Текст книги "Олома и Непобедимое Око"

Глаза служащих дам покрылись маслом.

– Но учтите, ещё одна жалоба, и мы точно определяем её в детский дом!

– Мы обещаем вам, никаких жалоб, обещаем. Спасибо вам, ещё раз с Новым годом, счастья вам, – Настя, не закрывая рта, двигалась к двери, как коротистка, не оборачиваясь спиной к соцработникам.

– Ух! – Выдохнула она, как только прикрыла мягко дверь за собой. – Ну и мымры сидят.

Затем она радостно опять побежала в дом Ольки. По крайней мере, некоторое время проблему не поднимут, так думала она.

Как только девушка вышла из кабинета, тётки сразу рванули к стопке учётных журналов. Они, конечно, обомлели. Перед их глазами промелькнула зелёная бумажка, но любительницы наживы подумали, что это одна тысяча рублей, как раз на торт и конфеты. А тут стопка евро купюр.

– Однако, – повертела головой одна.

– Неплохой навар, – поддакнула вторая, не зря вчера сходили.

Но первая её прервала:

– Ты что тормознутая, что ли? Не знаешь, какая у нас очередь на усыновление десятилетних детей? А уж эту куколку с руками и ногами оторвали бы. И заплатили не столько, а сколько бы нам хватило отдохнуть в той же Италии, и по той же норковой шубке поиметь, как у этой фифы.

– Ну, сказали же ей до первой жалобы. Так до первой жалобы и будет! – Обе тётки довольно рассмеялись.

На этот раз Олька с большой радостью открыла дверь Крёстной и повисла у неё на шее. На самом деле, девочка была наидобрейшим существом с очень чувствительным сердечком.

– Всё, Оленька, не беспокойся. Некоторое время они трогать вас не будут, я тебе гарантирую. Настя для гарантии записала эту встречу на мобильный телефон. Но вы с бабушкой должны вести себя супер осторожно. Ни одного лишнего слова, ни одного провоцирующего поступка, тем более. А дальше посмотрим.

– Спасибо тебе, Крёсн, спасибо. Ты спасла бабушку и меня.

У Марии Алексеевны навернулись опять слёзы.

– Это Бог тебя нам послал. Точно.

Тут выскочил Тимурчик.

– Ой, какой котик! Я как будто его видела. Точно видела, может во сне. Вы знаете в Италии не так много котов, как здесь. Питерцы очень любят кошечек.

– А у нас сейчас вообще частенько по два-три кота держат в доме. Прямо мода пошла, – рассмеялась Олька. – У нас тоже два, да, бабуль? Вот бабушка разрешила мне Муськиного сыночка оставить при себе.

– Здорово! Классная у тебя бабушка. Ну что, мне ехать пора, а то ночью в Ладогу приеду. – Вздохнула девушка. – Теперь, Олька, угадай, когда я приеду в следующий аз?

– Не знаю, – погрустнела девочка, – я бы хотела, чтобы ты каждый день приезжала, – и она прижалась к Насте.

– Не у-га-да-ла. А приеду я тринадцатого января. У тебя же день рождения, ты забыла? Одиннадцать лет, забыла?

Девочка опустила глаза:

– Нет, я думала, что это ты забыла, – и тут же улыбнулась и засияла, как солнышко.

– Вот и ладушки-оладушки! Поедем с тобой в Пушкин на санях кататься или куда захочешь!

Они попрощались, расцеловались, сказали друг другу «ариведэрчи», наметив встречу на тринадцатое января, в Старый Новый год, когда родилась Олька.

Вечер

В этот морозный январский вечер Олька чувствовала себя самой счастливой девочкой на земле. Она кружилась вместе с Тимуром и без конца повторяла «ариведэрчи!»

– Ти ди Мур, а давай-ка мы тоже будем учить с тобой ещё итальянский! Точно! Обязательно будем!

– Ну и зачем? – Думал про себя Тимур. – Одни глаза могут заменить сотни языков или передавать мысли на расстоянии. Вот уж, действительно, мама правду говорила, что люди слепые из всех слепых. – Ему было очень жаль Олю, он так хотел, чтобы она обладала таким же зрением, как у него.

Мария Алексеевна также радовалась неожиданному появлению Насти. Так радовалась, что кружилась вместе с внучкой и котёнком, а Муська-Маруська – у них под ногами. Но, как опасны для пожилого человека такие резкие перемены в настроении. То беда, то счастье. Глаза бабушки, как будто стали стеклянными. Она замерла, словно окаменела, и начала медленно опускаться на пол. Олька очень испугалась и начала кричать:

– Бабушка, бабушка, что с тобой?!

Но та оставалась словно глухой. Тогда Оля принесла быстро одеяло, подложила его под больную женщину и побежала к холодильнику искать валерьянку. «Вот это удар, вот это нож в самое сердце», – взволнованно думала девочка. Ей удалось влить лекарство в неподвижный рот бабушки. Затем она начала набирать по телефону «Скорую помощь». Заикаясь и нервничая, объяснила состояние Марии Алексеевны. Но поговорив с врачами, Оля перевела немного дух: «Всё будет нормально. Они скоро приедут и спасут её, родного и единственного человека». Девочка вытащила из шкафа ещё одно одеяло, которым укрыла сверху бабушку, также положила подушку под голову. Вдруг, Мария Алексеевна открыла глаза, они уже были не такими застывшими, как показалось внучке. Она даже начала шевелить руками. Однако, правая рука не слушалась её.

– О-лень-ка, – произнесла по слогам бабушка так, как будто у неё во рту была каша.

– Ожила, ожила моя бабуленька, – девочка обрадовалась и начала наглаживать её руки и волосы. Она успокаивала бабушку, как могла.

«Скорая» оправдала своё название и приехала очень скоро. Оля услышала от врачей, как приговор – инсульт. Они погрузили Марию Алексеевну на носилки, сказав, что отвезут её в Мариинскую больницу, в реанимацию. Врачи даже не догадались спросить, девочка одна или с кем-то? Видимо, подумали, что скоро должен придти кто-то из её родителей.

Олька осталась одна с котами. Всё не одна, с ними легче. Поначалу они все сидели, как замороженные. Девочке очень хотелось набрать номер телефона Насти и деда, рассказать им всё. Но потом, по-взрослому осмыслив, что крёстная сейчас в электричке, что она сегодня очень устала, Оля раздумала звонить. Дедушке тоже нельзя, уже поздний вечер. Скорее всего, его тиранша дома, и что будет, неизвестно?

– Завтра позвоню, завтра, – сказала она котам, а потом, – а ну-ка ужинать, вперёд, за мной на кухню. Девочка положила два пакетика кошачьего корма в их миски. Самой есть совсем не хотелось, и она прилегла в гостиной на бабушкином диване, как будто хотела быть ближе с ней.

– Всё будет хорошо, – успокаивала она сама себя. – Иначе и быть не может! – Оля с трудом погрузилась в беспокойный и мятежный сон.

Тимур с Марусей тоже прилегли рядом. Они переживали по-своему, по-кошачьи. Конечно, они всё знали и знали наперёд, но переживали за страдания своих хозяек. Знали также, что Настя добралась уже до дома, и у них бесконечные разговоры за столом в Старой Ладоге.

– Олька – просто чудо! О такой дочке мечтала бы каждая женщина! – Рассказывала она родителям. – Как хорошо, что я приехала и навестила. У них столько проблем оказывается. – Настя начала детально рассказывать о своей поездке в Питер. – Поеду теперь тринадцатого января на день рождения к Ольке.

– А свою, когда заведёшь? – С укором спросила мать девушку.

– Мама, не повстречался ещё человек, – рассмеялась Настя. На самом деле в её душе была одна тайна. Сеньору Лучию навещали два молодых человека, как она говорила «племянники». Один из них вызывал в Насте странные волнения, даже где-то боязнь. Её всегда сковывало от его появления. Казалось, что глаза молодого человека проникали во все её мысли, во всю сущность девушки так, что не оставалось места до каких-либо тайн. Они вели разговор только о здоровье Лучии, о лекарствах, режиме дня и т.д., что входило в компетенцию работы Насти. Обычно сеньор Марио, так звали молодого мужчину, приходил один раз в неделю, и Настя, не догадываясь о своих глубоких чувствах, всегда ждала его.

– Мама, а теперь спать! Спать на своей любимой перинке! – Произнесла уставшая девушка.

– Иди, иди, доченька, уже всё расстелила для тебя, всё подготовила.

Мама заботливо уложила дочку и накрыла ещё лёгким, почти воздушным, пуховым одеялом.

Утро

Оля проснулась, потому что начала зябнуть. Она обнаружила себя на диване под тонким шерстяным пледом и сразу всё вспомнила про вчерашний день. Быстро вскочила, помчалась в ванную комнату, умылась. Потом уселась за компьютер, нашла телефон справочного отдела городской Мариинской больницы. Набрала номер.

– Доброе утро. Вы не подскажите, как здоровье Савиной Марии Алексеевны? – Задала вопрос Оля справочному бюро.

Ответ был достаточно сухим:

– Находится в реанимации. Состояние средней тяжести. Приходите и возьмите памятку, что принести больной. – Трубку на том конце повесили.

Девочка даже не успела спросить, что именно принести? Будильник показывал восемь часов утра. Звонить деду и Насте, казалось, было рано. Оля накормила котов, помыла их лотки, затем приготовила себе яичницу и выпила чай со щербетом, привезённым крёстной: «Силы мне сейчас нужны. Очень нужны». Последние события сделали из маленькой девочки почти взрослого человека. Она знала и чувствовала, что сейчас всё ляжет на её плечи, и была готова к этому.

Тимур, родившийся двадцать восьмого августа, в день Успения Богородицы, имел по человеческим меркам восемь лет. Но он также быстро взрослел с Олькой не по годам, а по часам, а может ещё быстрее.

– Мне тоже надо побольше кушать, чтобы быть сильным и защищать семью! – Текли мысли котёнка-подростка. Он поласкался о ноги девочки и попросил добавки.

Наконец, Оля набрала телефон Степана Васильевича. Он удивился раннему звонку, ещё больше расстроился, узнав, что Мария Алексеевна попала в больницу.

– Оленька, не переживай. Я сейчас же немедленно поеду в Мариинскую и куплю всё необходимое. Потом тебе позвоню.

– Дедушка, я хочу с тобой. Возьми меня с собой! – Заныла девочка.

– Послушай меня, старика. Насколько я знаю, в реанимацию не пускают. Бабушку ты всё равно не увидишь. Потом это займёт в два раза больше времени, пока я из одного конца города приеду за тобой, а затем в больницу. Лучше я съезжу сразу туда, куплю всё необходимое, передам в реанимацию.

– Да, ты прав, конечно, – уже спокойно ответила Олька, – я буду очень ждать твоего звонка. – Если сможешь – передай бабушке записочку, что я очень люблю её и молюсь о быстром выздоровлении.

– Я также, моя хорошая, также её очень люблю. – Дед взволнованно закончил разговор.

Затем девочка начала звонить крёстной. Настя очень обрадовалась голосу Оли, и что она с самого утра желает ей доброго дня. Но тут тон девочки сменился.

– Крёстная, ты знаешь, бабушку вчера увезли на скорой. У неё инсульт.

Была секундная пауза, а потом почти по-итальянски быстрая речь:

– Ты почему не позвонила мне вчера? Когда это произошло? Какую сторону парализовало? И ты осталась одна? Ночью? Почему не позвонила, я бы сразу развернулась и приехала. Я, как чувствовала, что у вас неладное творится, моё сердце не ошиблось. Бедная девочка, не переживай, не волнуйся. Я приеду, сегодня обязательно, и мы поедем к бабе Маше в больницу, а ночевать буду с тобой!

– Настя, – Оля называла крёстную маму то крёстной, то Настей, – ты тоже не волнуйся, я уже позвонила деду. Он поехал к бабушке, попозже мне позвонит.

– Это хорошо. Очень хорошо. Но я всё равно приеду. Тебя нельзя оставлять одной. А вдруг эти комиссарши придут, и вообще, маленьким детям нельзя быть одним!

– Я не маленькая, я давно уже большая, – устало ответила девочка, устав противоречить.

– Ладно, большая ты моя и хорошая. Сделаем так. Я сейчас поеду со своим отцом в Волхов, он впишет мои данные в страховку, и я приеду на его машине. Так будет быстрее, и нам будет удобно ездить к Марии Алексеевне, – быстро решила девушка. – Всё, я уже собираюсь. Позвони мне, когда будут какие-либо новости от дедушки.

Олька только радостно поддакивала Насте. «Будет помощь, будет!» – Повеселела немного она.

Затем, чтобы время долго не тянулось в ожидании, она принялась за уборку в квартире. Протёрла пыль, которой не было, побрызгала цветы, пропылесосила пол, а потом протёрла влажной тряпкой. Тимур, как всегда, гонялся то за щёткой, то за тряпкой.

– Ти ди Мур, ты же мне не помогаешь, а только мешаешь! – Улыбалась девочка, которой тоже сейчас хотелось, как ребёнку, погоняться за кем-то, или в пятнашки с прятками поиграть.

Она всё время поглядывала на часы. Вот и раздался звонок от деда.

– Олюшка, дорогая, всё нормально. Был. Видел. Даже напросился в реанимацию одним глазком.

– Здорово, здорово! Ура! – Закричала от радости внучка.

– Записочку с твоими словами передал. Всё, что нужно там для ухода купил, принёс, ты не волнуйся.

– Спасибо, дедушка! Ты самый настоящий дед! Я люблю тебя!

У Степана Васильевича на другом конце провода навернулись слёзы. Он никогда не слышал таких слов. Слов от детей, внуков…

– Но, как ты будешь одна в квартире? – Забеспокоился он.

– Не беспокойся, ко мне сегодня приедет крёстная Настя из Старой Ладоги. А потом ты забыл, я не одна, с котами. Вот тут рядом Маруська и Тимурчик подслушивают, – засмеялась Олька, – и тебе привет передают.

– Ну, хорошо, будем на связи. Обнимаю тебя. Веди себя хорошо. Кроме крёстной никому дверь не открывай! – Полу строго учил её дед Степан.

– Есть! Слушаюсь! Так точно! – Отчеканила по-солдатски Олька и пошла на кухню готовить ужин. Ведь, скоро приедет крёстная.

Голова её кипела от мыслей. Только начался год, а сколько событий, и хороших, и плохих. «Всё равно больше хороших!» – Думала девочка, а плохие сами испаряются!» Она принялась чистить картошку.

– Испарятся, обязательно, принцесса Олома! Только хорошее может оставаться вечно, а плохое – это всё временно, и точно исчезает, как пар. Было, и не стало! – Тимур лежал на стуле и наблюдал за движениями девочки. Вдруг ему опять захотелось посчитать. Круг его знакомств с людьми увеличивался, и ему так хотелось, чтобы хороших людей было больше.

– Итак, – считал он, – плохие это: инспекторши из опеки – две штуки, люди, выбросившие Волхвика – две штуки, Митя – одна штука, мама Мити – одна штука. Итого, шесть штук. Нет, ещё тиранша – жена Степана Васильевича. Значит, семь штук. Ну, это и так ясно, без счёта, что хороших намного больше. Тимур продолжал перечислять про себя: Олька, бабушка, дедушка, Настя, Лучия, Нина, Николай, которые подобрали Волхва, их дети, Даня с Варей, врачи из ветеринарной клиники, врач с медсестрой, которые увезли бабушку в больницу на скорой. А там, в больнице, сколько врачей, которые спасают жизнь бабушки. О, это раза в три-четыре больше, чем плохих. – Тимур радовался и улыбался сквозь свои усы. – Мир не безнадёжен! Совсем не безнадёжен!

Олька настрогала соломкой картошку и выложила её на раскалённую сковороду.

– Что-то Наташка долго не заходит. – Сказала она вслух, ну совсем, как бабушка, которая комментирует всегда свои действия.

– Ах, да, Наташка, как я забыл про неё, – вспомнил Тимур. – Нет, всё-таки я воздержусь и отнесу её к «нейтральным».

– Вот всегда так, – продолжала размышлять Олька, – когда хочешь её видеть, и грустно, и одиноко тебе, а подруги нет. А как не надо, так она тут как тут. Ну и ладно, скоро моя Настя приедет.

Вскоре раздался звонок в дверь. В глазок девочка увидела свою крёстную. Она широко распахнула дверь и кинулась в её объятия.

– Настя, ты долго жить будешь и счастливо! Я только подумала о тебе! – Воскликнула обрадовано крестница.

– Мы все будем жить долго и счастливо, моя золотая. – Она крепко обняла девочку и расцеловала в щёчки. – А ты никак меня с ужином ждёшь? – Удивилась девушка. С кухни невыносимо вкусно неслись запахи жареной картошки с луком.

– Да, ждала тебя, давай ужинать! – Пригласила её к столу Оля. – Картошечка-то наша, родная, староладожская. Мы с бабушкой каждый месяц ездим туда, берём из погреба.

– А я тебе запечёную буженинку привезла. Это моя мама передала, – девушка доставала из сумки большой кусок, завёрнутый в фольгу.

– Ой, спасибо ей, а я хотела сейчас сосиски подогреть в микроволновке. Тогда не буду. Разве могут сосиски сравняться с домашним?

– Ну, тогда давай пировать! – Настя уселась за стол на уютной кухне.

Олька полезла в холодильник, достала ещё банку с огурцами и баночку с маринованными белыми грибами.

– Это вы всё сами? – Спросила Настя, хотя, какие тут сомнения, в Старой Ладоге всё было своим и домашним, или из леса, вестимо.

– Крёстная, ты не представляешь, как мы с бабушкой обожаем собирать грибы! Это какая-то сказка! Просто волшебство! Когда я встречаюсь с грибом, особенно, с белым или красным, я как будто нашла клад. Даже больше, чем клад! – Рассказывала взахлёб Оля, соскучившись за день по общению, и обрадовавшись, что её собеседницей являлась крёстная. Ей так хотелось много рассказать про себя, про их жизнь, а также больше узнать о Насте.

– А в Италии собирают грибы? – Спросила она.

– Нет, Оль, не замечала. Во-первых, они растут больше в горах, где есть лес… Нет, никто не ходит. В Европе едят больше шампиньоны.

– Какие бедненькие… Не знают, какое это счастье – быть в лесу и охотиться на грибы. – Вдруг Олька замолчала, нахмурившись. – А этим летом, наверно, нам не придётся с бабушкой ходить в лес. У неё же правая нога отнялась.

– Олюшка, не расстраивайся, всё будет отлично, просто bene, она поправиться к лету, и вы пойдёте в лес. – Успокаивала Настя девочку. – Хочешь, я своего отца попрошу, чтобы он брал вас на машине, когда сам тоже ездит. Они с мамой обычно за Черноушево катаются. Там, кстати, и брусники с клюквой полно.

– Да, я знаю, мне говорили, – ответила Оля. – Мы обычно с бабушкой за Балкову гору ходим пешком, за Княщину немножко. А иногда и в сторону Кисельни.

– Ну вот и договорились… Готовишь ты вкусно! Бабушка научила?

– Да, я сижу с ней рядом на кухне и смотрю. Вот, как Тимурчик сидит. Смотрю и учусь.

– Ты расскажи мне детальнее, что сказал Степан Васильевич?

Девочка начала перечислять, что он сказал: купил памперсы, пенку для тела, лекарства, что-то из продуктов, что можно сейчас бабушке.

– И записочку мою передал, – добавила Оля, – то есть сам написал от меня, чтобы она не беспокоилась.

– Завтра поедем к ней с утра, и она сама увидит, что ты не одна, и будет спокойна. Для неё сейчас самое важное – это спокойствие, – повторилась Настя.

Было уже поздно. Оля очень устала за этот напряжённый день, но всё равно, она сама постелила на диване постель для крёстной. Очень хотелось говорить и говорить ещё, но тяжёлый день с переживаниями сделал своё дело. Они мгновенно уснули. Олька в детской с Тимуром, а Настя в гостиной, куда к ней тоже пришла Маруська в ноги.

На следующий день

Безмятежное утро нарушил громкий звонок по телефону Оли. Она взяла трубку, увидела незнакомый номер. Отвечать побоялась и подошла к Насте, которую также разбудил звонок.

– Насть, ответь, пожалуйста, не знаю, чей номер. – Девочка поцеловала её в щёку и добавила, – доброе утречко!

– Доброе, девочка моя. – Ответила крёстная и взяла трубку, – я слушаю вас.

– Оля, Оленька, это я, бабушка, – говорила немного незнакомым голосом Мария Алексеевна, – это и понятно, последствия инсульта. – Как ты там, деточка моя?

– Баба Маша, это Настя. Оленька рядом со мной. У нас всё в порядке. Как у тебя дела, как самочувствие? – Выдала тираду девушка.

– Хорошо, хорошо девочки. Вот и ладненько, что вы вместе. Это я попросила у соседки телефон. Настя, всё плохое позади. Меня перевели в терапию.

– Ура! – Закричали довольные девчонки. – А какая палата? Мы сегодня приедем.

– Четвёртая, по-моему.

– Отлично, баба Маша! Жди нас!

Настя с Олькой начали быстро собираться. С шумом, гамом, смехом. Со стороны они были похожи на двух сестрёнок. Покормив котов и попив чаю, они вышли из парадного. Настя лихо нажала на кнопку брелка, и тут же одна красивая машина ответила ей миганием.

– Приглашаю! Садитесь, мадмуазель! – Подтолкнула крёстная Олю к переднему пассажирскому сиденью.

– А мне ещё и одиннадцати нет, – промямлила девочка.

– Ты выглядишь на все тринадцать-четырнадцать. Садись!

– Какая классная машина у твоего отца. О, и сиденья тёплые! Это какая модель? – Восторгалась девочка.

– Опель. Да, действительно, хорошая машина. Автомат. Управлять ею – нет ничего приятнее, – улыбалась Настя, что доставила удовольствие крестнице.

– А в Италии у тебя есть машина? – Спросила Оля.

– Есть, но не своя. Я на ней вожу сеньору Лучию на процедуры или просто на прогулки.

– Крёстная, какая ты у меня крутая! – С восхищением произнесла девочка, – научишь меня водить? А то мне тоже придётся бабушку возить, когда старенькой будет.

– Конечно, научу. Подрастёшь ещё немного и научу.

Олька ехала, как королева, рассматривая улицы и дома, которые были украшены новогодними декорациями. Ещё не рассвело, поэтому любимый город был весь в огнях и иллюминациях. Как в сказке, особенно Невский проспект.

– Какая я молодец, что приехала зимой. Увидеть Северную Венецию в праздничном новогоднем одеянии. Это чудо! – Прервала короткое молчание Настя.

– А там, расскажи какая Венеция? – Задала вопрос крестница.

– Оленька, словами не выразишь. А также не будет такого эффекта, если посмотреть по телевизору или открыткам. Это надо чувствовать, осязать, находиться даже не в 3D, а во всех 5D, тогда можно понять, что такое Венеция. Вся Италия – это музей под открытым небом. Архитектура, какое бы сравнение дать, ну как вологодское кружево.

– Очень хочется увидеть! – Мечтательно произнесла Олька.

– Увидишь, обязательно увидишь! А пока наслаждайся красотами Петербурга. Это самый красивый город на земле. – Подытожила Настя.

Они быстро добрались из Купчино до центра, вот уже и поворот на Литейный проспект. Бабушка почти рядом.

Настя въехала во дворы Мариинской, дав какую-то зелёную бумажку охраннику.

– Какая классная крёстная у меня. Ничего не боится, – подумала Оля. – Я бы тоже хотела быть похожей на неё!

Больница

В этом можно было не сомневаться – у Марии Алексеевны появились слёзы, как только они вошли в палату.

– Родные мои, Оленька, Настенька, как же я так? Что же со мной, что за беда?

Олька обняла бабушку, и у неё тоже потекли слёзы.

– Баба Маша, ну что ты расстраиваешься? Не надо. И Олю расстраиваете. Посмотри, всё хорошо, речь к тебе вернулась, и рука работает. А ногу мы вылечим. Летом с внучкой будете за грибами в лес бегать!

Мария Алексеевна успокоилась, пытаясь улыбнуться, но губы с правой стороны поползли куда-то вниз. Девочки это сразу заметили, но ничего не сказали бабушке.

– Баб Маш, я буду с Оленькой всё время, пока ты будешь лежать в больнице, и навещать мы тебя будем каждый день.

При этих словах в палату зашла нянечка или санитарка полу восточной национальности, которая тут же всё дала понять:

– Приезжать – это мало. С больной надо находиться целый день. Сами понимаете – не ходячая, а это утки, памперсы и прочие процедуры. У нас здесь сиделки сидят денно и нощно, и вы можете заказать.

Настя вышла вместе с санитаркой в коридор.

– И сколько это стоит? – Спросила она.

– Сиделка – две тысячи пятьсот в день, а я могу или моя сменщица за две тысячи. Вы понимаете, что им сейчас постоянное внимание надо, потом массаж руки и ноги делать. Мы всё это можем.

– Но, как вы справляетесь, у вас столько палат, да мытьё коридоров? – Удивлённо спросила девушка.

– Ничего, справляемся, – санитарка чувствовала себя богом на отделении.

– Хорошо, давайте мы с вами договоримся, – согласилась Настя на мутное предложение няньки-санитарки. Она тут же выдала ей две тысячи рублей. – А потом посмотрим. Мы каждый день будем навещать Марию Алексеевну. Девушка догадывалась, что внимания к бабушке будет проявляться минимум, такой же, как и положен в бюджетных больницах. Но против установившихся здесь правил не пойдёшь. А то вообще будут проявлять самый минимальный минимум внимания и ухода. – Сколько же они зарабатывают здесь на горе? Мне сеньора Лучия платит сто евро в день. А тут наверно все пятьсот собирают. – Настя вошла в палату, где Олька с бабушкой ещё не «расцеплялись». Девушка, знающая всю профессиональную методику ухода, сама заменила Марии Алексеевне памперс, протёрла её лосьоном для тела, расчесала, умело почистила зубы. Потом принялась за массаж руки и ноги, крем для рук всегда у неё был в сумочке.

Оля внимательно и с интересом следила за движениями Насти.

– Крёстная, ты у меня всё умеешь! И машину водить, и по-итальянски говорить, и на пианино играть…

Девушка рассмеялась:

– Не волнуйся, Олька, мы быстро поставим бабушку на ноги, вот увидишь!

Потом Настя опять удалилась, сказав, что пошла на консультацию к лечащему врачу. Оставшись вдвоём, бабушка сказала внучке:

– Оля, деньги ты знаешь где. В серванте. Бери и трать на всё, что нужно. У меня двадцать первого числа пенсия придёт ещё на карту. – Про Олино пособие она умолчала. Дело в том, что Мария Алексеевна не снимала оттуда деньги никогда. Она копила девочке на свадьбу, короче на жизнь. Сейчас очень сожалела, придётся всё-таки снимать деньги с Олиного счёта. Теперь она не только осталась без работы по воле инспекторш, теперь она вообще лежачая. – Да, не забудь принести мне завтра мой телефон с зарядкой, чтобы я всегда была на связи с тобой, ну, пару художественных книг, очки…

– Бабушка, всё сделаю. Не беспокойся. Я тебя очень люблю.

– А я живу только для тебя. – Ответила пожилая женщина, – и я обязательно поправлюсь для тебя, Олюшка-полюшко моё! – Мария Алексеевна назвала внучку точно, как её мама Полина когда-то.

Настя вошла в палату довольная и радостная.

– Врач сказала, что дела совсем не плохи. Наблюдается положительная динамика. Полежишь здесь, баб Маш, с недельку, а потом тебя переведут в другое здание на реабилитацию. Ещё доктор сказала, что шестьдесят лет – это совсем юный возраст. Инсульт ему не страшен. Всё должно восстановиться!

На радостной ноте девочки попрощались с бабушкой, пожелали остальным больным в палате крепкого здоровья, и вышли из отделения.

– А не пойти ли нам куда-нибудь перекусить?! – Весело предложила Настя крестнице.

– Давай, только у меня деньги дома, в серванте.

– Олька, и не стыдно тебе!? А ну-ка вспомни, кто меня вкусной картошкой вчера кормил? – Обе рассмеялись.

– Давай тогда в Макдак или KFC, предложила девочка.

– Слушай, они мне в Европе надоели. Давай лучше в «Пироговый дворик», русских пирогов с лососем отведаем и по десерту сладенькому.

Девочки сели в машину и направились к себе в Купчино, поближе к дому. Там, недалеко от метро, был отличный «Дворик».

– Лосось едят. – Сказал глазами Тимур маме-кошке.

– Вижу. Да, чувствую, улыбнулась мать, – в этом мы схожи с людьми. Рыбку любим.

– Они уже скоро приедут. Пойду ждать их в коридоре, – Тимур очень соскучился по Ольке, уселся на коврик и безотрывно смотрел на дверной замок. Когда же там повернётся ключ. За ним следом подтянулась и Муська.

– Я первый раз в «Пироговом дворике», – призналась Оля крёстной. – До чего пироги вкусные, ну прямо, как у бабушки.

– А мы с тобой и прихватим ей на завтра кусочек и чизкейк возьмём яблочный, – ответила Настя.

– А можно я Тимурчику с Марусей от своего пирога оставлю кусочек?

– Девочка моя, какая же ты наивная и какая хорошая! – Не переставала восторгаться Настя доброй душой крестницы. – Мы с тобой и для котов ещё паёк возьмём!

– Какая у меня заботливая принцесса Олома! – Умиленно сказал Тимур, – везут нам пирога с лососем.

– Да, согласна, она самая лучшая и самая добрая девочка на свете! – Подтвердила Муська-Маруська.

Дома

Как темнеет скоро. Не успели оглянуться, как вечер наступил. Дома царило радостное и спокойное настроение. Покормив котов, Настя сказала, смеясь: «Овцы целы, волки сыты». Девочки уселись на диван, Оля достала альбом с фотографиями и начала показывать, комментируя каждое фото. Вот Олька в детский сад пошла, вот в первый день в школе, а вот фото всего класса. Она знакомила крёстную со своими одноклассниками. По паре слов точно сказала о каждом.

– А давай мамины фотки посмотрим! – Вдруг предложила девочка.

– А они сохранились? – Удивилась девушка.

– Да, немного, но есть. Даже фото вашего девятого класса, – девочка быстро достала альбом из ящика письменного стола. Бережно начала переворачивать страницы. Горькие воспоминания нахлынули на Настю. Она едва сдерживала слёзы, только чтобы не видела девочка. Полина и Настя стоят вместе, как всегда.

– Какие вы здесь молоденькие! – Улыбнулась Олька, – чуть постарше меня.

Настя крепко обняла девочку:

– Будет бабушке полегче – обязательно съездим в Старую Ладогу и сходим на кладбище.

– Хорошо, Крёстная, я только «за»!

– И обязательно сходим в Никольский собор, к мощам Николая-угодника. Ты знаешь, я в Бари тоже была, где находится основной ковчег Святого. Ой, Оля, вот я, голова садовая, совсем забыла тебе сказать, я же в первый день приезда бегала смотреть на новую пристань. Конечно, зашла в храм. Там новый жилец появился!

– Кто?!

– Ты даже не догадаешься. Огромный-преогромный кот, разноцветный, с рыжими и дымчатыми пятнами на белом фоне. Но дело не в этом. Он всем даёт себя гладить и так при этом урчит, что слышно наверно на колокольне. Я такого урчания не слышала ещё.

– Классно! Очень хочу его увидеть! – Воскликнула девочка.

– А самое главное, что во время службы он сидит спокойно и слушает, но как только батюшки заканчивают и удаляются, он выходит в середину храма и, как будто продолжает службу. По-ра-зи-тель-но! Это мне рассказала свечница с монашкой. Из-за исключительного урчания они назвали его Урсом.

– Что ещё за Урс? – Подумала кошка Маруся, подслушивая их речи. – Не знаю никакого Урса. Пришелец, видимо… Да, все предсказания сбываются.

– Мама, а почему ты не рассказала мне про Урса? – Тут же спросил Тимур.

– Не знаю, сынок, откуда его Боги послали. Вот поедем на лето в Ладогу и выясним всё.

Конечно же Тимуру хотелось быстрее всё узнать. Ну и кошачья ревность его не миновала. Он прыгнул на колени к Ольке, начал ласкаться, пытаясь громко урчать. Но у него определённо получалось детское мурлыканье.

– Вот, смотри, Оль, как Тимурчик мурлыкает, а тот как будто животом разговаривает. Есть же и люди такие, их ещё чревовещателями называют.

– А я своего Рыцаря очень люблю. Он у меня самый лучший кот на свете! – Подытожила крестница, а Тимур на её коленях зажмурился от удовольствия услышанных слов.

– Кто бы сомневался, – поддакнула Настя, – у самой лучшей девочки на свете должен быть и самый лучший кот!

Потом Оля показала на компьютере свои цифровые фото, которые были не высокого качества. Девушка видела, что у неё очень слабенький и дешёвый мобильный телефончик.

– Вот и хорошо, – подумала она, не надо гадать, что подарить ей на день рождения. Куплю ей хороший смартфон. Отношения Насти и Оли становились всё теплее и роднее. Теперь жизнь казалась наполненной некой гармонией, как будто на картине не хватало одного пазла. И вот он нашёлся, и картина стала полноценной.

Двенадцатое января

Пятничное утро было спокойным, добрым и светлым. Девочка радовалась, что Настя была с ней. Она считала, ей очень повезло с крёстной, и счастье светилось на её лице. Конечно, бабушка бабушкой, роднее человека у Оли не было, но Настя полна другой энергией, молодостью, красотой, умом. Девушка всё больше становилась для неё идеалом, и этот идеал, оказывается, был её крёстной мамочкой. Разве жизнь не хороша? Ещё как хороша! Также и для Ольки, в ёё жизненной картине и окружения находились недостающие пазлы, чтобы сделать её полноценной и гармоничной. У неё есть теперь Настя и дедушка. К тому же ещё коты, любимые коты, и Наташка – подружка, и в Ладоге были друзья. Девочка чмокнула просыпающуюся крёстную и побежала, подпрыгивая, на кухню ставить чайник и готовить яичницу.