Текст книги "Джек Ричер: Лучше быть мертвым"

Глава 15

Как мы и договорились, в одиннадцать вечера я занял позицию под уличным фонарем.

Вечер оказался довольно прохладный. На этой территории я пробыл уже три часа: надо было убедиться в том, что, кроме меня, здесь никого нет. И уже жалел, что не взял пиджак. Одет был только в футболку. Желтую. И очень большого размера. Даже на мне висела мешком. Но так было надо. Легче скрыть под ней мешочек с фальшивой кровью, который я приклеил к груди скотчем. Рисковать было нельзя: с пиджаком всякое может случиться, не дай бог, выйдет так, что в нем не будет дырки от пули в том месте, где ей следует быть.

Машина показалась в 23:02. Фары светили так ярко, что я не смог определить ее марку, зато сумел разобрать, что это был не джип. Я-то ждал, что Фентон приедет именно в джипе. Если, конечно, она за рулем. Но кто сидел за рулем, тоже не было видно.

Через секунду открылись передние дверцы. Обе. Из машины вышли двое мужчин.

Не так, как мы договаривались.

Открылись и обе задние дверцы. Оттуда вышли еще двое.

А уж так мы точно не договаривались.

Я смерил их взглядом. Ростом все были где-то между шестью футами и одним дюймом и шестью футами и тремя дюймами. Весил каждый около двух сотен фунтов. Ничего такого, что бы могло меня сильно встревожить. Но я сейчас главным образом ждал, не выйдет ли из машины Фентон.

Нет, не вышла.

Либо ее отстранили, потому что Дендонкер, после потери двух бойцов накануне, принял решение увеличить огневую мощь группы. Либо вывели из игры навсегда – это если Дендонкер раскусил нашу хитрость. Я сомневался в том, что об этом знают стоящие передо мной люди. Боссы, страдающие паранойей, вряд ли станут делиться прозрениями со своими сердитыми мальчиками. Поэтому я решил применить иной подход. Сократить их численность и убедить последнего из могикан, что в его интересах было бы сопроводить меня вверх по всей пищевой цепочке.

Но последний из могикан драйвером быть не собирался. Тут, черт возьми, двух мнений быть не могло. Он выступил вперед и с жаром бросился бестолково уговаривать меня сесть в машину. Но я дал ему понять, что этого не случится. Во всяком случае, сейчас. До него, похоже, дошло, что уговорить меня, взять на испуг не выйдет, и он сменил галс. Попытался применить силу. Достал пистолет. А когда стоишь на расстоянии вытянутой руки, это всегда будет ошибкой. Или почти ошибкой. Может, он подумал, раз я большой, значит увалень. А может, он был просто дурак. Или чересчур нахальный тип. Как бы то ни было, я быстро сократил расстояние, цапнул его за запястье и оружие его нейтрализовал. А потом простым и быстрым ударом в голову нейтрализовал и его самого.

Упавший пистолет водилы я подобрал, мало ли, вдруг догадаются атаковать меня все вместе. Но они этого не сделали. Теперь решил попробовать тот, что стоял посередине оставшегося трио. Он издал пронзительный клич – наверное, подумал, что я сразу перепугаюсь до смерти, сделал ложное движение, будто собирается нанести удар кулаком, а сам попытался двинуть мне в живот. Я блокировал его тем, что вонзил среднюю костяшку своего кулака ему в бицепс. То есть предоставил возможность спокойно уйти. Мне показалось, что это было бы справедливо. Но он ею не воспользовался. Снова бросился на меня, желая нанести мне безумно страшный удар в голову. Я позволил его кулаку пролететь мимо и обездвижил вторую его руку. То есть дал ему еще один шанс. Но он отплатил мне тем, что попытался нанести мне удар ногой в яйца. Но нога его и близко не достигла цели. Я двинул его встречным, ногой в голень. Использовал против него его же энергию. Лодыжка его сломалась. Хоть одна какая-то кость наверняка. Может, и больше. Он заорал как резаный, подпрыгнул, но уже через секунду, когда концы его сломанной кости соединились, потерял сознание. Теперь передо мной остались двое.

Эти ребята попытались перевести нашу игру на другой уровень, повыше. Они бросились к багажнику и выхватили оттуда длинные деревянные топорища. Тот, что ростом повыше, сначала попробовал нанести мне поистине чудовищный удар. Но промазал чуть ли не на милю. За ним поучаствовать решил и его дружок. Начал с двух ложных тычков рукояткой и тут же ударил в живот. Но я сразу его просчитал. Схватился за рукоятку, выдернул из его рук, размахнулся и с силой, будто колол дрова, опустил толстой частью ему на голову. Последний, видно, здорово испугался. Сделал пару резких взмахов, но попасть в меня у него не было никаких шансов. Должно быть, он это понял и выхватил пистолет. Но, как и водила, стоял слишком уж близко. Я с легкостью выбил пистолет из его руки. Схватил за шею. И стал объяснять ему возможные варианты. И тут услышал чей-то голос, который приказывал мне прекратить.

Это была Фентон. Она возникла на общей крыше правого ряда гаражей. Вытянув руки вперед – пистолет держала обеими руками, – она направила ствол на меня. Она пыталась спасти наш план. Но между нами стоял последний громила. Положение не идеальное. Теперь у нас был свидетель. И он не поверит, что меня застрелили, ведь пуля Фентон должна пролететь сначала сквозь него, а только потом попасть в меня. Можно было отбросить его в сторону, но и это тоже могло вызвать подозрения. Более реалистично было бы, если бы я, наоборот, подтащил его ближе. Использовал бы его тело как щит.

Я посмотрел на Фентон. Метнул быстрый взгляд на свою грудь. Прикинул, что она знает, в какое место целить. Хотя бы приблизительно. В сложившихся обстоятельствах надо стрелять, лучшего нам не дано. Я хотел, чтобы она решилась на это. Видел, как она сделала вдох, потом выдох. И замер в напряженном ожидании услышать выстрел. Сначала почувствовал легкий толчок в грудь, потом ощущение холодной влаги. Откинулся назад. На своем веку я успел не раз повидать, как ведут себя люди, которые получают смертельную пулю. Один просто падает и лежит неподвижно, будто заснул. Другого подбрасывает в воздух, а потом он лежит на земле бесформенной кучей. Я постарался изобразить нечто среднее. Широко раскинул в стороны руки, поднял вверх одно колено, откинул назад голову.

– Ну что, говоришь, без меня справитесь? – сказала Фентон, подходя ближе. – Не беспокойся. Нам спешить некуда. Прощения попросишь потом, когда придет время. Только постарайся, сделай это как следует.

– Черт побери, что ты наделала?! – заорал бандит, вытаращив на нее безумные глаза. – Дендонкеру он был нужен живой. У него были к нему вопросы.

Фентон какое-то время молчала.

– Говоришь, Дендонкеру он нужен был живой? Ну-ну. Да если б я вовремя не появилась, живым тут вообще остался бы он один. Эти три идиота лежат… еще секунда, и ты лежал бы рядом с ними.

Я ощутил на шее чьи-то пальцы. Длинные. И тонкие. Прохладные. Почувствовал, что дрожу.

– Он мертвый, тут уже ничего не поделаешь. И плакать об этом поздно.

Фентон пошарила руками вокруг, сделала вид, что проверяет мои задние карманы.

– Так я и думала, денег при нем нет. Это с самого начала была подстава. Вот козел! Ну ладно. Я звоню девять-один-один, пусть забирают труп. А ты звони Дендонкеру. Если хочешь, можешь свалить все на меня. Но при одном условии. Своих приятелей погрузишь сам. Когда придет «скорая», мне еще долго топать пешком к своей машине.

Глава 16

За всю жизнь где мне только не приходилось ночевать, в каких только некомфортных и жутких условиях, но вот в морге спать до сих пор еще не довелось. Сразу скажу честно: это оказалось не столь уж неудобно, я ожидал худшего. Во всяком случае, физически. Доктор Улье принес мне раскладушку, спальный мешок и маску для сна, какие выдают на коммерческих авиарейсах. Потом оставил меня одного, а в шесть утра вернулся. Принес кофе и, пока я его пил, принялся сооружать из специально купленной для этого массы фальшивую огнестрельную рану. Чтобы она была правильного размера. Формы. Чтобы края были рваные. Чтобы цвет подходящий – смесь воспаленно-красного и темно-бурого. Довольный своей работой, он прилепил это к моей груди. Потом сделал мне уколы. По одному в каждую руку. В каждую ногу. В грудь. И в живот. Убрал постельные принадлежности, спрятал за дверью правой холодильной камеры. Потом посмотрел на стенные часы.

– Отлично, – сказал он. – Успели как раз вовремя.

Он открыл центральную дверь и выдвинул специальную скользящую полку. Я разделся догола. Одежду он спрятал туда же, куда убрал постель. Я улегся. Доктор Улье накинул на меня простыню и заклеил закрытые веки лентой.

– Ну, удачи, – пожелал он. – Когда явится Дендонкер, постарайтесь не разгромить мой морг.

Доктор Улье накинул мне на лицо простыню и задвинул полку в холодильную камеру. До самого конца. Я услышал, как закрывается дверь. Почувствовал, что свет выключился. Вокруг меня стало темно. По позвоночнику побежали мурашки. Дело в том, что я терпеть не могу закрытого пространства. Всю жизнь не мог терпеть. Это какое-то первобытное, животное чувство. Усилием воли я постарался представить, что вокруг меня пустота. Что во всем морге только одна холодильная камера. А вовсе не несколько отдельных камер на одного человека. Что здесь очень просторно. И мне стало немного лучше. Но тут я вспомнил про искромсанный труп. Интересно, мелькнула мысль, с какой он стороны. Жаль, что я ничего не вижу, мелькнула еще одна робкая мысль. И слава богу, мелькнула третья и подавила первые две.

Так я лежал почти целый час, как вдруг услышал, что дверь моей камеры открывается. Без всякого предупреждения. Я вдруг ощутил в ней свет. Полка выдвинулась. Легко и плавно. Кто-то откинул с лица простыню. Я услышал голос. Человек говорил в нос, резко прозвучало слово «отойди». Простыню с меня сдернули полностью. Я слышал, как она, шурша, упала на пол. Снова заговорил тот же гнусавый голос. Я догадался, что это Дендонкер. Он спрашивал, от чего я умер. Доктор Улье ответил. Они поговорили о моих прежних ранах. От которых остались шрамы. Что именно могло быть их причиной. О том, что еще обо мне известно.

Уже прошло шестьдесят секунд задержки дыхания. Ощущение не из приятных. Но пока терпимо.

Меня снова накрыли простыней. Сначала тело. Потом лицо. Но не успел я сделать вдоха, как ее снова сдернули. Начались дебаты о моих якобы поддельных документах. О моих настоящих документах. О моем настоящем имени. Вопросы и ответы, вопросы и ответы. Потом я почувствовал, что Дендонкер подходит ко мне ближе. Видеть я его не мог, но почему-то знал, что он на меня смотрит.

Прошло полторы минуты задержки дыхания. Мне нужен был воздух. Страшно нужен. Легкие горели как в огне. Отчаянно хотелось пошевелиться.

Я слышал, как Дендонкер заметил, что на самом деле я ищу не Майкла, а его самого. Так он не только параноик, но еще и страдает нарциссизмом. Прелесть что за комбинация. Неудивительно, что он никого не любит. Послышалось шуршание бумаг. Снова вопросы. Потом разговор о том, что мой паспорт надо сжечь. О том, как избавиться от моего трупа. Голос Дендонкера становился все громче и резче, – похоже, он отдавал приказы. И кажется, уже закруглялся.

Две минуты без воздуха. Все, моим легким конец. Я вдохнул в себя гигантскую порцию воздуха. Сорвал с глаз липкую ленту. И сел.

В помещении было четверо. Все мужчины. У всех разинут рот, глаза вытаращены. Доктор Улье за своим столом. Двое в костюмах, обоим где-то за сорок, возле двери. И один в самом центре, лицом ко мне. Возраст – за шестьдесят. Черты лица резкие, на левой щеке шрам от ожога. Треугольной формы. Глаза навыкате. Неестественно длинные руки и ноги. На правой руке отсутствует три пальца. Оставшимися большим и указательным сжимает круглый корпус своих часов.

– Дендонкер? – спросил я.

Он никак не отреагировал. Я спрыгнул на пол. Он сунул руку в карман пиджака. Достал пушку. Револьвер. NAA-22S. Совсем крошечный. Ствол менее четырех дюймов. Я отобрал у него оружие, зашвырнул в холодильную камеру и подтолкнул его в дальний угол помещения. Хотел загнать подальше от входной двери. Чтобы у него не было ни единого шанса удрать, пока я разбираюсь с его мордоворотами. А те оба уже направлялись ко мне. Кучерявый, в светлом костюме, слева. И с прямыми волосами, в темном костюме, справа. Между ними два фута. Оба сунули руки под пиджак. Явно хотят достать свои пушки. Но возможности выхватить их так и не представилось. Я быстро двинулся им навстречу. Взмахнул сразу двумя кулаками. И одновременно врезал тому и другому в челюсть. Может, получилось не так сильно, как могло бы. Наверное, все еще действовали уколы успокоительного. Какую-то часть моих сил они все-таки съели. Впрочем, это уже было не важно. Мое быстрое движение вперед совпало с их встречным движением, и получилось так, будто они въехали мордами во встречный грузовик. Оба рухнули на пол, повалившись друг на друга, спутавшись конечностями. И больше не двигались. Я повернулся посмотреть, где Дендонкер, и увидел, что тот стоит в углу. В голове мелькнула мысль, что из угла на меня смотрит злобное насекомое.

Тут до слуха донесся какой-то звук. За спиной. Со стороны входной двери. Она вдруг распахнулась, так энергично, словно где-то поблизости рванула газовая магистраль. И в морг вошел человек. Такой необъятный, что мне показалось, будто внутрь он протиснулся боком. Да и ростом тоже далеко не карлик. Шесть футов шесть дюймов, это как минимум. И веса тоже немалого. По моей прикидке, не менее трех с половиной сотен фунтов. Голова лысая, как бильярдный шар. Глазки, ротик и носик крохотные, словно зародышевые, и собраны на лице как бы в пучок. Над розовыми лоснящимися щечками торчат крошечные ушки. Одет в черный костюм с белой рубашкой, но без галстука. О чем я сразу же пожалел. Если срочно требуется удушить его носителя, галстук – вещь незаменимая.

И вот этот человекомонстр вошел и двинулся вперед. Передвигался он тоже жутковато: ступал тяжело и подергивался, словно робот. Когда подошел ближе, ноги его вдруг стали выделывать па, словно он демонстрировал удары ногами, а взмахи руками превратились в удары кулаками. Он делал это уверенно и без остановки, монотонно и безжалостно повторяя зловещие движения, словно хвастался своей ловкостью и мастерством в области боевых искусств. Зрелище было завораживающее. Мне стало совершенно ясно: если хоть один его удар достигнет цели, последствия будут катастрофические. А если более чем один – смертоносные.

Я отступил назад, надеясь выиграть хоть немного времени. Дендонкер попытался проскользнуть мимо и удрать. Я схватил его и отшвырнул себе за спину. Смотреть, куда он приземлился, не стал. Сейчас рисковать нельзя было ни в коем случае, отрывать взгляд хоть на долю секунды от этой надвигающейся на меня человекоубойной машины позволить себе я никак не мог. Дендонкер еще раз попытался просочиться, уже с другой стороны. Я снова отшвырнул его назад. А человек-гора подходил все ближе. Мне показалось, что он не прочь какое-то время поиграть со мной, как кошка с мышью, а уже потом прижать к стенке или загнать в угол и там, когда отступать будет некуда, выбить из меня дух. Казалось, его совсем не волнует, что я могу что-нибудь в него кинуть, – он пер на меня, как танк.

Я сделал еще шаг назад. Оттолкнувшись ногой, я бросился вперед, мимо него. И по пути заехал кулаком ему по почкам. Удар был вполне приличный. Таким ударом я уложил на землю немало народу. Но для этого парня кулак мой был что слону дробина, – похоже, он даже его не заметил. Он сделал еще шаг вперед и, казалось, приступил к исполнению какой-то замысловатой комбинации с разворотом. Скрестил руки, поменял их положение, развел их. Повернулся на носках. Оттолкнулся от пола и сделал очередной удар ногой, но я уже успел сменить позицию. Оказался быстрее. И от пола оттолкнулся сильнее. Опустив голову и не дожидаясь, когда он сделает еще один удар ногой, бросился вперед.

Я врезался ему в грудь, достаточно сильно, чтобы, несмотря на разницу в весе, опрокинуть его на спину. Он зашатался. Пока он не успел очухаться, я послал вдогонку удар кулаком. Целил в горло. Вести себя по-джентльменски сейчас было не время. Но цели достичь не успел: ноги этого чудика наткнулись на полку холодильной камеры. Она все еще была выдвинута. Он упал на нее спиной. Силы падения оказалось достаточно, для того чтобы освободить защелку, и полка поехала. Но он лежал под углом к оси движения, поэтому сквозь проем проехать не мог. Голова врезалась в каркас камеры. Правда, не столь сильно, чтобы он вырубился. Но оглушить его этот удар все-таки смог. На мгновение. А мне большего и не надо было.

Я рванулся за ним и нанес косой удар локтем ему в висок. Изо всей силы. Вложил в этот удар весь свой вес. Получилось просто идеально. Руки и ноги его дернулись вверх, как у жука, потом опали и безвольно повисли с обеих сторон выдвижной полки. Язык изо рта вывалился. Для верности я выждал еще секунду. Потом обернулся, поискал глазами Дендонкера.

Но его нигде не было видно. Если не считать доктора Улье и трех лежащих без сознания бандитов, помещение было пусто.

– Все было очень быстро, – тусклым голосом проговорил доктор Улье. – Женщина… У которой протез… Приставила пушку Дендонкеру к виску… и потащила его на выход. А здесь оставила вот это.

Доктор Улье передал мне продуктовую сумку. В ней лежала моя рубашка, которую накануне я сменил на просторную желтую футболку, а та к тому времени была безнадежно испорчена, а также сложенный листок бумаги. Я развернул его. Увидел от руки написанную записку:

Ричер, прости меня. Я опоздала на встречу, потому что Дендонкер послал меня по одному идиотскому поручению. Я не собиралась тебя использовать в своих целях. Надеюсь, ты про меня так не думаешь. Но сейчас у меня такое чувство, что дело скоро примет очень неприятный оборот, и существуют некоторые границы, пересекать которые не стоит, – во всяком случае, я не могу просить тебя об этом. Я очень рада тому, что мы с тобой познакомились, пусть даже на краткое время. Желаю тебе поскорее добраться до океана.

ХОХО[23]23
  ХО – символ, часто используемый в переписке и означающий «целую, обнимаю».


[Закрыть]

P.S. Ты ведь спас мне жизнь. Я благодарна тебе и никогда этого не забуду.

Глава 17

Я скомкал записку и бросил бумажный шарик в мусорную корзину. Отлепил от груди фальшивую огнестрельную рану. Надел через голову рубашку, которую оставила для меня Фентон. Подошел к двери правой холодильной камеры, куда доктор Улье сунул мою одежду. Открыл ее и оделся полностью. Потом забрал из мусорной корзины свой паспорт.

– И куда теперь? – спросил доктор Улье. – Погодите минутку. Что вы собираетесь предпринять относительно этой женщины? И Дендонкера тоже?

Я видел перед собой два варианта. Можно дать Фентон уйти. Или попытаться разыскать. Но в поисках ее я не видел никакого смысла. С этим старым, немощным злодеем она вполне и сама может справиться. Да и со многими молодыми тоже – если ляжет такая карта. Тут я не сомневался, она сделает все, что нужно, чтобы Дендонкер больше никогда не имел дело с бомбами. У нее есть к кому с этим обратиться. Ей просто нужна информация. Как она ее раздобудет – это ее дело. Может быть, даже пересечет опасную линию. Решать ей. Я ей не совесть и не духовник. Она меня славно огорошила, и нюх мой пришел в расстройство. Но в то же самое время не могу не сказать: исполнено весьма изящно. Если честно, она мне понравилась. И я желал ей всего наилучшего.

– Ничего не собираюсь, – ответил я. – Если Фентон захочет разобраться с тем, что здесь произошло, я ей мешать не стану.

– Вот оно что… – Доктор Улье почесал затылок. – А что делать с этими гориллами? Нельзя же оставлять их здесь у меня на полу. Особенно того, большого. Я, между прочим, лечил этого громилу, когда однажды его жертва укусила его за руку и у него началось заражение. Его зовут Мансур. Настоящий психопат. Представляете, что он сделает, когда очухается и увидит меня? Ведь он сразу понял, что я вам помогал.

– Не беспокойтесь. Я сейчас сам уберу этот мусор и уйду. Больше вы их не увидите.

Начал я с громилы, которого доктор Улье назвал Мансуром. Проверил карманы его штанов и сразу нашел то, что искал. Ключи. Большую связку с пластиковым брелком. А в ней и тот ключ, что мне нужен. Ключ от машины. На его пластиковой головке был отпечатан логотип: «Линкольн». Дай бог, чтобы это был лимузин. Лимузины – машины просторные. Места для пассажиров в них всегда полно. И для тех, кто в сознании, и для тех, кто без сознания. Для живых и для мертвых тоже. Как только с конвейера съехала первая модель, все сразу по достоинству оценили этот факт. Особенно те, кто во всем ценит качество. Как я, например.

Теперь всех троих надо связать. Погрузить в машину. Отвезти, куда надо, и разгрузить. Потом позвонить по номеру 911. Держу пари, на каждого из них в полиции имеется пухлое досье. Впрочем, то, как эти органы отреагировали на мое сообщение о телах в районе «Дерева», впечатление на меня не произвело. Да и вообще, я что-то не приметил в этом городишке людей в полицейской форме. И детектива ни одного тоже не повстречал. Да и полицейских автомобилей не видел. Я вспомнил недавний разговор с одним человеком из Техаса. У него на этот счет имелась теория. По его словам, в отдаленных районах любой полицейский, которого послали разбираться с каким-нибудь хлопотным делом, например с кучей трупов, должен прежде всего думать о своем начальнике. Другими словами, тщательное расследование проводить ни к чему. Всеми силами стремиться к тому, чтобы дело аккуратненько было закрыто, и как можно скорее. И тем самым порадовать начальника. А в дальнейшем делать так, чтобы в следующий раз, когда где-то у черта на куличках возникнет подобная проблема, туда послали другого.

А что, может быть, тот человек был прав. И мне будет лучше разгрузить машину где-нибудь подальше. Где-нибудь на обочине скоростной трассы. Или в другом городе, покрупнее. Или даже в каком-нибудь совсем большом городе. Лишняя работа мне, конечно, не нужна. Но мне нужен правильный результат. К тому же я очень проголодался. На пустой желудок голова варит плохо. А это грозит тем, что можно неправильно расставить приоритеты. Я решил сначала что-нибудь перекусить, а уже потом принимать решение.

– Утро сегодня выдалось суетливое, – сказал я. – Я бы хотел где-нибудь позавтракать. Хотите со мной?

Доктор Улье скорчил физиономию так, словно я испортил воздух.

– Завтракать? Сейчас? Нет уж. Нет, благодарю вас. Никак не могу.

Я попытался засунуть ключи Мансура себе в карман, но связка оказалась очень большой, ключи ощетинились во все стороны. К тому же тяжелой. Один ключ обязательно торчал и всякий раз мешал этому. Ключ от врезного замка. Очень похожий на те, что я видел вчера у других людей Дендонкера.

– А где тут у вас варят лучший кофе? – спросил я.

Доктор Улье несколько раз моргнул. Пожал плечами.

– Ну… попробуйте «Розу прерий». Я слышал, у них хороший кофе. Как выйдете, сразу налево. Пройдете сотню ярдов. Сами увидите.

– Спасибо. Постараюсь найти, – сказал я и оглядел помещение. – У вас найдется что-нибудь, чтобы связать этих бугаев?

Доктор Улье секунду подумал.

– Подождите здесь, – сказал он. – У меня есть одна идея.

И он поспешил на выход.

Я не терял время даром и обшарил другие карманы Мансура. Нашел бумажник. Там были наличные деньги, но удостоверения личности не оказалось. И вообще ничего такого, где был бы указан адрес. Тогда я потыкал в его мобильник. Он потребовал предъявить лицо. Я понятия не имел, что это такое, но по наитию поднес экран к носу владельца. Через секунду экран разблокировался. Входящих звонков я не обнаружил. Исходящих тоже. Не было и текстовых сообщений. Страница контактов была пуста. Словом, ничего такого, что могло бы мне помочь. Я забрал у него пушку и пошел к гориллам в костюмах. У них в карманах лежало почти то же самое. Пушки, бумажники, мобильники и ключи. Включая пластиковые ключи-карты. И у каждого ключ от врезного замка. Эти ключи у всех были истертые и поцарапанные. Я разложил их рядышком. Выровнял, сравнил нарезку. Они были совершенно одинаковы. Я приложил к ним и ключ Мансура. Идеальное совпадение. Пришла в голову мысль, что эти ключи могли быть как-то связаны с деятельностью Дендонкера. Любопытство мое разгорелось, но отвечать на вопрос, как именно связаны, было необязательно. Дендонкер сейчас у Фентон под дулом пистолета. Команда его прямехонько направляется в тюрьму. А я буду потихоньку двигать из этого городишки, вот только перекушу и сразу двину.

Дверь распахнулась. Стука опять не было, но на этот раз открыли ее аккуратно. На пороге появился доктор Улье. В руках у него была куча пакетов. Совершенно одинаковых. В чистенькой упаковке. И скользкой. Он хотел протянуть мне один из них, но все они сразу выскользнули и рассыпались по полу. Я помог ему собрать их и увидел, что это эластичные бинты. На каждом логотип изготовителя и наклейка, на которой указан размер. Ширина – четыре дюйма, длина – пять футов.

– Упругие, – сказал доктор Улье. – Растягиваются, но очень прочные, не порвутся. На основе полиуретановых волокон. Вплетенных в хлопчатобумажное полотно. Потому и прочные. Чаще всего используются, чтобы обездвижить конечности. Обычно после вывихов, растяжений. А здесь мы используем их при змеиных укусах. Надо только поплотней обмотать таким жгутом место с обеих сторон укуса, чтобы яд не пошел дальше.

Я вскрыл один пакет и попробовал жгут на прочность.

– Если сложить вдвое, будет еще крепче, – сказал доктор Улье.

Первым жгутом я связал ноги Мансура в щиколотках. Проверил узел и убедился, что доктор Улье прав. Должно выдержать. Руки Мансура связал за спиной. Потом проделал то же самое с амбалами в костюмах. Доктор Улье внимательно наблюдал за моей работой, а когда я закончил, собрал пустые обертки и выбросил их в мусор. Я же сложил в мусорную корзину их пистолеты, бумажники, документы и прочее.

– Не люблю попадаться на глаза посторонним, – сказал я. – Как можно незаметно попасть в это здание или выйти отсюда?

– Через стоянку машин «скорой помощи», – ответил он. – Как я доставил вас сюда вчера вечером.

– Вчера вечером я лежал в мешке для трупов. Можно было доставить меня хоть через дымоход, я бы ничего не заметил.

– Ах да, конечно… В общем, пройдете по коридору до самого конца здания. Это отдельный коридор. С отдельным входом с улицы. Там есть пропускной турникет, но он не блокирован, а снаружи не видно, что происходит внутри. Двери открываются автоматически, и перед приемным покоем коридор раздваивается. Одно ответвление ведет к лифту, по которому спускаются прямо в подвал. Там вас никто не увидит, если только в этот момент не будут поступать пострадавшие.

– Камеры видеонаблюдения есть?

– Нет, – покачал головой доктор Улье. – Пару раз собирались поставить, но так и не поставили. По соображениям конфиденциальности. Такова официальная версия. Ну и вопрос финансирования, конечно. Если спросите, что я думаю, то скажу, что реальная причина именно в этом. Пойдемте. Я вам покажу.

Я двинулся вслед за доктором Улье, мы вышли из помещения морга и зашагали по коридору до самого конца. Он нажал кнопку, вызвал лифт. Мы молча стояли рядом и ждали. Не прошло и минуты, как дверцы лифта раздвинулись. Кабина лифта оказалась просторной. Широкая и длинная, она была обшита листами нержавеющей стали. Мы проехали на один этаж вверх, вышли и двинулись по другому коридору, который привел к высоким стеклянным дверям. Как только мы подошли, они перед нами раздвинулись и выпустили нас в прямоугольный дворик. Облупленный асфальт в нем был разлинован красными полосами. Наверное, они указывали, как должны двигаться машины «скорой помощи». По одной дуге развернуться, по другой задом подъезжать к зоне выгрузки. Всего места хватало для двух транспортных средств. И справа, у самой стены, задом к входу стоял одинокий седан. Лимузин марки «Линкольн».

Я нажал на кнопку на электронном брелке Мансура, и поворотные фары машины мигнули. На всех дверцах щелкнули, открываясь, замки. Машина была старинного стиля, традиционной простой формы. Черного цвета. Универсально черного, как было бы официально написано в рекламной брошюре. А в придачу и стекла в ней были тоже черные, тонированные. Может быть, из-за здешнего климата. А может, из-за паранойи Дендонкера. Хотя, возможно, и просто потому, чтобы никто не смог увидеть, кто или что там внутри. В городе было, похоже, довольно тихо. Маловероятно, что приемный покой в это время дня будет переполнен, что там выстроится очередь раненых граждан. И я подумал, что минут на тридцать спокойно могу оставить машину там, где она стоит.

Я снова защелкнул дверцы «линкольна», и доктор Улье повел меня обратно в морг. Там он помог мне забросить Мансура на каталку. Через коридор я отвез его к лифту, поднял и выкатил на стоянку во дворик. Подвез к багажнику автомобиля. Приподнял туловище и перекатил его внутрь. Вторым рейсом привез кучерявого в светлом костюме. С ним возиться было гораздо легче. Подтащил его к боку машины и, как по доске, спустил на заднее сиденье. Потом и прямоволосого в темном костюме. Попытался уложить его сверху, на его же товарища, но он соскользнул и провалился лицом вниз на пол. Я оставил его там, где он есть, и отвез каталку обратно в морг. Поблагодарил доктора Улье за помощь. Попрощался и отправился к главному входу в медицинский центр.