Текст книги "Радикальная доктрина Новороссии"

Бездействие равно преступлению

Пока Порошенко брызжет слюной, угрожая стереть Юго-Восток с лица земли, а за ним и прибрать к рукам российский Крым, очередная, но, казалось бы, совсем неожиданная проблема нарисовалась у самих границ России – в Абхазии. Александр Анкваб буквально за сутки капитулировал, отдав власть якобы непонятно откуда появившейся «оппозиции». Даже не сильно разбирающемуся в геополитике обывателю очевидно, что за всем этим стоят все те же «знакомые лица». Если Россия не перейдет, наконец, в атаку по всем направлениям, то попадет в плотное кольцо врага, заявил в интервью «Накануне. RU» президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Леонид Ивашов. И это уже будет преступлением против государства и народа.

– Бои на Юго-Востоке не утихают, и, кажется, Порошенко ни перед чем не остановится, пока не уничтожит весь Донбасс…

– Порошенко, пользуясь таким бессмыслием и юридической ответственностью должностных лиц, попытается, применяя самую жестокую силу, подавить выступление Юго-Востока, стремление к независимости, подавить силовым путем, не обращая внимания на кровь, жертвы, разрушение и прочее. Сегодня для хунты самый благоприятный момент: Порошенко в должность президента не вступил, а все эти яценюки, турчиновы, аваковы – все это временщики – они все могут понести, конечно, ответственность за решения, но непонятно, кто именно принимает эти решения по силовой акции. Они все защищены отсутствием легитимной власти, поэтому они пойдут до конечной цели – подавить стремление ряда регионов к независимости.

– Почему бездействует Россия, как кажется многим, и что ей необходимо делать уже сегодня?

– Россия сегодня упивается победами хоккеистов, присоединением Крыма, Олимпиадой, Питерским экономическим форумом и т. д., но не работает, как ей положено, по ситуации на Юго-Востоке Украины. Политико-дипломатического наступления абсолютно никакого нет. Уже давно надо было потребовать срочного созыва Совета безопасности ООН, предложить резолюцию по созданию бесполетной зоны, о прекращении насилия, потребовать созвать комиссию Совета безопасности, то же самое по ОБСЕ и другим международным организациям. Уже давно надо было дать международную правовую оценку этому фашизму на Украине. Кроме того, я полагаю, что сегодня Россия устами президента или министра иностранных дел должна предъявить ультиматум следующего характера: «Если в течение суток эти бомбежки и убийства мирных граждан не прекращаются, Россия запускает процесс признания независимости Луганской и Донецкой народных республик со всеми вытекающими последствиями». Кроме того, необходимо оказать гуманитарную помощь этому региону, поднять мировые гуманитарные организации – «Красный крест», ЮНЕСКО и т. д. То есть политика дипломатического наступления должна идти по всем направлениям с опорой на военную силу.

– Что вы имеете в виду под военной силой?

– Вводить войска на Юго-Восток, конечно, нельзя, но отводить от границы наши войска, причем так несогласованно, когда президент одно говорит, а министерство обороны другое, – неправильно. Это мы отступаем под напором фашистов! Это наши территории, это наше право – создавать группировки, разрешить общественным объединениям, офицерским и казачьим прежде всего, формировать добровольческие отряды и организовать их подготовку для направления в этот регион. Мы можем оказать политическую поддержку силам народного ополчения и новым правительствам этих республик. Многое можно сделать – и военную силу демонстрировать, и политико-дипломатические наступления проводить, и оказывать гуманитарную помощь. Это наша обязанность.

– Возможно ли создание гуманитарного коридора для поставок гуманитарной помощи, вывода беженцев и детей? Ну и главное – возможны ли поставки оружия ополченцам?

– Гуманитарный коридор надо было создать уже очень давно совместно с «Красным крестом», ОБСЕ и другими международными гуманитарными организациями. Создать чисто гуманитарный коридор, откуда могли бы вывозить беженцев, раненых, оказывать помощь, поставлять продовольствие, медицинские средства и все остальное, что требуется населению. Мы обязаны были это сделать уже давно. А что касается поставок вооружения и военной техники – надо признавать независимость этих двух республик и сразу после акта о признании подписывать соглашение о взаимной безопасности с одной и другой республикой со всеми вытекающими последствиями.

– Можно ли провести аналогию ситуации на Юго-Востоке с бомбежкой Югославии?

– Безусловно, есть сходство с тем же Косово, но в том случае американцы и НАТО бомбили сербов, а нам это запрещено. Я, кончено, против того, чтобы точно так же бомбить мирное население, как бомбили население Югославии, но нанести скоротечный удар по авиации украинской армии, по бандеровцам на бронетехнике вполне можно. Пусть это будет рассмотрено как акт гуманитарной операции. Они же у себя на Западе придумали все эти термины «гуманитарная интервенция», «гуманитарная операция»… Поэтому ударить чисто по военным целям, я считаю, возможно.

Пока не отрезвишь этот однополый фашизм Запада и этих бандеровцев во власти киевской, никакого результата не добьешься. Все эти заявления протеста, просьбы или требования прекратить бомбардировки – это равносильно тому, что мы бы Гитлеру в 1941 году посылали ноты с просьбами «Не бомби Смоленск», «Не бомби мирные города» и т. д.

– Получается, что сам Юго-Восток без помощи России с хунтой не справится?

– Соотношение военных сил сегодня является превосходящим, если говорить о киевской братве. Они превосходят ополчение по всем параметрам. Дух народного ополчения, дух народных республик выше, но во всем они проигрывают. Есть закон войны – как бы дух силен ни был, но с палкой против танка не попрешь. Поэтому, если Россия сейчас не вмешается решительно и мощно, безусловно, бандеровцы, фашисты сломят сопротивление. Но надо иметь в виду, что сегодня формируется украинско-польско-литовская бригада, и завтра и в Донецке, и в Луганске будут стоять комплексы ПРО, сидеть НАТОвские боевые самолеты, и все это у нашей границы, а мы потом будем кусать локти и говорить, что это неправильно. Пока мы бездействуем, и это граничит с преступлением против российского государства и против русскоязычного населения.

– Появился еще один неспокойный регион – Абхазия, где буквально за сутки произошел государственный переворот с участием совершенно непонятной «оппозиции». Кто эти люди и почему, по-вашему, это происходит в Абхазии сейчас?

– Чтобы говорить о том, что происходит в Абхазии, надо понять, что официальная Россия хочет от Абхазии. Да, в 2008 году мы поступили разумно и даже где-то решительно, но потом мы бросили все, ввели туда войска, создали военную базу и на этом закончили свое присутствие. Теперь там работает только бизнес – ищет, где бы прибыли наварить. А где геополитика, где политическая стратегия, где проблемы безопасности Российской Федерации?! Мы же остановились, и все, и Абхазия бурлит в этом своем политическом и социальном котле. Поэтому произошедшее в Абхазии для нас и неожиданно.

Понятно, что Анкваб после Сергея Васильевича Багапша пришел с другими целями, с другой командой, при поддержке другого бизнеса. А мы все это пустили на самотек, и сегодня различные бизнес-группировки, поддерживаемые различными частями населения Абхазии, дерутся между собой. И нам сегодня надо определяться – либо мы Абхазии ставим условие «проводите референдум и становитесь одним из субъектов РФ», либо «будьте полностью независимы». Это естественно, но референдум надо проводить, и я уверен, что большинство абхазского населения выскажется в пользу вхождения в состав России. Пусть идут отдельным субъектом, ведь если вспомнить, еще в начале 90-х годов они были готовы войти в состав Краснодарского края. Так что им тоже надо определяться и не смотреть в сторону Вашингтона, что там скажет Дядя Сэм и не пригрозит ли он пальчиком.

– Создается впечатление, что, сжигая Одессу, устраивая переворот в Абхазии, подогревая крымских татар, Запад тем самым пытается выдавить нас с Черного моря?

– Нашим бездарным чиновникам, которые занимаются и безопасностью России, и внешней политикой, нужно было уже давно понять, что Запад для нас никогда другом не был и надежным партнером никогда не являлся. Соединенные Штаты и значительная часть Западной Европы исторически записали нас в список своих главных оппонентов и постоянно ведут против нас войну. Даже в годы Великой Отечественной войны мы знали, что они не просто нам помогали, а они помогали себе, используя и вооружая за золото нашего солдата, они все же защищали свои интересы и свои территории. И это надо понять – Запад, и Соединенные Штаты прежде всего, постоянно по всем направлениям будут вести против нас войну. Мы рано разуверились, что «холодная война» закончилась, что коммунизма больше нет. Есть вечное геополитическое противостояние, и нам его навязали.

Поэтому туда, где у нас образуется слабина, они обязательно будут вливать финансовые ресурсы и проводить спецоперации, чтобы трещина превратилась в пропасть. Мы сейчас обязательно увидим и деятельность «пятой колонны» в Крыму, они будут раскручивать конфликт в Абхазии, будут работать с турками, чтобы выдавить нас с Черного моря или по крайней мере ослабить. Там есть замыслы и мирового еврейского олигархата в отношении Крыма и всего побережья, там есть и у англо-саксонской элиты свои давние мечты, так что все это будет реализовываться.

– Получается, что Запад действительно берет нас во вражеское кольцо?

– В окружение берут только тех, кто слаб и не осуществляет решительных действий. У нас сегодня потенциал огромный – Путин его продемонстрировал, но затем успокоился, видимо. Рывок на Восток в Шанхай, подписание союзнических отношений в нефтегазовой сфере, проведение совместных военно-морских учений в этот же период и т. д. И Китай с радостью воспринял Россию, перед которой Запад ставит санкционный забор, потому что Россия сегодня оказалась в первом эшелоне противостояния с Америкой, и Китай за нашей спиной стал достаточно прочным. А на пространстве Азиатско-тихоокеанского региона именно Китай выходит на первые позиции, а мы за его спиной. Это удачная связка, но сегодня надо наступать – там, где мы сегодня не наступаем, а сидим в обороне, нас обязательно окружают, что мы и наблюдаем сегодня.

Источник: Накануне. ru, 28.05.2014

Украина, которую мы потеряли

Сегодня внимание всего мира приковано к Украине, на юго-востоке которой продолжается гражданская война.

Попытка установить перемирие не удалась. Президент незалежной принял решение продолжать антитеррористическую операцию «до победного конца». Украинская армия и вооруженные формирования Национальной гвардии развернули новое наступление на «сепаратистов». Некоторые города и села, над которыми снова поднят флаг незалежной, превращены в руины. Много жертв среди гражданского населения, много беженцев. Тем временем из стана политологов и экспертов, да и простых людей, все чаще раздаются голоса, что Россия «слила» восставшие области юго-востока, что Путину «давно надо было вводить наши войска» в соседнюю республику. Но можно ли считать позицию наших властей предательской по отношению к Донбассу? Как бы могли разворачиваться события на юго-востоке Украины, если бы туда для защиты «русского мира» ворвались наши дивизии и бригады? Что породило невиданный всплеск ненависти многих украинцев к россиянам, что ждет Донецкую и Луганскую области после того, как их «огнем и мечом» возьмут под контроль украинские силовики? Как будут складываться отношения между Киевом и Москвой в новых условиях? Эти и другие вопросы «Переправа» обсудила с руководителем международного Центра геополитического анализа, доктором исторических наук, генерал-полковником Леонидом Ивашовым.

– Леонид Григорьевич, вы наверняка помните очень странный момент в позиции президента Украины Порошенко. Сначала он заявлял, что проблему юго-востока не решить силовыми способами. Что надо бороться «за умы и сердца людей». А затем дал отмашку тем же силовым способам. По сути, дал «добро» на продолжение войны. Как это понимать?

– Порошенко не самостоятельная фигура. Любой американский сержант для него начальник. Поэтому поступил приказ из Вашингтона развязать войну, и Порошенко его тупо исполнил.

– Как вы думаете, когда и чем закончится антитеррористическая операция украинских силовиков в Новороссии?

– Если Россия не выполнит своих международных обязательств, не поможет юго-востоку, то это будет ее геополитическое поражение. Идет не гражданская война. Со стороны юго-востока это национально-освободительная война, со стороны Киева это акт агрессии. 11 мая ДНР и ЛНР стали субъектами международного права.

– Сегодня среди наших сограждан самый популярный вопрос – почему Россия не помогает юго-востоку? Уже раздаются возгласы, что мы «сливаем» юго-восток и ведем себя как предатели…

– Россия сливает не только своих людей, но и свои интересы, свою безопасность, свой международный статус. Нас перестанут уважать не только недруги, но и друзья, а это скажется и на рейтинге Путина и власти вообще, на экономике, на стабильности.

– Из чего вызревало вот это лютое враждебное отношение миллионов украинских граждан к россиянам, которых недавние братья сегодня называют и «москалями», и «колорадами», и «ватниками»?

– Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно заглянуть в давнее и недавнее прошлое. После развала Советского Союза потеря Украины – самое серьезное наше геополитическое поражение. Но я не принимаю слово «катастрофа».

– Вы говорите о потере Украины уже как о состоявшемся факте?

– Как о состоявшемся факте. Ведь Украина и Россия – страны одной цивилизации. По сути дела, мы были и остаемся одним народом. Но сегодня Украина для нас, а точнее – значительная часть ее граждан, – это самая русофобская в мире территория, самое враждебное нам население. Нигде в мире вы не найдете этих призывов: «Москаляку на гиляку!», «Кто не скаче, той москаль» и так далее. Все это сильно попахивает ультранационализмом и даже фашизмом…

– И все же «исповедует» все это только определенная, но немалая часть населения…

– Я тоже долгое время думал, что это главным образом западенцы, бандеровцы. Но позже изменил свое мнение. Я делю Украину на три культурно-цивилизационных слоя. Есть Украина русская. Это те области юго-востока республики и миллионы жителей, которых мы в во времена российской империи и СССР отдали под власть Киева лишь для того, чтобы заполучить лояльность всей Украины. Есть центральная Украина. Это население, где украинский национализм особый, может быть, не столь радикальный, но он тоже в какой-то мере конкурирует с российским. И есть западные области, где исторически сложилась русофобия. Это лимитроф без четкой культурно-цивилизационной идентичности.

– А чем украинский национализм отличается от российского?

– Украинские националисты не ощущают себя евразийцами, как мы. Мы – евразийская держава. Они себя Евразией не ощущают.

– Что значит евразийцы?

– Это те почти 200 наций, народностей и этносов, которые входили в единое государство – империю СССР и жили, как единый народ. На одной системе ценностей, с общими стратегическими целями, с общим мировоззрением, пониманием мира и так далее. Это уникальный случай в истории человечества.

– Вы имеете в виду и Украину тоже?

– Да. Это времена и Российской империи, и Советского Союза. Но вот есть Западная Украина. Что это такое? Это территория, на которой веками топтались и жили различные народы, государства. Но туда и немцы, и поляки, и литовцы, и австро-венгры ходили не с тем, чтобы нести культуру, образование. Они несли туда насилие, грабежи, бандитизм, эксплуатацию. И, конечно, русофобию и чуждую религию. это в геополитике называется лимитроф – это те, которые не имеют определенной цивилизационной и даже национальной идентичности. Это суррогат культур, суррогат насилия, я бы даже сказал. Поэтому мы и имеем три Украины. Тем не менее мы многие десятилетия жили, так сказать, в общем социально-политическом проекте, общая цель у всех нас была.

– Вы говорите о советском времени?

– И о советском, и о досоветском времени. Когда была общая беда, центральная и восточная Украина были с нами вместе. Западная Украина никогда с нами не была. Если глянуть в историю, среди народов Российской империи и Советского Союза Украина вообще была самой большой и самой трудной проблемой для России. Мы помним Переяславскую раду – 1654 год, Богдан Хмельницкий пришел в Россию. А почему до этого украинцы не были с нами вместе? И зачастую то с турками, то с поляками воевали против нас? А ведь мы же все – выходцы из Киевской Руси. А когда Богдан Хмельницкий повел Украину на союз с Россией, его ведь поддержала значительная часть населения, чтобы вообще не исчезнуть. Но в то же время Богдана Хмельницкого поддержали даже далеко не все гетманы по вхождению в состав России. После Хмельницкого был тот же гетман Выговский. Первое, что он сделал, став гетманом всея Украины, это заключил соглашение с Турцией для войны против России. И даже сын Богдана Хмельницкого от России отвернулся. А потом все эти Мазепы, Петлюры, Бандеры и так далее. Они не просто уходили от России, они пытались сделать Украину враждебной России, воевали против нее.

– Почему исстари Украина постоянно металась?

– Это ее географическое положение вынуждало. Украинцы стоят между Европой и Азией. Между Европой и Россией.

– Вы считаете, что Украина в Европе географически?

– Географически она в Европе. Но культурно-цивилизационно Украина Европой никогда не была. Да никогда и не будет.

– Почему?

– Ее в Европе никогда не примут, она там всегда будет пасынком.

– А почему Европа, куда рвется Украина, тоже весьма недружественно относится к России?

– Потому что нужно знать историю, почитать Данилевского, где он аргументировано показывает, что Европа всегда была и будет враждебна России. Потому что разные смыслы жизни. У нас смысл жизни – духовное начало, развитие интеллекта. И культурно-цивилизационным кодом у русских и украинцев была и должна остаться совесть. Совесть, святость, справедливость – вот наша матрица. В Европе культурно-цивилизационным кодом является выгода. Матрица запада: выгода, экспансия, насильственность. На нас всегда смотрят как на объект выгоды.

– В вашем тезисе просматривается капиталистический элемент – выгода. Но ведь у многих стран Европы немалое время была и социалистическая ориентация…

– Да, Восточная Европа какое-то время с нашей помощью побывала социалистической. И она по многим ценностям приблизилась к нам. Но я повторяю: у нас в российской истории человек стоит во главе всех ценностей. Человек с чистотой помыслов, с духовностью, с попыткой познать мир и себя. То есть с творческим развитием. Но в капиталистической Европе материальная сторона всегда превалировала.

– Но там и до социализма был капитализм.

– А когда еще не было капитализма, был феодализм. Здесь нужно почитать Гегеля. Он писал, что нехватка земли требует юридического регламентирования. Идет постоянно борьба за пространство в перенаселенной Европе. Это являлось стратегией добычи. Те европейцы, которым было тесно в своих границах, все время ходили что-то завоевывать.

– И все же – почему Украина так яростно рвется в Европу? Так рвется, что оторвалась от России…

– Приближаемся к современным временам. Вина за геополитическое поражение России лежит на нас. Потеряв Украину, мы утратили часть собственной цивилизации. Мы позволили переидентифицировать ее. И создать политическую нацию на территории Украины, враждебную нам.

– Украинцев обижает, когда мы говорим о них как о личной собственности России.

– Идея всеславянского союза, которую отрабатывал Данилевский, хотя говорили о ней и Достоевский, и Тютчев, и славянофилы, похоже, неведома нашим политикам. Там все прописано. Иметь единое духовное пространство нужно было. Образовательное, интеллектуальное. Гуманитарная сфера, базирующаяся на общих ценностях, должна быть единой. Но славянофилы и Н. Я. Данилевский подчеркивали необходимость политической самостоятельности славянских государств. Единство народов. Но политически разные государства. Мы же после СССР не работали в сфере культуры, отдавали духовное пространство, образование, позволили переписать нашу общую историю. Сосредоточились на экономике, а в рыночных условиях это жесткая конкурентная среда. Она разводит народы.

– Но иметь единое духовное пространство можно было тогда, когда и Украина, и Россия входили в СССР. Тогда это пространство формировалось с помощью отдела пропаганды ЦК КПСС. А когда мы после развала Союза разбежались, – началась разная история. Украина пошла по пути суверенизации того же духовного пространства, о котором вы говорите. Получается, что истоки происходившего и происходящего на Украине заключаются в том, что она выпала из орбиты российского влияния по всем направлениям?

– Она не просто выпала из русской орбиты. За Украину шла борьба Запада, прежде всего со стороны США. Мы отказались от борьбы за сохранение Украины в рамках православно-славянской цивилизации. И оказали медвежью услугу самому украинскому народу. Мы отказались от идеи всеславянского союза.

– Вот вы только что обронили любопытную фразу – «всеславянский союз». А что это такое? Где рамки всеславянского союза?

– Я уже говорил, что у нас, славян, духовные ценности одинаковые. А всеславянский союз – это прежде всего Россия с ее европейской частью, с ее русским населением, весь православный мир, Белоруссия, Украина, Балканы… Мы все относимся к православной славянской цивилизации. У нас духовная основа одна была.

– А что главное в этой основе?

– Сегодня говорят – религия. Но я бы сказал поглубже. Религия – основная составляющая нашей духовной культуры, духовного состояния. Но вообще не только религия. Сам смысл жизни. У нас, у славян, что у болгар, что у сербов, некая мессианская сущность заложена. Нести в мир справедливость. Нести совесть, честь. Когда после Октябрьской революции два миллиона нашей интеллигенции и офицерского корпуса бежали в Европу, Европа вылупила глаза через полгода. Они перевернули мнение о России как о варварской стране. Потому что русские показали, что такое честь офицера, культура, мировоззрение. Нашим офицерам предлагали во Франции идти служить в жандармы. Ни один офицер не пошел.

– Но ведь таксистами некоторые работали…

– Работали, чтобы их семьи не умерли с голода. Но все материальное в общем смысле для них не было главным. Наша интеллигенция, наша философская мысль, наши писатели на голову были выше всех европейцев тогдашних.

– Откуда вот это жуткое рвение Украины в Европу?

– Да не в Европу, а лишь бы дистанцироваться от России. Ну примут их в Европу на каких-то кабальных условиях, с десятками оговорок, примут в Евросоюз. Хотя еще не вопрос, что их полностью примут туда. Морковку перед глазами повесят, но пожевать задарма не дадут! Европе нахлебники не нужны. Ей нужен рынок сбыта, дешевая рабочая сила для грязных работ и обслуживания.

– А что стоит за стремлением Украины любыми способами дистанцироваться от России?

– Уточню: не Украины, а части Украины. Тут вот что надо понимать. Скажу на собственном опыте. На Западной Украине я начинал офицерскую службу – в Закарпатье. Там и обнаружил среди людей историческое чувство обиды, нанесенной Советским Союзом, когда мы разгромили бандеровцев. И чувство мести. Мы недооценили вот этот западноукраинский менталитет, духовное состояние его носителей. В 45-м году немцы сдались. С немцами мы уже не воевали. А на Западной Украине до 1955 года бандеровцы жили в схронах, банды сохранялись. И значительная часть населения Западной Украины после войны бежала на Запад. Есть они и в Канаде, и в Северной Америке, и в Европе. Мы думали, что подавили бандеровцев, что они смирились. А они не смирились. Вот это чувство мести в этом озлобленном сообществе западных украинцев, кроме русинов, гуцулов и так далее, вот этот культурный суррогат продолжал жить. И плюс они имели тесные связи, особенно после распада Советского Союза, с теми украинцами, которые живут в Канаде и Америке.

– Вы считаете, что именно отсюда идут глубинные истоки тезиса «Украина – в Европу»?

– Главное – отойти от России и отомстить России за нанесенное поражение. Это историческая обида части украинского населения. Ее уже долгое время «подогревали» США. Американцы еще в 1948 году издали директиву Совета национальной безопасности № 20/1 о том, как разрушить Советский Союз. Там Украине придается особое значение. Упоминаются прибалты, Кавказ и так далее. Украине выделяют целую страницу. Ставят задачу воспитать у украинского населения чувство исключительности и отличия от России.

– И кто должен был заниматься этим воспитанием?

– Занимались в советское время через канадских и североамериканских западных украинцев. Но КГБ не давал им возможности активно работать на Украине. Придавили. После распада Советского Союза заработали все спецслужбы, агентура из западных украинцев. Заставили американцы работать Европу с Украиной. И Бжезинский порой выдает государственные секреты США. Когда он написал в «Великой шахматной доске», что Россия с Украиной – это великая евразийская держава. Россия без Украины – это региональная азиатская страна. И все было брошено на то, чтобы Украину оторвать от России. Каким образом? Написали историю Украины. На деньги Сороса всем странам СНГ написали.

– Кто написал?

– Историки, которым Сорос платил. Во всех постсоветских странах, кроме Белоруссии и Армении, Россия выдавалась как империя, захватывающая, завоевывающая и так далее. И тысячи неправительственных организаций работали в школах, университетах. Они не агитировали против России, они навязывали свои модели в политике, в экономике, в бизнесе. Навязывали свои ценности. И, по сути дела, заставляли поверить в Европу, которая приведет их к счастью…

– Это цель пропаганды – отрыв от России под лозунгом «В Европу!».

– Ну не в Америку же тащить. Американцы и направляли постоянно украинцев в Европу, мол, вы будете жить там хорошо. Все это воспитывали. В сфере управления бизнесом, в образовании. И они безвозмездно сидели и обучали бухгалтерии, бизнесу. Параллельно говорили о своей истории, возвеличивали ее. Шло строительство новой нации по западным лекалам. А Джин Шарп – директор Института им. Альберта Эйнштейна, со своим институтом отрабатывал на Украине методологию строительства новых наций. Сначала – свержение «диктаторского режима» и насаждения демократии. А потом переформатирование нации. Американцы на Украине работали. Мы же абсолютно не работали. Послами мы туда посылали людей, от которых в Москве нужно было избавиться. То ли проворовавшихся, то ли провалившихся. И в культурной сфере мы не работали.

– А как мы должны были работать с Украиной? Это же суверенная страна.

– Мы пытались заигрывать и дружить с украинскими президентами. Но с народом мы вообще не работали. А Америка как раз там меньше работала с президентами, они им позволяли воровать, премьерам Лазаренко, Тимошенко. Спрячут их миллиарды или миллионы у себя, потом надевают удавочку и управляют. Они им давали возможность воровать, нарушать законодательство и так далее. И все это четко фиксировали. Но они работали с народом. В университетах, в школах. А как там работали израильтяне? При каждой синагоге создавался молодежный центр, куда приглашали не только молодых евреев. И тоже им вбивали «нужное мировоззрение». Католическая церковь в эту антироссийскую промывку мозгов украинцев тоже включилась. Она хранит в тайне, какое гигантские количество денег дал Ватикан на это дело… Там счет идет на сотни миллионов долларов, если не на миллиарды…

– То есть было многостороннее наступление на украинское национальное сознание?

– Да, чтобы прежде всего изменить сознание людей. Чтобы вытравить из них чувство нашего братского единства, нашей духовной общности. А взамен – сформировать «любовь» к Западу и воспитать ненависть ко всему русскому.

– Почему так быстро Майдан взорвал Украину?

– Потому что значительная часть населения уже готова была действовать против России, против пророссийского курса Януковича. Хотя пророссийским таковой назвать нельзя.

– В чем тут наша главная ошибка? Что мы должны были делать для того, чтобы не случилось Майдана?

– Иметь собственный геополитический проект, собственное видение мира, места и роли России в этом миропорядке. Определить цель и стратегию развития самой России и жестко защищать свои ценности, чтить и беречь свою традицию. Духовное пространство нужно защищать стократ надежнее, чем государственную границу.

– Почему случилось так, что и украинские, и наши спецслужбы знали, что ЦРУ при Януковиче готовило боевиков «Правого сектора» в лагерях на территории Украины, Польши, Прибалтики, но «придушить» этот процесс в зародыше не удалось?

И те и другие берегли лишь интересы олигархов и вообще бизнеса. Все остальное было для них вторично.

– А где мы «накосячили» в работе с украинской элитой?

– Мы должны были дружить не только с президентами, но и с производителями продукции, деятелями культуры, наукой, университетами.

– Но мы ведь дружили с Януковичем.

– Но его свергли. Как и с Кучмой дружили. И с Азаровым. Их свергли, отправили в отставку. Мы не дружили с народом украинским. Мы как бы в основу наших отношений с Украиной поставили экономические вопросы. Сначала утроили экономический развод, а потом стали «налаживать отношения».

– Что было сделано неправильно?

– Не нужно было ставить экономические отношения на первый план. Потому что в рыночных условиях экономика будет играть великую роль, если мы строим нечто общее. Здесь общий экономический проект. И вот здесь мы будем дружить. В рыночных условиях экономика – это жесткая конкурентная среда. И она не объединяет, когда нет общего проекта, а разъединяет. Каждая цена на газ влияет на сознание. Газовая труба сыграла роковую роль.

– Вы имеете в виду газовые войны?

– Я бы сказал – газовое сознание. Мы спорим и спорим на сей счет. Украинцы и их шефы на Западе поднимают газовую проблему, за каждый доллар, за кубометр газа дерутся. Обостряют проблему. Население это по-своему воспринимает. И простой украинский обыватель на Россию смотрит как на обидчика. Потому что, если газ дорогой, каждого коснется это. Даже когда Россия уступает, и серьезно уступает, то украинское правительство об этом не говорит. Победу себе приписывает. Они не понижают цены на газ для населения. Откуда взялись олигархи на Украине? Вот на этой газовой трубе они в основном и выросли. Когда создана напряженная обстановка, когда каждый день газовые войны, споры о цене под новый год, уже газовая проблема включается в сознание каждого человека. Даже самый большой патриот, русский человек, который волею судеб попал на Украину, он задумывается: а не хочет ли Россия на мне нажиться? Что делает правительство? Даже если мы уступаем в цене на газ, для населения цены увеличиваются. И дальше все это проецируется на Россию: это российский газ, это Россия дороговизну рождает. Нам надо было серьезно подработать эту проблему пропагандистской машиной, и настороженность к России, к русским подтаяла бы…