Текст книги "Соскучилась…"

Весна

Экран во всю стену серебром рябит, устал перелистывать. Книга отброшена, согнуты углы единичных страниц избранных, для возможного сомнительного возвращения. Пустота бокала бархатисто-бордового вина для снятия череды болевых. Номера настоящих на паузе, недостаточно накоплено, не тянет в данный. Номера прошлых кончиками пальцев перебирая-набирая – отдают тишиной, вакуумом, отвергая кошачье настроение мурррлыканья. Носом считывая эмоции на расстоянии. Недостаток градуса соскученности или наличие в моменте альтернативных, рядом присутствующих. Смешной дефицит ответного внимания, обнулена оферта игры данного вечера, на следующие не интересует. Ветер в распахнутое врываясь в поисках наживы, беснуется, обнюхивает, пахнет прохладой и свежестью, быстро наскучивает, сворачиваясь, самостоятельно захлопывает. Тело непослушное. Любит капризничать, под нагрузками запредельными не всегда выдерживает. Жалуется, ноет сперва, а после по кускам отваливается. Уколы жгучие. Доктора в белом заливаются со страхами. Сплошное безразличие к клятвам данным о помощи, вымывается рутиной череды рассыпающихся, заботами быта забиты, и не восполняется энергия, как ранее. Не каждые, бывают и белые… На руках с кровати, поскрипывая коренными. Так уже было, пройдет и нынешнее, терпение. Так разбаловав, оболочка привыкает к нежностям. Вольности позволяя, канючить об усталости. Пилюли белые жменями проглатывая, от внешних болей избавляемся, оставляя остатки внутренней. Тише, тише, отголоски нагрузок излишние дают жесткие последствия. Все пройдет. Сон глубокий. Перерывы в пробуждениях болезненны, любое движение отдает стонами. Окружение чаще на короткие, требуя незамедлительно награду за обслуживание. Заказы и востребованность на мгновения, а после впадают в депрессию без постоянства и определенности. Поголовно цинично и без скромности самостоятельно восхваляя собственные отсутствующие качества, в надежде на чек, случайно для них оброненный. Жалость к себе – не смешите. Крик беззвучный, скрежет от боли собственной, заглушается параллелью звуков с наслаждениями. Чуя неспешные шаги ключника, слуги распорядка, чулана, с персонажами разнообразными. Удивительная нетерпимость, обрывает оковы цепей, срывая засовы дверей с петель с корнями, выпущен. В подобных ямах выгуливаем исключительно хищное, губами, зубами впиваясь. Пошлит. Беснуется. Требования пищи, скорости. Подчинения. Отметая реверансы, набрасываясь утолить голод. Насытившись. Срабатывают переключатели, выпуская наружу спокойствие взвешенное. Нет быстрых призов от задуманного, не хватает дыхания на продолжительное. Ночь глумливая, бесконечная, протыкает физическое болью острою. Чудовищно долгая, темная. Беспощадна внешняя оболочка, беспрерывно вводные подкидывая. Бьют часы настенные, отдавая внутри кувалдою. Глубоко заполночь, недостаточно жидкости, ворсинки розовые способствуют прозрачно-безвкусную с жадностью заглатывать. Пройдет. Весна заигрывает, балуется. Терпение.

Захлопнула. «Счет принесите, пожалуйста. Виски, шоколад и остальное – считайте. Объявили, пора. Перелет. Особенности нетерпимости к пошлости. Сонная. Ты как? Больно? А я соскучилась. Чувствую нашу с тобой веревочку на расстоянии. Хочу смеяться. О тебе заботиться. Привыкла. Так неважна внешность, когда свое отыскиваешь. Целовать, взбираясь сверху, ощущать себя маленькой. Шутить. Забирая боль, ладошки прикладывая. Заказать сладости, кофейничая колумбийскими. Заглядывая в твои глаза бирюзовые, читая без слов особенные желания. Так соскучилась…»

Легкое

Утро раннее. Нагрузки с весом собственным. Прохладный душ. Выходной, под кружева отданный. Сонное. Способность позволять быть не с… на все согласными, а своей своенравной, но схожей по пазликам. Есть та, кто взлохмачен после сна, выглядывая из-под, уже улыбается. Напевает шепотом, ласкает кончиками. Пластинка с французскими влюбленными припевами, проникает не торопясь, успокаивает. Забавная способность невпопад смеяться. С шуток за тысячу, чаще неосознанно, лишь бы понравиться. Напитками колумбийскими заставлено, усыпано пирожными с горячим горьким шоколадом. Объятия встреч, затисканы. Слова, слова потоками. Душевные, проникающие. Глаза ненасытные, переплетены ресницами. Соскученность кончиков пальцев, особенно мизинцы голодны, переплетены с нежностью. Вьющиеся струями, по ладоням каплями. Сегодня душные, требуют тех, особенных, для утоления голода. Удовлетворены сказанным, услышанным, до краев напитаны. Физика тел бодрит, выжимая до краев, словно из металлического тюбика, всю энергию. Строптивые, проверяют на возгорание молниями. Разбиваясь, ласкают, сменяя маски, перебирая под ситуацию. Блеск завораживает, отключая осторожность, заманивая. Волны ветра встречного шепчут, трясут, гонят, подгоняют, наполняя ткань парусов, поднимая тину со дна. Срывая покрывала лени с якорей. Бегут окружающие, выхватывая на скорости остатки корма. Прогибаясь, изгаляются, предавая клятвы собственные за кость обглоданную, бирками увешанную, кем-то в глянцевых возвеличенную. Пестря искусственными прелестями, в поисках аплодисментов от того нужного. Многим не по зубам с ценой заявленной, выдыхаются от частоты смен коллекций. Загадочность дешевая. Смешны, забавные. Напускные на первые пять-семь дружелюбием. После уже не то, не так, приедается, хочется дефицитного, редкого. Упругая, отточена взглядами. Уверенностью сквозит, так чувствует.

За пять минут до… Игривое, шутки с поцелуями, балуясь, взбалмошна, танцую в кружевных под французские мелодии, питаясь улыбкой со щек родных с небритостью. Взмахивая, щебеча без умолку. Примеряя платьица, обмениваясь энергией с солнечными. Обидели. Расстроили, не переключили плавно на нужную. Не проснулась, из чуланчика на свет не вынесла.

В моменте… Беззвучно, за щелчок выныривая, на защиту внутри испуганных. Движения резкие. Слова, сотканные из букв грубых. Бокал вдребезги. Скомканы, растворяя выпяченную наглость, растоптаны, грязью обляпана из последней коллекции напыщенности. Искры хищные воспламеняют обидчиков. Рык изнутри сотрясает даже каменных.

Спустя пять минут после… Испуганно озираясь на сотворенное. Воспитана не так и не для того, чтобы выслушивать низменные. Отряхивая с себя услышанное, открещиваясь, в спешке собирая остатки разорванные. Так не хочу. Так противно. Так не я.

И чуть позже вечером… Внутри заигрывая, разливаясь по артериям, теплотой напитывая кровеносные, шепот просит чуть грубости. Губы алые, страстные, молча молят о прикосновениях.

Захлопнула. «Считайте, да, да, да… Поскорей, пожалуйста. Слишком грубая. Чернотой грязи обляпали, нужно время отмыться. Обессилила. Отняли теплую энергию. Перья вырвали. Лечу к облакам в очередной… в поиске схожих. Устала. Взмахи неровные. Временно не подпускаю чужую вежливость. Больно волнами, а потом с рассветом снова легко, смеюсь, балуюсь. Не хватает тебя… А планируешь? Как скоро? Сброшу координаты. Океан. Тепло. Солнышко. Улыбнись для меня. Запитываюсь, на постоянной требуется. Вспомнила – любишь. Хочется приятного, легкого. Обязуюсь просыпаться с первым щебетом, надевая кроссы с тобой на утреннюю, а после в ледяной душ с объятиями. Приготовлю тебе настоящий кофе с завтраком, буду шутить, балуясь. Хочу так беззаботно, вежливо. Соскучилась по редкой легкости».

Шаблоны

Первые теплые градусы. Утро. Журчание птиц ранних. Движения рук, ног. Капли пота в размеренном вдохе и нескольких выдохах. Прогулка внутри аллей, аккуратно подстрижены, окутали бирюзу фонтана редкими багряными листьями. Запах утренней невинности. Бархат рассвета весеннего. Свежесть от пробуждения зелени. Душ, леденящий бодростью. Тишина ранних пекарен, уютных своей тишиной до безумия. Колумбийские запахи, запахи чарующие. Хруст корочки круассана, ублажающий волшебством вкуса нерастопленного маслица, добавляя вкус пармезана, ветчины, зелени. Нет лишних. Нет дела никому. Прежние спят. Роли сыграны, всем нужным обменялись в моменте голода, перемешав эмоции. Будущие еще и не укладывались, заплетая стройные вокруг шей с градусом. Растрепаны. Искрят восторгом и непринужденными глупыми шутками. Растапливают скованность. Сжатость забитую. Сбивает с ног сон, спать, спать, спать, погружаясь в нежность перьевых, уютно и за мгновения посапывая. А день? Насыщен новыми персонажами. С грубостью, сарказмом, всплесками, дабы укрыть ладошками внутри ранимое. А после? Подпустив. Встречи. Слов горсти. Раздавливая чаще последний тюбик в попытках выжать счастья толику. Как заведенные повторяя о покое внутри, вздрагивая при каждом шорохе, визге тормозов прошлого. Боясь пересечься с темной стороной собственной, теряя в моменте возможное будущее. Отворачиваются, оплачивая разовые, нет времени на лечение, и гарантии на излечение доктора уже не дают. Сломаны, и ремонт затяжной, чуть устаешь от постоянного донорства. Листаем следующих кружевных. По сути они сменяют шаблонами своих предшественниц, уже уставших, с на тяп-ляп сооруженными скворечниками. Заигрывая с противоположностями, обнаруживая грани беззаботности. Насыщенно. Пахнет влюбленностью. С экрана, на пешей прогулке, слова под копирку, поступки вылизаны схожестью. Редко честностью, все чаще секунды настроения. Уверены в лозунгах, не подтвержденных на практике. Выгуливая внутренних персонажей разных по содержанию, маскируя беспамятством произнесенное ранее. Забавно бы взглянуть на конвейер, шаблонных штампующий, разнообразя лишь цвет кожи, волос, усложняя язык, точек на шарике для размещения. Сменяя шепотом, боясь, распознают, выгуливая в сумраке обитателей собственных. Правила игр чаще схожие. Все больше развлекаясь щебетом, не впуская внутрь содержание. Влюбленность необходима была в раннем, без понимания истинных подгнивших цинизмом веревочных переплетений, приводящих шестеренки в движение. Обозначая цели, создавать схожих в будущем, больше, но растерянно разводя руки от своей никчемности. Получилось так, как получилось, не отвечая за качество. Никто не обучает воспитанию. Поливая, пропалывая, лишь когда есть свободное, в моменте утеряв нити связывающие, отдав бразды влияния внешним, когда обустраивались собственные мягкие. Произнесенные разочарования: «Извините» – шумит миллионами.

Захлопнула. «Считайте. Сложно. По мне соскучился? Да, все тут мое. Объявили. Пора. Лечу к следующему. Не осуждаешь? Забавно, так еще важно твое мнение. Дефицит нужного внимания. Соленоватый остаток океана на губах, послевкусие. Соскучилась. Невыносимо изредка. Окружает чаще суета чемоданов, губ, эмоций, билетов с паспортами, в предвкушении. Смешные. Заметила, чем выше ожидания, тем глубже. Разочаруются. Напитают после витрину инсты натянутым счастьем, чтобы как-то отбить. Повторяющиеся. Шаблонные. Взмахи рук неравномерные, двигаюсь. Меняя картинки. Облака сонные, как домашний питомец, за мной преданно следуют. Одна. Никому ничего. Ни за кого не в ответе. Так бывает. Но в тебя хочу погрузиться, балуясь, целуя с жадностью, гладить, окунуться ноздрями в родные запахи. Целуя щетину, нашептывать. Прилетай. Правда, соскучилась».

Запылились

Скрипка жалостно. Тишина кафе утреннего. Зерна колумбийские ароматом с ума сводят. Фарфоровые тончайшие емкости, затаив дыхание с подношениями. Хруст верхней корочки мучных изысков, а после напитываться рецепторами. Французские ноты перемешиваются. Время побыть самой собой. Жаворонки ранние. Окутывает скука. Более десятка узаконенных совместных тысяч ночей. Забавность заключается, что никто вершины с целями и не навязывал, самостоятельно. Исключительно подглядывая за окружением с их ценностями, бытом, тараканами, соответствовать уровню. Черпая из замочной, карабкались по-своему. Вздохи пошлые на громадной выгуливали, приедаются руки, губы, шаблонные движения. Скука цикличности. Бывало и ветрено, штормило до безумия. Плоть внутренних персонажей откармливая, свежим напитывая. Эгоистичны? Всякого, границы вседозволенности по пути поддавались постоянной коррекции. Меняя тактики, собирая кейсы подруг, с мозгоправами. Разбивались вдребезги, после заново и заново собирали кончиками, клеили. Проливалось, просачивалось наружу, снова молча сжимая коралловые, карабкались. Говорили без умолку – в надежде проработать, понять, осознать, подстроиться, сжимая губы в кровь, уступая обстоятельствам. Помогало? В моменте, как скорая, а после снова зубками. Сжигали, кололи в щепки, пинали, заливая градусами.

Радовались, вскарабкавшись, обнявшись. Тропы недовольства с эмоциями. Вытряхнув свое разъяренное, хищное, приподнимали вверх трепыхающуюся белую тряпочку и снова друг другу сдавались, гребя разодранными ладошками. Ворсинками языка слизывая ручьи слез соленые. Книги общие, страниц заломы на возможность вернуться после. Смешные. Прошлое в прошлом, но изредка обеляя ячейки с поступками прошлыми, на поверхность выныривая, прощаем неблагодарное. Безумие. Грязь серую и жесткую сложно отмыть. Жалость? Кажущаяся бесконечной рутина одинаковых слов, движений, кивков и прочих в соавторстве. Пролетело за мгновение. Правила и статусы накладывают границы в словах, скандалах, мнении. Безумие движения исключительно для потехи собственной, смешной значимости. Шарику надоест – и обнулит зарвавшихся, созданных за мгновения. Тишина. Недопонимания невысказанные сброшены в подвалы внутренние. Сложно, но пройдено. Воспитание? Глупости, практически невозможно противостоять внешнему окружению вызывающим интерес у сквозь асфальт пробивающихся. Влечет перевернуть, свернуть, наслушавшись. Собрались, кисти рук протягивая, хватает максимум до встречного шкафа, для перебора цветного барахла. Зачем? Аккуратно уложено, развешено по цветам, по запахам воспоминаний. Ночь комфортнее по разным, тактильные более не притягивают. Незаметно тропинки разбросали интересами, взглядами, разные способы подпитки энергией. Завершены проекты совместные. Не тянет больше к напускной вежливости, поцелуям в шею опостылевшими, не раз предававшими. Каждый вдох, чаще выдох, досконально изучен. Шаги крадущиеся, шепот для чужих номеров, развлечения, чтобы не сойти с рельсов окончательно. Чужим свойственно успокаивать, рецептами заваливают, повторяя как заведенные подслушанное, не пропустив через себя на практике. Сложно менять поведение, речь, взгляды, стремления на собственные. По-прежнему молча кивками наблюдая за поведением, не впуская глубоко в себя, уже не трогает. Те, кто должен вырасти, – вырастут, не хуже и не лучше, в схожей погоне за комфортом с фантиками. Забавно, данные десятков в паспорте должны были обеспечить опытом, а по факту напитали проникающим ощущением растерянности и страха. Запылились. Никто не знает на любом этапе, как правильно.

Захлопнула. «Грустно. Не все поняла, но грустно стало. Почему? Затронуло. Мотивы скрипки пробуждают нечто особенное. Вакуум. Не могу, видимо, найти схожего себе психа. Безразлична к успешности. Возрасту. Родословной. Наличию прошлого. Люблю у океана, разбросав звездочкой. Прибой нежно массирует. Бесконечность. Улыбаясь палящему. Пес холодным носом прячется. Спокойно. Беззаботно. Нравится напитывать энергией собственной. Самодостаточна? Наверное. Чуть интереснее, чем у других, видимо. Но твоих пазлов не хватает. Так соскучилась».

Желтая

Тает, капают минуты песочных. Не обновляются. Солнце обозначает присутствие собственное, заманивая наружу, а после отдает на растерзание ветру дикому. Ветер управляет городом, назначая, понижая, рассчитывая без пособия. Временный чужой управляющий, с цинизмом раздевая красоту ожерелий лиственных, обнажает стесняющихся. Нагота прикрыта последними, а он вгрызается, словно испачканный кровью тигр, отключено сознание. Острием когтей, хищными клыками до последнего капилляра. А они? Чуть больше скукоживаются, сгибаются в попытке выжить, понравиться. Не меняются, прежние, особенно когда одинокие, желают понравиться, задают вопросы глупые о том, как выглядит. Сканируют эмоции, проявляют участие, дублируя зеркально жесты. При этом наверняка есть тот, кто ждет ее, запасной аэродром в полном, зафрахтован на бесконечное. Пауза. Интересы развернуты – желание выбраться. Сменить болотце рутинности. Конечно, потенциально нужен и есть планы на будущее. Коротенькое леопардовое, чрезмерный смех над банальными шутками. Поддерживая разговор, пытаясь быть интересной, поддерживая, накидывая, выплескивая водопадом ранее услышанное, безусловно, не вникая в суть, от схожих взвешенные, демонстрируя разностороннее. Выдыхается милая, хватает на 5, 7, 10, после приближает себя гривой роскошной, кокетливо приближаясь, отдаляясь маятником, серфя зрачками по его заинтересованности, забавно балансирует, хорошая. Восхищается его формами, отпуская добрые, тихие, но ласковые. А он? Веером. Павлин, напичканный комплиментами, распушив хвост, выдав первые гортанные, потек в свои расстройства с переживаниями, эмоциональными всхлипами.

Засобиралась. На часики поглядывая, сообщая о своей невероятной пунктуальности. Благодаря за чудесный стол, усыпанный яствами, напитками с колумбийскими ароматами, закидывая на всякий случай нотки вежливости, за кулисами выпуская бульдозеры для выравнивания очередного аэродрома для критических приземлений.

Захлопнула. «Ты как? У вас там осень в золоте, всепоглощающие гейзеры с депрессией. Волна за волной с электричками? А меня океан балует, с багряным рассветом на пробежке, словно непослушный щенок, играет, дразнится. Время хаотично скачет, замедляясь, после вновь стремительно, сменяя приветствие встречных, новых, забытых прошлых, откупаюсь вежливостью. Вязко изредка. Длительно. Волнительно. К началу сумрака чаще окончательно морально выжата. Глотки виноградного, терпкого. Океан. С ним часто под закатом одна беседую – слушает, позже включает мрак безразличия. Чередую физику, отдавая предпочтение молодости, отбросив дурацкие попытки найти по голове схожего. Выставляя границы на сон в одиночестве. Навязчива. Океан, знаешь? Лишь он успокаивает качественно. Позволяя расслабиться, массажируя кончики пальцев ласково. Необъятное могущество звезд к песчинкам приковывает, чаруя вакуумом. Как на самом деле ты? Скучаю. Может, чуть меньше? Волнами. Иногда кошмарные цунами не дают уснуть. Лязганье цинизма жадного невозможно побороть. А может, выберешься? Прилетай, слышишь? Соскучилась. Губы по щеке, волосы по ладоням до слез соскучились. Хочется нежности».

Потешные

В поисках объяснения глупости смысла объединения в ячейки, чаще эмоциональная поддержка, но и это чаще заменимо сочувствующими подружками с перьевыми подушками, сute boyfriends. Поэтапно следует совместный проект создания наследников, теша себя в dreams о воспитании качественно лучших – и безусловно, это самый признанный долгосрочный проект, чаще не позволяющий бросить созданное в любой момент. Достаток на электронных фантиков– для свободы в плюшках, и это эгоистично решаемо в понятном и прогнозируемом по эмоциям одиночестве. Освоив базовую профессию, без волн, штормов, отточив до блеска QA, линии дизайнерских, не осознавая, что завтра и это искусственный вытеснит. В моменте в домике, не думая на парочку вперед, мысли на амбарные в серые чуланчики, сегодня превознося идеи гедонизма в абсолюте. Стабильно капает, пахнет стабильностью от пусть не большого потока чеков. Единоличны, при поддержке сводов правил региона не озвучиваемых на ранних стадиях слияния, присваивая совместный проект себе, словно приобретенное домашнее за собственные, подбирают объедки помощи от родителей, то тут, то сям, противоположного биологического родителя, перехватывая краткосрочные подачки от встречающихся на время конфетно -букетного. Воздвигнув в приоритет интересы исключительно материальные, обеспечив себя минимально прожиточным достатком. Вычеркиваем. Погружаются в проект – ребенок, опрометчиво предполагая в создании, выращивании полноценно развитого самостоятельного моночеловека. Забывая основы о необходимости мужского влияния, предоставляя успешного практического примера существования и взаимопонимания родителей. Без отсутствия подобного примера, наблюдений, как преодолеваются внутри конфликты, о важной незаменимой своей роли второго родителя в жизни. Вырастают новые без деталек, а иные внутренние механизмы не выдерживают нагрузки от внешнего, ломая созданное, скрытые непоправимые поломки личности. Первые склонняясь к замаскированным вежливым будущим социопатам, подсаженные на фарме от индустрии конвейерной психоправов. После? Не забываем о функционале защитника. Условная необходимость в защите? Правила шарика давно изменились, нет общепринятых хищников, чужих голодных племен, несущих смертельную окончательную опасность. Встречаются все же и те, кто не выдерживает правил и отношения общества к друг другу, пытаясь прятаться в пентхаузах, дворцах, иные в деревнях, лесах, хуторах, семье от себе подобных, подальше от жесткого и хищного. Природа беспощадна, такова ее прелесть, что и там без купола жилистых рук ладошек застигнут неожиданно. Хищники всегда застают врасплох разнеженных, проверяя на силу, выламывая дверь, а подкрадываясь с вежливостью. Иногда под ледяной душ действительности джунглей, с анкетами пропускаемых чередой на конвейере, с глупыми бесцеремонно выпяченными требованиями. Должен: путешествия не менее пары раз в год, подарки гроздьями в обозначенные даты, рост от ста восьмидесяти. В помойке хозяюшка: уборка – клининг, готовка – заказной фастфуд с ресторанами. Стена холода. Забота, а что это? Не церемонясь особенно, спускаем с цепей зеленого персонажа с ответными. Без прелюдий, с агрессией, рост от ста семидесяти пяти, константа – готовка и уборка с заботою, не обсуждается. Экспертность доказанная на выбор в профессии. Спорт с выкладкой, марафон от пятерочки. Не бревно, возраст до двадцати пяти. Оффер на три года эксплуатации, морщины, пролежни – в бан, категорически. С детства начитана, есть внутренний мир с заботою. А в ответ? Всегда, сопельки, мокрые реснички, град слов о циничности. Вакуум. Совсем нет времени очередное на воспитание. Безусловно это лишь их восприятие мира и можно констатировать, что им просто не повезло затронуть обратную низшую первобытную стороны окружающих, переполнив сосуды терпения свершаются координатные изменения привычной жизни. Обстоятельства. Вычеркиваем.