Текст книги "Виолетта"

Глава 3

Лицо мистера Рандольфа выражало одновременно и ужас, и недоверие. Это сразу же вернуло Виолетте хорошее настроение. Ей даже стало почти жаль этого человека.

Наконец к нему вернулся дар речи.

– Вы сошли с ума, если думаете, будто я собираюсь неизвестно сколько времени провести взаперти со сворой хихикающих девчонок.

– Пять дней, – пояснила Виолетта.

– Почти неделя! – вне себя воскликнул Джефф. – Да я разорюсь за это время!

Опять он ведет себя так, словно действительно является владельцем банка, с досадой подумала Виолетта. Что ж, она не станет с ним спорить. Какое ей дело до фантазий, которые приходят ему в голову?!

– Вам следовало поразмыслить об этом до того, как вы ворвались сюда, – холодно заметила Виолетта.

– Но на дверях не было никакого объявления, – возразил Джефф.

– Мы не вывесили его, чтобы не вызвать панику. Кроме того, скарлатина – не настолько серьезное заболевание.

– Тогда почему вы не прислали мне записку?

– А почему я должна была это делать?

– Потому что вы сказали мне приехать именно в этот день.

– Разве? Боже мой! Я совсем забыла об этом.

– Впрочем, теперь это не имеет никакого значения. Я вовсе не собираюсь оставаться здесь, – заявил Джефф.

– Но вы можете разнести инфекцию.

– Не выдумывайте. Я никогда ничем не болел.

– Возможно, это и так. Тем не менее вы должны остаться, хотя я ума не приложу, что с вами делать. Здание совсем не рассчитано на пребывание здесь мужчин, – озабоченно произнесла Виолетта, но заметив, что Джефф в самом деле собирается уйти, торопливо схватила его за рукав. – Нет, вы не можете покинуть пансионат!

– Посмотрите, как сейчас я это сделаю, – высвободил руку Джефф. :

– Вы не имеете права нарушать карантин!

– Плевать мне на это, – заявил он, направляясь к двери.

– Если вы уйдете, я буду вынуждена сообщить об этом куда следует, и вас немедленно арестуют, – Сказала Виолетта.

– Что?! – резко повернулся к ней Джефф.

– Да, вас арестуют. Никому не разрешается нарушать карантин. Если вы выйдете за дверь, каждый, с кем вы встретитесь: ваши родные, партнеры по бизнесу, служащие и кассиры, даже полицейский, который арестует вас, – все будут подвергнуты карантину. Полагаю, еще до наступления ночи вы станете самым непопулярным человеком в Денвере.

Джефф молча перевел ошеломленный взгляд с Виолетты на Бет и обратно, не в силах поверить в случившееся. Он надеялся, что кто-либо из них сейчас скажет, будто карантин – это всего лишь шутка. Господи, ему следовало сразу же уйти после того, как никто не ответил на стук! Но ведь эта женщина сама настаивала на его приезде. Она должна была обязательно сообщить о карантине. Во всем, несомненно, виновата одна мисс Гудвин!

Со своей стороны, Виолетта лихорадочно размышляла, что делать дальше. Мистер Рандольф отнюдь не походил на человека, способного развлекать себя, особенно в подобных обстоятельствах.

– Боюсь, вас придется поселить на третьем этаже, – наконец проговорила она. – Здесь нет спален, а все верхние этажи заняты девочками.

– Но я не могу остаться, – возразил Джефф.

– Почему?

– В пансионате полно девочек. Виолетта улыбнулась на его замечание.

– Странно, если бы это оказалось не так в школе для девочек.

– Но я знаю их отцов и матерей. Как я посмотрю им в глаза, когда все закончится?!

Господи, Виолетта и не подумала об этом! Некоторые родители сами могут поднять шум, узнав о присутствии здесь Джефферсона Рандольфа. Необходимо сообщить о случившемся мисс Сеттл и попросить ее до окончания карантина держать все в секрете.

– Мы не станем афишировать ваше присутствие, – пообещала Виолетта.

Но Джефф не слышал ее. Он был просто взбешен и никак не мог решить, что же ему делать. Неожиданно лицо его прояснилось.

– Покажите мою комнату.

Виолетта тут же встревожилась, меньше всего ожидая столь вежливой просьбы.

– Моя спальня тоже находится на третьем этаже.

– Тогда это абсолютно неприемлемо, – остановился Джефф.

– Да, действительно, если бы я жила там одна. Бет также спит на третьем этаже. Она будет гарантом моей репутации.

– Я думаю о себе, – невозмутимо заметил Джефф.

Виолетта с изумлением посмотрела на него.

– Интересно, когда это мужчины беспокоились о своей репутации? Кроме, разумеется, тех случаев, когда нужно доказать, что она настолько плоха, насколько это возможно.

– Я должен помнить о своем положении, – довольно серьезно ответил Джефф. – Оно не позволяет, чтобы меня держали словно белку в пансионате для девочек. Нечего даже пытаться делать из этого секрет. Все равно рано или поздно это выйдет наружу, и все станет известно. Потом трудно будет что-либо объяснить.

Виолетта не была уверена, что мисс Сеттл согласится с подобными доводами, но не могла не уважать решение мистера Рандольфа. Конечно, он был далеко не самым приятным человеком, однако не растерялся, попав в столь трудную ситуацию. Если только, – как знать? – это не было очередным проявлением упрямства с его стороны.

Поднимаясь по лестнице, Виолетта с удивлением обнаружила, что на нее странным образом действует присутствие Джеффа. По-видимому, решила она, причиной .всему его внушительные размеры. Мужчины в ее семье не отличались высоким ростом. Мистер Рандольф был примерно на полфута выше отца и брата, к тому же гораздо крупнее их. Рядом с ним Джонас выглядел бы просто ребенком.

Виолетта старалась не вспоминать, каким брат вернулся домой с войны, однако ей это удавалось с трудом.

Она запыхалась, поднявшись на третий этаж, мистер Рандольф же дышал абсолютно ровно.

– Боюсь, комнаты недостаточно хорошо обставлены, – сказала Виолетта.

– Эта выглядит довольно неплохо, – объявил Джефф, заглянув в первую справа. – Я беру ее.

– Это моя комната. Бет спит напротив. Вы можете выбрать любую другую.

Мистер Рандольф деловито заглянул в каждую комнату.

– Но здесь полно дорожных сундуков и старой мебели.

– Вещей не так уж и много. Понадобится всего лишь несколько минут, чтобы перетащить их в другое место, – возразила Виолетта, открывая очередную дверь.

– У вас есть кто-то, кто может это сделать?

– Пока у нас карантин, нет. Пищу нам приносят к дверям. Все остальное приходится делать самим.

Мистер Рандольф тут же в довольно красочных выражениях объяснил, что думает по поводу сложившейся ситуации. Признаться, это прозвучало слишком резко после столь вежливого, почти джентльменского начала. Конечно, Виолетта не знала почти ничего о работе банковских служащих, но мистер Рандольф, определенно, не освоил ни их словаря, ни манер.

Заметив, с какой легкостью Джефферсон снял свое пальто, она подумала, что на этот трюк ему понадобилось, вероятно, много лет. Виолетта приняла пальто и невольно залюбовалась мощными плечами мужчины, составлявшими удивительный контраст с его тонкой талией. На груди, под накрахмаленной рубашкой, красиво перекатывались мускулы.

Не говоря ни слова, Джефферсон исчез в комнате, а уже спустя мгновение без остановки проследовал через холл в противоположную дверь с сундуком на плече. Со вторым и третьим произошло то же самое. Для человека, имевшего только одну руку, он, несомненно, был необыкновенно силен.

– Подождите, – попыталась остановить его Виолетта. – Вы не должны так беспорядочно сваливать вещи.

– Потом вы приведете все в порядок, – последовал невозмутимый ответ.

– Да, если только вы не прекратите швырять их, как рассвирепевшая горилла.

Джефферсон выглянул в дверной проем.

– Как кто?

– Горилла – крупное животное огромной силы и необузданного нрава, – пояснила Виолетта.

Нисколько не обидевшись на подобное сравнение, Джефферсон направился через холл, собираясь немедленно разобраться с сундуками.

– Их нужно сложить один на другой.

– Я не смогу поднять сундуки в одиночку. При этом он помахал пустым рукавом, видимо, решив использовать это как аргумент, чтобы заставить Виолетту чувствовать себя виноватой и добиться желаемого результата. Признаться, Джефферсон весьма преуспел в этом.

– Я помогу вам, – отозвалась Виолетта. Она не стала уточнять, что до сих пор ей не приходилось поднимать ничего тяжелее новорожденного ребенка, хотя и не представляла, как сумеет справиться с такими тяжелыми сундуками. Вскоре стало совершенно ясно, что Виолетта никуда не годится для подобной работы.

– Вы слабая, как кошка, – фыркнул Джефф. – Может, лучше позвать другую девушку?

– Она занята. Я справлюсь сама.

– Сомневаюсь, – небрежно произнес Джефф. Это замечание придало Виолетте силы, и она с удвоенной энергией принялась за работу, решив доказать мистеру Рандольфу, что не настолько уж беспомощна, как ему кажется.

– Я принесу простыни и одеяло, – сказала Виолетта, когда они установили последний сундук.

– Не забудьте подушку.

Оставшись одна, Виолетта облегченно вздохнула. Ей было очень жарко, но не только потому, что она изрядно потрудилась. Виолетту почему-то невероятно смущало присутствие мистера Рандольфа. Ухаживая за раненым братом, она приобрела своеобразный иммунитет против физической привлекательности мужчин. Однако с Рандольфом все получалось иначе. Виолетте никогда еще не приходилось видеть мужчину с такими совершенными скульптурными формами. Этот факт со всей очевидностью напомнил ей, – хотя в свои двадцать девять лет Виолетта считалась уже слишком старой для замужества, – что она еще достаточно молода и способна волноваться при виде такого образца мужской силы. Да, мисс Сеттл наверняка ужаснулась бы, узнав, какие мысли порой приходят в голову ее воспитательнице.

Виолетта чувствовала легкое головокружение и с трудом заставила себя сосредоточиться. Взяв необходимые вещи, она поднялась наверх. К этому времени ей уже удалось успокоиться.

– Я должен послать записку, – заявил Джефф, как только Виолетта зашла к нему в комнату.

Он уже успел навести относительный порядок: поставил стол, стул, освободил от сундуков кровать. Не хватало только комода. Впрочем, за этим дело не станет. В пансионате их было несколько, и мистер Рандольф вполне сможет выбрать себе один из них.

– Бет принесет вам бумагу и ручку и проследит, чтобы записку отправили, а я сейчас застелю кровать.

Джефферсон вышел, даже не поблагодарив. Впрочем, Виолетта и не ждала от него благодарности, сомневаясь, знакомо ли ему вообще подобное чувство. Не хотелось бы ей быть членом его семьи и терпеть такие вот грубости.

Виолетта расстелила простыню и принялась аккуратно ее заправлять, не переставая думать о Джефферсоне. Возможно, она просто несправедлива к нему? Даже если Джефферсон так грубо разговаривает с ней, это вовсе не значит, что он постоянно ведет себя подобным образом. Наверняка, мистер Рандольф просто выведен из равновесия тем, что столь внезапно нарушились его планы. Вероятно, у себя в банке он гораздо вежливее.

Виолетта взялась за вторую простыню, размышляя, известно ли его семье о том, что Джефферсон выдает себя за владельца банка? Наверное, все-таки да. Даже в городе с тридцатипятитысячным населением нельзя долго скрывать такое необычное поведение. Как стыдно, что он испытывает необходимость возвеличивать себя подобным образом. Джефферсон Рандольф и без этого выглядит достаточно впечатляюще.

Виолетта разгладила простыню. Тело мистера Рандольфа скоро будет лежать как раз там, где сейчас находится ее рука. Виолетта вдруг представила его обнаженным и вспыхнула от смущения. Нет, она ни в коем случае не должна давать волю воображению! Не важно, насколько привлекателен Джефферсон Рандольф, Виолетта знала, что все равно не нравится ему.

Повторяя про себя, что нужно перестать глупить, что она слишком стара для подобных фантазий, Виолетта взбила подушку, застелила кровать одеялом и спустилась вниз. Здесь она чувствовала себя в большей безопасности.

Джефф не мог больше оставаться в своей по-спартански обставленной комнате. Он поднялся и торопливо вышел в холл. Джефф уже успел послать записку Каспару Лоренсу, так что клерк скоро будет здесь. Джеффу никогда не приходилось бездействовать столь длительное время, и отсутствие работы действовало ему на нервы.

В Денвере Джефферсон Рандольф, президент крупнейшего городского банка, имел офис, отделанный красным деревом и обставленный кожаной мебелью. Там также находились камин, стол, величиной с кровать, и дюжина служащих, выполнявших по одному его знаку любое поручение. Однако из-за этого проклятого карантина Джефф вынужден был сидеть в этой заполненной сундуками и старой мебелью комнате, на стуле с жесткой спинкой, за столом, вытащенным сюда потому, что у того подкосились ножки. Вместо собственного удобного дома с дорогой мебелью, мягкими матрасами и прекрасно приготовленной пищей Джефф должен спать на железной кровати с тонким матрасом. И только Богу известно, какие помои еще принесут из кухни! Все эти неприятности навалились на него только потому, что эта женщина, мисс Гудвин, забыла отменить встречу! Джефф наверняка задушил бы ее, будь у него вторая рука.

А что еще хуже, ему придется провести с ней взаперти целых пять дней! Правда, не совсем рядом, и слава Богу. Он будет находиться в своей комнате, а она – в своей. Джефф в отчаянии покачал головой. Все это должно было произойти с Джорджем, ведь близнецы – его дети.

В следующее мгновение Джеффу пришла в голову неожиданная мысль: а не было ли это подстроено специально, чтобы заманить его в ловушку? Но он тут же отогнал ее. Кому нужен мужчина без руки?! Женщинам необходимы только его деньги, а не он сам, в который раз твердил себе Джефф.

Этот факт был очень важен для него. Правда, Джефф не понимал, почему все время думает об этом. Эти мысли не имели ничего общего ни с Виолеттой Гудвин, ни с его невольным заточением в пансионате для девочек. Однако ему следовало постоянно быть начеку. Кто знает, потеряй он бдительность, в какие еще неприятности может втянуть его мисс Гудвин.

К тому же Джефферсона ничуть не прельщала идея провести все эти дни без контактов с людьми. Хотя он всегда жаловался на постоянное столпотворение в банке, ему не нравилась подобная изоляция.

С другой стороны, одиночное заключение выглядело привлекательнее общения с женщиной-янки, которая носит одежду столь вызывающих тонов. Даже ее белая кожа и копна рыжих волос не оправдывали пренебрежение общепринятыми правилами, так же как и глаза, синие, словно глубины горного озера.

Проклятье! Джеффа раздражала красота и привлекательность мисс Гудвин. Он принципиально терпеть не мог янки. Но с ней у него это не выходило.

Джеффу все время хотелось посмотреть в ее бездонные глаза.

Виолетта замолчала на полуслове. Нет, ей не показалось. Действительно, с противоположной стороны здания кричал мужчина. Она пересекла холл и вошла в большую комнату, где во время карантина девочки ели и играли. Три ученицы стояли у окна, прижавшись носами к стеклу. Две из них были близнецами Рандольф.

– Что там делает этот человек? – спросила Виолетта.

– Разговаривает с дядей Джеффом, – ответила Аурелия.

– Он из банка, – объяснила Джульетта. Девочки подвинулись, давая место воспитательнице.

– Это нужно немедленно прекратить, – решительно заявила Виолетта и быстро, как только могла, поднялась по лестнице на третий этаж.

Войдя в комнату, она увидела, что Джефферсон лежит на подоконнике, высунувшись из окна. Оказалось, он инструктирует служащего насчет перевода своего офиса в приемную на первом этаже.

– Мистер Рандольф, сию же минуту перестаньте кричать! – отдышавшись, наконец проговорила Виолетта. – Вы поднимете на ноги весь город!

Закончив разговор, Джефф закрыл окно и повернулся.

– Я просто передал Каспару, что нужно принести в первую очередь. Дрова у вас есть? Он утверждает, что в приемной очень холодно.

– Но приемную нельзя использовать. У нас карантин, – возразила Виолетта.

– Каспар будет все оставлять под дверью, а ваша служанка – приносить мне, – пожал плечами Джефф.

– У Бет есть множество других обязанностей. Она не может быть еще и вашим курьером.

– Тогда это можете сделать вы.

– Не забывайте, в этом здании находятся шестнадцать девочек, за которых я несу ответственность. Я не могу бросать их, чтобы по двадцать раз в день бегать для вас по лестнице вверх-вниз.

– Тогда пусть этим займутся близнецы. Возможно, в этом случае от них будет меньше неприятностей, – Джефф хитро прищурил глаза. – Да и вам не помешал бы моцион. Вы далеко не в лучшей форме.

Виолетта никогда еще не испытывала такого замешательства. До сих пор никто не осмеливался утверждать, будто ее фигура недостаточно хороша. Подобные замечания когда-то могли позволить себе лишь близкие родственники.

– Моя фигура вас ничуть не касается. Я… Джефф окинул Виолетту бесцеремонным взглядом и улыбнулся.

– У вас прекрасная фигура. Я имею в виду ваше самочувствие.

У нее даже подогнулись ноги. Виолетта еще не видела его улыбки и оказалась не готова к тому, насколько она изменит Джефферсона, сделав его необычайно привлекательным. Складывалось впечатление, что Бог создал совершенного человека, а потом отнял у него руку, чтобы тот выглядел простым смертным.

Вот только Джефферсон Рандольф далеко не совершенный человек. У него отвратительный характер, и он все время дразнит ее, чтобы посмотреть, как она на это реагирует. А Виолетте вовсе не хотелось служить объектом чьих-то насмешек.

– Вы не представляете себе, как успокоили меня, – язвительно заметила она.

– Почему же? – насмешливо возразил Джефф. -

Судя по всему, вы готовы перерезать мне горло. Но я не смогу, ничего не делая, провести взаперти пять дней. До утра воскресенья я просто поубиваю большую часть живущих здесь.

– Долгожданный день!

– Если вы не хотите, чтобы кто-то бегал по лестнице, переселите девочек наверх, а меня – вниз.

– Я не могу никуда переместить девочек. А вы, как уже было сказано, не можете выходить.

– Я и не собираюсь этого делать, – пожал плечами Джефф и пояснил: – Мой служащий уже оставил в приемной коробку с документами. Пусть кто-нибудь принесет ее, или я спущусь сам. Можно мне снять куртку? Здесь очень жарко.

– Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. Откройте окно, но дверь держите закрытой. Мне и Бет совсем не жарко.

– Да, вы очень холодно разговариваете со мной. У Виолетты так и чесались руки ударить по его наглому, ухмыляющемуся лицу.

– Это, несомненно, вызвано вашим очарованием, – в тон Джефферсону ответила она, надеясь, что ее насмешка окажется такой же обидной.

Виолетта направилась к лестнице, но потом остановилась и вернулась назад.

– Я поставила мисс Сеттл в известность о вашем присутствии. Надеюсь, вы понимаете, мне трудно сделать для вас что-нибудь еще.

– Да, конечно.

– Я уверена, она немедленно уберет из приемной ваш офис.

– Позвольте мне самому позаботиться об этом.

Уже спускаясь по лестнице, Виолетта встретила Джульетту с коробкой с бумагами. За ней шла Аурелия.

– Девочки, вы уже выполнили задание?

– Да, мисс Гудвин.

– Тогда можете помочь своему дяде.

– Хорошо, мисс Гудвин.

Ферн так смеялась, что ей даже стало нехорошо.

– Поклянитесь, что вы не придумали это. Джефф действительно на пять дней заперт со сворой маленьких девочек и воспитательницей-старой девой?

– Да, миссис Рандольф, – ответил Каспар Лоренс. – Мистер Рандольф временно перевел туда свой офис, чтобы держать все дела под контролем.

Ферн повернулась к Дейзи.

– Ты знаешь, как Джефф ненавидит янки?! А эта воспитательница из Массачусетса. Полагаю, сейчас Джефф находится в таком состоянии, что готов снова начать войну. Нет, я не должна смеяться, – сказала она и тут же разразилась новым приступом смеха. – Впрочем, это пойдет ему только на пользу.

– Я подумал, вам следует об этом знать, – заметил явно обескураженный клерк. – С мисс Аурелией и Джульеттой все в порядке. Они не больны.

– Не думаю, что они заболеют. Полагаю, с Джеффом тоже будет все в порядке. Но держите меня в курсе дела. Хотя не знаю, чем я смогу помочь, оставаясь в постели.

– Может, мне съездить в школу? – спросила Дейзи после ухода клерка.

– Ты ведь тоже беременна, хотя выглядишь здоровой как лошадь. Прости! Ты же знаешь, я выросла на ферме. Девять лет в Чикаго и Денвере не сделали из меня леди.

– Можешь не объяснять мне этого. Я сама выросла в глуши Нью-Мехико. Там на меня не возлагали больших надежд.

– Если верить Джеффу, мы обе безнадежны, так как не удостоились чести родиться в Вирджинии, – сказала Ферн, и обе женщины рассмеялись.

– Думаешь, он когда-нибудь изменится?

– Никогда. Ну, хватит о Джеффе. Расскажи лучше о своем отеле. Вы уже все закончили? Он, наверняка, оказался лучше, чем планировали вы с Тайлером. Я слышала, люди к вам чуть ли не в окна лезут.

Подошло время ужина, а от мисс Сеттл все еще не поступало известий. Виолетта послала передать мистеру Рандольфу, что ужин на столе, но тот сослался на свою занятость и отказался. Даже если он не хочет есть, ему не помешало бы сделать перерыв, подумала Виолетта. Кроме того, она чувствовала себя виноватой, что вовремя не сообщила о карантине. Взяв поднос, Виолетта направилась на третий этаж. По дороге она встретила близнецов, которые спускались по лестнице и, как обычно, держались за руки.

– Ваш дядя все еще работает? – поинтересовалась Виолетта.

– Он всегда работает, – ответила Джульетта. Виолетта опять продолжила путь, но любопытство заставило ее вернуться.

– Что ваш дядя делает в банке? – спросила она у девочек.

– Дядя Джефф управляет им, – повернулась к воспитательнице Джульетта.

– Значит, он работает управляющим?

– Нет, дядя Джефф – владелец банка.

– Вы имеете в виду, что он входит в совет директоров? – уточнила Виолетта, чувствуя, как по спине пробежал холодок. – Есть ли у вас еще дяди?

– Да, пять.

– Они помогают дяде Джеффу?

– Нет, он все делает сам.

У Виолетты неприятно засосало под ложечкой.

– Как называется банк?

– Не знаю, но мама говорила, что это самый большой банк в городе.

Первый Национальный банк Денвера! Нет, Джефферсон Рандольф не мог владеть этим банком! Виолетта не могла себе представить, что самый могущественный финансовый магнат этой части Сан – Франциско будет кричать, высунувшись из окна.

Господи! Не удивительно, что мисс Сеттл до сих | пор молчит. Наверное, бедная женщина никак не может прийти в себя после такого известия. Видимо, она вообразила, будто все члены денверского финансового сообщества уже собрались около дверей школы, требуя ее головы. Нет, не головы мисс Сеттл, а головы Виолетты Гудвин!

На мгновение Виолетта почувствовала страх и опять направилась вниз, попросив двойняшек отнести еду дяде. Ей хотелось на эти пять дней запереться в своей комнате и никого не видеть. Но она была воспитательницей, няней и учительницей шестнадцати девочек от восьми до четырнадцати лет и не могла бросить их, несмотря на столь непростительную ошибку. Правда, с тех пор, как Виолетта нашла эту работу, для себя у нее оставалось не более пяти часов в день.

Виолетта снова решительно повернула обратно.

Перед дверью комнаты Джеффа она остановилась, с удивлением услышав за ней чей-то детский голос. Близнецы остались внизу, кто же еще мог там находиться?

– Вы работаете с этими бумагами? – спросил ребенок.

Эсси Браун, единственная во всей школе восьмилетняя девочка! Это был очень замкнутый ребенок, слишком одинокий. За последние три месяца Виолетта несколько раз заставала ее плачущей во сне.

– С каждой из них, – последовал ответ Джеффа.

– Но их здесь так много!

– Сотни.

– У моего папы тоже много бумаг. Он хранит их в большой черной сумке и всегда носит с собой.

– Чем занимается твой папа?

– Не знаю.

– А как его зовут? – поинтересовался Джефф.

– Папочка.

Виолетта просто не верила своим ушам. Неужели это действительно Джефферсон Рандольф?! Она впервые слышала, чтобы он так мягко разговаривал. Признаться, никто из девочек не обращал внимания на слишком застенчивую Эсси. Виолетте казалось, что даже она сама когда-нибудь потеряет терпение с этим ребенком. Будь у девочки немного смелости, она была бы гораздо счастливее. Трудно поверить, что Джеффу Рандольфу так быстро удалось приподнять окружавшую Эсси завесу страха.

– А это что? – снова спросила девочка.

– Просто цифры.

– Они что-нибудь значат?

– Они обозначают деньги.

– У моего папы много денег, – Эсси немного помолчала. – Он говорит, что деньги – самое важное в жизни.

Виолетте не нравилось подслушивать, но она ничего не могла с собой поделать. Ей удалось даже незаметно заглянуть в комнату. Отложив свою работу, Джефф внимательно смотрел на Эсси.

– А ты как думаешь, что самое важное в жизни? – спросил он.

– Не знаю.

– А чего бы тебе хотелось больше всего?

– Увидеть папу.

– Но он не может приехать из-за карантина.

– Вы же приехали.

– Да, но я не знал об этом.

– Мой папа никогда не приезжает сюда.

– Теперь он обязательно навестит тебя.

– Откуда вы знаете? – проговорила Эсси, вытирая слезы.

– Знаю.

Джефф поднял глаза и увидел Виолетту. Он тут же ушел в себя, словно захлопнул какую-то дверцу.