Текст книги "Удивительные сказки бабушкиной бабушки Алёны"

Лидия Алексеева
Удивительные сказки бабушкиной бабушки Алёны

Лидия Николаевна Алексеева, член Российского союза писателей, по образованию химик-технолог, всю жизнь проработала научным сотрудником НИИ, сочиняя стихи только по торжественным случаям для родных, друзей и сослуживцев. Однако незадолго до выхода на пенсию Лидия Николаевна вдруг почувствовала, что может писать уже не короткие четверостишья, а целые повествования, да не простые, а сказочные! И как-то сами по себе к ней стали приходить замысловатые сюжеты, где переплетаются русский фольклор и современность, фигурируют колдуны, учёные и одушевлённые силы природы.

Многоуважаемые читатели!

Если вам понравились эти сказки, присылайте отзывы на адрес [email protected], тогда я, возможно, смогу предложить вашему вниманию и другие сказки, не похожие на эти, но тоже удивительные.

«Удивительные сказки бабушкиной бабушки Алёны» – сказочный сборник малоизвестной, но по-настоящему замечательной русской писательницы Лидии Алексеевой.

Как водится, в отличие от фольклорных авторские сказки отражают не только традиционную народную мудрость, представленную в виде всевозможных аллегорий, но и литературно-эстетическое мироощущение их создателя. Вот и здесь сказки являются как бы логическим продолжением личности автора, объединяя в себе классические сюжетные линии хорошо нам знакомых и полюбившихся с детства преданий и индивидуальный вымысел, основанный на эзотерических, научных и простых житейских знаниях самой Лидии Алексеевой.

Вот почему «Удивительные сказки бабушкиной бабушки Алёны» будут интересны также юношеской и взрослой аудитории. В них есть многое из того, что мы наблюдаем вокруг себя каждый день, и многое из того, о чём уже почти позабыли. Древний мистицизм и плоды научно-технического прогресса удачно и смело дополняют друг друга, а доверительная форма рассказчицы помогает нам лучше прочувствовать взаимосвязь между прошлым и настоящим.

Писатель-философ И.А. Егорова

Подробнее о творчестве Лидии Алексеевой читайте на сайтах mq2.ru и nourriture.ru

Сказкотерапия

Чтобы писать сказки, надо иметь особый дар. Идар этот – богатство воображения и умение мечтать. Сказкой не только убаюкивают детей, читая им на ночь, но ещё и воспитывают, развивают, обучают и даже лечат душу. Одно из молодых направлений в психологии – сказкотерапия – утверждает, что эта форма литературного произведения имеет сильное положительное воздействие на детскую психику. Мне кажется, что сказки Лидии Николаевны Алексеевой в полной мере решают все возложенные на них задачи. Причем невероятно интересно и увлекательно.

Очень простым языком, понятным и самым маленьким, автор вводит читателей в свой удивительный мир, полный загадок и чудес. Причем эта волшебная вселенная описана с такими детальными подробностями, что мы незаметно погружаемся в неё, становимся участниками происходящих с героями приключений, испытаний, побед. Сказочное пространство не имеет границ времени и места. По воле автора действие может происходить где угодно и с кем угодно. Например, c двумя влюблёнными поленьями, шаловливой посудой или перевоплощающимися облаками; под землёй, в небе, на земле, под водой…

Все произведения, как бы пересказ рассказов бабушкиной бабушки. Среди них встречаются и сказки по мотивам народов мира: русских, арабских, цыганских… и по сюжетам, взятым из воспоминаний бабушек и являющихся плодом фантазии автора. Но во всех действуют законы добра и справедливости, которые помогают преодолевать трудности.

В конце каждой притчи – непременный вывод, поучение, мораль, если угодно, но сделанные в такой деликатной форме, что воспринимаются как дружеский совет: «живите честно, дружно», «государство тогда сильно, когда целостно оно», «каждому воздастся по заслугам», «на помощь надейся, да сам не будь плох», «зло не в состоянии победить любовь», «нет ничего надёжнее плеча брата»…

Такая вот сказкотерапия.

Галина Шишкова, член Союза журналистов Москвы

Хочется сказать большое спасибо тем людям, благодаря которым мои сказки увидели свет.

Мужу – Виктору Сергеевичу, сыновьям – Андрею и Сергею, внучкам – Анне и Александре и подруге – Галине Фёдоровне Шишковой.

Необычные приключения

О дальних странствиях

Жутких и прекрасных

Семья

 
С тех пор прошло немало лет.
То, может, было, может, нет,
Но знаю, что в то время жил
Один хороший гражданин.
 
 
Он честный был, трудолюбивый,
Своею не кичился силой.
Шёл в бой, коли была война,
А нет, мундир снимал тогда
 
 
И занимался трудом мирным.
Человеком был он смирным.
Придя из армии домой,
Женился на девушке простой.
 
 
Стали жить да поживать,
Добро вместе наживать.
Правда, жили небогато,
Тесновата была хата,
 
 
Но хороший был настрой,
Лад и радость, и покой.
Жили весело и дружно,
Вместе делали, что нужно:
 
 
И пахали в поле,
И веселились на просторе.
Вот счастливо год прожили
Да сынка себе родили,
 
 
Такого долгожданного,
Бутуза очень славного.
Была в радость им работа.
Вот засыпали болото,
 
 
Дом сколотили из старья.
Земля была теперь своя.
Стали сажать овощи и фрукты,
Впрок запасать продукты,
 
 
Копили каждую копейку,
Но не хватило на индейку,
Купили утку белоснежную.
Она дарила яйца свежие.
 
 
Ими кормили милого сынка,
Баловали мальчика слегка.
До чего же он хорош
И на папу как похож!
 
 
Так же он трудолюбив
И в учёбе не ленив,
Своих сверстников сильней,
И прилежней, и умней.
 
 
Вот уж утка располнела,
Нести яйца больше не хотела.
Тогда продали её.
К деньгам, что дали за неё,
 
 
Добавили немного из зарплаты
И купили козочку рогатую.
Мальчик пил парное молочко,
От чего рос быстро и легко,
 
 
Всё крепчал да поправлялся,
Папа просто наслаждался:
– Ах, какие кулачки,
Щёчки, словно булочки,
 
 
Развит он не по годам,
Берётся за любое дело сам.
Обожали мать с отцом его,
Изощрялись для чада своего.
 
 
Сливки давали сыночку,
Сами недоедали, между прочим,
Экономили на всём,
Чтоб коня купить потом.
 
 
В кубышку собирали деньги,
Неспеша да помаленьку,
Накинув на себя узду,
И вот продали козу.
 
 
Оказалось, что не зря —
Купили наконец коня.
Он – что надо, златогривый,
Стройный, сильный и красивый.
 
 
Папа осторожно и любя,
Сажает сына на коня.
Как он ловок, очень смел,
Конь под ним, словно летел.
 
 
Смотрит с гордостью отец:
– Ай да парень, молодец!
Молча улыбается супруга.
Так стал мальчику конь другом.
 
 
Лишь увидав, потряхивая гривой,
Он копытом бил игриво,
Приветствуя и так и сяк,
Сам без него не мог никак.
 

Украли коня

 
Вот однажды, в чистом поле,
Коня пустив пастись на воле,
Гулял по полю сынок,
В подарок маме плёл венок.
 
 
Было тихо и привольно.
Вот уж и цветов довольно,
Собран полевой букет.
Глядь, а рядом коня нет.
 
 
Он пасётся где-то там.
Ну а рядом с ним цыган,
Садится на ходу в седло
И, словно ветром, унесло.
 
 
Бесполезны любые усилия
И заплакал он от бессилия.
«Ай, яй, яй, о Боже, Боже!
А теперь мне делать что же?»
 
 
Долго он сидел смурной,
Не хотел идти домой,
Только некуда деваться,
Пора родителям признаться.
 
 
Так с поникшей головой,
Возвратился он домой.
Мать с отцом ждали давно,
А как увидели его,
 
 
Сразу поняли – беда.
– Что случилось, как, когда?
Почему, сынок, в кручине,
Плачешь, по какой причине? —
 
 
Говорит в сердцах отец:
– Расскажи, сын, наконец,
Кто обидел так тебя,
Где оставил ты коня?
 
 
– У меня его украли
Злые, хитрые цыгане.
Я искать пойду коня,
Благословите же меня.
 
 
Мать заплакала, отец
Говорит ему: – Юнец,
Остановись, ведь мы с тобой,
Только для тебя живём, родной,
 
 
Пожалей, сын, нас и себя,
Жили ж как-то без коня.
– Нет, отец, покоя мне.
Должен я вернуть тебе
 
 
Златогривого коня.
Уж простите вы меня.
Обняли мать с отцом его,
Пожелали доброго всего,
 
 
Проводили до порога,
Посмотрели вслед немного
И загоревали очень сильно,
Ожидая возвращенья сына.
 

В путь-дорогу дальнюю

 
А сын пустился в путь-дорогу дальнюю,
От дома уходил всё далее и далее.
Бывал во многих он местах,
На горах, в оврагах и густых лесах.
 
 
Он искал цыган везде
Но пока не встретил их нигде.
Уснул как-то крепким сном,
Видит сутолоку в нём,
 
 
Угли чёрные вокруг
И проснулся сразу вдруг.
«Это верная примета.
Цыган встречу до рассвета».
 
 
В тот же день, вечернею порой,
Он слышит пенье за рекой.
«По всему – поют цыгане.
Может, конь мой в этом стане?»
 

У цыган

 
Вот перебрался вплавь чрез реку,
Видит на поляне много человек.
Стал потихоньку наблюдать за ними
И увидел глазами своими
 
 
У костра цыганку молодую,
Да красавицу такую,
Что глаз отвести нет мочи.
Сверкают чёрные очи,
 
 
Звучит голос её звонко,
Будто песня жаворонка.
Улыбается задорно и лукаво,
Вот встрепенулась, словно пава,
 
 
Ручкой бубен подняла над головой,
В пляс пошла по круговой.
Глаз не сводит он с девицы,
Что порхает, словно птица.
 
 
Так и сидел, разинув рот, пока
Не схватили парня за бока.
Его скрутили, как ворону,
И привели к цыганскому барону.
 
 
Тот посмотрел на парня грозно
Испросил вполне серьёзно:
– Ты зачем сюда пришёл,
Потерял что иль нашёл?
 
 
Иль затеял сделать зло,
Иль тебя обидел кто?
– Да. Обидели меня.
Украли златогривого коня.
 
 
И это сделали цыгане.
Он, возможно, в вашем стане?
– Может быть, вполне и так,
Может, и попал к нам как.
 
 
Разберёмся завтра утром,
Обещание даю, не в шутку
В этот поздний звёздный час,
Отдадим, коль он у нас.
 
 
Но не думай, что так – даром.
Иль расплатишься товаром,
Или полным кошельком,
Иль послужишь пастухом.
 
 
– Денег нет, и нет товара,
Но есть рук здоровых пара.
Не испугать трудом меня,
Честь по чести отработаю коня.
 
 
– Тогда поешь, если голодный,
И иди в шатёр свободный,
Отдыхай там до утра.
Да и всем уж спать пора.
 

 
Вот вошёл в шатёр пустой,
Прикрыв полог за собой,
Тотчас он на сено лёг,
Но уснуть никак не мог.
 
 
Так лежал он, представляя,
Как цыганка молодая
Танцевала у костра,
Дожидаясь с нетерпением утра,
 
 
Её мечтал увидеть снова.
Чувство это было ново.
Только грезит будто он,
Вроде явь, а может, сон:
 
 
Цыган около стоит
И ему так говорит
Голосом загробным,
Жутким и холодным:
 
 
– Собирайся утром рано,
Убирайся прочь из стана,
Красу-цыганку позабудь,
А то станет скверно, жуть!
 
 
Она только лишь моя,
Не уйдёшь – убью тебя!
Страшен будет твой конец.
Говорю то я – мертвец.
 
 
Знай, у тебя увёл коня
Из-под носа – это я.
Ты хороший получил урок,
Мне же не пошло то впрок.
 
 
Ошибку роковую признаю.
Так я смерть нашёл свою
От острого татарского меча —
Меня убили скверные сплеча.
 
 
Коня забрали твоего
И в чужие земли увели его.
Покинь, несчастный, табор сам,
Жить тебе я здесь не дам.
 
 
Захохотав при этом жутко,
Он исчез – и не был будто.
Не понял, было это или нет,
Но уж близится рассвет.
 

 
Из шатра он рано вышел,
Топот конский, ржанье слышит.
Коней много в этом стане,
Все пасутся на поляне.
 
 
Есть немало среди них
Златогривых и гнедых,
Только нет коня того,
Что украли у него.
 
 
Нужно бы искать коня,
А не греться у огня,
Но запала цыганочка в душу,
Околдовала тело, сердце, уши.
 
 
Он желает её видеть,
Голос бесподобный слышать,
С наслажденьем смотреть в очи,
Что искрятся днём и ночью.
 
 
Позабыл про мать, отца,
Коня и злого мертвеца.
Каждый день, когда темнело,
Красотка танцевала, пела,
 
 
Так хороша и непорочна…
Только исчезала в полночь.
«Это что за наважденье?
Наберусь-ка я терпенья,
 
 
Разузнаю, что к чему,
Дело в чём, может, пойму».
Тихим вечером, обычным
Было, как всегда, привычно.
 
 
И вот цыганка молодая
Песню звонко запевает,
Он с неё не сводит глаз.
Вот она пустилась в пляс,
 
 
Вдруг за терновый заскочила куст,
Под её ногами скрежет, хруст.
Она бежит воды быстрей
На погост, а он за ней.
 
 
Её ждал мертвец уж там,
Тот, кого он видел сам
В том кошмарном страшном сне
В первый день в пустом шатре.
 
 
Безобразен тот, как сатана.
Но к нему бежит стремглав она.
Ближе, ближе, вот сошлись,
У могилы взрытой обнялись.
 
 
В поцелуе слились губы,
Потом вонзил ей в шейку зубы.
И парень сообразил, в чём дело,
Срубил осиновый кол смело,
 
 
К ним подошёл и говорит:
– Ты цыган, пожалуй, сыт.
Цыганка же, увидев молодца,
Будто маску сбросила с лица,
 
 
Сверкнули пламенем глаза.
До чего же она в гневе зла!
Изо рта показались клыки,
Выпустила ведьма коготки,
 
 
Смотрела с ненавистью злюка
И шипела, как гадюка.
А цыган-мертвец-вампир
Что есть духу завопил:
 
 
– Я сейчас тебя убью,
Кровь до капли выпью всю.
И вот стали они драться,
По сырой земле кататься.
 
 
Пытался укусить мертвец,
Но не давался молодец,
И, исхитрясь что было сил,
Кол осиновый вонзил
 
 
В грудь вампира-мертвеца,
И тот рухнул, как овца.
Только дёрнулся лишь раз,
И успокоился тотчас.
 
 
А цыганочка завыла, как сирена,
Вся поблёкла, посерела
И побежала без оглядки,
Только замелькали пятки.
 
 
Парень удивился тут:
«Как меня попутал шут?
Что я нашёл такого в ней?
Пора отсюда убираться поскорей».
 

Встреча у озера

 
И вот, помолившись Богу,
Отправился опять в дорогу
За украденным конём.
Шёл он утром, вечером и днём
 
 
По широким зелёным лугам,
По дремучим и тёмным лесам.
Так вот шёл и шёл, и шёл,
Идо озера добрёл.
 
 
Присел на берегу под ивой.
Вокруг тихо и красиво.
И вот смеркаться стало там.
Поднялся над озером туман.
 
 
Он то стелется, то тает,
А из тумана выплывают
Семь девиц игривых,
Весёлых, шаловливых,
 
 
Все зеленовласые
И зеленоглазые,
Несказанной красоты,
Только вместо ног – хвосты.
 
 
Расшумелись, словно галки,
Девицы озёрные, русалки:
– Милый парень-паренёк,
Садись рядом на пенёк.
 

 
– Давай поиграем в прятки.
Не волнуйся, всё в порядке.
– Посмотри-ка, гость наш милый,
До чего мы все красивы,
 
 
– Мы тебя чуть пощекочем,
Потом вместе похохочем!
– До чего же ты хорош!
Кого из нас в жёны возьмёшь?
 
 
– Или, может, для утех
В гарем примешь сразу всех?
– Ишь, чего вы захотели!
Я не хан вам, в самом деле.
 
 
И буквально поражён —
Мне не нужно столько жён!
– Ну, тогда решай сейчас,
Какую выберешь из нас?
 
 
– Да и одна мне не нужна,
Будь она даже княжна.
От русалок какой прок,
Ведь у вас нет даже ног,
 
 
Вместо волос – тина.
Ну и главная причина:
Не могу в болоте жить.
Так что успокойтесь. Цыц!
 
 
Хоть вы все мне нравитесь,
Дайте отдохнуть, красавицы!
Он осенил себя крестом,
Молитву прочитал потом.
 
 
И русалочки в дурмане,
Словно растаяли в тумане.
Вскоре удалось уснуть,
Ну а утром снова в путь.
 

По пустыне

 
Нескончаем путь, далёк,
А вокруг один песок.
Сверху солнце жжёт нещадно,
Жажду утолить бы надо.
 
 
Вдали видит водоём,
Посредине дева, а кругом
Цветут яркие цветы,
Растут деревья и кусты.
 
 
«Может, своё счастье я найду
В том изумительном саду».
Туда шагает в дивном настроении,
Но не приближается виденье
 
 
Вместе с садом и водой.
Он кричит: «Постой, постой».
Дух захватывает аж.
Только это ведь – мираж,
 
 
Который исчезает вдруг.
Опять жара, песок вокруг.
Отдохнуть бы надо,
Но нет нигде прохлады.
 
 
Вдруг споткнулся правою ногой.
«К беде это. Ой-ёй-ёй!»
И тут потемнело сразу.
«Неужели туча налетела разом?»
 
 
Глянул вверх и обомлел,
Так на землю и присел.
Ведь плыла не туча в небесах,
А птица Руф, увы и ах.
 
 
«Вот ещё одна напасть,
А её как избежать?
Мир непредсказуем и жесток.
Может, зарыться мне в песок?»
 
 
Но и подумать не успел,
Как в лапах Руф уже висел.
Парень скован, ели дышит,
А птица поднимается всё выше
 
 
Над пустыней и полями,
Над лесами и горами…
«Нужно думать мне скорее,
Как напасть такую одолею.
 
 
Не страшусь обычной смерти,
Но лучше разобьюсь, поверьте,
Чем съедят меня птенцы
Этой хищной птицы».
 
 
Вынул нож и из последних сил
Его под коготь птицы Руф вонзил,
Она вздрогнула сначала
И коготки тотчас разжала.
 
 
Камнем вниз он полетел,
И, хоть был довольно смел,
Потерял сознание
От земли на расстоянии.
 

Среди скал

 
Вот очнулся. Он, как в сетке,
На большой еловой ветке.
Парень удивился чуду,
«Жить, похоже, пока буду».
 
 
Он ощупал себя сам
И посмотрел по сторонам.
Старушка древняя идёт с клюкой,
Мешок огромный за спиной,
 
 
Вся согнулась – груз тяжёл.
Паренёк к ней подошёл:
– Мать, прими поклон земной,
Добрым будет день пусть твой.
 
 
Позволь, дорогая, помогу,
Понесу тяжёлую суму.
– Вот спасибо, удружил.
У меня так мало сил.
 
 
Стало всё мне тяжело,
Даже то, что истинно легко.
Очень рада этой встрече,
Но отблагодарить мне нечем.
 
 
Ведь у меня ничего нет,
Дать могу только совет.
– Твой совет будет наградой,
Хоть и за так помочь я рад.
 
 
– А скажи, как ты сюда попал?
– Я с неба, матушка, упал.
Даже неизвестно мне,
Нахожусь сейчас я где.
 
 
Как найти пищу и воды,
Не подскажешь ли мне ты?
– Пищу отыскать несложно,
Только добыть воду невозможно.
 
 
Вот тебе, поешь чурек
И послушай, человек.
У нас прекрасная страна,
Неприступная она,
 
 
Расположена средь скал.
Оазис сей нам домом стал.
Здесь у нас просто раздолье:
Лес, луга, большое поле.
 
 
Есть где разводить нам скот,
Посадить и сад, и огород.
В этих скалах строим мы
Дома, палаты и дворцы.
 
 
В них не страшен холод нам,
А в жару прохладно там.
Сюда ведёт лишь тайная тропа,
Надёжно спрятана она.
 
 
Девятьсот девяносто две
Ступени выбиты в скале,
Все увиты колючим плющом,
Который их скрывает притом.
 
 
А там, с восточной стороны,
Лился со скалы поток воды,
Изумительный каскад
Струй прозрачных водопад.
 
 
Воды всем всегда хватало,
Она поля нам орошала,
Вволю поила леса и луга,
Зверью и скотине хватало всегда.
 
 
Что же касается людей,
Хочешь, мойся, хочешь, пей!
С давних пор у нас в стране
Ложбины выбиты в скале,
 
 
В каждый дом они ведут,
По ним струйками бегут…
(Нет, бежали раньше
Во все жилища наши)
 
 
Воды чистые, что надо,
Из того же водопада.
Вода – это жизнь сама
Только бы была всегда.
 

Куда делась вода

 
Так жила наша страна.
Только вот пришла беда.
Уж не знаю и откуда,
Сюда явился див[1]1
  ДИВ – сказочное существо, чудище, чудовище, один из видов дикой природы.


[Закрыть] паскуда.
 
 
Но пройти в страну не смог,
Нет широких к нам дорог,
А по узенькой тропе
Идти тесно даже мне,
 
 
А уж дива и нога
Не протиснется одна.
И в страну он не прошёл,
Но как нас одолеть – нашёл.
 
 
Положил меж скал свой зад
И перекрыл им водопад,
Прополоскал поганый рот
И с ухмылкою сказал урод:
 
 
– Когда пить захотите очень,
Приводите мне пред очи
Девицу молодую
Аппетитную такую,
 
 
Белую и мягкую,
Нежную и сладкую.
Пока играться буду с ней,
Сколь угодно запасай и пей.
 
 
Итак будет каждый раз.
Ведите девушку тотчас.
С тех пор так мы и живём.
Лишь по каплям воду пьём.
 
 
Дождь, конечно, помогает,
Но он редко здесь бывает.
Пока терзает жертву див,
Всё это время водопад открыт,
 
 
Мы заполняем водой тару,
Большую среднюю и малую.
Потом тратим экономно,
Но хватает ненадолго.
 
 
Так творит он беспредел,
Уж всех девушек поел.
Молодых он только жрёт.
Вот царской дочери черёд
 
 
На съедение идти.
И иного нет пути.
Так вот, милый, и живём,
Траур носим день за днём.
 
 
Всюду слышен стон и плач.
И съест завтра див-палач
Дочку царскую младую,
Да красавицу какую.
 
 
– Ничего, не плачь, мамусь,
Завтра дивом я займусь.
– Ах, сынок, какой ты смелый.
Только этого не делай.
 
 
Не раз молодцы пытались,
С дивом-извергом сражались,
Но, пожертвовав собою,
Не вернулись с поля боя.
 
 
На смерть себя ты обречёшь,
Но царевну этим не спасёшь.
– Да не волнуйся за меня.
Не стану я жалеть себя,
 
 
Ведь того, чему бывать,
Невозможно избежать.
Сколько ж можно дев губить!
Должен я его убить.
 
 
– Жалко мне, сынок, тебя,
Но Бог всё делает не зря.
Тебе дам дельный совет.
Знай, у дива сердца нет,
 
 
Но его уничтожить можно тотчас,
Если остриё вонзить в правый глаз.
А теперь прощай, будь смел,
Быстр и ловок, и умел.
 

Встреча с дивом

 
И вот, преодолев по каменной тропе
Ступеней девятьсот девяносто две,
Поднялся на крутую гору.
Темно было в эту пору.
 
 
Стал, затаившись, ждать рассвета.
А когда забрезжил свет,
Див пред ним предстал ужасный,
Злой, голодный и опасный,
 
 
Голову звериную набычил
И с ухмылкой ждёт добычу.
Слышит парень плач и стон,
Ведут принцессу, видит он,
 
 
Подвели поближе к диву
И ушли, оставив деву.
Нужно спасать себя и остальных,
Много неотложных дел у них.
 
 
Чтоб и дальше жить народу,
Запасать необходимо воду.
А царевна юная одна,
Лютой смерти ждёт она,
 
 
Дрожит, словно лист осины.
Разогнул див мерзкий спину
Поднял безобразный зад —
С горы сорвался водопад.
 
 
Покатились струи с рёвом, рыком
По ложбинам, впадинам, арыкам.
Пили воду птицы, звери
И купались, и шумели.
 
 
А люди наливали воду в чаны,
Кувшины, бочки и стаканы,
Сами пили до отвалу,
Скот поили, детей малых.
 
 
А див слюни распустил
Да к царевне подкатил,
Торжествуя, не спеша.
До чего девица хороша!
 
 
Только вдруг меж ней и дивом
Появился парень справедливый,
Он достал свой острый меч,
Чтобы им злодея сечь,
 
 
А тот, играючи, со смехом
Оттолкнул нежданную помеху.
Но преградил он вновь дорогу,
Удивился див немного,
 
 
Наклонился, чтоб его сожрать,
А тот его по морде хвать
И изо всех возможных сил
Меч диву в правый глаз вонзил.
 
 
Див истошный издал крик
И издох в тот самый миг.
Улыбнулся победитель мило
И повернулся к дéвице красивой.
 

Царевна

 
Теперь царевна не дрожала,
Она без памяти лежала.
Поднял её парень молодой
И на руках понёс домой,
 
 
Словно драгоценный приз.
Вот спустился по ступеням вниз.
Но не до них совсем народу,
Кругом все набирают воду.
 
 
Ведь с запасом этим долго жить,
Спешат заполнить всё, помыть…
Вот приходит наконец
Он с царевной во дворец.
 
 
Но их не замечают и царские особы,
Они тоже набирают воду.
К царю подходит он вплотную
И заводит речь такую:
 
 
– Царь, посмотри сюда.
Царевну положить куда?
Я устал её держать,
Ею пусть займётся мать.
 
 
Эй, дорогие! Царь с царицей,
Давно пора остановиться!
Ведь теперь у вас вода
Будет вдоволь и всегда.
 
 
Наконец-то царь с царицей
Повернули озабоченные лица
И его поняли с трудом,
Зато радости потом
 
 
Нельзя было удержать.
Его стали обнимать,
А царевну положили на скамью
Водицей окропили всю.