Текст книги "Попаданка за пять монет"

Глава 9

Когда Махрынька назвала свое имя, я наконец поняла, кого она напоминает больше, чем Голлума или Йоду. Имя ее хорошо подошло бы… домовому. И верно – больше всего она была похожа на Добби, домового из «Гарри Поттера».

– Да, жена. Уже несколько часов. Зовут меня Аня, – ответила я. – Как получилось, что ты в доме ректора, и тебе нечего есть? И кто ты ректору? – добавила я, чтобы домовая не ускользнула от ответа.

– А ты т-точно не скажешь ему, что я тут была и все тебе раш-шказала? – плохо прожевав кусок мяса, сказала Махрыня.

– Да не скажу, не скажу… Мы, попаданки, должны поддерживать друг друга!

– В общ-щем, когда я попала, в распределителе сказали, что шансов у меня мало: некрасивая, странная. Что к ним впервые такая попала. – Махрыня грустно вздохнула и развела руками. – Хоть у себя я считалась красавицей… Эх…

– Просто другой мир, другие вкусы, – успокоила я.

– И торговец Мирон продал меня на рынке за бесценок – полмонеты – одному странствующему артисту… Тот женился на мне, чтобы я вместо дрессированной собачки людей веселила…

– Кошмар какой! – возмутилась я. – Он сделала тебя клоунессой, что ли?

– Ну да… За «посмотреть на меня» давали много денег, – пожала плечами Махрыня. Она была вся такая… несчастная, но эти факты, судя по всему, не вызывали у нее отторжения. – Я делала весело, ему давали деньги – мне было приятно. Потому что он был мой муж, мой собственный. Дома-то нас пятнадцать было!

– Кого? Жен?! – ужаснулась я.

До гарема султана далеко, но все же шокирует!

– Ага-ш! Ошень вкушную еду тебе дали… У наш очень много женщин, мало мужчин… Я была в стаде одной из пятнадцати. Крас-шивая, муж меня любил. Но у него было еще четырнадцать жен, все хотели внимания… А Ганс-бродяга был мой муж, собственный! – Махрыня колоритно стукнула кулачком по столику. – Он все ночи со мной проводил, когда понял, что я… тоже женщина.

Надо же, какой бродяга Ганс! Вот уж кто точно не страдает ксенофобией в постели.

– Так, а как ты к ректору попала?

– У Ганса стало много денег. Я была больше не нужна ему для выступлений… – Вот тут Махрыня расстроилась и опустила глаза, чуть не плача. – Он решил отпустить меня. Но пособие нам не полагается. Поэтому он привез меня на рынок и хотел отдать кому-нибудь в жены, наложницы или служанки, если возьмут. Просто отдать, чтоб у меня крыша над головой была. Но никто не брал… А потом… у Ганса было несколько магических артефактов из дальних земель, он хотел их продать. Ему повезло – подошел наш господин Гадор и заинтересовался. Купил артефакты. А еще спросил, кто я такая. Узнал, что попаданка, и… взял меня к себе. Сказал – буду жить у него и делать, что скажет. Я думала, что в наложницы взял… Обрадовалась! Но он… – Махрыня не выдержала и заплакала. Видимо, очень уж ей хотелось быть наложницей Гадора.

Нет, представлять интимное общение Гадора с Махрыней я не буду. И не просите!

Я протянула руку и, преодолевая невольное отвращение, которое она у меня вызывала, погладила Махрыньку по плечу.

– Но он ко мне не прикасался! Вообще внимания почти не обращал! – размазывая слезы по щекам, закончила Махрыня.

– Так, а что ты у него в доме делала? – спросила я.

– Да по большей части – ничего! – пожала плечами Махрыня. – По кухне и в уборке помогала, если Сэм разрешал. Но редко. Сэм говорил, у меня руки-крюки… А наш господин Гадор сказал, если скучно, занимать себя самой. Только есть я должна была много и… каждый день обязательно пить один напиток. Когда я один раз не выпила, он очень ругался. Угрожал, что выгонит.

«Напиток!» – изумилась я и принялась оглядывать опустошенные нами стаканы.

– Его тут нет, он мне это перед сном давал, – сообщила Махрыня.

Напиток, значит. Выходит, и верно опыты над попаданками ставит. Путем подтравливания нас какой-то магической жижей! А ведь этот змеюка говорил, что его цели никак меня не коснутся! Не коснутся, как же, если он собирается каждый день давать мне какую-то отраву!

– А дальше? Выгнал, что ли??

– Два месяца держал… где-то так… – Махрыня принялась что-то считать, загибая длинные пальцы. – Да, два месяца. Потом сказал, что со мной ничего не получается, – у нее на глазах опять выступили слезы, – и что он будет жениться. А я… бедная я… мне он купил мне комнатку на окраине городка, дал много денег… Сказал, чтоб жила, как хочу, на эти деньги.

– А разве это плохо?! – изумилась я.

Должна признаться, в тот момент Гадор вырос в моих глазах. Подобрал Махрыню, как бездомную собаку, опыты ставил (да, это так!), но в конце обеспечил, позаботился о ее судьбе. При том, что выходное пособие даже женам-попаданкам не полагается, не говоря уж о домовихах в неизвестном статусе.

– Нет, хорошо, – опустила глаза Махрыня. – Для другой было бы хорошо. Но не для меня! Я… не могу без него. Я люблю его. Я заперла свою комнатку и прибежала обратно, чтобы хоть мельком его видеть… Вот живу тут. Под балконом, в чулане, что с улицы…

«Вид – дура влюбленная. Подвид – совсем долбанутая!» – подумала я и прищурилась:

– Так, Махрыня, а скажи-ка мне… Если у тебя есть деньги, то почему ты голодаешь? Почему не купишь себя еды?

– Я сюда пробралась ночью. Студенты должны ложиться спать в полночь, и преподаватели по домам расходятся. А магазин работает только днем. Если пойду туда, меня увидят.

– Понятно все с тобой, – вздохнула я. – И давно ты тут прячешься?

– Три дня. Я еду на кухне пыталась украсть, – призналась Махрыня. – Но там Сэм и тетя Карга! Там муха не пролетит.

– Вот что, моя дорогая… Ты говоришь, любишь-не-можешь нашего господина Гадора, а я вроде как его жена. Тебя не смущает это?

– Нет-нет! – замахала руками Махрыня. – Я не ревнивая! Нас же пятнадцать было у первого мужа! Мне бы только быть поближе к нашему господину Гадору, видеть его иногда… Ой, а может, ты попросишь его, чтобы он меня обратно взял? Я мартошку чистить научилась, могу на кухне помогать! Аня, я тебя очень прошу. Я платить за свое питание буду!

«О боже! – подумала я. – От нее так просто не избавиться! Прикормила на свою голову!»

– Нет, Махрыня! – строго сказала я. – Еды мне не жалко. А господину нашему Гадору… змею огнедышащему – думаю, тем более. Но у тебя новая жизнь начинается. Ты можешь сейчас чем хочешь заниматься. Иди-ка домой!

– Так я ничего не умею – только с мужем быть! – с несчастным видом сообщила Махрыня.

И что на это скажешь? Ведь не виновата она, что выросла в том мире, где стада из жен.

– Вот и нужно было снова продать тебя замуж! А я пожалел! – рявкнул вдруг знакомый резкий голос.

Дверь чпокнула, открываясь (видимо, так слетает магическая защита), и в комнату ворвался разъяренный Гадор.

– Ой, мой господин… – пробормотала Махрыня одновременно и восторженно, и испуганно и быстро заползла под стол.

А мне что делать? В шкаф залезть?

Вместо этого я встала ему навстречу, гордо распрямила плечи и величественно кивнула:

– Рада приветствовать тебя, дракон Гадор… мой господин!

Может, такое приветствие хоть как-то спасет положение?! Меня-то он не убьет. А Махрыньку, надеюсь, не превратит в камбезика.

Мои потуги быть почтительной достойной женой Гадор проигнорировал. Одним движением отодвинул стол и за шкирку приподнял пискнувшую Махрыню. К этому моменту она, конечно, уже заливалась слезами.

– Я ведь сказал тебе жить своей жизнью?! Я тебе что сказал?! – выговаривал Гадор ей, как нашкодившему котенку. – Кто тебе позволил приходить сюда и дурить голову моей жене?

– Господин мой… Гадор огнедышащий, я не могу без тебя, мне рядом быть нужно…

Гадор устало вздохнул. Ну очень устало. И я его понимала.

– И что мне с тобой делать? – более миролюбиво сказал он. – Может, в зоопарк наш отправить как диковинку? Оттуда не сбежишь, клетки крепкие и магическая защита… – задумчиво произнес он с таким выражением лица, по которому было не понять, угрожающе шутит или всерьез думает о подобном беспределе.

– Нет, мой господин! Пожалуйста! – запричитала Махрыня, дрыгая ногами над полом. – Я не хочу в клетку! Я хочу быть рядом с тобой…

Я выдохнула, решаясь вмешаться.

На моих глазах никто не «распределит» человека в зоопарк. Махрыня, конечно, не вызывала у меня такой уж симпатии, но, как сказала бы Мирка, я не допущу подобного беспредела!

Эх, Мирка моя, Мирочка… Как ты там? Вот кто знал цену своему достоинству.

– Стойте! – Я подняла руку королевским жестом и подошла ближе к этой парочке. – О, почтенный супруг мой. – Ну пусть порадуется, пусть ему будет приятно. – Если это не противоречит твоим интересам, быть может, ты поставишь на ноги эту даму и позволишь мне уточнить у нее кое-что?

Гадор удивленно хмыкнул, с интересом обернулся ко мне и опустил Махрыню на пол. Она насупилась, не забывая при этом лить слезы.

– С тобой вообще-то отдельный разговор будет, любезная супруга, – вдруг жестко сообщил Гадор.

«Ну кто бы сомневался… Вот и поговорим. И про зелье твое, и про твое, дракон, поведение», – подумала я, с каждым мгновением чувствуя себя все увереннее.

– Махрыня, скажи, ты любила своего первого мужа в другом мире?

– Конечно, – подняла на меня свои удивленные плошки домовушка. – Как мужа можно не любить? Он ведь заботился о нас!

Вот уж не знаю, как муж пятнадцати женщин заботился о них, но ответ меня удовлетворил.

– А Ганса-бродягу любила?

– Конечно! Очень! Он ведь тоже был мой муж. Мой собственный! – с наслаждением добавила она.

– Прекрасно, – кивнула я. – Ну а в доме господина нашего Гадора ты полюбила его?

– Да, очень-очень, жить без него не могу! – шмыгнула носом Махрыня.

– Все понятно, – обернулась я к Гадору. – Махрыня способна любить любого мужа, какой ей попадается. Ну… или мужчину, который возьмется управлять ею. Любого. Абсолютно. Поэтому, думаю, ее и верно нужно снова отдать замуж. Для нее это будет полезно, и всех нас избавит от проблем. Господин мой… – Опять же, пусть порадуется! – А не сообщишь ли ты мне, почему не продал Махрыню замуж сразу?

– Пожалел потому что! – рявкнул Гадор. – Ни один нормальный ее не купит, а ненормальный и извести может.

– Понятно, почтенный супруг мой. Я восхищена твоим милосердием. В связи с этим предлагаю… А может, нам приодеть ее? Накрасить, чтоб черты лица больше на человеческие походили. Глядишь, рейтинг на рынке невест и повысится. У меня, кстати, есть один мастер на примере. Он и из лягушки царевну сделает! Отличный визажист!

Махрыня поглядела на меня с откровенным интересом, предложение явно показалось ей привлекательным. Вернее, оба предложения – и замуж, и улучшение внешности.

В горящем гневном взгляде дракона вновь промелькнуло уважением, и он заметил:

– Хм… Виза… как ты сказала? Не обязательно. Внешность и магией можно подправить. Просто…

Просто тебе, влиятельный мужчина, это не приходило в голову. А мне пришло. У меня вообще идей вагон и маленькая тележка! Будешь хорошо себя вести – поделюсь. Так подумала я, хоть почтенный супруг не закончил хвалебную фразу.

– Прекрасно. Возможно, вы согласитесь распорядиться судьбой Махрыни подобным образом?

Гадор задумчиво почесал подбородок, переводя взгляд с меня на скромно потупившую очи «невесту». Замуж ей явно очень хотелось, и она с содроганием сердца ждала судьбоносного решения дракона.

– Все одно – нормального мужа ей найти сложно, – припечатал он нас.

И в эту минуту…

Нет, паркет не разверзся у него под ногами. И на балкон не приземлился второй дракон со словами, что Махрыня – мечта его драконьей жизни.

Просто в дверь неожиданно постучали.

– Кто?! – лаконично бросил Гадор.

– Это я, ваша милость, – сказал Сэм и встал на пороге. – Вы только не подумайте, что я подслушивал…

Гадор усмехнулся:

– Ближе к делу. Если бы обсуждал тайное – поставил бы полог тишины.

– Так вот, ваша милость, и ваша милость тоже, – дворецкий кивнул мне, – если позволите, я готов взять в жены эту попаданку. Буду рад, если вы вычтете три монеты в счет уплаты за нее из моего ежемесячного жалования. Потому что негоже, чтобы девушка продавалась за бесплатно.

Стало просто невообразимо смешно. Я поймала себя на том, что широко улыбаюсь.

Старый дворецкий «благородных английский кровей» готов взять в жены Махрыню?

– Ты это серьезно? – Кажется, Гадор удивился не меньше. – Зачем она тебе?

– Ваша милость, когда девушка жила в нашем доме, я привязался к ней. Семьи у меня нет, наследников тоже. А эта попаданка мне… нравится, – невозмутимо изложил свои соображения Сэм.

Ну и вкусы у нашего дворецкого!

– Кроме того, очевидно, что Махрыня – очень преданная девушка. Она будет предана мне, а значит, и вам, ваша милость. Так же, как я, – закончил излагать свои аргументы Сэм.

Махрыня подняла глаза и со счастливым обожанием уставилась на Сэма.

Вот так. Вот и вся любовь. Вся любовь Махрыни к Гадору.

– Хм… Забирай! Церемонию проведите немедленно! И чтоб я не видел твою жену в наших с Анной покоях. Лучше всего, чтобы мы вообще ее не видели.

– Благодарю, мой господин. – Махрыня, видимо, хотела опуститься на колени перед Гадором, но ректор с брезгливым выражением лица придержал ее и подтолкнул в сторону Сэма.

– Вот теперь твой господин! Его целуй. Всем выйти. Я хочу остаться со своей супругой! – И уставился на меня, сложив руки на груди.

Краем глаза я видела, как Махрыня засеменила к Сэму, как за ними закрылась дверь. Слышала их удаляющиеся шаги и благодарные причитания Махрыни. Все. Теперь она любит Сэма. Прекрасно!

– А тебя, Анечка, я попрошу присесть, – жестко сказал мне Гадор и кивнул на кресло.

Да уж, Махрыню я спасла от участи сидеть в клетке (если это была серьезная угроза), а вот сама…

В общем, я ощутила себя как никогда близко к провалу.

Глава 10

Я присела в кресло, как велел Гадор. Если он велит сделать что-то более-менее безобидное – лучше послушаться. Иначе провал обеспечен.

Да и вообще, «силой» мне с Гадором не тягаться. Постепенно у меня вырисовывалась картина, как себя с ним вести:

1. У него есть чувство юмора. Его полезно смешить. Пусть лучше ржет надо мной как конь, чем гневается и придумывает карательные акции.

2. У меня лоб крепкий, я и спорить, и на своем настаивать умею. Но с драконом не выйдет. Я в его руках. И если хочу нормальной жизни в этом мире – придется быть гибче. Договариваться, наводить мосты. У меня, кстати, иной раз получается, несмотря на провал с Эйнштейном!

3. Наш дракон очень любит всякие правила. Соблюдать правила, по его мнению, вообще самое важное. Вот и нужно апеллировать к этому. Опираться на правила, которые смогу придумать.

А кстати, про правила… Вот за что Гадору на меня ругаться? Я не понимаю. Он мне велел сидеть в покоях и гулять на балконе. Я так и делала. Даже книжку читала согласно распоряжению. Не моя вина, что на балкон залезла голодная Махрынька.

Я ни одного правила не нарушила.

Ладно, попробуем договориться. Потому что пить какую-то отраву, которую он наливал Махрыньке, я не собиралась! Пусть объяснит толком, что там у него за эксперимент.

Гадор устроился в кресле напротив, наискосок от меня и от стола, на котором так и стояли вылизанные Махрыней тарелки. Благородного облика дракон весьма пикантно смотрелся за всем этим беспорядком.

Вытянул ноги, крепко сложил руки на груди и какое-то время просто пристально глядел на меня. Я даже как-то засмущалась, заволновалась… Ибо взгляд у него был жесткий и в то же время огненный такой. Страстный, что ли.

– Скажи мне, жена, – наконец произнес он. – Я тебе что велел делать?

– Вы, почтенный дракон и муж мой, велели мне оставаться в покоях, при необходимости – гулять на балконе и читать книги.

– Верно! А ты что сделала?! – рявкнул он. Его жесткое спокойствие как ветром сдуло.

– Что я сделала? – удивленно подняла я брови. – Именно так и поступала. Не моя вина, что Махрыня пришла и попросила еды. Я, знаете ли, добрая девушка. Во мне русское гостеприимство живет. Не могла бедняжку голодной оставить. Я, милейший Гадор, не нарушила ни одного правила.

– Хм… кгм… – дракон издавал непонятные звуки, но не высказал никаких признаков согласия.

– Я бы хотела узнать, как вы поняли, что у меня тут Махрыня? – Я решила свернуть разговор в другую сторону, раз уж дракон замер, продолжая меня разглядывать.

Кстати, сейчас я испытывала странное ощущение. Как будто он смотрел на меня не только оценивающе, но и с удовольствием.

– Мое личное дело, какую магию я использовал. Просто имей в виду: я всегда знаю, что творится у меня дома. И что творится с моей женой – тоже знаю. Я из-за тебя совещание отменил, ты понимаешь?! – рявкнул он и тут же осекся.

– О, магия! – обрадовалась я, вместо того чтобы ужаснуться, что всех этих проректоров и деканов отпустили отдыхать раньше времени. – А то я уж думала, Сэм доложил. А меня научите? Я правда понятливая! И учиться хочу. Нужно же мне здесь чем-то заниматься? А то мартошку чистить с Сэмом и Махрыней мне вроде по статусу не положено, так ведь?

– Замолчи и перестань паясничать! Что она тебе рассказала?

– Кто?

– Махрыня. Зря я еще тогда не зарядил тебе квазитормедовой молнией пониже поясницы. Совершенно безвредно, но очень больно, поверь мне. И да, Анечка, – опять этот паразит смакует мое имя, этак лукаво глядя из-под нависающих бровей, – хочу, чтобы ты осознала раз и навсегда. Лгать мне нельзя. Конечно, в этой ипостаси я не читаю мысли напрямую. Но правду от лжи отличаю безошибочно. Что тебе сказала эта попаданка?

Да, я уже поняла, грозный ты мой, правду, только правду и ничего, кроме правды.

– Ну… она сказала мне, что жила в стаде… Муж у них там был – один на пятнадцать… А Махрыня считалась красавицей…

– Стоп! – повелительный останавливающий жест. – Ты прекрасно поняла, что я не об этом. Что она сказала обо мне и своей жизни в моем доме?

– Что любит вас… Что ей было нечего делать. Потому что у нее руки-крюки, и Сэм не всегда разрешал ей заниматься делами…

– Проклятье! Ты специально заставляешь меня применить силу? Интересно посмотреть на злого дракона? А может, магического шоу захотелось? В принципе, Анечка, я могу это устроить…

– Да что вы кипятитесь! – Я тоже не выдержала и вскочила. Хотя в чем-то он был прав, я, конечно, немного переборщила с увиливанием. – Вы же сами понимаете, что она рассказала и какую суть я извлекла из этого! Вам нужна попаданка, чтобы провести какой-то эксперимент. Для этого вы поили Махрыню некой жидкостью. Каждый день на ночь. Но с ней не получилось. А другую попаданку, видимо, было не добыть, если не жениться. И вот вы женились на мне.

– Сядь обратно, я не буду наказывать тебя за сообразительность и способность связать одно с другим, – на удивление спокойно ответил дракон. – И квазитормедовой не заряжу. Почти все верно. Хоть и не все. Скажи мне лучше – спокойно и без эмоций… Что ты решила в связи с этим? – продолжил он.

Ого! Господин мой решил пойти на мировую? Не может быть. Прямо не верится, что его интересует мое мнение и моя добровольность. Это, кстати, давало надежду.

Я выдохнула.

– Что ссориться с вами специально не буду, но и пить вашу жидкость отказываюсь, если не объясните, что за эксперимент. И что со мной произойдет, если я приму участие.

– Не будешь, да? – Дракон потер подбородок и искоса, с лукавым интересом поглядел на меня. – Вот прямо откажешься?

– Да, буду капризничать, как ребенок, в которого засовывают утром овсянку.

– Что засовывают?

– Это такая каша. Кому-то вкусная, а кто-то терпеть ее не может.

– Ясно. А ты понимаешь, что я могу принудить тебя, как физически, так и магически? Например, взять под контроль твое тело и заставить его делать, что мне угодно. И пить эту жидкость тоже.

– Понимаю, – вздохнула я. – Вы очень могущественный маг, уверена, еще и не такие страшные вещи можете делать. Но мне почему-то кажется, что выпивать этот напиток попаданка должна хотя бы более-менее добровольно…

Это был риск. Просто пальцем в небо. Мой неверный козырь.

Во взгляде дракона уже в третий раз появилось уважение.

– Умна, – вдруг бросил он, словно оценивал породистую собаку. – Скажи мне, Анечка, а ты чем занималась до попадания?

– Училась, – нахмурилась я. Уж очень не понравился мне этот его тон, несмотря на уважение во взгляде. – На физическом факультете. Я биофизик.

– Подробнее, пожалуйста, – продолжал блуждать взглядом по моему лицу и фигуре дракон.

«Этот хотя бы понимает, что физика – не магия», – подумала я и вкратце рассказала ему, что это за наука и в чем заключается моя биофизическая специализация.

Все это время Гадор задумчиво глядел на меня, потирая подбородок двумя пальцами.

– Точно не дура, – вдруг вынес вердикт он. – Хорошо, расскажу.

Тут-то я чуть и не выпала в осадок. Вот просто возьмет и расскажет сейчас? Даже не верилось. Я была уверена, что мне предстоят военные маневры, чтобы узнать правду. Наверное, на моем лице выразилось что-то неописуемое, потому что дракон, ехидно глядя на меня, продолжил:

– Расскажу. Но ты будешь пить напиток как миленькая. И имей в виду, Анечка… Если ты думаешь, что, когда добровольно согласишься участвовать в «эксперименте», наш брак станет формальным, то ошибаешься. Наш брак будет самым что ни на есть настоящим. Это одно из условий эксперимента.

Это он про секс, да? А я как-то и забыла то, чего так боялась прежде. Что дракон может сегодня же потребовать исполнения супружеских обязанностей! А сумочки у меня так и нет… Кошмар!

И главное: сказать, что я отказываюсь быть «настоящей женой», – без толку. Разве что новый этап противостояния начнется. Нужно придумать что-то другое! Нет, конечно, Гадор весь такой привлекательный. Из тех, от кого у женщин ножки подгибаются. Мои, кстати, ведь тоже пытались подогнуться. В самом начале. Но я его не знаю! Он для меня еще чужой мужчина.

Вот я и ляпнула:

– Где моя сумка?

Голова была занята панической мыслью, что сегодня ночью все может случиться, а моих таблеточек нет! Я и так уже просрочила час приема орального контрацептива.

– Потрясающая женщина, – хмыкнул дракон. – Важнее сумки ничего нет?

– Для меня сейчас – нет! – заявила я.

– Что же у тебя там такое… Кроме портрета матери… – протянул дракон задумчиво и с подозрением.

– Папин портрет! Обоих родителей! И брата! У меня старший брат есть. И сестра двоюродная! – нашлась я. – И мобильный телефон, у него заряд заканчивается.

Вроде не соврала, дракону нечего мне предъявить.

– Через час твою сумку подвезут, – милостиво сообщил он. – Даже заряд дам, если магически это исполнимо. – И не стал уточнять, что такое мобильный телефон.

А вообще, зря. Я на его месте уточнила бы. Вдруг это особый антидраконий артефакт, с которым сила будет на моей стороне!

– Ой, спасибо! А можно еще… попросить? Ну это, у меня, понимаете, сегодня, как бы это сказать… ну сегодня… ну вы понимаете… Голова болит, в общем!

«Ничего тривиальнее придумать не могла?!» – подумала я. Наверное, могла. Просто в якобы болящую голову не пришло.

Дракон же заливисто расхохотался.

Ясно дело, он все понял.

– Можешь не бояться. Я дам тебе пару дней ко мне привыкнуть. Но спать уже сегодня будешь в моей постели. Как раз чтобы привыкла. Скидка на попаданство и другую культуру. К тому же… ладно, не важно. Так ты будешь слушать? Я два раза предлагать не буду.

– Буду, конечно, мой супруг почтенный! – Я и верно испугалась, что он передумает, раз уж я все свела на… баб. Тьфу! В смысле – на мужиков. В смысле – к сумочке!

А вообще даже и спать с незнакомым мужчиной в одной постели без всякого «секаса» было как-то боязно. Вернее – дискомфортно.

И еще… интересно, что он имел в виду, когда сказал: «Ладно, не важно». Может, ему не нравится, когда девушка сама не прыгает к нему постель? Очень на то похоже.

– Видишь ли, Анечка, – начал дракон и откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди. – Наш мир все больше превращается в помойку…

– Простите – ваш мир! – не смогла удержаться я. Хотя… – Хотя, по правде, и мой тоже… – грустно добавила я, ощущая желание быть справедливой к мирам.

– Тоже проблемы с попаданцами? – Он вдруг резко наклонился в мою сторону с явным интересом.

Даже с каким-то жадным интересом!

– Да нет! – ответила я. – С окружающей средой, леса вырубают, трубы дымят… Кошмар. Я уж молчу про радиацию… А попаданцев у нас сроду не видели.

– Ясно, – бросил Гадор, сразу потеряв интерес к проблемам моего мира. – А в нашем мире – он и твой теперь тоже – проблема именно с попаданцами. На первичном инструктаже тебе должны были объяснить, что наш мир находится в центре локальной системы миров. Маги выяснили это столетия назад.

– Ага, как бы в «потенциальной яме», в которую все сваливается, а выйти не может, – прокомментировала я. Ну, по физике это «потенциальная яма» и получается. Вдаваться в подробности не буду, кому это интересно?

– Возможно, и яма, – в глазах Гадора опять мелькнуло уважение, а потом они гневно сверкнули. – Причем последнее время выгребная яма! Потому что их все больше и больше. И мужчин, и женщин. Все, кто попадает в порталы, вместо того чтобы оказаться в соседнем мире, как по трубе валятся к нам. Конечно, они ассимилируются, смешиваются с нами. Но находятся среди них и те, кто устраивают перевороты и магию свою темную внедряют в умы людей. И правила больше всех нарушают именно попаданцы!

Ну, конечно. Это самое ужасное! Что может быть хуже?

– Я уж не говорю про сумасшедших проповедников! – продолжил Гадор. – Почему-то именно они чаще всех проваливаются в естественные порталы и попадают к нам! И проповедуют свое мракобесие – потому что нет закона, который запрещал бы это. К тому же… скоро у нас не останется чистокровных грайаносцев. Практически в каждой семье затесалась кровь попаданца или попаданки. Кстати, таким образом уже исчезла одна раса – горных моллей! Очень уж гостеприимные были, всяким пришлым иномирцам любили женщин своих в жены отдавать. И чья кровь оказалась сильнее? Конечно, пришлых. Одни драконы пока держатся… Да и то потому, что большинство живет обособленно…

В этот момент я пожалела, что еще не начала читать книгу про драконов. Сейчас знала бы особенности! Выходит, Гадор, руководящий Академией, – исключение? А другие, как положено приличным Смаугам, лежат на своих сокровищах?

– Кстати, знаешь, кто ввел нынешний семейный кодекс, который тебе так не нравится? – продолжил Гадор. – Император людей Маугар Столетний. А он был попаданцем, который очень хорошо приспособился к нашей жизни. Даже выбился в императоры. А законы эти он принес из своего мира.

Ого! Значит, и тут виноват попаданец. Вот точно – наслушаешься Гадора, так сама начнешь ненавидеть попаданцев!

– Общая картина ясна, – сказала я, когда дракон сделал паузу. – Вы за чистоту крови грайановцев и меньшие проблемы в обществе. И что вы предлагаете?

– Нужен способ отправлять их домой. Или хотя бы как-то выдворять из нашего мира. Нужно средство, пока мы окончательно не стали выгребной ямой! – горячо сказал дракон.

Словно проскакал на коне перед армией с призывом хорошо сражаться.

И я даже была согласна! Вдохновилась, видите ли, красочной да жаркой речью «полководца». И вообще… если мой портал не откроется через два месяца, мне тоже понадобится такой способ! Потому что застревать в «выгребной яме», никак не тянущей на «лучший мир», я не собиралась.

Кстати, то, что Гадора волнуют судьбы его мира, хорошо. Ведь так мало тех, кто думает о большем, чем их собственная жизнь.

– И вы, конечно, придумали этот способ, вот и упражняетесь над попаданками? – догадалась я.

– Да, – кивнул Гадор. – Как бы тебе объяснить, чтобы поняла…

– Я не дура, как вы верно заметили. Подозреваю, ваша магия – тоже наука, а я как раз собиралась заниматься наукой, ваша милость!

– Почтенный супруг, молнией тебе ниже пояса!

– Вы отказались от этой идеи, почтенный супруг. Напротив, решили поощрить меня за наличие интеллекта, вероятно, столь редкого у местных жен.

– Когда-нибудь я все же заряжу тебе… Не важно, впрочем. В общем, попадание в другой мир происходит по порталам. Это как дырки в сыре – они спонтанно образуются согласно законам мироустройства…

«Кротовые норы между Вселенными, так называет их моя родная физика», – подумала я.

– Каждая конкретная дыра ведет всегда только в одну сторону. К тому же они сливаются все вместе в одну трубу, которая выбрасывает в наш мир. Это как…

– Ходы крота под землей, которые в итоге ведут к одному выходу.

– Молодец, попаданка, соображаешь. Молния откладывается. Так вот, из нашего мира нет порталов на выход. Они энергетически невозможны. Но из него можно было бы выйти благодаря своим личным свойствам. То есть если бы ты, допустим, обрела способность перемещаться в другие миры. Это как…

– Туннельный эффект! Частица в ядре находится в потенциальный яме и не имеет возможности вылететь из него, но при туннельном эффекте обретает эту возможность и как бы «просачивается» через энергетический барьер.

Гадор смотрел на меня с интересом, хоть мои слова явно звучали для него полной абракадаброй.

– Можешь не умничать, в целом я все понял, – усмехнулся он. – Общие принципы одни и те же, как бы они ни назывались. Пусть будет туннельный эффект. Так вот, чтобы существо обрело такую способность, я разработал специальный напиток. Если поставить на поток – мы сможем остановить «нездоровую иммиграцию» в наш мир.

– Но почему вы даете его попаданкам? Почему не попробуете на себе самом, как истинный исследователь-альтруист?! – воскликнула я, памятуя об Эйнштейне, который как-то не очень убедительно отмазывался от испытаний на своей персоне.

– Потому что я – местный, – отрезал дракон. – А нужен тот, кто уже попал в наш мир. Проход через портал делает тело и энергетику существа более лабильными, восприимчивыми к смене миров в целом… Ее нужно только подстегнуть. Понятно?

– Да-а… – протянула я. Вроде все логично, но… – Но тогда я не понимаю. Первое – почему вы на мужчинах не экспериментируете? Почему именно девочки? Их закон меньше защищает, поэтому? А второе – зачем надо, чтобы попаданка была вашей настоящей женой? Хоть убейте, не понимаю!

– Убивать не буду. Иначе эксперимент сорвется, – хмыкнул дракон.