Текст книги "К-55. Обманувшие смерть"

– И как краулеры могли пробираться на верхние уровни? Скажи ещё, что они порталы ставили!

– Порталы тут ни при чём. Но кое-где в шахтах есть колодцы…

– Что за колодцы? – заинтересовался Вадим.

– Сквозные дыры, до самого Тринадцатого.

– Это сказки, – неуверенно заметил Панин. – У нас народ много чего рассказывает, нельзя всему верить.

– Это не сказки, – твёрдо заявил Мусаев. – И мне это никто не рассказывал – сам видел.

– Да ладно!

– Вот тебе и ладно. Где-то через полчаса будем проходить мимо 2‑го Комбината, там рядом есть такое местечко.

– Что, прямо насквозь до Тринадцатого?!

– Именно так.

– Ничего себе! – возбудился Панин. – Покажешь?

– Нет, не стоит, – отказался Мусаев. – Место там больно нехорошее…

– Да ладно, Ильдар! Скажи честно: приврал для красного словца, никакого колодца там нет.

– Колодец есть, но ходить туда не стоит. Во-первых, реально место нехорошее. Во-вторых, получится небольшой крюк, придётся сойти с маршрута ненадолго.

– Ну так ненадолго же! Ильдар, да я потом никогда в жизни ТАКОГО не увижу! Ты что, не хочешь помочь науке?

– А что науке до тех колодцев?

– Как это что?! Да это реальное открытие! Я про те сквозные дыры с детства слышал и всегда считал, что это мифы и небылицы, наподобие Теней и Призраков…

– А что за Тени? – заинтересовался Вадим.

– Мифы и небылицы, я же сказал, – нетерпеливо отмахнулся Панин. – Ильдар, ну же! Ты что, мне не друг?

– Ладно, покажу, – сдался Мусаев. – Только близко подходить не будем. Издалека глянем и сразу назад…

* * *

Вскоре группа вышла к заброшенному рудному комбинату.

Комбинат располагался в огромной выработке, от края до края которой не везде добивал луч мощного фонаря, а средняя высота свода достигала семи метров.

Здесь была многоколенчатая конвейерная линия и несколько цехов с проржавевшими механизмами.

Вагонетки, узкоколейки, большой тоннель с «железкой» нормальной ширины: всё примерно так же, как и в прочих пунктах брошенного производства, что попадались ранее на маршруте движения группы.

На Вадима, порядком утомившегося от путешествия и переживаний сегодняшнего дня, эти однообразные картинки уже навевали скуку.

Выживать не надо, воевать не надо, думать не надо. За тебя всё делают и решают, иди себе да смотри кино… Но кино какое-то депрессивное и монотонное, быстро приедается.

Помимо профильного тоннеля с «железкой», здесь так же, как и в руддворе, были несколько недоношенных тоннелей с узкоколейками.

Ну и, разумеется, вся округа густо заросла «лесом».

– Нам туда, – Мусаев включил свой фонарь и показал лучом на один из тоннелей справа от входа в комбинат.

– А дыра где? – нетерпеливо спросил Панин.

– Там, – сержант перевёл луч влево. – Во-он тот ходок…

«Там», на противоположном конце выработки, виднелся какой-то дикий лаз, к которому даже не вела узкоколейка.

– Далеко идти? – уточнил Панин.

– Минут пятнадцать. Но…

– Что?

– Я тут давно не был… – Мусаев почему-то смутился, как будто долгое отсутствие в здешних местах можно было поставить ему в вину. – В общем, есть вариант, что там всё обвалилось.

– Пятнадцать минут ничего не решают, – оптимистично заявил Панин. – А если будет обвал, просто развернёмся и потопаем на маршрут. Верно?

– Верно… – Голос сержанта звучал неуверенно.

Вадим с удивлением посмотрел на опытного воина.

Странно, но сержант, похоже, боялся идти к этой загадочной дыре, которую так жаждал лицезреть воочию молодой учёный.

– Ну так, чего ждём? Пошли!

– Привал три минуты, – угрюмо скомандовал Мусаев. – Попьём, лес спрыснем, потом уже пойдём.

Немного передохнули, попили, спрыснули.

Вадим хотел подвесить флягу к карабину на поясе, чтобы каждый раз не развязывать рюкзак, но Мусаев не разрешил.

– Говоришь, ТАМ частенько в походы хаживал?

– Не так чтобы уж совсем частенько, но доводилось.

– С водой там проблем не было?

– Да ну, какие проблемы? Енисей рядом, ручьёв, родников, озёр, речушек разных полно.

– В общем, здесь с этим проблемы. Чистая вода только в жилых секторах и в особых местах, о которых не каждый знает. Поэтому воду экономим, пьём по команде, мелкими глотками. Это не потому, что жалко, просто впереди долгий путь. Кончится вода, придётся брать местную, обеззараживать, чистить, это целое дело… А вкус у неё будет такой, что в рот не возьмёшь.

– Понял, – послушно кивнул Вадим и упрятал флягу в мешок.

И вроде бы всё было сказано правильно и по делу, но нетипичная для Мусаева ворчливая интонация выдавала смятение и нежелание идти к пресловутому колодцу. Сержант словно бы не на Вадима ворчал, а ругал себя: «Вот дурак-то, и зачем сказал про этот колодец, будь он неладен…»

Собрались, пошли в левый угол.

– Сюда?

– Да…

Это был даже не тоннель, если сравнивать с теми полостями, по которым группа перемещалась ранее, а именно «ходок» по шахтёрской терминологии.

Сержант так и сказал: «вон тот ходок». Просто узкая нора в человеческий рост, вырубленная в породе, и, что примечательно, совершенно не заросшая лесом. Чистая каменная стенка, без единой проплешины – норма для пещер без света в том мире, откуда изъяли Вадима, и своего рода аномалия среди здешних бесхозных ландшафтов, повсеместно заросших зелёным ковром.

По контрасту с микроклиматом обжитых лесом тоннелей здесь было непривычно сухо, а уже ставший естественным и обыденным травяной аромат сменился режущим нос запахом, похожим на горелую машинную отработку.

– Как-то тут… лысо… – растерянно заметил идущий впереди Олег. – Ильдар, это нормально?

– Не знаю, – пробурчал Мусаев, встревоженно принюхиваясь. – Смотрите в оба, слушайте внимательно…

Настроение сержанта быстро передалось всем членам команды, кроме Панина. Шли тихонько, чуть ли не на цыпочках, чутко прислушиваясь и зачем-то даже принюхиваясь.

С Вадима, словно бы по щелчку мастера-гипнотизёра, разом слетела расслабленность и беспечность, и нехорошо заныло под ложечкой, как бывает в предвкушении неведомой опасности, про которую сообщили, что она существует в природе, но забыли уточнить, где именно, как выглядит и в какой момент следует ожидать близкого знакомства.

Спокойно… Может, просто действие транквилизатора кончилось. А вообще, странный какой-то этот лысый ходок. И запах тут странный…

Судя по некоторым признакам, Олег и Витя испытывали примерно то же самое.

Один только Панин излучал всепобеждающий оптимизм и возбуждённо сопел в предвкушении судьбоносного открытия. Он пытался даже тихонько мурлыкать какую-то бравурную мелодию, однако этот приступ восторга Мусаев тут же пресёк – возмущённо кашлянул в формате «Лёша, ты совсем припух, или как?!»

Минут через десять впереди показалась основательная горка осыпавшейся со свода породы.

– О! – как будто бы даже обрадовался Мусаев. – Похоже, завал.

Увы (хотя для кого как!), полноценного завала не получилось. Всего лишь баррикада из крупных кусков породы, высотой метра в полтора.

В своде над баррикадой была приличная выемка, так что Олег без проблем перелез на ту сторону и сообщил:

– Чисто!

Преодолели баррикаду, пошли дальше.

Через пару сотен метров вышли в невысокую продолговатую пещеру, вытянутую несколько наискосок влево от входа.

Прямо и направо убегали ещё два узких ходка, а слева, в самом конце пещеры, виднелась воронка.

Приличная такая воронка, диаметром метра три, от стенки до стенки.

– Это оно? – затаив дыхание, спросил Панин.

– Угу… – буркнул Мусаев. – Вот он, колодец…

От входа к воронке шёл небольшой уклон, и Вадиму почему-то показалось, что ещё несколько шагов, и группа в полном составе покатится, как по скользкому льду, и упадёт в эту зияющую тьмой дыру.

Нет, никаких оснований для столь странных ощущений не было: дно пещеры каменное, шероховатое, сцепление отличное, да и уклон минимальный, но…

Но вот возникло такое ощущение, и всё тут.

И не у одного Вадима.

– Стоять, – скомандовал Мусаев, ухватив за руку направившегося было к воронке Панина. – Ни шагу дальше.

– А то что? – удивился Панин.

– А то булькнешь туда, и всё…

– И что теперь?

– Ничего. Смотрите. Слушайте.

Постояли у входа, направив лучи двух фонарей в конец пещеры, посмотрели, послушали…

Со стороны воронки чувствовалось заметное движение воздуха, можно даже сказать, что это был лёгкий ветерок, насыщенный тем самым ароматом, похожим на горелую отработку.

Помимо движения воздуха, из воронки доносился негромкий шумовой фон, состоящий из множества разных звуков неопределённого характера. Порой из этого фона выделялись звуки, до дрожи похожие на мучительный стон.

– Слышите? – прошептал Мусаев.

– Стонет кто-то? – предположил Олег.

– Акустический эффект, – уверенно заявил Панин. – Если отверстие в самом деле насквозь до Тринадцатого, при прохождении воздушного потока через такое расстояние столько всего наберётся, что…

Из воронки раздался басовитый звериный рёв, низкий, злобный, многообещающий…

– О! Тоже эффект? – шёпотом спросил Витя.

– Вне всякого сомнения, – заверил Панин в полный голос. – Ну что, я пойду, гляну…

– Стоять! – решительно приказал Мусаев.

– А, понял, понял – надо фалом обвязаться! – Панин торопливо вытряхнул из мешка моток репшнура. – Сейчас, один момент…

– Ты туда не пойдёшь, – заявил Мусаев, выдёргивая шнур из рук учёного.

– Не понял?! – по-детски обиделся Панин. – Что за маразм, Ильдар? На старости лет совсем из ума выжил?!

– Я сказал – нет.

– За каким чёртом тогда мы сюда топали, время зря тратили? Ильдар, ну не будь же ты таким занудой!

– Я тебе колодец показал? Показал. Теперь ты знаешь, что это не сказки. А к краю подходить не дам: вдруг засосёт.

– С чего бы это меня туда засосало?

– Ну, мало ли… В общем, ты туда не пойдёшь. Кто угодно, только не ты.

– А-а, вон оно что! – ядовито осклабился Панин. – Я же ведь такой, весь из себя важный и ценный для Человечества экземпляр! Ты за меня отвечаешь и всё такое, да?

– Да, Лёша, да! И не будь ребёнком, нечего там смотреть. Я тебе и так расскажу, без просмотра: воронка примерно тридцать градусов, с метр, дальше ровный гадкий ствол, и больше – ничего. Ни-че-го. Что там смотреть-то?

– То есть сам ты к краю подходил и смотрел, да?

– Ну… Это было давно, и один раз. После этого никогда больше не смотрел, смотреть не буду и тебе не дам.

– То есть если я, вопреки твоему запрету, туда пойду – ты что, меня силком остановишь?

– А как ты думал? Остановлю и поджопников выпишу, и свяжу, если потребуется. Но к краю подходить не дам.

– Господи, да что же ты за человек такой! – в отчаянии воскликнул Панин. – Ты не понимаешь, да? Мне надо ЭТО увидеть, чтобы достоверно описать. Если это на самом деле так опасно, я не имею права никого просить подойти к краю, меня ты не пускаешь, так что…

– Я пойду, – заявил Олег. – Я не такой ценный кадр, если со мной что-то случится, особой беды не будет.

– Ну, беда будет, конечно, – сказал Мусаев. – Но, да – Лёша один стоит всех нас вместе взятых, так что…

– Вот же маразм! – сокрушённо покачал головой Панин. – С каких это пор у нас люди стали делиться на ценных и не особо ценных?

– Лёша, они всегда так делились, просто ты не обращал на это внимания, – усмехнулся Мусаев. – Ты всё время наукой занят, тебе не до таких мелочей.

– В общем, я буду твоими глазами, – обнадёжил Олег. – Расскажу всё как есть, скрывать ничего не стану.

– Нет, это точно какой-то маразм…

– Хватит капризничать, – одёрнул учёного Мусаев. – Не хочешь – идём обратно. И так кучу времени потеряли, я уже жалею вообще, что заикнулся об этом колодце.

– Хорошо, пусть Олег идёт…

Олега обвязали двумя репшнурами, пропустив несколько туров вокруг пояса, и он направился к воронке.

Каждый фал страховали попарно: один держали Мусаев и Вадим, второй – Панин и Витя.

От пятачка перед входом до воронки было метров пятнадцать.

Никто не определял формат перемещения, не было никакого специального инструктажа, но Олег медленно двигался левым боком, приставными шагами, наклонив корпус вправо, как будто уклон был столь значительным, что он боялся поскользнуться и уехать в воронку.

По мере удаления Олега от входа возрастало состояние общей тревоги.

Все смотрели в сторону воронки, затаив дыхание, и как будто ждали, что сейчас произойдёт что-то страшное.

– Ильдар… Вот ты нагнал жути! – не выдержав напряжения, озвучил общее состояние Панин.

– Это не я, – покачал головой Мусаев. – Это место такое…

Наконец Олег приблизился к краю воронки, заглянул в неё и посветил фонарём вниз.

Мусаев и Витя, стоявшие в связках первыми, разом, не сговариваясь, натянули фалы.

– Эй, хорош назад тянуть, упаду ведь! – возмутился Олег.

– Рассказывай, – потребовал Панин. – Что видишь?

– Да в общем-то и рассказывать нечего, – доложил Олег. – Ствол вниз идёт. Гладкий. И всё.

– Гладкий? В смысле, рукотворный? Следы обработки, машинной проходки?

– Да чёрт его знает… Просто гладкий, никаких следов. Внизу тьма. Насколько фонарь добивает, вижу гладкий ствол, потом темно. В общем, пусто, нет там ничего. Хотя…

– Что?! – хором воскликнули Панин и Мусаев.

– Там… Там что-то движется, – надтреснутым голосом сообщил Олег. – Такое ощущение… В общем, как будто что-то медленно поднимается.

– Что поднимается? – всполошился Панин. – Кто поднимается? Что именно ты видишь?

– Да нет, ничего такого не вижу… Но есть ощущение, что там что-то шевелится и… Эмм… Ползёт наверх…

В этот момент фонарь Олега погас.

Раздался отчётливый страшный звук, похожий на мягкий объёмный хлопок, примерно так «Чаххх!!!»…

Воронка выплюнула сгусток затхлого плотного воздуха, который мгновенно трансформировался в тёмную фигуру, и пещеру затопила волна леденящего ужаса.

– А-а-а!!! – хором заорали страхующие и дружно бросились прочь, волоча на фалах упавшего Олега.

* * *

Две сотни метров преодолели в одно мгновение, баррикаду перемахнули, как будто её и не было.

Ломанулись было дальше, но движение застопорили репшнуры, в несколько туров обёрнутые у каждого вокруг запястья: Олег остался с той стороны и надёжным якорем удерживал группу от бегства.

Тут немного отпустило, схлынула волна ужаса, и к людям постепенно стало возвращаться самообладание.

Первым пришёл в себя Мусаев.

– Олежка?!

– Здесь, – раздался слабый голос из-за баррикады.

– Ну, слава богу…

Вернулись, перетащили Олега на эту сторону.

Он не шибко-то и пострадал при волочении, расшиб колено и ободрал локти, но явно был не в себе: смотрел в стенку выпотрошенным взглядом сомнамбулы и, похоже, не понимал, что с ним происходит.

На обращение, однако, реагировал адекватно.

– Ты как?

– Нормально.

– Где болит?

– Нигде. Всё нормально…

Между тем Витя, едва выломившись из состояния панического ужаса, сразу же перешёл в режим «война»: занял позицию на баррикаде и изготовился для ведения огня в сторону пещеры.

Убедившись, что Олег более-менее в порядке, сержант спросил у Панина:

– Ты как?

– Да вроде нормально, но…

– Что?

– Да так… Сумятица в голове, но в целом всё нормально.

– Злобы нет?

– А что, должна быть?

– Просто спросил. Убить никого не хочешь?

– Что за вопросы, Ильдар? А, понял! Я тебя понял… В порядке, в порядке, можешь не беспокоиться.

– Хорошо. Вадим?

– Всё нормально.

– Злобы нет? Убить никого не хочешь?

– Теперь нет.

– «Теперь»? А до этого хотел?

– Возле конвертера когда были… – неожиданно для себя признался Вадим. – Хотел всех вас замочить.

– За что? – удивился Панин.

– За то, что выдернули меня из моего уютного мира и перетащили в этот ад.

– Ну что ж… Нормальное желание, – поддержал Мусаев. – Если бы со мной так поступили, я бы тоже, наверно, хотел всех убить. Скажу больше, я бы завалил всех без разбора, как только представилась бы такая возможность.

– В общем-то это не мы вас сюда перетащили, – счёл нужным оправдаться Панин. – Но ваши чувства я понимаю… А сейчас, говорите, такого желания нет?

– Сейчас нет.

– Вы трезво оценили обстановку или прониклись к нам симпатией?

– И оценил, и проникся. Да, чисто по-человечески вы все мне симпатичны. Без вас мне тут не выжить, это факт. Ну и с вашей помощью я надеюсь добраться до Лаборатории и… попасть обратно домой. Надеюсь, это не утопия.

– Когда доберёмся до Лаборатории, я познакомлю вас с руководителем Проекта, – пообещал Панин. – Это человек, который лично жмёт на кнопки проектора, генерирующего портальное поле. Пообщаетесь, если желание не пропало – можете его убить.

– Плохая шутка, – не оценил Вадим. – От этого руководителя, как я понял, зависит успех и продвижение Проекта?

– Разумеется.

– И как я попаду домой, если убью его? Нет уж, пусть живёт и работает не покладая рук.

– Вот за это большое вам человеческое спасибо.

– Да пожалуйста. Я в общем-то не злой парень. Но я, не злой парень, хотел бы знать… Вы, вообще, с какой целью с проектором балуетесь? Или это секрет?

– Если не вдаваться в детали, то нет, это не секрет. Это идеология фракции, так что всё известно любому рядовому.

– И что это за идеология?

– Цель наша проста и понятна любому вменяемому человеку. Мы хотим создать портал в Прошлое, предотвратить Катастрофу и таким образом спасти Человечество.

– Ну… Звучит хорошо, но, на мой взгляд, несколько идеалистично. Ну и как успехи?

– Да вы всё знаете. На данный момент самый главный успех – это вы.

– Ладно, вижу, вы в порядке, посмотрим, что там у нас дальше… – Мусаев забрал у Олега автомат, передал Панину: – Подержи пока…

…Приблизился к ушедшему в глухую оборону Вите на расстояние вытянутой руки и зачем-то размял запястья.

– Витёк, ты как?

– В порядке.

– Точно?

– Точно.

– А с кем воевать собрался?

– Как это с кем?! От кого мы удирали?

– От себя, Витя, – подсказал Панин.

– Да ладно! Ты не видел там… эмм…

– Кого?

– Ну, в общем, там кто-то был.

– Это галлюцинация.

– Да ладно! Я своими глазами видел, как ОНО выскочило из колодца!

Мусаев с Паниным стали наперебой ласково убеждать Витю, что никто не выскакивал, и вообще всё это не более чем игра воображения.

Витя сначала упёрся и стоял на своём, но под давлением двух авторитетов в итоге сдался. Поверил не поверил – дело десятое, но воевать передумал и с баррикады слез.

Вадим мог поклясться, что тоже видел фигуру и слышал странный хлопок, предшествующий её появлению, но вслух высказываться не стал.

Он примерно понял, в чём дело.

– Я фонарь в колодец уронил, – неожиданно «проснулся» Олег. – Ильдар?

– Да?

– Спишем или сходим?

– И нырнём за ним на Тринадцатый? – хмыкнул Мусаев.

– Спишем?

– Спишем. У тебя запасной есть, так что обойдёмся.

– Спасибо.

– Тебе спасибо.

– За что?

– За то, что в здравом уме остался…

Обработали ссадины Олега, воздали вслух хвалу его удачливости и ловкости – при таком волочении неподготовленный человек мог бы расшибиться насмерть и как минимум потерять оружие и экипировку.

Панин вернул Олегу автомат, и группа возвратилась на маршрут.

* * *

По дороге любознательный Панин прозондировал ситуацию.

– Ильдар… А ЭТО случилось где-то здесь?

– Ты имеешь в виду с сыном? – Мусаев сразу понял, что имел в виду учёный. – Нет, это было в другом месте. Далеко отсюда.

– Хорошо. Извини, что спрашиваю. Если тебе неприятно, тогда свернём тему…

– Да ничего, я всё понимаю.

– Отлично. Ну тогда признайся честно. В прошлый раз, когда ты в колодец заглядывал… Так же всё получилось?

– Немного по-другому, но в общих чертах – да, примерно так же.

– Почему тогда не предупредил? Подшутить, что ли, хотел?

– Да в конвертере я видел такие шутки!

– А почему тогда?

– Ну, во‑первых, всё равно не поверили бы. Ты же меня за сказочника держишь, что ни скажу – «сказки», да «слухи», да «у нас народ много чего говорит»…

– Но ты в самом деле, бывает, такое завернёшь – что ни в какие ворота.

– Ну вот, видишь… Во-вторых, честно говоря, не ожидал, что опять так будет. Сколько лет прошло, думал, давно уже ЭТО прошло… выветрилось, что ли… нет, не так…

– В общем, ты полагал, что за давностью лет ЭТО уже не работает.

– Точно, так и полагал.

– Ясно… Ну и как ты думаешь, какова природа этого явления?

– Да бог его знает. Это вас, учёных, надо спросить, что это за колодцы такие и почему возле них такая фигня происходит.

– В смысле, галлюцинации и паника?

– Паника – ладно, это ещё полбеды. Но вот я тебе точно говорю, люди в этом районе пропадали регулярно.

– Почему в таком случае решёткой не закрыли или не завалили совсем?

– Хм… Потому что все закрыватели и завалисты удирали, вопя от ужаса. Примерно так же, как мы. Поэтому туда просто никто не ходил, и всё. Все знали: нехорошее место.

– А что насчёт постэффектов?

– В смысле?

– У всех бывает агрессия? Почему спрашивал насчёт злобы?

– А, это… Ну, у кого как, от человека зависит. Бывало, что в своих стреляли. Типа, там враг, а вы предатели, если не понимаете этого. Бывало, потом по нескольку месяцев очухаться не могли. Ходит человек, смотрит в пол, вроде всё понимает, отвечает, но в то же время как бы не в себе. Вроде как кто-то за него думает и решает…

– Контроль над разумом?

– Не знаю, контроль не контроль, но человек как будто спит на ходу, и ничем не вылечишь.

– Понятно…

– Ну а ты как думаешь, что это такое?

– Без системного анализа и всестороннего исследования делать выводы – ненаучно. Однако предварительная версия на уровне обывательских догадок у меня есть.

– Какая?

– При приближении к колодцу срабатывает некий триггер, который запускает сигнал психогенного характера, вызывающий у представителей нашего вида состояние не поддающегося волевому контролю первобытного страха…

– Лёша, давай проще.

– Проще говоря, это паническая атака. Человек, не помня себя от страха, со всех ног бежит прочь от источника сигнала. Какова природа сигнала – это уже другой вопрос, тут возможны варианты.

– Какие?

– А вот это уже не моя прерогатива. Доберёмся до Лаборатории, там есть специалисты как раз по таким вопросам.

– То есть люди бегут от колодца, как краулеры от триммера, – сделал вывод Вадим.

– О! – оживился Панин. – Интересная аналогия. Знаете, в этом что-то есть. Надо будет на досуге обдумать эту гипотезу.

– А мистику вы исключаете?

– Безусловно, – уверенно заявил Панин. – Я учёный, так что не понаслышке знаю, что все явления мистического характера – не более чем плод воображения очевидцев разных необъяснимых событий.

– То есть вы в принципе не верите в мистику?

– Разумеется, нет!

– А я верю, – тихо сказал Мусаев. – Тут порой такие вещи творятся, что хочешь не хочешь, а поверишь…