Текст книги "Предел Бортля"

На улице ярко светило солнце, тетя Маша и Вика занимались клумбой, Босфор лежал около них, увидев Сергея, он вяло помахал хвостом. «Пожарки» не было видно, скорее всего Михалыч поехал вниз и сегодня поднимет на гору Варю, которая сменит на посту тетю Машу.

– Сережа, доброе утро! Ну, что вы там с Викой открыли ночью, давай, рассказывай, – задала вопрос тетя Маша, как только увидела подходящего Сергея. Сама Вика, стоящая заповарихой, которая не могла видеть ее лицо, еле сдерживала приступ смеха.

– Тетя Маша, доброе утро! Ну, вроде как комету открыли. Пока это не официально, нужно ждать подтверждения.

– И долго ли ждать? – спросила она, вернувшись к клумбе и поправляя одни из своих любимых цветков – огромную каменную розу.

– По-разному, бывает неделя, может, две. – Сергей обошел клумбу и подошел к Вике. – Помочь что-нибудь нужно? – спросил он, обращаясь к тете Маше.

– Нет, сынок, спасибо, я тут еще повожусь, давно хотела, да все на последний день оставила. А вы давайте идите на завтрак. Федорыч там уже давно, как бы не съел все, – заулыбалась она. – Ну, идите-идите.

Вика сняла перчатки, положила их на большую желтую лейку и стала аккуратно выбираться из клумбы, Сергей подал ей руку. Девушка, опершись на нее, перепрыгнула через цветы и попала в его объятия.

– Знаешь, я хотел сказать… – начал тихо говорить он, увидев, что тетя Маша была полностью поглощена своей работой. Вика приложила указательный палец к его губам.

– Не надо ничего говорить. Это была сказочная во всех отношениях ночь. Вот и все. Пойдем, расскажешь, как там поживает наша маленькая комета, – она улыбнулась ему одной из своих самых обворожительных и обезоруживающих улыбок, взяла за руку и потянула в сторону столовой.

Войдя в обеденный зал, они увидели греющегося у панорамного окна охранника обсерватории. Он полулежал на стуле, положив разутые ноги на другой. Однако, заметив ученых, немного смутился и сунул ноги обратно в ботинки.

– Ну, Сереж, рассказывай, что вы там ночью учудили? Вика мне с утра все уши прожужжала о том, что ты комету открыл. Сбылась мечта? – и он с прищуром улыбнулся Ковалеву. Тот, идя за Викой в сторону кухни, в пол-оборота ответил:

– Ну, во-первых – не я, а мы, а во-вторых, пока рано говорить, официально ничего не ясно. – «Пока я спал, Вика тут провела мощную просветительскую работу» – про себя усмехнулся Сергей.

Они принесли с кухни все, что нужно было для завтрака. Охранник пододвинулся к столу. В этот момент дверь в столовую резко распахнулась, и в помещение вошел Михалыч. Как и всегда, его появление было внезапным, стремительным и очень шумным. Он, не сказав ни слова, обвел взглядом присутствующих, повесил на стул, стоящий у двери, свою куртку, которую нужно было оставить еще при входе в блок, и сел за стол.

– Ну вот, вроде бы не опоздали, – громко провозгласил он, – давайте, рассказывайте, что у вас здесь стряслось, стоило вас оставить на одну ночь. – Было видно, как за его спиной в столовую тихо вошла Варя. Невысокая, миниатюрнее Вики, стройная девушка, в которой сложно было узнать племянницу коренастой и дородной тети Маши. На себя сразу обращали внимание ее глаза какого-то яркого изумрудного оттенка. Сама тетя Маша утверждала, что такой цвет глаз племяннице дала сама Катунь, водой из которой ее умывали в младенчестве. Так это или нет, и поныне оставалось загадкой.

– Здравствуйте, приятного аппетита, – немного застенчиво, впрочем, как всегда, проговорила она. Варя заметно стеснялась Сергея и Вику. Видела она их нечасто и испытывала странный пиетет к этим молодым наблюдателям, которые были лишь немногим старше ее, но приехали из обеих столиц. Михалыч как будто только сейчас вспомнил про то, что привез Варю, и обернулся к ней.

– Варюш, давай, не стой там белым лебедем, проходи, садись. Будем завтракать.

Остальные тоже тепло поздоровались с Варей, Сергей встал из-за стола и поставил для нее дополнительный стул. Варя поблагодарила и села.

Федор Михайлович, накладывая себе от души каши, напомнил Сергею свой вопрос. Как он считал – есть в тишине было делом скучным и неправильным.

– Да вот, говорит, что еще ничего официально не ясно, – ответил за Сергея Федорыч. – Перестраховщик, ясно дело… – охранник заулыбался.

– Все, что пока известно: мы с Викой окрыли комету. Пока считается, что это новая комета, ранее не известная. Но нужно ждать официального циркуляра об открытии. Там тоже люди неглупые сидят, может, подвяжут ее к какой-нибудь старой комете.

– Как это – «подвяжут»? Так вы ее открыли или не вы? – не унимался Михалыч, отложив в сторону ложку.

– А вот так. Бывает, и я бы не сказал, что очень редко, такая ситуация, когда оказывается, что «новая» комета – это возвращение одной из старых комет, то есть не открытие, а переоткрытие. А выяснить сразу это нельзя, пока орбита «новой» кометы еще плохо определена. Так что все может быть. Подождем документа об официальном признании открытия. – Сергей встал из-за стола. – Пойду приготовлю кофе, кто будет? – Михалыч и Федорыч подняли руки.

– И мне, если можно, – тихо, как будто шепча, проговорила Варя. – Уж очень он у вас вкусный получается.

– Можно, конечно, – пожав плечами, сказал Сергей и прошел на кухню.

– Что-то я его не пойму. Вроде радоваться должен, а он психует, – не унимался Михалыч. – Так и никаких нервов не хватит, на жизнь-то.

– От того и психует, что очень волнуется и переживает. Это открытие для него много значит. Оно первое и долгожданное. Как все объявят – это пройдет. – Вика говорила тихо, боясь, что Сергей услышит ее из кухни.

– А ты-то рада? Сама не переживаешь? – Федор Михайлович закончил с кашей и отставил тарелку.

– Рада, конечно. Мы же для этого и становимся учеными, чтобы открыть что-то такое, чего до тебя не знали. Все мы немного тщеславны. – Вика заулыбалась. – Я рада, а для Сережи – это же мечта детства, он с ней и стал астрономом. Он мне рассказывал. Так что, если честно, я рада больше за него, чем за себя. А с открытием, уверена, все будет хорошо. Ладно, давайте тарелки, пойду помогу кофе принести, от вас же не дождешься!

Варя сложила тарелки на поднос и вместе с Викой пошла на кухню, где ей предстояло трудиться весь следующий месяц.

Позавтракав, Сергей позвонил родителям. Он рассказал о ночном открытии, уже по традиции добавив, что пока все неофициально, и если все будет хорошо, то заедет к ним в гости с шампанским. Они скучали по нему, а он по ним, но уже завтра днем Ковалев будет в Москве. Поговорив, Сергей принялся собирать свои вещи, чтобы к вечеру все было уже готово и уложено. Вика занималась тем же. В час дня они вытащили раскладушки на «террасу» – небольшой выступ на юго-восточной стороне вершины, за столовой, с отличными видами на озера и горы. Сергей взял с собой ноутбук и, лежа на животе, что-то изучал на его экране, закрытый от слепящего солнца огромным валуном. Вика в купальнике и бейсболке загорала рядом с ним. Зазвонил телефон:

– Николай Дмитриевич звонит, – проговорил Ковалев, глядя на экран.

– Сережа, привет! Рассказывай, что вы там ночью наоткрывали?! С утра зашел на сайт, а там новая комета, вот это да! – голос Николая Дмитриевича был как всегда энергичным и жизнерадостным.

– Николай Дмитриевич, добрый день, хотя у вас там утро еще. Да, комета, ее уже подтвердили. С хвостом, все как полагается!

– Ну, молодцы! Пришли снимок, погляжу – порадуюсь. Как же ее до вас-то не выцепили? Пока у вас погоды-то не было.

– Вот тоже об этом сейчас думал. Место, где открыли – «глухое». Далеко от эклиптики и в гуще Млечного пути. Звезд в поле зрения ужас как много. Очень кстати пришлось обновление программы, которое Андрей уже тут на горе отлаживал. Вот и получается, что два месяца назад комета была чуть дальше от МП, но очень тусклая, да еще и от Солнца недалеко, не более шестидесяти градусов. Большим телескопам там работать уже тяжело. Потом ее яркость медленно росла, но она все ближе и ближе подходила к плоскости Галактики, а элонгация хоть и выросла, но ненамного. Объект трудный, но нам повезло.

– Ну, везет тем, кто везет! Вы давно уже на эту «удачу» наработали. Как говорится, это уже «закономерная случайность». Молодцы, я вас с Викой поздравляю! Ладно, завтра увидимся, пойду собираться. До встречи.

– Спасибо! До встречи! – Сергей положил трубку.

– Ну, как там наш сенсей? – Вика перевернулась на живот. – Что говорит?

– Поздравляет нас. Сказал, что наше открытие есть продукт «закономерной случайности».

– Вот то, что закономерная, с этим я согласна. Ладно, давай, ложись загорать, запасайся витамином D, в Москве дожди идут.

Сергей убрал ноутбук под раскладушку и лег на спину. Солнце было практически в зените и нещадно пекло даже сквозь слой защитного крема. «А все же мой анализ выглядит вполне правдоподобно. Кажется, что мы действительно заметили ее первыми и сорвали куш. В этот раз Удача была на нашей стороне!» – подумал Ковалев и закрыл глаза.

* * *

5 июля 2023 года, 02:45 UTC+7, расстояние до кометы: 2.599 а. е.

Вика и Сергей всматривались в только что полученные изображения их кометы. Сегодня она выглядела менее внушительно, чем накануне, всему виной плохая прозрачность атмосферы. В ночь открытия небо было исключительным даже для этих мест. Сейчас комета выглядела туманным пятнышком лишь с небольшим намеком на хвост. Сергей переписывал все полученные снимки к себе на флешку. Кроме этого, в Москву возвращался почти целиком заполненный жесткий диск, куда был записан весь отснятый за вахту материал. Личные вещи давно собраны, отъезд в аэропорт планировался на три часа ночи. Помимо наблюдателей, с горы спускалась и тетя Маша. В целом, если бы не комета, то результаты работы смены были достаточно скромными – всего двенадцать околоземных астероидов, не считая того, что был открыт незадолго до кометы и по которому еще не был выпущен циркуляр, да около сотни астероидов Главного пояса, не представляющих особого научного интереса. Сергей запарковал телескоп и дал команду на закрытие купола. Мониторы были погашены, компьютеры переведены в спящий режим. Вика встала из-за стола и пошла в свою комнату за вещами. Сергей посидел немного один, обвел взглядом комнату и понял, что эту смену запомнит на всю жизнь. Смену, когда его детская наивная мечта стала реальностью. Ковалев вышел из комнаты, выключив за собой свет, и решил пройти под купол. Это было, возможно, глупо, но ему захотелось попрощаться с телескопом. В башне было темно, и Сергей включил аварийное освещение. Он похлопал ладонью по мощной металлической конструкции телескопа и прошептал «спасибо». Пора было спускаться с горы и возвращаться к цивилизации.

Когда Сергей с вещами вышел на улицу, «Пожарка» уже стояла на разворотном круге, рассекая мрак ночи своей мощной гирляндой осветительных приборов, большая часть из которых была смонтирована на металлической раме багажника, расположенного на крыше. Такая иллюминация была необходима для ночных спусков и подъемов в горы, которые совершались не часто, но все же регулярно, особенно в зимние месяцы. Все уже были на улице – и те, кто уезжал, и те, кто провожал. Сергей уложил свою сумку в багажник рядом с сумкой Вики и подошел к остальным. Тетя Маша все еще что-то разъясняла племяннице, широко жестикулируя руками. Бессменный сторож Федорыч и такой же бессменный водитель Михалыч курили. Увидев Сергея, последний посмотрел на часы, развернувшись к свету автомобильных фар.

– Так, ну раз все в сборе, давайте грузиться, – сказал он, напоследок глубоко затягиваясь огарком папиросы.

Вика обнялась со сторожем, потрепала за загривок сонного Босфора, который, пока тетя Маша была занята, опять разлегся на клумбе. Сергей пожал Федорычу руку, а тот пожелал в ответ хорошей дороги. Потом со сменой попрощалась Варя. Вика и Сергей залезли в машину, последней села на свое место тетя Маша, которой каждый раз казалось, что она что-то забыла сделать или сказать племяннице о чем-то важном. Михалыч захлопнул дверь и сел на водительское место. Машина, зашуршав по дорожке из гравия, медленно тронулась в сторону ворот, к которым уже шел Федорыч. Фары отбрасывали сквозь решетку причудливые резкие тени, которые пришли в движение, когда ворота начали открываться. «Пожарка», рокоча мотором, поехала вперед, все пассажиры прильнули к окну и махали Федорычу, который помахал им в ответ и крикнул: «Удачи!». Уже через несколько метров и его, и ворота, и саму обсерваторию поглотила ночь, на фоне уже посветлевшего восточного горизонта вырисовывалась лишь одинокая башня телескопа. Впереди в свете фар показался первый поворот. Михалыч уверенно вел машину свозь тьму и сгущающийся предрассветный туман по хорошо известной дороге. Спуск в долину прошел без приключений, проехав шлагбаум и оставив позади речку Михайловку, повернули налево – на север. На дорогу УАЗ выехал минут через сорок, и теперь казалось, что восход так и не наступит – впереди небо было тяжелым и темным, но стоило оглянуться назад, как становилось ясно, что совсем-совсем скоро начнет светать. Тетю Машу подвезли прямо к калитке ее небольшого домика, когда небо уже со всех сторон расцвело яркими красками. Впереди был долгий путь. Машина размеренно бежала по дороге, проглатывая километр за километром, а Вика и Сергей спали, прижавшись друг к другу.

Спустя восемь часов с того момента, как смена покинула обсерваторию, оранжевый автомобиль остановился на парковке аэропорта Горно-Алтайска. Михалыч помог ученым выгрузиться, все обнялись. Их новая встреча должна будет состояться, как и положено по плану, через месяц.

– Вы там сменщиков особо не задерживайте, к вечеру дождь будет, очень бы хотелось успеть подняться до него, – сказал на прощание водитель. Сергей кивнул в ответ. И действительно, пока они ехали на север, погода становилась все хуже и хуже. Здесь небо уже было полностью затянуто плотными кучевыми облаками, на улице стояла удушающая влажная жара. Парило как перед сильной грозой.

Сергей с обеими сумками и Вика с двумя рюкзаками пошли в сторону аэровокзала. Михалыч достал папиросу и закурил.

Ребята расположились на втором этаже зала ожидания. Девушка, надвинув бейсболку на лицо, старалась снова уснуть. Ковалев достал ноутбук и решил поработать над орбитой кометы. В доступе появился еще десяток измерений, в основном поступивших из обсерваторий США, Бразилии и Чили, хотя общая наблюдательная дуга оставалась совсем небольшой – всего полтора дня. Вика поправила кепку и выпрямилась в кресле.

– Вообще не спится. Ладно, не буду себя мучать, посплю в самолете.

– Я тоже так решил. В воздухе плохо сплю, засыпаю, только если совсем с ног валюсь. Вот и буду доводить себя до такого состояния, – улыбнулся Сергей.

Вика пересела на кресло рядом с Сергеем и положила голову ему на плечо.

– И что у тебя получается? Я понимаю, что орбита еще не точная, но все же.

– Колдую потихоньку. Пока лучшее решение – это параболическая орбита. Я пробовал решение для короткопериодических комет семейств Юпитера и Сатурна, но средняя ошибка сильно возрастает. Так что, скорее всего, это долгопериодическая комета.

– То есть период обращения вокруг Солнца более двухсот дет? – Вика старалась вспомнить все, что знала о кометных орбитах и их семействах.

– Да, я думаю, что сильно больше двухсот дет. Параболических орбит, чистой параболы, с эксцентриситетом орбиты равной единице, в природе не бывает. Реально он будет чуть больше или чуть меньше. Если меньше, то орбита замкнется и превратится в эллипс, причем он может быть очень вытянутым, когда в одном его фокусе находится Солнце, а другой лежит у окраин Солнечной системы – в облаке Оорта. – Вика кивнула. – В другом случае орбита кометы будет гиперболической, то есть, если она не изменится под воздействием гравитации Солнца или планет-гигантов, то эта комета навсегда покинет нашу систему. А за единицу эксцентриситет орбиты обычно принимают условно, при начальном построении орбиты, вот как сейчас.

– Интересно! В общем, нам сейчас остается только ждать?

– Да, нужно увеличивать наблюдательную дугу.

Так они и просидели вместе, болтая все время до прилета рейса из Москвы. Самолет пробежал напротив их окон и зарулил на стоянку. Сергей пошел вниз, чтобы встретить смену. Первым быстрой энергичной походкой вошел Николай Дмитриевич – Сергей помахал ему, и тот помахал в ответ, направившись к лестнице. В дверях за старшим наблюдателем появился Вадим. Прохоров обнял Сергея своими мощными, похожими на стволы вековых деревьев, руками.

– Еще раз поздравляю. Рад! Безмерно рад! – сотрясая Сергея в своих объятиях, проговорил Николай Дмитриевич. – Ну, пойдем расскажешь, как там на обсерватории. Судя по телеметрии, ночей было мало, но техника работала как надо? – Сергей кивнул.

К ним подошел Вадим, и они с Сергеем пожали друг другу руки. Ершов в свою очередь поздравил его с открытием и остался внизу, чтобы получить багаж, а Сергей и Николай Дмитриевич поднялись наверх, к ожидавшей их Вике. По пути Сергей кратко описал состояние дел на обсерватории. Техника работала отлично, новое фокусировочное устройство встало как влитое и работало без каких-либо замечаний, как и в целом весь программный комплекс. Когда они наконец подошли к Вике, Николай Дмитриевич, обняв, поздравил и ее. Прохоров сел в кресло напротив, кивнув на окно.

– Похоже, сегодня работы не предвидится. Все заволокло еще над Барнаулом.

– Да, Федор Михайлович просил вас поторопиться. Он хочет успеть подняться на гору до грозы.

– Ну что же, логичное желание. Ладно, в целом все понятно. Смену принимаем, сейчас получим вещи и в путь.

Прохоров тепло попрощался с Викой и спустился с Сергеем вниз. Вадим взял свой небольшой чемодан, а Николай Дмитриевич взвалил на плечи высокий, повидавший многое, потертый темно-зеленый походный рюкзак. Сергей проводил их до выхода и снова поднялся к своей напарнице. Через полчаса объявили посадку на обратный рейс до Москвы.

– Давай, держим кулачки за комету, и желаю хорошо тебе отдохнуть! Пиши, присылай фотки. – Вика обняла его и поцеловала. – Увидимся через месяц.

– Спасибо! И тебе хорошо отдохнуть. По комете сразу сообщу, если что-то появится. – Она кивнула. Сергей взял свои вещи и пошел на посадку. Вика помахала ему через окно и послала воздушный поцелуй.

Самолет легко оторвался от полосы и начал набор высоты, быстро войдя в облака, где не было ни низа, ни верха, ни земли, ни неба. Когда лайнер занял свой эшелон, летя над плотными облачными полями, и гул двигателей немного стих, Сергей уже крепко спал, прильнув головой к закрытой шторке иллюминатора.

Часть 2. Открытие

14 июля 2023 года, 09:00 UTC-7, расстояние до кометы: 2.361 а. е.

Мускулистый Форд Мустанг 1969 года азартно ввинчивался в повороты Маунт Леммон Хайвей, оставив далеко позади одноэтажные окраины Тусона. За рулем ярко-красной поджарой машины с эффектной черной полосой, проходящей от капота до крышки багажника, сидел Джастин Донован – астроном-наблюдатель обсерватории Маунт Леммон. Он спешил наверх, к своему телескопу, на котором работал уже без малого десять лет. Последняя ночь прошедшего наблюдательного сезона завершилась неделю назад, в пятницу после Дня независимости, а на этой неделе астрономы и техники готовили телескоп к серьезной работе – демонтажу главного зеркала и отправке его в вакуумную камеру для переалюминирования. Эту операцию необходимо проводить со всеми телескопами, так как прецизионная отражающая поверхность их зеркал подвергается постоянному воздействию нашей атмосферы, пыли, песка, да и банальных органических загрязнений особо интересующихся наукой птиц. Сбор был назначен на десять утра, и Джастин уже немного опаздывал. Но он гнал свой Мустанг не по этой причине. По дороге, которую Донован давно и прекрасно знал, в теплые месяцы он ездил только так. Его Мустанг не просто взбирался вверх – он каждый раз штурмовал вершину. Лишь зимой, когда в горах Каталины выпадал снег, Джастин менял свой огненный болид на надежный и неуклюжий полноприводной внедорожник. Из-за своей страсти к такому стилю вождения на гору и с горы Донован почти всегда ездил один, а его коллеги шутили, что броский и яркий цвет его машины необходим для того, чтобы ее можно было легко обнаружить среди заросших лесом склонов горы.

С рассвета стояла солнечная и жаркая погода, как будто сезон муссонов еще не пришел в эти края. Хотя начало недели выдалось, напротив, дождливым, из-за чего работы на телескопе постоянно переносились. По прогнозам синоптиков, чтобы завершить намеченное дело, оставался лишь сегодняшний день – на выходные в Аризону снова должны были вернуться сильные грозы. Машина, породисто урча V-образной «восьмеркой», неслась по прямой как стрела вершине хребта. Впереди ее ждал сложный участок серпантина вблизи каньона Уиллоу. Там будет новый выплеск адреналина, а пока Джастин был погружен в свои мысли. Возможно, это его последний наблюдательный сезон на Маунт Леммон – месяц назад ему поступило предложение перейти на работу в Центр малых планет и переехать в Бостон. Сменить наблюдательную работу на расчеты, аналитику и статистику. На самом деле это был вполне естественный и предсказуемый карьерный путь ученого-астронома, занимающегося его тематикой. Перейдя на работу в Центр, он сможет постепенно вырасти до директора или через несколько лет вернуться в свой родной университет Аризоны уже в качестве профессора. Все это было логично, но Джастин почему-то не испытывал особого восторга. В душе он так и остался тем мальчиком, который все ночи напролет проводил на заднем дворе родительского дома, наблюдая в свой телескоп. Он вырос в обеспеченной семье, однако его родители были далеки от науки. Донован, как старший из двух сыновей, должен был унаследовать и развивать семейный бизнес, получив степень по юриспруденции. Но все пошло совсем не так. Сначала отец не придавал значения тому, что Джастин просил подарить на день рождения телескоп или новые окуляры. Потом он прямо посоветовал сыну выбросить все это из головы и наконец-то взяться за ум. Ему были готовы оплатить лучшее юридическое образование, но мальчик хотел учиться совсем другому. Это привело к конфликту, который до сих пор сохранился между ним и отцом. Джастин получил грант на обучение в университете Аризоны, в Тусоне – одном из астрономических центров США – и после успешного окончания школы, на которое его отец так и не пришел, покинул Орегон.

Дорога шла все выше, ее окружали величественные сосны и огромные валуны, опасно нависающие над ней. Природа взяла свое – следов сильных пожаров, бушевавших в этих местах несколько лет назад, уже практически не было видно. Джастин проехал мимо поворота на памятное для него место – обсерваторию университета Аризоны на горе Маунт Бигелоу. Здесь, на практике, он провел несчетное число ночей, выбрав для себя в качестве специализации не космологические поиски темной энергии, а исследование Солнечной системы. На этой вершине уже много лет работал меньший из двух обзорных телескопов проекта Каталины[8]8
  Проект обзорных телескопов назван в честь горной гряды, на вершинах которой они установлены.


[Закрыть]. По окончании университета Джастин получил приглашение стать наблюдателем на легендарном «большом» обзорном телескопе обсерватории Маунт Леммон. На том самом телескопе, на котором были открыты первые импакторы[9]9
  Импактор – малое тело Солнечной системы, обнаруженное еще до его входа в плотные слои атмосферы Земли. Первым импактором является астероид 2008 TC3, открытый Ричардом Ковальски на обсерватории Маунт Леммон в октябре 2008 года.


[Закрыть]. Его диаметр в два раза превышал диаметр своего коллеги с горы Бигелоу. Так началась наблюдательная карьера Донована, и время летело в круговерти открытий. Сейчас на личном счету Джастина было почти два десятка комет и бессчетное число околоземных астероидов. И вот уже в следующем году он должен был отметить десятилетний юбилей своей работы, если бы не то предложение, о котором он размышлял всю дорогу наверх.

Еще несколько поворотов, и машина въехала в небольшой туристический поселок Маунт Леммон. Дальше находились лишь горнолыжный курорт – высшая точка, куда еще можно было свободно проехать на автомобиле, – и сама обсерватория. Джастин сбросил скорость у открытых ворот, указывающих начало служебной дороги. Здесь, на парковке около кафе, обычно собирались желающие посетить обсерваторию туристы в ожидании шаттла наверх. Но сегодня вершина горы была закрыта для гостей, и на парковке стояла лишь одна машина. Такое зрелище можно было увидеть нечасто, обычно в летние месяцы. Зимой же сотни любителей горных лыж поднимались сюда и заполняли поселок, находящийся у подножия трассовых склонов. Джастин начал подъем по узкой дороге. Через несколько поворотов красный басовито рокочущий Мустанг въехал на территорию обсерватории, оставив позади вышку молниезащиты, и повернул направо – к белой башне полутораметрового обзорного телескопа, где все уже были в сборе и ждали только его.

* * *

14 июля 2023 года, 10:30 UTC-7, расстояние до кометы: 2.360 а. е.

Обсерватория, а точнее радиолокационная станция на горе Леммон, была построена во второй половине пятидесятых годов двадцатого века для предупреждения о ракетном нападении Советского союза с южного направления. Помимо этого, здесь же располагались межконтинентальные стратегические ракеты шахтного базирования Титан II. В начале шестидесятых на вершине горы началось сооружение астрономических телескопов, в том числе и того, шестидесятидюймового рефлектора, на котором сейчас и работал Джастин. Именно здесь начали составление нового сверхдетального лунного атласа для будущих полетов Аполлонов на Луну. В 2004 году модернизированный телескоп, вошедший в обзорную программу Каталины, начал регулярные поисковые наблюдения, став в последующие годы одним из самых успешных охотников на астероиды и кометы. В следующем году он будет праздновать двадцатилетие своей триумфальной службы.

Форд остановился около белоснежной башни телескопа, где уже собрались пять человек, прервавших свой разговор, когда к ним подъехал знакомый красный спортивный автомобиль. Джастин вышел из автомобиля и театрально поднял руки вверх.

– Да, да, каюсь и посыпаю голову пеплом. Я опоздал, прошу прощения!

– А мы уж думали, не случилось ли чего, дорога-то еще местами мокрая, после вчерашних дождей, – сказал старший техник и руководитель всей сегодняшней операции. Это был степенный семьянин, любящий надежность и безопасность, не разделяющий страсть Джастина к гонкам и машинам, в которые нужно было пролазить, а не входить как к себе домой, да еще и сидеть там приходилось, как в консервной банке. Сам он стоял, прислонившись к переднему бамперу своего монструозного Доджа, рядом с которым Мустанг Джастина выглядел игрушечной машинкой.

– Нет, дорога была на редкость приятная. Ну что, давайте начинать, а то скажете потом, что не успели до дождя из-за меня. – Джастин направился к уже распахнутым широким воротам, которые открывали достаточно редко. Обычно персонал входил внутрь через небольшую дверцу. Прямо у ворот стояла тележка с погруженным на нее габаритным, но невысоким прямоугольным деревянным ящиком. За Донованом в башню вошла вся команда. Телескоп уже был направлен в зенит, так что корзина с главным зеркалом находилась на высоте всего пары метров над полом. Нужно было аккуратно снять фиксаторы и на лебедке, с помощью троса, закрепленного внутри центрального отверстия зеркала, опустить его вниз вместе с оправой и задней частью корзины. По технике безопасности такие работы нужно было проводить исключительно в защитных касках, но год от года их становилось все меньше, пока они вовсе куда-то не пропали.

Тяжелая конструкция постепенно начала опускаться все ниже и ниже. Молодой техник, работавший на обсерватории менее года, поставил под телескоп четыре деревянные опоры, на которые через несколько минут аккуратно опустилась демонтированная конструкция. Он залез под опущенную заднюю крышку и открутил фиксатор, удерживающий само зеркало. Всю конструкцию внимательно осмотрел старший специалист и дал команду оператору лебедки на подъем. Зеркало медленно начало подниматься, зависнув в полутора метрах над полом. Четыре человека, включая Джастина, подняли тяжелую металлическую оправу, на которой совсем недавно было закреплено зеркало, повернули ее на ребро и оттащили к стене. Техники закрепили под висящим на тросе зеркалом прямоугольную защитную подложку, после чего два человека аккуратно подкатили под него тележку с ящиком, отцентрировали относительно вывешенного зеркала и дали команду опускать – зеркало мягко и точно легло в свой транспортировочный контейнер. Его закрыли крышкой и выкатили из подкупольного помещения. Позже в оптической лаборатории с него стравят старое покрытие, вымоют и высушат, после чего отправят в вакуумную камеру, где на зеркало методом испарения нанесут уже новый слой алюминия толщиной всего полмикрона[10]10
  Средняя толщина человеческого волоса составляет сто микрон.


[Закрыть].

Но это будет в другой день, а сегодня операция по демонтажу главного полутораметрового зеркала была успешно завершена. Техники укатили ящик, а астрономы-наблюдатели остались в башне, чтобы завершить различные регламентные работы. Ближе к вечеру коллеги Джастина начали спускаться с горы в Тусон. Свежий прогноз погоды говорил о том, что сегодняшний вечер и предстоящая ночь должны были быть на удивление ясными, а новая волна муссонных дождей вернется на юг Аризоны уже завтра к обеду. Джастин предвидел такое развитие ситуации, именно поэтому на заднем сиденье его автомобиля лежал фоторюкзак. Фотография была второй страстью астронома. В студенческие годы и уже после, работая на обсерватории, он тратил все свободное время на путешествия. И фотоаппарат всегда был с ним. Доновану велеколепно удавались и статичные пейзажи, обладающие какой-то поразительной глубиной, и живые эмоциональные уличные фотографии. Со временем увлечение переросло в нечто большее, и вот спустя несколько лет Джастин уже устраивал свои личные фотовыставки. Его снимки неплохо продавались, а весь получаемый доход шел на новую фототехнику и путешествия. Донован изначально планировал при хорошей погоде остаться на обсерватории, чтобы сделать замедленную съемку красивого заката и вращающегося звездного купола над башней телескопа. А выразительные облака, образующиеся в преддверии новой волны муссонов, добавят толику драматизма его снимкам. Закончив все свои дела, он сел за руль и спустился вниз, чтобы до закрытия успеть поужинать в кафе горнолыжного курорта.

* * *

14 июля 2023 года, 18:40 UTC-7, расстояние до кометы: 2.352 а. е.

Прекрасно поужинав, в отличном настроении Донован вышел из кафе и пошел к своей машине. Последние из немногочисленных туристов, катавшихся на канатной дороге, спешили спуститься с горы до наступления темноты. Путь Джастина лежал в противоположную сторону – наверх. Машина медленно ползла по дороге, время от времени выезжая из лесного туннеля на открытые пространства. В эти моменты астроном крутил головой по сторонам, любуясь красивым закатом и выбирая направление для своей предстоящей съемки. Солнце окрасило золотом белоснежные башни и купола телескопов, повсюду залегли длинные глубокие тени. Кроме Джастина на обсерватории практически никого не было, лишь перед зданием образовательного центра стояла еще одна машина. Донован вспомнил, как несколько раз из-за сильнейших снегопадов застревал на горе на несколько дней, не имея возможности спуститься в город. Нельзя сказать, что он был ярко выраженным интровертом, но ему определенно нравилось оставаться здесь, наедине с самим собой.