Текст книги "Приличные люди. Небольшой роман"

Глава 4

«WE NEVER SLEEP.»*

– Подозреваю всех, кроме нашей команды. Господа пинкертоны, прошу садиться.

Так встретила Эмилия Митю с Володей Кронгаузом, они внесли кастрюлю с горячей картошкой, вскипевший чайник, у Кронгауза в руках ещё и пакет с продуктами из Арбатского гастронома. Сумка с документами через плечо.

Сели поужинать на скорую руку, на столе всё простое, вкусное и качественное. Питаться из хорошего магазина – святое правило друзей-картёжников. У них всё измеряется карточными расчётами. Выиграть два терца – вот тебе и хороший ужин.

Не то, что у алкоголиков, те всё измеряют пол-литрами: «Вот ещё, в театр этот идти, это ж четыре пол-литры!». Ну, или пять-шесть, в зависимости от того, какой театр.

Быстренько за ужином ввели в курс дела Кронгауза. Он даже встал из-за стола и с чашкой чая в руках подошёл к компьютеру, прочитать письмо. Вовка предложил себя в качестве защитника версии истинности письма, хотя сразу согласился с большой подозрительностью затеи.

Эмилия продемонстрировала свой возможный ответ. Пинкертоны слегка подкорректировали, и вот что получилось:

«Приветствую Вас, господин Рубан. Радуюсь Вашему запоздалому появлению, как радуюсь всему, что неожиданно находится, будучи давным-давно потерянным. На днях нашёлся шарфик моей мамы, а теперь вот – Вы.

За время Вашего отсутствия наука сильно шагнула вперёд, даже у нас, в отсталой России. Стала модной некая профессия – хакеры. Не всякому сообщению в компьютере следует доверять.

Вот и я стараюсь идти с веком в ногу. Стала подозрительной. Конечно, у меня в памяти есть многое, что я могла бы рассказать господину Александру Рубановскому, которым Вы себя называете, но прежде хотелось бы иметь несколько большую уверенность, в том, с кем я имею честь вступить в беседу.

С уважением и надеждой, Эмилия Янсонс. Возможно, Ваша невенчанная жена.»

Отлично. Команда решила, что письмо ни к чему не обязывает, держит дистанцию, если это враг, и заводит тёплый разговор, если друг. Ничего нового не сообщает, но подтверждает имена главных героев.

Маленький крючочек всё-таки заброшен – Эмилия его жена. Пусть теперь думает над доказательствами. А нам самим есть о чём подумать, и немало.

Задачи определили сразу. Главное – найти бандита. Понять, что он хочет, чего добивается. Затем продумать, как его обезвредить и в какой степени наказать. Ну, это уж потом. Пока – КТО? Кого мы подозреваем?

– Кроме вас двоих, всех. Плютто, Болт, Лохматый, Туся, мои соседи. Это люди, знакомые в той или иной степени с моей историей, и в настоящее время, последние несколько лет постоянно приходящие в этот дом. Ученики не в счёт. Всех прочих отодвинем на галёрку.

– А кто из вышеперечисленных вызывает у вас наибольшее подозрение?

– Нет, лучше скажите, кого из них вы не склонны подозревать?

Эмилия ворчит:

– Кому отвечать-то? Вы уж договоритесь, господа следователи. В каком направлении мне думать?

– Я соглашусь с Митей, сначала давайте отберём невинных и пригласим в нашу команду.

Митрофан чувствует крошечную победу и доволен:

– Сначала давайте определим мотив. Что врагу от «ЭмКа» надо? Цель какая?

Володя Кронгауз пожимает плечами:

– А что гадать? Ясно и козе, квартира. Вы, друзья, хоть приблизительно представляете, сколько стоит квартира в тихом центре Москвы, рядом с метро, площадью больше ста метров, да ещё с остеклённой студией? Знаете, как её можно продать! Кому! Это вам не Рублёвка у чорта на рогах. Вы миллионерша, барышня. Я бы на вас непременно женился, был бы свободен. А ты что не женишься, Митрофан? Делай профессору предложение немедленно.

Все трое веселятся, Эмилия любит такой скользкий юмор:

– Я лучше усыновлю вас обоих. Ваши мамки, правда, не согласятся, ну я тогда в крёстные напрошусь. Завещание напишу.

Митя сразу стал серьёзным:

– Вот! Завещание! Уж не подбирается ли наш невенчанный муж к завещанию? Но как? Вы написали уже? Не говорите, если не хотите.

– Как на духу отвечаю. Не писала. Никак между вами, двумя негодяями, не выберу, какой менее негодяистый.

Володя стал ещё серьёзнее:

– У вас два договора об аренде. Когда закончатся?

– Художник – когда спонсоры соберут деньги. Там, кажется, разобрались, бухгалтершу уволили, и деньги вот-вот поступят. На моё имя. Тут мы с ним и рассчитаемся.

А второй сосед вроде риэлтором работает, не знаю в какой конторе. У него ещё год до конца договора. Потом, если останется жить, будет платить, как прежде.

Володя пропел:

– Ах, риэ-элтор! А вот о нём справочки и наведём. И про художника всё разнюхаем. Можно я Галю подключу? Жену мою? Она через своего отца многое разузнать может.

Эмилия махнула рукой:

– Да знаю я, как твою жену зовут. Сегодня ей передавала привет. Конечно, пусть узнает про них побольше. Давно надо было, а то живут со мной с открытыми дверями… хотя… Они оба запирают свои комнаты. Это только я – душа нараспашку. Спокойна, что ко мне воры не забредут.

Митя строго постановил:

– Сегодня же меняем замки и запираем двери. Я объявлю это всем жильцам, тем более, что им надо будет выдать новые ключи от входных дверей. Я возьму себе ключи, если вы не против, Эмилия Карловна. Больше никому не давайте без моего ведома. Приказ действует на время военного положения.

Эмилия очень довольна, она души не чает в своём Митеньке. Ишь! Раскомандовался! Смотреть – одно загляденье. Соглашается:

– Давай, ставь замки, запирай комнату, а то сделали из моей квартиры Дупло Дубровского: «Я вам оставлю, а Настя забежит заберёт», «Передайте Тусе, когда придёт, что я её буду завтра в одиннадцать ждать в Доме книги», «Пусть Болт передаст Плютту мой долг». А сколько разводов и свадеб через меня случилось? Всё. Закрыто. Все ушли на фронт.

Володя поддержал Митю:

– Именно. Митрофан Ломов объявил военное положение. Все стоим смирно. Все трое думаем до завтра насчёт Плютто. Он нам нужен в союзниках, следовательно, надо его вывести из подозреваемых. Прошу всех тщательно подумать, вспомнить о нём всего и побольше. Назначаем встречу до прихода преферансистов за час. А сейчас расходимся по домам. Немного поспим.

У Эмилии сна ни в одном глазу в три часа ночи-утра:

– Позор тебе, Пинкертон. Забыл? WE NEVER SLEEP. Спокойной ночи, ребята. Что бы я без вас делала?

* (сноска) Девиз детективного агенства Алана Пинкертона.

Глава 5

«ТРИ ЧЕЛОВЕКА – ПАРТИЙНАЯ ЯЧЕЙКА.»

Примчались оба голубчика в половине второго. Эмилия Карловна успела и выспаться, и поесть. Хозяйка наливает всем кофе, Володя Кронгауз снимает пальто, не надевая изнанкой вверх, как обычно.

Эмилия смотрит удивлённо:

– Нарушаешь дресс-код!

Володя очень доволен:

– Официально откомандирован в расположение штаба лично тестем с согласия супруги. Не думаете же вы, что они спали, когда я пришёл. Тесть вообще не раньше полчетвёртого ложится, а Галка умирала от любопытства. Не пустили в кровать, пока не доложил проблему.

– Передай мою личную благодарность обоим. Времени мало, давайте, мои любимые негодяи, за дело.

Собрание партийной ячейки открыл председатель, Митрофан Ломов:

– Итак, на повестке заседания личное дело господина Плютто Владимира Афанасьевича. Может ли он быть бандитом. Твой тёзка, Негр.

– Да мало ли у меня ещё тёзок. Как будто мой тёзка не может быть бандитом. И не зови меня Негром, я честный еврей.

– Ребята, шутки в сторону, – это Эмилия – давайте я начну, я Владимира Афанасьевича знаю много лет, полжизни, можно сказать. Успешный человек, всю жизнь номенклатура. По-моему, он даже не сдал свой партбилет, но под знамёна Зюганова не встал. Куда примкнул и примкнул ли – не докладывал. С этой точки зрения мне его биография неизвестна. Он знает, что я поддерживаю и почти дружу с Лерочкой Новодворской, поэтому разговоры со мной о политике лучше не начинать. Избегаем, как, впрочем, и все остальные картёжники.

Заметьте, мы никогда не говорим ни о политике, ни о религии. Как в лучших домах на Западе. Там это категорически не принято. В хороших домах. Там ещё о деньгах не говорят. Но тут у нас профессиональный интерес. Картёжники только о них, зелёненьких, и рассуждают. Плютту по природе не свойственен негативный авантюризм. Никогда не станет играть на пару, а вот Лохматый в этом замечен.

Митя встрепенулся:

– Лохматый и мне частенько предлагает, хочет использовать мою репутацию. Никак не могу ему вбить в голову, что репутацией своей я дорожу.

Эмилия продолжает:

– Вот и дорожи. А к Плютту он и не подкатывается с этими разговорами, не смеет. Это называется, ребята, авторитет. Хотя именно Плютто к нам Лохматого и привёл. Кто у нас проверяет новые колоды на крап? Володя. И дважды поймал краплёную. Это, кстати, Болт тогда покупал колоду в киоске на углу улицы Воровского.

Митя вступился за Болта:

– Это ни о чём не говорит. В тот раз я был вместе с Болтом, когда он покупал карты, мы вместе с другого конца Москвы ехали. Наверно, продавец купленный. Кто-то ему краплёные колоды приносит.

Эмилия:

– И я легко могу вычислить – кто! Не Плютто, не ты, не Кронгауз, не я и не Болт. Так кто? Вот именно. А я подходила к этому продавцу. Припугнула его, что нажалуюсь. Так он твердит, что «не докажете», и говорит, баба приносит. Получается, что не Лохматый.

Кронгауз смеётся:

– Да ладно, Эмилия Карловна, не будьте наивной. Любую тётеньку попроси, она и отнесёт. Или врёт продавец, что это баба, но в чём он прав, так в том, что не докажем. Остаётся глазастый очкарик Плютто. На него вся надежда. Любой крап разглядит. Но мы отвлеклись, господа. Кого мы обсуждаем? Плютта. Я знаю его материальное положение. Безукоризненно. Семья на первом месте. У него тесть очень большая шишка. Я обратил внимание, Плютто всегда встаёт из-за стола после двух пуль. Не играет больше ни во что, даже в покер. Станет ли такой приличный человек плести паутину против верной подруги по картам? Ни-ког-да. Твоё слово Митрофан.

– Я знаю многое из жизни Плютта, помимо карт. Всегда очень порядочно себя ведёт. Ни зуб, ни руку не отдам, но, по-моему, это не он. Голосуем. Единогласно. Значит, сегодня одна пулька, после чего остаёмся на совещание.

– Нет, дорогой. Это будет подозрительно для остальных. Делаем так: Плютто обычно приходит в половине шестого, а Лохматый с Болтом ближе к семи. Плютто любит деберц из парных игр, тут ты, Крон, не в курсе. Они с Митенькой всегда сидят вдвоём и дуются в картишки, пока я уроки по-немецки даю, всё равно ничего не понимают. Давайте, ребята, совещаться будем за час до пульки. Ученица будет писать контрольную, а мы побеседуем.

Володя полюбопытствовал:

– А деньги за урок ученица заплатит?

Эмилия пожимает плечами:

– А как же? Я её ещё запугаю, скажу, что если плохо напишет, получит двойное задание к следующему уроку и заплатит вдвойне.

– Круто! – произнесли оба негодяя в унисон.

– Круче не бывает. А теперь пошли вон, делайте свои дела, и в половине шестого чтоб оба были здесь как штык!

Глава 6

«ТЕ ЖЕ И ДЯДЯ ПЕТЯ.»

Владимир Афанасьевич быстро вошёл в курс дела. Когда Митя открыл почту «ЭмКа», обнаружилось ещё одно письмо:

«Спасибо за ответ, думаю над доказательствами. Счастлив уже тем, что нашёл Вас.» И подпись: Александр Рубановский.

Митя сделал вывод:

– Он взял тайм аут. Ну что ж, нам это на руку. Мы пока определимся с командой и выявим подозреваемого. Плютто, ты хоть на момент веришь в эту историю?

– Ты удивишься, но я верю на пятьдесят процентов. Здесь возможно как одно, так и другое. Если Александр существует, это замечательно, но и не исключается наличие иллюзиониста. Я могу взять на себя прояснение этого вопроса.

Сегодня среда. Максимум к субботе мы будем знать, существует ли на свете человек по имени Алекс Рубановский. И если он, действительно, сам, без чьей-либо посторонней помощи вспомнил имена Карла и Эмилии Янсонс, мы сможем поздравить нашу дорогую хозяйку с обретением как минимум доброжелательно настроенного к ней человека, бывшего мужа и, возможно, небесполезных для неё родственников. Одиночество не так прекрасно, как иногда кажется некоторым семейным.

Я исчезну на пару-тройку дней, много дел, много работы, да и дело Эмилии требует приложения некоторой энергии. Мои подозрения совпадают с вашими. Вы подозреваете Лохматого. Я склонен с вами согласиться. Во всяком случае, отсекать его от подозреваемых и приглашать в команду нельзя ни в коем случае.

Эмилия уже проводила ученицу, написавшую контрольную быстро и правильно. Кронгауз посочувствовал:

– Эх, не удалось, Эмилия Карловна, взять двойную плату! Слишком хорошо учите, меньше стараться надо.

Эмилия прищурила глаза и с возмущением воскликнула:

– Так вот почему такой плохой клей у нас продают! Это такие, как Кронгауз, плохо стараются. Не смогла в ванной полочку приклеить, через два дня свалилась, и поганые пятна на красивом кафеле остались. Твоя работа, признавайся? Смотри, лишу тебя права нести мой гроб!

Негр вскочил, кланяется в пояс:

– Исправлю, клянусь, всё исправлю, немецким клеем переклею, а пятна от старого сотру, незаметно будет. Не я его изобретал, мой пока ещё в процессе, хороший будет, обещаю стараться. А гроб я ваш всё равно не смогу нести, старенький буду. Только не сердитесь, только простите глупого.

Эмилия вздохнула:

– Вот и вся страна такая. Не стараются, хитрят, пьют, работу прогуливают. Ну а что нам дальше-то делать? Что посоветуешь, Плютто-нетто-брутто?

– Можете взять в команду Болта, я за него могу поручиться. Он совсем плох в отношениях с компьютером, абсолютно лишён какого-либо авантюризма, ни малейшего понятия не имеет о юриспруденции. Ему такую интригу не потянуть. Кроме того, он не нуждается в подобном сомнительном заработке, у него такой покровитель – нам и не снилось. Витенька Болтянский, красивый голубой мальчик, снимается в сериалах, следит за внешностью, кефиром умывается. Нет, он не при делах. Берите в команду, он может пригодиться. А его покровитель – так уж точно. Господа, нам пора за стол, сейчас появятся партнёры. Митя, давай пока в терц.

Митя кивнул на компьютер:

– Эмилия Карловна, идите, полюбуйтесь на новую записку в дупле Дубровского.

Пожилая женщина с неожиданной энергией выскочила из-за стола и нырнула в голубиную комнату, там Кронгауз что-то колдовал в интернете на своей страничке.

Плютто, сдавая по девять карт себе и партнёру, строго смотрит Мите в глаза:

– Жениться собираешься?

Митрофан принял вид строгого учителя:

– Скоро нам исполнится восемнадцать. Потом мы сдадим в школе экзамены, потом мы сдадим экзамены в институт, поступим, а уж потом Митя попросит у Асиной маменьки Асиной руки, и летом мы тихонечко распишемся в ближайшем ЗАГСе. Митя ведь работает как раз в том институте, куда Настасья собирается поступать. Там афишировать нашу семейственность нежелательно. Володь, а кто у Болта покровитель? Ну скажи, ну по-секрету.

– Нет. Заслужишь – он сам тебе расскажет. А вот и они. Просмотрю-ка я новую колоду, что они принесли, повнимательнее, что-то Лохматый возбуждён сильнее обычного.

Из спальни вышли Эмилия и Негр. Для преферанса многовато людей. Эмилия села играть, а Митрофан с Кронгаузом отправились куда-то «по важному делу», сказали, что вернутся.

Плютто проверил колоду. Отдал её Лохматому и предложил играть ею в дурака дома с барышней. Достал из кармана свою, новую, запечатанную. Предложил партнёрам проверить, если хотят. Лохматый обиделся, сидит, понурый. Раздали карты – оживился, дело пошло.

Тем временем вернулись Митя с Негром, привели какого-то «дядю Петю», все втроём занялись дверными замками.

– Эмилия Карловна, возьмите меня в долю половиной, – это сказал Митя.

– А ты, Болт, меня. Вхожу тридцатью процентами, – это сказал Кронгауз.

Дядя Петя тоже подаёт голос:

– Тогда и меня возьмите кто-нибудь. Да хоть ты, очкастый.

Плютто спрашивает новенького партнёра:

– Не боишься продуть? Давай, четвертаком входи. От выигрыша получаешь, за проигрыш четвертью отвечаешь.

Просидели за игрой до полуночи. Мастера успели вставить в две двери три новых замка. Дядя Петя – что заработал, то и отдал. Проиграли все. Выиграл один Лохматый. Уходя, пропел:

– Атаки яростны-ы-ы-ы-е те…

Остальным пришлось только пожать плечами. Это игра.

Глава 7

«В НЕБЕ И НА ЗЕМЛЕ»

Он сказал подруге-майорше, что его не будет до субботы. Но, хитрец, не уточнил, до какой именно. Хорошо, если удастся обернуться за неделю, и как раз к следующей субботе появиться пред её светлые очи.

Ежедневные посиделки за преферансом стали для него такой же привычкой, как каждый день обедать. Даже по воскресеньям, после ипподрома Эмилия всегда радуется приходу партнёров по картам.

Совершенно измученная и опустошённая в прямом и переносном смысле этого слова, она всё-таки сидит за столом и за кого-нибудь болеет. Правда, в долг не играет никогда.

Вот и сейчас, уже сидя в самолёте, Владимир Афанасьевич думает о картёжниках. Ничего страшного, лететь ему в Окленд с пересадкой в Лос-Анджелесе больше тридцати часов. Успеет подумать обо всём. Майоршину проблему он будет решать кардинально вкупе со своей.

С утра они с тестем сели на телефон, выяснили про клинику в Новой Зеландии, в городе Гамильтон. Есть там доктор Рубан, нейро-хирург. Только это женщина, Эмма Рубан, врач с прекрасной репутацией.

Плютто записался на консультацию, тесть вызвал адъютанта, подправили документы, поставили новозеландскую визу, подтвердили американскую. Это, чтобы через Америку лететь. И вот он в самолёте.

Наши врачи поставили диагноз, опухоль гипофиза. Собирался оперироваться буквально вот-вот. Ну, а почему не проконсультироваться у зарубежного доктора, тем более, что поездку оплатит фирма. У него там, кроме Алекса Рубана и собственной болезни, большущее задание от фирмы тестя, встреча в аэропорту Лос-Анджелеса и два маленьких поручения от своей канцелярии. Нагрузили чиновника по полной.

Сейчас во время полёта распишу расписание – здорово получилось – и по приезде сразу стану двигаться очень быстро. Сначала еду в Гамильтон, в одноимённую гостиницу. Сплю, и с утра к врачу на консультацию. Возможно, госпитализируюсь для всяких исследований, а потом… потом будет потом. Опять смешно получилось. Чувствую, пора заснуть. Проснусь – буду думать дальше…

У Эмилии всё валится из рук. Замки эти! Ходи, открывай их теперь. Соседи удивились, когда им выдали новые ключи. Случилось что? Обокрали? Угрожали? Ой, да отстаньте вы. Митя сказал, что я старая уже, взял под контроль моё благополучие.

Пусть будет, говорит, всё, как у людей. Вы-то свои комнаты запираете? Вот и мне велено обзавестись замками, а заодно он и входной поменял. Старый-то ногтем открыть можно было. Уф! Еле отбилась! Но продолжаю всех вас подозревать!

Писем новых нет. Сочиняет, наверное. Ну-ну, сочиняй, пиши, Конан Дойль. Тут против тебя Агата Кристи с Пинкертонами объединились. Посмотрим, кто – кого?

Красоточка-стюардесса несёт напитки. А я сейчас бы выпил, если бы был здоров. Раньше, в воздухе всегда пропускал порцию коньячку: сидишь тут в огромной машине, чорт её знает, чего это она вдруг летит? А после рюмки всё как-то на своё место встаёт, и никаких сомнений. Жаль, нельзя. Давай, красотуля, мне сок апельсиновый, а потом кофейку. Тьфу, как барышня кисейная. Не хватало ещё орешков попросить.

Про Лохматого одну вещь я утаил от ребят. Специально. Не хотел им подсказки делать, пусть сами на чистую воду выводят, кого надо. Доказательства должны быть прямые и неопровержимые.

Как-то мы с моей ненаглядной супругой во время летнего отпуска валялись на песочке в славном городе Сочи. Посёлок Псоу называется, почти на границе с Абхазией. Валяемся, в картишки дуемся, в дурака и в пьяницу.

Это наш с ней старый трюк. Мы такую удочку закидываем, чтобы портнёров-лохов собрать. Видят, мужик лысый, старый, с молодой любовницей, думают, сейчас они нас сделают. Мы с моей девушкой ещё немного прикидываемся, а потом начинаем их раздевать на полную катушку.

Уж обед-то в ресторане мы всегда себе обеспечивали. Моя благоверная во все игры сильна, тренированная барышня. А в свои почти сорок выглядит на двадцать. Не то, что я. Лысина и очки меня подводят.

Вот так однажды и познакомились с Женькой Лохматым. А был он, между прочим, с Тусей, той самой, что у Эмилии квартиру убирать приходит. И ещё. Мы на пляже не в брюках ведь сидим. В шортах, а девчонки в купальниках. И что я увидел? У Туси и Лохматого на ногах татуировка. Сердце, пронзённое стрелой, разрезанное пополам. Одна половинка у мальчика над левым коленом, а другая у девочки над правым. Если рядом лежать, как раз сердечко и сложится.

Делаем вывод: не вчера он познакомился со своей подругой, а сидели они вместе в тюрьме. Кое-какие детали эту версию подтверждают, да и некоторые черты характера этой дамы говорят о прочном тюремном воспитании.

Лохматый тогда нашу затею превратил в хороший бизнес. К нам подходили мужики, девчонок мы отправляли купаться. Пока они плескались, гостей мы обирали до нитки. Класс игры московских картёжников-профессионалов не подводил. Я даже устал в то лето и радостно попрощался с новыми знакомыми. А Женька Лохматый возьми, да и найди меня в Москве.

Жёнушка моя его Туське протрепалась, телефон дала, адрес. Та и приехала. Маникюр с педикюром теперь всем нашим дамам делает, квартиры убирает. Без дела не сидит ни минуты. В карты не играет. Копят с Лохматым деньги на квартиру. Так что, подозрений им обоим не избежать.

Вот я скатаю в город Гамильтон, центр Новозеландщины, разберусь со всеми делами сразу, тогда и решим все проблемы Эмилии. А пока посплю-ка я до обеда.

Если бы кто-то в Витеньке Болтянском сомневался, то, увидев как тот отреагировал на таинственное письмо, все сомнения отбросил бы в сторону. Сначала Болт буквально опупел. Читал письмо раза три-четыре. Наизусть выучил. Всё переспрашивал про молодые эмилиевы годы.

И дальше: а где Алекс служил, а как давно его знал отец Эмилии? Потом про любовь с подробностями. Ну как девчонка. Ах да, ну да! Потом даже запрыгал на стуле от радости. Ну ведь нашёлся муж, как хорошо-то!

Потом загрустил вдруг, и сам сказал:

– А вдруг вас кто-то разыгрывает… А зачем… Это же так жестоко. А что вы про его службу в армии знаете? А хотите, я узнаю?

Кронгауз хлопнул себя по толстым коленям, громко получилось:

– Ну вот, наконец-то, о деле заговорил, а то всё ах, да ох!

– Нет, я правда, могу попросить, мне помогут, хотите?

Все трое наперебой заголосили:

– «Ну конечно, хотим! Так об этом и разговор! Было бы отлично!» – кто и что говорил, было не разобрать, да и ладно. Витенька был рад оказаться полезным. Он как раз сегодня выиграл немножко.

Митя с Негром не сильно старались, пусть красавчику будет приятно. Ни Лохматого, ни Плютта за столом не было.

– Тогда я пошёл, мне уже пора, только руки помою.

Митя тоже стал торопиться, надо Настю после концерта у консерватории встретить. Володя Кронгауз попросил разрешения поговорить с соседом-риэлтором. Якобы, о купле-продаже своей квартиры, совета спросить.

Эмилия посмотрела заговорщицки:

– Посоветуйся хорошенько, прощупай голубчика. И давай-ка, иди, клей старый отдирай. Полочку новую приклеил – спасибо. Посмотрим теперь, сколько твоё изобретение продержится.

– Хотел сюрприз вам сделать. Сорвали мою ставку, мадам Эмилия. Жестокая вы. Я пошёл работать. Старый клей отдирать и риэлтора щупать.

Все разбрелись по делам. Эмилия пошла замесить салатик, порезать колбаски, буженину, вон, кто-то принёс. Поужинаем с Негром вдвоём. Можно и мартини по рюмочке. Вовка не за рулём. Безлошадный он, как все мы.