Текст книги "Судьба или воля обстоятельств?"

Лианна Уилсон
Судьба или воля обстоятельств?

ПРОЛОГ

– Коди, папа не сможет приехать на родео.

Они стояли на трибунах рядом с ареной, ожидая начала соревнований. Мама опустилась на колени и обняла его.

«Папа не сможет приехать». В глазах защипало, но Коди постарался прогнать непрошеные слезы, как всегда делал, когда ему приходилось во время болезни пить горькое лекарство. Втянув воздух сквозь сжатые изо всех сил зубы, он с усилием сглотнул. Нет, плакать нельзя, ведь он уже не маленький. К тому же вокруг столько народу! И все же ему ужасно хотелось зареветь.

– Ведь папа обещал, – тихо проговорил мальчик.

– Я знаю, дорогой. – Взгляд карих глаз был печален – такой же, как у Скаута, щенка черного Лабрадора, когда они оставляли его дома одного.

Его мама была красивее всех мам соседских мальчишек. Она так любила улыбаться! Даже ужин из ненавистной брокколи становился вкусным, когда рядом с Коди была мама. Коди не мог понять, почему папа не хочет больше жить вместе с ними.

Наверное, это он виноват во всем… Коди вспомнил голос отца, напоминавший разъяренный лай. «Не путайся у меня под ногами! Ты что, не видишь, я сейчас занят!» Коди больше не будет мешать отцу. Он станет хорошим. Только бы папа вернулся!

– Может, поедем домой? – спросила мама.

Нет, он не может уехать с родео. Не сейчас. Он должен показать папе, что уже не маленький. Даже если папа не приехал. Даже если ему все равно.

Коли засунул руки в карманы джинсов так же, как делал его отец. Мама купила ему новые джинсы, «потому что он так быстро растет». И еще новые сапоги. Все как у настоящих ковбоев. Теперь он сможет ездить верхом, как папа.

И он будет ездить. Поэтому не уйдет сейчас с родео.

– Я хочу участвовать в соревнованиях, – сказал он, щурясь от яркого света, заливающего арену, и глядя, как вдалеке другие ребята разговаривают с настоящими ковбоями.

– Ну, хорошо, – вздохнула мама. – Если ты действительно этого хочешь… Коли вынул руки из карманов.

– Давай я тебе помогу, – предложила мама. Он опять бросил взгляд на загон. Все ребята до одного были без матерей. Он покачал головой и скрестил руки на груди.

– Нет, я сам могу все сделать.

«Учись вести себя как мужчина. Никаких слез, никаких истерик. Ковбой должен быть сильным. Будь мужчиной». Так говорил папа. Коди подавил страх, растущий в нем, и подождал, пока мама не поцелует его на прощание. Она пахла ромашками, яркими и солнечными.

– Надень хотя бы пальто. Я не хочу, чтобы ты простудился.

– Мама! – Он поглядел на других ковбоев. В пальто никого не было. Если маме дать волю, она закутает его, как капусту. – Мне не холодно.

– Простудишься.

Он сделал шаг к арене.

– Я опоздаю.

– Я буду ждать тебя, – проговорила она. Медленно он пошел к другим ребятам. Стук сердца эхом отдавался в ушах. Он вытер мокрые от пота ладони о джинсы. Он думал о том, какой гордостью засияют глаза отца, когда тот узнает, что он, Коди, держался как настоящий ковбой. Может быть, тогда папа полюбит его… и вернется домой.

Глава 1

Громкий, пронзительный визг резанул ухо Джо Ролинза. Он напрягся. Январский ветер мгновенно высушил пот, выступивший у него на лбу. Он старался не замечать толпу мальчишек, сбегающих по наклонному деревянному спуску на арену. Их возбуждение, смех и крики действовали Джо на нервы. И все же он не мог оторвать от них взгляда. Какое-то смутное волнение возникло у него в груди при виде миниатюрных ковбойских шляп, сползающих на взмокшие лбы, и узконосых сапожек, прыгающих и скользящих по гладкой поверхности деревянного ската.

Ребятишки пробежали к арене. Нервы Джо натянулись до предела. Изо всех сил он сжал зубы и заставил себя отвернуться.

В этот момент он почувствовал легкий удар по ноге: какой-то малыш натолкнулся на него. Джо быстро ухватил его за шиворот, чтобы тот не шлепнулся лицом в грязь.

– Осторожно. Смотри, куда идешь, – сказал он ему.

Большие карие глаза удивленно взглянули на него.

Джо отпустил его воротник и, показав на арену, отступил в сторону.

– Если ты участвуешь в соревнованиях, то тебе лучше поторопиться.

Малыш моргнул. Длинные темные ресницы, слишком длинные для мальчика, опустились, оттенив еще больше бледное лицо, и взлетели снова. Ему вряд ли больше четырех-пяти лет, подумал Джо. Как раз пять лет прошло, с тех пор как…

Он загнал горькие воспоминания как можно дальше и пригляделся к мальчику. Его худенькое тельце было туго затянуто кожаным ремнем, поддерживающим подвернутые до лодыжек джинсы. Черные сапоги были начищены до блеска.

Похоже, никому не было дела до этого человечка. Несколько ковбоев поблизости сматывали веревки. Джо не увидел ни встревоженного родителя, ни вообще кого-нибудь, кто смотрел бы за ребенком.

Джо нахмурился. Ругая себя за слабость, он низко наклонился к мальчику и спросил:

– Тебя как зовут, паренек?

– Кода… Кода Томас. – И он, словно взрослый, протянул руку Джо.

Это движение всколыхнуло в Джо давно забытые чувства. Он пожал замерзшую ручонку, такую маленькую и хрупкую, точно воробьиное крылышко, с нежной, словно у младенца, кожей. И такую доверчивую. Джо почувствовал резкий толчок в сердце. Это ошибка, подумал он.

Но именно в этот момент он принял решение. Вопреки всем разумным доводам. Он присмотрит за Коди, пока не обнаружатся его родители.

– Привет, Коди Томас. Я Джо Ролинз.

– Я знаю, – сказал Коди, его голос звучал почти с благоговением. – Вы делали круг со знаменем.

Джо кивнул. Старый друг попросил его поучаствовать в церемонии открытия. Неожиданно давно забытая дрожь ожидания пробежала по его спине. Аплодисменты болельщиков грохотали в ушах. И на один короткий миг он страстно захотел вернуться обратно. Но всего лишь на миг. Родео, напомнил себе Джо, давно потеряло для него свою былую притягательность.

– А где твой отец? – спросил он. Коди понурил голову. Ковыряя кусок красной глины носком сапога, он ответил:

– Я не знаю. А мама моя сидит вон там, – мальчик указал на трибуну, и улыбка осветила его лицо.

Повернувшись, Джо сощурился от заходящего солнца, светившего ему в лицо. На них смотрела темноволосая женщина с такими же огромными глазами, как и у мальчика. На ее лице была написана тревога. Она встала и начала пробираться между рядов, направляясь к ним.

Джо бросил последний взгляд на красивую брюнетку и, зная, что не хочет встречаться с этой женщиной – как и с любой другой, – снова повернулся к мальчику и сдвинул ему шляпу со лба чуть назад.

– Твоя мама идет сюда.

Мальчик грозно выпятил вперед челюсть.

– Я буду укрощать быка.

Джо поднял одну бровь, подавив смех.

– Ну, не настоящего быка. Я просто так играю, – чуть смутившись, пояснил Коди.

– Понятно. Значит, ты собираешься укротить одну из этих злых, строптивых овец?

Мальчик кивнул. Его глаза возбужденно горели.

– Смотри, они и правда могут быть такими. – Джо и сам удивился своей озорной улыбке. – Беги скорей, если не хочешь прозевать свою очередь.

Коди шагнул было по деревянному скату, но вдруг обернулся.

– Джо, может, ты пойдешь со мной? – Малыш покраснел до кончиков ушей. – Это мое первое родео в жизни.

Проклятье! Он должен сказать «нет». Он должен уйти. Он не хочет иметь ничего общего с этим ребенком. Но тут теплая волна воспоминаний, как собственный отец учил его заарканивать лошадь и держаться в седле, нахлынула на Джо. И снова боль кольнула его сердце. Он никогда не сможет сделать то же для своего сына.

Большие карие глаза смотрели на него с такой надеждой, с таким доверием, что нужные слова застряли в горле. Раздраженно выдохнув, Джо выпрямился.

– У меня другие дела, паренек. Твоя мама поможет тебе.

Веснушчатое лицо мальчугана нахмурилось.

– Никто из ребят не держится за мамину ручку, – пробормотал он, ссутулив плечи и отворачиваясь. – Счастливо, Джо.

Он медленно побрел к арене, стуча каблуками своих сапожек по доскам настила, а Джо, глядя на него, вдруг почувствовал, как в душе его зашевелилось чувство вины. Казалось, эти худые плечики под красной фланелевой рубашкой несли на себе всю тяжесть мира. В жизни каждого мальчишки бывают моменты, когда нужна не материнская ласка, а отцовская твердость и уверенность. Именно это требовалось сейчас Коли. Где сейчас его отец? Почему он не с сыном? Господи, ну не его это дело, снова напомнил себе Джо. И все же он ничего не мог с собой поделать.

Двумя шагами он нагнал Коди. Тот шел насупившись, глядя прямо перед собой, но, увидев Джо, тут же расцвел счастливой улыбкой.

– Я могу уделить тебе лишь пару минут, – Джо постарался сказать это как можно суше, – не больше.

– Я постараюсь быстро. – Рука Кода скользнула в его ладонь.

В Джо проснулась вдруг нежность к этому малышу, но он решительно прогнал ее и высвободил свою руку. И туг же пожалел об этом. Стремясь загладить свою резкость, он дружески обнял мальчика за плечи.

– И сколько же тебе лет?

– Шесть. – Кода перевел взгляд на арену и добавил тише:

– Почти.

– То есть сейчас тебе пять. Мальчик кивнул, не отрывая взгляда от арены.

– Это очень хорошо, – сказал Джо, легонько сжав его плечо. – В шесть лет уже поздно начинать, а в пять в самый раз. Я сам начал участвовать в родео, когда мне было пять лет.

– Правда?

– Конечно.

Так, вдвоем, они и подошли к арене. Каблуки сапог тут же утонули в грязи. Джо и Коди встали рядом с другими участниками. Голос комментатора гремел прямо над ними. Аплодисменты и смех сопровождали выступление каждого маленького участника.

Джо заметил, что другие ребята были выше и крепче Коди. Но, заглянув ему в глаза, он увидел горевшие в них мужество и отвагу.

– Я хочу быть ковбоем, как мой отец. – Глаза Коди на один долгий момент остановились на нем. – Ты ведь тоже ковбой. – Взгляд его упал на овальную серебряную пряжку Джо – свидетельство его побед. – Ты чемпион мира. Я слышал, как это объявляли.

Да, он был чемпионом, целых три раза. Но больше это не повторится. Никогда. Награды теперь не имели для Джо никакого значения. За эти пять лет, с той самой дождливой ночи, он ни разу не сел на быка или на необъезженную лошадь.

Мальчик рядом с ним робко улыбнулся:

– Мой папа тоже участвует в родео.

– Правда? – Тут фамилия этого мальчугана вызвала в его памяти другое имя. – Так твой отец Флинт Томас?

Лицо Коли вспыхнуло от гордости, и мальчик кивнул.

Не ковбой, а показушник, подумал Джо.

Флинт Томас всегда напоминал ему разряженную новогоднюю елку, когда важно расхаживал в ковбойской одежде с бахромой и медными заклепками. Его вечно окружали толпы восторженных девиц. Их не убавилось, даже когда Флинт пропахал арену своим заносчивым носом на последних соревнованиях. Джо вдруг снова увидел молодую темноволосую женщину, пробирающуюся к заграждению вокруг арены. Вот это да! Надо было быть полным дураком, чтобы, имея такую жену, бегать за другими женщинами.

Итак, у Коди есть свой отец, и Джо ему вовсе не нужен. Но, с другой стороны, Флинта сейчас не было рядом, он занимался тем же, чем и Джо в свое время, – приносил свою семью в жертву призрачной надежде войти в историю, стать лучшим ковбоем в мире. Что ж, ему, Джо, это удалось. Или нет? Конечно, он получил-таки это проклятое звание чемпиона. Но что он потерял? Не была ли цена за этот титул слишком высока? В конце концов, само звание для него ничего не значило – ничего без жены и…

Кода подергал его за рукав:

– Джо, что мне нужно будет делать?

– Ничего особенного. Вон тот ковбой посадит тебя на овцу… – Тут, вспомнив про игру мальчика, он поправился:

– Я хотел сказать, на быка.

– Но у меня нет шпор. Мама не смогла их купить.

– Тебе они не понадобятся. Конечно, животному не понравится, что ты сидишь у него на спине, и оно захочет убежать. Надень перчатки, тебе придется очень крепко держаться за веревку. Как только ов… то есть быка, перестанут держать, он начнет брыкаться. Постарайся удержаться на нем. Вот и все.

– А если я упаду? – мальчик с усилием сглотнул, загоняя свой страх вглубь.

– Каждый ковбой падает. Если это случится, просто встань и отряхнись.

– А ты падал когда-нибудь?

– Тысячу раз. – Он поправил шляпу Коди. – С тобой все будет в порядке.

Стоя рядом, они наблюдали, как очередной участник болтался на спине овцы, стараясь изо всех сил удержаться, а затем, не усидев и нескольких секунд, шлепнулся на землю. Высокий, крепко сбитый ковбой поставил ошеломленного мальчишку на ноги и вручил ему шляпу.

– Следующий.

Джо хлопнул Коли по спине:

– Давай!

Следуя указаниям распорядителя, он посадил Коли на спину одной из овец – пушистой, с подвижной черной мордочкой. Другой ковбой в это время удерживал ее с помощью веревки. Мальчик крепко ухватился за веревочное кольцо. Лицо его застыло.

– Я готов. – Услышав голос Коли, такой тоненький и такой напряженный, Джо вдруг захотел броситься вперед и закричать: «Стой!»

Ковбой громко что-то крикнул и отпустил животное. Джо затаил дыхание. Овца резко бросилась вперед, пытаясь сбросить мальчика. Но он держался изо всех сил. Зубы его были крепко стиснуты, шляпа съехала на затылок. Секунда шла за секундой, но он все держался. Внезапно овца резко скакнула. Веревка выскользнула из рук Коди, и мальчик слетел на землю, упав лицом прямо в грязь.

Губы Джо тронула улыбка. Что ж, парнишка держался молодцом. Он начал было хлопать в ладоши, но внезапно его насторожила странная неподвижность маленького тела. От страшного подозрения кровь застыла в жилах. На арене воцарилась мертвая тишина. Сердце Джо билось уже где-то в горле, и стук его гулко отдавался в ушах. В три прыжка достиг он безжизненного тела Кода и склонился над ним.

– Не трогайте его! – закричал он, обращаясь неизвестно к кому.

Джо бережно подложил ладонь под спину малыша и почувствовал, как бьется сердце и едва заметно опускается и поднимается грудь. Он пристально вгляделся в бледное застывшее лицо ребенка.

– Кода, сынок, – это слово нечаянно слетело с его губ, – с тобой все хорошо?

Легкое движение под веками с чуть заметными жилками давало Джо надежду, что ничего страшного нет. Вдруг глаза мальчика открылись. Взгляд его, туманный сначала, становился все более осмысленным и наконец остановился на Джо. Бледные губы что-то шептали. Джо наклонился к нему поближе и изо всех сил напряг слух.

– Что, сынок?

– Папочка!

Это слово сломало все защитные барьеры Джо и вонзилось ему прямо в сердце.

– Все будет хорошо, – проговорил врач, дежуривший на родео, глядя на огромный, расцветающий на лбу Кода синяк.

Марта Томас с трудом поборола приступ оглушающего страха. Нет, сейчас не время. Успокойся, мысленно приказала она себе, ради Кода. Вот только колени ее не желали подчиняться и предательски подгибались. Чтобы успокоиться, она села рядом с сыном и ободряюще улыбнулась ему, пытаясь скрыть тревогу при виде здоровенной, величиной с куриное яйцо, шишки у него на лбу.

Это Флинт во всем виноват. Он настроил Кода, что тот тоже станет ковбоем. Марти уже не волновало, сломает бывший муж себе шею или нет, объезжая быков и диких лошадей. Но теперь, когда опасность стала грозить и ее сыну, она положит этому конец.

Господа, ну почему ей достался такой паршивый муж! Почему она не вышла замуж за человека, которому могла бы довериться, на которого могла бы положиться, опереться в беде, спрятаться, как за каменной стеной? Да и существует ли вообще такой мужчина?

– Я порекомендовал бы вам сделать рентген, – продолжал врач, – для полной уверенности. Хотя шишка на лбу – хороший знак. Несмотря на ее ужасный вид, она означает, что внутренней гематомы нет, а эта скоро рассосется. Я сейчас вызову машину «скорой помощи».

– Я смогу отвезти сына сама. – Марта решительно перекинула ремешок сумки через плечо и взяла ключи.

Доктор открыл было рот, но тут раздался другой голос:

– Я отвезу вас.

Марти обернулась. В дверях медицинского фургончика стоял, скрестив руки на крепкой, широкой груди, ковбой. Неужели это тот самый рыцарь в сверкающих доспехах, готовый уничтожить ее проблемы так же легко, как и вражескую армию, осаждающую замок? Нет, это всего лишь ковбой. И слишком красивый в придачу, что только добавит проблем.

Черная стетсоновская шляпа была небрежно надвинута на лоб. Но вот он сделал шаг вперед, и свет упал на его лицо, показавшееся Марти смутно знакомым. Яркие синие глаза приковали ее внимание, а пристальный взгляд заставил инстинктивно напрячься. Она узнала его: это был тот самый мужчина, который провожал Коли на арену.

Но прежде чем она успела произнести хотя бы слово, ее сын потянулся навстречу этому человеку с таким нетерпением, как он тянулся только к бутылочке с молоком, когда был младенцем.

– Папа!

Марта тронула его за плечо.

– Нет, Кода, папы здесь нет. Лицо ковбоя напряглось, он решительно пересек комнату.

– Неужто сам Джо Ролинз? – воскликнул доктор.

Где-то она слышала это имя. Видимо, от Флинта: еще один сердцеед, знаменитый своими победами на родео и длинной цепью разбитых женских судеб.

– Давненько тебя не было видно. – Доктор протянул руку Джо.

– Привет, док, – усмехнувшись и крепко пожав ему руку, произнес Джо Ролинз. – Ты хорошо осмотрел этого парнишку?

– Конечно. Это твой? – Доктор взглянул на него поверх очков.

Джо покачал головой и повернулся, чтобы взглянуть на мальчугана.

– Ну, как дела, ковбой? – мягко, с наигранной легкостью спросил Джо.

– Я упал. – В голосе Кода послышалось отчаяние.

– Конечно. Но это было самое лучшее падение за день. Все зрители только и говорят о твоей ловкости.

– Правда? – спросил Коди. Джо кивнул.

– У меня очень сильно болит голова. – Голос Коди жалобно дрогнул, и Марта снова охватила тревога.

– Так всегда бывает, – ответил Джо. – Это пройдет.

Желая прекратить разговор сына с ковбоем, Марта бережно провела ладонью по руке сына, привлекая внимание.

– Ты можешь сесть?

Едва качнув головой, Кода со слезами произнес:

– Меня тошнит.

– Это нормально, – сказал доктор Марта. – Возможно, у него легкое сотрясение мозга. Понаблюдайте, не начнется ли рвота. Лучше будет, если Джо отвезет вас в больницу. Ему можно доверять.

Джо кивнул и, не дожидаясь ее разрешения, подхватил Кода на руки.

– Ну, пойдем. Мой фургон недалеко отсюда. – И, обернувшись, добавил:

– Спасибо, док.

– Эй! – воскликнула Марта, схватив в охапку их пальто и свою сумочку и вприпрыжку догоняя их. – Что вы делаете?

– Собираюсь отвезти вас в больницу.

– Послушайте, – она наклонилась за упавшей перчаткой, – я не знаю, кто вы, но…

– Мама! – Ее прервал голос сына. Ручонка его обнимала шею Джо.

– Что, милый? Мама здесь.

– Не ругайся на папу.

– На папу?! – Взгляд ее встретился с не менее озадаченным взглядом Джо. – Почему он думает, что вы его отец?

Губы его сжались в одну тонкую полоску. – Я не знаю. – Затем он кивнул на потрепанный фургон блеклого красного цвета. – Забирайтесь.

На этот раз Марта не стала ничего спрашивать. Слезы сына и его странное поведение напугали ее. Она забралась в кабину, и Джо осторожно посадил мальчика ей на колени.

– Вы можете довезти нас до больницы и оставить там. Вам вовсе не обязательно дожидаться, – пробормотала она.

Но Джо не смог заставить себя уехать. Он то и дело смотрел то на часы, то на двойные двери, за которыми исчезли Марта Томас и ее маленький сын, растворясь в суете и суматохе приемного отделения. Ковбой примостился было на краешке пластикового кресла, но тут же вскочил и принялся беспокойно мерить шагами вестибюль.

Скрип дверей привлек его внимание, и он резко остановился. Из дверей выбежала Марта Томас и, быстро оглядевшись, сразу же направилась к длинному ряду телефонов-автоматов. Раскрыв сумочку, она начала что-то лихорадочно в ней искать. Фигурка у нее была удивительно миниатюрной и хрупкой. Черные джинсы еще больше подчеркивали узкую талию и длинные, стройные ноги.

Джо подошел к ней, зажав между пальцами монету, и спросил:

– Вам нужна монетка?

Она вздрогнула и, прижав сумочку к груди, посмотрела на него.

– Вы все еще здесь!

Он не смог понять, что означает выражение в ее широко раскрытых глазах: радость, раздражение или просто удивление при виде него.

Она распрямилась, достав наконец монету из кошелька.

– Спасибо, я уже нашла.

Ковбой пожал плечами и решил: ей хочется, чтобы он отсюда уехал. И все же он не мог это сделать. Смущенно теребя в руках свою шляпу, Джо задал вопрос, который терзал его все это время:

– Что с Коли?

– Слава Богу, все обошлось. Ему нужно лишь отдохнуть пару дней. – Она опустила монетку в щель автомата.

– У него сотрясение мозга?

– Легкое. – Набрав номер, она прижала трубку к уху и после минуты напряженного ожидания раздраженно швырнула ее на место.

– Никого нет дома? – поинтересовался он. Она повернулась к нему, отбросив назад рукой волосы.

– Послушайте, я вам очень благодарна за помощь. Вы были добры к Коди. – Тон ее несколько смягчился. – Спасибо вам за это. Но вы вовсе не обязаны нас ждать.

– Его оставляют здесь на ночь?

– Нет. Я могу забрать его домой. Он потер подбородок, царапая ногтем щетину.

– Тогда поехали.

Она изумленно уставилась на него.

– Но почему вы все это делаете? Ведь вы не знаете ни меня, ни моего сына. Почему вы нам помогаете?

Он понятия не имел, что на это ответить.

Единственное, что он понимал: он не может, по крайней мере сейчас, просто взять и уйти.

– Я знаю вашего мужа.

Ее лицо напряглось, а глаза подозрительно сузились. Она уточнила:

– Бывшего мужа.

Вот как. Зря он упомянул о Флинте.

Марти скрестила руки на груди.

– Значит, ваша трогательная забота всего лишь дань этому дурацкому кодексу ковбоя?

– Нет. Я не уверен, что сделал бы хоть что-нибудь лично для вашего бывшего мужа. Марти усмехнулась:

– Да, похоже, вы с ним действительно знакомы. – Она засунула руки в карманы и опустила голову. – Ну что ж, спасибо вам за помощь, Джо, огромное спасибо. Но вы и так уже сделали слишком много для нас. Я позвоню друзьям, и нас заберут.

– Но в этом нет нужды. Я все равно здесь. Зачем будить кого-то среди ночи? – Он прочел неуверенность в ее глазах и постарался развеять ее сомнения. – Мне от вас ничего не нужно.

– Тогда почему?

– Я чувствую себя ответственным за вас, – признался он ей. И продолжил сбивчиво:

– Понимаете, ведь это я посадил его на ту проклятую овцу. И это я допустил, что Коди упал. Я должен был быть там раньше. Может быть, я смог бы тогда…

Я должен был быть там раньше. Эти слова снова и снова вертелись у него в голове и вызывали в памяти то, что, как он думал, уже навеки похоронено. Сколько уже раз он мучил себя этими словами? Чувство вины сжало ему грудь, легкие не в силах были протолкнуть даже маленький глоток воздуха. Он должен был быть там пять лет назад. Должен был.

– Видите ли, я и сам не знаю, почему, – продолжил он. – Ваш сынок славный малыш. Я надеялся, что смогу помочь. Я считал, что люди просто должны помогать друг другу. Похоже, я ошибался. – Он надел шляпу. – Что ж, раз вы хотите, чтобы я ушел, прощайте.

Марта ошеломленно смотрела в спину гордому ковбою. Горячая волна стыда окатила ее. Господи, как не стыдно так обращаться с человеком! Она не удосужилась даже как следует поблагодарить его, а ведь он привез их сюда и сейчас снова предложил помощь. Вспомни, сказала она себе, когда последний раз тебе что-нибудь предлагали.

– Мистер Ролинз! – позвала она внезапно охрипшим голосом. – Джо?

Он обернулся. Взгляд его глубоких синих глаз, казалось, проникал сквозь те барьеры, которые она воздвигла. Он смотрел на нее молча, неподвижный и терпеливый, как охотник в засаде.

Сделав глубокий вдох, Марта подошла к нему, еще не зная, что сказать.

– Простите меня. – Мелкая дрожь возникла у нее где-то в животе и перешла на колени, слабость разлилась по всему телу. – Я просто неблагодарная дрянь. – Она обхватила себя руками, стараясь не давать воли чувствам, бушевавшим в ней. – Но я так испугалась за Кода. С ним еще никогда такого не случалось. И если бы сегодня произошло что-нибудь ужасное… – Голос ее оборвался. Она стиснула зубы и удержала в себе готовое вырваться рыдание. Нет, не сейчас, для этого еще будет время – когда она останется одна.

Джо переступил с ноги на ногу. Она бросила на него взгляд: он держал шляпу в руках и беспрерывно теребил, мял и снова разглаживал ее. На волосах его остался от нее легкий след, и теперь свет играл на них, отбрасывая золотые блики на каштановые пряди. Марта вдруг почувствовала желание провести по ним рукой, а потом разгладить собравшиеся складки на нахмуренном лбу.

Но тут он сам потянулся к ней. И сразу же неловким движением отдернул руку назад, так и не коснувшись ее.

– Все в порядке, – сказал он низким голосом. – Наверное, я сам был слишком настойчив. Мое предложение все еще остается в силе. Я могу подвезти вас с Коли домой. Не бойтесь, я не преступник, а обычный ковбой, который хочет оказать вам услугу.

– Хорошо, мы поедем с вами.

– Сейчас подгоню машину, – сказал он, исчезая в темноте.

Не думая о последствиях своего шага, она остановила его, тронув за рукав, и сразу же почувствовала, как напряглись мышцы на руке. Его сила вдруг заставила Марта почувствовать себя особенно слабой и уязвимой. Она ощутила острое желание прислониться к нему, дать ему возможность защитить ее. Как ей всегда хотелось, чтобы Флинт был таким! Но она преодолела это искушение. Хватит с нее разочарований.

– Мне кажется, вам нужно кое-что знать. Он кивнул, приглашая ее продолжать.

– Мой сын, Коди… понимаете, почему-то считает, что вы – его отец.

Кровь отлила от лица Джо. Черты лица его заострились, угрюмые складки вокруг рта обозначились резче.

– Видите ли, – поспешила она объяснить, – у него оказалась легкая форма амнезии. Ничего серьезного, как сказал доктор. Похоже, он помнит все остальное – свое имя, то, что мы были на родео, и даже как зовут его школьного учителя. Но совершенно забыл, что мы развелись, а его отец… сейчас не здесь.

– Но почему он считает своим отцом именно меня? – севшим голосом спросил Джо.

– Я не знаю. Коди очень тяжело переживал, когда Флинт уехал…

Ей очень не хотелось рассказывать незнакомому человеку о своих горьких разочарованиях, которые сопровождали ее неудавшийся брак. Она уже успела оправиться после развода с Флинтом. А вот Коди, похоже, нет.

– Ваша доброта привела к неожиданным последствиям. Он теперь принимает вас за своего отца. Доктор сказал, что скоро его память полностью восстановится – возможно, через несколько дней. И еще врач сказал, что нужно подыграть ему. – Она пожала плечами. – Я не знаю, что делать. Может быть, лучше просто сказать ему правду. Если вам не хочется с нами связываться, ничего страшного. Коди в конце концов оправится. Вы можете уехать прямо сейчас, а я позвоню кому-нибудь, чтобы нас забрали.

Он отрицательно покачал головой.

– Я отвезу вас к вашей машине и прослежу, чтобы вы благополучно добрались до дома. И это все, что я могу предложить.

– А я больше ничего не попрошу.