Текст книги "Ожившие легенды"

Легенда вторая, в которой пойдет речь о шести братьях, каждый из которых оставил свой след в истории русского футбола

Одну из своих недавних статей, посвященных семидесятилетию любимой игры, Василий Павлович Бутусов озаглавил романтично: «Мы были Колумбами русского футбола». Эти слова он относил к своему поколению, к тем многочисленным – известным и безвестным – героям отечественного спорта, которые приняли и полюбили футбол тогда, когда был он еще не признанным кумиром в царстве игр, а эдакой спортивной Золушкой, ютившейся в прямом и переносном смысле слова на задворках царской России.

Говоря обо всех, Василий Павлович вместе с тем, конечно, относил к числу наших футбольных Колумбов и знаменитую спортивную свою фамилию. Но здесь он явно поскромничал. В истории отечественного футбола этой одной из самых удивительных и поистине легендарных семей отведено было судьбой особое место. С ней связан целый исторический период, охватывающий несколько десятков лет и знаменующий собой этапные события.

– Достаточно изучить биографию Бутусовых, чтобы считать себя истинным знатоком истории нашего футбола, – сказал один из ораторов на торжественном ужине, посвященном пятидесятилетию одного из династии Бутусовых – несравненного Михаила Павловича. В этой шутке значительная доля правды. И мы еще не раз убедимся в справедливости такого утверждения. Мы еще не раз убедимся, что знаем об этой семье слишком мало и не воздали ей должного до конца. Заранее оговорюсь, что данным очерком автор не ставит перед собой задачу исправить положение. Нет, мне хочется лишь более или менее четко систематизировать все, что нужно сказать об этих людях в первую очередь. Я тешу себя мыслью, что когда-нибудь появится у нас большая интересная книга о Бутусовых – книга, которая будет учить молодежь и читаться «взахлеб».

А пока я предлагаю вашему вниманию лишь краткое жизнеописание людей, одно имя которых еще так недавно приводило в трепет всех, кто любит футбол, кому дорога его судьба.

Детство

Как-то в одной из статей, принадлежащих перу замечательного футболиста и публициста Андрея Петровича Старостина, я прочел горестные слова о том, что вот, дескать, никогда не узнать нам имени первого русского футболиста – где теперь, мол, найдешь его след.

След этот нужно было искать в Петербурге – городе, подарившем Родине много спортивных чудес, в том числе и главное наше «чудо» – современный футбол. Официальной датой его рождения принято считать 13 сентября 1898 года, когда во дворе 1-го Кадетского корпуса состоялся первый в истории города и России матч между командами «Спорт» и «Кружок спорта». Но эта дата не отличается абсолютной точностью. Еще за несколько лет до этого на зеленых лужайках близ города и даже на одном из городских ипподромов зазвенел туго накачанный мяч, возвещая о начале эры футбола – игры, пришедшей к нам издалека, но сразу же полюбившейся русскому человеку.

Когда Россия родила свой футбол, Кириллу Бутусову было уже восемнадцать лет, Константину – четырнадцать, Василию – шесть, Александру – два, только что появился на свет Павел. Эти ребята были рядом с футболом и с ним росли. Им не приходилось изучать его историю по книгам – она шла рядом, увлекала за собой, заставляя забыть обо всем на свете. Она смотрела им в глаза, видела их, и они видели ее – такой, как она есть, без выдумываний и прикрас, без ярких и темных красок.

Не случайно поэтому, что именно Василий Павлович Бутусов, когда я прочел ему начало статьи Андрея Старостина, улыбнулся и сказал:

– Первые русские футболисты? Ну, знаете, это не вопрос. Я их знал лично. Видел не раз на футбольном поле.

Да, родоначальниками футбола в Петербурге были жившие в то время в столице России иностранцы, заполнившие административные корпуса ее заводов и фабрик: англичане, шотландцы, чуть позже – немецкие колонисты.

Это правда. Но несомненная правда состоит и в том, что почти одновременно с иностранцами, глядя на них, широко, повсеместно заиграли в футбол и русские парни – гимназисты, мастеровые… Конечно, у них не было еще своих площадок, не было формы, не было нужной организации, и они гоняли мяч где попало и как попало, ничуть не считаясь с тем, что организовавшие свои клубы иностранцы называют их «чужаками» и «дикими».

Но даже в этих исключительно трудных условиях стала проявляться спортивная талантливость русского человека. Однажды англичане, входившие в клуб «Невка» (организованный при Невской ниточной мануфактуре), увидели игру двух «диких» команд и… обомлели. Их поразили мастерство, выносливость, азарт двух удивительно похожих друг на друга парней.

– Кто такие? – спросил на ломаном русском языке капитан англичан у стоявших вдоль площадки зрителей.

– Рабочие… Евангуловы фамилия им.

– Евангуловы… Иес… Хорошо.

А через несколько дней произошло «чудо»: чопорные, надменные англичане, кажется, пуще смертного греха боявшиеся нарушить свое единство, сами и весьма торжественно пригласили в линию нападения понравившихся им братьев. «Секрет» такого решения разгадывался просто: шел тысяча девятьсот первый год, в Петербурге решено было организовать первый в истории этого города чемпионат по футболу, и хозяева «Невки» сочли неблагоразумным отказываться от игроков, которые на голову выше их всех.

И вот уже журнал «Спорт», выходивший тогда в столице, пишет: «Много оживления вносит в игру команды «Невки» Мишкэ, как его называют англичане, – Михаил Евангулов. Фамилия, действительно странно звучащая среди исключительно английских фамилий других игроков».

Так Михаил и Богдан Евангуловы стали первыми русскими спортсменами, внесенными в официальную летопись отечественного футбола. Василий Павлович Бутусов много рассказывал мне о них.

– Это были очень большие для своего времени мастера, – вспоминал он. – О них говорили с восхищением. Михаил играл на краю, он обладал исключительно быстрым бегом – буквально никто не мог его догнать. Ему часто выдавали мяч на прорыв, он догонял его и стремительно несся вперед, и почти всегда его рывок заканчивался голом. Богдан действовал в центре, он был степеннее своего брата, но обладал очень сильным и точным ударом, не раз поражал чужие ворота издалека. Одним словом, видные были игроки.

Недавно я получил, совершенно неожиданно для себя, документальное подтверждение этим словам. В Государственной публичной библиотеке имени В. И. Ленина мне удалось разыскать ежегодник Петроградской футбол-лиги, в котором были приведены данные о всех чемпионах города на Неве. Я прочел здесь: «1901 г. Играли клубы: «Виктория», «Невка», «Невский» – по 1 команде. «Невка» – 6 очков, «Невский» – 3, «Виктория» – 3. Победе «Невки» во многом способствовало высокое искусство братьев Евангуловых».

Я рассказал все это, во-первых, потому, что судьба первых русских людей, официально признанных мастерами кожаного мяча, интересна сама по себе, а во-вторых, чтобы еще раз показать, что нет и в самом деле ни одной черты, ни одной страницы в истории нашего футбола, которая прошла бы мимо Бутусовых.

Несколько самых общих слов об этой семье. Родители их – Павел Кириллович и Прасковья Михайловна – потомственные крестьяне из Мышкинского уезда Ярославской губернии. Спасаясь от унизительной темноты и бедности русской деревни, Павел Бутусов еще мальчишкой сбежал в Петербург и здесь, после долгих унижений и мытарств, устроился в магазин канцелярских принадлежностей. Сначала был мальчиком на побегушках, потом разносчиком товаров и, наконец, продавцом. В шестнадцать лет женился в родной деревне и вывез в город Прасковью Михайловну. Здесь, в Петербурге, зажили они в мире и согласии, подарив миру десятерых детей – шестерых сыновей и четырех дочек. Павел Кириллович, человек от природы чрезвычайно одаренный, но, увы, не сумевший получить должного образования, изо всех сил старался дать его своим детям.

– Доедать не буду, а всех вас выучу, – часто говаривал он. С гордостью смотрел, как долгие зимние вечера проводит ребятня за книгами. Жизнь казалась спокойной, благообразной. А потом, как ураган, ворвался в нее футбол. Мать то и дело вздыхала, охала, не успевая чинить мальчуганам одежду, заставлять их сушить и чистить обувь. А отец радовался:

– Пусть играют. Глядишь, и станут знаменитыми спортсменами. На весь мир прославят нашу фамилию.

Шутил. А как в воду глядел. Семья Бутусовых и впрямь стала знаменитой футбольной семьей.

Вечный капитан

Начиная о ней рассказ, пожалуй, надо сразу же и решительно отказаться от хронологического принципа. Василий Павлович, или, как называли его в детстве, Васек, третий по старшинству среди братьев, но футбол в семье пошел от него. Четырнадцатилетним гимназистом познакомился он впервые с диковинной и непонятной тогда игрой. Давно это было, а помнит все до мельчайших деталей. Учился во 2-м реальном. Был у него закадычный друг – Мишка Филин. Кончились уроки, он и говорит:

– Пойдем посмотрим, как мяч гоняют.

– Какой мяч? Не слыхал.

– А я видел. Интересно. Пойдем?

– Ну, пойдем…

Шел тысяча девятьсот шестой год. Сами того не зная, ребята попали на матч, решавший судьбу чемпионата города, – встречались два очень популярных в то время клуба – «Невский» и «Виктория». Игра сразу увлекла, Василий, как говорится, полюбил ее с первого взгляда и – навсегда. Русская лапта, которой до этого увлекались в их семье, сразу отошла на второй план. Вместе с Мишкой Филиным они вызубрили правила, облюбовали площадку у школы, купили вскладчину мяч и – начали. Сначала играли один на один, потом вдвоем стали играть против других мальчишек.

И тут выяснилось, что нет среди сверстников равных Ваське Бутусову. Почти в каждом состязании забивал он «свои» голы. О нем заговорили все любители игры. А через сезон последовало официальное приглашение от руководителей «Виктории». И пятнадцатилетний футболист – самый молодой в то время в Петербурге – стал выступать в линии нападения второй команды знаменитого тогда клуба. До сих пор, хотя прошло уже больше шести десятков лет, хранит наш герой его эмблему как драгоценную память.

Но судьба недолго связывала его с коллективом, взявшим себе столь победное имя. Семья переехала в Удельную. Сейчас ленинградцы знают это место как один из новых районов города, с веселым шумом уличного движения, с неизменной суетой, а в ту пору это была тихая, далекая и Уютная окраина с маленькими домиками, с зелеными лужайками, с манящими лесными просеками. Неподалеку расположилось футбольное поле тоже успевшего стать знаменитым клуба «Коломяги», И читатель, вероятно, уже решил про себя, что молодой и способный Василий Бутусов немедленно перешел сюда. Что ж, может быть, так оно и было бы, если бы ни одно «но». Хорошее «но».

Я уже говорил, что «открыл» футбол для Бутусовых Василий. Но постепенно им заразилась вся семья. Старшие братья – Кирилл и Константин – уже считали неудобным гонять мяч, но с большой охотой взяли на себя организаторские функции.

– Создадим свой клуб, – сказал Кирилл Павлович.

Идея всем понравилась. Нашли место, средства, привлекли к делу таких же энтузиастов, какими были сами, повесили необходимые объявления, призывавшие «сплотиться вокруг нового кружка всех, кто по-настоящему любит футбол и чувствует его пользу».

Закипела работа. И вот уже в чемпионате Петербурга; по классу «Б» участвует никому не известная команда «Удельная». Новичок проявляет необычную прыть и делите в своей группе первое-третье места, набрав вместе с «Коломягами» и «Павловском» по 13 очков с прекрасным соотношением забитых и пропущенных мячей – 21:4! Семнадцать голов в чужие ворота влетели после метких ударов Василия Бутусова – центрального нападающего и капитанам «Удельной». Этот успех обеспечил ей переход в следующем сезоне в разряд сильнейших команд.

«С большой радостью отмечаем, – читаем мы в журнале «Спорт» за 1910 год, – что в нынешнем сезоне среди сильнейших команд (т. е. группы «А» – Л. Г.) появились два новых, чрезвычайно интересных, клуба – «Удельная» и «Коломяги». Наличие в их среде некоторых очень способных игроков, несомненно, придает нынешнему соревнованию еще большую остроту и большой интерес».

Действительно, дебютировав в высшей группе городской лиги, «Удельная» сразу же во весь голос заявила о себе, заняв третье, призовое, место. А в 1911 году, объединившись с футболистами «Надежды», удельненцы расширили свой клуб, дав ему новое название – «Унитас». Председателем клуба стал Кирилл Павлович Бутусов. Он, как я уже говорил, родился слишком рано для того, чтобы стать футболистом, но снискал себе громкую и, безусловно, вполне заслуженную славу прекрасного администратора и организатора. Его поистине удивительная энергия и горячая, бескорыстная любовь к футболу служили долгие годы примером. Основав клуб в апреле 1911 года, он добился того, что уже в следующем сезоне клуб стал официальным чемпионом Петербурга и снискал себе всеобщее восхищение. Он сумел через два сезона построить для своего клуба превосходное игровое поле со скамейками для зрителей и удобными раздевалками для спортсменов. Этот уютный стадиончик в Удельном парке, у пруда, знал и любил весь город, и спортсмены всех клубов охотно соглашались на нем играть.

Но эти хозяйственные успехи были отнюдь не единственной добродетелью владыки «Унитаса». Кирилл Павлович прежде всего памятен ветеранам тем, что ввел в своем клубе наиболее демократические (по сравнению с другими) порядки. В «Унитас» принимали с десятирублевым членским взносом (для сравнения укажем, что в Павловско-Терлевском кружке любителей спорта, где почетным председателем являлся «сам» Великий Князь Борис Владимирович, членский взнос составлял 25 руб.), среди игроков и посетителей было много студентов и даже рабочей молодежи, что по тем временам выглядело чуть ли не «чудом».

Кирилл Павлович Бутусов, начав заниматься футболом, по его же выражению, «с тем, чтобы не отставать от братцев», постепенно вырос в большого общественного деятеля, был избран заместителем (или, как тогда говорили, «товарищем») председателя Петроградской футбол-лиги и членом Всероссийского футбольного союза. Он был одним из тех, кто словом и делом помогал налаживать международные связи отечественного спорта, кто добивался и добился поездки сборной команды России на Олимпийские игры 1912 года в Стокгольме.

Итак, Кирилл Павлович стал администратором и полновластным руководителем клуба «Унитас». А центральным нападающим первой команды этого клуба играл его брат Василий, слава о способностях которого шла по городу. Конечно, он был далеко не одинокой «звездой» на унитасовском небосклоне. С любовью произносили петербуржцы имена вратаря Потапова, центрального полузащитника Хромова, форвардов братьев Ивановых, защитника Латанина…

Жили футболисты дружно. Подавляющее большинство игроков клуба «Унитас» увлекались театром, музыкой, искусством. Василий Павлович Бутусов недавно с гордостью вспоминал известного в те времена защитника (игравшего, правда, в клубе «Спорт») Павла Яковлевича Курзнера. Он поступил в консерваторию, блестяще окончил ее и долгое время пел на сцене Кировского театра, снимался в кино. Это был знаменитый бас, и футболисты всегда искренне гордились, что он вышел из их среды, был и остался их товарищем.

Большой любовью и всеобщим уважением пользовалась футбольно-музыкальная семья Колотушкиных, блестяще зарекомендовавших себя в клубе «Меркур». Модест Иванович и Александр Иванович славились не только четкой игрой на зеленом поле, но и красивыми голосами, великолеп ной игрой на рояле. Дома у Колотушкиных был создан свой маленький семейный оркестр. И нередко после какого-нибудь матча или тренировки они приглашали к себе товарищей по команде и соперников. И начинался концерт, который всегда был желанным отдыхом и развлечением для всех этих людей.

Был свой домашний оркестр и в семье Бутусовых. Только здесь, в отличие от Колотушкиных, где увлекались западной классикой, горячо любили русскую песню, свою, народную, музыку. И эту любовь знаменитые братья пронесли через всю жизнь. Александр Павлович, например, стал профессиональным дирижером. В годы революции он создал в Удельной, несмотря на огромные трудности, большой великорусский оркестр, который несколько лет с успехом выступал на фронтах гражданской войны, перед революционными солдатами и матросами. Сам Александр великолепно играл на домбре, этот же инструмент предпочитал и Михаил, к слову сказать, тоже владевший им превосходно. Василий играл на басовой домбре, Павел взял себе в подруги секунду-балалайку, а сестры – Мария, Екатерина, Анна и Вера – обладали сильными, чистыми голосами. В семье часто устраивались концерты, и тогда чуть ли не вся Удельная прислушивалась, как летит, вырвавшись в раскрытые окна, словно птица, милая сердцу душевная песня.

– Мне думается, – говорил однажды Василий Павлович Бутусов, – что эта повседневная связь с искусством воспитывала нас эстетически в широком смысле, заставляла и на свою игру в футбол смотреть как на искусство, неизменно совершенствоваться в ней.

Действительно ли искусство способствовало тому или просто серьезные тренировки, но Василий Бутусов все больше и больше вырастал в игрока высокого класса. В своем клубе «Унитас» юноша стал лидером атак. Начиная с десятого года не было ни одного матча, когда Василий ушел с поля хотя бы без одного гола. Был он чрезвычайно быстр – ничего не стоило ему выйти на продольный пас, догнать вырвавшийся вперед мяч или обогнать игрока. Он отлично овладел техникой, считался мастером обводки и прямо-таки виртуозно играл головой. Но, конечно, больше всего в Василии Бутусове подкупало его высокое мастерство удара по воротам. Он поражал цель мгновенно, из любого положения, совершенно не тратя времени на обработку мяча.

«Каждому защитнику, коему доводится выступать против «Унитаса», – читаем мы в «Спорте», – выпадает труднейшая роль противоборствовать воистину неудержимом) Василию Бутусову».

Рядом с ним играли тоже большие умельцы. Сам Василий Павлович и теперь с большой теплотой и нежностью вспоминает о своих товарищах, замечательных мастерах мяча, Эндрю (который особенно часто выводил на завершающий удар своего центрфорварда), Воргине, Яковлеве, Борейше, Соколове, братьях Ивановых, Детлове, Иконникове, Хромове.

– Разумеется, – говорит ветеран, – у каждого из них был свой стиль, но всех роднила горячая, бескорыстная любовь к футболу. Они были его верными рыцарями.

Наступил тысяча девятьсот двенадцатый год, оставивший в жизни Бутусова, как, впрочем, в жизни всей футбольной России, неизгладимый след. Над страной повеяли олимпийские ветры. Ожидание предстоящих встреч с сильнейшими сборными мира наполняло сердца всех истинных спортсменов радостью предстартового волнения.

Чем ближе подходила дата Олимпийских игр, тем все острее, ожесточеннее шли среди спортивной общественности споры о составе русской команды. Для определения его решено было провести матч между сборными двух столиц. Он состоялся 13 мая в Петербурге при огромном по тем временам стечении зрителей – около полутора тысяч человек.

Поначалу в счете повели москвичи, забившие два мяча, но затем футболисты города на Неве начали бурный натиск на соперника. Счет к концу игры стал 2:2, причем один из этих мячей влетел в сетку гостей после неотразимого удара Бутусова. «Можно с уверенностью сказать, – писал некий Г. Ф-ский, – что наиболее верным кандидатом в ту команду, которую мы собираемся послать в Стокгольм, является молодой форвард из «Унитаса» Бутусов, игру которого уже успели оценить не только наши зрители, но и сами господа московские футболисты».

Решению сложной и щепетильной задачи определения состава сборной был посвящен специальный совет руководителей Московской и Петербургской лиг. На нем, как это указано в ежегоднике Петроградской лиги, два футболиста получили абсолютное большинство голосов – вратарь москвич Фаворский и центральный нападающий Василий Бутусов. И Бутусов действительно не только утверждается центральным нападающим первой в истории России сборной команды по футболу, но и единодушно избирается ее капитаном. В этом несомненное и наиболее яркое выражение авторитета, которым он пользовался среди футбольных «звезд» своей страны, признание его огромного игрового таланта.

В сборную вместе с Бутусовым вошли его товарищи по клубу «Унитас» – Хромов, Яковлев, Соколов, остальных призвали из других команд, всего девять петербуржцев и восемь москвичей.

Все понимали, что будет очень трудно: ведь команда, отправляющаяся на труднейший турнир, по существу, имела всего одну тренировку, а точнее, одну тренировочную игру против сборной, составленной из игроков, не попавших в олимпийский состав. (Ее выиграли олимпийцы с минимальным счетом 5:4, причем вновь в этой встрече особо отличился Василий Бутусов.)

В Стокгольм пароход «Бирма» с олимпийской командой России на борту пришел за два дня до открытия Олимпиады. Город был празднично разукрашен. На площадях играли маленькие оркестры. Флаги разных стран и наций украшали фасады зданий. На улицах слышалась разноплеменная речь, повсюду царила праздничная атмосфера.

Но за красивым внешним обликом, за праздничной суетой русские футболисты почувствовали убивающий холодок невнимания. Для них, как и для других членов нашей делегации, не оказалось даже мест в гостиницах. Люди вынуждены были жить на пароходе. «Бирму» загнали к одному из самых дальних причалов, и добираться до стадиона приходилось часами. А главное, команде было самым решительным образом отказано в тренировках.

Здесь, конечно, особая забота легла на капитана. Бутусов понимал: надо дать ребятам возможность размяться, сбросить напряжение, попробовать силенки. Он пошел бродить по району, примыкающему к гавани, и совершенно неожиданно нашел чудесный пустырь – ровный участок, поросший травой. И – как тут ни подивиться русской сметке – в короткий срок были найдены нужные инструменты, траву скосили – и вот уже закипела игра.

Наконец наступило 17 июня – день первого официального выступления сборной России на Олимпийских играх. Утром игроки высыпали на палубу «Бирмы» – началось обсуждение плана игры. У команды никакого тренера тогда еще не было, и роль его взял на себя, естественно, капитан.

– Давайте смелее атаковать, чаще бить по воротам, по возможности больше передвигаться. Учтите, соперник ни в чем не сильнее нас. Не надо его бояться. Давайте думать только о победе.

И вот одиннадцать посланцев России выбегают на поле. Команда одета в оранжевые рубашки с российским гербом на груди, в синие брючки. Василий Бутусов приветствует соперников – сборную Финляндии, жмет руку судье.

– Ну, братцы, с богом, – говорит он своим товарищам и делает первый удар по мячу.

Поначалу все шло, как задумали: атаки одна за другой следовали на ворота финнов. Бутусов старался изо всех сил, очень часто брал на себя инициативу и увлекал других. Но мучала несыгранность: игроки плохо знали друг друга, а следовательно, плохо и понимали.

Воспользовавшись этим, соперники все чаще стали сами переходить в наступление, и на тридцать четвертой минуте их правый инсайд Виберс ударом с трех шагов открыл счет.

Неудача не только не сломила россиян, но, казалось, придала им новые силы, разбудила ярость. Дважды стремительно, обходя одного защитника за другим, прорывается к чужим воротам Бутусов, но оба раза, увы, мяч после его сильнейших ударов попадает в штангу. Но центральный форвард не сдается, неудержимо рвется вперед, ни одной минуты не стоит на месте. И эта удивительная настойчивость, искрометная энергия в конце концов вознаграждается: получив от М. Смирнова отличный пас «вразрез», Бутусов бросается вперед, успевает к мячу раньше финского защитника и с ходу неотразимо бьет. Мяч влетает в правый верхний угол ворот. Это был первый и последний гол, забитый русскими футболистами на Стокгольмской олимпиаде. Как известно, встречу с Финляндией Россия все-таки проиграла (1:2), а в утешительной игре Германия разгромила русскую команду (0: 16).

О причинах столь неудачного дебюта уже писалось и говорилось немало. Скажу лишь одно: и финская, и немецкая, и шведская печать во всех своих выступлениях, несмотря на очень крупный проигрыш Германии, дала высокую и весьма лестную оценку индивидуальному искусству наших парней.

«Игра Финляндии с Россией, – писала одна из шведских газет, – получилась более интересной, чем ожидали… В русской команде, несмотря на ее проигрыш, мы увидели ¦ немалое число игроков заметных, интересных. Среди них вратарь и прежде всего автор гола центрфорвард Бутусов»…

Вернувшись на Родину, первый капитан нашей первой олимпийской сборной продолжал верой и правдой служить футболу.

До 1917 года включительно Василий Павлович неизменно выступает за свой родной и близкий клуб «Унитас» (он сохранил к нему верность и сыновье чувство до сих пор. Совсем недавно показывал мне нагрудные значки, которые носили члены клуба, чудом – иначе не скажешь – сохранившуюся футболку, десятки фотографий, дипломов, призов).

После Великой Октябрьской социалистической революции олимпийский капитан одним из первых принимает участие в работе по зарождению Красного спорта. Он возглавляет команду Выборгского района Петрограда, затем переходит в «Пищевик», где до 1929 года выступал за первую команду в линии атаки, плечом к плечу со своим юным братом Михаилом, о котором у нас еще разговор впереди.

Постепенно начали сказываться прожитые годы. Но Василий сдавался медленно и неохотно: он еще долго выступал на зеленых полях Ленинграда – сначала во второй, потом в третьей командах «Пищевика», а закончил свои выступления в команде «старичков» ленинградского «Динамо».

Тогда ему было 42 года.

Но расставания с любимой игрой не получилось и не могло получиться: сердце давно было отдано ей. Инженер-экономист Василий Павлович Бутусов стал «по совместительству» футбольным рефери. Собственно говоря, дружбу со свистком он начал давно – с 1912 года и не прерывал ее на протяжении тридцати лет. Одним из первых в нашей стране он получил звание судьи всесоюзной категории, более десяти лет возглавлял ленинградскую коллегию судей и даже именовался главным судьей Ленинграда по футболу. В активе Василия Павловича судейство в сотнях междугородных и международных матчей, финального поединка Всесоюзной спартакиады 1928 года, а также многих других турниров самого крупного масштаба.

Недавно ленинградские товарищи, узнав, что я работаю над книгой о знаменитых футбольных фамилиях, прислали мне несколько редчайших документов. Среди них – подлинник приказа Комитета по делам физкультуры и спорта при Ленгорисполкоме, датированного 1939 годом. В нем говорится: «В связи с сорокапятилетием Василия Павловича Бутусова и отмечая его очень большие заслуги перед отечественным спортом как выдающегося футболиста и судьи по футболу, прекрасного воспитателя молодежи, неутомимого борца за подлинно социалистическую физическую культуру, объявить тов. Бутусову В. П. благодарность и наградить ценным именным подарком…».

Зимой 1968 года в стенах редакции журнала «Спортивная жизнь России» произошла встреча ветеранов отечественного футбола. На эту встречу из Ленинграда специально, не посчитавшись со временем и грузом прожитых лет, приехал и сам Василий Павлович. Бодрый. Веселый. Жизнерадостный.

Как были рады встрече с ним старые друзья – представители гвардии русского спорта! Они обнимали Василия Павловича, крепко жали руку, говорили, счастливо улыбаясь:

– Здравствуй, дорогой капитан!

– Сколько лет и зим, капитан!

Да, для них он остался (как останется и для всех нас) вечным вожаком, вечным нашим первым олимпийским капитаном.

Одна неизвестная страница

Вся жизнь, спортивная слава, спортивные подвиги; семьи Бутусовых тесно связаны с городом на Неве. Ho есть в их коллективной биографии одна малоизвестная для широкой публики страница, действие которой происходит; сравнительно далеко от Ленинграда. А действующее лицо – Павел Павлович Бутусов.

Следуя примеру Константина, Александра и, конечно, в первую очередь своего горячо любимого Василия, Павел с ранних лет пристрастился к спорту. Еще в 1910 году двенадцатилетним мальчишкой был он принят в только что организованную детскую команду при «Унитасе». И сразу же начинает выделяться не только среди всех своих сверстников, но и даже среди некоторых взрослых членов клуба, с которыми часто встречался во время тренировочных игр.

Не так давно я получил из Ленинграда письмо от офицера запаса, военного моряка Евгения Степановича Маркова, которому довелось когда-то провести один или два сезона в одной команде с Павлом Бутусовым.

«Павел с первых же встреч поразил мое воображение, во-первых, удивительной для нашего возраста техникой обращения с мячом, во-вторых, какой-то подкупающей неугомонностью. Он играл часами и продолжал играть, когда мы, остальные мальчишки, буквально без сил валились на траву», – вспоминает Евгений Степанович.

Такой неутомимости есть свое объяснение. По совету Кирилла Павловича Павел с самого раннего возраста, попутно с игрой в футбол, стал серьезно заниматься гимнастикой и легкой атлетикой.

– Вы погубите ребенка, – говорили Кириллу Павловичу знакомые и незнакомые люди, наблюдая за тем, как Павел висит на турнике, делает шпагат, прыгает через коня или несется сломя голову по беговой дорожке, но Павел, несмотря на все время повышавшиеся нагрузки, не доставлял удовольствия прорицателям и не гибнул. Наоборот, в четырнадцать лет он в порядке исключения, как человек, достигший прекрасного физического развития и высоких спортивных результатов, был принят в третью мужскую команду, а незадолго до революции вместе с Михаилом уже выступал в линии атаки первой клубной команды. В журнале «К спорту» появилась заметка, в которой говорилось буквально следующее: «В знаменитом «Унитасе», рядом с Василием Бутусовым, чья звезда знаменитости взошла уже давно, теперь с не меньшим блеском, но с еще большим задором выступают его юные братья – Павел и Михаил. Все трое доставляют истинное наслаждение всем, кому довелось наблюдать за их игрой».

Прогремела над миром очистительная гроза Великой Октябрьской социалистической революции. Рука врагов была занесена над первым в мире государством рабочих и крестьян. В кольце боевых фронтов находилась молодая Страна Советов.

В эти грозные дни Павел Бутусов оказался на родине своих родителей – в уездном городке Мышкине Ярославской губернии. Решение созрело немедленно: записаться Добровольцем в Красную Армию. И вот он уже в здании военного комиссариата с заявлением в руках. «Прошу отправить меня в бой за нашу рабоче-крестьянскую власть, за нашу свободу. Обязуюсь быть примерным красноармейцем, точно выполнять все приказы», – написал в этом документе юный гражданин-патриот. Он захватил с собой все необходимые вещи, мечтая об отправке на фронт.