Текст книги "Финансовый рычаг добра: Новые горизонты благотворительности и социального инвестирования"

Третий класс организаций, появившихся на новых горизонтах благотворительности, применяет концепцию фондовой биржи к области социально и экологически преобразующих инвестиций. Социальные биржи предоставляют социально преобразующим инвесторам более эффективный способ взаимодействия с социальными предприятиями, нуждающимися в финансировании. В отличие от социально преобразующих агрегаторов капитала и операторов вторичного рынка, которым бывает непросто отыскать инвесторов с такими же представлениями о соотношении социального воздействия и доходности с учетом риска, а потом продать им свои инвестиционные продукты, социальные биржи просто предоставляют платформу, позволяющую разрозненным инвесторам определить наиболее подходящие им возможности для социальных инвестиций. Более того, биржи гарантируют инвесторам, что они когда угодно смогут выйти из своих инвестиций при необходимости или при желании. Конечно, чтобы это стало возможно, как подчеркивают Шаназ, Крэйбилл и Саламон в главе 4 дополнительного тома, биржи должны разработать правила листинга, стандартные требования к раскрытию информации для включенных в листинг организаций и эффективные, точные и защищенные от мошенничества механизмы торговли{53}53
  Durreen Shahnaz and Robert Kraybill, «Social and Environmental Exchanges», глава 4 книги Саламона «Новые горизонты благотворительности».


[Закрыть].

Один из первых случаев использования этого механизма для социальных преобразований был отмечен в экологической области. Чикагская климатическая биржа, созданная в 2003 г. в надежде на одобрение системы выдачи разрешений по принципу «ограничение и торговля» для «квот на выбросы углекислого газа», позволяла компаниям, способным сократить выбросы, по низкой цене секьюритизировать квоты, чтобы через биржу продавать их компаниям, для которых сокращение выбросов могло бы обойтись намного дороже.

Хотя отказ Конгресса США ратифицировать в 2010 г. Киотский протокол оказался серьезным ударом по бирже, его вступление в силу в 2005 г. в других странах дало толчок к появлению бирж по торговле квотами на эмиссию парниковых газов по всему миру. Скажем, на Европейской климатической бирже объем торгов в 2005–2010 гг. вырос с 94 млн тонн в эквиваленте углекислого газа до 5,3 млрд тонн, а это лишь одна из 10 бирж, пусть и крупнейшая в мире. По данным Всемирного банка, совокупный оборот торговли квотами составил в 2010 г. $142 млрд, хотя глобальный экономический кризис в сочетании с чрезмерно щедрой выдачей бесплатных квот в Европе вызвал как минимум временный спад в торговле{54}54
  World Bank, State and Trends of the Carbon Market (Washington, DC: World Bank Group, 2011), 9, по состоянию на 11 мая 2013 г., http://siteresources.worldbank.org/intcarbonfinance/Resources. Обзор последних тенденций, включая отказ Европейского парламента в 2013 г. поддержать замедление оформления новых разрешений на выбросы ввиду падения цен на них, см. в: Stanley Reed and Mark Scott, «In Europe, Paid Permits for Pollution Are Fizzling», New York Times, April 22, 2013, B1.


[Закрыть].

Первая «биржа» социальных инвестиций за пределами экологического сектора появилась в 2003 г. в Бразилии – это была Bolsa de Valorous Socioambientais (BVSA), что означает «биржа социальных и экологических инвестиций», хотя, по сути, она действует скорее как онлайн-платформа для внесения пожертвований, чем как реальный механизм инвестирования. BVSA проверяет проекты на их соответствие «Целям развития тысячелетия» ООН, но жертвователи, «инвестирующие» в эти проекты, имеют права только на социальное, но не на финансовое возмещение{55}55
  Evan Weaver, «Marrying Cash and Change: Social 'Stock Markets' Spread Worldwide», Christian Science Monitor, August 30, 2012, по состоянию на 15 ноября 2013 г., http://www.csmonitor.com/World/Making-a-difference/Change-Agent/2012/0830/Marrying-cash-and-change-Social-stock-markets-spread-worldwide


[Закрыть].

Появляются также более амбициозные и формализованные рынки частного размещения акций. К ним относятся Mission Markets в США, Impact Partners в Сингапуре и Artha в Индии. Еще больше амбиций у нескольких, уже вполне развитых социальных бирж, которые близки к запуску в ряде мест по всему миру. К ним относятся Social Stock Exchange Ltd (SSE) в Великобритании, Impact Exchange (iX) на Маврикии и Impact Investment Exchange (IIX) в Сингапуре. Наиболее работоспособной пока выглядит iX, получившая формальное одобрение со стороны Фондовой биржи Маврикия (Stock Exchange of Mauritius – SEM) в отношении правил листинга и торговли акциями правомочных социально и экологически ориентированных предприятий и социально преобразующих инвестиционных фондов внутри структуры SEM, но с отдельной дирекцией SEM. Кроме того, iX объединила усилия с сингапурской Impact Investment Exchange, с тем чтобы осуществить успешный запуск iX до конца 2013 г.

Государственные организации тоже присоединились к движению за создание специализированных программ социально преобразующих инвестиций.

Государственные организации тоже присоединились к движению за создание специализированных программ и возможностей для социально преобразующих инвестиций. В том числе заметным оказалось вступление на арену нескольких международных банков развития, включая Всемирный банк и Межамериканский банк развития (Inter-American Development Bank). В отличие от агрегаторов капитала, описанных выше, эти институты с целью социальных преобразований аккумулируют в основном ресурсы государственного сектора.

Например, Международная финансовая корпорация (International Finance Corporation – IFC), организация Всемирного банка, созданная для стимулирования частного бизнеса в развивающихся странах, недавно добавила в свой портфель проект социально преобразующих инвестиций. В качестве всего лишь одного примера можно привести $481 млн, переведенных IFC63 частным школам в развивающихся странах на проекты, призванные дополнить совершенно неадекватные системы муниципальных школ возможностью выбора частного образования по низким ценам. В Кении, например, 23 частные школы получили в виде займов в среднем по $300 000, еще 113 была оказана консультационная поддержка{56}56
  Carmody et al., Impact Investing in Emerging Markets, 60.


[Закрыть].

Сходным образом Межамериканский банк развития учредил Многосторонний инвестиционный фонд (Multilateral Investment Fund – MIF), через который также активно вошел в сферу социально преобразующих инвестиций. Например, недавно мексиканскому фонду IGNIA Fund было предоставлено $25 млн в виде займа и $5 млн в виде акций, что позволило ему привлечь в общей сложности $102 млн для инвестиций в малые и средние предприятия, обслуживающие тех, кто обитает у «основания пирамиды»{57}57
  «The IDB Group: Your Partner for Impact Investing in Latin America and the Caribbean», IDB Group, по состоянию на 11 мая 2012 г., http://idbdocs.iadb.org/wsdocs/getdocument.aspx?docnum=36886146


[Закрыть].

Международные банки развития – не единственные институты государственного сектора, развивающие организации для осуществления социально преобразующих инвестиций. Особенно активно и изобретательно действует правительство Великобритании, направляя в сферу социально преобразующих инвестиций государственные или квазигосударственные ресурсы. В частности, используются доходы от национальной лотереи, создан «фонд социальных инноваций» под названием NESTA, а средства с неактивных и невостребованных банковских счетов направляются для организации крупного квазигосударственного фонда социально преобразующих инвестиций Big Society Capital, активы которого, как ожидается, достигнут £400 млн / $600 млн{58}58
  «About Us», NESTA, по состоянию на 11 мая 2013 г., http://www.nesta.org.uk/about_us; Robert Hutton, «Cameron Opens SI Billion Big Society Bank to Fund Charities», Bloomberg, April 4, 2012, по состоянию на 11 мая 2013 г., http://www.bloomberg.com/news/2012-04-03/cameron-opens-l-billion-big-society-bank-to-fund-charities.html; «How We Are Funded», Big Society Capital, по состоянию на 11 мая 2013 г., http://www.bigsocietycapital.com/how-we-are-funded


[Закрыть].

Многие благотворительные фонды начали действовать фактически как виртуальные «благотворительные банки»… привлекая свои основные инвестиционные активы и далеко отойдя от традиционной опоры на гранты.

И наконец, некоторые благотворительные фонды стали отходить от традиционной опоры на гранты как на главную или единственную форму финансовой поддержки и начали действовать фактически в качестве «благотворительных банков» или фондов социальных инвестиций. Некоторые из них просто применяют экологические, социальные и корпоративные управленческие (environmental, social and corporate governance – ESG) фильтры к возросшей доле привычных инвестиционных решений. Другие сочетают этот тип инвестиционного фильтрования с более активным участием на рынке социально преобразующих инвестиций{59}59
  По одной из недавних оценок, объем средств фондов, проходящих такую оценку, составляет в США примерно $60 млрд – примерно 10 % от всех активов фондов, т. е. пока все еще малая, но растущая их доля. US S1F, Forum for Sustainable and Responsible Investment, Report on Sustainable and Responsible Investing Trends in the United States: 2012 (Washington, DC: US SIF, 2012), 54. Подробнее о «социально ответственном инвестировании» см. в главе 16 дополнительного тома.


[Закрыть]. Это повлекло за собой дальнейший отход от традиционной опоры фондов на гранты и использование гораздо более широкого спектра финансовых инструментов, например займов, гарантий по займам, долевого финансирования, облигаций и гарантий по облигациям, и привлечение не только бюджета, выделяемого на гранты, но и основных инвестиционных активов, что пошатнуло устоявшуюся традицию фондов раздельно вести два основных вида их «бизнеса»: «инвестиционный бизнес», который исторически ориентировался исключительно на разумную максимизацию дохода от инвестиций для поддержки благотворительной деятельности, и «грантовый бизнес», который исторически предполагал распределение некоей доли полученных доходов в форме благотворительных грантов{60}60
  Например, в США фонды по закону должны распределять как минимум 5 % стоимости своих активов в качестве грантов или соответствующих административных расходов для реализации своей благотворительной миссии.


[Закрыть].

В этом направлении движутся фонды, от средних по размеру организаций вроде KL Felicitas Foundation, Babcock Foundation, Wallace Global Fund и Educational Foundation of America до крупнейших фондов страны – Annie E. Casey Foundation, Kellogg Foundation, Kresge Foundation, Robert Wood Johnson Foundation и других. Скажем, по данным Саламона и Буркарта, приведенным в главе 5 дополнительного тома, 78 % основных активов KL Felicitas Foundation, созданного интернет-предпринимателем Чарли Клейсснером и его женой Лизой, представляют собой социально преобразующие инвестиции{61}61
  Lester M. Salamon and William E. Burckart, «Foundations as Philanthropic Banks», глава 5 книги Саламона «Новые горизонты благотворительности».


[Закрыть]. У нью-йоркского фонда H.B. Heron Foundation, пионера в данной области, к ним относятся 42 % активов. И это не только американский феномен. В том же ряду находятся британский фонд Esmee Fairbarn Foundation и итальянский Fondazione CRT, причем последний создал отдельную дочернюю компанию Fodazione Sviluppo e Crescita (Фонд развития и роста), чтобы обойти итальянский закон, ограничивающий возможности фондов использовать их активы для поддержки коммерческих предприятий{62}62
  Благодарю Томаса ван Дайка и Шари Беренбах за информацию о ряде таких институтов.


[Закрыть].

Конечно, эти расширенные эксперименты фондов с нетрадиционными формами финансирования не так уж и новы. В том же законе США 1969 г. о налоговой реформе, где было установлено требование о «выплатах» фондов, им предоставлялась возможность использовать расширенный спектр финансовых инструментов посредством так называемых программных инвестиций (program-related investments – PRI). Однако PRI считались формой грантов, финансируемых из 5 %-го грантового бюджета фонда. Более того, вследствие административных ограничений, наложенных на этот инструмент, и общего консерватизма финансового управления фондами из более чем 75 000 американских фондов лишь 133 в 2004 г. использовали PRI, причем к 2007 г. их число сократилось до 120, а в следующем году начался финансовый кризис. К тому же, хотя это были, как правило, довольно крупные институты, но совокупная доля активов фондов, инвестированных в форме PRI, никогда не превышала 1 %{63}63
  30. Данные о количестве фондов, занимающихся PRI, и доле квалифицированного распределения прибыли (Наделение члена компании дивидендами или другими ее активами, с которых следует авансом платить налог на прибыль корпорации. – Примеч. ред.), недавно принявшей эту форму, взяты из: Steven Lawrence, «Doing Good with Foundation Assets: An Updated Look at Program-Related Investments», in The PR] Directory, 3rd ed., ed. Foundation Center (New York: Foundation Center, 2010), xiii. Данные об общем количестве частных фондов в США – из: Foundation Center, Foundation Yearbook (New York: Foundation Center, 2010). В попытке активизировать использование механизма PRI Служба внутренних доходов США (IRS) недавно предложила расширить перечень видов деятельности, которые не подпадают под ограничения IRS для PRI: Internal Revenue Service, «Notice of Proposed Rulemaking: Examples of Program-Related Investments REG-144267–11», in Internal Revenue Bulletin: 2012–21, May 21, 2012, по состоянию на 13 апреля 2013 г., http://www.irs.gov/irb/2012–21_IRB/ar11.html


[Закрыть].

Новое поколение – фонды, действующие как благотворительные банки, – изменяют представление о сфере филантропии, выводя концепцию PRI на новый уровень и разрушая «китайскую стену» между программной и инвестиционной деятельностью; применяют гораздо более широкий спектр финансовых инструментов и сознательно увеличивают воздействие инвестиций тем, что используют свои ресурсы для стимулирования притока частного инвестиционного капитала в социально ориентированную деятельность.

Разнообразные типы сервис-провайдеров появились в последнее время для содействия агрегаторам капитала.

Институты поддержки социально преобразующих инвестиций

Агрегаторам капитала, вторичным рынкам, фондам, действующим как благотворительные банки, и квазигосударственным инвестиционным фондам, возникшим на новом рынке социально преобразующего капитала, содействуют разнообразные типы сервис-провайдеров, также появившиеся в последнее время. Особого внимания заслуживают три из них: посредники, консультанты по развитию компетенций и новые инфраструктурные организации.

Среди организаций, оказывающих поддержку социально преобразующим финансовым институтам, одну из самых значительных ролей играют те, кого можно назвать инвестиционными посредниками. Это частные лица или компании, которые выполняют ключевую посредническую функцию, помогая агрегаторам капитала выявить перспективные проекты, способные обеспечить желательную комбинацию финансового и социального результатов, а проектам – получить доступ к инвесторам, чьи материальные и финансовые интересы сочетаются со сферой деятельности и потребностями проектов.

Как видно из анализа Хагермана и Вуда, приведенного в дополнительном томе, потребность в этой функции возникла из-за высоких операционных издержек всех участников рынка социально преобразующих инвестиций, на котором инвесторы и социальные предприниматели стремятся найти партнеров, подходящих им с точки зрения сферы деятельности, желательных форм инвестиций и соотношения риска и доходности в сильно фрагментированном пространстве социально преобразующих инвестиций{64}64
  Lisa Hagerman and David Woods", Enterprise Brokers", глава 6 книги Саламона «Новые горизонты благотворительности».


[Закрыть].Также играют свою роль специфические для области социальных преобразований трудности с оценкой рисков из-за неопределенности новых продуктов, которые сравнительно малоизвестные предприниматели предлагают потребителям «основания пирамиды», чье рыночное поведение остается не до конца изученным.

Появились новые консультанты по развитию компетенций, занимающиеся устойчивым развитием и масштабированием проектов.

Еще одна функция, которая расширилась и приняла новые формы на фоне роста социальных предприятий и социально преобразующих инвестиций, – это консультирование по развитию компетенций. Как уже было отмечено, такие консультанты и провайдеры, оказывающие техническую помощь, работают на некоммерческой или социально ориентированной арене уже десятки лет. И действительно, в США у некоммерческих консультантов по развитию компетенций есть своя инфраструктурная организация «Ассоциация некоммерческого управления» (Alliance for Nonprofit Management), специализированная организация BoardSource по консультированию менеджмента советов директоров и сплоченная группа приверженцев фондов, известная как «Грантодатели для эффективных организаций» (Grantmakers for Effective Organizations – GEO).

Однако все эти организации и консультанты фокусируются по большей части на стандартных управленческих темах, таких как фандрайзинг, специальные мероприятия, развитие органов управления, системы бухгалтерского учета и работа с персоналом. У новых же консультантов по развитию компетенций совершенно иные цели – устойчивый рост организации и масштабирование ее деятельности. Они помогают развивать стратегии зарабатывания доходов, получать доступ к появившимся новым негрантовым формам капитала и измерять социальные результаты{65}65
  Подробнее об этих «новых консультантах» см.: Melinda Tuan, «Capacity Builders and Venture Philantrophy», глава 7 книги Саламона «Новые горизонты благотворительности».


[Закрыть].

Эти новые консультанты делятся на две обширные группы, впрочем, активно взаимодействующие между собой. Толчком к появлению одной из них стала знаменитая статья, вышедшая в 1997 г. в Harvard Business Review и призывавшая фонды действовать скорее как венчурные капиталисты, играя более активную роль в улучшении качества управления и операционной деятельности организаций, которые они поддерживают{66}66
  Christine Letts, William Ryan and Allen Grossman, «Virtuous Capital: What Foundations Can Learn from Venture Capitalists», Harvard Business Review (March – April 1997): 36–46.


[Закрыть]. В итоге возник сектор «венчурной благотворительности или венчурной филантропии». Его представители сочетают с финансированием интенсивную техническую помощь по принципу «высокой вовлеченности» и помощь в организационном развитии – своими силами или с привлечением внешних консультантов. Некоторые из таких институтов представляют собой традиционные фонды вроде Edna McConnell Clark Foundation, который решил осуществлять свою миссию – помогать молодым людям из малообеспеченных семей становиться финансово независимыми путем выделения очень крупных грантов ограниченному числу перспективных организаций, работающих с этой целевой аудиторией, с одновременным предоставлением им широких возможностей по развитию компетенций, чтобы обеспечить их долговременное устойчивое развитие (см. врезку 2.2){67}67
  Edna McConnell Clark Foundation «How We Work», по состоянию на 11 мая 2013 г., www.emcf.org/how-we-work/


[Закрыть].

К этой же группе относятся обычные благотворительные организации, которые иными способами привлекают средства и схожим образом используют их для комбинированного финансирования и консультирования по развитию компетенций избранных предприятий. К таким организациям относятся, например, New Profit, Roberts Enterprise Development Fund (REDF), Social Venture Partners (SVP) и Venture Philanthropy Partners (VPP). Скажем, New Profit, фирма с персоналом в 47 человек, основанная в 1998 г., привлекла средства почти 50 филантропов – как отдельных благотворителей, так и семейств – для предоставления широкой технической и финансовой помощи 27 перспективным социальным проектам, которые, в свою очередь, обслуживают более чем 1,4 млн человек по всей территории США{68}68
  «About Us», New Profit, по состоянию на 11 мая 2013 г., http://newprofit.com/cgi-bin/iowa/about/9.html


[Закрыть].

Врезка 2.2

Edna McConnell Clark Foundation: как мы работаем

Мы убеждены, что действенным и рациональным способом решения насущных проблем молодых людей является крупное долгосрочное инвестирование в некоммерческие организации, чьи программы доказали свою способность обеспечивать положительный результат и при этом имеют потенциал для роста. Наше финансирование идет в основном на поддержку бизнес-планирования, развитие компетенций и оценку программ, с тем чтобы получатели грантов могли расширять свою деятельность без потери качества и активнее влиять на жизненные траектории все большего числа молодых людей, постепенно приобретая устойчивость в организационном, программном и финансовом отношении. Наша цель – помочь развиться растущему пулу организаций, способных ежегодно вовлекать новые тысячи молодых людей в проверенные временем программы поддержки.

Источник: «How We Work», Edna McConnell Clark Foundation, http://www.emcf.org/how-we-work/, по состоянию на 11 мая 2013 г.

Вторую группу консультантов по развитию компетенций составляют классические консалтинговые компании, которые специализируются на содействии устойчивому развитию организаций, но не предоставляют им финансовой помощи. Некоторых из них нанимают венчурные благотворители, для того чтобы предоставить необходимую техническую помощь, других приглашают вновь образованные социальные предприятия и традиционные некоммерческие организации, стремящиеся повысить поступления от заработанного дохода. К таким консультантам относятся Bridgespan Group, специализированная социально ориентированная консалтинговая фирма, выросшая из коммерческой Bain Consulting; Community Wealth Ventures, дочерняя структура борющейся с голодом организации «Поделимся нашей силой» (Share our Strength), – эта фирма помогает организациям развивать стратегии зарабатывания доходов; и фонд Nonprofit Finance Fund, помогающий клиентам наладить бухгалтерский учет и балансовую отчетность.

Хотя изначально венчурные благотворители и консультанты по развитию социальных венчурных компетенций появились в США, позже они распространились далеко за пределы страны. Например, в Европейскую ассоциацию венчурной филантропии (European Venture Philanthropy Association – EVPA) входят 127 индивидуальных и корпоративных членов, у которых есть четыре общие черты: они располагают капиталом для инвестирования; фокусируются на предоставлении долгосрочного финансирования социально ориентированным организациям, как некоммерческим, так и коммерческим; стремятся получить в первую очередь социальную отдачу, а не финансовый результат; активно содействуют «устойчивому развитию» поддерживаемых ими организаций{69}69
  European Venture Philanthropy Association, European Venture Philanthropy Directory 2010/11 (Brussels: European Venture Philanthropy Association, 2010), 15. В отличие от своих американских коллег европейские венчурные благотворительные организации сочетают свойства американских венчурных филантропов, которые в основном ограничиваются выдачей грантов, со свойствами, как мы их определяем, «фондов, действующих в качестве благотворительных банков», поэтому в распоряжении европейцев имеется гораздо более широкий спектр финансовых инструментов.


[Закрыть]. (См. врезку 2.3 с операционными характеристиками венчурной филантропии, практикуемой членами EVPA.)

Врезка 2.3

Семь ключевых характеристик Европейской ассоциации венчурной филантропии

1. Высокая вовлеченность: прямые контакты между руководством социального предприятия или некоммерческой организации и венчурными филантропами.

2. Консультации по развитию организационных компетенций: развитие операционных компетенций портфельных организаций за счет финансирования не столько индивидуальных проектов, сколько основных операционных издержек.

3. Долгосрочная поддержка: поддержка ограниченного количества организаций в течение трех – пяти лет с прекращением ее после того, как они обретут финансовую или операционную устойчивость.

4. Нефинансовая поддержка: предоставление дополнительных услуг, таких как стратегическое планирование, для повышения качества управления.

5. Привлечение сетей: предоставление получателям инвестиций доступа к сетям позволяет им приобрести разнообразные и часто взаимодополняющие наборы навыков и ресурсы.

6. Индивидуализированное финансирование: использование спектра финансовых механизмов, приспособленных под нужды поддерживаемых организаций.

7. Измерение результативности: упор на качественное бизнес-планирование, измеримые результаты, достижение контрольных точек, финансовую подотчетность и прозрачность.

Источник: Европейская ассоциация венчурной филантропии, http://www.evpa.eu.com

Еще одну модель консультирования по развитию компетенций в формирующемся пространстве социальных венчурных и социально преобразующих инвестиций предлагает «Хаб» (The Hub). Этот проект, запущенный в Лондоне в 2005 г., представляет собой сеть из 4000 начинающих социальных предпринимателей со всего мира, распределенных примерно по 31 филиалу. Они встречаются для обмена опытом, контактами, идеями и совместно используют рабочие места для тестирования рискованных начинаний на ранних стадиях. Каждый филиал Hub свободен в выборе подхода к консультированию по развитию компетенций. Так, Hub в Йоханнесбурге управляет Hub Business Clinic, где дважды в месяц проводит практические занятия для социальных предпринимателей, а Hub в районе залива Сан-Франциско недавно запустил структурированную программу Hub Ventures, которая помогает отобранной группе предпринимателей развивать их идеи, предлагая им наставничество, семинары и другие виды технической помощи. Авторы наиболее перспективных проектов вознаграждаются в размере $75 000 в качестве начального капитала{70}70
  «About», The Hub, по состоянию на 20 октября 2012 г., http://www.the-hub.net/about


[Закрыть].

Появилась и широкая сеть социально преобразующих инфраструктурных организаций.