Текст книги "Однажды в Лигурии. Рецепты гедониста"

Рецепт супа баньюн (zuppa bagnun)

Ингредиенты:

на 4-х человек

1 кг свежих анчоусов

500 г спелых помидоров

6–12 хлебцев

2 зубчика чеснока

2 стакана белого сухого вина

1 луковица

1 пучок базилика

1 пучок петрушки

8 ложек оливкового масла первого отжима

Поваренная соль

Процесс:

1. Очистите или попросите продавца почистить анчоусов, удалив голову, внутренности, кости и хвост.

2. Нарежьте чеснок, петрушку и лук, выложите их в большую сковороду с маслом и немного припустите.

3. Очистите и крупно измельчите помидоры, добавьте их в сковороду к остальным ингредиентам вместе со стаканом воды.

4. Посолите и варите около 10 минут, влейте вино и варите еще 10 минут.

5. Добавьте анчоусов, осторожно перемешайте, увеличьте огонь и выключите, когда кипение возобновится.

6. Разложите хлебцы по четырем суповым тарелкам, при необходимости раскрошив их, вылейте на них баньюн, дайте постоять пять минут, чтобы хлебцы впитали соус.

7. Посыпьте суп измельченным базиликом и подавайте.

Глава 6

Генуя оказалась контрастной. Внизу, в старом городе, среди улочек «карруджи», она напоминала босоногую пиратку, чумазую и неопрятную. В окна плотно стоящих друг напротив друга домов еле пробивался свет, из окон раздавалась этническая музыка, на крыльцах сидели чернокожие жители и их колоритные жены в разноцветных платках. Рядом играли дети со смешными тугими косичками. Воздух заполняли пряные и жареные запахи вперемешку с чем-то одурманивающим, травяным.

Берег был заключен в опрятную набережную, по которой гуляли мамы с колясками, чинные старушки и пары. Здесь было намного больше итальянцев, чем в темных лабиринтах.

Чем выше, тем Генуя становилась чище, утягивалась в шелка, превращаясь в благородную даму. Узкие темные улочки сменялись широкими аллеями, обшарпанные входы – роскошными парадными, а почерневшие фасады – белоснежной лепниной и старинными фресками великолепных вилл.

Генуя была многоуровневой, попасть вверх можно было пешком, что долго. Или на автобусе, что скучно. Лучше и интересней передвигаться на лифте. Иногда лифты и правда были лифтами, обычной такой кабинкой, которая везла тебя вверх или наоборот. Например, «Шанель», так Магда шутя называла лифт, который отвозил в квартал Кастелетто солидных дам в шляпах после шопинга в нижнем городе.

Иногда лифты летали над морем, вроде Il Bigo – кабинки, выдуманной Ренцо Пьяно. Две минуты полета захватывали и приезжих, и местных жителей, хотя, конечно, пользовались им в основном туристы. Как и Zecca-Righi, королем генуэзских фуникулеров, увозившим выше всех остальных.

Вверх ползли лифты и фуникулеры, вниз тянулись «салите» и «скалинате».

Спускались не просто дорогами, где едут машины, а внутренними тропинками. Спуски, а если идти наоборот, то подъемы, проходили мимо аккуратных палисадников с цветами и украшенных скульптурой особняков. Сквозь прутья ограждений виднелись уютные балконы с маленькими столиками и кувшины на ступеньках, как бы невзначай там оставленные.

Салите, дорожки, шли между двух каменистых стен, из щелей выбивались ростки, сверху ниспадали ветки живой изгороди ухоженных садов. Там, где домов не было, стены лохматились шапками диких зарослей.

Тропинки обычно упирались в площадь или сквер, и позже надо было искать следующий спуск, опять – наклонную дорогу с перилами или лестницу-скалинате.

Саша пробовала, но не сумела сориентироваться в этих многочисленных лестницах, спусках и лифтах, поэтому гуляла в основном по кварталу Альбаро и старому городу. Она пыталась понять суть города, но пока эта суть от нее ускользала. Хотя Саша успела заметить, что жизнь разных кварталов сильно различалась. У каждого был свой уклад, свои места и… люди.

Магда шутила, что Генуя как знатный дом. В домах аристократии хозяева всегда жили на верхних этажах, а прислуга обитала ниже.

День Саши начинался с того, что она заваривала чай – привезла свой из дома, – делала бутерброд и садилась писать. Она записывала всё, что рассказывала Паола с вечера. Ужинала Саша отдельно, но потом приходила с тетрадкой и диктофоном в гостиную, задавала вопросы, записывала, помечала. Обедала Саша тоже у себя, потом садилась за работу.

В тот день около десяти утра в дверь Саши постучали. На пороге стояла Паола. Саша поправила волосы, одернула майку.

– О, синьора Паола, доброе утро!

Глаза цвета лигурийского базилика подчеркивал такой же зеленый костюм.

Паола окинула взглядом комнату Саши. Незастланная кровать, три грязные чашки возле компьютера: Саша проснулась в шесть утра и успела выпить три кофе. Возле чашек валялась упаковка таблеток от головной боли.

Паола нахмурила лоб, но лишь на секунду, тотчас же улыбнулась, появились милые ямочки на щеках.

– Очень вредно дожимать себя до конца, когда пишешь. Собирайся, мы идем гулять!

Саша мгновенно уловила, что это была не просто просьба. Милое, но решительное волеизъявление.

– Жду тебя в саду, cara.

Саша засуетилась. Натянула джинсы, майку, взглянула в зеркало. На майке желтело пятно. Чистых маек не было, поэтому она накинула сверху легкий синий кардиган.

Паола стояла возле изгороди и гладила листья жасмина.

– Скоро осень, жасмин начинает менять цвет, – произнесла она с легкой меланхолией в голосе.

Саша подошла ближе, на ярко-зеленых листьях появились еле заметные красные точечки.

– Какая вы внимательная, синьора Паола, я бы такую деталь не заметила.

– Чем внимательней ты будешь, тем интересней будет твоя жизнь, дорогая.

Она нажала на кнопку, справа от входа, и ворота медленно раскрылись.

– Ты не против, если я возьму тебя за руку, будем гулять, как подружки, – она улыбнулась и взяла Сашу под локоть.

Они миновали виллы с садами, больше похожими на городские парки: внутри журчали фонтаны и виднелись ряды пальм, магнолий и заросли олеандров. Лигурийский сентябрь походил на жаркое питерское лето.

Саша и Паола вышли на широкую аллею с элегантными витринами, в которых красовались расшитые вручную ковры, платья в пол и антиквариат. Даже лавка с мороженым была здесь не похожа на те, что в старом городе: здешняя отличалась стильной надписью и интерьером. Они свернули на улицу поуже и скоро оказались на просторной Корсо Италия.

– Если идти в эту сторону, – Паола махнула вправо, – ты попадешь в центр города, но мы идем сюда, – указала Паола в противоположную сторону, – хочу показать тебе одно местечко.

Саша по привычке шла быстро. Паола нажала на ее локоть и остановилась.

– Дорогая, куда ты так летишь? У нас не назначено никакой встречи, кроме как с городом. А он уже здесь, – она показала рукой вокруг.

Саша старалась замедлить шаг, но давалось ей это сложно, она привыкла ходить быстро.

– Ты суетишься, – нажала Паола на Сашин локоть еще раз, замедлив ее шаг, – так ты не успеешь рассмотреть подробности жизни.

Они прошли ворота с надписью «Теннисный клуб».

– Ты играешь в теннис? Здесь, в Альбаро, несколько теннисных кортов, в этом клубе играет…

– Мама! – услышали они громкий голос.

Паола оглянулась.

– Аморе! Только говорила, что здесь играешь ты.

– Да, вот он я, – перед ними стоял улыбающийся Эдуардо, тот самый, с которым Саша говорила в зуме. Белая майка, короткие шорты, всё та же обворожительная улыбка.

Паола расцеловала Эдуардо в обе щеки.

– Вы знакомы? – повернулась Паола к Саше.

Эдуардо протянул Саше руку.

– Да, конечно, я же проводил с Александрой собеседование. Мама, ты в хороших руках. Уверен, что Саша напишет потрясающую книгу.

Саша потупила глаза. Потрясающую… Сколько ожиданий.

– Как вам Генуя? – Он посмотрел на Сашу своими зеленющими глазами.

– Пока я мало что видела, – тихо произнесла она.

Эдуардо дико ее смущал.

– Мы должны показать вам Геную так, чтобы вы точно в нее влюбились, – он улыбнулся еще очаровательнее, чем прежде. – Что же, мне пора, был рад увидеться.

Он поцеловал Паолу в щеку и помахал Саше рукой.

– Мой мальчик… – Паола нежно посмотрела ему вслед, – Кстати! Тебе надо обязательно провести с ним интервью, ведь он – важная часть моей жизни. Давай присядем.

Они сели на скамейку, в спинку которой был вставлен белый овал и красный крест – флаг Генуи.

– Жаль, что для Эда достойная женщина пока не нашлась. Ты не подумай, я вообще не типичная итальянская мама, – она посмотрела на Сашу прищурившись, – ты же знаешь феномен итальянской мамы?

Саша покачала головой.

– Если в двух словах, мамы очень ревниво относятся к своим сыновьям и считают, что лучшие женщины для них – они сами.

Паола засмеялась.

– А я так не думаю. Ему самому решать. Я бы хотела внуков, бесспорно, пока есть силы их нянчить, – Паола посмотрела вдаль, задумавшись, – мой бедный отец, увы, так и не дождался внука, его не стало раньше, чем я стала мамой. Знаешь, кем был мой отец? – спросила Паола Сашу и, не дождавшись ответа, принялась рассказывать про первую круизную компанию Генуи, основанную ее отцом. Бизнес процветал, отец много инвестировал в недвижимость, затем в искусство, их дом заполняли картины местных, и не только, художников. Мама Паолы тоже любила искусство, поэтому Паола получила художественное образование и, повзрослев, стала коллекционером и меценатом.

– Как твоя головная боль? – внезапно спросила Паола.

Саша удивленно посмотрела на «графиню».

– Я заметила таблетки на твоем столе. Ты часто ею мучаешься?

Саша кивнула.

– Боль всегда хочет тебе что-то сказать, – Паола поднялась, – продолжим наш путь, – и ухватилась за Сашину руку.

Корсо Италия шла вдоль моря и привела к церкви. Они спустились вниз и оказались на крохотной набережной в окружении теснившихся друг к другу разноцветных домиков. На пляже валялись старые лодки, в кафе напротив играл тихий джаз.

– Это Бокадассе, когда-то рыбацкая деревушка, сейчас она – часть квартала Альбаро.

Они зашли в кафе. Увидев Паолу, официант подбежал, выпрямился и слегка поклонился.

– Синьора Паола, какая честь. Предпочитаете внутри или снаружи? Что принести? Как всегда?

– Да, да, мы сядем снаружи.

Паоле принесли «кафе лунго», а Саша заказала капучино.

– Дорогая, я хотела бы глянуть, что ты написала, дашь мне прочесть рукопись на днях?

Саша покраснела:

– Я… дело в том, что я… не закончила.

Паола улыбнулась:

– Конечно, прошла всего лишь неделя. Покажешь то, что успела.

Паола отпила кофе.

– Сколько тебе лет, милая?

– Тридцать семь.

– О, в тридцать семь я как раз родила Эдуардо. Ты влюблена? Есть кто-то на примете?

– Нет.

– Думаю, моя книга тебе поможет. Сама увидишь. Тебе нравится здесь? – Она показала на пляж.

– Да, очень мило. Уютная бухта.

Паола замолчала, потягивала кофе и пристально смотрела куда-то вдаль.

Саша перебирала в голове вопросы, которые хотела задать Паоле, чтобы зря не терять время. Она открыла блокнот и уже была готова спросить что-то, как Паола повернулась к ней и произнесла:

– Милая, тебе надо уметь отдыхать. Просто посмотри на горизонт.

Так они сидели молча еще полчаса. Первое время Саша ерзала, тишина ее смущала. Кричали чайки, по пляжу бегали собаки, дул теплый ветер. Саша втягивала морской воздух. Она, привыкшая к северному морю, чувствовала его здесь по-другому. Дома, суровое, оно часто угнетало и давило, а здесь радовало. Саша почувствовала, что головная боль наконец-то отпустила.

– Ну что же, пора домой. Сегодня Магда приготовит нам свежее песто. Я прошу ее растирать базилик вручную. Так делала моя бабушка. Песто – наш самый главный специалитет. Сегодня пообедаешь со мной, ладно?

На просторной светлой кухне, возле длинного стола с мраморной поверхностью хлопотала Магда в зеленом фартуке. Перед ней лежали горка свежего базилика и чеснок, стояла тарелочка с кедровыми орешками, оливковое масло, тертый сыр.

Магда взяла мраморную ступку размером с небольшой арбуз, положила туда чеснок и начала растирать его деревянным мотарелло – палкой с расширением книзу.

– Знаешь, меня Паола научила, а ей бабушка рассказала: когда растираю вручную песто, мысленно помещаю туда все свои плохие мысли. И растираю их вместе с базиликом. Тру их, тру, тру.

С этими словами Магда добавила в ступку базилик и начала давить его еще сильней, казалось, вот-вот она продавит в ступке дырку.

– И происходит удивительное, плохие мысли и правда куда-то уходят…

– А не проще ли в блендере всё это порубить? – спросила Саша.

Магда ухмыльнулась.

– Что ты, это не по-генуэзски совсем. Настоящие лигурийцы никогда не станут рубить базилик этой штукой. Только вручную. Я, между прочим, делаю песто по старинному рецепту истинных генуэзцев.

Магда продолжала растирать песто и добавляла по ходу оливковое масло, тертый сыр, орешки, морскую соль.

– Самый вкусный песто только в Лигурии, знаешь? Купила я как-то баночку песто, чтобы отвезти сестре, она в Милане живет. Отварили фарфалле, заправили песто, попробовали. Другой вкус, понимаешь. Совершенно. Как будто, отдаляясь от Генуи, песто теряет свою силу.

Песто ели с трофье, короткой пастой ручной работы, похожей на веревочки. Магда объяснила, что пасту скручивают вручную.

– Вкусно? – спросила Паола.

– Невероятно, – промычала Саша.

А вот как делала Магда песто (pesto):
рецепт бабушки Паолы

Ингредиенты:

3 пучка базилика (примерно 150 г)

50 г тертого пармезана

50 г тертого пекорино (овечьего сыра)

Зубчик чеснока

Морская крупная соль

80 мл оливкового масла (некоторые итальянские повара предпочитают добавлять подсолнечное масло, потому что вкус мягче)

Горсть кедровых орешков (примерно 35 г)

Правильное песто делают с помощью ступки, но за неимением оной можно использовать блендер.

Процесс:

1. Оборвите листики базилика по одному, вымойте и аккуратно, чтобы не повредить, высушите.

2. Перед использованием поставьте оливковое масло в стакане в холодильник на 20–30 минут: так масло охладится и это придаст песто приятный зеленый цвет.

3. Залейте в блендер половину масла. Положите базилик.

4. Добавьте в блендер щепотку соли, чеснок и кедровые орехи.

5. Измельчите всё в импульсном режиме. Это важно. Таким образом песто не будет перегреваться, сохраняя ярко-зеленый цвет.

6. Наконец, добавьте постепенно тертый сыр и опять пробейте блендером.

7. Попробуйте. Если песто слишком соленое – добавляем орешки, если пресное – пармезан (не пекорино). Если суховато – добавьте масла. Если жидкое – базилик или сыр. Когда достигнете идеальной консистенции, можно приправить соусом пасту. Сделайте так: положите в тарелку несколько ложек соуса, затем влейте пару ложек воды, в которой варилась паста, а потом уже всю пасту. Так соус не будет слишком сухим.

8. Остальное песто отправьте в холодильник. Для этого переложите его в баночку. Верх аккуратно покройте маслом, чтоб песто не соприкасалось с воздухом. Так свежее песто сохранится неделю.

Глава 7

Саша проснулась и осталась лежать в кровати. Сегодня суббота. Она вспомнила это тяжелое ощущение пустоты выходного дня. Когда встречалась с Женей, бывшим, за которого она всерьез собиралась замуж, Саша обожала наступление пятницы. Ведь скоро суббота, а это значит, что они поедут на дачу. Саша всегда заезжала за Женей сама. Загружала машину едой, рассадой, постельным бельем, теплыми носками, термосами для чая и всем необходимым для счастливых романтичных выходных. Дача располагалась ближе к Саше, но ради Жени, у него не было машины, она делала крюк, что занимало час времени, а потом уже они вместе, под веселые песни, еще час, ехали на Женину дачу.

Женя на даче обычно отдыхал, а Саша любила сажать цветы и наводить порядок. Женя на работе очень уставал. Он повесил между березами уютный гамак, где читал книги. Еще он рыбачил в соседнем озерце, а Саша приносила ему горячий кофе в металлической походной чашке. Потом он разводил костер и варил уху. После обеда в воскресенье Саша опять собирала все вещи, завозила Женю, потом ехала домой. Чувствовала себя уставшей, но счастливой, ведь у нее был любимый мужчина.

Однажды Саша в субботу работала, Женя поехал без нее. Воскресным утром Саша решила сделать ему сюрприз. Женя стоял на дачной кухне и готовил яичницу. Счастливая, она бросилась ему на шею: надо же, он решил покормить ее завтраком! Но неожиданное «котик, ты где?», раздавшееся из спальни, разрушило идиллию.

Женя смущенно пробубнил:

– Я думал, ты не приедешь.

Следующие два года Саша занималась на выходных исключительно работой и домашними делами, встречалась с друзьями. Но по субботам осталась эта легкая тоска…

Саша вышла из комнаты часов в десять. Паола сидела на террасе.

– Заходи, cara. Как твоя голова? – оторвалась она от книги.

– Побаливает.

Саша откашлялась и положила на стол распечатанные листы.

– Вот, как вы просили. Две первые главы.

Саша опять откашлялась.

– Ничего не буду читать, пока не выпью кофе. – Паола позвонила в колокольчик.

Магда заглянула в дверь.

– Si, signora.

– Принеси мне кофе, дорогая, и воды с лимоном, – она повернулась к Саше: – Тебе надо очиститься, вода с лимоном – идеальное средство. Ты почему-то кашляешь, когда говоришь о книге. Чего ты боишься?

– Ммм, ничего особо… вроде, – промычала Саша.

– Столько неуверенности в твоем голосе, cara, вот выпей.

Магда поднесла ей стакан.

– Ну, посмотрим. – Паола надела очки и начала читать.

Через полчаса полной тишины Паола отложила листы, встала, дотронулась до Сашиного шарфа.

– Твой текст такой же колючий, как этот шарф.

Сашины щеки вспыхнули румянцем. Ну вот ее и разоблачили. Не прошло и недели.

Паола встала, поманила Сашу за собой, прошла в гостиную и открыла стоящий в углу деревянный сундук с медными замками. Потертый со всех сторон, с глубокими и не очень царапинами и выпуклостями, сундук явно повидал на своем веку немало. На итальянском это звучало как vissuto (переживший).

– Любимый сундук моей бабушки, – Паола нежно погладила поверхность и открыла крышку.

Внутри лежали кашемировые шали и свитера, переложенные сухими листьями.

– Листья пачули помогают от моли, так считали в Европе в прошлом веке.

Паола достала кашемировую шаль бежевого цвета. На краю болталась бумажная бирка. Паола подошла к Саше, сняла шарф и укутала ее плечи шалью. Саша зажмурилась от удовольствия, на каждое плечо уселись по десять ласковых мурлыкающих кошек.

– Пишешь ты хорошо, – произнесла Паола, усевшись в бархатное кресло гостиной, – прилежно. Ты очень дисциплинированна и усердна.

Саша сжала губы, не понимая, хвалят ее или критикуют.

Паола встала и зашагала по комнате. Полы ее нежного розового пеньюара касались мрамора.

– Однако дисциплина, дорогая моя, не всегда работает. Твой текст не льется… он прерывистый, нервный, словно ты пишешь на краешке неудобного табурета.

Саша зажевала нижнюю губу, вспомнив табурет бывшего, впилась ноготками в кулаки: «Глупая, глупая, какая же ты глупая и бесталанная».

– Тебе не хватает… – Паола прищурилась, подбирая слова, – вкуса к жизни… Ты всё хорошо описываешь, емко и по делу, но эта книга больше чем просто биография… и ее невозможно написать только через упорный труд.

Паола замолчала.

– Невозможно писать хорошо, если ты несчастна. Нет, можно, конечно, но тогда получится книга, наполненная болью. А нам нужна книга, наполненная наслаждением и любовью к жизни.

Паола направилась к двери:

– И вообще, писатель должен себя беречь. Вкусно есть, заботиться о своем теле, исследовать мир, окружать себя красивым, чтобы черпать вдохновение. Ведь писать – довольно энергозатратный труд, знаю это по себе.

Паола вышла и уже в коридоре выкрикнула:

– С завтрашнего дня начнешь жить по моему расписанию! Завтракаем вместе.

Весь оставшийся день Саша просидела над рукописью, пытаясь сделать текст легче. Она злилась, переписывала, стараясь добиться сочных метафор, но получалось сухо и бесцветно. После пяти часов работы голова раскалывалась, писать стало невмоготу, и Саша сдалась. Она оделась и вышла из дома.

Субботний Альбаро прихорашивался к вечеру. Официанты расставляли столики и готовили барные стойки с аперитивами, заполняя тарелки крохотными бутербродами, гигантскими оливками и сырами с прошутто. Саша, обычно равнодушная к еде, почувствовала дикий голод. Она зашла в маленький супермаркет, остановилась у просторного прилавка. Элегантная синьора в огромных черных очках попросила у продавца ассорти для пасты с морепродуктами, и тот вытаскивал наружу грозди креветок, кальмаров и еще каких-то неизвестных Саше каракатиц.

Она купила готовый суп, хлеб и виноград.

Магда фрукты покупала не в супермаркете, а в лавках fruttivendolo. Небольшой магазинчик выставлял на улице деревянные ящики с образцово-показательными овощами и фруктами. Гигантские мандарины без единого изъяна, словно отполированные гранаты, идеальные, как с картинки, букеты артишоков.

В старом городе Саша видела такие же, но в три раза дешевле.

Саша хотела взять к винограду какого-то необычного сыра, вспомнив, как в одном из баров виноград лежал рядом с сырными кусками, но, растерявшись перед таким разнообразием, купила знакомый пармезан.

* * *

– Паола сказала, что мой текст нервный и мне не хватает удовольствия от жизни. – Саша сидела на террасе и любовалась тем, как небо затягивается розовой закатной дымкой.

Подруга хмыкнула:

– Я тебе это всё время талдычу, Сашуль. А включи видео, покажи, где ты, или у вас уже темно?

Саша повернула экран к морю.

– Ааааа, – закричала Люба так, что Саше пришлось убавить звук, – шоб я так жил! Это что, правда море?

– Ясный перец, мы ж в Лигурии, – деловито заметила Саша.

– Какая же красота, какое невероятное небо! Ну и как тебе Лигуриияяя? – смешно «якнула» Люба.

– Да я толком еще ничего не видела, сижу работаю целый день.

– Эх, Сашуль, ты на море, среди такой красоты, вот бы меня туда… я бы прожила на полную катушку эту вашу дольче вита. Ладно, я пошла, хочу помедитировать перед сном, и тебе советую… – зевнула Люба.

Раиса Марковна хмыкнула: «Ерунда эти ваши медитации».

Саша заснула на удивление быстро и проспала всю ночь напролет.