Текст книги "Проблемы международной пролетарской революции. Коммунистический Интернационал"

В царстве разрушения, где не только средства производства и транспорта, но и учреждения политической демократии представляют собой груды окровавленных обломков, пролетариат вынужден создавать свой собственный аппарат, служащий прежде всего для сохранения внутренней связи самого рабочего класса и обеспечивающий возможность его революционного вмешательства в дальнейшее развитие человечества. Этим аппаратом являются советы.

Старые партии, старые организации профессиональных союзов оказались в лице своих руководящих верхов неспособными не только разрешить, но и понять задачи, которые ставит новая эпоха. Пролетариат создал новый тип организации, широкой, охватывающей рабочие массы независимо от профессии и от достигнутого уровня политического развития, аппарат гибкий, способный непрерывно обновляться, расширяться, вовлекать в свою сферу все новые и новые слои, открывать свои двери для близких пролетариату трудящихся слоев города и деревни. Эта незаменимая организация самоуправления рабочего класса, его борьбы, а в дальнейшем и завоевания им государственной власти испытана на опыте в разных странах и составляет самое могущественное завоевание и орудие пролетариата в нашу эпоху.

Во всех странах, где трудящиеся массы живут сознательной жизнью, строятся ныне и будут строиться советы рабочих и крестьянских депутатов. Укреплять советы, поднимать их авторитет, противопоставлять их государственному аппарату буржуазии – такова сейчас важнейшая задача сознательных и честных рабочих всех стран. Через посредство советов рабочий класс способен спасти себя от разложения, которое вносят в его среду адские муки войны, голода, насилия имущих и предательство бывших вождей. Через посредство советов рабочий класс вернее и легче всего может прийти к власти во всех тех странах, где советы сосредоточат вокруг себя большинство трудящихся. Через посредство советов завоевавший власть рабочий класс будет управлять всеми областями экономической и культурной жизни страны, как это уже происходит в настоящее время в России.

Крушение империалистического государства, от царистского до самого «демократического», идет одновременно с крушением империалистической военной системы. Многомиллионные армии, мобилизованные империализмом, могли держаться лишь дотоле, доколе пролетариат покорно шел под ярмом буржуазии. Развал национального единства означает неизбежный развал армии. Так произошло сперва в России, затем в Германии и Австрии. Того же следует ожидать и в других империалистических странах. Восстание крестьянина против помещика, рабочего против капиталиста, обоих против монархической или «демократической» бюрократии неизбежно влечет за собой восстание солдат против командиров, а в дальнейшем острый раскол между пролетарскими и буржуазными элементами армии. Империалистическая война, противопоставлявшая нации нацию, перешла и переходит в гражданскую войну, противопоставляющую класс классу.

Вопли буржуазного мира против гражданской войны и красного террора представляют собою самое чудовищное лицемерие, какое знала история политической борьбы. Гражданской войны не было бы, если бы клики эксплуататоров, приведшие человечество на край гибели, не сопротивлялись каждому шагу трудящихся вперед, не организовывали заговоров и убийств и не призывали вооруженной помощи извне для удержания или восстановления своих грабительских привилегий.

Гражданская война навязывается рабочему классу его смертельными врагами. Не отказываясь от себя, от своей будущности, которая есть будущность всего человечества, рабочий класс не может не отвечать на удар ударом.

Никогда не вызывая искусственно гражданской войны, коммунистические партии стремятся сократить по возможности ее длительность, когда она с железной необходимостью возникает, уменьшить число ее жертв и, прежде всего, обеспечить победу за пролетариатом. Отсюда вытекает необходимость своевременного разоружения буржуазии, вооружения рабочих, создания коммунистической армии, как защитницы власти пролетариата и неприкосновенности его социалистического строительства. Такова Красная Армия Советской России, которая возникла и существует, как оплот завоеваний рабочего класса от всяких нападений изнутри и извне. Советская армия неотделима от советского государства.

Сознавая мировой характер своих задач, передовые рабочие уже с первых шагов организованного социалистического движения стремились к его международному объединению. Начало ему было положено в 1864 г. в Лондоне, в I Интернационале. Франко-прусская война, из которой выросла Германия Гогенцоллернов, подкосила I Интернационал, дав в то же время толчок развитию национальных рабочих партий[47]47
  Франко-прусская война – возникла в 1870 г. и закончилась в следующем году полным поражением Франции. Рост революционного рабочего движения, недовольство крестьянства тяжестью налогов, недовольство буржуазии внешней политикой Наполеона III и вследствие этого усиление буржуазной оппозиции в парламенте – таково было внутреннее положение Франции к концу 60-х годов. В то же время росла и укреплялась по ту сторону Рейна соперница Франции – Германия. Все эти причины толкали Наполеона III на путь внешних авантюр, которыми он надеялся спасти свою династию. С другой стороны, Пруссия, руководимая Бисмарком, также желала войны с Францией, так как надеялась, что перед лицом военной опасности к ней присоединятся Бавария, Баден и др. мелкие германские государства, и ей удастся таким образом объединить под своей гегемонией всю Германию. При таком положении нетрудно было найти повод к объявлению войны, и он действительно вскоре нашелся, когда Франция заявила протест против избрания немецкого принца на испанский престол. Война началась в июле 1870 г. Французская армия была совершенно неподготовлена к военным действиям, плохо снабжена и находилась под командой бездарных генералов, в противоположность прекрасно организованной немецкой армии, во главе которой стояли выдающиеся стратеги. После ряда поражений 120-тысячная французская армия в бою под Седаном (2 сентября 1870 г.) была разбита наголову, и 80 тысяч солдат вместе с императором попали в плен. В октябре Париж был осажден и после нескольких месяцев осады, обрекшей столицу на все ужасы голода, был вынужден сдаться. По заключенному 10 мая 1871 г. мирному договору, Франция уступила Германии Эльзас-Лотарингию и должна была уплатить 5 миллиардов франков контрибуции.
  С начала войны, как этого и ожидал Бисмарк, Бавария и другие государства присоединились к Пруссии, под военным главенством которой завершилось таким образом национальное объединение Германии. В январе 1871 г. прусский король Вильгельм I короновался императором Германии в Версале. Во Франции разгром императорской армии привел к свержению династии Наполеона III и провозглашению республики (4 сентября 1870 г.), правительство которой пыталось организовать сопротивление победоносно наступавшему врагу. Однако, ввиду полной неспособности буржуазии руководить делом национальной обороны, в столице вспыхивает восстание пролетариата, установившее господство Парижской Коммуны (в марте 1871 г.). Вероломная французская буржуазия не постеснялась воспользоваться услугами прусского милитаризма для разгрома революционного Парижа.
  Франко-прусская война и гибель Коммуны нанесли сильный удар I Интернационалу, главной базой которого была Франция; после 1871 г. начинается развал первого международного объединения рабочих. Франко-прусской войной заканчивается эпоха национальных войн. В Европе создается ряд могучих капиталистических держав. В истории рабочего движения открывается новая глава: вместо прежних пропагандистских секций I Интернационала начинают складываться, на почве национально-объединенных капиталистических государств с быстро развивающейся промышленностью, сильные массовые рабочие партии.


[Закрыть]. Уже в 1889 г. эти партии объединяются на съезде в Париже и создают организацию II Интернационала. Но центр тяжести рабочего движения лежал в этот период целиком на национальной почве, в рамках национальных государств, на основе национальной промышленности, в области национального парламентаризма. Десятилетия организационной и реформаторской работы создали целое поколение вождей, которые на словах признавали в большинстве своем программу социальной революции, но на деле отреклись от нее, погрязли в реформизме, в покорном приспособлении к буржуазному государству. Оппортунистический характер руководящих партий II Интернационала вскрылся до конца и привел к величайшему в мировой истории краху в момент, когда ход исторических событий потребовал от партий рабочего класса революционных методов борьбы. Если война 1870 г. нанесла удар I Интернационалу, обнаружив, что за его социально революционной программой нет еще сплоченной силы масс, то война 1914 г. убила II Интернационал, обнаружив, что над могущественными организациями рабочих масс стоят партии, превратившиеся в подчиненные органы буржуазного государства.

Это относится не только к социал-патриотам, ныне явно и открыто перешедшим в лагерь буржуазии, ставшим ее излюбленными уполномоченными и доверенными лицами, наиболее надежными палачами рабочего класса, но и к расплывчатому, неустойчивому течению центра, которое пытается восстановить II Интернационал, т. е. ограниченность, оппортунизм, революционное бессилие его руководящих верхов. Независимая партия Германии, нынешнее большинство социалистической партии Франции, группа меньшевиков России, независимая рабочая партия Англии и другие подобные им группы фактически пытаются заполнить собою то место, какое до войны занимали старые официальные партии II Интернационала, выступая по прежнему с идеями компромисса и соглашения, парализуя всеми способами энергию пролетариата, затягивая кризис и тем усугубляя бедствия Европы. Борьба с социалистическим центром является необходимым условием успеха борьбы с империализмом.

Отметая прочь половинчатость, ложь и гниль изживших себя официальных социалистических партий, мы, коммунисты, объединенные в III Интернационале, сознаем себя прямыми продолжателями героических усилий и мученичества длинного ряда революционных поколений от Бабефа[48]48
  Бабеф, Гракх (1760–1797) – политический деятель эпохи Великой Французской Революции, родоначальник революционного коммунизма. Бабеф с самого начала французской революции принимает непосредственное участие во всех выступлениях ремесленной бедноты и рабочих. Он был решительным противником всех правительств Великой Французской Революции, не исключая и якобинцев, за их недостаточную энергию в деле осуществления действительного экономического и политического равенства. Осенью 1795 г. Бабеф вместе со своими сторонниками организовал тайное общество «Равных», которое поставило себе целью путем насильственного переворота установить коммунистический строй. Обществом был разработан ряд мер, которые должны были быть немедленно проведены в жизнь в случае захвата власти. Важнейшими из этих мер были: отмена права наследства, конфискация частной собственности, уничтожение денежной системы и т. д. В 1796 г. общество «Равных» насчитывало 17.000 человек. План заговора Бабефа был раскрыт шпионом офицером Гризелем, проникшим в ряды общества «Равных». 10 мая 1796 г. Бабеф и его ближайшие соратники были арестованы и приговорены к смертной казни. 27 мая 1797 г. Бабеф был казнен.
  Идея свержения существующего строя путем тайных заговоров и насильственного введения коммунистического строя получила название «бабувизма».


[Закрыть] до Карла Либкнехта и Розы Люксембург.

Если I Интернационал предвосхищал будущее развитие и намечал его пути, если II Интернационал собирал и организовывал миллион пролетариев, то III Интернационал является Интернационалом открытого массового действия, революционного осуществления.

Социалистическая критика достаточно бичевала буржуазный миропорядок. Задача международной коммунистической партии состоит в том, чтобы опрокинуть его и воздвигнуть на его месте здание социалистического строя. Мы призываем рабочих и работниц всех стран к объединению под коммунистическим знаменем, которое уже является знаменем первых великих побед.

Пролетарии всех стран! В борьбе против империалистического варварства, против монархии, привилегированных сословий, против буржуазного государства и буржуазной собственности, против всех видов и форм классового или национального гнета – объединяйтесь!

Под знаменем рабочих советов, революционной борьбы за власть и диктатуры пролетариата, под знаменем III Интернационала, пролетарии всех стран соединяйтесь!

«Правда» N 52, 7 марта 1919 г.

Л. Троцкий. РЕЧЬ НА ВТОРОМ КОНГРЕССЕ КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА

(Вечернее заседание 23 июля 1920 г.)

Товарищи, может показаться довольно странным, что после 3/4 века, прошедших с того времени, как появился Коммунистический Манифест, на интернациональном коммунистическом конгрессе поднимается вопрос о том, нужна ли партия или нет? Тов. Леви[49]49
  Леви, Пауль (Хартштейн) – до войны работал в германской социал-демократии, примыкая к ее левому крылу. Участник Циммервальдской конференции. Затем вступил в союз Спартака. После убийства в 1919 г. Либкнехта, Люксембург и др. стал во главе коммунистической партии Германии. Участвовал на II Конгрессе Коминтерна, был избран в президиум Конгресса. С осени 1920 г. стал обнаруживать уклоны вправо от линии III Интернационала. Вместе с итальянским социалистом Серрати пытался образовать правое крыло в Коминтерне. После поражения германской компартии в марте 1921 г. (см. прим. 121) Леви подверг выступление партии резкой и недопустимой по форме критике, за что был исключен из рядов Коминтерна. Впоследствии перешел в социал-демократическую партию.


[Закрыть] как раз подчеркнул эту сторону дебатов, заметив, что для широких масс западно-европейских и американских рабочих этот вопрос давно решен, и что он думает, что уже один факт обсуждения этого вопроса не содействует поднятию престижа Коммунистического Интернационала, так как этот вопрос вообще не подлежит дискуссии. А я думаю, что история довольно резко противоречит тому убеждению, которое высказал т. Леви. Он сказал, будто широкие массы рабочих уже прекрасно знают, что партия нужна. Само собой разумеется, что если бы мы имели дело с господами Шейдеманами или Каутскими, или их английскими единомышленниками, не было бы надобности убеждать этих господ, что рабочему классу необходима партия: они образовали для рабочего класса партию и эту партию они отдали на служение буржуазии и капиталистическому обществу. Но когда мы берем пролетарскую партию, то мы находим, что она в различных странах совершает различные этапы в своем развитии. В Германии, в этой классической стране старой социал-демократии, мы видим, как рабочий класс, стоящий на самом высоком культурном уровне, непрерывно рвется вперед, влача за собою огромные обломки старой оболочки. Это видим мы на примере германской независимой социалистической партии. Мы видим, с другой стороны, что как раз та партия, которая говорит от имени огромного большинства, международная партия II Интернационала, выступающая от имени рабочего класса, заставляет нас поставить вопрос о том, нужна ли партия или нет. Так как я знаю, что партия нужна, так как я знаю очень хорошо цену партии, и так как я с одной стороны вижу Шейдемана, а с другой – американских, испанских или французских синдикалистов, которые не только хотят бороться с буржуазией, но которые действительно хотят оторвать ей голову, – то я говорю: я предпочитаю идти вместе с этими испанскими, американскими или французскими товарищами, чтобы им доказать необходимость партии для исполнения их исторической миссии – уничтожения буржуазии. Я им по товарищески докажу это, основываясь на собственном опыте и на опыте Шейдемана.

Товарищи, в старых странах парламентаризма и демократизма мы видим, какое огромное влияние имеют антипарламентские тенденции, как, напр., во Франции, Англии и т. д. Во Франции я наблюдал в начале войны, что первые смелые голоса против войны, – как раз в то время, когда немцы стояли у Парижа, – поднялись из маленькой группы французских синдикалистов: это были голоса моих друзей, Моната, Росмера и др. В то время мы не могли поставить вопрос об образовании коммунистической партии, ибо мы были слишком разнородны и немногочисленны. Но я чувствовал себя с товарищами Монаттом[50]50
  Монатт, Пьер – лидер революционных французских синдикалистов. Во время войны занимал интернационалистскую позицию. Был одним из инициаторов создания «Комитета для возобновления международных связей», а затем членом «Комитета III Интернационала». В марте 1923 г. вступил в французскую коммунистическую партию, откуда был в ноябре 1924 г. исключен по обвинению в нарушении партдисциплины.


[Закрыть], Росмером[51]51
  Росмер, Альфред (род. в 1876 г.) – влиятельнейший работник рев. профдвижения во Франции. В годы войны занял интернационалистическую позицию и организовал левое крыло во франц. профдвижении. Редактировал революционно-синдикалистскую газету «La Vie Ouvriere». Был членом «Комитета для восстановления международных связей», а затем членом группы «Третий Интернационал». В 1919-20 гг. порывает с синдикалистскими предрассудками и вступает в ФКП. Участвует на Конгрессах Коминтерна. Является одним из основателей Профинтерна. С момента организации ФКП становится одним из ее вождей. В январе 1925 г. на съезде ФКП был исключен из рядов партии за нарушение партдисциплины. После исключения Росмер вместе с Монаттом издает журнал «La Revolution Proletarienne», ведущий борьбу против компартии и возрождающий основные ошибки синдикализма.


[Закрыть] и др., у которых было анархическое прошлое, как товарищ с товарищем. Но что было у меня общего с каким-нибудь Реноделем, который прекрасно понимает необходимость партии, или Альбертом Тома[52]52
  Тома, Альбер – один из руководителей французской социалистической партии. До войны был депутатом парламента. С наступлением мировой войны Альбер Тома становится одним из наиболее ярых социал-империалистов. 22 мая 1915 г. он входит в состав правительства Клемансо, сначала как товарищ министра военного снабжения, а затем как министр вооружений. После Февральской революции Альбер Тома приезжает в Россию с целью побудить правительство Керенского продолжать войну до победного конца. Альбер Тома является председателем организованного при Лиге Наций Международного Бюро Труда, целью которого является мирным и безболезненным путем разрешать конфликты между трудом и капиталом, не допуская стачек, вооруженных столкновений и пр.


[Закрыть] и др. господами, имена которых я не хочу назвать, чтобы не нарушить правил приличия?

Товарищи, французские синдикалисты работают в синдикатах, но когда я говорю, напр., с т. Росмером, у нас оказывается общая почва. Французские синдикалисты, вопреки традициям демократии с ее ложью и иллюзиями, сказали: мы не хотим никакой партии, мы хотим пролетарские синдикаты, а внутри их революционное меньшинство, применяющее прямое действие и массовые выступления. Что означало для французских синдикалистов это меньшинство – это не было ясно и им самим. Это было предчувствие дальнейшего развития, которое, несмотря на предрассудки и иллюзии, не помешало этим товарищам играть революционную роль во Франции и выдвинуть то небольшое меньшинство, которое к нам пришло на международный конгресс.

Что такое для наших друзей это меньшинство? Это избранная часть французского рабочего класса, у которой есть своя ясная программа и организация, где они обсуждают вопросы, и не только обсуждают, но и разрешают. Но французский синдикализм, благодаря опыту профессиональных союзов, благодаря борьбе рабочего класса с буржуазией, благодаря опыту как своему, так и иностранному, вынужден создать коммунистическую партию. Тов. Пестания[53]53
  Пестания – испанский анархо-синдикалист. Один из руководителей испанской Конференции Труда, был делегатом на II Конгрессе Коминтерна. В последнее время резко повернул вправо, ведет газетную травлю против Советской России и коммунизма.


[Закрыть] говорит: «Я не хочу касаться этого вопроса, я – синдикалист; Я не хочу говорить о политике, еще меньше хочу я говорить о партии». Это в высшей степени интересно. Он не хочет говорить о коммунистической партии, чтобы не оскорбить революцию. Это значит, что критика коммунистической партии, ее необходимости кажется ему в рамках русской революции оскорблением революции. Это так и есть, ибо партия, как таковая, в ходе развития революции отождествилась с нею. В Венгрии было то же самое.

Тов. Пестания, который является влиятельным испанским синдикалистом, приехал к нам, ибо у нас есть товарищи, которые стоят на почве синдикализма, есть товарищи, которые считаются, так сказать, парламентаристами, и есть товарищи, которые не являются ни парламентаристами, ни синдикалистами, но стоят за массовые выступления и т. д. Что же мы ему предлагаем? Мы предлагаем ему международную коммунистическую партию, т.-е. объединение передовых элементов рабочего класса, которые сюда приносят свой опыт, обмениваются здесь им, распределяют его между собою, критикуют друг друга, выносят решения и т. д. Когда т. Пестания с этими решениями вернется в Испанию, и его товарищи спросят его: «что ты привез из Москвы?», он представит им свои тезисы и спросит их, стоят ли они за эти резолюции или против них. Он должен будет их отстаивать, и те испанские синдикалисты, которые станут на почву его тезисов, образуют испанскую коммунистическую партию.

А разве дело обстоит иначе теперь, когда мы получили от польского правительства предложение о заключении мира? Кто решает вопрос? Куда должны обратиться рабочие? У нас есть Совнарком, но и он должен подлежать известному контролю. Чьему контролю? Рабочего класса, как бесформенной хаотической массы? Нет. Созывается Центральный Комитет партии, чтобы обсудить и решить вопрос. И когда мы должны вести войну, создавать новые дивизии, найти для них наилучшие элементы, – куда обращаемся мы? К партии, к Центральному Комитету. И он дает указания каждому местному комитету: посылайте коммунистов на фронт. Так же обстоит дело с аграрным вопросом, с продовольственным и со всеми другими вопросами. Кто будет решать в Испании эти вопросы? Испанская коммунистическая партия, – ибо я уверен, что т. Пестания будет одним из основателей этой партии.

Тов. Серрати[54]54
  Серрати – старый лидер итальянской соц. партии. В 1914 г. после исключения Муссолини из соц. партии занимает его место редактора главного органа партии «Аванти». Во время войны Серрати занимал интернационалистскую позицию и был одним из инициаторов созыва Циммервальдской конференции интернационалистов (см. прим. 11). После революции Серрати был сторонником вхождения итальянской соц. партии в Коминтерн и на II Конгрессе Коминтерна в 1920 г. стоял во главе итальянской делегации. Тем не менее, на съезде итальянской соц. партии в Ливорно в 1921 г., Серрати, будучи не согласен с соответствующим § 21 условия Коминтерна, отказался порвать с реформистами. Вследствие этого Серрати был исключен из Коминтерна. С середины 1922 г. Серрати левеет и вместе с Маффи, Бомбаччи и др. организует так называемую группу «Третье-интернационалистов», в качестве делегата которой присутствовал на IV Конгрессе Коминтерна. После возвращения в Италию, обвиненный в гос. измене, Серрати арестовывается по распоряжению Муссолини. В августе – сентябре 1924 г. серратианцы вошли в итальянскую компартию. В настоящее время Серрати редактор еженедельного журнала компартии «Синдикато-Россо», посвященного профдвижению


[Закрыть], которому, конечно, не приходится доказывать необходимость партии – он сам вождь большой партии, – нас спрашивает иронически: что собственно мы разумеем под средними крестьянами и полупролетариями? И разве не оппортунизм, когда мы делаем им различные уступки? Товарищи, что такое оппортунизм? Рабочий класс, который представляет собою и ведет за собою коммунистическая партия, стоит у нас у власти. Но у нас имеется не только рабочий класс, но и различные отсталые беспартийные элементы, которые часть года работают в деревне, часть года на фабрике; есть крестьяне различных слоев. Все это не создано нашей партией: мы получили это в наследство от феодального и капиталистического прошлого. Рабочий класс находится у власти, и он говорит: вот этого я не могу сделать ни сегодня, ни завтра, а вот здесь я должен сделать уступку. Оппортунизм имеется там, где ведут класс трудящихся и делают при этом уступки господствующему классу, которому они облегчают возможность оставаться у власти. Каутский упрекает нас, что наша партия делает величайшие уступки крестьянам. Рабочий класс, стоя у руля, должен ускорить развитие огромной части крестьянства, помогая ей перейти от феодального образа мышления к коммунизму, и должен делать уступки отсталым элементам. Таким образом, я думаю, что вопрос, который поставил тов. Серрати, не относится к тем вопросам, которые роняют честь коммунистической партии в России. Но если бы мы и совершили те или другие ошибки, причиной этого было бы только то, что мы действуем в очень сложной обстановке и должны маневрировать. Так мы, маневрируя, отступаем перед немецким империализмом в Брест-Литовске, так же мы маневрируем между различными слоями крестьянства: одних привлекаем к себе, других отталкиваем, третьих – подавляем бронированной рукой. Все это маневры революционного класса, который стоит у власти и может совершать ошибки, но эти ошибки входят в инвентарь партии и составляют опыт рабочего класса. Так мы понимаем нашу партию и так понимаем мы наш Интернационал.

«Правда» N 171, 5 августа 1920 г.

Л. Троцкий. МАНИФЕСТ ВТОРОГО КОНГРЕССА КОММУНИСТИЧЕСКОГО ИНТЕРНАЦИОНАЛА

Буржуазия всего мира с тоскою вспоминает о вчерашнем дне. Все устои международных и внутренних отношений опрокинуты или расшатаны. Завтрашний день нависает над миром эксплуататоров черной угрозой. Империалистская война окончательно разрушила старую систему союзов и взаимных страховок, лежавшую в основе международного равновесия и вооруженного мира. Версальский мир не создал никакого нового равновесия ему на смену.

Сперва Россия, затем Австро-Венгрия и Германия оказались выбитыми из мировой игры. Могущественные страны, занимавшие первостепенное место в системе мировых захватов, сами оказались превращенными в объект грабежей и разделов. Перед победоносным империализмом Антанты открылось новое необозримое поле колониальной эксплуатации, начинающееся сейчас же за Рейном, охватывающее всю центральную и восточную Европу и простирающееся далее до Тихого Океана. Могут ли Конго[55]55
  Конго – область Африки; насчитывает 11 миллионов жителей. Особенно богата каучуком. Конго фактически является бельгийской колонией.


[Закрыть] или Сирия[56]56
  Сирия – расположена в Малой Азии по восточному побережью Средиземного моря. Население (2 1/2 миллиона человек) состоит главным образом из арабов, а также евреев, турок и др. Основное занятие – земледелие, продукты которого служат главными предметами внешней торговли страны.
  Бывшая ранее турецкой провинцией, Сирия в результате поражения Турции в мировой войне была объявлена в апреле 1920 г. мандатной территорией Лиги Наций. Последняя передала свой мандат Франции. Еще до того, в ноябре 1919 г., Сирия была занята французской оккупационной армией в 100 тысяч человек. С того времени в Сирии не прекращались восстания на почве недовольства политикой Франции, искусственно разделившей Сирию на ряд областей и не допускавшей национального объединения арабов. Большие размеры приняло восстание племени друзов, вспыхнувшее в июле 1925 г. под лозунгами: вывод французской оккупационной армии, объединение и полная самостоятельность Сирии. Борьба с друзами, продолжающаяся до сих пор (октябрь 1925 г.), требует большого напряжения сил от Франции, одновременно занятой войной в Марокко.


[Закрыть], Египет или Мексика идти в какое-либо сравнение со степями, лесами и горами России и квалифицированной рабочей силой Германии? Новая колониальная программа победителей определялась сама собой: опрокинуть рабочую республику в России, ограбить русское сырье, принудительно привлечь к его переработке немецкого рабочего при помощи немецкого угля, поставить вооруженного немецкого предпринимателя в роли надсмотрщика, – и получать в свое распоряжение готовые продукты и с ними прибыль. Программа: «организовать Европу», выдвинутая германским империализмом в момент его высших военных успехов, перешла по наследству к победительнице-Антанте. Сажая побежденных бандитов в Германской империи на скамью подсудимых, правители Антанты судят их, поистине, «судом равных».

Но и в самом лагере победителей оказались свои побежденные.

Одурманенная шовинистическими парами победы, которую она одержала для других, буржуазная Франция мнит себя повелительницей Европы. На самом деле никогда Франция не находилась в самых основах своего существования в такой рабской зависимости от более сильных – Англии и Северной Америки, как теперь. Франция предписывает Бельгии определенную экономическую и военную программу, превращая более слабую союзницу в порабощенную провинцию, но в отношении Англии Франция сама играет роль Бельгии лишь несколько большего размера.

Английские империалисты до поры до времени предоставляют французским ростовщикам самоуправствовать в указанных им пределах континента, искусно отводя таким путем наиболее острое возмущение трудящихся Европы и самой Англии от себя на Францию. Могущество обескровленной и разоренной Франции имеет призрачный, почти бутафорский характер; днем раньше или позже это станет ясно даже мозгам французских социал-патриотов.

Еще более пал в мировых отношениях удельный вес Италии. Без угля, без хлеба, без сырья, совершенно выбитая войной из внутреннего равновесия, буржуазная Италия, несмотря на все наличие злой воли, неспособна в полной мере осуществить свои права на грабеж и насилие даже в отведенных ей Англией колониальных закоулках.

Япония, раздираемая капиталистическими противоречиями в феодальной оболочке, стоит накануне глубочайшего революционного кризиса, который уже сейчас, несмотря на благоприятную международную обстановку, парализует ее империалистический размах.

Остаются только два подлинно-мировых государства: Великобритания и Соединенные Штаты.

Английский империализм освободился от азиатского соперничества царизма и от грозной немецкой конкуренции. Морское могущество Великобритании достигло апогея. Она окружает континенты цепью подвластных ей народов. Наложив руку на Финляндию, Эстонию и Латвию, она лишает Швецию и Норвегию последних остатков независимости и превращает Балтийское море в один из великобританских заливов. Ничто не противостоит ей в Северном море. Через Капландию, Египет, Индию, Персию, Афганистан она превращает Индийский океан в великобританское море. Господствуя над океанами, Англия контролирует материки. Ее миродержавная роль ограничивается Американской Республикой Доллара и – Российской Республикой Советов.

Мировая война окончательно выбила Соединенные Штаты из континентального консерватизма. Программа расправляющего крылья национального капитализма – «Америка для американцев» (доктрина Монроэ)[57]57
  Доктрина Монроэ. – Так называется провозглашенный президентом Северо-Американских Соединенных Штатов Монроэ (1816–1824) лозунг «Америка для американцев». Лозунг этот был направлен прежде всего против Англии, которая тогда была гегемоном на мировом рынке и вывозила громадные капиталы в Америку. Этот лозунг означал стремление американского империализма окончательно утвердиться как в водах Великого океана (захват Филиппинских островов), так и в Южной Америке и Канаде, где Англия имела обширные колонии.


[Закрыть] сменилась программой империализма: «Весь мир для американцев». От торгово-промышленной и биржевой эксплуатации войны, от нейтральной наживы на европейской крови Америка перешла ко вмешательству в войну, сыграла решающую роль в разгроме Германии и запустила руки во все вопросы европейской и мировой политики.

Под флагом Лиги Наций Соединенные Штаты сделали попытку свой опыт федеративного объединения больших и разноплеменных масс населения распространить на другую сторону океана, прикрепить к своей золотой колеснице народы Европы и других частей света, обеспечив над ними управление из Вашингтона. Лига Наций должна была стать по существу мировой монопольной фирмой «Янки и К°».

Президент Соединенных Штатов, великий пророк общих мест, сошел с Синайской горы для завоевания Европы со своими 14 пунктами в руках. Биржевики, министры, деловые люди буржуазии ни на минуту не обманывали себя насчет смысла нового откровения. Зато европейские «социалисты» на каутскианских дрожжах пришли в состояние религиозного восторга и, приплясывая, как царь Давид, сопровождали священный ковчег Вильсона.

При переходе к практическим вопросам американскому апостолу стало ясно, что, несмотря на великолепный курс доллара, первое место на всех морских дорогах, соединяющих и разделяющих нации, по-прежнему принадлежит Великобритании, ибо у нее более сильный флот, более длинный кабель и старый опыт мирового грабежа. Кроме того, на своем пути Вильсон наткнулся на Советскую республику и коммунизм. Оскорбленный американский мессия отрекся от Лиги Наций, которую Англия превратила в одну из своих дипломатических канцелярий, и повернулся к Европе спиной.

Было бы, однако, ребячеством полагать, что отбитый Англией в своем первом наступлении американский империализм замкнется в скорлупу доктрины Монроэ. Нет, продолжая все насильственнее подчинять себе американский континент, превращая страны центральной и южной Америки в свою колонию, Соединенные Штаты, в лице обоих своих правящих партий, демократов и республиканцев, собираются, в противовес английской Лиге Наций, создать свою собственную, т.-е. с Северной Америкой, в качестве центра мировой системы. Чтобы подойти к делу с надлежащего конца, они намерены в течение ближайших трех-пяти лет сделать свой военный флот могущественнее великобританского. Этим для империалистской Англии ставится вопрос: быть или не быть? Бешеное соревнование двух гигантов в области судостроения сопровождается не менее бешеной борьбой за нефть.

Франция, которая рассчитывала играть роль третейского судьи между Англией и Соединенными Штатами, но оказалась вовлеченной в великобританскую орбиту, как второстепенный спутник, видит в Лиге Наций невыносимую обузу и ищет выхода в разжигании антагонизма между Англией и Северной Америкой.

Таким образом, самые могущественные силы работают над подготовкой нового мирового поединка.

Выдвинутая в войне программа освобождения малых наций привела к полному разгрому и закабалению балканских народов, победителей и побежденных, и к балканизации значительной части Европы. Империалистские интересы толкнули победителей на путь выделения из состава разгромленных ими великих держав отдельных мелких национальных государств. Здесь нет и в помине так называемого национального принципа: империализм состоит в преодолении национальных рамок, даже великодержавных. Новые мелкие буржуазные государства являются лишь побочным продуктом империализма. Создавая, как временную опору для себя, цепь мелких наций, открыто угнетаемых или официально протежируемых, но по существу вассальных, – Австрию, Венгрию, Польшу, Югославию, Богемию, Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву, Армению[58]58
  Армения – см. примечание 43.


[Закрыть], Грузию[59]59
  Грузия – Советская Республика, входящая в состав Закавказской Федерации. Грузинская ССР включает в себе бывшие губернии: Тифлисскую и Кутаисскую. В состав Грузинской ССР входят также и республики: Абхазская (главный город – Сухум), Аджарская (главный город – Батум) и Юго-Осетинская Автономная Область (гор. Цхинвали). Население Грузии составляет около двух с половиной милл. человек. Советский строй утвердился в Грузии в феврале 1921 г. До того времени, начиная с 1917 года, в Грузии существовало меньшевистское правительство, против которого не прекращалась борьба грузинских рабочих и крестьян. Основное занятие жителей советской Грузии – сельское хозяйство.


[Закрыть] и проч., – владычествуя над ними при помощи банков, железных дорог, угольной монополии, – империализм обрекает их на невыносимые экономические и национальные затруднения, бесконечные конфликты и кровавые столкновения.

Какой чудовищной насмешкой истории является тот факт, что восстановление Польши, входившее в программу революционной демократии и первых выступлений международного пролетариата, осуществлено империализмом в целях противодействия революции, и «демократическая» Польша, предтечи которой умирали на баррикадах всей Европы, играет сейчас роль самого грязного и кровавого орудия в разбойничьих руках англо-французской шайки против первой в мире республики пролетариата?

Рядом с Польшей «демократическая» Чехо-Словакия, продавая себя французскому капиталу, поставляет белогвардейские отряды против Советской России и советской Венгрии.

Героическая попытка венгерского пролетариата вырваться из государственного и экономического хаоса средней Европы на дорогу советской федерации – единственный путь спасения – была задушена объединенной капиталистической реакцией в такой период, когда обманутый своими партиями пролетариат сильнейших государств Европы оказался еще неспособным выполнить свой долг по отношению к социалистической Венгрии и к самому себе.

Советское правительство Будапешта было свергнуто при содействии социал-предателей, которые, продержавшись у власти три с половиной дня, были сброшены разнузданной контрреволюционной сволочью, превзошедшей своими кровавыми преступлениями Колчака, Деникина, Врангеля и других агентов Антанты. Но даже временно подавленная советская Венгрия светит трудящимся центральной Европы, как маяк.

Турецкий народ не хочет подчиняться тому подлому миру, который выработала для него лондонская тирания. Для осуществления своих условий Англия вооружила и направила Грецию на Турцию. Этим путем Балканский полуостров и передняя Азия, турки, как и греки, обрекаются на окончательное опустошение и взаимоистребление.

В борьбе Антанты с Турцией Армения играла такую же программную роль, как Бельгия в борьбе с Германией, как Сербия в борьбе с Австро-Венгрией. После того как Армения была создана, – без границ и без возможности жить, – Вильсон отказался от армянского мандата, который ему предлагала «Лига Наций»: почва Армении не скрывает в себе ни нефти, ни платины. «Освобожденная» Армения сейчас менее ограждена, чем когда бы то ни было.

Почти у каждого из вновь созданных «национальных» государств есть своя ирредента, т.-е. свой внутренний национальный нарыв.

В то же время национальная борьба во владениях стран-победительниц достигла высшего напряжения. Английская буржуазия, которая хочет опекать народы четырех частей света, оказывается неспособной у себя под носом разрешить ирландский вопрос.

Еще грознее стоит национальный вопрос в колониях. Египет, Индия, Персия потрясаются восстаниями. От передовых пролетариев Европы и Америки трудящиеся колоний усваивают лозунг советской федерации.

Официальная, государственная, национальная, цивилизованная, буржуазная Европа – в том виде, как она вышла из войны и Версальского мира – похожа на сумасшедший дом. Искусственно расщепленные мелкие государства, экономически задыхаясь в своих пределах, грызутся и воюют из-за пристаней, провинций, ничтожных городков. Они ищут покровительства более крупных государств, антагонизмы которых снова нарастают со дня на день. Италия враждебно противостоит Франции и склонна поддержать против нее Германию, чуть последняя окажется способной поднять голову. Франция отравлена завистью к Англии и, чтобы извлечь свои проценты, готова снова поджечь Европу с четырех концов. Англия поддерживает при помощи Франции Европу в состоянии хаотического бессилия, развязывая этим себе руки для мировых операций, направленных против Америки. Соединенные Штаты предоставляют Японии увязнуть в Восточной Сибири, чтобы тем временем обеспечить своему флоту перевес над великобританским до 1925 года, – если только Англия не решится померяться силами до истечения этого срока.

В соответствии с этой картиной мировых отношений военный, оракул французской буржуазии, маршал Фош, предупреждает, что будущая война начнет с того, на чем остановилась предыдущая: с авионов и танков, с автоматического ружья и митральезы вместо ручного ружья, с гранаты вместо штыка.

Рабочие и крестьяне Европы, Америки, Азии, Африки и Австралии! Вы отдали 10 миллионов убитыми, 20 миллионов ранеными и искалеченными. Теперь вы, по крайней мере, знаете, чего вы достигли этой ценою!