Текст книги "Миссия Сеннара"

4
Буря

Судно вышло в открытое море. Берег исчез за горизонтом. Сеннар почувствовал, что решительный шаг сделан: он не мог вернуться обратно.

Ни в одной из книг, которые он взял с собой, ничего не было сказано о водовороте. Особого внимания заслуживал отчет о плавании конкистадоров, более чем столетней давности, к Затонувшему Миру, но рассказ был полон неточностей, написан через несколько лет после плавания, оставалось не ясно, насколько он соответствовал реальности и в какой мере был плодом фантазии. Сеннар точно не знал, где находился этот водоворот, сколько миль им надо пройти, чтобы достичь цели. Необходимо было следовать курсом прямо на запад, это было все.

Чем дальше и быстрее судно скользило по поверхности океана, тем беспокойнее становился Сеннар.

Корабельное сообщество перестало смотреть на Сеннара с подозрением. Капитан, похоже, почувствовал к пассажиру определенную симпатию и теперь обращался к нему почти приветливо. Неожиданно Сеннар завоевал сердца всех членов экипажа, за исключением таинственного новичка.

В начале плавания его на судне почти не видели; он постоянно сидел в каюте Айрес, где она могла его видеть всякий раз, когда хотела. Когда он стал прогуливаться по палубе, он казался другим человеком и ничем не напоминал несчастного пленника, которого взяли на борт. У него был вид франта с длинными каштановыми волосами, заплетенными в тяжелую косу; у него были голубые довольно живые глаза и холеная борода. Несомненно, его правильные и очень мужественные черты лица нравились женщинам, да к тому же новый пассажир был очень аккуратен в выборе одежды. Он носил только белоснежные атласные рубашки с широкими рукавами и дорогие бархатные жилеты с массой украшений. Неизвестный прохаживался по судну от носа до кормы, за ним развевался длинный плащ из черного бархата, а рука постоянно опиралась на гравированную рукоять меча. Время от времени пленник останавливался и задумчиво смотрел на море. Если он встречал Сеннара на палубе, поглядывал на него искоса. Магу он казался абсолютным идиотом, но на борту к нему относились почтительно, никто не пожаловался на то, что когда-то хоть раз он сделал что-то неприличное. Вечерами Роол приглашал его на ют выпить и поговорить.

Сеннару хотелось знать обо всем этом побольше, и Доди не заставил себя упрашивать.

Однажды вечером, когда бушевала буря, а маг опять страдал от морской болезни, юнга рассказал ему подробности жизни нового пассажира.

– Бенарес, любовник Айрес, долгое время был солдатом армии Земли Моря. Царствующая особа, которой надоели пиратские налеты, повелела сформировать отряд избранных воинов для борьбы с ними.

Прежде чем наняться в этот отряд, Бенарес занимался всем понемногу: был артистом, вором, купцом, контрабандистом. Стать солдатом было ничуть не хуже любого другого способа нажить неприятности на свою шею, а он ничего другого и не искал. Армия приняла его с распростертыми объятиями и закрыла глаза на его сомнительное прошлое. В его задачу входило морское сопровождение драгоценной руды с богатого природными ресурсами Последнего Мыса на восток, где камни обрабатывались. Океан ему сразу понравился. Он обожал эту полную движения и встреч с пиратами жизнь, не говоря уже о впечатлении, которое производил на женщин. Хотя он и не был моряком, любовницы появлялись у него в каждом порту. Год он бороздил моря и не проиграл ни одного боя. И тут Бенарес встретил свою Немезиду.

Однажды на его бригантину напал Роол со своей командой. Бенарес дрался со многими моряками этой команды и разделал их под орех, пока не встретился с Айрес. Очарованный ее красотой, он совершил фатальную ошибку – переусердствовал с любезностями.

– Я не дерусь с женщинами. Я их люблю.

Вместо ответа, Айрес мечом разорвала ему одежду и начала без передышки атаковать. Бенаресу пришлось обнажить свой меч, а когда после жестокой дуэли женщина поднесла меч к его горлу, он почувствовал, что пришел конец.

Айрес, запыхавшись, смерила его долгим взглядом и вложила меч в ножны.

– Ты слишком хорош для того, чтобы тебя просто так прикончить, – сказала она как ни в чем не бывало, повернулась спиной и в два прыжка оказалась на бригантине.

Бенарес посмотрел на удаляющиеся алые паруса и решил, что встретил ту единственную, о которой мечтал.

Он ушел из армии и примкнул к пиратам. Храбрый до безрассудства, он быстро приобрел известность. В тавернах, где собирались буканьеры[3]3
  Буканьеры — морские разбойники.


[Закрыть] стали часто упоминать его как славного бойца на мечах.

Айрес всегда нравились пари и вызовы. Не раз она убеждала отца нападать на суда, уже взятые на примету другими судами, только для того, чтобы помериться силами с пиратами. Так вышло и с Бенаресом. После месяца взаимных выслеживаний они вновь оказались друг против друга на палубе одного галеона, который вместе атаковали.

Это была странная дуэль. Бенарес придерживался своей обычной наступательной манеры соблазнителя и между уколом и парирующим ударом говорил Айрес, как ее любит. Она обрушила на него весь свой сарказм, еще более острый, чем ее меч, и долго издевалась над «романтическими бреднями», но, когда кончила свое выступление, оказалась прижатой к стене. Слова не помогли, впервые ее победил мужчина.

– Скажи мне, что любишь, и я оставлю тебе жизнь, – прошептал Бенарес почти рядом с ее губами.

– Лучше уж задуши, – ответила она с насмешкой.

– Как хочешь, – сказал Бенарес, улыбаясь, – но только после этого.

Он притянул ее голову и страстно поцеловал. Неожиданно Айрес вернула поцелуй с такой же страстью.

С тех пор их водой было не разлить. Когда они обсуждали добычу, готовы были перегрызть друг другу горло, но все же они любили друг друга. Это была та самая страсть мимолетных быстротечных встреч на море или в портах.

Роолу не нравилась эта история. Он был жестоким и беспощадным пиратом, но для своей «девочки», как он упорно ее называл, хотел самого лучшего и повторял, что только человек сильнее его самого может стать достойным его дочери. Бенареса Роол считал дураком, а его страсть – детским капризом.

Однако через некоторое время ему пришлось изменить свое мнение, а с ним изменила мнение и вся команда.

С тех пор как король Земли Моря начал лично бороться против пиратства, Роол возглавлял черный список, за его голову была обещана сумма, от которой у многих текли слюнки.

Капитана это не волновало; такой уж был у него характер: он был беспечен, пренебрегал опасностью и забывал обо всем, кроме моря, обожаемой бригантины и Айрес.

Его схватили не в привычной обстановке, не в море, а на земле, в одной из таверн, где он что-то весело отмечал. Его товарищ по попойке поплатился собственной шкурой, а его самого с трудом выволокли наружу, в цепях, и запрятали в одиночку, где он должен был отсиживаться, пока народ не успокоится; потом его должны были передать королевской полиции. Не так уж сложно вообразить, какой была бы его дальнейшая судьба: болтаться с петлей на шее на центральной площади столицы в назидание всем оставшимся в живых флибустьерам.

Когда новость долетела до судна, невозмутимая Айрес на минуту растерялась. Виновником захвата был известный вымогатель, охотник за вознаграждениями – некто Маутар. Он начинал как наемный убийца. Его схватили во время одной из операций и в обмен на свободу предложили поменять род деятельности. Он недолго думал. Самые блестящие операции по захвату пленников в последнее время были делом его рук. Ничто его не останавливало; он действовал повсюду: на земле и на море. Но именно на земле таилась нора, в которой он скрывался. Там и следовало его искать. Именно в это время, как в лучших приключенческих романах, появился наш герой. В ту ночь Бенарес причалил в небольшой бухте, где пришвартовалась и бригантина Айрес. В предвкушении ночи наслаждений Бенарес примчался к любимой, но нашел ее в слезах.

Естественно, он предложил стать во главе группы освобождения Роола и отобрал для этой цели лучших моряков из своей команды и из экипажа Айрес Несколько часов спустя, поздней ночью они отправились на дело и, разузнав все необходимое в припортовых переулках, задушили сначала Маутара, а потом его прихвостней. Роол снова стал свободным человеком.

После этого Бенарес заслужил уважение Роола и его команды и бесконечную благодарность Айрес.

Доди был действительно хорошим рассказчиком. Сеннар слушал его затаив дыхание, он даже забыл о своей морской болезни.

– Как он оказался на судне, когда мы с ним встретились?

– Очень просто, – сказал Доди, довольный успехом своей истории. – У этого вымогателя было множество друзей среди портовых отбросов Земли Моря, и со дня освобождения Роола они не оставляли Бенареса ни на минуту в покое. Они напали на него темной ночью, говорят, с весьма превосходящими силами, в одной из секретных бухточек, месте наших встреч. Мы освободили Бенареса, когда они уже готовились отвести его, чтобы перепродать военным.

– Продать?

– Именно. Ты что, не знал? Кто-то делает грязную работу, кто-то другой платит и присваивает себе честь захвата.

– Тебе бы писателем быть, – сказал Сеннар, когда Доди закончил свой рассказ.

Доди улыбнулся:

– Ты еще кое-что увидишь, маг. Когда я накоплю достаточно денег, я опишу свои подвиги и стану известнее Бенареса.

Влажность ночи уже давала о себе знать. Сеннар похлопал Доди по плечу и, позевывая, встал на ноги:

– Не знаю, как ты, а я пошел спать.

– Подожди, Сеннар, – остановил его юнга. – Можно дать тебе один совет?

– Конечно.

– На твоем месте я бы посматривал, что делается у тебя за спиной.

Сеннар взглянул на юношу с удивлением:

– Это в каком смысле?

– Бенаресу не очень нравятся твои разговоры с его женщиной, и, если уж говорить все как есть, у него подозрения насчет того, как ты убедил Айрес участвовать в таком опасном деле.

Маг рассмеялся:

– Он может спать спокойно. Айрес меня даже не видит.

Доди подмигнул:

– Как сказать, Сеннар, как сказать.

Целый месяц плавание проходило спокойно. Было ветрено, но океан волновался только время от времени.

Сеннар уже привык к постоянной бортовой качке. Утром, опершись на парапет палубы, он любовался океаном, возвращавшим миру солнце, и чувствовал радость. В глубине души ему нравилось путешествие. Может быть, он доведет дело до конца и вернется живым.

Ему не хватало Ниал. Как-то вечером он написал ей письмо. Он уже начал произносить заклинание, чтобы отправить его, но остановился и все перечитал. «Что это пришло мне в голову?» Он разорвал письмо и бросил обрывки за борт. Посмотрел на обрывки пергамента, плавающие на волнах, и задумчиво вернулся в трюм.

Проблемы начались на пятой неделе плавания. Море становилось все агрессивнее, бури шли одна за другой. Они уже достигли неисследованной зоны океана. Никто и никогда сюда не заплывал, было трудно ориентироваться.

Однажды вечером Роол позвал Сеннара в свою каюту.

– По моим расчетам, мы должны уже быть в зоне видимости неизвестных островов. Вот этих. – Он показал их на карте. – Но пока ничего похожего не видно.

– Это серьезно? – спросил озабоченно Сеннар.

– Да. Мало что осталось в камбузе. Когда мы его загружали, думали в этом месте пополнить съестные припасы. Если мы быстро не найдем этот проклятый архипелаг – быть беде.

Чем больше проходило дней, тем пристальнее всматривался экипаж в водную гладь, но горизонт скупился на новости и мог предложить их вниманию лишь яркую и жестокую голубизну своих вод.

Сеннар решил отказаться от половины своего суточного рациона.

– Ты всегда такой рассудительный, Сеннар? – спросила Айрес, как только узнала об этом. Они сидели на палубе рядом.

– Я чувствую ответственность за ситуацию, – сказал он сокрушенно.

– Ах, какой молодец! – усмехнулась она. – Да тебя хоть под венец.

Сеннар удивился ее спокойствию. Но и Бенарес и Роол тоже не казались слишком озабоченными. С их точки зрения, все было нормально: риск, голод, загадки моря.

– Ты не боишься, что что-то может случиться? – спросил Сеннар.

Айрес вытянула ноги и уперлась о бочку с ромом.

– Бояться? Риск меня забавляет, это соль жизни. Если не развлекаться ту малость жизни, которая нам отпущена, к чему жить и что-то делать? А ведь это еще и вызов. – Она повернулась к Сеннару. – Знаешь, почему я решилась на эту поездку?

– Из-за денег?

– Браво, мой волшебничек, ты жутко догадливый, когда захочешь, – сказала с насмешкой Айрес. – Деньги ничто без приключений. Добраться туда, где не ступала нога человека… Тебе кажется, что мало кто до нас видел эту голубизну? И никто не возвращался обратно, чтобы это описать? Но я дойду до самого конца и вернусь, и буду знать, что я лучше всех. А теперь кончай суетиться. От этого мы ни на милю не станем ближе к цели.

Затем наступил штиль. Море стало плоским, как доска, а горизонт еще больше посинел. Из-за отсутствия дождей вскоре почувствовалась нехватка запасов пресной воды; было урезано продовольствие, с голодом возросло недовольство: не все же обладали силой духа Роола и легкомыслием Айрес.

Сеннар проводил ночи, склонившись над картой, пытался разобраться, сколько они уже прошли и сколько еще оставалось. Не раз он пробовал использовать магию, надеясь выяснить верность взятого курса, но луч света, который должен был определить нахождение островов, терялся где-то в тумане неизвестности.

Когда кое-кто пытался обвинить его в том, что он вовлек экипаж в безнадежное предприятие, Бенарес вставал на его защиту:

– Вы мужики или кто? Мы же моряки, черт возьми! Вас что, кто-нибудь заставлял сюда тащиться? Кто хочет вернуться – садись в лодку – и за весла! На этом кончен разговор!

Вскоре исчезли птицы: никаких чаек, альбатросов, стаек птиц, стремящихся к далеким землям. Стали пропадать и рыбы. С каждым днем улов все уменьшался, пока море окончательно не превратилось в пустыню. Бригантина медленно скользила по волнам в невероятной тишине. Если бы не легкий шум воды под килем, можно было бы подумать, что корабль стоит в порту.

– Земля! Земля!

Крик прорезал рассветную тишину. Море было спокойно. Поднялся ветер, судно пошло быстрее.

Сеннар бросился на мостик, а через минуту появился и капитан с подзорной трубой. На горизонте просматривалась какая-то темная линия.

– Неужели? – спросил Сеннар, запыхавшись от бега.

Роол долго всматривался в даль, прежде чем ответить.

– Не знаю, что-то меня смущает.

Весь день моряки жадно рассматривали тонкую темную полоску. Напряжение нарастало.

После полудня на судне почувствовали сильный боковой удар, как будто кто-то толкнул корабль, и он накренился на борт. Моряки потеряли равновесие, но судно тут же выровнялось из-за неожиданного порыва ветра.

Сеннар с капитаном с трудом добрались до палубы. Неожиданно поднялся сильный ветер, он, казалось, хотел сдуть их с палубы, но море было спокойно, сияло солнце. Ветер как будто возник ниоткуда.

– Взять на рифы! – крикнул Роол, подбегая к фальшборту.

Сеннару удалось зацепиться за парапет. Он поднял глаза и потерял дар речи.

Громадная черная туча надвигалась со стороны горизонта. Конца ей не было видно; она быстро приближалась, постоянно изменяя форму. Сеннар упал на палубу без чувств; какие-то руки подхватили его.

– Что это? – спросил Роол и взглянул на Сеннара горящим взглядом.

– Не знаю.

– Колдовство? Отвечай!

– Возможно… – пробормотал Сеннар.

Роол ослабил хватку и принялся отдавать приказания, но экипаж как будто окаменел от ужаса.

– Остался на борту хоть один мужик – или тут собралось одно бабьё? – прорычал капитан. – Немедленно все по местам, или я тут же выкину кое-кого за борт!

Никто еще не видел ничего подобного. Сеннар снова высунулся и успел заметить, что туча движется с устрашающей быстротой; ветер перехватывал дыхание; он закрыл глаза, а когда открыл, наступила ночь. На черном небе, как на огромной школьной доске, блистали бесконечные молнии. Проливной дождь начал молотить по палубе; наступил апокалипсис.

Гигантские волны обрушивались на корабль, накреняя его то в одну, то в другую сторону, каждую минуту казалось, что парусник вот-вот исчезнет в пучине. Сеннара швыряло по палубе. Бенарес схватил его за воротник:

– Ты тут только всем мешаешь, мальчик мой. Шел бы ты в трюм.

Сеннар не ждал, когда повторят приглашение.

Вместо того чтобы спуститься в трюм, Сеннар просто туда упал и пробежал до своего уголка. Деревянные части корабля страшно скрипели, сильно качало. Судно было во власти ветра и огромных водяных валов, постоянно меняющих направление. На минуту Сеннар замер от страха и прислушался к возбужденным шагам на палубе, глухим ударам падаюших тел, сметенных бурей, к писку попрятавшихся где попало мышей. Потом почувствовал себя трусом: «Нельзя здесь оставаться. Я должен идти и помочь». Но ноги отказывались повиноваться. Он заставил себя рассуждать разумно. В конце концов, он был советником и в последнее время не раз попадал в отчаянные положения, выход из которых находил только благодаря трезвости собственного ума. Он попытался припомнить последние волшебные явления, но ни одно не было похоже на то, что творилось за бортом. Без сомнения, это было волшебство, может, совсем новое тайное заклинание. «Прекрасно. Если это волшебство, остается противопоставить ему другое», – твердо решил он.

Пока продолжалась бесконечная качка, маг уцепился за доски трюма и постарался подумать. Само движение судна вдруг подсказало ему прекрасную мысль. Это было довольно сложное дело, но и единственный выход из положения, в котором они оказались. В итоге речь шла о волшебстве, весьма похожем на запрещенные. В общем, надо было вновь поставить природу на ее же рельсы. Сеннар точно рассчитал все, что предстоит сделать, и решил выйти из трюма.

Паруса, похоже, совсем взбесились, и Сеннар присоединился к группе пиратов, пытающихся их укротить. Среди всего этого безобразия он разглядел фигуру Айрес, которая прямо стояла за штурвалом и старалась держать курс. Но никакого курса уже нельзя было определить. Небо и море смешались, их невозможно было разделить в сумраке, окружившем судно. Несмотря на помощь Роола, штурвал вырвался у Айрес из рук и завертелся, как волчок.

Когда разорвался прямой парус, Сеннар прислонился к фальшборту, затем стал переходить палубу; дождь промочил его насквозь. С огромным трудом ему удалось добраться до Айрес, вцепившейся в руль.

– Веревку! – крикнул Сеннар, но его крик поглотил вой моря.

– Что? – спросила Айрес.

– Мне нужна веревка.

Айрес протянула ему конец; Сеннар обвязался веревкой и полез к грот-мачте. Он поднял глаза и заметил, что мачта опасно раскачивается. «Я смогу, я должен это сделать».

Он попытался вскарабкаться на мачту, но руки скользили по промокшему дереву. Тогда он вытащил кинжал Ниал, который выиграл на дуэли в день знакомства, глубоко воткнул его в мачту, прижался к ней и с помощью свободной руки стал подниматься.

Магу казалось, что он вот-вот свалится, и все плотнее прижимался к мачте. Начали кровоточить руки.

Он вспомнил, что в детстве его друзья развлекались лазаньем по деревьям. Ему это никогда не нравилось, он никуда не годился в играх, требующих ловкости. «А теперь вот он я, повис, как акробат, на мачте в самый разгар самой паршивой из бурь, какие я видел». Его почти разбирал смех.

Он старался не смотреть вниз.

– Почти добрался. Остается совсем чуть-чуть, – повторял он, чтобы подбодрить себя, но, хотя марс все еще казался недостижимым, он прокричал что-то радостное. Это было невероятно, но у него получилось!

Он привязался к мачте и поднялся на ноги. Тут, наверху, движение волн было невыносимо. Он почувствовал, как выворачивает желудок. «Только не сейчас!» Сеннар закрыл глаза и изо всех сил постарался сосредоточиться, потом поднял к небу окровавленные руки и прокричал заклинание.

Из его пальцев ударили десять серебряных лучей, разрезали тучи и раскрылись куполами, чтобы затем закрыть судно серебристым шаром. Это было оградительное и довольно банальное заклинание, что-то вроде щита. Но щит был огромный, величиной с целое судно, и как раз размеры щита требовали от волшебника сверхчеловеческих усилий.

На палубу вдруг опустилась тишина. Люди, не веря себе, поднялись и обратили взгляды сначала на щит, потом на марс.

Послышались крики восхищения.

– Ты потрясающий, волшебник! – прошептала Айрес.

По команде Роола все заняли свои места. Айрес вновь встала за руль, а Доди с помощью других пиратов убрал уже никому не нужный прямой парус. Остальные пираты вынули из-за бортов длинные аварийные весла и принялись быстро грести.

Судно, как сонное животное, медленно двинулось вперед.

За защитным барьером на небе еще мелькали молнии, освещая синее море, покрытое серой пеной. Водяные валы яростно бились о серебристую защиту.

Сеннар почувствовал мощь океана, пытавшегося пробить его защиту. Он постарался избавиться ото всего, что не имело отношения к заклинанию. Вскоре возникла боль в руках, ладони как будто онемели, и он их совсем не чувствовал. Осталось только ощущение магической силы, рвущейся из пальцев, как вода из запруды во время наводнения.

– Виден хоть какой-то просвет? – спросил Сеннар, хотя понимал, что на марсе он заметит его первым.

– Пока нет! – крикнула Айрес. – Держись!

Чем больше проходило времени, тем хуже чувствовал себя Сеннар. Ответные удары волн усиливались, а защита вокруг судна начинала понемногу сжиматься. Сеннар не смог бы удержать ее достаточно долго.

Все они были почти на последнем издыхании: Айрес и Бенарес, которые боролись с рулем, Роол, внимательно вглядывающийся в темноту в поисках хоть какого-то знака, указавшего направление движения, экипаж, на веслах пытавшийся бороться с сумасшедшей силой океана.

Сеннар опустился на колени и оперся о бордюр марса, раскинув руки.

Защитный барьер заметно сузился.

Роол первый заметил это.

– Давай, брат. Вперед! – подбадривал он.

Но волшебник, казалось, уже ничего не соображал.

– Черт возьми! Сейчас защита рухнет! Вот чего мы добились, понадеявшись на мальчишку! – разорялся Бенарес.

Айрес испепелила его взглядом.

– Молчи! Если бы не он, мы все были бы мертвецами. – Она заговорила громче: – Так держать, Сеннар! Мы почти вырвались!

С марса не было никакого ответа. Серебряный щит еще чуть уменьшился.

– Там, внизу! Давайте пошустрее! – приказал Роол. Но он прекрасно отдавал себе отчет, что слишком многого требует от экипажа. – Нам крышка! – пробормотал он.

– Смотрите! – вдруг закричал Бенарес. На черном фоне появился просвет, луч света прорезал тьму. Айрес рассмеялась так, что руль почти выскользнул у нее из рук.

– Гребите что есть силы! – закричал Роол.

Среди молний показался кусочек голубого неба и сразу после этого – кусочек земли, окруженный зеленью. Со стороны морского ада он казался райскими кущами. До спасения было рукой подать, но буря и не думала утихать. Молнии и волны непрерывно бились о барьер.

– Держись, Сеннар! Совсем скоро все кончится! – кричала Айрес что было силы, но барьер уже касался ростра бригантины и становился все тоньше.

Неожиданно он разлетелся на сотни серебристых щепок, и деревянная фигура на носу судна стала жертвой разбушевавшейся стихии. Судно начало вилять, буря продолжала заглатывать остатки оснастки и детали корабля. Большая часть носового отсека была уже во власти бушующих волн, барьер превратился в тоненькую пленку. Корабль вращался вокруг собственной оси, каждый раз меняя курс. С палубы доносились крики, приказы, неразборчивые команды.

Из всего этого шума и гама до Сеннара доносились только какие-то глухие непонятные звуки. Он чувствовал, что силы его оставляют, его охватила какая-то вялость. «Я устал. Я очень устал». Он хотел отдаться этой вялости, хотел, чтобы нечто мягкое убаюкивало его, но что-то в дальнем уголке сознания твердило, что нельзя этому поддаваться. Последний прилив энергии пронзил его с головы до ног. Мускулы спазматически напряглись, дрожащие руки поднялись к темному небу, защитный шар-барьер вновь окружил корабль. Потом Сеннар закрыл глаза и провалился в неизвестность.

Перед судном появился спокойный архипелаг. Черное, как мазут, пятно на корме, которое почти поглотило «Черного Демона», быстро исчезло и этим вызвало взрыв энтузиазма со стороны экипажа. Роол прижал дочь к груди; Бенарес провел по лицу дрожащими руками. Они были спасены.

Айрес освободилась из объятий капитана и подбежала к грот-мачте.

– Сеннар! Ты был велик, Сеннар! – радостно закричала она.

Маг молчал.

– Сеннар! – снова крикнула женщина.

На палубе стало совсем тихо.

– Он, наверное, умер, – сказал Бенарес.

Айрес неожиданно повернулась.

– Не пори глупостей, – прошипела она и, забыв про усталость, стала карабкаться на мачту.

Когда она выглянула с марса, взгляды пиратов были устремлены на нее.

– Ни за что не поверите! – крикнула Айрес с улыбкой. – Он спит.