Текст книги "Однажды в Лигурии. Рецепты гедониста"

Глава 4

Выздоровев, Саша вернулась к мыслям о работе. Надо было что-то делать в срочном порядке, потому что денег осталось только на аренду.

Саша искала работу настойчиво и упорно. Она проштудировала все объявления, поговорила со всеми знакомыми, один из них сообщил по секрету, что в агентство, конкурирующее с ее бывшим, требуется копирайтер.

В старом здании недалеко от дома, можно ходить пешком, расположился уютный офис. Сашу встретил креативный директор, обмотанный полосатым желто-коричневым шарфом.

– Это хорошо, что у вас есть опыт работы с «головной болью». Мы сейчас нового клиента взяли, ангину лечат. Нужно полностью переделать описания лекарств, а еще подумать над рекламной кампанией. Вот, держи тестовое задание, сделаешь – приходи.

Выполняя задание за столом кухни, Саша почувствовала, как внутри недавно выздоровевшего горла перекатывается болезненный комок. Чем упорней она старалась подобрать метафоры для описания симптомов, тем сильней горло сжималось.

После тысячи знаков Саша не могла глотать. Казалось, горло опухло.

«Да что ж такое…»

«Психосоматика», – раздались в голове слова подруги.

Саша встала и вышла на балкон, вдохнула уходящее лето. Оно пронеслось так быстро, ни теплого моря тебе, ни отпуска, ничего не успела. Анализы, брифинги. Саша чувствовала себе уставшей и вялой.

«Бесполезное лето». Саша тяжело вздохнула и пошла спать.

За завтраком Саша попыталась вернуться к текстовому заданию, но горло опять больно сжимало.

«Кто вообще здесь командует?» Саша нервно встала, помыла посуду и села на диван. Открыла фейсбук и начала листать группы разных сообществ и свою ленту.

Неожиданно перед глазами мелькнул пост: «Ищу писателя со знанием итальянского».

Саша поставила лайк и начала вчитываться. Писатель – интересно! Пролистала вниз. Сообщение оказалось от бывшей одноклассницы, много лет назад она переехала жить в Италию.

«Привет, Оля. Увидела твой пост, можешь рассказать подробней?» – написала Саша в личку.

Одноклассница ответила мгновенно:

«Ciao bella!!! – и поставила три сердечка. – Точно! Как же я о тебе не подумала, ты же только и делала, что писала в школе! Ты сколько книг уже издала? Извини, не особо следила за твоими успехами…»

Саша отхлебнула чай… Вот же, похоже, она ищет настоящего писателя…

«Пока ни одной», – ответила Саша.

«Нооо ты пишешь, да?»

Саша сглотнула. Горло больше не сжимало.

«А что за работа вообще?»

«О, это интересно, давай позвоню прямо здесь, в фейсбуке».

– Надо написать книгу, – сообщила бывшая одноклассница.

– Ого! – вырвалось у Саши, под сердцем защемило.

– Да нет, ничего сложного, там биография одной местной знаменитости. Жилье включено, ну прямо там, в доме у графини.

– Графини?..

– Ну это я так ее называю. Она принадлежит не к аристократической семье, а к одной влиятельной промышленной, но у нее такооооой дом, закачаешься, поэтому зову ее графиней. Хотя на самом деле в Генуе не было титулов, поэтому графов здесь быть точно не может.

– Генуя?..

– Да, здесь она живет. Ну и я тоже здесь живу, помнишь, писала тебе.

Саша, хоть убей, не помнила.

– Книга – ее биография к 80-летию. Так ее сын придумал. Он хочет устроить по этому поводу праздник, она тут важная персона, много чего сделала для города, поддерживает искусство. Платят хорошо. – Оля назвала цифру.

Сумма с лихвой покрыла бы долг, полгода аренды и закрыла бы кучу вопросов.

– Дают задаток, остальное в конце работы, ищут срочно, так что, если тебе интересно, дай мне сразу же знать, а то мне целый день пишут.

– А, ну если пишут…

– Саша, я же тебя знаю, ты же мне все сочинения в школе писала. Я за тебя поручусь, не боись!

– А на каком языке?

– Паола, так ее зовут, хотела бы издать в России, она помешана на нашей культуре, у нее даже какие-то наши корни, я не вникала, короче, они хотят издать книгу сразу на двух языках: русский с одной стороны, итальянский – с другой. Но первый черновик можешь писать сразу на русском, Паола знает его в совершенстве.

Писатель… писатель… Пока разговаривала, Саша сгрызла кусок ногтя. Мысли толпились в голове, бубня и толкаясь. Да, была мечта когда-то, ну и что, ведь это ничего не значит, так, баловство. Но как же хочется. Саша глубоко вздохнула… Давно она не испытывала такого сильного желания.

– Мама, я хочу надеть это платье, оно красивое и пышное.

– Нет, это единственное красивое платье, пусть будет на выход.

– Я так хочу этого змея, мама.

– Вечно ты что-то хочешь. Хочется – перехочется.

«Хочется-перехочется» со временем стало любимой поговоркой. Какое бы желание ни посещало ее голову, от высоких сапог бордового цвета до поездки на экзотические острова, она шептала себе как мантру «хочется-перехочется». Мантра помогала, желания и правда куда-то улетучивались, она перестала хотеть сапоги, ездить в путешествия, писать.

«Хочется-перехочется», – привычно подумала Саша и пообещала знакомой подумать.

К удивлению, на следующий день не перехотелось, наоборот, мысль назойливо стучала в дверь, ждала, пока ей откроют. Саша прогнала ее, как игривого щенка, но мысль всё лезла и лезла. Наконец Саша отворила мысли дверь и решила ее выслушать.

– Послушай, – сказала мысль, – ты помнишь свою детскую мечту. Это же она и есть!

– Но я не писатель…

«И правильно, нечего лезть», – бросила Раиса Марковна, она сидела на скамейке и набирала петли спицами точно так же, как реальная Раиса Марковна в универе, когда вела лекции.

– Ты что, с ума сошла – отказыватьсяяяяяя?!!!!

Саша отставила телефон от уха, так сильно кричала подруга Люба.

– Это же Вселенная тебе делает подарок!

– Опять ты со своей Вселенной.

– Ну ты даешь! Это точно твоя бабушка сообщила твоему ангелу-хранителю, что надо делать.

Саша улыбнулась.

– Фантазерка.

– Между прочим, я в это верю.

Саша вышла прогуляться. Она шла без цели и набрела на их любимый с бабушкой парк.

Здесь неподалеку бабушка и жила. Когда ее не стало, квартиру пришлось продать. Родственники не договорились. Новость застала Сашу врасплох, она была уверена, что сможет часто сюда приезжать, а может, даже поселиться. Ей было важно продолжать чувствовать бабушкин дух. Перед продажей Саша собирала вещи. Альбомы по искусству, собрания сочинений Толстого, Пушкина, потрепанные томики Цветаевой и бабушкины тетрадки, исписанные польскими словами. На пенсии бабушка продолжала изучать языки, наверстывая то, что упустила. В школе бабушка превосходно владела немецким, а во время войны так хорошо выучила польский, что ее принимали за свою. Но она поступила в экономический, хотя мечтала работать с языками.

После войны бабушка как-то встретила в автобусе свою учительницу немецкого. Та посмотрела на уже взрослую девушку и сказала: «Подождите, подождите! Вы – та самая девочка, которой давались самые сложные спряжения!»

Саша уселась на деревянную скамеечку у фонтана и стала разглядывать прохожих. «Ты моя талантливая кошечка», – пронеслось в голове. Свои рассказы она всегда показывала сначала бабушке. Та надевала очки, кивала головой, улыбалась и хвалила. «Вот эта метафора хорошо вышла, ты должна писать, у тебя получается…»

Догуляв до дома пешком, Саша поднялась в квартиру, но места себе не находила, ей не сиделось, она слонялась по крохотной комнате из угла в угол. Поправляла книги, смахивала пыль, то брала, то откладывала телефон. Сердце непривычно билось, в животе ныло, Саша чувствовала себя, как в детстве, крадущей сирень в соседском саду. Задержала дыхание, зажмурилась, взяла телефон и написала:

«Я согласна».

«Отлично! Завтра сын Паолы проведет с тобой небольшое собеседование в зуме. Чистая формальность. Не боись», – мгновенно ответила Оля.

Саша поправила волосы, убрала торчавшие пряди за уши – пора к парикмахеру, – выпрямила спину и нажала на присланную ссылку. На экране показалось море, затем изображение пошатнулось, мелькнули камни, и связь оборвалась.

Саша нажала на ссылку еще раз. На экране появился загорелый мужчина с голым торсом и пепельными, скорее всего выгоревшими на солнце, волосами.

– Ох, извините, пожалуйста. – Он накинул белоснежную рубашку, и его загар стал еще более очевидным.

– Добрый день, – поприветствовала Саша на итальянском.

– Очень приятно, Александра, так?

Саша кивнула.

– Меня зовут Эдуардо, – он улыбнулся и поправил волосы, – Ольга много о вас говорила. Сказала, что вы очень талантливы и идеально нам подходите.

Саша смущенно опустила глаза. Наверное, она сильно покраснела. Хорошо, что в комнате плохой свет.

– Мы учились вместе в школе, да.

– Ну что же, давайте обсудим условия. Вы знаете, что будете жить с моей мамой, синьорой Паолой?

Саша кивнула, но так робко и неуверенно, что Эдуардо рассмеялся.

– Не волнуйтесь, у моей мамы вилла, у вас будет отдельная спальня, кухня, ванная и даже терраса. Вы были в Генуе?

– К сожалению, нет.

Саша хотела рассмотреть Эдуардо получше, но делала это мельком, стараясь не задерживать взгляд слишком долго. Мягкие и одновременно мужественные черты лица. Интересно, сколько ему лет. Выглядит молодо, но по голосу понятно, что не мальчик.

– Моя мама мечтает издать книгу на русском языке. Ее бабушка была русской… из Санкт-Петербурга, кстати. Мама очень хорошо говорит по-русски, несколько раз была в вашем городе и очень его любит. А раньше она преподавала историю искусств.

Эдуардо разговаривал спокойно, голос его звучал низко и приятно.

– Как интересно! Моя бабушка – тоже.

– Необычное совпадение, – улыбнулся Эдуардо, – вам будет о чем поговорить. Мама много сделала для культуры нашего города, помогла открыть много выставок, художественных салонов.

Эдуардо всё говорил и говорил, а Саша не могла оторваться от его глаз, за время разговора они успели поменять оттенок несколько раз: от сочного, цвета травы, до оливкового, зелено-болотного.

– Не скрою, что нам отправили резюме очень много кандидатов, но у меня совершенно нет времени их все просматривать. Поэтому я попросил Ольгу, она помогает мне с бухгалтерией, заняться отбором. В каком жанре вы специализируетесь?

Саша закрутила край диванного покрывала вокруг пальца так сильно, что ей стало больно.

– Я… много работала в рекламе, и…

– А, ну замечательно, – Эдуардо хлопнул в ладони, – рекламщики умеют сворачивать и разворачивать смыслы, – и улыбнулся. – Так когда вас ждать?

Саша деловито нахмурилась и взяла ежедневник.

– Ммм, а когда вы хотите издать книгу?

– У мамы юбилей через три месяца, 80 лет, мы готовим большой праздник. Хочу, чтобы книга была готова к этому дню. Я понимаю, что три месяца не так уж много… но…

Саша выпрямила спину.

– Не волнуйтесь, я справлюсь, – сказала она неожиданно уверенно, как будто кто-то другой потянул ее за язык.

– Ну что же, прекрасно, тогда до встречи в Лигурии.

Глава 5

Саша, в джинсах, полосатой рубашке и черном пуховике, стояла напротив вокзала. Рядом лежал черный пузатый чемодан, на плечо давила увесистая кожаная торба с компьютером и книгами. В торбу Саша также положила белье, сменную пару обуви, зубную щетку и кое-какую одежду. Саша летала не часто, но каждый раз подстраховывалась: а вдруг чемодан потеряется?

По спине струился ручеек пота, Саша сняла пуховик, в сентябре он оказался здесь ни к чему, и посмотрела на круглые часы вокзала, зажатые между двумя скульптурами крылатых чудовищ. Через десять минут за ней должен приехать водитель «графини».

В центре привокзальной площади стояло что-то вроде киоска. Люди в футболках с короткими рукавами громко разговаривали и пили кофе.

Ровно в одиннадцать за Сашей приехал «Ягуар».

– Добро пожаловать, меня зовут Стефано, – поздоровался седовласый приятный мужчина в сером костюме, водитель «графини».

Машина двигалась не спеша, вдали замелькали море, порт, открылся стеклянный купол, а дальше – корабельные верфи, яхты, колесо обозрения, набережная с современными конструкциями, дело рук архитектора Ренцо Пьяно, который, к удивлению Саши, оказался генуэзцем.

Стефано пробрался через пробки около порта, свернул куда-то вглубь тихих улиц, и постепенно они оказались среди домов, непохожих на те, что стояли рядом с вокзалом и портом. То были нарядные виллы не выше четырех этажей.

– Добро пожаловать в квартал Альбаро.

Они остановились перед коваными металлическими воротами. Водитель на что-то нажал, и они въехали в сад, густо усаженный пальмами, магнолиями, оливковыми и лимонными деревьями.

Перед Сашей возвышалась трехэтажная розовая вилла с белыми балконами. Белыми были и лепные украшения вокруг окон, и мраморные ступеньки, ведущие ко входу, и уютный портик в несколько колонн в конце лестницы.

Водитель открыл стеклянную, с белыми металлическими вставками, дверь, и они зашли в светлый холл с длинной мраморной лестницей. Саша посмотрела вверх, крыша сверху оказалась стеклянной, поэтому внутрь проникало так много света.

– Синьора Паола занимает верхний этаж. Нижний сдается в аренду, а на первом этаже живет помощница по хозяйству. Лучше воспользоваться лифтом, там вверху крутая узкая лестница, мы не поднимаемся пешком, – водитель показал Саше на кабину лифта.

Лифт был точь-в-точь как из старого фильма. Снаружи кобальтовая сетка, за ней деревянная дверь, внутри диванчик, обтянутый красным бархатом. Стефано закрыл за ними дверцу лифта, нажал на кнопку. Тук-вуммммм. Кабинка пошатнулась и лениво потянулась вверх.

На верхней лестничной площадке оказалась всего одна дверь. Водитель позвонил, им открыла женщина с короткими вьющимися волосами, в синем платье с белоснежными кружевными манжетами.

Саша протянула ей руку и улыбнулась.

– Добрый день, синьора Паола.

Водитель ухмыльнулся, женщина расправила ниточку губ в улыбку.

– Меня зовут Магда, – произнесла она с легким восточноевропейским акцентом, – я покажу вашу комнату, следуйте за мной, – и она свернула в длинный коридор.

Они прошли дверей пять, Магда остановилась около шестой и повернула ключ.

– Какая большая квартира, – пробормотала Саша на русском.

– Да, она вмещает две четырехкомнатные квартиры, – ответила Магда по-русски, повернувшись к Саше. Улыбнулась и добавила: – Я – полька, мое поколение учило русский язык в школе.

Сашино жилище оказалось просторной однокомнатной квартирой. Спальня, кухня, ванная и большая отдельная терраса со столиком и стульчиками.

– Вы пока располагайтесь. Зайду за вами через пятнадцать минут, синьора Паола приглашает вас на обед, – сказала Магда и удалилась.

Саша осмотрелась. Поставила чемодан рядом с широкой двуспальной кроватью. Стены занимали старинные театральные афиши, у окна разместились деревянный письменный стол и обитый кожей стул. Саша распахнула французские окна и оказалась на террасе. Вдалеке сверкала голубая, переливающаяся на солнце, как хвост огромной рыбины, полоска моря. Саша улыбнулась. Три месяца у моря – это же невероятное везение!

Как часто Саше везло? Почти никогда. Привыкшая к мысли «без труда не вытащишь и рыбку из пруда», Саша настороженно относилась к разного вида везениям. Она знала, что за каждым таким подарком судьбы следовало наказание. Попался красавчик – значит, окажется глупым. Повезло с работой – значит, случится что-то со здоровьем. Совершенно недопустимо было думать, что всё может быть и правда хорошо.

Вот и сейчас, всматриваясь в эту блестящую полоску моря, Саша уже боялась: что-то пойдет не так.

– Синьорина, вы готовы? – прервал ее мысли строгий голос Магды.

– Да, да, конечно, только руки помою.

Саша быстро кинулась в ванную с большим окном. Возле умывальника лежала стопка чистых полотенец, шкафчик был уставлен баночками и скляночками, чем-то наполненными.

– Это подарок от синьоры Паолы, наши местные кремы и лосьоны, пользуйтесь на здоровье, – прокомментировала Магда.

Она привела Сашу в просторную комнату, и Саше потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к яркому свету и непривычному для глаз интерьеру.

Мраморный пол устилала мозаика бежевых и песочных тонов. Деревянный потолок такого же цвета заполняли объемные резные цветы, вставленные в одинаковые квадратные рамы. Саше доводилось видеть на потолке лепнину, но деревянные изразцы она видела впервые.

Одну стену гостиной полностью занимал рыжий сервант с зеркальными вставками, сверху донизу уставленный посудой. Чашки всевозможных цветов и форм, тарелки и тарелочки, кувшины и бокалы.

Вдоль остальных стен тянулись старинные комоды и столики с мраморными поверхностями, сплошь уставленные изящными штучками, статуэтками, рамочками, вазочками – серебряными, золотыми, мельхиоровыми, словно огромное гнездо сороки, куда утащили всё самое блестящее. Между штучками лежали толстые альбомы, на одном из них Саша заметила надпись «Эрмитаж».

На стенах висели гобелены и картины в деревянных и тяжелых золоченых рамах. Люстры на потолке не было, зато в каждом углу, на комодах, у дивана, у кресел стояло с десяток светильников, торшеров и ламп.

– Buongiorno, cara (добрый день, дорогая)!

Перед Сашей стояла худощавая и непривычно высокая для итальянки синьора с короткой седой стрижкой, в больших стильных очках. Коралловый костюм с брюками клеш, на шее выделялось яркое колье: разноцветные стеклянные треугольники на кожаной веревке. Возраст выдавали лишь руки и несколько глубоких морщин на лице. Паола улыбнулась, обнажив белоснежные зубы. Если Саша когда-то доживет до восьмидесяти лет, она хочет выглядеть именно так.

– Паола, – представилась она и протянула руку, добавив на русском без малейшего акцента: – Замечательно, что ты говоришь по-русски.

– У вас прекрасный русский, – Саша пожала руку Паолы с множеством колец и браслетов.

– Prego (прошу), – мы будем обедать на террасе, – и Паола открыла окно.

По краю просторной террасы стояли горшки с невысокими лимонными и мандариновыми деревцами, какими-то мелкими белыми цветами и ароматными травами в длинном квадратном горшке.

– Мой огород, – улыбнулась Паола, – у нас есть сад, – она показала рукой вниз, – но всё равно я обожаю террасу. Здесь так уютно… – она оторвала листик от растения и протянула его Саше, – а это самый лигурийский запах.

Базилик. Дома он тоже продавался, но Саша никогда его не покупала: к чему он ей, если она не готовит.

Под шатром-навесом стоял накрытый кружевной скатертью стол.

– Садись куда угодно, – махнула Паола рукой, а сама уселась в плетеное кресло-качалку. На ее колени прыгнула белая, без единого пятнышка, кошка с грустными глазами. – Это Матильда, познакомься. Дорогая, мы сейчас будем обедать, иди к себе, – обратилась она к кошке.

Та обиженно спрыгнула и улеглась на расшитую узорами бархатную подушку.

Саша присела на край первого попавшегося стула и выпрямила спину.

– Так ты писатель. – Паола достала из кармана солнцезащитные очки и протерла стекла кружевным платком.

Саша еще больше выпрямила спину.

– Я… до недавнего времени я работала в рекламном агентстве, а до этого – в пиар-отделе, а до этого… я… в общем, текстов я писала правда много.

Саша выпалила всё разом и покраснела. «Глупая, глупая, кому это всё интересно, она просто спросила, не писатель ли ты. А после этих заиканий она тебя сразу же уволит».

Паола внимательно посмотрела на Сашу.

– Я рада, что ты здесь, мне кажется, мы поладим. Ты знаешь, что моя бабушка была русской?

– Да, ваш сын говорил.

– Что-то о своей бабушке я обязательно включу в книгу. – Паола грустно улыбнулась. – Все говорили, что я очень на нее похожа.

– И я… – вырвалось у Саши. И смутившись этой своей откровенности, она поерзала на стуле и добавила: – Я имею в виду, что моя бабушка… она… мы тоже похожи… были. Были похожи…

Магда принесла поднос, над белой фарфоровой супницей парило облако.

– Это наш суп, баньюн. Лигурийский специалитет. Ты любишь супы?

От слова «суп» Саша вздрогнула и вжала голову в плечи. «Ешь давай, я сказала!» – отбивал рикошетом голос мамы. Саша почувствовала вкус ненавистной вареной капусты и поморщилась.

– Я в принципе не особо люблю есть.

Паола опустила очки, удивленно посмотрела на Сашу и улыбнулась.

– Какое грустное заявление. Но ты не волнуйся, это лечится.

Паола съела ложку супа и посмотрела на Сашу. Та ковырнула ложкой оранжевую жидкость с кусочками белого хлеба сверху.

– Ну как?

Саша никогда особо не рефлексировала на тему вкусов, она делила еду на съедобную и несъедобную.

– Нормальный вроде, – Саша пожала плечами.

Паола взглянула на Магду. Та стояла всё это время рядом.

– Сегодня получилось великолепно!

– Анчоусов привезли из Монтероссо, – улыбнулась Магда.

– А, тогда понятно.

Саша ничегошеньки не поняла, но продолжала есть, суп ей понравился, он оказался густым и сытным. Эти анчоусы совсем неплохие, можно даже сказать, вкусные.

– Будем встречаться по вечерам, – произнесла Паола, – я буду рассказывать тебе о своей жизни, а ты записывать. Рекомендую тебе работать по утрам. Мне кажется, но, возможно, я ошибаюсь, что по утрам у тебя больше сил.

Паола откинулась на спинку кресла.

– Я писала книги для студентов, профессоров, но это всё научная литература. Сейчас мне хочется сделать другую книгу… но написать не просто о себе. Хочу дать советы молодым. Ну вот таким, как ты. Написать книгу для жизни… и мне кажется, именно ты сможешь написать ее лучше, чем кто-либо другой.

Саша почувствовала сильное волнение в груди, в последний раз так в нее верили очень давно, и она забыла, как это приятно.