Текст книги "Нож в спину. Из жизни пособников и предателей"

Андрея Андреевича Власова повесили годом раньше Краснова.

Когда нацистский режим рухнул, Власов пытался уйти к американцам. 12 мая 1945 года советские офицеры перехватили генерала и доставили в Москву. 15 мая бывшего генерала привели к начальнику управления военной контрразведки Смерш генерал-полковнику Виктору Семеновичу Абакумову. Он распорядился держать Власова в одиночке и предоставить ему дополнительное питание.

Возможно, первоначально готовили открытый процесс и хотели, чтобы генерал хорошо выглядел.

Но через год, 23 июля 1946 года, политбюро приняло решение:

«Дело власовцев заслушать в закрытом судебном заседании под председательством генерал-полковника юстиции Ульриха, без участия сторон (прокурора и адвоката).

Всех обвиняемых в соответствии с пунктом 1-м Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и их пособников» осудить к смертной казни через повешение и приговор привести в исполнение в условиях тюрьмы.

Ход судебного разбирательства в печати не освещать».

В Кремле испугались открытого процесса, говорят некоторые историки, боялись, что Власов скажет всю правду. Наивное предположение. Предвоенные московские процессы потрясли мир тем, что подсудимые старательно оговаривали себя и даже не пытались защититься или оправдаться. Техника проведения таких процессов была отработана на Лубянке. Дело в том, что Сталин утратил интерес к таким представлениям.

Суд над Власовым и его подельниками продолжался два дня. В ночь на 1 августа подсудимым был объявлен заранее вынесенный приговор: лишить воинских званий, подвергнуть смертной казни через повешение, конфисковать лично им принадлежащее имущество. В ту же ночь их повесили.

Сталинское правосудие было совершенно беззаконным. Приговор генералу был вынесен еще до суда на заседании политбюро. Да и вообще, раз он был сознательным врагом сталинского режима, как же не считать его жертвой политических репрессий? Но была ли позорная казнь на виселице расправой, сталинской местью или все-таки справедливым наказанием предателей?

Переход командующего 2-й ударной армией генерал-лейтенанта Власова на сторону немцев летом сорок второго года кажется настолько удивительным, что многие историки уверены – это был осознанный выбор, сделанный задолго до того, как генерал оказался в руках немцев. Только раньше историки осуждали Власова за это, подозревали, что он был завербован немецкой разведкой, а теперь считают, что он всегда осуждал преступления советской системы и только ждал удобного повода выступить в защиту русского народа.

Мне кажется, что судьба генерала Власова решилась в деревне Туховежи, где он оказался после гибели 2-й ударной армии. Он еще оставался командующим армией, хотя его армия перестала существовать. Рассчитывал, что его найдут свои и спасут.

Если бы он хотел перейти на сторону немцев – по той или иной причине – как немецкий шпион или как непримиримый враг социалистической системы, он мог сделать это сразу, а не скитаться три недели по болотам. Да он еще летом сорок первого вполне мог остаться у немцев!

Военной карьерой Власов был обязан маршалу Семену Константиновичу Тимошенко, которого 7 мая 1940 года Сталин сделал наркомом обороны.

Назначение многих удивило: Тимошенко – строевой командир, поклонник кавалерии, в прошлом отчаянный рубака, – не сознавал, что начавшаяся мировая война демонстрирует революционные перемены в военном деле.

Полтора месяца Тимошенко ездил по округам и занимался разбором учений. Внушал, что важнее всего – подготовка отдельных подразделений. С 25 по 27 сентября 1940 года нарком наблюдал за учениями в 99-й дивизии, которая дислоцировалась северо-восточнее Перемышля. Дивизией командовал Андрей Андреевич Власов. Учения проходили с боевой стрельбой, пехота уверенно шла вслед за огневым валом.

Дивизия Власова произвела на Тимошенко самое благоприятное впечатление. 27 сентября нарком удовлетворенно говорил:

– Я убеждаюсь, что люди уже не на словах, а по-настоящему на деле поняли, как нужно выполнять мой приказ. То, что было объявлено в печати, вами своевременно воспринято и показано на практической работе, которую мы наблюдали в течение этих последних трех дней.

В тот же день появился приказ наркома: «За успехи в боевой подготовке и образцовые действия на смотровом тактическом учении награждаю 99-ю стрелковую дивизию Переходящим Красным знаменем Красной армии».

Перед красноармейцами и младшими командирами 99-й дивизии, выступал и командующий войсками Киевского особого военного округа генерал армии Георгий Константинович Жуков. Он постоянно подчеркивал заслуги нового наркома обороны:

– Проведенное учение отличается тем, что каждому из вас приходилось всем своим существом чувствовать полную реальность современного боя, всю сложность и трудность его проведения. Вам также показано всесокрушающее могущество нашей Красной армии, ее сила в наступательном бою и особая сопротивляемость в оборонительном бою. В чем секрет ваших успехов?.. Успех в том, что вы быстрее других перестроили занятия так, как этому учит народный комиссар, энергично ликвидировали недостатки и много потрудились над тем, чтобы не на словах, а на деле, со всей большевистской настойчивостью полностью выполнить указания наркома.

Об отличившемся комдиве Власове писала главная военная газета – «Красная звезда»:

«За двадцать один год службы в Красной армии он приобрел ценнейшее для военачальника качество – понимание людей, которых он призван воспитывать, учить, готовить к бою. «Я люблю службу», – часто говорит генерал. И он умеет раскрывать и поощрять в людях рвение к службе. Он ищет в человеке и развивает в нем военные способности, закаляя их в постоянных упражнениях, испытаниях полевой жизни. Человек бывалый, неприхотливый, приученный к суровой боевой жизни, которая и является для него родной стихией, он всей душой приветствовал новое направление в боевой подготовке войск. Военный профессионал, он давно убедился на практике в могучей силе требовательности. Генерал вывел дивизию в болота и леса под открытое небо. Учил для боя, для войны».

26 ноября 1940 года командующий округом Жуков и член Военного совета корпусной комиссар Николай Николаевич Вашугин поставили свои подписи под весьма лестной характеристикой Власова:

«Предан партии Ленина – Сталина и социалистической Родине.

Прекрасно всесторонне развит, военное дело любит, много работает над собой, изучает и хорошо знает военную историю, хороший руководитель и методист, обладает высокой оперативно-тактической подготовкой. В генерале Власове удачно сочетается высокая теоретическая подготовка с практическим опытом. Высокая требовательность к себе и подчиненным – с постоянной заботой о подчиненных. Он энергичен, смел в решениях, инициативен. Физически здоров и к походной жизни вполне годен.

В военное время вполне может быть использован в должности командира корпуса».

Рекомендация Жукова исполнилась еще до начала Великой Отечественной. Генерал-майор Андрей Андреевич Власов, один из самых заметных в Красной армии командиров, обласканный начальством и награжденный орденом Ленина, получил под командование 4-й механизированный корпус.

В первые месяцы войны он приобрел славу хорошего генерала, умеющего и строить оборону, и наносить удары по противнику. Его уверенные действия были очень заметны, потому что в штабе Юго-Западного фронта, образованного на базе Киевского округа, болезненно воспринимали сообщения о поражениях. 30 июня, после доклада об очередной неудаче, корпусной комиссар Николай Вашугин, высоко оценивший генерала Власова, побледнел, ушел в свой кабинет и застрелился. Вашугин оказался впечатлительным и легкоранимым человеком.

В середине июля 4-й корпус отвели к Киеву. На Никиту Сергеевича Хрущева, который был членом Военного совета Юго-Западного фронта, генерал Власов произвел впечатление своим спокойствием, бесстрашием и знанием обстановки.

– Когда немцы подошли к Киеву, – рассказывал Хрущев, – и у нас буквально нечем было заткнуть дыру, мы назначили Власова командующим 37-й армией, и нужно сказать, что войска под его командованием дрались прекрасно.

В служебной характеристике генерала Хрущев мог прочитать одни комплименты:

«В 1928–1929 гг. окончил тактическо-стрелковые курсы усовершенствования комсостава РККА («Выстрел») в гор. Москве. В 1934–1935 гг. окончил 1-й курс Военно-вечерней академии РККА на ленинградском отделении.

Награжден медалью «XX лет РККА» и различными именными подарками. В старой царской и белой армиях не служил. В плену и на территории, занятой белыми, не находился. В ВКП(б) вступил в 1930 году. Неоднократно избирался членом партийного бюро. В общественной работе всегда принимал активное участие. Был избран членом военного трибунала, членом президиума районных организаций Осоавиахима и др.

Партийных взысканий не имел. В других партиях и оппозициях никогда не состоял и никакого участия не принимал. Никаких колебаний не имел. Всегда стоял твердо на генеральной линии партии и за нее всегда боролся».

В наскоро сформированную 8 августа 37-ю армию включили части Киевского укрепрайона, потом переподчинили Власову две стрелковые дивизии и две воздушно-десантные бригады. Армия упорно обороняла Киев, но Юго-Западный фронт был разгромлен. Разрешение отвести войска Сталин дал слишком поздно, и огромная группировка, которая при более профессиональном и умелом командовании могла бы сражаться и дальше, по существу погибла. Сотни тысяч красноармейцев попали в плен.

Когда 37-я армия получила приказ оставить Киев, саперы Власова взорвали мосты через Днепр, что так волновало Ставку. Но командарм выбрал неправильный маршрут отступления, части армии были рассечены и окружены.

Начальник Генштаба маршал Борис Михайлович Шапошников бодро советовал: «Больше решительности и спокойствия – и успех за вами. Не давайте сжимать кольцо вокруг вас. На пунктах прорыва массируйте артиллерию. Доносите чаще о вашем нахождении».

Но эти советы ничего не стоили. Вырваться удалось немногим. В двадцатых числах сентября штаб 37-й армии попал в окружение. Машины вывели из строя, пошли пешком. Потом решили, что безопаснее пробиваться поодиночке, и бросили своего командира. Через несколько дней с Власовым остались всего двое – старший политрук Евгений Свердличенко и военврач штабного медпункта Агнесса Павловна Подмазенко.

В 1926 году молодой командир Красной армии Власов женился на односельчанке Анне Михайловне Ворониной.

Перед войной у него был серьезный роман в Ленинграде, родился ребенок. Жена Власова об этом знала, но брак сохранился. С началом войны она уехала в Горьковскую область, к родителям.

Власов обратил внимание на молодую женщину-врача, присланную в его армию после окончания военного факультета 1-го Харьковского медицинского института. Генерал скрыл от Агнессы Подмазенко, что женат. В штабе армии Агнессе выдавали документы и справки как жене командарма. И сама она считала себя женой генерала, указывала его фамилию в анкетах и заявлениях, что впоследствии ее и погубило. Когда Власов перешел на сторону немцев, его жену приговорили к восьми годам лагерей, любовницу – к пяти годам.

Власову и Агнессе невероятно везло, они шли через деревни, ночевали, если их пускали в дом, и ни разу не напоролись на немецкие войска. Власов расстался с оружием и документами, но оставил удостоверение и партийный билет. В двадцатых числах октября они встретились с партизанами, они и объяснили, что Курск рядом, но следует поторопиться, потому что части Красной армии вот-вот оставят город. На их счастье, сплошной линии фронта еще не было, и 1 ноября 1941 года они наконец добрались до своих.

Сталин доверил вышедшему из окружения Власову 20-ю армию, которая входила в состав Западного фронта и обороняла столицу. Андрей Андреевич поведал любовнице о посещении Кремля (цитирую Власова с сохранением грамматики и орфографии оригинала):

«Меня вызывал к себе самый большой и главный хозяин. Представь себе он беседовал со мной целых полтора часа. Сама представляеш какое мне выпало счастье. Ты не повериш такой большой человек и интересуется нашими маленькими семейными делами. Спросил меня: где моя жена и вообще о здоровьи. Это только может сделать ОН, который ведет нас всех от победы к победе. С ним мы разоб'ем фашистскую гадину».

В декабре сорок первого 20-я армия участвовала в контрударе, отбросившем немцев от Москвы. Войска Власова наступали из района Красной Поляны и, преодолевая упорное сопротивление противника, выбили немцев из Солнечногорска и Волоколамска. Власов получил второй орден Красного Знамени, 24 января 1942 года был произведен в генерал-лейтенанты. Это был пик его военной карьеры.

В характеристике, составленной управлением кадров ЦК 24 февраля, говорилось:

«По работе в должности командира полка с 1937 г. по 1938 г. и по работе в должности командира стрелковой дивизии с 1939 г. по 1941 г. т. Власов аттестуется всесторонне развитым, хорошо подготовленным в оперативнотактическом отношении командиром».

За оборону Москвы Сталин приказал отметить четырех генералов: их портреты напечатали все газеты. Это командующий фронтом Жуков и командующие армиями – Леонид Александрович Говоров, Константин Константинович Рокоссовский и Андрей Андреевич Власов. Первые трое стали маршалами. Четвертый тоже стал бы маршалом, если бы не попал в плен.

8 марта 1942 года вождь назначил Власова заместителем командующего войсками Волховского фронта. Андрей Андреевич писал своей любовнице:

«Прежде всего разреши сообщить тебе, что я получил новое назначение. Меня назначили заместителем старшего надо мной хозяина, но только не моего, а намного севернее… Дорогой и милый Алик! Ты все-же не повериш какое большое у меня счастье. Меня еще раз принимал самый большой человек в мире. Беседа велась в присутствии его ближайших учеников. Поверь, что большой человек хвалил меня при всех. И теперь я не знаю как только можно оправдать то доверие, которое мне оказывает ОН…»

Волховский фронт образовали в декабре 1941 года с задачей сорвать наступление немцев на Ленинград, а затем совместно с Ленинградским фронтом освободить город от блокады. Командовал фронтом генерал армии Кирилл Афанасьевич Мерецков. Перед войной он был начальником Генштаба. На третий день войны, 24 июня 1941 года, его арестовали по стандартному тогда обвинению в участии в военном заговоре. Его сильно били. Но ему повезло: ситуация на фронте была настолько тяжелая, что Сталин передумал и вернул Кирилла Афанасьевича из тюрьмы прямо на фронт.

Спешно сформированные войска Волховского фронта были плохо обучены, не имели необходимого вооружения, танков, авиации, средств связи. Ставка (то есть Сталин) считала, что в лесах и болотах тяжелая техника не нужна. Войска бросили в наступление раньше, чем они были готовы. Побывавший за решеткой Мерецков, которого чекисты избивали и унижали, не нашел в себе силы возражать.

Наступление началось 7 января 1942 года и сразу же захлебнулось. 25 января армия все же прорвала немецкий фронт в районе деревни Мясной Бор и за пять дней рванула вперед на сорок километров. Ставка требовала взять город Любань и соединиться с 54-й армией Ленинградского фронта. Это означало бы прорыв блокады Ленинграда.

Но сил 2-й армии было недостаточно для нового удара. Она практически целиком втянулась в прорыв и, измотанная, остановилась. Ее конфигурация была крайне неудачной: коммуникации растянулись, а горловина прорыва была очень узкой. Сразу возникли трудности со снабжением. Морозы той зимой были небывало сильные, температура падала до сорока градусов. Бойцы замерзали.

Стало ясно, что немцы попытаются фланговыми ударами рассечь этот узкий коридор, тогда армия окажется в окружении.

Не обращая внимания на эту опасность, Ставка требовала от командующего 2-й ударной армией наступать. Выполнить приказ он не смог. Командующего сменили. И вот тогда армию принял Власов. Отрезанная от источников снабжения, обессилевшая армия уже и обороняться не могла. Самое страшное началось весной, когда растаял снег.

«Траншеи заливало водой, – вспоминали ветераны, – кругом плавали трупы. Бойцы и командиры голодали, не было ни соли, ни хлеба. Отмечались случаи людоедства. Не осталось ни хлорки для обеззараживания воды, ни медикаментов».

8 июня командующего фронтом генерала Мерецкова срочно вызвали в Москву. В полевой форме, в грязных сапогах он попал прямо на заседание политбюро.

– Мы допустили большую ошибку, – признался Сталин. – Немцам удалось перерезать коммуникации армии и окружить ее. Мы поручаем вам вместе с товарищем Василевским выехать туда и во что бы то ни стало вызволить 2-ю ударную армию.

Но это было не под силу даже такому сильному военачальнику, как начальник Генерального штаба Александр Михайлович Василевский. 21 июня 1942 года все же удалось пробить узкий коридор, через него хлынули окруженцы. Но немцы вновь его перерезали.

23 июня Власов предпринял последнюю попытку вырваться с боями. Бросив в бой всех, включая охрану штаба, командарм сам возглавил атаку. Но немецкая артиллерия разметала бойцов 2-й ударной, уничтожила армейский узел связи. Управление остатками войск было потеряно. По плану штаб армии должен был выходить последним, поэтому Власов и не успел вырваться.

В общей сложности за все время операции там погибло сто пятьдесят тысяч человек – это население большого города. Всю вину за гибель армии возложили на генерала Власова. Но его прислали командовать уже фактически окруженными войсками, и он сражался до последнего. Кто виноват в гибели 2-й ударной армии? Командование фронта, руководство Генерального штаба и сам Сталин, который, пока еще можно было, не разрешал армии отойти и обрек ее на уничтожение.

Андрей Андреевич Власов уже во второй раз попал в окружение. Потом писали, что он и не старался выйти к своим. Но все было иначе.

Почти три недели, с 24 июня по 12 июля, пытаясь выбраться из немецкого котла, генерал Власов бродил по болотам. Командующий армией – фигура. Наверное, надеялся, что его выручат, пришлют за ним самолет или что натолкнется на партизанский отряд.

Член политбюро и хозяин Ленинграда Андрей Александрович Жданов приказал найти и спасти командарма.

Сохранился черновик написанной Ждановым телеграммы:

«Первое. По поручению Ставки Верховного Главнокомандования немедля ответьте, видели ли вы Власова.

Второе. Передаю приказ СВГ: «СВГ приказала доставить Власова, Афанасьева, Виноградова самолетом, который будет подан по вашему требованию на подобранную вами площадку. Жду немедленного ответа. Жданов».

И еще одна телеграмма:

«По поручению СВГ установите и немедленно ответьте, что вам известно о Власове, жив ли он и видели ли вы его, и какие меры вы приняли к его розыску. Жду немедленного ответа. Жданов».

В сентябре 1941 года Власов уже попадал в такое же отчаянное положение, но вырвался… На сей раз ему не повезло. От штабной группы осталось всего четверо – Власов, его водитель, один солдат и шеф-повар столовой Военного совета 2-й ударной армии Мария Игнатьевна Воронова. В какой-то момент и они разделились, держаться вместе было опаснее. Власов отдал своему водителю генеральскую шинель и снял знаки различия.

11 июля 1942 года Власов и Воронова пытались укрыться в деревне Туховежи. Староста обещал помочь, но запер их в сарае без окон и сообщил немцам, что поймал партизан. На следующий день приехали немцы из разведотдела 39-го корпуса.

Я думаю, что вот в тот день, когда Власова взяли немцы, он отрезал от себя прошлое. Он знал, как Сталин относится к тем, кто попал в плен, и понял, что в Красной армии его карьера в любом случае закончилась.

Власова отправили в лагерь военнопленных в Виннице, где собрали старших офицеров Красной армии. В лагере содержалось около ста офицеров, генералам полагалась отдельная комната. К генералам лагерная администрация относилась с некоторым пиететом, но все равно это была скудная жизнь с неопределенной перспективой. Скорее всего, первоначальным импульсом к сотрудничеству с немцами было для Власова желание остаться в живых.

Надо иметь в виду и другое. У окруженца, пусть он даже генерал, возникает ощущение катастрофы, полного поражения. Власов попал в плен летом сорок второго, когда немцы наступали. В лагере, который постоянно пополнялся все новыми пленными, разгром Красной армии, должно быть, представлялся неминуемым. Возникало ощущение, что германская военная машина побеждает.

Наверное, Власов решил, что Красной армии конец, и предпочел начать новую жизнь, а не сидеть за колючей проволокой в лагере для старших офицеров и генералов.

Совершенно очевиден и другой мотив. Власов был крайне честолюбив. И он решил попытать счастья на политическом поприще.

Генерал армии Герой Советского Союза Александр Васильевич Горбатов вспоминал:

– Андрея я знал еще до войны. Мы с ним ровесники. От природы, несомненно, одаренный, он быстро рос по службе. Показалось мало, потянуло, как сейчас выражаются, во власть. Дальнейший ход событий показал, что он замахивался не только на командующего так называемой «русской освободительной армией», но и не прочь был заменить Сталина на его троне.

Через коменданта лагеря Власов предложил немецкому командованию использовать антисоветские настроения военнопленных и населения на оккупированных территориях и создать русскую армию, которая воевала бы вместе с вермахтом.

По подсчетам историков, в немецкий плен попали восемьдесят генералов и комбригов. Бежали из плена пятеро. Погибли у немцев двадцать три. Присоединились к немцам двенадцать. Генерал-лейтенанта Власова германское командование посчитало более солидной фигурой, чем все остальные русские, предложившие немцам свои услуги.

Власовым заинтересовался отдел пропаганды Генштаба сухопутных войск, от его имени готовили листовки, которые сбрасывали над расположением Красной армии.

Недоучившийся семинарист неплохо выступал, умело находил общий язык с солдатами, но писал с невероятными грамматическими ошибками, о чем свидетельствуют его письма. Кстати говоря, по лексике, по мыслям крайне примитивные.

Все документы, листовки, обращения, манифесты, обнародованные немцами от его имени, писались другими людьми. Так что исследователи совершают ошибку, сочтя искренним его обличительный пафос. Не было у него ни своей политической программы, ни даже набора идей. Все, что звучало в его речах относительно преступлений советской системы, было придумано не им. Это не он переживал за судьбу русского или украинского крестьянина. Все это и до Власова, с лета сорок первого, широко использовалось в немецкой пропаганде на русском языке, адресованной бойцам Красной армии и населению оккупированных территорий.

8 августа 1942 года Власова допросил бывший советник немецкого посольства в Москве Густав Хильгер, считавшийся в немецком дипломатическом корпусе лучшим знатоком России. Сын московского фабриканта, он прекрасно говорил по-русски.

Со слов Власова Густав Хильгер записал в отчете:

«Для Власова и для большинства других военнопленных советских офицеров победа Германии означает предпосылку их дальнейшего существования, поскольку от советского правительства они могут ожидать только смерти. Поэтому они ничего так сильно не желают, как свержения Советского правительства и победы германского оружия…»

Хильгер откровенно объяснил Власову, что «возрождение русской государственности противоречило бы германским интересам». Генерал, и это о многом говорит, согласился, что Германии не обязательно сохранять самостоятельное русское государство. Возможны различные решения – «например, доминион, протекторат или подзащитное государство с временной или постоянной немецкой военной оккупацией». Иначе говоря, Власову прямым текстом объяснили, что Российского государства больше не будет, что русская земля будет оккупирована. Тем не менее он согласился помогать немцам.

Готовность Власова и других служить Германии нанесла ущерб репутации российского офицерства. 6 октября 1943 года рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, назначенный еще и министром внутренних дел, выступал перед партийным активом страны в Познани:

– Я гарантирую вам – почти из каждого русского генерала мы сможем сделать Власова! Это будет стоить неслыханно дешево. А этот русский, которого мы взяли в плен, нам вообще ничего не стоит. На третий день мы сказали этому генералу примерно следующее: то, что назад вам пути нет, вам, верно, ясно. Но вы – человек значительный, и мы гарантируем вам, что, когда война закончится, вы получите пенсию генерал-лейтенанта, а на ближайшее время – вот вам шнапс, сигареты и бабы. Вот как дешево можно купить такого генерала! Очень дешево…

Выдать свои дивизии или план наступления Власов не мог. Его войска были окружены и уничтожены. Но отношение немцев к своим русским подручным характерно.

Те, кто в годы Второй мировой войны сотрудничал с Гитлером, утверждают, что главным злом для России были советские коммунисты и ради их сокрушения можно было пойти на временный союз с Гитлером. У них есть свои аргументы: в ГУЛАГе томилось больше людей, чем в фашистских лагерях. Сталин довел страну до нищеты…

Ненависть к Сталину, желание свергнуть большевистский режим в России понятны. Но почему в компании с нацистской Германией? Можно ли было во имя борьбы со Сталиным пойти вместе с Гитлером? Ради свержения коммунизма служить немецкому национальному социализму, служить оккупантам? Можно ли ради освобождения родины войти в союз даже с дьяволом? И закрыть глаза на все преступления гитлеровского режима в России?