Текст книги "Менеджер"

Леонид Колтан

Менеджер

Оглавление

Глава 1. Отдел

I

II

III

IV

V

Глава 2. Преступление

I

II

III

IV

Глава 3. Свобода

I

II

III

IV

V

VI

VII

Глава 4. Агентство

I

II

III

IV

V

VI

Глава 5. Офис

I

II

III

IV

V

VI

Глава 6. Уборная

I

II

III

IV

V

Глава 7. Трущобы

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

Глава 8. Лес

I

II

III

IV

V

VI

VII

Заключение

Глава 1. Отдел

I

В середине июня молодой человек тридцати лет проснулся рано. Приняв душ и позавтракав, он одел на себя свои лучшие рубашку и брюки, начищенные до блеска туфли, взял сумку с документами и отправился в полицию. Добравшись до участка на автобусе, он отстоял свою очередь к дежурному, а затем сказал ему следующие слова: "Здравствуйте! Я совершил преступление. Что мне нужно сделать?"

Его звали Алексей Неволин. Он был писателем, но никто, кроме него самого, не знал об этом. Это была его тайна, в которою он не посвящал даже самых близких ему людей. Он боялся, что они засмеют его желание быть писателем, начнут убеждать в том, что это неверный шаг, подыскивать ему нормальную работу, с которой у него уже несколько последних лет не ладилось.

К счастью или сожалению, Алексей всегда создавал впечатление умного, образованного и серьезного человека. За эти качества его ценили, из-за них он и страдал. Стремясь скрыть это, он часто улыбался, и в своей улыбке пытался спрятать себя от невзгод обычной жизни еще до того, как прикоснулся к писательскому искусству. Он всегда испытывал проблемы с вдохновением, когда пытался писать свой единственный роман, и однажды, после того, как была готова первая его часть, даже сделал годовой перерыв, послушав свою подругу, порекомендовавшую ему устроиться на работу, не связанную с литературой.

Если бы она знала, что Алексей хотел стать писателем, то возможно и не стала настаивать на этом. Они жили вместе в течение последних девяти лет. Она нашла его сама, как и положено в XXI веке – в мессенджере. Его данные Анне, а именно так ее зовут, передала ее одноклассница. Вместе с ней она заканчивала среднюю школу в небольшом городке Мальске в Широкоградской области, а он был выпускником факультета истории Мальского филиала Широкоградского университета, в котором учился вместе с сестрой одноклассницы Анны. Кроме его номера, Анна получила еще пару номеров других парней, но первым написала именно Алексею. Она жила под контролем своей матери и не могла познакомиться с парнем, где-то вне дома. Поэтому тот факт, что их дочь нашла себе парня слегка удивил ее родителей. Они узнали об случайно, через месяц после знакомства Анны и Алексея, когда ее отец заметил их, слившихся в плотном поцелуе за огромной трансформаторной будкой возле их дома. На встрече с родителями Алексею был устроен допрос, который он с честью выдержал, чем и заслужил сердце дочери.

Он получил сообщение от Анны с простым содержанием, вроде "Приветики!", когда сидел в баре с друзьями. Они быстро сориентировались и по обрывкам данных из ее профиля в мессенджере, отыскали ее фотографии в социальных сетях. Только после этого Алексей решился ответить ей. Не то, чтобы он слишком присматривался к внешности своих избранниц, но красота девушки – была для него немаловажным фактом при выборе спутницы своей жизни. Хотя, вспоминая свою первую подружку, его часто передергивало, ведь она была не красавица, да еще и мучила его своим постоянным присутствием в его, как он считал, независимой студенческой жизни. Воспоминания, которые связывали его с его бывшей, были не из приятных, поэтому он старался меньше им придаваться.

Для полиции его приход несомненно был удачей. Ведь случай, произошедший больше дня назад, казался для следователей что называется "глухарем". Никто не видел что происходило на парковке возле бывшего Автоматно-Механического завода, не было свидетелей, а потерпевший никого и ничего не видел. Неволину надели наручники, доставили в следственный отдел одного из районов Широкограда, завели в комнату для допросов и заставили ждать следователя. Спустя минуту открылась дверь и в помещение вошел мужчина среднего роста, с темными волосами и глазами, волевым подбородком, по всему было видно, что он служит правопорядку, не смотря на то, что был одет в гражданскую одежду. Выложив кипу бумаг из своих рук на стол он представился старшим следователем Олегом Кондрашовым и сел напротив Алексея.

– Ну что, рассказывайте, – уважительно обратился к Алексею Олег.

– Как я уже говорил несколько раз вашим коллегам, я вчера, 11 июня, совершил преступление. Вечером напал и побил своего бывшего руководителя Александра Белясникова. Нанес ему несколько ударов руками и ногами, а потом уехал домой. Сегодня пришел в участок полиции и все рассказал.

Алексей должен был стать учителем, но пошел работать в торговлю. Типичная история большинства дипломированных специалистов. Он не сомневался в значимости и престижности профессии учителя, но типично низкая зарплата учителей отпугивала от этой деятельности не только его, но и десятки его сокурсников. Развитие века потребления отодвинуло на второй план истинные желания Неволина, поманив его деньгами, автомобилями, двухметровыми холодильниками и дорогими телефонами.

Он часто спрашивал себя, зачем было стараться пять лет, изучая политику в годы правления разных царей и причины начала войн, если быть преподавателем в его планы не входило. Правдиво будет заметить, что ни в семнадцать лет, ни в двадцать два, ни теперь в свои тридцать – он не знал ответа на этот вопрос. Иногда он искал себя, например, когда думал, что уйдет в армию и останется там на контрактную службу, или играя второстепенную роль в спектакле в студенческом театре в годы учебы, но так и не осознал, что ему было нужно. С армией не заладилось по здоровью, а для актерства он был слишком стеснителен.

Его мать, которую он очень любил, старалась не вмешиваться в его дела. Но ты было только потому, что он сам никому о них не рассказывал. Ее это убивало, она страдала от закрытости сына, на которого возлагала большие надежды, рассказывая всем какой он у нее хороший и каких может достичь высот. Вероятно, что так думают все мамы о своих единственных сыновьях, желая, конечно же, им только добра. Алексей сознавал это, но чем старше он становился, тем тусклее ощущал любовь своей матери к нему и свою к ней. Зато его веселый отец, который в силу своих увлечений пьянками и семейными мордобоями в детские годы Алексея, почти не участвовал в воспитании сына, с годами обретал больше сыновнего уважения, отдалявшего его от подчас надоедливой заботы своей мамы. Она не пыталась мешать Алексею жить, но когда у него возникали проблемы, он стремился решить их так, как хотелось ему, а она настойчиво помогала по своему, что выводило его из себя. Но из-за уважения к маме, он не мог сказать ей это в глаза.

Алексей продолжал описывать следователю события того вечера. Он повторил их уже несколько раз, практически слово в слово, не отклоняясь от своего первоначального рассказа. Следователь выслушал его, зная, что это был не весь рассказ.

– И все? – спросил он.

– Ну, да… – задумчиво ответил Алексей.

– Больше ничего не было по вашему?

– Не было. А что еще могло быть? Он умер? Этот Белясников?

– Да нет, он жив. Немного помят, но от такого обычно не умирают.

– Тогда в чем дело? – любопытство Алексея перемешивалось с ощущением нарастающего страха от незнания к чему клонит следователь.

– Ты правда не знаешь? – на "ты" перешел следователь пристально вглядываясь в глаза Неволина.

– Да, я просто не понимаю о чем вы говорите? Я побил этого говнюка, потому что он настоящая скотина, я сделал это умышленно, сам пришел к вам с повинной, а сейчас вы на что-то намекаете, ходите вокруг да около, а я вообще ни хрена не понимаю, – тирада Алексея была слишком возбужденной. Он даже забыл, что перед ним сидит следователь, который, наверное, во всех людях видит что-то подозрительное.

– В тот вечер Александр Белясников приехал к своему месту работу не один. В его машине находился еще один человек. Ты этого не знал? – спросил следователь.

Если бы Алексей не пошел в торговлю тогда, пять лет назад, то возможно сейчас, ему не пришлось догадываться к чему клонит следователь. Он пошел торговать, потому что надеялся заработать много денег и обеспечить себе жизнь, о которой он мечтал. Нужно сказать, что по началу ему сопутствовал успех. Он устроился на работу обычным. Образованный, начитанный Алексей легко мог покорить руководство своим умом, а при должном усердии и трудолюбием, поэтому через месяц стал старшим продавцом – не бог весь какая должность, практически ни чем не отличающаяся от должности на ступеньку ниже, зато позволяющая чаще находиться на виду у руководителей. Это открыло для него дорогу к должности управляющего магазина через год, а еще через месяц, после реорганизации всей торговой сети, занимающейся продажей бытовой техники, ему удалось стать региональным менеджером. Следующий за этим год он мог бы смело назвать самым лучшим в своей жизни. Он катался по регионам, открывал новые магазины, набирал персонал, развивался по всем направлениям, которые были необходимы в сфере торговли. Он считал себя хорошим специалистом, накопил на половину автомобиля, вторую половины от стоимости которого, пришлось взять в кредит, и даже после очередной реорганизации, когда профессионалы его должности оказались не нужны компании, он был уверен, что сможет запросто устроиться на другую работу.

Жизнь оказалась, как это часто бывает, весьма жестокой штукой. Сначала он столкнулся с людьми, занимающимися наймом работников в крупные компании. На его предыдущей работе, никаких HR-менеджеров не было. Вся уверенность Алексея в том, что ему будут звонить работодатели только при одном его взгляде на его резюме, улетучилась уже на первом собеседовании. Среди всех вопросов миловидной девушки в очках с черной оправой он больше всего запомнил такой: "В вашем магазине упали продажи, вы ничего не можете сделать, но каким-то образом должны повлиять на продажи. Каким? ". По крайней мере, именно так запомнился ему этот вопрос. В ту компанию он не устроился, хотя затем по Мальску ходили слухи, что директором того магазина стал человек, отсидевший в свое время восемь лет за убийство. "Получается, что нужно кого-нибудь убить, чтобы достичь успеха?" – вопрошал сам к себе Алексей после того, как его ушей достиг этот слух.

Через пару месяцев Алексею пришлось уехать в Широкоград, областной центр, чтобы найти работу там. Этот город был милионником и его можно было смело назвать мегаполисом. Однако значительная его удаленность от Москвы, отсутствие интересных достопримечательностей и любого проявления светской жизни превращала натянутый на грязные улицы и злые лица людей пафос в полный абсурд. Большая часть людей, приезжающая в город в поисках достойной жизни, очень скоро возвращалась обратно с воспоминаниями, пропитанными неприязнью и разочарованием. Но некоторым людям, вроде Алексея, везло чуть больше. Им удавалось зацепиться в этом городе, надеясь в конце концов получить от него билет в счастье. Почти сразу Неволин стал начальником отдела в одном супермаркете спорттоваров под ничего не значащем названием "Скорость", сохранив примерно такой же объем зарплаты, какой у не был на куда более престижной должности до того. На новом месте ему нравился коллектив, не выводили из себя ритм мегаполиса и необходимость постоянно обновлять свои знания, он даже не сильно переживал из-за того, что после выплаты кредита на автомобиль и платы за аренду квартиры, где они жили вместе Анной, у него оставалось очень мало денег. Больше всего его смущала потеря нескольких пройденных по карьерной лестнице ступенек при переходе с одной работы на другую. Она сильно била по его тщеславному самолюбию – еще одному качеству, которым наградила его судьба.

Факт этой неудачи, а для него это было именно "неудачей", часто заставлял его совершать странные поступки. Он не смог получить повышение в "Скорости", потому что кресло директора занял такой же, как и он, начальник отдела, бывший более пронырливым в отношениях с руководством. Алексей называл таких людей просто "жополизами", с чем, вероятно, может быть согласна добрая половина всех неудачников в мире. Как и со специалистами по подбору персонала чуть раньше, с такого рода людьми он встретился впервые. Оказалось, что его знания, опыт и ум были никому не нужны. "Уши не слышат, глаза не видят, нос не чувствует, когда в твою задницу забирается чей-то язык", – так говорил Алексей про такие ситуации.

То ли в знак протеста против них, то ли из-за своей неуемной гордости, а это качество тоже присутствовало у Алексея, он чуть позже не явился на встречу с главным HR-менеджером региона, когда она приехала в его магазин, чтобы побеседовать с работниками и, чем черт не шутит, отыскать "мифический и никому не нужный" , как думал Алексей, кадровый резерв. За это он получил нагоняй от руководства, но вопрос увольнения даже не поднимался. На этой работе он чувствовал себя в безопасности. Ему казалось, что он мог выкатить целый стеллаж с пуховиками, но ему бы за это ничего не сделали. Он был нужен компании, но только в той роли, в которую они его и взяли, что жутко его расстраивало. Сидеть на одном месте ему было скучно.

Может быть поэтому, а еще и памятуя о своих материальных мечтах, казавшимися все более несбыточными в такой зарплатой, Алексей брал все больше кредитов. Ему с трудом хватало денег выплачивать их, но он был преподавателем истории, а не финансовой грамотности. Эти деньги, словно наркотик, манили его, обещая возможности для более раскованной жизни с чувством свободы, и ощущениями, которые с каждым годом покидали его. Когда он поймет, что это была лишь дьявольская ловушка, отсекавшая его мысли от истинных ценностей, пройдет слишком много времени.

Впрочем, долги Неволина, не помешали ему совершить еще один странный поступок в череде своих странных поступков. Он ушел с работы, потому что она мешала ему жить, или дышать, или чувствовать себя свободно. Он не знал куда устроится вновь и не был так уверен в том, что нужен другим работодателям, как был уверен в этом два года назад. Тем не менее, он упивался свободой всего два месяца, когда умышленно не отвечал на звонки с незнакомых номеров, которые, вероятно, могли требовать с него возврат кредитов, или приглашали на новую работу, а еще примерно раз в неделю он пытался написать книгу.

– Так ты не видел никого в машине? – повторил Кондрашов свой вопрос.

– Я там никого не видел. И кто там мог быть? Я был прямо возле машины, никто даже голоса не подал и не вышел.

– Никто и не мог выйти.

– Почему?

– Его дочь спала в детском кресле на заднем сидении. Ей пять лет, она ездила с ним весь день, они посетили несколько магазинов по работе, а потом он приехал в офис, где какой-то мудозвон отмудохал его по первое число и похитил его ребенка. Что ты скажешь на это?

Неволин испугался и удивился. Но он был готов к любому развитию ситуации. Он понимал, что его ждут сложные часы и дни, допросы, ночевки в камере, неприятные разговоры с родными, но он мог вынести все это и стоять на своем. Он хотел снова начать писать книгу, и следуя только ему понятной логике, надеялся, что ситуация, в которой он оказался, поможет в этом.

– Я не трогал никого. Никакой дочки я там не видел! – ответил Алексей спокойным голосом.

– Угу, не видел. Я и не надеялся, что ты сознаешься. Лучше ответь мне на вопрос: Ты знаешь, что делают на зоне с насильниками и педофилами?

– Да я не трогал никакой девочки, – его голос приобрел нотки строгости, которые могли смотреться нелепо в его положении.

– Это ты сейчас так говоришь, но я посмотрю как ты запоешь через день, – сказал следователь, оставил документы на столе и медленно вышел из комнаты.

II

Алексей устроился на новую работу, которая затем приведет его в комнату для допросов, после телефонного звонка своего знакомого по работе в "Скорости". Тот уже больше года работал в мебельной компании "Вечность", которая славилась недорогой и вопреки названию некачественной, но зато заполонившей все малобюджетные квартиры страны, мебелью. На новой работе он наконец ощутил себя более свободным, почти таким, каким всегда хотел быть. Кроме того, иногда, в зависимости от продаж, он получал неплохую зарплату, что делало его почти таким же счастливым, каким он бывал во время своих писательских упражнений.

На славу своему тщеславию и самолюбию Алексею удалось стать участником одного из самых быстрых карьерных ростов в истории "Вечности". Из управляющего магазина, благодаря горизонтальным передвижениям в руководстве, Алексею спустя четыре месяца после трудоустройства посчастливилось стать территориальным менеджером, то есть взять на себя руководство семью магазинами мебели, находившимися в разных городах Широкоградской области. В нем затеплилась надежда того, что он снова сможет ощутить "лучший год своей жизни", но затем случилось то, что раньше ему не могло бы и присниться в его по обыкновению ярких снах. Это перечеркнуло в его жизни все будущие попытки стать успешным менеджером, и почти открыло талант писателя.

По обыкновению, все перемены в менеджменте внутри "Вечности" происходили чаще всего в начале календарного года. Вот и тогда, Неволина, а также пятерых его коллег, руководившими другими магазинами области, позвали в офис провести встречу с новыми руководителями. Они все нервничали. Даже те, кто уже видел как обычно происходит смена руководства переживали, чего уж говорить о неопытном Алексее. Кроме того, результаты магазинов его территории оставляли желать лучшего – планы не выполнялись, показатели летели ко всем чертям, а это в торговле было самым главным. В добавок к концу подходил срок его адаптации к условиям новой должности. В это время, обычно руководство допускало маленькие поблажки к новеньким территориальным менеджерам, на что рассчитывать больше не приходилось.

Встреча началась ровно в указанное время. Шестеро территориальных менеджеров, собравшись внутри маленького неказистого кабинета слушали своих новых боссов. Среди них был невысокого роста лысоватый мужичок, с кривой улыбкой, высоким голосом и будто бы испуганными глазами по имени Александр Белясников. Он был непосредственным руководителем Алексея и его коллег, его должность называлась руководитель сектора, и в этом кабинете он сел подчеркнуто рядом со всеми территориальными менеджерами. За единственным в помещении столом сидел высокий мужчина с темными, чуть посидевшими волосами, и самым обычным незапоминающимся ничем лицом. Это был региональный директор – второе, после коммерческого директора, лицо в "Вечности". Его звали Андрей Мосолкин. Директоров региона было всего пятеро на всю сеть, поэтому их статус и управленческая сила подчеркивалась показным уважением со стороны подчиненных; если руководителя сектора большинство "территориалов" могло называть по имени, то к директорам региона всегда обращались исключительно по имени и отчеству.

В течение следующих полутора часов двое пришедших с западных регионов страны руководителей покрупнее и пятеро местных руководителей поменьше обсуждали будущие новинки модельного ряда компании, нововведения в ее структуре, знакомились друг с другом, рассказывая о своем прошлом внутри компании и достижениях на предыдущих позициях. Алексей мог бы подумать, что именно так обычно и проходят встречи руководства, если бы не два но. Во-первых, ранее ничего подобного, даже бывалые менеджеры не видели, а во-вторых, директор региона попросил именно Алексея первым начать рассказывать о себе и своих успехах, мотивировав это тем, что территория, на которой он работает, худшая из всех в регионе.

Конечно ни Алексей сделал ее такой. Она была самой плохой и до него. Планы не выполнялись почти год, персонала во всех семи магазинах территории, было вдвое меньше положенного. Он делал все, что мог, при этом ежедневно усваивая немалый объем новой информации, постоянно испытывая умственные перегрузки и физический дискомфорт от того, что много времени приходилось проводить в дороге между магазинами, разбросанными по области. Тем не менее этих усилий не хватало, а больше ничего придумать он уже не мог.

Нервы Алексея, и без того расшатанные с утра необходимостью присутствовать на этой встрече, казалось вот-вот сдадут окончательно. Он и раньше сильно нервничал – перед экзаменами в университете, перед тем, как отправиться в армию, почти перед каждым новым собеседованием, но сейчас у него были несколько иные ощущения. У него не было уверенности, что ему предстоит просто произнести короткую речь, без каких-либо последствий для себя. Внутри него не было надежды, которая часто давалась ему кем-то свыше и что часто придавало ему сил в сложных ситуациях.

Эти переживания повлияли на качество произнесенной им речи, но тем не менее достойно рассказать о себе, даже в сравнении с более опытными менеджерами, выступавшими следом, он смог. Он поведал своим руководителям о том, что территория до него выглядела не лучше, чем сейчас. Что в ней катастрофически не хватало людей, а теперь осталось закрыть всего два-три места, что показатели магазинов, кроме пожалуй продаж, выросли, как и качество работы каждого отдельного работника. Идеальной картины все равно не получилось бы, но Неволин попытался максимально сгладить все углы.

Услышав, что худшая в регионе территория становится чуть лучше, директор Мосолкин ухмыльнулся. Ничего удивительного в этой реакции для собравшихся не было. Все, кто работает в торговле знают, что любой успех в конце года практически во всех сферах этого бизнеса можно не связывать с деятельностью руководителей и рядовых работников, ведь в декабре за него отвечает предновогодняя суета с распродажами, акциями и общим потребительским сумасшествием, а в январе – большое количество выходных дней и стремление людей потратить увеличенные зарплаты и премии. Если бы Неволин добился прироста в показателях летом или ранней осенью, то это можно было бы посчитать за его личный успех.

– Ты же знаешь, что я скажу? – произнес Андрей. – Нам нужно посмотреть как обстоят дела в твоих магазинах, поэтому завтра отправляемся на проверку.

– Хорошо, – ответил Алексей.

Он почти не слушал своих коллег, которые подхватили эстафету следом. Он переживал моменты этих 10 минут, что были выделены для него в самом начале встречи. Он вспоминал выражения лиц Андрея и Александра во время своей речи, пытаясь понять их эмоции или отношение к нему. В голове Алексея даже промелькнула мысль о том, что он вообще не должен был здесь сидеть, что торговля и менеджмент – это не те занятия, которым он хотел бы себя посвятить. Такие мысли при неудачах, больших и не очень, часто посещали Алексея, но он научился с этим мириться, а также использовать их как устрашающий фактор для самого себя, стимулируясь работать лучше и эффективней.

На следующий день Алексей забрал своих боссов из их съемной квартиры и они отправились в поездку по его магазинам. Сначала на малую родину Алексея в город Мальск, а потом обратно в Широкоград. Из семи магазинов территории они посетили только три. Нигде Андрей и Александр не критиковали Алексея. Давали советы, рекомендации, говорили о том, как лучше работать, но не критиковали. Иногда шутили, обедали в кафе с очень вкусной узбекской кухней, рассказывали друг другу о себе. Побыв в магазине несколько минут, не познакомившись толком с персоналом, не изучив всей конъюнктуры, с присущим для руководства максимализмом, в несколько раз увеличивали цифры продаж, на которые мог выйти магазин, если все делать правильно, то есть так, как говорят они. Алексей, конечно, одобрительно и понимающе кивал, но в реальность этого не верил. Потом над этими фантазиями новых боссов все "территориалы" смеялись в общем чате своего корпоративного мессенджера, что немного расслабляло Алексея.

Из всего того, что было сказано в тот день, он детально запомнил лишь один диалог с директором региона.

– Почему ты решил стать территориальным менеджером? – спросил Мосолкин.

– Для меня это новые возможности для личностного и профессионального роста, – весьма клишировано отвечал Алексей. А потом добавил: – И зарплата стабильная и выше, чем у управляющего салоном.

Алексей видел в салонном зеркале заднего вида своей машины корейского производства, как Андрей поморщился.

– А зачем тебе большие деньги? – снова спросил он.

Это был весьма странный вопрос, даже Александр, который сидел на кресле пассажира спереди, немного округлил глаза от удивления. "Всем людям нужны деньги, и чем больше, тем лучше" – так думал Алексей и надеялся, что ответ, который он произнесет, не получится таким странным, как вопрос.

– У меня есть кредиты, да и в Широкограде жить не очень дешево, – честно ответил менеджер.

– Много кредитов? – не унимался директор.

"Что тебе нужно от меня?" – думал про себя Алексей, но ответил, что кредитов у него много, не став уточнять точные цифры.

В рабочих чатах в мессенджере вечером Алексея разрывали и подчиненные и коллеги, пытаясь выяснить, о чем шел разговор во время проверки, какое мнение у руководства сложилось о магазинах, о чем оно вообще думает. Алексей спокойно отвечал на все вопросы, не вдаваясь в детали. Завтра, а затем до конца недели всех остальных территориальных менеджеров ожидали такие же проверки. За это время, выслушивая и вычитывая панические монологи своих коллег в чате, он поверил в то, что был не так уж плох. Его магазины показали себя хорошо, даже несмотря на падение продаж, продолжавшееся два месяца. Он перестал переживать, не обращая внимания на то, что собственный внутренний голос подсказывал ему о том, что Андрей и Александр уже сделали далеко идущий вывод о нем и его работе. Наверное, Алексею просто хотелось верить в то, что этот вывод – положительный.

III

Деревянный стол не был прибит к полу, на двери не болтались жалюзи и ни в одном углу комнаты не было камеры. О бронированном стекле с односторонней видимостью на всю стену можно было даже не заикаться. "Это тебе не голливудские фильмы" – думал Неволин. Он сидел в комнате для допросов, судя по ощущениям, уже больше пяти часов и сумел изучить ее вдоль и поперек. Например трещина в штукатурке на левой стене, по оценкам Алексея, была примерно на пять миллиметров шире, чем трещина на противоположной стене, находившаяся почти в том же месте. В помещении стоял запах сырых тряпок и непонятно было откуда он шел: может быть из того вентиляционного отверстия, прикрытого то ли грязной, то ли ржавой решеткой.

К Олегу Кондрашову в качестве напарника для допроса добавился второй полицейский, которого Олег называл Серый. Алексей думал, что кто-то из них должен быть добрым полицейским, а кто-то злым. Он никогда ранее не был в полиции, за исключением автоинспекции, поэтому не знал как работают силы правопорядка на допросах, и представлял себя в роли мексиканского наркобарона, которого допрашивают Брюс Уиллис и его смышленый чернокожий напарник с золотым зубом.

– Можно мне позвонить? А еще мне нужно в туалет? Есть у меня право на звонок? И на туалет? – на следователей посыпались вопросы.

– Может тебе еще мороженое принести и шлюху подогнать? – ответил Серый.

– Я понял! Вы – злой полицейский, да? А ваш напарник – добрый, – Алексей подчеркивал свою вежливость при обращении к следователям. – Кто-то из вас должен меня прессовать, а кто-то – успокаивать.

– Мы тебя прессанем оба, понял? Так, что ты маму родную забудешь, – Серый продолжал давить.

Алексей наклонил голову.

– Я же вам уже сказал все, как было. Сколько можно?

– Ты, парень, единственный, кто там был. Ты побил своего начальника, и только ты мог увидеть, что в машине кто-то есть еще.

– Там было темно. Никого не было видно. Я вам об этом уже говорил.

Серый посмотрел на Алексея с яростью.

– Говорил. Но только одно забыл сказать. Где ребенок? Куда ты его дел? – следователь перешел на крик.

– Где, где. Я не знаю. Что бы я с ним сделал за одну ночь? Съел? Вы просто хотите это дело на кого-нибудь повесить и все, – Алексей тоже начал кричать, на что немедленно отреагировал Серый и слегка огрел его пощечиной.

– Давайте! Побейте меня! Убейте меня вообще! – Неволин вскочил со стула, затрес в воздухе скованными в наручники руками, покраснел и буквально брызгал слюной, при этом добавлял после каждой фразы отборные и эффектные маты.

На такой эмоциональный всплеск отреагировал Олег, стоявший до этого возле двери, с руками в карманах. Он подошел к Алексею, положил ему руку на плечо и со всей силы надавил, чтобы тот сел на место. Вместе с этим он бросил Серому, чтобы и тот себя вел поспокойнее. В комнате повисла тишина, которую нарушил Алексей, немного поостыв: "Мне же еще полагается адвокат. Только сейчас вспомнил".

Он даже начал улыбаться, но тут же перестал, потому что это могло вывести из себя следователей. Свой эмоциональный всплеск, который он не смог сдержать, кажется, был абсолютно уместен. По крайней мере, ему поверили. Серый посмотрел на Олега. Алексей думал, что они сейчас выбирают один из двух вариантов дальнейших действий – либо исколошматить его до полусмерти, либо отпустить домой, сняв все обвинения. Олег обратился к Серому и они оба вышли из комнаты.

За восемь часов допроса эти моменты были самыми приятными. Когда никого, кроме Неволина в комнате не оставалось, он мог спокойно перевести дух и подумать о том, как еще заставить следователей думать, что он не причем и не крал ребенка. Неожиданно он подумал о Белясникове. Он сейчас чувствует себя не очень хорошо, вероятно. Понять, что совсем не знаешь, что происходит с твои маленьким ребенком и где он находится – очень тяжело. А понял ли он, кто его избил? И если он узнает, что это был Алексей, будет ли он подозревать его в похищении своей дочери? И как ему, черт возьми, закончить этот дурацкий допрос? Он был настолько измотан, что готов был проспать неделю после него.

Еще ему нужно было позвонить Анне. Обычно они хотя бы раз в три часа посылали друг другу сообщения, но сейчас он не мог этого сделать. А она скорее всего и писала ему и звонила. Вряд ли она будет волноваться, потому что раньше он таких поводов не давал, но вопросы задавать будет. Стоит ей рассказать, что произошло? Скорее всего нет. А может быть следователи уже сообщили его родным о задержании. А если его посадят в тюрьму? Она молодая, и в принципе свободная и такое сможет пережить. Найдет себе другого, который возможно женится на ней сразу, а не будет тянуть девять лет.