Текст книги "Апокрифические рассказы"

Наконец в Палестине, преимущественно в Иудее, действовала четвертая партия, так же упоминаемая Иосифом Флавием. Это были зелоты («ревнители») самая активная, пассионарная часть общества. Наиболее крайним течением зелотов были сикарии («убийцы») – по современным понятиям – тайная террористическая организация, килеры.

Зелоты полагали неразделимыми понятия Торы и Земли, дарованной Богом народу Израиля. Только Бог является владыкой Израиля, а все язычники – враги. Иудей, терпящий римское господство, совершает смертный грех, а служащий захватчикам – преступник.

Движение зелотов основал в 6 году н. э. Иуда Галилеянин. В том году произошел ряд событий, вызвавших волнение в народе.

Самостоятельность Иудеи, сохраняемая усилиями Ирода Великого, снова была отнята римской властью. Архелай, сын Ирода, был отправлен в ссылку, и Иудея опять стала римской провинцией.

Кроме того, была проведена перепись населения, что совершенно бесцеремонно нарушало иудейские законы.

Иуда Галилеянин поднял восстание, довольно быстро подавленное римлянами. Но партизанская война зелотов и акты мести сикариев не прерывались до окончательного падения Иерусалима в 70-ом году н. э. В 73 году был захвачен последний оплот партизан – крепость Масада, и движение зелотов практически прекратилось.

Вспомним размеры Палестины: двести километров из конца в конец узкой полосы между рекой Иордан и Средиземным морем. Земля, усыпанная маленькими городками, с двумя полюсами: Иерусалимом на юге и Капернаумом на севере. Тысячи людей перемещаются между городами, идут караваны торговцев, римские отряды, богомольцы, группа стражников, обязательные шпионы и всякие другие тайные люди.

Палестина выглядит большим кишащим муравейником, общественная жизнь вся нараспашку. Везде – в Храме, в синагогах, на улицах, на дорогах, у колодцев идут споры и обсуждения, торжественные проезды надменных саддукеев, заклинания книжников и бьющая в глаза набожность фарисеев, тихая, но всюду проникающая проповедь ессеев, и тайная активность зелотов, которая то и дело взрывается неожиданными выпадами сикариев.

Восстание Иуды Галилеянина подавлено, но конфликт тлеет, и недовольство волнами перекатывается под навязанным силой порядком.

Идеологами сопротивления в тот период были религиозные фундаменталисты – фарисеи, а наиболее организованной силой – зелоты.

За короткий период начала I века историки насчитывают 12 больших выступлений. Все они были жестоко подавлены. Но их количество в узком промежутке времени показывает, что борьба была практически беспрерывной.

Так что Иисус в своих перемещениях по стране в 27—30 годах и по времени, и по месту постоянно оказывался в зонах активных действий различных партий и группировок.

В этих условиях жизнь и проповедь Иисуса Христа были отнюдь не евангельской пасторалью: безмятежным путешествием с группой добрых людей по благодатной земле с пастушками и барашками на пригорках.

Раз проповедник высказывает собственное мнение, он невольно становится выразителем определенного несогласия, а значит и протеста.

Пророками и проповедниками становились только неординарные талантливые личности, способные привлекать толпу и влиять на её настроение. Вероятно, иногда их сознательно засылали в народ для поддерживания «ярости масс».

Профессия обличителя была опасной, но привлекала многих. Кроме Иоанна Крестителя историки насчитывают ещё 10—12 пророков, сопоставимых с Христом по популярности и выступавших примерно в то же время.

Власть трезво оценила значение их деятельности, почти все они были казнены.

В напряженной обстановке тех лет невозможно было водить за собой толпы людей «человеку не от мира сего», погруженному в себя и не замечающего реальной жизни. Но Иисус Христос и не был таким мечтателем, он спорил, обличал и даже действовал силой, изгоняя торговцев из Храма.

Но вести себя подобным образом в течение нескольких лет, лицом к лицу с мощными партиями саддукеев и фарисеев, критикуя не только Закон, но косвенно и самого Единого Бога, можно было, только опираясь на тайную поддержку сильной, надежной организации, к тому же распространенной по всей стране.

Мы уже говорили, что во всем святом писании ни словом не упоминаются эссеи, и что это явный запрет, сохранение тайны. Выполнение обета молчания, а проще говоря, соблюдение конспирации. Поэтому, возвращаясь к вопросу о подготовке Иисуса, можно сказать, что, пожалуй, лишь эссеи могли не только идейно воспитать Иисуса, но и конкретно поддержать его в реальной жизни, обеспечить укрытие практически в любом месте страны и организовать некую силовую охрану среди возбужденной и часто враждебно настроенной толпы.

Далее идут зелоты и сикарии, предельно агрессивную деятельность которых, человеколюбивый Иисус также обошел молчанием, и более того, среди апостолов достоверно был, по меньшей мере, один зелот.

«Когда же настал день,

призвал учеников Своих

и избрал из них двенадцать,

которых и наименовал Апостолами:

Симона, которого и назвал

Петром, и Андрея, брата его…

и Симона, прозываемого Золотом».

(Лк. 6:13—15)

А немецкий библеист Кульман в книге «Иисус и Цезарь» обосновывает принадлежность к зелотам еще трех Апостолов – Петра, его брата Андрея и Иуды.

Очень интересный эпизод в Евангелие от Луки: во время Тайной Вечери, предрекая грядущие преследования, Христос аллегорически призывает

«… продай одежду свою

и купи меч;..»

(Лк. 22:36)

Удивителен совершенно неожиданный ответ апостолов:

«…Господи! вот здесь

два меча. Он сказал им:

довольно»

(Лк. 22:38)

То есть, мирные рыбаки прятали под одеждой даже не ножи, а мечи, хотя по тем временам тайное ношение оружия могло окончиться казнью.

Кстати, один из мечей вскоре и обнажился:

«Тогда подошли и возложили

руки на Иисуса, и взяли Его.

И вот, один из бывших

с Иисусом, простерши руку,

извлек меч свой и, ударив раба

первосвященникова, отсек ему ухо».

(Мф. 26:50—51)

Вот и получается, что не такими уж беззащитными простаками были ученики Иисуса.

По страницам Евангелий разбросана масса случаев, когда Иисус опирается на тайную помощь и поддержку: вот для въезда в Иерусалим, ему понадобились молодая ослица и молодой осел, Иисус тут же посылает в селение двух учеников, конкретно указав, где можно отвязать животных, а хозяину объяснить,

«… что они надобны Господу;..»

(Мф.21:3)

– приближается Пасха:

«И послал Иисус Петра

и Иоанна, сказав:

пойдите, приготовьте

нам есть пасху».

(Лк.22:8)

А дальше Иисус подробно их инструктирует: кто их встретит, куда отведет и что сказать хозяину.

«Они пошли и нашли,

как сказал им,

и приготовили пасху».

(Лк.22:13)

Таким образом, мы имеем хозяев, давно известных Иисусу и незнакомых ученикам. Значит, Иисус не всегда находился в окружении учеников, а имел и другую отдельную жизнь.

Родной город Назарет встретил Иисуса очень негостеприимно, а от его проповеди в синагоге все

«… исполнились ярости

И, встав, выгнали Его вон

из города и повели на

вершину горы.., чтобы

свергнуть Его;

Но Он, пройдя посреди них,

удалился».

(Лк.4:28—30)

«…и никто не взял Его,

потому что еще

не пришел час Его».

(Ин.8:20)

«Тогда взяли каменья,

чтобы бросить на Него,

но Иисус скрылся и вышел

из храма, пройдя посреди них,

и пошел далее».

(Ин.8:59)

«Тогда опять искали

и схватили Его; но Он

уклонился от рук их,

И пошел опять за Иордан…»

(Ин.10:39—40)

Как видим пути Иисуса не были мирными и безоблачными, приходилось уходить от опасности и не с помощью чуда, а благодаря хорошо организованной охране и защите.

Именно тайная поддержка и позволила Иисусу в течение нескольких лет проповедовать идеи, кощунственные для иудейской веры, и довести свою миссию до логического конца. Такая масштабная акция, как очищение Иерусалимского Храма от торгашей – действие, невыполнимое для одного человека. За ним должна стоять сила, превышающая сопротивление толпы озлобленных продавцов и покупателей.

Были у Иисуса и тайные встречи, и секретные разговоры. Одна из ночных встреч с членом синедриона Никодимом подробно описана в Евангелии от Иоанна.

Да и широко известное преображение можно толковать, как одну из конспиративных встреч.

«И вот, два мужа беседовали

с Ним, которые были Моисей

и Илия;… Петр же и бывшие

с ним отягчены были сном;

но, пробудившись, увидели

славу Его и двух мужей,

стоявших с Ним».

(Лк.9:30—32)

Как ученики узнали, что двое мужей – это Илья и Моисей? Об этом им сказал Иисус, больше некому. Правду ли он им сказал?

В Гефсиманском саду, накануне ареста, Иисус беседует с неизвестным человеком. То, что это ангел ученикам сообщает опять же Иисус.

В общем можно определенно утверждать, Иисус Христос, проповедуя, имел и помощь, и поддержку.

Но тогда почему арест? Не уберегли, не хватило сил или он сознательно шел на крестную смерть, считая ее необходимым условием торжества новой веры.

Д. Андреев в «Розе Мира» утверждает, что жизнь Христа оборвалась преждевременно, благодаря победе демонических сил.

«Будучи завершенной, миссия Христа вызвала бы то, что через два-три столетия на Земле вместо государств с их войнами и кровавыми вакханалиями установилась бы идеальная Церковь – Братство». Наверное, это утверждение слишком уж оторвано от реальности. Оглядываясь на прошедшие две тысячи лет, оценивая настоящее и предполагая обозримое будущее, Всеобщее Братство видится где-то очень и очень далеко.

Впрочем, слишком рано мы начали подводить итоги. Вернемся назад к человеку, добровольно обрекшему себя на тяжелую, бездомную жизнь. И вернемся именно как к человеку.

«Поучение, проповедь, странствование, совершение дел милосердия, укрощение брюзгливого нетерпения упорной, невежественной толпы, безропотное снисхождение к постоянно теснящему Его народу… требуют исключительной физической выносливости» (Фаррар Ф. «Жизнь Иисуса Христа».

«…Жизнь Иисуса была без болезней. Среди стольких забот и искушений Он не знал только одного – болезни. Мы слышали об исцелении Им множества больных, но не слыхали, чтобы Он сам был болен» (Шюре Э. «Великие Посвященные»).

Обыкновенная пища спасителя была как у самого простого галилеянина: ячменный хлеб, рыба, пойманная и сваренная в кипятке, дикий мед, фиги, виноград, оливки, козье молоко.

А обвинения фарисеев, что он «любит есть и пить вино» относятся к тому, что Христос не отказывался разделить трапезу с теми, кто Его приглашал. Так что Иисус Христос никаких постов не соблюдал и не устанавливал.

В укор образовавшейся церкви следует напомнить, что Иисус Христос вообще проповедовал свободную веру и жизнь, не ограниченную какими-то внешними обрядами, условностями и надуманными запретами.

А теперь самое интересное, самое любопытное: как же выглядел Великий Человек – лицо, фигура, осанка.

Прижизненных портретов Иисуса, разумеется, нет. Во-первых, иудеи были изначально не расположены к изображениям. Вторая заповедь десятисловия – «не сотвори себе кумира, ни всякого подобия» – свято чтилась первыми христианами. Распространение христианства в большей мере шло за счет обращения язычников. Поэтому любой даже намек на идолопоклонство считался кощунством. Во-вторых, тайная жизнь первых христиан, гонения, преследования, надругания над святынями заставляло иметь минимальное количество свидетельств, принадлежности к новой вере.

Конечно, устные предания об облике Иисуса передавались так же бережно, как и его речи. Но в письменном виде они не дошли даже до первых религиозных писателей.

Спор о внешности Иисуса Христа начался во II веке. Как ни странно, два самых известных представителя сторонников и противников христианства сошлись во мнении.

Так критик христианства Цельс (вторая половина века II века) утверждал: «…люди рассказывают, будто Иисус был мизерного роста и с таким некрасивым лицом, что оно вызывало отвращение».

Апологет христианства конца II века – начала III Тертуллиан в своей полемике с Маркионом дает свой портрет Христа: «Облик его был лишен какой-либо красоты и обаяния… Кто бы покрыл плевками лицо, если бы уродство, которое наложил на себя Иисус, и которое сделало его презренным в глазах людей, не представляло это лицо, заслуживающим одних лишь плевков».

Что за люди рассказывали Цельсу об Иисусе Христе? Вероятно те, которых он хотел слышать. А вот мнение Тертуллиана возмутительно. И еще, он видимо плохо знал палачей, история свидетельствует, что именно в красивые лица они плевали с особым удовольствием.

Касательно наружного вида Иисуса Священное писание упоминает только Его одежду: хитон Его был не шитый, а весь тканный сверху донизу.

Еще и еще раз повторяем, что авторы новозаветных текстов слушали и запоминали речи Иисуса. А внешний облик Учителя к словам как бы не имел отношения. И вообще в Евангелиях нет ни одного портрета, ну разве что поражающий воображение облик Иоанна Крестителя.

В то же время в Евангелиях многие действия Иисуса Христа увязываются с предсказаниями Ветхозаветных Пророков. Возможно, что некоторые авторы, желая представить внешность Иисуса, имели в виду облик Мессии из книги предсказаний пророка Исайи: «нет в Нем ни виду, ни величия, и мы видели Его. И не было в Нем вида, который бы привлекал нас к Нему».

И все же, хотя в Евангелиях нет хвалебных слов о внешности Иисуса, но нет и каких либо намеков об оскорблениях и насмешках над его обликом. Наоборот, по тому как сладостно

«один из учеников Его,

которого любил Иисус,

возлежал у груди Иисуса»..,

(Ин.13:23)

как трепетно и нежно относились к Иисусу женщины, сопровождавшие Его, как легко он привлекал к себе людей, встречавшихся на пути, никак не складывается отталкивающий облик.

Вот простая грешница

«… став позади у ног

Его и плача, начала

обливать Его ноги слезами

и отирать волосами головы

своей, и целовала ноги

Его, и мазала миром».

(Лк.7:38)

Многими подобными штрихами Евангелия накапливают в нас представление нечто легкого, неземного и прекрасного.

Это ощущение развили позднейшие создатели образа Иисуса Христа. Уже в IV веке великие отцы церкви, блаженные Иероним и Августин утвердили отношение к облику Иисуса словами древнего Псалма:

«Ты прекраснее сынов человеческих; благодать излилась из уст Твоих; препояшь себя по бедру мечом Твоим, Сильный славою Твоею и красотой Твоею».

А далее величайшие мастера Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан и многие, многие другие врезали в наше сознание прекрасный, непререкаемый образ Иисуса Христа.

Правда, нельзя не упомянуть о трех, якобы прижизненных нерукотворных изображениях Иисуса Христа.

1. Эдесский царь Абгар, страдавший кожной болезнью, узнав об исцелениях Иисуса Христа, послал за ним целую делегацию. Иисус ответил Абгару письмом, а кроме того он приложил к лицу свою одежду и этот «нерукотворный образ» также отправил Абгару. Взяв подарок в руки, Абгар мгновенно исцелился, а чудесный «образ» несколько столетий висел на городских воротах, исцеляя жителей и отгоняя врагов.

В 944 году «образ» был перенесен в Константинополь. Некий очевидец видел его в XIV веке в Генце.

2. Когда Иисус, утомленный тяжестью креста, остановился отдохнуть, сострадательная женщина Вероника отерла ему пот с лица. И на платке запечатлелся Его Лик.

Считается, что эта реликвия хранится в Риме с ХII века, а в XIV веке ее выставляли для публичного поклонения.

3. «Туринская плащаница». Бесценная христианская реликвия, саван Иисуса, в который он был обернут после снятия с креста и на котором запечатлелся в полный рост.

История «Плащаницы» туманна, загадочна и за многие века обросла невероятным хитросплетением судеб, фактов и домыслов.

«Плащаница» находится в Туринском кафедральном соборе св. Иоанна Крестителя.

После угрозы гибели в пожаре 1997 года «Плащаница» развернута в огромном мобильном корпусе из толстого пуленепробиваемого стекла.

Случаи публичной экспозиции «Плащаницы» крайне редки. Последний такой состоялся в рамках торжеств в честь 2000-летия от Рождества Христова.

Бесконечные споры ведутся относительно возраста «Плащаницы». Для верующих ей около 2000 лет, для ученых – 700—800. Хотя в принципе, и как чудо, и как подделка, она могла появиться в любое время: в одном случае как гениальная мистификация, в другом – как «дар Божий».

В сравнительно недавно опубликованной книге английских исследователей Л. Пикнетт и К. Принс «Туринская Плащаница» утверждается, что «Плащаница» – это огромная фотография на холсте, которую в 1492 году изготовил Леонардо да Винчи. Кстати, отмечается его портретное сходство с образом на «Плащанице».

Ну и, наконец, один штрих к образу Иисуса Христа. Многие отмечают, что Иисус в Евангелиях ни разу не только не засмеялся, но даже не улыбнулся.

Но возьмем одни только знаменитые слова Иисуса по поводу женщины, уличенной в прелюбодеянии: «кто из вас без греха, первый брось на нее камень». Только очень ироничный человек мог сказать это фанатично кающимся фарисеям, внутренне посмеиваясь над нелепым положением, в котором те оказались: постоянно уничтожая себя перед Господом, как можно себя вдруг возвысить и взять камень.

Так что, пожалуй, слишком серьезным был не Иисус, а те, кто о нем вспоминали.

Крещение

Первым, так сказать, выходом Иисуса в народ было его крещение в Иордане. Из синоптиков наиболее подробно крещение Иисуса описывает Матфей.

«Тогда приходит Иисус из Галилеи на

Иордан, к Иоанну крестится от него.

Иоанн же удерживал Его и говорил:

мне надобно креститься от Тебя, и

Ты ли приходишь ко мне?

Но Иисус сказал ему в ответ: оставь

теперь, ибо так надлежит нам

исполнить всякую правду.

Тогда Иоанн допускает его.

(Мф. 3:13—15)

Далее у всех синоптиков разверзаются небеса, и сходит Дух Божий в виде голубя, ниспускается на Иисуса и раздается глас с небес.

Появление впечатляющее: сразу и знамение, и благословение Господне. Правда описание Матфея какое-то немного путанное: вроде Иисусу креститься незачем: и грехов за ним нет, и по рангу он выше Крестителя. Иоанн, как мы видим, в смущении, но Иисус успокаивает его:

«…так надлежит нам

исполнить всякую правду.»

(Мф. 3:15)

Получается, что два великих Пророка разыгрывают необходимую эзотерическую мистерию, а Матфей, который не был свидетелем события, добросовестно записывает все, что он позднее услышит и примет за абсолютную правду.

Матфей и Иоанн общались с учениками Иоанна Крестителя. Лука и Марк записывали воспоминания почти очевидцев. И всё же давность событий запутывает евангелистов, и в истории крещения много несоответствий. До знакомства с Иисусом Иоанн Креститель уже предрек, что Мессия близко.

«Я крещу вас в воде в покаяние, но

Идущий за мною сильнее меня; я не

достоин понести обувь Его;

Он будет крестить вас Духом Святым

и огнем;

Лопата Его в руке Его, и Он очистит

гумно Свое и соберет пшеницу

Свою в житницу, а солому сожжет

огнем неугасимым.»

(Мф. 3: 11—12)

Вот он уже встретил Иисуса, узнал и принял Его, увидел Дух Божий, ниспустившийся на Него, услышал глас с Небес:

«Сей есть Сын Мой возлюбленный…»

То есть, получил явное подтверждение, что перед ним Мессия, которому далее надлежит расти, а Иоанну умаляться. Сам Господь определил каждому свое место. А между тем проходит время и Иоанн посылает к Иисусу двух своих учеников.

«Они, придя к Иисусу,

сказали: Иоанн Креститель

послал нас к Тебе спросить:

Ты ли Тот, Которому

должно придти,

или другого ожидать нам?»

(Лк. 7:20)

Странные вопросы. Чего же не понял Иоанн во время первой встречи, когда были и Глас, и Голубь?

А вот Иисус не удивляется вопросам, наоборот, он приводит доказательства:

«И сказал им Иисус в

ответ: пойдите, скажите

Иоанну, что вы видели и

слышали: слепые прозревают,

хромые ходят, прокаженные

очищаются, глухие слышат,

мертвые воскресают,

нищие благовествуют;»

(Лк. 7:22)

Иисус ведет себя очень по-деловому, он убеждает коллегу в своих правах и возможностях.

Еще раз вспомним: синоптики писали Евангелия в 60—70х годах, то есть через 30—40 лет после всех событий связанных с Иисусом Христом. Это большой срок, многое существенно меняется в жизни и в сознании.

В Евангелиях как бы перемешиваются несколько информационных потоков: бережно сохраняемая память живых свидетелей, мифотворчество устных преданий и уже начавшаяся складываться церковная биография Иисуса Христа.

Противоречия евангелистов – это чудом сохранившиеся факты действительных событий, встреч Иисуса и Иоанна, о которых мы больше ничего не знаем.

Приход Мессии (Христа) предрекали многие пророки: Иеремия, Иезекиил, Захария и особенно Даниил и Исайя. А непременным условием прихода Мессии было появление Божьего Предвестника, задачу которого определил в своём пророчестве Исайя:

«…приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему;

Всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими…»

И образ Иоанна Крестителя прекрасно влился в древние предсказания, очень естественно став Иоанном Предтечей, громогласно возвестившим:

«…идет за мною Сильнейший

меня, у Которого я недостоин,

наклонившись,

развязать ремни обуви Его…»

(Мк. 1:7)

Церковь эту величавую красоту преемственности глубоко осознала и постаралась закрепить. Так что апостол Иоанн, который писал свое евангелие позже всех, в 80х годах, представляет уже идеальную картину встречи двух пророков. В его изложениях нет никаких противоречий.

Иоанн Креститель видит

«…идущего к нему Иисуса

и говорит: вот Агнец Божий,

Который берет на Себя грех мира.

Сей есть, о Котором я сказал:

«за мной идет Муж, Который

стал впереди меня, потому

что Он был прежде меня».

(Ин. 1:29—30)

Он крестит Иисуса, отдает Ему двух своих учеников, затем скромно констатирует:

«…Ему должно расти,

а мне умаляться».

(Ин. 3:30)

и исчезает из повествования, выполнив свою миссию. А церковь обретает целых два камня в фундамент своего вероучения: святого Иоанна Предтечу и Таинство Крещения. В общем, церковь утвердила сцену «Крещения», определила роли и всех расставила по местам.

Только вот синоптики опять все путают. У них отношения Иисуса и Иоанна продолжаются. И хотя последний сидит в тюрьме, ученики не оставляют его, а Иисуса наоборот критикуют:

«Тогда приходят к Нему ученики

Иоанновы и говорят: почему мы и

фарисеи постимся много, а Твои

ученики не постятся?

И сказал им Иисус: могут ли

печалиться сыны чертога брачного, пока

с ними жених? Но придут дни, когда

отнимется у них жених, и тогда

будут поститься.

(Мф. 9:14—15)

То есть ученики обоих проповедников встречаются и спорят, и Иисус спорит с Иоанном. И тогда получается, что Иисус встретился у реки Иордан не со скромным предвестником, а с другим Пророком, на тот период уже широко известным, со своими идеями и требованиями. Поражал уже один его внешний вид:

«Сам же Иоанн имел одежду

из верблюжьего волоса и пояс кожаный на

чреслах своих, а пищею его были

акриды и дикий мед.

Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся

окрестность Иорданская выходили

к нему

И крестились от него в Иордане,

исповедуя грехи свои.»

(Мф.3: 4—6)

Проповедь его была гневной, бескомпромиссной и чрезвычайно эмоциональной:

«Иоанн приходившему

креститься от него

народу говорил:

порождения ехиднины! кто

внушил вам бежать

от будущего гнева?

Сотворите же достойные

плоды покаяния…» (Лк. 3: 7—8)

Иоанн всех обличал и фарисеев, и саддукеев, и верховную власть, и самого царя Ирода.

Ученики остались верны Иоанну Крестителю после его смерти, и об этом есть упоминание в «Деяниях апостолов».

Лука приводит совсем небольшой отрывок из учения Иоанна, когда спрашивал его народ: «что же нам делать?», Иоанн отвечал, что нужно из двух одежд одну отдавать неимущему, так же делиться и пищей, мытарей учил не требовать более определенного им, воинов учил никого не обижать, не клеветать и довольствоваться своим жалованием.

То есть, судя по отрывку, как учитель Иоанн выглядит не очень глубокомысленно. А его обличения, хотя и громогласные, на деле мало практичны. Видимо вся сила учения состояла в том иступленном образе, каковым предстовал перед толпой «львиноподобный» пророк.

Тем не менее, последователи Иоанна Крестителя существуют и в наши дни, сохраняя свою обособленность, имеют собственное «Священное Писание», в котором Иоанн признается Мессией, а Иисус – лжепророком.

Впрочем, авторитет Иисуса был уже так велик, что появились пророки, творившие чудеса одним его именем.

«…Иоанн сказал: Учитель! Мы

видели человека, который

именем Твоим изгоняет бесов,

а не ходит за нами;

и запретили ему, потому что

он не ходит за нами.

Иисус сказал: не запрещайте

ему, ибо никто, сотворивший

чудо именем моим, не может

вскоре злословить Меня.

Ибо кто не против вас,

тот за вас.

И кто напоит вас чашею воды

во имя Мое, потому что вы

Христовы, истинно говорю вам,

не потеряет награды своей.

А кто соблазнит одного

из малых сих, верующих в Меня,

тому лучше было бы, если бы

повесили ему жерновный

камень на шею и бросили

его в море».

(Мк.9:38—42)

Суров, однако, к врагам кроткий Иисус, но в отношении неизвестного проповедника он прав, они делают общее дело.

А вообще вся эта история и сам тон высказываний Иисуса снова напоминают о том, что жизнь вокруг кипела, и столкновения были жесткие.

Но нужно вернуться к евангельскому действу «Крещения» теперь уже как к важнейшему моменту, отправной точке идеологии христианской церкви.

Крещение – рубеж: по одну сторону Иисус – сын плотника из Назарета, по другую – Иисус Христос.

Заодно уточним термины.

«Христос» – греческое слово означающее «помазанник» «Мессия» —еврейское слово, так же означающее «помазанник».

«Иисус» происходит от еврейского слова «спасать» или «посланный спасти».

Таким образом «Иисус Христос», в смеси греческого с еврейским, означает: «Мессия, посланный (помазанный) спасти», что собственно является основой проповеди и целью всей жизни Иисуса Христа.

Апофеоз Крещения – это конечно, выступление самого Господа Бога:

«…отверзлось небо, и Дух святой нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты, Сын мой возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!». (Лк.3:21—22)

Здесь впервые обозначена вся Троица: Бог – Отец, Бог – Сын, Бог – Дух святой.

Сын Божий! Огромная неподъемная ноша. Она совершенно невозможна для начинающего проповедника.

Казалось бы, если ты Сын Божий, то с этого и нужно начинать проповеди, дескать, Отец Мой Небесный поручил Мне и так далее.

Но у Иисуса Христа в начале проповеди нет ни слова о его родстве с Господом Богом. Да и во всех синоптических Евангелиях понятие «Сын Божий» не акцентируется, появляется в тексте без особого нажима и подчеркивания, больше сходя за позднейшие вставки.

В Нагорной Проповеди Иисус называет «сынами Божьими» своих слушателей:

«Блаженны миротворцы;

ибо они будут наречены

сынами Божьими».

(Мф.5:9)

Здесь «Сын Божий» не родство, а звание, которое может получить любой достойный его.

«Итак будьте совершенны,

как совершенен Отец ваш

небесный».

(Мф.5:49)

И далее выражение «Отец ваш небесный» повторяется много раз в различных контекстах.

Себя Иисус называет: «сыном человеческим». И даже, когда он произносит какие-то речи с упоминанием «Отца моего небесного» – это больше соответствует причислению себя ко всем людям – сынам Божьим.

Сыном Божьим называет Иисуса Христа дьявол во время сорокадневной молитвы в пустыне:

«И приступил к Нему

искуситель и сказал: если

Ты Сын Божий, скажи,

чтобы камни сии

сделались хлебами».

(Мф.4:3)

Но это тоже разговор без свидетелей. Кстати Иисус ничего не сделал по просьбе дьявола, чтобы подтвердить свое божественное происхождение. Иисус посрамил Диавола словесно.

В Евангелии от Матфея есть неожиданная сцена, по-своему правдоподобная, совершенно не стыкующаяся с предыдущими дежурными словосочетаниями – «Сын Божий» и «Отец небесный» – в том же Евангелии – это беседа Иисуса с учениками во время пребывания в Кесарии Филипповой. К тому времени Иисус совершил множество исцелений, изгнаний бесов, явил чудо умножения хлебов, в сильный шторм пришел по воде в лодку, где сидели ученики, и приказал ветру утихнуть. То есть, предстал человеком совершенно необыкновенным.

И вот он спрашивает своих учеников:

«…за кого люди почитают Меня,

Сына Человеческого?

Они сказали: одни за Иоанна Крестителя,

другие за Илию,

а иные за Иеремию, или

за одного из пророков.

Он говорит им: а вы за кого

почитаете Меня?

Симон же Петр, отвечая,

сказал: Ты – Христос, Сын Бога Живого».

Ученики не сказали это хором, сказал один только Петр. Даже будущий апологет Сына Бога – Иоанн – промолчал. Значит, никогда раньше об этом разговора не было.

«Тогда Иисус запретил

ученикам Своим, чтобы

никому не сказывали,

что Он есть Иисус Христос».

(Мф.16:13—16,20)

Опять же Иисус не упомянул слов «Сын Божий», а только «Иисус Христос», то есть Мессия и не больше.

Иисус Христос – сын Божий? Или не Сын? А если Сын, то когда об этом узнал? Все это тема бесконечных дискуссий, в основе которых только бездоказательная вера.

Ясно одно – Иисус Христос не ставил во главу своей проповеди провозглашение себя Сыном Бога. Он проповедовал действительно как «сын человеческий».

Возможно, Иисус Христос понимал, что вопрос не в том, чтобы самому назвать себя Сыном Бога. Самозванство инстинктивно отторгается людьми. Нужно было своей жизнью убедить толпу, чтобы у нее вырвалось: «Вот истинно Сын Божий!»

Даже, когда во время ареста первосвященник задал вопрос напрямую:

«…заклинаю Тебя Богом живым,

скажи нам, Ты ли Христос,

Сын божий?»

(Мф.26:63)

Иисус ответил уклончиво —

«ты сказал».

Иисус упорно не желал поднимать себя на такую высоту, как Сын Божий, но именно всей жизнью и смертью он вселил в людей безоглядную веру в свое воскресение и соединение с Отцом Небесным в горных высях.

И устное предание, несомненно, определило Иисуса Христа пророком, Мессией, Сыном Божьим.

Ко времени написания первых Евангелий эта вера настолько окрепла, что не могла не найти отражения в благовествованиях синоптиков, а поддержанная церковью, в Евангелии от Иоанна стала подлинным гимном Богу Отцу и Богу Сыну.

«Бога не видел никто никогда;

Единородный Сын, сущий в недре

Отчем, Он явил».

(Ин.1:18)

Бог Отец, Бог Сын и разные другие ипостаси – мы все это придумали и тщетно пытаемся обосновать.

Между тем ясно одно: то, что сделал Иисус Христос, выше человеческих сил. Кто наделил его гениальностью: природа, Бог Отец, Абсолютный разум – названий много, – но создать мировую религию мог только Сын Человеческий из сонма Богов и Сам Бог.

* * *

А вот церковь никогда не сомневалась, что Иисус Христос – Сын Божий. Хотя в то же время борьба вокруг сути этого понятия в самой церкви велась до конца IV века, а различные отголоски в каких-нибудь сектах, возможно, существуют и до сих пор.

В начале IV века широко распространилась ересь пресвитера одной из церквей в Александрии – Ария. Суть спора выражалась конкретно: Сын Божий существовал всегда или был сотворен Богом для выполнения определенной миссии? Но усилиями множества толкователей эта задача превратилась в такой омут идей и понятий, из которого с трудом выбирались великие столпы христианской мысли.