Электронная библиотека » Леонид Наумов » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Сталин и НКВД"


  • Текст добавлен: 16 ноября 2017, 14:20


Автор книги: Леонид Наумов


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +
«Альтернативное ЦК» 1939 г.

Посмотрим на «Большую Чистку» и с другой стороны: кто должен был оказаться у власти в стране в результате начавшейся ротации членов ЦК? Ротации, которые обеспечивались органами НКВД? Мемуары и документы единодушно подчеркивают огромную роль чекистов в решении кадровых вопросов в партийных комитетах (чего раньше не было).

«Партийные органы были совершенно сведены на «нет», – пишет Хрущев. – Руководство было парализовано, никого нельзя было выдвинуть без апробации со стороны НКВД. Если НКВД давал положительную оценку тому или другому человеку, который намечался к выдвижению, только тот и выдвигался».

Об этом же говорит Шрейдер: «…на местах роль первой скрипки играли не секретари обкомов, райкомов и другие ответственные работники (которые, видя исчезающих одного за другим товарищей, сами трепетали, со дня на день ожидая ареста), а начальники республиканских, краевых и областных управлений НКВД, молодые и «талантливые» фальсификаторы, инквизиторы и палачи…росчерком пера которых мог быть уничтожен любой человек в стране». Представляется, что эти свидетельства современников также имеют под собой почву.

Начнем с небольшого отступления. В марте 1939 года в Москве прошел XVIII съезд ВКП(б), был избран новый состав Центрального Комитета партии: 71 член ЦК и 68 кандидатов. В их число вошли 10 руководителей центрального и регионального аппарата НКВД. Шестерых из них можно условно отнести к «группе Берия». Во-первых, это, конечно, сам нарком внутренних дел Лаврентий Павлович Берия. На эту должность Берия был назначен в ноябре 1938 года. С 1921 по 1931 г. он служил в органах ВЧК-ГПУ Закавказья. Затем был переведен на партийную работу, был 1 секретарем Закавказского крайкома, 1 секретарем республиканского комитета Грузинской ССР. В августе Сталин вернул его в органы и назначил сначала заместителем наркома внутренних дел Н.И. Ежова, а затем и наркомом.

Первым заместителем нового наркома, начальником Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) стал Всеволод Николаевич Меркулов. Под руководством Берия он служил в ОГПУ Закавказья начальником секретно-политического отдела (СПО). Затем вместе с начальником перешел в партийные органы и руководил различным отделами в ЦК компартии Грузии. Теперь вместе с патроном отправился в Москву. Меркулов тоже стал членом ЦК.

Сергей Арсеньевич Гоглидзе, служил в ВЧК Грузии с 1923 года. После ухода Берия на партийную работу, стал руководить ОГПУНКВД Закавказья и Грузии (т. е. занял место Берия). С ноября 1938 года Гоглидзе руководил УНКВД Ленинградской области. Гоглидзе на XVIII съезде был избран кандидатом в члены ЦК.

Богдан Захарович Кобулов, служил в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД Закавказья. В Москве Б.З. Кобулов стал начальником 2 отдела ГУГБ и начальником следственной части. Богдан Кобулов в марте 1939 г. был избран кандидатом в члены ЦК. Его брат Амаяк Захарович Кобулов в марте 1939 был 1 заместителем наркома внутренних дел Украины.

Михаил Максимович Гвишиани в органах Закавказья с 1928 года. В сентябре 1938 года был заместителем наркома внутренних дел республики. Затем надолго переведен в Москву начальником 3 спец. отд. ГУГБ НКВД СССР, и с ноября 1938 г. – начальник УНКВД Приморского края. На съезде так же избран кандидатом в ЦК.

Лаврентий Фомич Цанава в ЧК Грузии с 1921, затем перешел вслед за Берия в партийно-советские органы Грузии. В ноябре 1938 г. стал наркомом внутренних дел БССР.

Кроме того, четыре руководителя НКВД, избранные в кандидаты ЦК, не относились к группе Берия. Двое служили в центральном аппарате, двое руководили региональными управлениями.

Иван Иванович Масленников служил в погранвойсках. В марте 1939 – первый заместитель наркома внутренних дел по войскам.

Сергей Никифорович Круглов до ноября 1938 на партийной работе, затем 1 заместитель наркома, начальник отдела кадров наркомата.

Журавлев Виктор Павлович руководил УНКВД Москвы и Московской области

Комиссар ГБ 3-го ранга Никишов Иван Федорович – начальник УНКВД Хабаровского края.

Много это или мало – десять чекистов в ЦК? Смотря с чем сравнивать. В ЦК, выбранном на XVII съезде, было всего три чекиста: член ЦК нарком Генрих Ягода и кандидаты в члены ЦК Всеволод Балицкий, руководитель ОГПУ-НКВД УССР, и Терентий Дерибас, руководитель УНКВД Дальневосточного края. Правда, в ЦК были бывшие чекисты Берия: Багиров, в 1921–1927 и 1929-30 гг. руководитель ВЧК-ОГПУ Азербайджана (то есть сотрудник Берия), затем на партийной работе (арестован в 1953 вместе с Берия); Евдокимов, Благонравов. Но такие бывшие чекисты были и в ЦК 1939 года: Багиров, Алемасов, Ярцев.

Надо учитывать также, что увеличилось и число военных. В 1934 году в ЦК выбрали девять командиров РККА (Ворошилов, Буденный, Гамарник, Блюхер, Тухачевский, Уборевич, Якир, Егоров, Булин). А в 1939 – двадцать (С.М. Буденный, К.Е. Ворошилов, Н.Г. Кузнецов. Г.И. Кулик, Л.З. Мехлис, И.В. Рогов, С.К. Тимошенко, Г.М. Штерн, Е.А. Щаденко, Н.И. Бирюков, С.П. Игнатьев, И.В. Ковалев, И.С. Конев, А.Д. Локтионов, К.А. Мерецков, Д.Г. Павлов, Г.К. Савченко, Я.В. Смушкевич, Н.В. Фекленко, Б.М. Шапошников). Тридцать силовиков вместо двенадцати – заметная эволюция, при том, что общее число членов ЦК не изменилось, а общее количество региональных руководителей и наркомов в стране даже увеличилось, ведь произошло разукрупнение наркоматов и выделение новых областей. Конечно, эти перемены – следствие большой чистки 1937–1938 гг. и надвигающейся войны.

Итак – 10 чекистов в ЦК, при том, что группа Берия в ЦК стала даже еще влиятельнее: в ЦК 1939 года входили, кроме того, Багиров, Григорий Артемьевич Арутюнов (1 секретарь ЦК Армении), Валерий Минаевич Бакарадзе (председатель СНК Грузии), Кандид Несторович Чарквиани (1 секретарь ЦК Грузии с августа 1938 года). Их карьеры прервались в 1953 году.

Складывается впечатление, что группа Берия была одной из самых сильных в ЦК 1939 года. Почему Сталин пошел на такое усиление политического веса Лаврентия Павловича Берия? Можно назвать два очевидных ответа.

Во-первых, «кавказцы» Берия должны были заменить распавшуюся старую кавказскую группу в ЦК начала тридцатых. По воспоминаниям Хрущева, она включала Орджоникидзе, Енукидзе и Микояна.

Во-вторых, именно в это время соратники Берия разоблачили «второй заговор в НКВД» и подготовили арест группы Ежова.

А теперь зададим себе вопрос, который профессиональные историки не очень любят себе задавать, и вполне справедливо: «А что было бы если?» Что было бы, если бы победил не Берия, а Ежов? Кто тогда вошел бы в состав ЦК 1939 года?

В формировании ЦК ясно просматривается номенклатурный принцип. В ЦК проходят руководители важнейших региональных партийных организаций и союзных наркоматов: первые секретари союзных республик, московского, ленинградского, свердловского, сталинградского, куйбышевского, горьковского, иркутского, омского, воронежского, новосибирского обкомов. Применим тот же принцип при формировании гипотетического ЦК 1939 года. В таком случае, вероятно, в составе ЦК были бы:

Н.И. Ежов – нарком внутренних дел (именно его сменил Берия);

М.П. Фриновский – заместитель наркома, начальник ГУГБ (его сменил Меркулов).

В 1934 году НКВД Украины руководил член ЦК ВКП(б) Балицкий. Рискну предположить, что в 1939 году на XVIII сьезде руководитель спецслужб Украины не вошел в ЦК ВКП(б) только потому, что его еще не было. Исполняющим обязанности был Амаяк Кобулов, но он слишком молод (потому и. о.). В сентябре 1939 наркомом в Киев назначают Ивана Александровича Серова и на XVIII партконференции в феврале 1941 его выбирают кандидатом в члены ЦК. В 1938 году наркомом Украины был комиссар ГБ 3-го ранга А.И. Успенский. Ежов благоволил к этому руководителю, за два года тот сделал головокружительную карьеру, поговаривали даже, что они родственники. Можно предположить, что в ЦК 1939 года Успенский, конечно, вошел бы.

В 1934 году в ЦК входил Дерибас, он руководил УНКВД Дальневосточного края, что, безусловно, подчеркивает значение этого региона для СССР: ожидалась война с Японией. В ЦК 1939 года вошло бы два руководителя НКВД Дальнего Востока: Гвишиани и Никишов (УНКВД ДВК был разделен приказом от 29 декабря 1938 года № 00836 на УНКВД Хабаровского и Приморского края). В августе 1938 УНКВД Хабаровского края руководил старший майор ГБ Г.Ф. Горбач, а Приморской области – майор ГБ В.Ф. Дементьев, и, вероятно, они стали бы кандидатами в члены ЦК.

Вероятно, в ЦК вошел бы и старший майор ГБ В.Е. Цесарский – руководитель УНКВД Московской области (его сменил Журавлев). В ЦК 1934 года руководитель регионального управления, свояк Сталина Станислав Реденс не входил, но в 1939 году Журавлев вошел. Журавлев оказал важные услуги Берия. Именно он (еще будучи руководителем УНКВД Ивановской области) написал донос на Ежова, который разбирался на Политбюро и послужил непосредственным толчком к отставке наркома. Цесарский пришел с Ежовым в НКВД из ЦК в 1936 году и в его верности нарком не сомневался.

Другим членом «альтернативного ЦК» мог бы стать комиссар ГБ 3-го ранга «ежовец» М. И Литвин – руководитель УНКВД Ленинградской области. Основанием для этого предположения служит то, что в 1939 г. «бериевский» руководитель УНКВД Ленинградской области С.А.Гоглидзе стал кандидатом в члены ЦК.

– Б. Кобулов руководил следственной частью и был заместителем начальника ГУГБ. Следственной части в августе 1938 года не было (она была образована только 22 декабря 1938 года приказом № 00813). Заместителем начальника ГУГБ был в августе 1938 Н.Г. Николаев-Журид. Может быть, он стал бы кандидатом в члены ЦК.

Деканозов на посту начальника 5 отдела (ИНО) сменил Пассова. Можно предположить, что старший майор ГБ Зальман Исаевич Пассов вошел бы в ЦК 1939 года. По крайней мере, Ежов считал его «честным чекистом».

Как уже говорилось, в ЦК вошли Круглов и Масленников, которые при Берия руководили управлениями в центральном аппарате. Кто был бы на их должностях при Ежове и мог бы претендовать на статус кандидатов в члены ЦК? Можно только гадать. Номенклатурных признаков два: это должны были бы быть заместители наркома и, желательно, они должны были иметь связи в партаппарате. В составе руководства НКВД 1938 года это могли быть старший майор ГБ С.Б. Жуковский – заместитель наркома, курирующий работу ГУЛАГа, начальник управления особых отделов Н.Н. Федоров или начальник ГУРКМ В. В.Чернышев.

Кроме того, в группу Ежова входили бы еще и чекисты, которые в 1937–1938 гг. ушли из органов, но сохраняли с ними связь. Членом ЦК был Е.Г. Евдокимов и, вероятнее всего, он им и остался бы, возможно, на посту заместителя наркома водного транспорта, а может быть он стал бы и руководителем какого-нибудь наркомата.

Наркомом связи был комиссар государственной безопасности 3-го ранга, создатель ГУЛАГа М.Д. Берман. Должность наркома связи предполагала как минимум статус кандидата в члены ЦК.

Бывший чекист Благонравов, кандидат в ЦК, в 1934 был 1-м заместителем наркома путей сообщения. В 1938 году эту должность занимал старый чекист, лидер клана «туркестанцев», комиссар ГБ 2-го ранга Л.Н. Бельский. Вероятно, он также вошел бы в состав высшего партийного руководства.

А.М. Минаев-Цикановский служил заместителем наркома тяжелой промышленности.

С.Н. Миронов-Король был начальником отдела в НКИД, фактически заместителем наркома, и вполне мог стать наркомом (об этом еще будет сказано ниже).

Чтобы правильнее представить себе отношения между этими людьми, надо помнить:

Ежов, Литвин, Цесарский, Жуковский – представители группы «партийцев», которые пришли в НКВД вместе с Ежовым, а Успенский и Пассов – его выдвиженцы. Бельский и М. Берман – представители другой чекисткой группы, туркестанцев. И самое главное. Евдокимов, Фриновский, Николаев-Журид, Горбач, Дементьев, Минаев-Цикановский – входят в одну влиятельную чекистскую группу – «северокавказцев».

Однако помимо чекистских руководителей, в ЦК «по должности» входила значительная группа первых секретарей ВКП(б) крупных регионов. Реконструировать «альтернативный» облик ЦК в 1939 г. можно также, посмотрев, кто возглавлял ключевые регионы (те, чьи руководители входили в ЦК и в 1934 г. с учетом изменений в административном делении) к лету 1938 г. – осени 1938 г. Попробуем очертить эту группу партийных секретарей, включив в нее примерно из 14 человек, руководивших Московской, Горьковской, Архангельской, Ивановской, Смоленской, Свердловской областями, Дальневосточным, Алтайским краями, Иркутской, Новосибирской и Читинской областями, Туркменией и Орджоникидзевским краем.

Это были люди, пришедшие к власти при Ежове на освободившиеся в результате «Большой Чистки» места. Откуда они пришли? В целом, можно очертить несколько путей формирования этой группы.

Одним из самых больших источников пополнения региональных кадров – выходцы из Ленинграда. Условно их можно назвать «ждановцами» по имени первого секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) (1934–1945) Андрея Жданова. К ним можно отнести Александра Угарова, который в 1932 г. – феврале 1938 г. был 2-м секретарем Ленинградского городского комитета, а затем был назначен 1-м секретарем Московского областного комитета ВКП(б), а также А. Никанорова, 3-его секретаря Ленинградского обкома (1937), впоследствии – 1-го секретаря Архангельского обкома партии. Помимо того, к этой группе относятся первые секретари ленинградских райкомов, впоследствии назначенные в регионы: Сергей Соболев стал и.о. 1-го секретаря сначала Красноярского (07.1937-06.1938), а затем и Дальневосточного краевого комитета ВКП(б) (6 – 10.1938); Леонид Гусев летом 1937 г. перебрался на работу в Западно-Сибирский край, а в июне 1938 г. стал первым секретарем Алтайского комитета ВКП(б); Аркадий Филиппов в 1937 г. стал вторым секретарем Красноярского крайкома, а с июня 1938 г. – 1-м секретарем Иркутского обкома; Иван Алексеев в июле 1938 г. стал 1-м секретарем Новосибирского обкома. Все эти шесть человек были, условно говоря, «ждановцами».

Были среди руководителей «волны» лета 1938 г. партийные чиновники, ранее работавшие 1-ми секретарями райкомов в Московской области при Хрущеве и Кагановиче. Среди них можно назвать Василия Симочкина, возглавившего Ивановский областной комитет ВКП(б) в августе 1937 г., и Михаила Савинова, и.о., а затем (с июня 1938 г.) и 1-го секретаря Смоленского областного комитета ВКП(б).

Третьей группой руководителей можно назвать первых секретарей, перешедших на партийную работу из НКВД. Так, К.Н. Валухин в августе 1937-апреле 1938 гг. возглавлял УНКВД по Омской области, а в июне стал 1-м секретарем Свердловского обкома ВКП(б) (чуть ранее занимал этот пост с приставкой «и. о.»). Д.Г. Гончаров же был секретарем комитета ВКП(б) УНКВД по Ленинградской области, а в мае 1938 г. стал 1-м секретарем Орджоникидзевского краевого комитета ВКП(б). 1 секретарь Краснодарского крайкома ВКП(б) капитан ГБ Л.П. Газов до июля 1938 служил начальником КНКВД Кировской области. Г.Г. Телешов в 1938–1939 гг. стал 1-м секретарем Одесского обкома КП(б) Украины. В 1938–1940 гг. член ЦК КП(б) Украины, член Организационного бюро ЦК КП(б) Украины. С некоторой натяжкой, но все-таки можно к этой группе отнести и Г.М.Стацевича, в октябре 1937 – июне 1938 гг. – и. о. 1-го секретаря Дальневосточного краевого комитета ВКП(б); до своего назначения в Сибирь он несколько месяцев возглавлял Отдел кадров НКВД СССР.

Еще одной группой руководителей были те, кто был отправлен в регионы из Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б), которую в 1935–1939 гг. возглавлял Ежов. Среди них были Яков Чубин (Шуб), в октябре 1937 г. ставший 1-м секретарем ЦК КП(б) Туркмении и Иван Муругов, с июня 1938 г. – 1-й секретарь Читинского областного комитета ВКП(б).

Можно предположить, что третья и четвертая группа, по сути, тесно связаны друг с другом и являют с собой единую группу «ежовцев» вполне сопоставимую со «ждановцами». Если бы не падение Ежова в ноябре 1938 г., то в ЦК, которое выберут спустя три с лишним месяца на XVIII съезде, «ежовцев» из регионалов было бы еще семеро.

Однако, летом-осенью 1938 г. все стало развиваться совсем по другому сценарию. 13 июня 1938 г. бежал в Японию начальник УНКВД по Дальнему востоку Генрих Люшков (см. ниже). 22 июня был арестован первый секретарь ДВК Стацевич. Вслед за этим началась активная чистка как чекистских, так и партийных кадров – почти никто из региональных руководителей, биографии которых упоминались выше в этой главе, к 1940 г. не остался на своем посту. Осенью 1938 г. были арестованы Угаров (Московская область), Соболев (ДВК), Симочкин (Ивановская область), Алексеев (Новосибирская область). В 1939 г. были арестованы Чубин (Шуб) – Туркмения, Муругов (Читинская область), Никаноров (Архангельская область), Валухин (Свердловская область). В том же году были сняты Гончаров (Орджоникидзевский край), Гусев (Алтайский край), Филиппов (Иркутская область), Савинов (Смоленская область), только им удалось избежать ареста.

Таким образом, репрессии 1937 года привели к тому, что руководство НКВД (конкретно, в первую очередь, «ежовцы» и «северокавказцы») могли превратиться в самую сильную и влиятельную группу в ЦК. То есть, они смогли не просто обеспечить свою безопасность, но и предельно расширить возможности политического роста. Если бы XVIII съезд ВКП(б) произошел летом 1938 года (на полгода раньше), то Ежов имел бы все шансы самую многочисленную группу в ЦК: десять (до пятнадцати!) чекистов и еще не меньше двенадцати руководителей регионов и союзных наркоматов.

Очевидно также, что все происходившее в рамках «большой чистки» в принципе можно рассматривать как продолжение процессов, которые начались на ранних этапах становления ВЧК-ОГПУ. Ситуацию, при которой руководство НКВД активно участвует во внутрипартийной борьбе, и таким образом наращивает свой политический вес, нельзя считать новой. Собственно, и сам Дзержинский шел этим путем: с поста Председателя ВЧК через пост наркома путей сообщения к посту Председателя ВСНХ. Причем активная борьба с троцкистами была важным составляющим фактором, обеспечивающим эту эволюцию.

«Клановый конфликт» в кругу Почетных чекистов

«Большая Чистка», которая осуществлялась с помощью НКВД, не могла не стать серьезным вызовом для самих чекистов. За 20 лет советской власти они привыкли защищать партийное и советское руководство, а не уничтожать его, и поэтому многим «новая политика» давалась с трудом. Кроме того, следует учитывать, что многие офицеры НКВД были связаны родственными, бытовыми и групповыми интересами с партийным и государственным аппаратом.

Объявленная Сталиным ротация – «выдвижение независимо от партстажа и возраста» – спровоцировала всплеск групповых и клановых конфликтов. Более подробно они были описаны мною в работе «Сталин и НКВД», и в данном случае я охарактеризую их в самом общем виде. За основу описания будут положены судьбы «Почетных чекистов».

В 1936–1939 гг. около 130 чекистов, награжденных знаком «Почетный работник ВЧК-ОГПУ (V)», занимали должности начальников управлений и отделов центрального аппарата НКВД, наркомов союзных и автономных республик, начальников региональных управлений. Остальные из почти 800 либо не дослужились до руководящих постов, либо ушли из органов. Осенью 1936 года более 90 % руководителей НКВД были награждены этим знаком. Иными словами, это почти тождественные множества.

Всего в руководстве НКВД до войны оказалось 267 чекистов, награжденных вторым знаком «Почетный работник ВЧК-ОГПУ (XV)» (включая тех, кто имел два знака). Из них к осени 1936 года из начальников управлений и отделов центрального аппарата НКВД, наркомов союзных и автономных республик, начальников региональных управлений были награждены только вторым знаком всего семь (затем их число увеличилось).

В работе «Борьба в руководстве НКВД 1936–1938 гг.» и «Сталин и НКВД» я подробно описал ход кадровых перемещений в НКВД во время репрессий. Результаты этих исследований приведены в таблицах № 6 – 18.

Рассмотрим, как складывались судьбы «связанных круговой порукой» «Почетных чекистов». Входе изменений в руководстве НКВД в период репрессий 1936–1939 гг. можно выделить несколько этапов.

Первый из них – чистка руководства НКВД в 1936–1937 году от тех чекистов, которые не вызывали доверия у Ежова. На первом в 1937 году были арестованы и репрессированы 53 руководителя, награжденных знаком 1922 года. В первую очередь, это группа Ягоды (Прокофьев, Л.Г.Миронов, Молчанов, Гай, Шанин и др.), группа Балицкого и Дерибаса, ряд других региональных руководителей. Из 52 чекистов – 31 относятся к первому поколению и 21 – ко второму. Правильнее было бы учесть еще корпусного комиссара А.Х Артузова, который в 1935–1936 был заместителем начальника Разведупра РККА, до этого долгое время руководил ИНО, а в 20-ых был лидером группы «кроистов» – работников КРО ОГПУ. Он не был в руководстве НКВД. Кроме того, застрелился Владимир Михайлович Курский, но это произошло на подъеме его карьеры.

Арестованы были также 11 руководителей, имевших только знак 1932 года. Всего в этот период репрессировано 64 «Почетных работника ВЧК-ГПУ». Только один арестованный руководитель – начальник УНКВД Камчатской обл. комбриг А.П. Лев – не был награжден этими ведомственными наградами. На самом деле арестовано было даже больше «Почетных чекистов», однако в этом анализе учитывались только те, кто занимал руководящие должности.

На первый взгляд может сложиться впечатление, что в 1937 году происходило целенаправленное уничтожение «Почетных чекистов» 1922 года, причем именно «первого поколения», но надо вспомнить, что остались и значит, вызывали доверие, – около 80 Почетных работников ВЧК (т. е. значительно больше, чем арестовано).

Если проанализировать социально-политический портрет 64 чекистских руководителей – Почетных работников ВЧК – ОГПУ, репрессированных в 1937 году, то выяснится, что больше половины родились до 1896 года, 27 % имеют небольшевистское прошлое. Каждый пятый чекист имеет партстаж до 1917 года, 55 % арестованных вступили в партию в годы гражданской войны. Практически все – чекисты эпохи гражданской войны. Сточки зрения национальности среди арестованных «славян» меньше трети, евреев – почти половина.

Второй этап «Большой чистки» в НКВД – конфликт в январе– июле 1938 года между теми группировками («кланами») в руководстве наркомата, которые поддержали Ежова и проводили репрессии в 1937 г.

На втором этапе, в январе – августе 1938 года, были арестованы 16 руководителей, имеющих знак 1922 года. Из них 9 получили знак при Дзержинском, а 7 – при Менжинском. Застрелился Василий Абрамович Каруцкий. Кроме того, было арестовано 11 руководителей, имеющих только знак 1932 года. Это чекисты из группы Заковского, группы Леплевского и других.

Социальный «портрет» руководителей, награжденных знаком Почетный работник ВЧК-ОГПУ, которые были репрессированы во второй период, в целом похож на репрессированных в 1937. Практически таков же удельный вес репрессированных «славян» – 32 %, немного меньше евреев пострадало – 39 %, репрессированы оставшиеся латыши, почти треть репрессированных с дооктябрьским партийным стажем.

На третьем этапе осенью 1938—весной 1939 гг. происходила ликвидация группой Берия самого Ежова и его сторонников – М.П. Фриновского, Л.А. Бельского, М.Д. Бермана и других. С приходом в наркомат Берия были арестованы 49 руководителей, имеющих знак 1922 года. Из них 15 относятся к первому поколению, а остальные ко второму. Основной костяк арестованных – чекисты-«северокавказцы». Кроме того, конечно, правильно было бы учесть Е.Г. Евдокимова. На момент ареста он был всего лишь заместителем наркома водного транспорта, но политический вес его был значительно выше – он основатель клана «северокавказцев», советник Ежова и Фриновского. Мне представляется важным учесть еще Меира Трилиссера – в 1937–1938 гг. он руководил разведкой Коминтерна. Всего значит 51.

Кроме того, было арестовано 63 руководителя, имевших только знак 1932 года. Из них 46 относится к третьему поколению, а 17 – получили эту награду в 1937–1938 гг. В том числе это ближайшие окружение Ежова (Литвин, Цесарский, Жуковский, Шапиро). Всего в этот период кавалерами знака «Почетный работник ВЧК-ОГПУ (XV)» были награждены 1334 человека (почти 40 % всех кавалеров). Этих «ежовцев» можно считать «четвертым поколением» «Почетных чекистов».

Среди репрессированных на третьем этапе более половины имеют рабоче-крестьянское происхождение. Русских, украинцев и белорусов две трети, остальные евреи. Большинство пришло работать в органы в 1920–1921 гг.

Основной костяк руководителей НКВД в 1937–1938 гг. составляли поступившие на работу в «органы» в 19171925 гг., то есть служившие под началом Дзержинского. В результате репрессий в руководстве наркомата произошло значительное омоложение руководящего звена НКВД. Так, если на 1937 г. больше половины руководителей были в возрасте 40 лет и старше, то уже в 1939–1940 гг. подавляющее большинство составляют люди в возрасте от 30 до 35 лет.

Приведенные данные о судьбах «Почетных работников ВЧК-ОГПУ» позволяют объяснить, как именно происходила ротация кадров в НКВД. В самом деле, кажется важным учитывать не только чекистский стаж (год прихода на работу в органы). Важно учитывать, когда руководители НКВД, организовавшие репрессии, получили самую почетную ведомственную награду, а также к какому «поколению» почетных чекистов они относятся.

Выяснилось, что «круговая порука», на которую рассчитывал Ягода в 1922 г., не смогла сплотить «первое поколение» чекистов, они разделились на две почти равные группы: 32 руководителя были репрессированы в 1937, а 26 человек активно включились в репрессии. «Второе поколение» разделилось уже в ином соотношении: 20 было репрессировано в 1937, и 51 руководитель включился в репрессии. Для «третьего поколения» это соотношение еще более выразительно: 11 и 68. Кроме того, в репрессиях приняли активное участие 29 чекистов «четвертого поколения».

Важно и то, кто из руководителей пережил чистку 1937–1938 гг.: двое из «первого поколения» (из 58), девять из «второго поколения» (из 71), одиннадцать из «третьего поколения» (из 78) и, наконец, двенадцать (из 29) «четвертого поколения».

Для нас важно также учитывать, что самая большая группа руководителей в период репрессий получила награждения знаком в конце 20-х – начале 30-х – в период «великого перелома». Это был их «звездный час». Они пришли работать в органы в годы гражданской войны и, вероятно, они никогда и не забывали об этом своем боевом прошлом, они выдвинулись в период коллективизации и показательных процессов 1929–1931 гг. против старой интеллигенции.

Исследователь спецслужб в Западной Сибири А. Тепляков также пишет, что сотрудники НКВД действовали в полном сознании того, что служат на благо системы. Подобную позицию можно охарактеризовать скорее как «каратели по убеждению», но не как «каратели по принуждению». Его наблюдения можно подтвердить воспоминаниями жены одного из руководителей сибирских чекистов, Почетного работника ВЧК-ОГПУ второго поколения, комиссара ГБ 3-го ранга Сергея Наумовича Миронова-Король (знак № 469). Она очень эмоционально описывает настроение своего мужа: «…Как только повеяло повышением, заметно приободрился…сразу вернулись к нему былая его самоуверенность, его гордая осанка, его азартная решимость, его честолюбие. Глаза сразу стали другие – залучились огоньками успеха, словно вернулись молодость, «настоящие дела», борьба с контрреволюцией». «Молодость, «настоящие дела, борьба с контрреволюцией»… Думаю, что это многое объясняет в поведении руководителей НКВД во второй половине 30-ых. Идеология «левого поворота» («борьба против угрозы буржуазного перерождения партийного аппарата», «борьба против угрозы фашистского заговора» и т. д.) способствовала тому, что в результате кланового конфликта на первых ролях оказались именно те чекисты, которые выдвинулись в 1929–1931 гг. «Ежовщина» не только открывала возможности быстрого карьерного роста («альтернативное ЦК») но и казалась «борьбой с контрреволюцией». Ниже будет показано, что фактически это создало ситуацию выхода НКВД из-под контроля политического руководства страны.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации