Текст книги "Семь почти счастливых женщин"

11
Сара

Как она сказала? Чем больше порядок в шкафу, тем меньше оргазмов?

Сара вернулась в комнату и открыла шкаф, в котором вещи были сложены по цветам и текстурам. Нет, она лично не согласна. Она же испытывала оргазмы. Кое-какие и кое-когда.

Сара вздохнула, сняла одежду, аккуратно поставила обувь под кровать, сложила штаны и хотела было повесить на плечики майку, как вспомнила про «личное задание». После медитации Лейла подошла к Саре и дала ей «индивидуальную практику». Навести беспорядок в шкафу.

Сара сжала челюсти, мысль о беспорядке доставляла ей болевые ощущения. Она достала одну кофту, вторую, бросила их на пол, спустила с плечиков шелковое платье и бросила туда же. Опрокинула ровно стоящие туфли и посмотрела вокруг, достаточно ли хаотично.

«Выполняйте задание на совесть», – пронеслось в Сариной голове.

Она взяла идеально сложенную майку, скомкала её и заткнула вглубь шкафа, то же самое сделала с ещё двумя.

Как по ней, так значение секса в жизни женщины крайне преувеличено. Ноэль права. Сара помотала головой, словно кивая невидимому собеседнику. Всё чаще Сара замечала за собой желание разговаривать сама с собой. Наверняка потому, что живёт одна. Замужние женщины ведут беседы со своими мужьями. Конечно, если те открыты к диалогу. Эту фразу Сара сказала вслух и по привычке оглянулась, надеясь увидеть в кресле любимого собеседника, вернее собеседницу, вислоухую кошку по имени Кася. Вот по кому она правда соскучилась, так это по кошке. Она надеется, что ассистент Зено заходит по утрам и вечерам, чтобы покормить Касю. И Сара представила, как Кася трётся об ноги Зено, и почувствовала, что немного ревнует.

Сара вывалила вещи из шкафа на пол. Сграбастала всю эту кучу и начала раскидывать по комнате. Летел кверху тонкий кашемир, шёлковое кимоно, сарафан из вискозы и топы из крепдешина. В какой-то момент Сара обнаружила, что сидит на этой куче. Сара выдохнула с чувством выполненного долга. Интересно, как долго шкаф и комната должны находиться в таком бардачном состоянии? Или можно сохранить хаос только до утра. От мысли, что она будет спать в беспорядке, Сару передёрнуло. Ну хоть на диван вещи положить она может? Она заново собрала раскиданную одежду и сложила на диван, вытащила японское кимоно и повесила на край дивана, а то помнётся совсем, робко вытащила тонкий кашемир и торопливо сложила.

А Маша со своим синхронным оргазмом. Почему все думают, что женщина обязана быть в паре. Она, например, пробовала, целых два раза, но безуспешно.

Первый раз сразу после университета Сара продержалась целых два года. Она даже планировала выйти за коллегу замуж, пока не обнаружила, что он изменяет ей с другой их коллегой.

Измена вкупе со смертью матери, она умерла примерно в то же время, словно отрезала в Саре чувственную часть, ей вообще не хотелось. Она погрузилась в карьеру, начисто забыв об удовольствиях, пока однажды не записалась в соседний с офисом тренажёрный зал.

Он был массажистом, и этим всё сказано. Знал, что и когда трогать и как. Сам к тому же божественно сложен, двигался мягко и плавно.

Сара испытала оргазм в первый же раз. Такое происходило с ней впервые. Обычно ей надо было притереться, понять, но в этот раз это произошло мгновенно, а когда она закончила, то почувствовала, что хочет ещё. Он называл её ненасытной, а она удивлялась сама себе. Он целовал её, и она загоралась, была мгновенно готова. Когда они занимались любовью, она словно не принадлежала сама себе, становилась единым с ним целым.

То, как это делал он, что именно он делал, Сара видела только в фильмах. Он не просто раздевал её, он медленно и аккуратно стягивал с неё одежду, по ходу целуя каждый миллиметр её тела.

Он не просто трогал, он скользил по ней, словно она была намазана маслом, с ним Сара чувствовала, как её тело становится другим, ощущала, что превращается во что-то пластичное и горячее, будто его сущность впитывалась в её, Сарину, и это позволило им обоим трансформироваться в какой-то абсолютно новый вид человека, ещё более чувственный и сексуальный.

С ним она вообще не думала о том, какое её тело, видны ли сейчас складки, растяжки, целлюлит. То, что они делали, было настолько красиво, страстно и пронзительно, что она сама себе казалась невероятно шикарной женщиной, соблазнительной и сексуальной.

Несколько раз подряд они занимались любовью перед зеркалом, и она, обычно стеснявшаяся смотреть на себя со стороны, любовалась тем, сколько красоты в этом акте любви. Она буквально не узнавала себя, своё тело, лицо, было в ней что-то дикое, необузданное, что ему удалось в ней разбудить.

Их отношения могли бы до сих пор продолжаться, он был негулящим, старательным, домашним, и это всё несмотря на дикий, необузданный секс. Но строить семью с массажистом Сара не стала. Она купила тогда свою первую «Вольво», он ездил на велосипеде, она хотела уезжать на выходные в Париж, он стремился на дачу. Она инвестировала в крипту, он еле дотягивал до зарплаты.

Сара пыталась сохранить его как любовника, но он не согласился. Сказал, что она разбила ему сердце, потому что он уже купил кольцо, чтобы сделать ей предложение, и вытащил маленькую коробочку из тайника. Сара чуть не расплакалась. В коробочке лежало кольцо из бронзы с чёрным куском смолы вместо камня, гравированным «Сара. Навсегда». Он объяснил, что кольцо дизайнерское. По крайней мере, «он заплатил за него кучу денег».

Это было очень мило, но именно в тот момент Сара поняла, что сделала правильный выбор. Она бы не смогла носить бронзовое кольцо с куском резины, а секс и правда не мог быть единственной причиной, чтобы строить семью.

«Зато у тебя был бы сейчас ребёнок», – прошептал тоненький голосок.

Она сняла украшения и аккуратно разложила их, как обычно. Сначала золотые браслеты, она повесила их на специальный держатель, после часы, на тот же держатель, затем бриллиантовые кольца. Серёжки с изумрудами в коробочку. У неё было не так уж много украшений, но у каждого было своё место. Если бы каждый в мире клал всё на свои места, то и мир был бы более упорядочен. Не то что сейчас. Сара покосилась на кучу вещей.

В ванной Сара намылила лицо специальной пенкой и, пока та застывала маской, рассматривала полочку ванной комнаты. Навести беспорядок здесь было превыше возможностей Сары. Должны же у неё сохраниться хоть какие-то точки опоры. Приходя в гости, Сара всегда обращала внимание на ванную комнату. Если там царил порядок, значит, перед ней стоял человек с высокими моральными принципами. Не заляпанное следами зубной пасты зеркало и ровненько стоящие кремы говорили ей о многом. А теперь, оказывается, это могло говорить о том, что владелец ванной не слишком часто оргазмировал. Сара вздохнула, потому что вспомнила, что вообще-то она учится расслабляться не только ради оргазма, но и ради того, чтобы стать мамой. А без расслабления этого, по словам Лейлы, не получится.

– Отпустив контроль, мы несёмся в жизненном потоке навстречу волшебству, – раздавался в голове голос Лейлы.

Сара зашла в душ и открыла воду, подставив лицо под горячую струю. Душ был верным средством, чтобы смыть навязчивые мысли или подумать.

Вряд ли Сара сможет объяснить словами, какое это мучение впускать в свою спальню мужчин без каких-либо гарантий. Если бы Сара была уверена, что этот очередной самец из Тиндера или откуда-то там подарит ей то, что надо, зачатие, ну или на крайний случай наслаждение, она могла бы даже простить не идеальный запах или дырявые носки. Сара хмыкнула, хотя зачем рисковать, если есть «осьминожка». Сара боялась признаться вслух, но, если бы не её навязчивое желание забеременеть, она бы вообще отказалась от свиданий с мужчинами, оставив гарантированный оргазм с вибратором.

Саре хотелось сразу же проскочить фазу «первые свидания» с их неловкостью, неуклюжестью и сразу же оказаться на следующей, когда ты лежишь с избранником на диване и он гладит твой живот, потому что скоро вы станете родителями. Ну или хотя бы на стадии отношений, когда вы обговорили всех своих тараканов, окончательно разобрались, что кого раздражает, и научились принимать друг друга полностью.

Сара вышла из душа, обтёрла себя полотенцем, выдавила в ладошку змейку крема с диким ямсом, который посоветовал гинеколог, и начала растирать правую руку. Гинеколог советовала намазывать крем циклом, каждый день в том же месте и так по кругу. Крем пах не так приятно, как малина или кокос, но после него вкупе с парочкой витаминов становилось легче и наплывы случались всё реже.

Сара повернулась к зеркалу задом, любуясь тем, как улучшились её ягодицы.

Полгода назад Сара села на диету без глютена и лактозы. И без сахара. Эндокринолог списывал пропавшие на полгода месячные на проблемы с щитовидкой, и месячные после диеты правда вернулись, уж неизвестно, случайно ли это или нет. Вернулись, но зато начались эти наплывы, которые вроде как свойственны предменопаузе. За время диеты пропали остатки целлюлита, Сара и так не жаловалась, а тут кожа стала гладкой, как у Сары двадцатилетней.

Она потрогала свой живот. Худоба досталась Саре от матери, она тоже была тощей и сухой. Собственно, поэтому Сару взяли в детстве на художественную гимнастику, она идеально подходила по конституции.

Сара рассматривала в зеркале свою небольшую грудь. Неужели она никогда не нальётся молоком, неужели Саре не суждено стать матерью?

«Надо было раньше думать», – звучал глухой осуждающий голос.

«А когда раньше?» – парировала она голосу. В двадцать она училась, в тридцать строила карьеру, в тридцать пять её укрепляла. В сорок, сорок два, даже сорок пять самое время. Есть где жить, есть стабильность, можно становиться мамой.

Почему женский организм такой неэффективный?! Яйцеклетки активней, когда тебе от двадцати до тридцати. Нет, это ж никуда не годится! Они активны, а тебе совершенно не до детей, если только ты не задумываешься о независимости или карьере. В тот отрезок, когда женские яйцеклетки активны, твой материнский инстинкт – нет. Безобразие. Сара не ругалась матом и могла назвать всё то, что она сейчас подумала, совершенной несправедливостью, но это была…

Полная херня.

Шутка природы, даже издёвка.

Когда же ты готова к детям, яйцеклетки затухают. Сделаешь детей рано – их будут воспитывать бабушки-дедушки-няньки, пока ты строишь карьеру, и вся их теория привязанности коту под хвост, начнёшь делать, когда самодостаточна, – уже поздно.

Сара очень надеялась, что учёные что-то сделают, по крайней мере продлят жизнь яйцеклеток. Пусть будут активны до пятидесяти, а жить человек будет до ста. Тогда можно рожать хоть в сорок пять, хоть в пятьдесят. Идеальный возраст для того, чтобы стать мудрой матерью.

И Сара легла спать с мыслью, что завтра первым делом наведёт порядок в шкафу, повесит обратно все свои вещи, сутки для хаоса вполне достаточно, чтобы почувствовать внутреннее расслабление. Именно расслабление необходимо Саре, чтобы забеременеть. Так сказала Лейла. А все эти искусственные штуки она не хотела, в конце концов, многие женщины в Европе беременеют первый раз в сорок лет. Так что может получиться и у неё.

ФРАГМЕНТ ИЗ РАССЛЕДОВАНИЯ

Следователь: Вы слышали, как Маша кричала, что кого-то убьёт, вы знаете, кого именно она хотела убить?

12
Маша

Конечно, она не так представляла себе ретрит. Она хотела больше про техники, про либидо, про то, как его повышать, как делать так, чтобы муж всегда её хотел, а тут такое. Хотя упражнение с рычанием ей понравилось. Мощное. Она представила себя ягуаром. И не потому, что у мужа была такая марка машины. Нет, она обожала окрас ягуара и то, как грациозно он двигался.

Маша открыла красивый латунный кран, кто-то из персонала оставил на краю ванной коробочку с лепестками роз и смеси гималайской соли с эфирными маслами. Она капнула масло. Как там Лейла говорила про её индивидуальное задание: «Лежать в ванной, очищать своё энергетическое тело, а затем расслаблять его, наполняя золотым светом».

Она вернулась в комнату, рядом с креслом стояла начатая утром бутылка просекко. Лёд растаял, но бутылка всё ещё была прохладная. Маша налила просекко в бокал, вынула бутылку из серебряного ведёрка и вернулась в ванную. Она потрогала воду – идеальная. Над ванной взгромоздились облака пышно взбитой пены.

Возможно, она представила ягуара, потому что ей самой не хватало лёгкости и элегантности движений? Или, говоря простым языком, ей не мешало бы похудеть.

Маша рассматривала себя в большом зеркале.

«Изучайте своё тело, исследуйте его, не осуждайте и благодарите».

Шрам от кесарева, нависшие с двух сторон складки талии. Маша небрежно оттянула складки, вспомнив, как часто Костя щипает её за те же места, когда она берёт в рот очередную булку, и подкалывает: «Откармливаешь булками свои булки, Машуль».

Она смотрела на своё тело и не могла понять, как можно его не осуждать. Как можно благодарить эту морщину на лбу, которую она уже как три года подряд заклеивает на ночь пластырем, а до этого заливала ботоксом, но всё равно морщина предательски выпирает. Не говоря уже о целлюлите, его она и банками, и водорослями, и лимфодренажным массажем, и чем только не пробовала убрать.

«Жрать меньше надо», – сказал бы Костя. И был бы прав.

Маша погрузила себя в воду. Интересно, поможет ли очищение своего энергетического тела похудеть.

Я женщина! У меня есть тело!

За это я не извиняюсь и его не стыжусь.

Маша изо всех сил сжала розовую губку, ей хочется, чтобы муж восхищался ею ещё больше, чтобы ОН не стыдился её тела.

В компании так и происходило, муж говорил о том, какая она разносторонняя, нетребовательная, идеальная хозяйка, мать, любовница, последнее он говорил шёпотом, чтобы она не услышала, но слух у Маши был тоже идеальный. Ещё бы, мало кто из жён друзей согласился бы на пластическую операцию вульвы. Муж тогда пошутил, но она восприняла его шутку как призыв к действию. Всё-таки после трёх детей упругость тканей не та, и как бы Маша ни тренировала свои мышцы, было легче сузить то, что можно было сузить, и уплотнить то, что можно было уплотнить. Качество секса, кстати, после операции улучшилось. Маша хочет довести их секс до совершенства. Она хочет делать то, что она делает уже хорошо, ещё лучше. Например, её подруга рассказывала про курсы орального секса. Там прямо рядочком стояли фаллоимитаторы, и женщины учились разным глубоким техникам. Подружка даже видео сделала, Маша, конечно же, показала видео мужу, и тот сразу пошутил, что Маше «слабо». У Маши и правда не получилось, но зато она начала задумываться над тем, чтобы найти кое-какие курсы. И, пройдя через десяток разнообразных ссылок, набрела на этот ретрит.

Муж без проблем дал денег, ещё бы, она же обещала, что научится делать так же. Внезапно Машу охватила тревога, а что, если это не входит в программу. Тут про оргазмичность повседневности. Маша ведь приехала за техниками. Черт, надо перечитать описание, может, ещё не поздно попросить деньги обратно.

Она жадно прикончила один бокал и налила второй. Вряд ли она сейчас очищает своё энергетическое тело. Лежать в ванной и пить просекко. Красиво жить не запретишь. Дома они с Костей пьют исключительно шампанское, настоящее французское, а не это его подобие. Маша вздохнула, она поняла, что скучает по дому и детям. Она гордилась и обожала свой дом. Всё в нём, каждый его кусочек был создан ею, Машей. Она превратилась в настоящего дизайнера, скупала лучшие журналы, ездила по магазинам тканей, шила портьеры, комбинировала антиквариат с модными нынче стульями, она так радовалась, что наконец-то они смогли купить себе настоящий большой особняк, к тому же в Италии, что у неё, у Маши, появился свой большой дом, она с таким рвением устраивала их гнездо, пусть даже они приезжали сюда только на каникулы.

Маша подняла ногу и провела по ней губкой. Похудеть, конечно, не мешало бы, но в Италии это было крайне сложно. Пасты и круассаны сказывались на фигуре, но Маше нельзя расслабляться, надо держать себя в форме. Она посмотрела на потолок, здесь сохранили балки, как в большинстве тосканских помещений. Маша хотела сделать похожую ванную и в их доме, но Костя предпочел обычный современный потолок.

Сколько квадратных метров было в этой вилле? Минимум пятьсот, их дом больше.

Раньше они приезжали в Италию исключительно в отпуск, но теперь окончательно перебрались сюда, и дети стали ходить в местную школу. Тут, конечно, не «наше» образование, но что делать.

Дети всё равно пойдут в престижный колледж, потом университет, потом найдут себе престижную работу, начнут хорошо зарабатывать. И Маша будет ими гордиться. И никто не помешает её картинке. И даже если помешает, она тотчас же уберёт этот изъян, как если бы на белоснежной идеальной скатерти появилось пятно. Она знает, как выводить самые сложные пятна, от ягод и шоколада, и ни одно пятно не испортит белоснежную простыню её жизни.

Маша рьяно тёрла губкой коленки, слишком толстые и круглые, на её вкус, но их она переделывать точно не будет.

В Москву они решили возвращаться на Новый год, потому что то, как празднуют «у нас», не празднуют нигде. Муж летал в Москву намного чаще, и Маша ненавидела эти поездки. Она прекрасно знала, как обстоят там дела. Сама там жила. Прекрасно помнит, как охотятся на таких мужчин, как Костя, иногородние шавки. Она знала, сколько там в Москве идеальной красоты, всех этих бабищ, для которых смысл жизни – устроиться и найти себе «ресурсного» мужика.

Тоненький голосок внутри захихикал: «А ты сама что, разве не искала себе такого мужа?»

Маша смыла мыльную пену с тела. Да, она была такой же. Маша не считала себя иногородней, всё-таки жила в столице с шести лет, но тем не менее прекрасно помнит, как сама искала подходящего кандидата. И нашла. И теперь фига с два она его упустит. Будет держать в руках крепко, как эту губку.

Зря, что ли, она прошла столько лишений, зря торговала в киоске сигаретами, зря откладывала все свои деньги на образование, потому что понимала: чтобы заполучить образованного, достойно зарабатывающего мужика, она тоже должна быть интересным собеседником. Зря потом дружила с теми, у кого уже были мужья и свободные друзья? Зря, что ли, заметив Костю, тогда еще студента-математика, сразу поняла, что он точно откроет какой-нибудь перспективный стартап? Зря, что ли, соблазнила его, да так, что студент ни о ком другом думать больше не мог, а потом, несмотря на то, что он не хотел рано жениться, мечтал сначала о поездке в США, все-таки женился, потому что Маша забеременела. И зря, что ли, она вдохновляла его не только на открытие стартапа, но и на то, чтобы найти инвесторов, у неё чуйка на деньги, вернее на тех, у кого эти деньги есть? Инвесторов нашли, стартап стал успешно развиваться, потом его продали, открыли ещё одну компанию.

Потом уже, встав окончательно на ноги, они завели третьего ребёнка, Маша перестала что-то советовать и занялась домом и собой. Вырастив себе идеального мужа, создав идеальную семью и дом, она может наконец-то расслабиться. Маша выпила залпом второй бокал.

А вот ни фига подобного, чёрта с два ты здесь расслабишься.

Она со всей силы швырнула в стену бокал для шампанского, в котором вместо него было просекко.

Вот так и она. Должна бы чувствовать одно, но на самом деле в ней было кое-что другое. Она должна чувствовать себя как благородное шампанское, но на самом деле чувствует себя дешёвым просекко.

Маша выбралась из ванной и встала на коврик рядом.

Он не имеет права так поступить. Она его взрастила, он обязан ей всем, если бы не она, он бы пошёл работать учителем математики и жил бы себе спокойно без особых перспектив. Это она его слепила. Поэтому сейчас он просто не имеет права её предавать. И то, о чём она догадывается, должно немедленно прекратиться.

Этот ретрит – шанс что-то изменить, она не только научилась идеально готовить, она не только складывает все его носки и трусы так, что он даже одеться без неё не может, она ещё и научится всему тому, что сведёт его окончательно с ума от удовольствия, и тогда он точно никуда не рыпнется, а если и рыпнется, ему же хуже. Иначе она, чего доброго, возьмёт и подожжёт этот прекрасный дом, и его вместе с ним.

Маша завернулась в полотенце, вернулась в комнату, бухнулась в кровать голой и мгновенно уснула.

13
Лейла

Регина вальяжно брякнулась на подушку, при этом заискивающе заглянув Лейле в глаза. Лейла знала, как важно для Регины её одобрение, и подозревала, что заменила ей материнскую фигуру. Часто клиенты переносят на неё то, чего в жизни не имели. Они видели в ней мать, сестру, ментора или подругу. Лейла была всем этим по отдельности и вместе, с каждым годом она чувствовала, как следует своей миссии, превращаясь в женского спасателя, в точку опоры для сотни женщин. Лейла мечтает о том, чтобы каждая из них обрела внутреннюю свободу и чувственную, наполненную наслаждением жизнь. Эта высокая цель дарила ей возбуждение и двигала вперёд. Каждый раз, когда она думала о своей миссии, внутри заводился волчок, он щекотал и заставлял всё внутри вибрировать.

– Дорогие мои, мы так много говорим про чувствование тела. Для чего нам чув-ство-вать тело? – Лейла раскрыла руки, приглашая женщин к диалогу.

– Чтобы испытывать удовольствие самой и дарить его своему мужчине? – выпалила Маша, подняв руку вверх, как отличница.

Лейла нежно улыбнулась. Моя ты хорошая, всё только о соблазнении мужа и думаешь, ну ничего, у неё достаточно терпения, чтобы разъяснять природу женских мистерий сколько угодно.

– Да, верно, – мягко ответила Лейла, – но чувствование тела нужно нам не только для удовольствия. Если мы научимся понимать язык тела, то у нас никогда не будет проблем с тем, чтобы сделать в жизни выбор.

Лейла привычно всматривалась в глаза каждой из женщин, словно хотела убедиться, что все они понимают смысл её слов.

– Вспомните, как часто вам казалось, что тело хочет, а мозг говорил «нет»? – произнесла Лейла и остановилась перед Региной.

Лейла заметила, как та ухмыльнулась. Женя рядом заёрзала. Бедная девочка, её такие разговоры явно смущают, это видно невооружённым взглядом. На последнем ужине Регина пошутила, что вместо ретрита Жене надо просто пожить у неё. Тогда Женя лишилась бы девственности в два счёта. Лейла буквально испепелила Регину взглядом.

– Я вижу, что каждая из вас вспомнила что-то своё, это хорошо, а теперь наоборот, вспомните, случалось ли с вами такое состояние, когда мозг говорил «да», а тело «нет», но вы всё равно делали то, чего оно не хотело.

Лейла выдержала паузу и обвела взглядом каждую из них.

– Я имею в виду не только секс. Любое что-то, когда тело «нет», другой человек «да», и вы шли наперекор своим ощущениям. Вспомните, когда вас заставляли делать то, чего вы не хотели.

Лейла продолжала всматриваться в лица женщин. Она знает, что прямо сейчас каждая из них вспоминает свои нелюбимые детсадовские кисели, манные каши, колючие колготки и всё то, из-за чего они, эти прекрасные женщины, потеряли чувствительность. «Бедные мои девочки», – хотела произнести Лейла. Она хотела обнять каждую из них, прижать к себе и пообещать, что никто больше не заставит их делать то, чего они не хотят. Ради этого она всё это и затеяла. Она не может поменять их прошлое, но она поможет им обрести заново чувственность, стать хозяйками своего тела и своей жизни.

– На этом ретрите мы вернём вам чувственность, вы начнёте выбирать сами, изнутри, в согласии с собой. Наносить крем, который чувству-ете. – Лейла поднялась и начала передвигаться по комнате, словно танцевала какой-то танец. – Есть, смакуя каждый кусочек, начнете делать только то, чего хочет ваше тело… Я надеюсь, что вы уже делаете это.

Лейла встала и начала медленно двигаться по кругу.

– Дорогие мои, с сегодняшнего дня я хочу, чтобы вы не только чувствовали телом, но и понимали отношение вашей йони к тому или иному мужчине. Завтра вы отправитесь на прогулку. И при каждой встрече с мужчиной вы будете сверяться со своей йони, ощущать, как отвечает ваше женское нутро на того или иного мужчину, что будет происходить с вашим телом? Жар? Пощипывание? Возможно, боль?

Лейла дотронулась до своего паха.

– Как именно мы делаем эти упражнения, – произнесла она. – Вот вы идёте, видите мужчину, переводите внимание на низ живота, начинаете ощущать, что именно происходит у вас здесь, внутри. – И Лейла сжала область паха. – Обратите внимание, мы должны будем чувствовать нашей йони любого мужчину, не обязательно только тех, кто нравится вам внешне, пробуйте чувствовать любого проходящего рядом, любого идущего вам навстречу мужчину. И с этого дня я советую вам стараться чувствовать своей йони любого мужчину. Вы удивитесь тем переменам, которые произойдут в вашей жизни.

Лейла остановилась перед Женей, лицо Жени горело, губы дрожали – прекрасно, Лейла улыбнулась этой начавшейся трансформации.

Лейла хлопнула в ладоши и села обратно в круг.

– Дамы, если кто-то из вас хочет ответить прямо сейчас на мой вопрос, я приглашаю вас сделать это. – Она слегка кашлянула, выпрямила ещё больше спину и откинула волосы. – Как часто вы занимались любовью не потому, что хотели, а потому, что были должны? Может быть, вы уступали желаниям других? Поднимите руки, если вы хотите об этом поговорить.

Анита робко подняла руку.

– Я часто уступала желанию своего бывшего… – произнесла она и зажала губу.

Лейла понимающе кивнула.

Ноэль подняла руку.

– У меня подруга, так вот они занимаются с мужем любовью каждую неделю по три раза. Подруга призналась мне, что делает это не потому, что всегда хочет, а потому, что хочет он, ему надо чаще, чем ей…

Лейла мягко прервала Ноэль.

– Мы говорим сейчас только про себя. Нам не важно, как это у Маши, Кати, Саши, главное – это то, как хотите делать вы.

Ноэль осеклась и надула губы, как обиженная девочка.

– Кто-то ещё хочет сказать по поводу «должны», – произнесла Лейла.

В этот момент Регина встала и молча вышла.

ИЗ КНИГИ «СЕКСУАЛЬНОСТЬ ЖЕНЩИНЫ»

Наша интуиция напрямую связана с телом. Мы сжимаемся, когда чувствуем угрозу, и, наоборот, мы расслаблены, когда чувствуем себя в безопасности.

Потеряв чувствительность своего тела, мы перестаём понимать вектор движения.

Тело – наш главный компас.