Книга: Крейцерова соната - Лев Толстой

Ревность – разрушительная сила! Толстой мастерски показывает, как это чувство может затмить разум и привести к непоправимой трагедии.

Музыка – катализатор страстей! "Крейцерова соната" Бетховена становится символом чувственности, которая в глазах Позднышева приобретает опасные очертания.

 В каждом ли есть частица Позднышева? Его рассуждения, пусть и радикальные, заставляют задуматься о природе любви, брака и о том, как мы сами порой создаем себе проблемы.

 Толстой не щадит никого! Он обличает лицемерие общества и ставит под сомнение традиционные представления о браке, говоря о необходимости более глубоких и осознанных отношениях.

"Крейцерова соната" – это не легкое чтение, а скорее приглашение к серьезному диалогу о любви, отношениях и о той ответственности, которую мы несем друг перед другом.

Многие идеи выглядят очень даже интересными: считать брак «узаконенным развратом» довольно смело для человека, в творчестве которого едва ли не центральное место занимает семья. Интересны и рассуждения Позднышева, главного героя повести, о несчастной судьбе женщин, которых с самого детства учат делать всё для привлечения мужского внимания, отчего и не удаётся искоренить неравенство между полами. Всё, что делает здесь Толстой — оголяет многовековые проблемы, и это точно не то, за что его можно было бы осудить.

Может быть, повесть критикуют за излишне плотские описания, этого у Толстого не отнять. Но для современного читателя, искушенного самыми разными сюжетами и героями, это скорее плюс.

Особенно ярко выглядит сцена убийства. Это не страстный порыв, не следствия гнева и ярости, а абсолютно обдуманный шаг. Дело не в бешеной животной ревности, а в холодном расчёте, человеческом рационализме, какой встречается в «Преступлении и наказании» Достоевского, а теперь перебрался и на страницы Льва Николаевича.

После прочтения «Крейцеровой сонаты» я, кажется, поняла, за что многие так любят Толстого. Он поучает нас, своих читателей, многократно повторяя одни и те же мысли, слова, чтобы они наконец дошли до каждого, чтобы никто не пропустил их мимо себя. Причём Толстой делает это так умело, что его поучения не выглядят навязчиво, как иногда бывает у других авторов, а потому не встречают нашего сопротивления.

Прикосновение высохшей древесины к висящему улью, наполненному дикими пчёлами или горящая спичка брошенная в горку серого пороха с пониманием эффекта от действий... Вот как выглядит попытка автора рассуждать о нормах морали и принятых принципах, которой суждено было стать взрывом или сотней мелких укусов.

Исповедь собственных мыслей, сквозь вуаль художественного повествования, чтобы донести читателю список устоев и взглядов в попытке не выглядеть глупо и влиять на людей через столетия, чтобы оправдаться и найти сторонников, способных понять и занять нужную сторону, которая не будет толкать рукоятку кинжала в левый бок располневшего тела.

По сюжету, действие которого происходит в поезде, главный герой, Василий Позднышев, вмешивается в общий разговор о любви, описывает, как в молодости беззаботно распутничал, жалуется, что женские платья предназначены, чтобы возбуждать мужские желания. Утверждает, что никогда женщины не получат равные права, пока мужчины воспринимают их как объект страсти, при этом описывает их власть над мужчинами. Он описывает события собственной жизни, добавляя эмоций и череду оправданий. Читатель вынужден верить каждому слову, воспринимая достоверность, как данное и попытаться понять цепь запутанных мотивов героя. Всё выглядит слишком смело и для нашего времени... Что говорить о современных взглядах прошлой эпохи и общем вилянии текста на умы людей не способных критически мыслить? Именно по этим причинам она была запрещена цензурой, которая выставила произведение на самую верхнюю полку.

Враждебность, ссоры, неудачный брак и старая скрипка, что способна передать настроение жалобной нотой, растрогав печальное сердце. Повесть, пронизанная едким скептицизмом автора по поводу того, что тысячелетия дает усладу человеческому роду. Не только половое влечение, но и романтические взгляды, брак, любовь - все раздавлено суровым взглядом стареющего гения на суть взаимоотношений между мужчиной и женщиной. Нигилизм и усталость от прожитых дней... Всё это смешавшись в авторской мысли предстало на белых страницах написанной повести. Как стоит к ней относиться? Принять как лекарство, перечеркнув все устои, собранные через призму прожитых лет? Пожалуй, не стоит, но однозначно необходимо проникнув в суть самой повести разобраться в мотивах героя, встав на его место и посмотреть его уставшим взглядом на жизнь, осознавая, как бы пришлось поступить находясь на том пути, через который ему предстояло пройти. Автор нашёл в случайном попутчике образ собственной мысли, снабдив его тем, чего ему самому не хватило при жизни... Именно поэтому он пожал в конце его руку. Эта мысль слишком жестока, сурова и несёт за собой стон критики и порицания, вместо заслуженных аплодисментов.

Зачем это читать? В целом я высказал мысль несколько выше... Чтобы выйти из собственного тела и мыслей, побывав внутри персонажа, что столь великолепно описан, словно он отражение зеркала автора. Для мыслей о собственной любви, поступках и общему пути для двоих и придания ценности чувствам.

Поезд продолжал оттачивать ритм по полотну прямо положенных рельсов. В горле костью торчала сухость от текста, а взгляд непременно был направлен в окно. Очередная станция, наполненная горсткой людей, словно карманы семечками у попутчика, что ехал напротив. Светило весеннее солнце, заслоняя страницы, но не перечеркнув смысл написанной повести, некоторые строки заставляли забыть всё другое, примеряя чужую рубашку. Подошла ли она для меня? Не совсем мой размер и выкройка формы. Был ли приятен тот манифест, который смешался с исповедью старого гения? Пожалуй, напротив, он достаточно часто грубо выталкивал из книжных страниц. Удалось ли схватить удовольствие при прочтении текста? Да. Однозначное, резкое, будто стоя у алтаря при гнетущих свидетелях. Интересно, какие эмоции были у других, кто до меня касался этих страниц и какая судьба у попутчика, что так пристально смотрит мне прямо в глаза? Может быть стоит спросить?

"Читайте хорошие книги!" (с)

Когда начинаешь читать «Крейцерову сонату», быстро погружаешься в образ мыслей главного героя, в его аргументацию. Перед глазами больной человек с рядом интересных мыслей и наблюдений, но он, по сути, калека. Вскоре понятно, что все произведение – просто рамка для презентации убеждений главного героя. И в этом нет ничего особенно плохого. Только, зная некоторые симпатии Толстого, поминутно вспыхивают опасения, что именно его идеологию толкает герой повести. А потом «да нет, не может быть; слишком прямолинейно, дремуче».

Для таких сомневающихся, как я, есть послесловие автора. Там уже все написано черным по белому. Любой секс – разврат, любое влечение – разврат, любовь – разврат, мысли о любви – разврат. Разврат мерзок, черен и противен. Никакой чувственности вне разврата нет. Всем развратникам гореть в аду. Нравственный человек должен быть целомудренным. В идеале все должны быть девственниками. Так учил Христос, а значит так надо.

И то, с каким остервенением, отвращением Толстой бичует реальный и мнимый «разврат», кажется чем-то болезненным. Титан мысли в этом отношении кажется жалким, дремучим, потерянным. Три произведения, посвященные пропаганде целомудрия, написаны или задуманы примерно в одно время. В действительности, закрадывается вопрос – может, у автора было какое-то обострение, или проблемы с женщинами, или утрата полового влечения. Иначе сложно понять, отчего он так раздувает щеки.

Параллельно рассказывая какие-то небылицы про врачей, святых старцев и еще какой-то бред. То, что Толстой практиковал сам все виды описанного разврата, а потом к старости раскаялся и опомнился, не значит, что все, что связанно с любовью и сексом – грязь и мерзость. Агитки читать неинтересно. Агитки, протухшие по содержанию – тем более. Даже талант писателя не вывозит эту тележку, наполненную чушью. И ведь много, что есть в книге здравого, светлого, дискуссионного, но, когда видишь везде главную цель рассказчика – все прочее становится не очень интересно.

У Толстого есть великолепные книги. Есть замечательные идеи. Но вот это христианский фундаментализм неинтересен, скучен, пуст. Литературная обработка не спасает. Да и она несколько однообразна, даже эпиграфы одинаковые. Да и не веришь.

Титан или нет – в общем книга была бы на 2. За «гусаров» пусть будет 3.

Вот, думаю я, почему так велик интерес именно к Достоевскому во всем мире- его герои порочны, но похожи на нас, и их пороки и борьба с ними - вечны. Толстой же пытался в конце жизни сковать человека цепями морали и нравственности настолько, что это было нереально и не полезно, это был некий тупик. Таково мое мнение.