Текст книги "Дорога длиною в жизнь. Третья книга воспоминаний (жизнь в Израиле)"

Пирожки

Пирожки. Израильские пирожки отличались от тех незабываемых, к которым мы привыкли за 4 копейки в одесской пирожковой. Прежде всего, израильские пирожки делают обычно из слоёного теста. Да и начинка совсем иная. В то время нам эти пирожки были не столь вкусны, сколь любопытны.

Это потом мы стали скучать по пирожкам из пресного теста с капустой, картошкой, горохом, повидлом и т. д. по четыре копейки. В мои студенческие годы я был худым, всегда голодным, но весьма сдержанным в еде. Мне хватало того, чем нас, студентов, кормили в студенческой столовой. Тем не менее, бывая в центре Одессы возле площади Мартыновского (ныне Греческая), я непременно заходил в маленькую пирожковую. Она находилась на первом этаже огромного здания с круглым фасадом. Большая кружка горячего бульона и к ней 4—5 пирожков с разной начинкой, в том числе с капустой, мясом, картошкой, горохом и яйцами. Всё это с бульоном стоило 25—30 копеек. При стипендии на первом курсе 140 рублей в месяц – немало. Но ведь хотелось, и я изредка позволял себе такой праздник. Пирожки и начинка делались прямо на глазах, после чего на соответствующих подносах они размещались в большие жарочные шкафы. В качестве начинки, подготовленной на глазах, сомнения не было. Вот за такой чашкой бульона и пирожками, наблюдая через окно за очень подвижными моими любимыми одесситами, можно было отдохнуть и сосредоточиться в мыслях. За окном на площади Мартыновского была конечная остановка нескольких номеров трамваев. Они звонили своими трамвайными неповторимыми, чем-то родными звонками, привозили и забирали десятки людей. За окном протекала жизнь. Моя одесская пирожковая в шестидесятые – восьмидесятые годы прошлого столетия!!! Это Вам не водочная и не пивная. Как в Санкт-Петербурге в 1992 году.

1992 год. Санкт-Петербург

Однажды, в 1992 году я был в Санкт-Петербурге. Проходя мимо небольшого кафе, я зашёл туда выпить моего любимого томатного сока. В кафе было немало людей, которые стояли со своими стаканами, наполненными водкой и горячо что-то обсуждали. На их лицах, в громких мужицких выражениях я не видел интеллигентности. Санкт-Петербург – культурная столица СССР, а теперь России. Было 12 часов дня. В очереди передо мной стояла не очень опрятная женщина, которая попросила налить ей в двухсотграммовый стакан водку и сверху закрасить томатным соком. Расплатившись, она отошла от стойки, в несколько секунд выпила (как говорят в этих случаях жахнула) содержимое стакана и вышла. А ведь это фрагмент жизни России – ее бандитских девяностых.

Ещё больше меня удивила реакция друзей, у которых я остановился в период командировки. Ленинградские интеллигенты во многих поколениях – доктор наук, сотрудница Главной Геофизической обсерватории им. Воейкова Татьяна Громова, её муж Сергей, доктор физ. мат. наук, профессор Ленинградского университета, сказали мне, что мой рассказ их не удивил. Увиденное мной не фрагмент из жизни России, а сама нынешняя, опустившаяся, голодная и бандитская Россия 90-ых годов.

С большой горечью я наблюдал за этим. Несчастная Россия. Куда она, вместе с другими республиками, катилась!

Никто и никогда не докажет мне, что путь уничтожения СССР, выбранный Горбачёвым и Ельциным, был единственно верным.

Выводя страну из «огромного смрадного болота на чистые океанские воды», они оставили погибать в болотах миллионы своих сограждан. А ведь они лично своими действиями опускали Страну в это болото. Выезжая в Израиль, мы покидали это болото и не пошли за Горбачёвым. Частично я писал уже об этих событиях в своей книге второй.

аэропорт Бен-Гурион

Конечно, мы ощущали сильнейшую усталость. Однако, всё было ново в ощущениях. Бен-Гурион в те годы был подобен захолустным аэропортам, которые встречались мне на дорогах моей жизни. Это сейчас он величественен и по своей значимости, и архитектурным достоинствам подобен лучшим аэропортам мира. В те годы он был другим. В середине дня нам дали машину и мы поехали в новую жизнь, в город Яффо (в переводе на русский язык означает Красивый).

За полгода до этого события в Страну приехали Толины родители, две их дочери со своими семьями, Сонин брат со своей семьёй, наши друзья Сониного детства и студенческих лет Анюта и Володя Шнайдеры, наши друзья и соседи по дому – учительница дочки, её муж, полковник в отставке, их дочь и сын Шварцы, семья Сониной двоюродной сестры Риммы и двух её братьев.

Ещё через три месяца после нас приехали мой брат со своей семьёй, моя тётя с семьёй её дочери, двоюродные сёстры и братья мои и Сони. Итак, нас всех в Израиле стало не менее 100 человек. А если учесть более дальних родственников и друзей, то эта цифра станет существенно большей.

Расселение по стране

Вначале мы все поселились на съёмных квартирах в центре Страны (Яффо, Холон, Бат-Ям, Сдерот, Нетания, Ашдод). Ныне все мы расселились по всей Стране, включая Эйлат, Пардэс-Хана, Раанана, Афула, Хадера и Хайфа. Страна получила много Диневичей, Зац, Карик, Герценштейн, Гринштейн, Сикора, Дубовых, Раутштейн, Фрадкиных, Шнайдеров, Шварцев и т. д. Теперь уже дети, создавшие свои семьи, существенно расширили спектр наших фамилий. До нашего приезда в Стране были центры абсорбции. В них размещали семьи репатриантов, где они проходили первые годы абсорбции, учили язык и отходили от первого шока.

Выворачивая душу наизнанку

Далее выворачиваю душу наизнанку. Хотя психологи, мягко говоря, не советуют этого делать. Мой рассказ первого периода очень индивидуален. Не ругайте меня за мои чувства и ощущения. У других людей, возможно, они были другими.

Шок, кратковременный или долговременный, был у всех. Я придумал единицу измерения силы этого шока. Назвал я её коэффициентом шокности. Шкала величины этой силы составляла от нуля до 10. Мой долговременный коэффициент шокности был равен 10. Да он и ныне далеко не равен нулю. Параметр этот не объективен. Возможно, у психологов есть другая шкала. Я о ней ничего не знаю. Однако поверьте мне, что моя оценка, равная десяти, означала для меня большую душевную боль.

Почему этот коэффициент шокности был таким большим, станет ясным, если прочитать все три мои книги. Требовалось время, чтобы этот коэффициент снизить.

Волну репатриантов нашего приезда решили размещать на съёмных квартирах. Это называлось прямой абсорбцией. Таким семьям давали деньги на съём жилья.

А далее ищи сам по сложившимся финансовым возможностям, вступай в первые контакты с хозяевами квартир и соседями. Кому везло с хозяевами, а кому не очень. Всякое было. Но одно точно было и есть до сегодняшнего дня. При такой системе абсорбции деньги государства на съём квартир свободно перекачивались и перекачиваются до сих пор в карманы хозяев квартир.

Так было и так есть. Такой скрытый процесс капитализации (обогащения) одних за счёт государственных социальных программ помощи другим. Не ищите в этой фразе мои идеалы коммунизма. От этой идеи я давно проснулся. Однако, отплыв от коммунистического берега, я не плыву к противоположному. Мой путь не прямой. Об этом на других страницах моих воспоминаний. Ныне я рассуждаю о чуждом для моего понимания явлении, с которым встретился в Израиле.

Тем не менее, я никогда не слышал и ныне не слышу, чтобы кто-то из репатриантов остался без крыши над головой. Хозяева квартир довольны и крыша над головой есть для всех. А то, что квартиросъёмщики репатрианты расплачиваются за жильё, отказывая себе в питании, наш Кнессет уже много лет мало интересует.

Мощное лобби домовладельцев и строителей в нём (явление, присущее принципам демократии) препятствует принятию программы строительства достаточного количества социального жилья. А что же делают наши представители в Кнессете? Они убеждают нас их избрать, потрясают своими обещаниями, а потом! А потом они получают высоченные зарплаты и рассказывают нам «Басни» о своих подвигах. Я знал трёх русскоязычных, честных и по настоящему деятельных депутатов. Это Юра Штерн, Авигдор Либерман и Одэд Овадия. Возможно, таким станет Евгений Сова. Возможно! Всё! Им я готов отдавать свой голос.

Новая алия

Начиная с 1992 года, в Страну едет алия, уезжающая совсем на других условиях. Это новая алия. Она при переезде на историческую родину уже может свободно распоряжаться своими квартирами, бизнесами, накоплениями и даже сохранять свои рабочие места. Мы же уезжали из СССР навсегда бесправными, «общипанными» по всем степеням свободы и почти в статусе врагов государства. Нет, нет, не врагов народа, а врагов государства, которое само по себе вскоре исчезло. Немало местного народа с внешней печалью и внутренней радостью воспринимали эти события. В этом историческом моменте не было необходимости устраивать погромы и грабить. Всё еврейское имущество, включая их квартиры, места работы и должности, просто переходили в их пользование. Они пользовались советским законодательством. Семья из трёх-четырёх и более человек обязана была вернуть квартиру ЖЭКу, имела право взять пятьсот килограмм имущества, включая вес багажного ящика, и 100 дол. на человека. В этом вся трагедия, политика и философия этих событий периода конца 80-ых и до 1992 года. Это ли не хищение, устроенное Правительством СССР?!

Государство Израиль вкладывало в этот процесс репатриации немалые деньги. Однако, при этом следует учесть, что они немедленно конвертировались в доходы квартиросдатчиков, продавцов мебели, телевизоров, автомашин, холодильников, стиральных машин, рыночных торговцев и т. д. Далее через систему налогов они возвращались в доходную часть государства. Экономика Страны получила значительный импульс развития. Вы думаете, что при формировании бюджета Страны, созданный трудом всего общества «пирог», депутаты Кнессета делят на все нужды Страны непредвзято, думая только об её интересах? А вот и нет! Они создают только видимость, красиво раздувая щёки своей значимости. На самом деле этот «пирог» делят между собой партийные формирования (фракции) в Кнессете.

Большую силу в этом процессе имеют как раз те, крепко объединённые дисциплиной, фракции, которые менее всего принимают участие в формировании доходной части этого «пирога», т. е. бюджета. Я имею ввиду партии религиозные. Так и хочется спросить у руководителей государства: «а где деньги на строительство социальных квартир и создание достойных профессиональных мест работы учёных и специалистов репатриантов?».

Ведь получается, что весь процесс интеграции новых репатриантов вовсе не расходный, а доходный. Таковы мои суждения после 30 лет жизни в Стране. В этих моих суждениях я вижу значительные проблемы в системе государственного управления нашей Страной. Хотя я и не политик, тем не менее, давно пришёл к выводу, что нашей Стране нужна президентская форма правления, подобная той, которая существует в США. Вот к такому выводу пришёл я через два-три года после приезда. Так я думаю и сейчас. Однако, читатель, если я только попытаюсь написать об этом в статье, на меня немедленно набросятся так называемые политические и околополитические зубры. Они не будут дискутировать, оттачивая мысли. Они будут «рычать» и «рвать» на куски жертву, т. е. меня. Такое испытание я уже прошёл. Идеолог сионистского движения Герцль считал, что Израиль должен быть монархией. Это защитит его от свойственных нашему народу вечных дискуссий по любому вопросу. Он оказался прав. Только как в нашем народе разглядеть праведного монарха!!!?

– пока второе июля 1991 года. Солнце. Непревычно жарко. Кругом стены домов облицованные белым камнем. Огромные настежь открытые окна квартир и буквально рвущаяся из них наружу громкая, незнакомая музыка марокканских евреев. Это новая культура, о которой ранее мы знали только из литературы и фильмов. В Новом Яффо

(на это, при посещении этой части города, я обратил внимание позже) так и напрашиваются из памяти картины знаменитого фильма «Бриллиантовая рука» и фразы «подскользнулся, упал, рука в гипсе». Сами дома на железобетонных столбах. Такие строения сейсмо не безопасны. Ощущения того, что стены тонкие и без теплосбережения. В моём жизненном опыте много почти ежедневных землетрясений на Курильских островах в детстве, два сильных землетрясения в Молдавии и катастрофическое землетрясение в Армении. Все эти землетрясения, за исключениием детского периода жизни на Курилах, я не только ощущал, но и участвовал в оценках ущербов от них, в восстановительных работах и оказании помощи пострадавшим людям. Полагаю, что есть у меня право оценивать сейсмостойкость домов, которые я

видел в первые дни приезда. Должен отметить, что это описание ныне устарело. Ныне Стране 70 лет. Тогда было только 40 заполненых войнами лет. Всё теперь не так. А тогда центрального отопления в домах не было. В холодное время года все квартиры отапливаются индивидуально с помощью различных обогревателей и безусловно с учётом финансовых возможностей семей. В Тель-Авиве температура очень редко опускается ниже десяти градусов. Однако, температура около 10 градусов при большой влажности и ветре ощущается, как холод. Без достаточного обогрева стены и потолки накапливают конденсат, превращая их в чёрный цвет.

Полы в квартирах выполнены из керамических или мраморных плит. Выглядят они красиво. Особенно они хороши для уборки. Налил воду и потом с помощью швабры её убрал. Иногда хозяева квартир прямо с балкона её выталкивают наружу. Благо, что эти балконы выходят не на улицу, а на палисадники. Тем не менее, квартирам нижних этажей эта вода не составляет удовольствие. Но соседи из-за этого не ругаются. Почему? Потому что и они так делают. (ВОСТОК!!!) Летом такие полы прохладны. Зато зимой они добавляют в квартире холод. Однако, всё это мы ощутили потом осенью и особенно зимой. На крышах домов множество каких-то конструкций. Позже мы узнали, что это солнечные бойлеры.

В СССР таких солнечных бойлеров в то время даже в Средней Азии ещё не было. Климат я пока (в то время) не знаю и не могу судить о качестве такого строительства. Возле и под домами на столбах палисадники с цветущими магнолиями. Большие кусты магнолий с большими красными цветами повсюду. По утрам все эти кусты магнолий поливаются. Частые пальмы напоминают нам, что мы находимся в тропиках. Тут и там, вижу деревья мандариновые, апельсиновые и лимонные. В центре одной из улиц частный дом с большим цитрусовым садом под непрерывным поливом. Упавшие мандарины в саду под деревьями никто не подбирает. Через весь город Яффо тянется длинная улица Сдерот (проспект) Иерушалаим. По обе стороны улицы множество магазинчиков и лавочек с фруктами и овощами. Вдоль всей улицы по её средней части огромные деревья с большими красивыми кронами. Они и расположенные здесь киоски создают впечатление бульвара.

Люди приветливые, но дети задиристые и слишком свободные. Они гоняют на велосипедах и стараются нас (новеньких в их среде) как-то задеть. Мы им любопытны.

Вот небольшая зарисовка.

В садике возле дома на скамейке мои мама, папа и сестра. Идёт четвёртый день нашей жизни в Израиле. Почти всю жизнь мы прожили в военных гарнизонах. Немного там было евреев. Наблюдая за проходящими мимо скамейки разноцветными (белыми, тёмными и чёрными) людьми моя мама, обращаясь к сестре, говорит: «Софочка, смотри, кажется это все евреи!!!».

Ведь это была реакция на перспективу абсорбции в новой, непривычной для нас ментальной среде. Восток, восток, восток, известный нам только из фильмов.

Не могу не заметить. Моё описание домов и квартир относится к прошлому. Ныне прошло почти тридцать лет. Дома и квартиры теперь иные. Нередко они даже с домашними бассейнами, с подогреваемыми полами, с широко распростёртыми палисадниками на входах и большущими балконами. Тем не мене, в городах остаются ещё очень много домов, требующих укрепления их сейсмостойкости.

В Яффо из аэропорта

Итак. Мы из аэропорта приехали в город Яффо и занесли все свои вещи на съёмные квартиры к родителям и одной из сестёр нашего зятя. Они были рады нашему приезду, но всё-таки лично я ощущал некую неродственность. Вы помните, что я выворачиваю душу наизнанку. Тогда читайте.

Они ждали своего сына и внучку. По моим ощущениям, остальные, даже наша дочь, были для них вспомогательным приложением. Почему я так пишу. Потому, что следующие события дают мне право так писать.

Новая Страна с новыми возможностями. Их сын молодой и красивый, с огромным потенциалом богатых невест. Ударение на слове богатых. Эти мои слова не домысел. Так откровенно объяснил мне отец моего зятя. Правда у него, у Толи, есть молодая жена ослепительно красивая и умная, но здесь в Израиле, потерявшая весь свой профессиональный (она только недавно окончила Кишинёвский университет по специальности русский язык и литература и отцовский, т. е. мой) потенциал возможностей.

Её очень значимый до приезда в Израиль папа потерял всё своё могущество. Сделал он это ради семьи дочери и с уверенностью в честность и верность зятя. Моя дочь красивая и умная, воспитана на примерах жизни своих бабушки и дедушки, мамы и папы, родных дядей и тётей. Она не знала, что люди, соединённые семейными отношениями могут предавать друг друга. Она, моя дочь, верила, что её Толя есть опора семьи на всю жизнь. Нет, нет, они, родители зятя, в период нашего приезда не показывали это явно. В первый час приезда в Яффо, радуясь встрече, мы сидели за их столом и хвалили израильские продукты.

Открытия сущности

Тут нам Толин отец c соответствующей целью и выдал: «Наш приём в Израиле не может быть таким, как Ваш был в Молдавии. Для нас всё это очень дорого». Важна была не фраза, а то как и в какой момент она была сказана. Это означало, что наши многодневные и многоразовые, искренние приёмы в Кишинёве всего семейства зятя не могут быть таким же с их стороны в Новой Стране. Да мы это и сами понимали. Я чувствовал, что он мучительно долго выискивал эту фразу для того, чтобы сказать нам по-одесски: «Кушайте кушайте, гости дорогие, на базаре всё так дорого!!!» Смысл этих слов я понял значительно позже. Это иносказательно значило, что пора переходить на собственные финансовые ресурсы. Да мы так и рассчитывали. Так и было.

На съемной квартире

Через три часа мы, не разобравшись в новой среде обитания, подписав договор на съём квартиры, уже вселились в неё. Квартиру к нашему приезду подыскали для нас Толины родители. Она находилась на четвёртом этаже четырёхэтажного дома без лифта. Без лифта! Четвёртый этаж! Как же мой папа после двух инфарктов, мама после инсульта будут преодолевать хождение по этим лестницам. Было нас восемь человек. Вообще тесновато. Однако, речь идёт о моей семье, которая была ко всему готова, ибо рассчитывала на то, что, оглядевшись, со временем всё наладит сама. Ни разу я не услышал ни от мамы, ни от папы, ни от сестры упрёков или болезненных стонов. Так оно и стало. Тем ни менее, было время, когда всё это было нужно пережить. Вот это слово – пережить!!!

о первых месяцах  жизни в Израиле

Прежде всего нужно было осмотреться, открыть счёт в банке, встать на учёт одной из нескольких больничных касс, оформить страховки, понять своё финансовое положение – и хотя бы выучить несколько ивритских слов. Большая (с ударением на о) часть денег из корзины абсорбции ушла для оплаты съёмной квартиры.

Оставшаяся часть денег быстро таяла. Всё это создавало тревогу и не давало возможность сосредоточиться на изучении языка. Нужно было искать подработку. Нам повезло. В этом подъезде больше не было репатриантов, а соответственно конкурентов на уборку лестницы. Наши соседи предложили нам мыть лестницу и убирать мусор возле дома. И мы её мыли и убирали мусор.

Соседи нам при этом делали замечания. Следует обходиться меньшим количеством воды и замечать более тщательно мусор.

Да. Я, генерал и доктор наук, руководитель многотысячного коллектива всемирно известной организации вместе с женой (доктором наук) и сестрой учителем математики, мыли лестницы и убирали мусор вокруг дома, ходили в ульпан изучать язык, а на обратном пути домой покупали в арабских лавках по бросовой цене такие же бросовые фрукты и овощи, дешёвые сосиски.

Как ни неприятно об этом говорить, но то, что было, то было. Кстати, опыт уборки мусора у меня всё же был. Приезжая на базу одного из моих многочисленных подразделений, я вместе с командиром этого подразделения проходил по всем закуточкам полигона и сильно ругал за мусор и любую неаккуратность. Все командиры, зная мои требования, тщательно готовились к моему посещению. Был, был у меня опыт уборки мусора!