Текст книги "Неизменный жребий"

– Может быть, вы хотите чай или кофе? – гостеприимно предложила она.

Клиффорд не собирался ничего есть или пить в этом сомнительном (для него) месте. Но неожиданно для себя он вдруг произнес:

– Чай, если можно.

– Фруктовый, черный, зеленый?

– О, просто черный, если вам не сложно, конечно.

– С мятой, с корицей, с имбирем, с лимоном?

Господи.

– С имбирем? Это как?

– Я завариваю в чайнике корень имбиря вместе с заваркой, и дополняю букет веточками мяты, – объяснила девочка. – Получается очень вкусно. Честное слово. Я и дома частенько пью подобный напиток. Хотите попробовать?

– А это недолго?

Разве он куда-то торопится?

Судя по звуку за шторами, доносившемуся из открытой форточки, дождь и не думал стихать.

Наоборот, только припустил сильнее.

– Нет, недолго, – улыбнулась она, – чайник сейчас закипит.

– Ну хорошо, – сдался Клиффорд, – давайте этот ваш… как его? С имбирем?

– Он самый, – кивнула любительница чаев.

Клиффорда словно что-то дернуло за язык, когда он произнес:

– Сколько… за чай?

Голубые глаза широко распахнулись:

– Разве я похожа на официантку? Просто считаю вежливым угостить посетителя чаем.

– Простите, – сконфуженно пробормотал Клиффорд.

– И, если это вас интересует, чай не входит в стоимость оплаты визита! То есть платы за расклад таро.

– А сколько же составляет оплата расклада?

Малышка что-то прикинула в уме:

– Если расклад не слишком сложен, то с вас будет восемьдесят фунтов.

Сколько?!

Клиффорд даже опешил от названной ему цифры.

Да… Кажется, хозяйка этого прелестного заведения не бедствует.

Вот ведь и помощницу есть возможность нанимать, и каждого клиента кофе-чаем поить.

Однако где же она?

Тем временем помощница принесла чай в стеклянном заварном чайничке на серебряном подносе, поставила поднос на низкий и широкий журнальный столик. Опустилась в креслице напротив Клиффорда, осторожно перелила часть дымящегося напитка в белую фарфоровую чашку…

– Итак, начнем, если вы не возражаете? – вопросительно глядя на своего гостя, поинтересовалась она. – Или вы предпочитаете сначала спокойно угоститься чаем?

– Начнем? Так вы… и есть хозяйка?

Клиффорд не поверил своим ушам, вернее, глазам.

Эта тоненькая, миниатюрная девушка с водопадом прямых светлых волос, с наивным взглядом голубых глаз – гадалка на картах?

– Простите… как вас…

– О, да, мы ведь не познакомились, – обрадовалась «снежинка», – меня зовут Корнелия Картер. Да, именно я владею этим… небольшим салоном.

Клиффорд молча взирал на Корнелию, будучи в недоумении.

Разве так должна выглядеть «сотрудница» гадального салона?

Юная женщина, почти ребенок. Это можно сказать даже по ее манере держать себя. Даже по макияжу. Такой яркий, вызывающий, словно нарочитый… Клиффорд думал, что так с руки краситься, пожалуй, только вчерашним школьницам.

В представлении Клиффорда гадалки должны были выглядеть совсем по-другому. Что-то вроде той же цыганской народности… Или ближе к жгучему испанскому колориту. Развевающиеся юбки, красные, черные. Куча браслетов на загорелых запястьях. Бусы, мониста, кольца-серьги в ушах.

Впрочем, это все неважно…

Корнелия была в строгом, почти официальном костюме глубокого шоколадного цвета. Это немного примирило Клиффорда с действительностью. Наверное, эта малышка отличается деловым подходом к тому, чем занимается? Клиффорд и сам предпочитал строгость и официальность в рабочем укладе. Костюм Корнелии подкупил его, хотя сам он вряд ли отдавал себе в этом отчет.

Но что он станет делать дальше?

Не зная, как продолжать их несуразную беседу, Клиффорд, чтобы потянуть время, взял в руки емкость с горячим чаем. Он сделал большой глоток и удивился мягкому, чуть терпкому, довольно пряному вкусу. И еще этот сладковатый привкус во рту, остающийся после сглатывания…

– Нравится чай? – с довольной улыбкой произнесла Корнелия.

– Да, спасибо, вкусный, даже очень, – скороговоркой произнес Клиффорд.

– Так я вас слушаю… мистер?

– Меня зовут Клиффорд Стафф, – объявил Клифф.

– Готова выслушать вашу проблему. Или ваш запрос.

Действительно. Что ж, нужно как-то выкручиваться.

Ведь он сказал, что пришел к ней за консультацией. Вернее, пришел в салон. Признаваться после такого теплого приема в том, что он всего лишь намеревался укрыться от дождя… Клиффорд усмехнулся про себя.

Но и выкладывать такую сумму за гадание, в которое он, разумеется, ни секунды не верил – это, пожалуй, перебор.

Так что же ему делать?

Вежливо извиниться и уйти?

Сказать, что передумал?

Нельзя ведь насильно разложить на человека карты.

Или человеку. Как правильно сказать?

Клиффорд внезапно понял, что, оказывается, его головная боль прошла. Ее как рукой сняло.

И что этому причиной? Душистый чай с имбирем? А, может, присутствие этой девушки с мягкой улыбкой и наивным выражением лица? Ее внешность в сознании Клиффорда все никак не вязалась с ее способом заработка. Неужели она занимается тем, что дурит здесь людям голову?

Попутно избавляя их от головной боли. Забавно, ничего не скажешь. Из виска Клиффа словно мгновенно вынули острую иголку, которая до этого свербила и ныла там, внутри.

– Можете не торопиться, – сказала Корнелия, – я пока достану колоду. Допивайте чай, чтобы я смогла убрать поднос со стола, хорошо? Ничто не должно мешать или отвлекать нас с вами от процесса.

Она отсутствовала тридцать секунд. За это время Клиффорд успел обдумать способ бегства через окно и отказаться от этой мысли.

Чай был допит, а поднос убран на кухню. Корнелия раскинула… нет, не карты. Тщательно вытертый журнальный стол она придвинула ближе к себе, накрыла его черной бархатной тканью, вольготно раскинувшейся по поверхности. Раскинув бархат, она извлекла словно из ниоткуда продолговатую коробочку. В ее руках замелькали прямоугольники с какими-то яркими рисунками.

– Итак!

Освободив руки, Корнелия хлопнула в ладоши.

– Сейчас вы должны целиком и полностью сосредоточиться на своем вопросе. На своей проблеме. Какой мы будем делать расклад?

«Никакого», – очень хотелось ответить Клиффорду. Это было бы честно и откровенно.

Он посмотрел Корнелии в глаза. Головная боль исчезла, словно и не было ее никогда на свете. С каждой секундой он чувствовал себя все лучше.

Может, малютка не своим делом занимается? Может, ей самое место среди терапевтов или других врачевателей? Если ее так тянет к эзотерике, шла бы в целители… А она сидит тут и возится с пестрыми картонками.

Ничего этого Клиффорд, разумеется, не произносил вслух. Он просто не мог. Следующий взгляд в большие голубые глаза Корнелии практически парализовал его. Он словно глядел в небо. Он не мог оторваться, парил, словно птица с широко распростертыми крыльями. Таял, точно подогреваемый на электроплитке брикет ягодного пломбира.

– Я…

– Ну же, смелее, – поторопила его Корнелия, – с чем-то ведь вы пришли ко мне?

– Пришел?

– Ну да. Что-то же вас беспокоит?

– Значит, я могу задать вопрос?

– Любой, – заверила Корнелия.

– Какой захочу?

– Конечно. Какой вы сами захотите.

– И ваши карты дадут мне ответ?

– Да. И этот ответ мы истолкуем…

– Как?

– Согласно значению выпавшей карты таро, – слегка нахмурившись, произнесла Корнелия, – существует справочник по толкованию значений различных карт таро. Конечно, вам нужно, помимо всего прочего, прислушиваться и к собственным ощущениям…

– Да нет у меня никаких ощущений.

– Они у вас обязательно появятся, – заверила Корнелия.

Отступать… то есть деваться было некуда.

Ладно, сам напросился. Клиффорду не хотелось разочаровывать Корнелию. У него с языка готовы были сорваться слова насчет того, что он думает относительно всяких подобных гаданий. Но обижать Корнелию ему почему-то не хотелось.

В конце концов, его сюда никто не заманивал. Ни кнутом, ни пряником.

Но что же ему спросить у Корнелии? То есть что ему спросить у таро?

За это ведь придется отдать все восемьдесят фунтов.

Это должна быть не какая-нибудь ерундовина. Это должен быть вопрос…

Нет, не жизни и смерти. Да речь и не идет о жизни и смерти. Ведь у него, у Клиффорда, все хорошо. Но должна же быть какая-нибудь проблема?

Что-нибудь, что его беспокоило бы. Какой-нибудь вопрос.

И тут Клиффорда осенило.

В мозгу словно вспыхнула картинка: Трейси, извивающаяся на барной стойке, рассыпающая огненные пряди, тянущая через трубочку мохито, захлопывающая за собой дверцу автомобиля…

Да! Он, Клиффорд, хочет знать, получится ли у него что-нибудь с Трейси?

Эта тусовщица оцарапала его сердце, оставив в нем неглубокую, но кровоточащую бороздку.

Может быть, само провидение привело его сегодня в салон Корнелии Картер? Надо же… как забавно совпадает ее фамилия и то, чем она занимается – гаданием на картах. Это, правда, не совсем обычные карты… Но все-таки.

– Я знаю, о чем стану спрашивать! – торжествующе объявил он.

Корнелия выдохнула с облегчением.

– Отлично!

Клиффорд набрал в легкие воздуха, чтобы объявить о своем восьмидесятифунтовом вопросе… но вдруг сбился.

Он смотрел в голубые глаза Корнелии и почему-то не мог спрашивать ее о другой женщине.

Что-то останавливало его, он и сам не знал, что именно.

Ерунда какая. Он ведь может спрашивать, о чем хочет, так?

Так-то оно так, но…

Трейси. Другая женщина. Полная противоположность Корнелии. Трейси – зеленоглазая и медноволосая, а Корнелия – блондинка со светлыми глазами. Такой контраст. Удивительно было то, что здесь, в присутствии Корнелии, сама мысль о других женщинах казалась чуть ли не кощунственной.

Хотя самой Корнелии наверняка не было до этого никакого дела. Она терпеливо смотрела на Клиффорда. Она ждала…

– А могу я задать вопрос мысленно?

– Конечно, можете, мистер Стафф.

– Прошу, зовите меня Клиффорд.

Нет, разумеется, он с ней не кокетничал.

– Вы… выглядите так взросло, – Корнелия явно смутилась.

– Ничего страшного. Просто у меня слишком серьезный вид, – подмигнул Клиффорд.

– Ну, хорошо. Считайте, что мы с вами договорились. Значит, вы сейчас внутри себя формулируете запрос. Можете в подробностях представить объект, которому посвящен ваш вопрос. Сосредоточьтесь. Постарайтесь отключить все посторонние мысли.

Мыслей не было. Клиффорд тонул в сиянии этих необыкновенных голубых глаз.

Он постарался представить себе лукавое выражение зеленых глаз Трейси. Потом сконцентрировался на своем вопросе.

– Вы готовы?

Корнелия тщательно перемешивала колоду. Карты лежали рубашками вверх.

– Готов, – решительно произнес Клиффорд.

Шум дождя за окном вроде бы начал стихать…

– Тогда переложите колоду, пожалуйста.

– Что?

– Нужно переложить колоду, – терпеливо повторила Корнелия.

– Для чего?

– Я вам пока об этом не говорила, мистер Стафф…

– Клиффорд.

– Я вам пока об этом не говорила, Клиффорд, но я должна знать, согласны ли карты, чтобы я гадала вам.

– Что?!

– Но таковы правила.

– Значит, карты могут не согласиться, – с улыбкой повторил Клиффорд, а сам уже делал то, о чем его с такой милой улыбкой просила Корнелия: перекладывал колоду.

– Да, могут. Впрочем, дело может оказаться не в вас. Может быть, сегодня неподходящий для гадания день… Именно для вас.

– Готово. Я все сделал, как надо?

– Да, отлично, Клиффорд.

Корнелия взглянула на последнюю карту. Нет, на ней не был изображен Маг, которого обычно называют «Хранителем тайны». Если бы выпал Маг – запрещающая карта – это значило бы, что гадание, к сожалению, придется отложить.

– Все в порядке, – весело сказала она, – ограничений на гадание сегодня нет.

– Можем приступать, – полувопросительно сказал Клиффорд.

– Да.

Корнелия еще раз перетасовала колоду.

– Рассматриваем только прямые, Клиффорд? – уточнила она. – Или перевернутые значения тоже нужно учитывать?

Клиффорд умоляюще поднял руки к небу:

– Корнелия, сжальтесь надо мной. Я в этом деле новичок. Понятия не имею ни о прямых, ни о перевернутых… ни даже о кривых. Будем рассматривать любые, как вы сами сочтете нужным.

– Значит, рассматриваем все выпавшие карты, даже если они лежат вверх ногами, – решительно произнесла Корнелия. – Так мы получим более полное толкование, более точный ответ на ситуацию, по которой гадаем. Вы задали свой вопрос, Клиффорд?

– Да, я уже сформулировал его.

Корнелия снова хлопнула в ладоши:

– Отлично! В таком случае, тяните карту. Тяните. Смелее. Не бойтесь!

– Трудно только в первый раз? – пошутил Клиффорд.

– Разумеется. Теперь давайте, я открою. Видите, я ничего не переворачиваю. Все лежит так, как и было, когда вы вытягивали карту… Ух!

Непроизвольный возглас Корнелии заставил Клиффорда не то подскочить, не то поежиться.

Но он искренне не понял причину подобной реакции.

Карта была пустой.

Ни рисунков, ни надписей, ни значений, ни символов…

Клиффорд облизнул губы и спросил неожиданно охрипшим голосом:

– И что… Что это значит, Корнелия?

Корнелия смущенно пожала плечами:

– Признаться, я в затруднении…

– Разве вы не профессионал? – возмутился Клиффорд.

– Само собой. – На щеках Корнелии вспыхнули пунцовые яблочки смущения. – Разумеется, сейчас я растолкую вам… значение. Просто, признаться, в моей практике такое в новинку… Впервые я делаю единичный расклад, и выпадает пустая карта. Странно – ведь карты не отказались погадать вам!

– Знаете, я не понимаю всех этих игр… – Клиффорд приходил в раздражение даже незаметно для себя самого. – Просто расскажите мне, каков был ответ. И я пойду. Уже поздно… – Он словно забыл, что сбежал из офиса после обеда. Даже с большой натяжкой сейчас не могло быть поздно.

Корнелия подняла брови с холодным выражением лица. Куда подевалась вся теплота?

– Итак, мистер Стафф, слушайте и запоминайте. Пустая карта – нет ответа.

– Совсем?

– Увы. Вообще.

– Не понимаю…

Корнелия сжалилась, но лишь слегка:

– Возможно, информация недоступна. Возможно, вам попросту не нужно знать ответ. Это можно истолковывать по-разному. Очевидно только одно: ответа для вас нет.

– Но если он мне нужен? Как мне быть?

– Вы потому и пришли сюда, что он был вам нужен. Но карты ясно говорят, что ответить вам они ничего не смогут. Я сожалею.

– Как же так? – пробормотал Клиффорд. – Первый раз – и такая промашка…

– Главное – начать, – снисходительно улыбнулась Корнелия. – Дальше будет чуть легче.

– Будет что?

– Работать с картами. Консультироваться у таролога. Спрашивать. Истолковывать ответы.

– Какие ответы, если их еще и давать не желают?

– Мистер Стафф, разве вы не торопились куда-то?

– Сперва я хочу разобраться. Понять, черт подери.

– Пожалуйста, не ругайтесь, – Корнелия нахмурилась, – здесь… здесь потоки. Тонкая энергетика. Лишняя брань мне в салоне ни к чему. Да где – не в прихожей, не на кухне, а прямо здесь, в комнате…

– Простите. Я вспылил…

– Может быть, вы сами закрыли от нас эту информацию? – предположила Корнелия.

– Я? Каким это образом?

– Ну, например, не хотели, чтобы о вас узнали слишком много.

Клиффорд пожал плечами.

– Вспомните, – настаивала Корнелия, – вы ведь сами не захотели озвучивать свой вопрос вслух. Значит, вы что-то скрываете…

– А почему я должен выкладывать все подряд первой встречной?

«Первую встречную» Корнелия любезно пропустила мимо ушей.

– Вы могли обтекаемо сформулировать свой запрос. К примеру: «Состоится ли моя встреча с человеком, о котором я думаю?» Или: «…с человеком, с которым познакомился на железнодорожном вокзале».

Да она точно колдунья.

– Словом, – со вздохом подытожила Корнелия, – вы ведь сами не захотели произносить свой вопрос вслух. А про себя, видимо, вы сформировали запрос недостаточно четко.

Клиффорд поднялся.

– Что ж… благодарю и на этом.

– На здоровье, – вежливо ответила Корнелия, – надеюсь, вам был приятен процесс… э-э-э… консультации. Может быть, вы хотите еще чаю или кофе?

– Нет, спасибо.

Клиффорд прислушался – и на этот раз капли дождя не грохотали под окнами.

– Думаю, что мне пора.

Корнелия поднялась.

– Я провожу вас…

Вместе с Клиффордом они прошли в тесный коридорчик, который Корнелия гордо именовала прихожей.

Клиффорд обулся, взял с вешалки пальто. Пальто было полусырым. Он внутренне поежился.

Ничего, еще каких-то пятнадцать или двадцать минут – и он дома, в горячей ванне, с вечерней газетой. А потом чай с лимоном, изучение новостных сводок – и спать.

Что-то он сегодня вымотался.

Клиффорд уже протянул руку к дверной защелке, как вдруг Корнелия спохватилась:

– Сэр, а оплата сеанса?

– Разве я что-то вам должен? – изумился Клиффорд.

Он искренне так считал. Он заблуждался, но в своем наивном заблуждении он был очень искренен.

– А разве нет?

– Я могу предложить плату за чай с мятой и имбирем, – предложил Клиффорд.

Щеки Корнелии вспыхнули. На этот раз это был румянец гнева…

– Мы работали с картами таро! Я ведь озвучила вам цену! Клиффорд, вы же согласились с ней!

Он покачал головой:

– Милая, будьте благоразумны. Выпала ведь пустая карта. Нет ответа – нет денег. По-моему, это справедливо, разве вы так не считаете?

– Нет, не считаю, – горячо возразила Корнелия, – я тратила энергию, тратила свое время, в конце концов.

– Я что-то не наблюдал у вас других клиентов за все время, что пробыл здесь.

– Это нечестно, – прошептала она.

– Поверьте, я вовсе не хотел вас обидеть.

– Да?!

– Разумеется. Корнелия, дело не в том, что мне жаль денег. Денег мне, поверьте, не жаль. Но ведь… Но ведь ответа действительно не было! За что же я должен платить?

– В том, что ответ не пришел, может быть и ваша вина, вы не находите? Вы не озвучили свой вопрос! Вы могли плохо настроиться! Но я-то – я ведь сделала все, что смогла. Со своей стороны я сделала все…

Клиффорд решительно покачал головой и открыл-таки наконец дверь.

– Извините, Корнелия. Всего хорошего. Желаю удачи лично вам и процветания вашему бизнесу.

Вместо ответа он услышал грохот захлопывающейся двери за спиной.

Корнелии стоило больших усилий удержаться от чего-то вроде «Да пошел ты!..» вдогонку посетителю, так удивившему ее.

3

Погоревав немножко в одиночестве, Корнелия накинула на плечи бежевый тренчкот, прихватила зонт и покинула свой «офис».

Заперев ключом дверь, она легко сбежала по ступенькам. Куст стряхнул на нее несколько дождевых капель. Дождь уже прошел, но воздух, казалось, был пропитан влагой. Корнелия засмеялась, хотя настроение у нее было хуже некуда.

Повесив зонт на руку, она зашагала вверх по переулку. Пройдя через сквозную арку, она вынырнула на другой улице, более оживленной.

На этой улице находилась кондитерская. Она не пользовалась бешеным спросом, но у нее была устойчивая, сформировавшаяся за годы клиентура. Жители близлежащих домов и небольших конторок по достоинству ценили горячий, свежеиспеченный хлеб, рогалики и сдобу. Большой ассортимент пирожных манил Корнелию в эту кондитерскую, словно магнит. Кроме того, сказать, что здесь были щадящие цены, значило не сказать вообще ничего…

Звякнул колокольчик, когда Корнелия дернула ручку двери любимой кондитерской. В этот час люди только-только планировали ехать домой из офисов, заканчивали работу, забирали машины со стоянок. Кондитерская была практически пустая.

– Корнелия! Здравствуй, милая! Давненько тебя не было видно.

За прилавком отдела, в котором отпускали свежесваренный кофе и продавали вкуснейшие свежие пирожные, стояла сама хозяйка, Анни Лемминг. На ней был белоснежный передник, на седых волосах – светлая косынка, подвернутая, как раньше носили фермеры. Ее сухое лицо было сосредоточенным, но глаза приветливо улыбались.

– Пыталась избежать соблазнов, – призналась Корнелия.

Анни расхохоталась:

– И результат я вижу… Тебе это не удалось!

– Да, не вышло.

– Каждый, кто заглянул сюда хоть раз, обязательно вернется, – торжествующе объявила Анни. – Что тебе завернуть, милая?

– Если не возражаете, я перекушу прямо здесь.

– Как я могу возражать! Выбирай любой столик, который на тебя смотрит.

Корнелия облюбовала столик прямо возле окна. Положила на подоконник зонт и сумочку, бросила на соседний стул тренчкот. Потом вернулась к прилавку и замерла перед ним в размышлении. Точнее, это можно было назвать предвкушением.

Счастливым предвкушением.

– Мне, пожалуйста, капучино, – наконец определилась Корнелия, – только средний, а не большой… Эклер с банановым кремом, донатс с кленовым сиропом и… и… пожалуй, еще маленькое пирожное безе.

– Отлично. Присаживайся, я принесу тебе твой заказ за столик.

– Спасибо.

В ожидании заказа Корнелия присела за выбранный столик. Она даже не замечала, что нервно дергает ногой. И это была отнюдь не нервозность, проявляющаяся из-за того, что капучино не может быть сварен и подан мгновенно.

Корнелия была очень, очень расстроена.

Этот Клиффорд…

Он выглядел таким представительным. По мнению Корнелии, именно таким и должен выглядеть идеальный мужчина.

То есть, конечно же, идеальный бизнесмен.

Такое строгое, фактурное лицо. Профиль хорошей лепки. Ну, то есть если бы его лепил скульптор… Наверное, можно было бы сказать, что это отлично вылепленный череп.

Отличная стрижка, темные волосы, даже по виду шелковистые. Костюм с иголочки. Не хватает только ноутбука под мышкой и темных очков на носу. Дипломат в руке…

Он выглядел так представительно, так… надежно. А вместо платы за визит предпочел попросту отшутиться. Разве серьезные люди так делают?

Может, он и не собирался гадать по-настоящему?

Может быть, этот тип с самого начала собирался подшутить над ней?

Корнелия внезапно хлопнула себя по лбу, чем немало обеспокоила Анни, которая как раз в этот момент ставила перед посетительницей поднос с капучино и набором пирожных.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – обеспокоенно поинтересовалась она, а Корнелия только молча кивнула.

Ее озарило.

Наверняка это были съемки программы скрытой камерой!

Ходят же подобные люди по разным офисам, разыгрывают сотрудников, потом пускают все это в прямой эфир.

Зрителям смешно, сотрудникам смешно или обидно, рейтинги растут, руководство канала довольно.

Да, но недовольна она, Корнелия!

Это ведь ее работа. Как бы ни относились к ней люди, Корнелия себя уважает. И, когда она хорошо и качественно выполняет свою работу, она рассчитывает получить за нее оплату.

Корнелия всерьез задумалась над тем, не стоит ли ей начать брать плату за сеансы гадания вперед…

Или сделать пятидесятипроцентную предоплату?

Как-никак… Может, хотя бы таким способом она сможет застраховать себя от подобных инцидентов в будущем?

Кем бы ни был этот шутник, явившийся сегодня к ней в салон, Корнелия искренне желала ему подавиться горячим кофе прямо где-нибудь на деловом ланче или на презентации важной для него программы.

Пирожные исчезали одно за другим, незаметно даже для самой Корнелии. Она глотала их, не чувствуя вкуса. Она обжигалась горячим кофе с молочной пенкой. Сегодняшняя ситуация не давала ей покоя, свербила внутри, застряв где-то под ребрами и время от времени напоминая о себе тревожным мятным холодком.

Может быть, этот мужчина, Клиффорд Стафф, вовсе не такой преуспевающий, каким кажется на первый взгляд? Те деньги, которые назвала ему Корнелия, могут оказаться для него большой суммой…

Хотя нет, вряд ли. Он выглядел таким уверенным в себе, словно ему принадлежит половина Эдинбурга и четвертушка мира в придачу. Наверняка он возомнил, что вправе судить и выносить приговоры направо и налево. Да-да, Корнелия прочла по его глазам – сумма показалась ему завышенной! Завышенной несправедливо.

Куда ему понять, в какой ситуации она находится. Разве она много зарабатывает с этим своим салоном? Да, одна «консультация» у нее стоит немало. Но ей ведь нужно оплачивать аренду помещения! Нужно тратить свою энергию, настраиваться на карты, уметь читать их значение. Она ведь не какая-нибудь шарлатанка. Нужна специальная литература – книги по картам таро. Такие издания по определению не могут быть дешевыми.

А нужно еще оплачивать квартиру, в которой Корнелия вот уже несколько лет проживает одна. Нужно что-то есть, как-то одеваться. И если деньги остаются на нехитрые развлечения и небольшие поездки, то Корнелия уже счастлива.

К ней ведь не приходит по пятнадцать клиентов в день. Если он вообразил, что у Корнелии сумасшедшие заработки, и что его маленький «каприз» не скажется на состоянии ее кошелька, то он глубоко заблуждался.

Гадкий, неприятный тип. Хотя какая обаятельная у него поначалу была улыбка…

Корнелия машинально облизнула пальцы, перепачканные в банановом креме, потом потянулась за салфеткой.

* * *

Клиффорд провел не самый лучший вечер в своей жизни. Голова разболелась с новой силой. Пока он добирался до дома пешком, ливень припустил с новой силой. Ветер рвал зонт из рук, бросал в лицо пригоршни холодной воды, брызгал каплями за воротник.

Так что, оказавшись в своей просторной и отлично отапливаемой квартире, куда ветру не было доступа, Клиффорд вздохнул с облегчением.

Он сорвал с себя тяжелое набрякшее пальто, пристроил его на сушилке. Отправил костюм в стиральную машину. Зайдя в ванную комнату, пустил набираться очень горячую воду.

Горячая ванна немного оживила его. Он думал, что с аппетитом поест. Но аппетит не шел к нему. Клиффорд предположил, что все дело в его скудном холостяцком меню.

Не то что бы он не умел жить со вкусом и комфортом. Просто, заработавшись, он не нашел в своем плотном графике заехать в круглосуточный супермаркет и затариться определенным количеством вкусной еды. Так что в распоряжении Клиффорда оказались предполагаемая яичница (с кетчупом), макароны фетуччини (без сыра), гренки из успевшего зачерстветь хлеба, и кофе. Растворимый.

Да, если бы у него была постоянная женщина, время от времени он смог бы рассчитывать на горячий и полезный ужин сразу по прибытии домой…

Но женщины не было.

Иногда сожаления об этом факте посещали Клиффорда мимолетно. Мысль приходила и уходила, не оставляя после себя никаких следов. А иногда он долго размышлял, почему еще не женат. Видимо, его время еще не пришло? Он не стремился к браку, но и не избегал его, подобно множеству мужчин в его окружении. Клиффорд боялся только, что вряд ли в ближайшее время сыщется достойная его по всем параметрам избранница.

Скоротечные романы, которые случались с ним время от времени, радовали тело, но не баловали душу. С этими женщинами Клиффорд проводил время в театрах, на выставках, в ресторанах, иногда даже вспоминал молодость и отправлялся в кино. Бывало, женщины оставались у него на ночь. Тогда был и кофе в постель, и сэндвичи с зеленью и ветчиной. Но ему так редко готовили ужин… Так редко встречали его, когда он возвращался домой после очередной сделки, усталый, с газетами в одной руке и дипломатом в другой…

Кстати!

Ведь у него есть номер телефона того рыжего чуда из ночного клуба. Как ее? Да, конечно, девушку звали Трейси. Она дала ему свой номер… Она сделала это так необычно: карандашом для губ начертила несколько цифр на оборотной стороне картонной подставки для кружек, прихваченной из бара…

Клиффорд, плотнее запахнувшись в обширный махровый халат, принялся за поиски. Куда же он подевал заветный номер на чертовой картонке? И как бы сегодняшний дождь не размазал безжалостно карандаш для губ по бумаге! Что, если там уже ничего невозможно прочесть?

Одна надежда на то, что сейчас делают стойкую и надежную косметику. Трейси не похожа на девушку, которая станет пользоваться какой попало косметикой.

Клиффорд извлек из стиральной машины костюм, обшарил в нем все карманы. Картонка словно сквозь землю провалилась. Не было ее и в барсетке, и в медленно сохнущем пальто.

Если картонка случайно не завалялась в автомобиле – а это Клиффорд сможет выяснить только завтра – то номера телефона Трейси он, к несчастью, лишился…

Но это были лишь цветочки.

Это были мелочи жизни. Это было пустяком по сравнению с тем, что ощутил Клиффорд, когда обнаружил отсутствие своего дипломата.

Дипломата он хватился утром, ибо накануне перенервничал, устал, вскоре после того, как он вышел из ванны и высушил голову, его потянуло в сон со страшной силой. Он даже и не вспомнил, что собирался плотно поработать с документами, вдумчиво посидеть над презентацией.

А теперь дипломата и след простыл.

То есть след простыл, конечно, не сегодня. Клиффорд в тревоге припомнил, что домой он, кажется, шел без дипломата…

И где он мог его оставить?

В офисе? Это исключено.

Хорошенькая курносая Аннабел, секретарь с ресепшн, дала ему интересующие его газеты и журналы, когда он покидал офис. Клиффорд уложил журналы в свой дипломат. Дипломат был с ним и тогда, когда он садился в машину, и тогда, когда он покинул ее, желая как можно скорее попасть домой.

Так.

Минуточку.

Кажется, он знает, где позабыл свое ценное имущество.

Черт.

И надо же было такому случиться?

Черт, черт, черт!

Проклятие.