Книга: Севастопольские рассказы - Лев Толстой

 Невинность – мимолетный сон! Толстой показывает, как постепенно, под давлением обстоятельств и собственных ошибок, утрачивается детская чистота восприятия мира. Это неизбежно, но от этого не менее грустно.

Утрата рая – неизбежна.

Мир вокруг – живой участник! Описания природы у Толстого не просто фон, а отражение внутреннего мира Николеньки. Они дышат, чувствуют и помогают понять перемены, происходящие в его душе.Пейзажи не просто декорации, а живые участники драмы взросления.

Кто я? – Вечный вопрос! Мы видим, как герой мучительно ищет ответы на этот вопрос, пытаясь определить свое место в мире и найти свой идеал. Эти поиски знакомы каждому.

 Семья – поле битвы! 

Толстой не приукрашивает семейные отношения, показывая как любовь, так и непонимание, которые формируют личность Николеньки.

Толстой заставляет нас переосмыслить процесс взросления и увидеть в нем не только утрату, но и обретение.

Три рассказа о трёх временах года, зиме, весне и осени, три этапа обороны. Зимой Севастополь это не только баррикады, бастионы, линия фронта и траншеи, но ещё и пока ещё действующий город с кафе-шантанами, аллеями, прогуливающимимися дамами и красотками, да и офицеры не прочь отвлечься от беспролазной войны. Толстой очень удачно выбрал в герои волонтёра, желающего воевать за Родину, который видит все наново: и подъезд к городу, забитый ранеными в смердящем госпитале, и сам город, танцующий, и только потом траншеи и окопы, блиндажи и грязь по колено.

Весной город показан как у Джойса, один весенний день с утра и до позднего вечера, в многофигурной композиции. Авто сравнивает разных людей, разные чувства, тщеславных и не очень, мечтающих о Георгии, и мечтающих, чтобы это все поскорее закончилось, а пока надо делать свою работу, размышляет о том, что можно считать за храбрость, а что за безрассудную храбрость, а что и вовсе за отчаяние. Понравилось, что никаких закономерностей он не приводит, потому что пуля - шальная, бомбы - дурные, и никто не гарантирует вообще ничего. И чувство безопасности выжившего после дня под пулями - ложное. Одна ошибка - и ты погиб.

Всегда было интересно и страшно узнать, что же чувствует человек, наступивший на противопехотную мину. Он ещё жив, но как только он отпустит ногу, он мертв. Толстой пофантазировал немного на эту тему, представив такую ситуацию для двоих офицеров, в шаге от которых упала фугаска, и что-то задержалась со взрывом. Я примерно так и думала, что превалирующим чувством будет "пожалуйста, не надо взрываться", но помимо этого чувства будут и другие.

Осенью Севастополь будет сдан. Третий рассказ о двух братьях, один из которых уже матёрый офицер, а второй, младший, только-только приехал заступать на службу. Их глазами увидим всю разницу в восприятии войны опытных вояк и восторженных новичков. Правда, на финал обороны это никак не повлияет, да и на жизнь братьев тоже. Романтизируй, не романтизируй, все равно оторванные ноги, выбитые глаза, изуродованные лица в жизни того не стоят, и это если в живых останешься.

Вместе с Толстым я буду грустить из-за "напрасной" 11-месячной обороны, из-за сдачи города, из-за бездарных руководителей, из-за хапуг-прапоршиков, из-за утраченных кафе-шантанов, из-за пробивающегося сквозь соленый морской бриз смердения трупов и засохшей крови. Ничего романтичного в ней нет, никакого облагораживания характеров. Мужчины могут сколько угодно размышлять о храбрости и отваге и риске собой ради родины, моя мелочная натура кричит о том, чтобы хватать все свое добро и бочком, бочком, подальше, подальше.

не смотря на полотна страниц с описанием природы и часто отсутствием абзацев, чем славятся анекдоты про Толстого, меня максимально мягко и уютно погрузило в наблюдения и размышления героя.

и если быть честным, будь мы малые или уже взрослые, нас так же окунает, где-то за городом, в созерцание природы. и всегда это чувство приятное и до щекотки живое.

повесть оставила тот же осадок -  добрый, понятный, близкий.

" мечты  эти были так ясны, что я не мог заснуть от сладостного волнения, и мне хотелось поделиться с кем-нибудь избитком своего счастия" - детство.

" мне первый раз пришла в глову ясная мысль о том, что не мы одни, то есть наше семейство, живем на свете, что не все интересы вертяться около нас, а что существует другая жизнь людей, ничего не имеющих общего с нами, не заботящихся о нас и даже не имеюих понятия о нашем существовании" -  отрочество.

кроме первой влюблености и последующих фантазий, познание несправедливости жизни и юношеской ненависти, мы часто наблюдаем за атмосферой в семье- между мужем и женой, между сестрами и братьями, между родителями и детьми.

но порой они показаны настолько невежественно, но при этом честно, что невольно огорчает.

"я очень хорошо помню, как раз за обедом - мне было тогда шесть лет - говорили о моей наружности, как maman старалась найти что-нибудь хорошее в моем лице (...) уступая доводам отца и очевидности, принуждена была сознаться, что я дурен (...) "

казалось бы история героя на твою не похожа, семья не такая, время с ее принципами другие, да и порой разражает этот безбедный и такой еще глупый барин, но его чувства и переживания отдают эхом твоего детства.