Текст книги "Принцы и нищая, или Золушка на двоих"

Глава 13

Сердце Евы похолодело.

Просто не верилось, что этот кошмар действительно происходит. Он пришел за ней! Пришел открыто, не скрываясь. А значит – это конец.

Видимо, появление человека в зловещем плаще испугало и Трандира. Он сделал шаг вперед, выпятил грудь и закрыл собой Еву.

Бедняга… Сейчас он погибнет, подумала Ева. Дорогой, отважный старый слуга…

В этот момент фигура скинула капюшон. На Еву и Трандира насмешливо смотрели глаза младшего принца.

– Грайнор! – выдохнула Ева.

– Ваше высочество! – почтительно кивнул Трандир и отступил в сторону.

– А вы думали кто? – усмехнулся принц. – Оставьте нас все. А ты, Ева, останься.

Он повелительно махнул рукой, и Трандир с «лакеем» словно испарились.

А Еве стало даже смешно. Она хотела лететь к нему, чтобы укрыть от опасности. Но принц прискакал сам. Пожалуй… это дорогого стоило.

И как можно было так ошибиться? Вот что значит нервы на взводе! Принц ведь почти на голову выше него! И даже в плаще, скрывающем фигуру, видно, что плечи у Грайнора намного шире.

– Чем обязана вашему визиту? – сделав книксен, произнесла Ева.

– Объясни мне, Ева, что, крайт побери, происходит?! – прожигая ее взглядом, спросил Грайнор. – Мне донесли, что ты упала в обморок и вообще заболела. Я, видишь ли, приехал тайно, чтобы справиться о твоем здоровье, не нужно ли тебе что-нибудь. А ты встречаешь меня на ногах, словно собиралась ехать на увеселительную прогулку! Что это за спектакль?!

Он скинул на пол свой ужасный плащ, оставшись в черной рубашке с серебряным шитьем, резво подвинул два кресла, в одно опустился сам, а на другое указал Еве.

– Сядь, ты и верно неважно выглядишь, – задумчиво, себе под нос, сказал он.

Ева послушно опустилась в кресло. Честно говоря, сейчас присутствие Грайнора ее радовало. Она неожиданно испытала облегчение.

Неважно, где она. Но почему-то уверена, когда рядом кто-то из принцев – он не сунется открыто.

– Мне стало плохо сегодня утром. Никакого спектакля… – сказала Ева. – Врач велел мне оставаться в постели, сказал, что у меня последствия перенапряжения и переутомления.

Грайнор вдруг опустил взгляд и задумчиво поглядел на нос своего ботинка – как он это обычно делал, когда погружался в раздумье.

– Значит, я передавил тебя все же… – опять словно самому себе, произнес он. – Я думал, девушки из глубинки сильнее. А ты нежна, словно принцесса из сказки… Приношу свои извинения.

Что это, изумилась Ева. Новый просвет в извечном цинизме принца? Она просто не знала, что ответить. А посреди сложных, противоречивых чувств к Грайнору вдруг блеснул крохотный золотой лучик.

– Так, и почему ты тогда не в постели?! – вдруг резко рявкнул он, подняв на нее горящий взгляд. Замолчал, потом добавил: – Хочешь сорвать нашу операцию?

– Нет, что вы, – улыбнулась Ева. – Я просто собиралась ехать к вам.

– Ко мне? – лицо Грайнора вдруг вытянулось, стало удивленным и странно растерянным. – Зачем?

– Мне было тревожно… Я привыкла к вашему дому. Там я чувствую себя в безопасности.

– Хм… Неплохо. Лестно даже… – принц снова на мгновение опустил взгляд. – А что мой брат? – добавил он с интересом, изучающе посмотрел на Еву.

– Заботится обо мне, как наседка, – улыбнулась Ева. – Это очень приятно. И мне кажется… это не помешает нашей операции. Люди привязываются к тем, о ком заботятся. Мне так кажется.

– Разумеется, не помешает! – зло сказал Грайнор. Резко поднялся на ноги и сложил руки на груди. – Что же… Видимо, я зря ехал через город в этом маскарадном костюме. Ты уже получаешь весь необходимый уход. А сейчас и вовсе вполне бодра…

И тут внутри Евы что-то треснуло. Потом зазвенело – с болью, словно маленький ручеек прорвал корку льда и зажурчал, хоть ему приходится резаться об острые холодные края.

Чудовище. Холодное и страстное чудовище, которое использует ее в своих целях.

Но это чудовище полдня взволнованно ходило из угла в угол, узнав о ее болезни. По крайней мере, Еве почему-то представилась именно такая картина. Посматривало на часы, дожидаясь момента, когда станет слишком поздно для присутствия Бормиаса в гостинице. Потом летело к ней… Как это у него водится, на полном скаку, рискуя снова сбить кого-нибудь…

Торопился, волновался.

Ева поднялась, медленно подошла к отвернувшемуся принцу и… робко, слабо прикоснулась к его плечу. Лишь на мгновение, но сильное плечо под ее рукой странно дернулось.

– Грайнор, я очень вам признательна. Ваш брат заботился обо мне. Но… вы ведь видите… Я хотела ехать к вам. Я привыкла… к вашей… странной заботе. К вашему дому. К нашим… разговорам.

– Да? – принц не повернулся к ней, но Ева заметила, что его губы скривила странная улыбка. – Опять же – очень лестно, ваша милость. Что же, как видишь, я сам приехал к тебе. Можешь считать это своей моральной победой, ложная маркиза. Теперь расскажи мне все подробнее, и я поеду обратно.

Ева вздрогнула.

Он уедет, и опять начнется кошмар. Она будет, как натянутая струна. Будет ворочаться всю ночь. Бояться.

И даже если ничего не случится, она просто сойдет с ума этой ночью!

Ева опустила голову и очень тихо, сама не веря в происходищее, произнесла:

– Останьтесь, ваше высочество… Грайнор. Прошу вас.

– Что?! – принц резко обернулся к ней, расцепил руки и схватил Еву за плечи, вглядываясь в ее лицо. – Еще раз, Ева: о чем ты меня просишь? Повтори.

– Останьтесь здесь, Грайнор. Прошу вас! – беспомощно глядя на него, чуть не плача, сказала Ева. – Или позвольте мне уехать к вам домой.

– В итоге ты предлагаешь мне ночь любви? Себя? – губы Грайнора сложились в кривую насмешливую улыбку. Но в глазах полыхал настоящий пожар. Он очень крепко сжимал ее плечи – так, что Еве казалось: сейчас хрустнут ключицы. – Что изменилось? Ответь мне, Ева!

– Да нет же! – выдохнула Ева. Проклятье, конечно, именно так он и должен был подумать. Это ведь Грайнор. Она мелко задрожала. Огненная близость принца как-то странно волновала, пугала. А она еще и сама нарывается! – Я… я прошу вас защитить меня. Как принц свою подданную. Как… как мужчина женщину. Мне плохо и тревожно. Я боюсь! Поэтому прошу вас остаться или… Я привыкла к вам. С вами мне спокойнее!

– Я понял, – резко бросил Грайнор и столь же резко отпустил ее плечи. Ева даже пошатнулась – оказывается, все это время твердые руки принца служили ей опорой. – Тогда садись, Ева, – он снова указал ей на стул. Голос его стал странно глухим, он на несколько мгновений отвернулся, явно, чтобы скрыть от Евы выражение лица. – Хорошо, я останусь здесь. И буду спать на диване в гостиной, как твой верный… хм… охранник. Раз уж ты «привыкла» ко мне. Раз уж тебе со мной спокойнее. Если ты объяснишь мне, что тебя пугает. А, Ева? – он привычно усмехнулся, опускаясь в кресло. – Что на самом деле тебя тревожит?

Евы вздохнула.

В принципе… Хорошо, если за ним будет охотится не один принц, а два. Грайнор, умеющий вести тайные игры, может даже больше преуспеть в этом.

Хотя… Ее собственная игра становится очень опасной.

На мгновение в голове у Евы даже мелькнула мысль рассказать принцу все. И пусть делает с ней что угодно… В конечном счете, хуже, чем он, Грайнор не сделает. А смерть, видимо, с самого начала ей на роду написана…

Ева тряхнула головой, чтобы отогнать это искушение. Все же, если и признаваться во всем – то скорее Бормиасу. В нем больше великодушия, с ним есть шансы остаться в живых… Как она и собиралась.

Она села и тихо сказала:

– Грайнор, я боюсь, что… черные маги вылезли из щелей. И один из них… возможно, воздействовал на вашего брата. И… может быть… он захочет влиять на него через меня.

– Ну-ка-ну-ка-ну-ка, – заинтересованно произнес Грайнор, наклонившись в ее сторону. – С этого места подробнее. Что заставляет тебя так думать?

Ева снова вздохнула, поежилась. Ей даже говорить обо всем этом сложно. К тому же, опять разговор, похожий на хождение по лезвию ножа.

Она рассказала Грайнору практически те же соображения, что и Бормиасу. Но слушал принц куда серьезнее. Явно не бравировал «бабкиными сказками».

– И что? Ты решила, что этот «Сурме» – черный маг, только из-за того, что Бормиас так быстро ему поверил? – в конце спросил принц. – Я не удивлен, что Бормиас не отнесся к этому слишком серьезно. Кстати, мой брат бывает слишком простодушен и прямолинеен для будущего правителя. Так что ничего удивительного.

– Да нет же! Вы не понимаете… Он был странный. И… я однажды встречала черного мага. От них исходит… что-то такое. Наверно, поэтому мне и стало плохо.

– Да? Встречала черного мага? Расскажи-ка мне об этом. Как принц этой страны я должен знать, – Грайнор скептически поднял бровь, но Ева заметила, что он отнесся к ее словам вполне серьезно.

И прокляла свой язык… Это надо же было такое ляпнуть. Что ей теперь врать?!

Ведь она не может рассказать, что встречала именно этого мага. И он даже держал ее в подземелье своего замка. И вообще, если кто-то знает о черных магах, то это она.

– И почему ты не хочешь говорить об этом? – вдруг резко спросил принц.

– Сложно вспоминать. Страшные вещи… – ответила Ева. И это была чистая правда.

Рассказать, как Габер ставил над ней эксперименты, как превращал ее в животное, казалось невозможным. Само воспоминание об этом было невыносимым.

Да и как жить, если Грайнор узнает, кто она на самом деле?

Впрочем… Ева грустно усмехнулась про себя – в этом случае проживет она недолго. Грайнора влечет к ней, но она слишком хорошо знала, чего именно ждут все эти Живущие в Надежде. Правители разных государств, к которым Ева имела некоторое отношение.

«Дочь, послушай», – всплыл у нее в голове голос отца. Из прошлого. Из тех времен, когда Ева еще надеялась, что однажды у нее будет нормальная жизнь. Кошмар закончится, и она станет обычной девушкой. – «Ты должна понять, что тайна – твое единственное спасение. Стоит любому из них узнать, кто ты, и никакая симпатия, никакая любовь не спасет тебя. Все они слишком давно ждали твоего появления. Запомни – ничто не спасет тебя. Поэтому я сделаю все, чтобы ты не встречалась с королями и их наследниками…»

«Ты сам мог бы быть королем», – отвечала Ева. – «Отец, если ты хочешь…».

«Замолчи!» – в тот день отец встал, сложил руки на груди, словно удерживал себя от каких-то действий. – «Даже не думай об этом! Я не приму жизнь своей дочери как плату за это! Есть вещи важнее власти и магии. И главная из этих вещей – любовь! Я люблю тебя и лучше буду видеть, как ты расцветаешь, чем стану всеобщим правителем!»

«Но, отец… Тогда, значит, и другой, кто будет любить меня, сможет выбрать мою жизнь!» – отчаянно спорила Ева.

«Он не будет тебе отцом или матерью – а значит, искушение всегда будет терзать его. И однажды он сдастся. Поэтому… Конечно, дочь, я надеюсь, однажды ты познаешь любовь с мужчиной и выйдешь замуж… Но никто из Живущих в Надежде и близко не подойдет к тебе. Я лучше отдам тебя за крестьянина, чем подарю одному из королей твою жизнь!»

…Вот так. Ева внезапно обнаружила, что сидит, закрыв глаза, и слышит этот диалог из прошлого. Как наяву. Словно опять находилась во дворце своих родителей, а за окном пели птицы и журчал фонтан.

Да, отец берег ее. Скрывал от короля, сколько мог. Но это не помогло. Вслед за этой картинкой пришла следующая – как она влетает в гостиную и встречается взглядом с его величеством королем Мареты Трайниром. Своим двоюродным дядей. И в его глазах стоит необыкновенное изумление одновременно с победным триумфом.

Потому что несколько минут назад он видел, как это произошло.

Так вот не вовремя приехал в гости к ее отцу…

«Поздравляю тебя, Парис», – взяв себя в руки, обращается король к отцу. – «В твоем роду родилась жемчужина. Та самая, кого ждали… Нет-нет, не волнуйся. Я сохраню твою тайну. И не воспользуюсь ею сам. Напротив – я дам тебе, Ева, лучшую защиту, какая только может быть… Ты станешь моей женой. Парис, я вдовец, я свободен. И я прошу у тебя руки твоей дочери…».

Прежде Ева знала короля как своего дядю. Доброго и заботливого. Но тогда даже она поняла, что тот обманывает. Всего лишь хочет заполучить ее законным путем, прежде чем «положить на алтарь».

…То, что было дальше, промелькнуло перед глазами цепочкой убивающих событий.

Горящий замок, смерть отца и матери… Плен у Трайнира. Потом – появление Габера, который дал ей надежду, чтобы потом отнять.

Чтобы повергнуть ее в ад хуже всего, что было прежде.

Нет.

Ева открыла глаза и прямо поглядела на Грайнора. Если уж Трайнир, знавший ее девочкой, привязанный к ее отцу, не смог устоять перед искушением, то и никто другой из Живущих в Надежде не устоит.

И Грайнор, стремящийся к власти, жесткий и насмешливый – не устоит тоже. Он не устоит в первую очередь!

Принц же смотрел на нее с тревогой. Молчал.

– Я не стал бы заставлять тебя говорить о неприятном, – вдруг сказал он. – Я, если ты забыла, чудовище, но не садист. Но, похоже, речь идет об интересах государства.

– Спасибо, Грайнор. Простите меня… Я устала, и эти страхи… В общем, – Ева выдохнула, чтобы в очередной раз солгать. Вернее – сказать правду наполовину. – Там, где я жила… В группировке моего отца был маг, скрывающийся от властей. Он… Привлекал меня к каким-то своим экспериментам. Это было очень страшно. Иногда больно. Если позволите, я не буду говорить подробности, иначе опять придется звать врача… И это – одна из причин, почему я от них убежала. Этот «господин Сурме» похож на него. Я даже не исключаю, что это он.

– Хм… – задумчиво протянул Грайнор, подперев подбородок двумя пальцами. – Мне жаль тебя, Ева. Видимо, это был не лучший период в твоей жизни. Что же… Я разберусь с этим магом. Усилю твою охрану. И… ты понимаешь, что если так – то, возможно, этот ложный господин «Сурме» заинтересован вовсе не в моем брате, а в тебе?

– Да, понимаю. Поэтому и боюсь!

– Ясно… Тебе следовало с самого начала сказать правду. Так почему он выбрал именно тебя?

– Я не знаю! – ощущая подкатывающий к горлу ком слез, воскликнула Ева. Вот именно это она не должна открыть ни в коем случае!

– Тихо, Ева! – как совсем недавно Ева коснулась рукой его плеча, так и он сейчас наклонился к ней и на мгновение дотронулся до ее руки. – Я не буду заставлять тебя говорить то, что не хо… не можешь. Допустим, ты не знаешь… Но чего именно он хотел в своих экспериментах?

– А чего они все хотят? – жестко ответила Ева. Слезы отхлынули, на их место пришла какая-то странная циничная жесткость. – Того же, чего и Живущие в Надежде. Только другими способами. Должно быть, хотел испытать свою методику на мне, а потом применить на себе, когда убедится в ее безопасности. Вы ведь понимаете, чего вы все хотите!

– Разумеется – понимаю, – усмехнулся Грайнор и отстранился, увидел, что Ева уже не собирается плакать. – Знаешь, я бы сам не отказался от этого. Как и все. Думаю, из меня получился бы хороший… Впрочем, иди спать, Ева, я останусь здесь и подумаю. Теперь я понимаю, почему ты боялась отпускать меня. Мне нужно решить, что делать со всем этим. Да, девочка Ева, похоже, я зря тебя выбрал. С тобой много проблем. Впрочем… проблем интересных. Да иди же ты! Не маячь передо мной, иначе я опять вспомню про «ночь любви», – с кривой улыбкой закончил он. – Не находишь, что я заслужил твою… хм… благосклонность в этом вопросе? Да не дергайся, я шучу. Иди уже! Его чудовищность принц Грайнор думать будет. Проведет бессонную ночь под твоей дверью, охраняя тебя от темных сил… – он криво улыбнулся с откровенной самоиронией.

Ева, ошарашенная всем произошедшим и просто очень уставшая, послушно пошла в спальню. Ей бы подумать… Но сил не осталось совсем. Этот разговор с принцем и поток воспоминаний выжали ее досуха.

Она могла лишь слабо улыбнуться в ответ на иронию Грайнора.

В спальне Ева опустила голову на подушку и упала в темный сон без сновидений. Успела подумать лишь о том, что пока в соседней комнате Грайнор – с ней ничего не случится.

Значит, до утра она в безопасности.

Глава 14

Конечно, Бормиас не поехал к королевским магам. Но выполнить обещание, данное Еве, он собирался.

Почему? Да просто потому что это была она.

Он не отнесся к ее подозрениям серьезно, но его милая подопечная так искренне за него волновалась, так просила, что он не мог отказаться. Дал обещание. А обещания Бормиас выполнял всегда.

Она.

Бормиас поехал быстрее, заторопился в гарнизон, где был целый корпус боевых магов. Они справятся не хуже королевских. Тем более, с их главой Майрином у Бормиаса были прекрасные отношения. И подчинялся Майрин непосредственно главнокомандующему – Бормиасу, хоть сам принц не владел магией.

В голове стояло растерянное и испуганное лицо заболевшей девушки. Бледное, с огромными глазами, с пушистыми взлетающими ресницами, милой слабой улыбкой.

И сердце Бормиаса сжималось со сладкой болью.

Она.

Он обрел ее. Снова обрел то, что ему нужно, хоть сам еще не до конца понимал, что именно.

Сперва, когда он обернулся и увидел ее, ему действительно показалось, что Ема, его драгоценная невеста, воскресла. Что он снова может видеть ее, вдыхать воздух, насыщенный ее волшебным присутствием… Но образ проявился перед глазами, и он заметил, что это другая.

Живая девушка, с чертами лица, похожими на черты Емы, но все же немного другими.

Он не понимал, как две девушки могут быть насколько похожи. Это казалось чудом. И в первые мгновения Бормиас еще думал… всякую ерунду. Что-то о переселении душ, о том, что его возлюбленная воплотилась в этой юной маркизе. Впрочем, твердо стоящий на ногах Бормиас осознавал, что так быть не может, даже если допустить всякую бесполезную мистику… Ведь Ева родилась задолго до смерти Емы, произошедшей восемь лет назад.

Так что Бормиас понимал – это не его покойная возлюбленная. Но уже через несколько минут общения не мог оторваться от новой знакомой. И был готов на все, чтобы знакомство продолжить …

Волновался, как мальчишка. Боялся сделать или сказать что-нибудь не так. Ведь он не хотел, чтобы девушка терпела его общество лишь потому, что он наследник престола.

За прошедшие годы он действительно совсем погряз в делах военных и государственных. Из женщин знал лишь элитных куртизанок, которых посещал изредка, просто чтобы горячее мужское естество не мешало работать. Делал это, как прививку от опасной болезни.

Он отвык. Да никогда особенно и не умел ухаживать за девушками. В юные годы у него было несколько непродолжительных связей. И, конечно, ухаживать не потребовалось. Любая дама была рада даже самому крошечному вниманию со стороны наследника престола и сама падала в его руки…

А потом на одном из балов (которые тогда еще посещал по желанию, а не по воле упрашивающего отца) встретил Ему.

И дальше была только она – веселая, нежная, умная. Та, с которой он не расставался, готовясь к скандальной свадьбе (вопреки пожеланиям короля). Затем – ее смерть, унесшая с собой блеск жизни из сердца Бормиаса.

И вот, спустя восемь лет… Ева.

Даже имя похоже!

Она двигалась похоже на Ему – но чуть-чуть не так, улыбалась похоже – но по-другому… И уже через сутки Бормиас понял, что не только ее образ привлекает. Ева была другой, немного другой. И сейчас ему сложно было сказать, что его больше влечет – внешнее сходство с Емой, или вот это неуловимое волшебное различие…

Очарование, когда ты узнаешь заново что-то давно знакомое.

По-другому Бормиас не мог сказать. Он вообще не привык называть свои чувства словами. Он вообще предпочитал не думать о чувствах, кроме чувств чести и долга перед отечеством.

Только одна мысль стойко билась в нем: второй раз он не упустит своего счастья. Если потребуется – отбросит дела, но будет подле девушки, пока она не полюбит его.

И еще… одно чувство – стойкое и сильное – не покидало его грудь. Золотая радость, смешанная со странной светлой болью и желанием заботиться о маленькой маркизе.

Это было как песня… Суровому воину Бормиасу даже хотелось сочинить стихотворение и велеть положить его на музыку. Хоть он, конечно, был очень далек от того, чтобы реализовать свое пожелание.

При гарнизоне у Бормиаса были небольшие апартаменты. На самом деле были у него и комнаты в королевском дворце, и свой собственный особняк. Но, как правило, жил он здесь, лишь около полуночи заканчивая дела. Зачем уезжать, если завтра в пять утра он поднимется снова, чтобы встретить своих командующих с отчетами?

Сейчас он наскоро умылся, сбросил мундир и вызвал Тайпа, который только что вернулся из маркизата Гуадор.

Выслушал его скудный отчет, задал несколько наводящих вопросов… Убедился в том, что Еве наверняка понравится ходить на выставки, а хорошим подарком для нее могут стать дорогие краски из коры дерева драйтоу. Это будет необычным, хорошим подарком… Ведь обычно поклонники не догадываются о подобном, предпочитая дарить цветы, коколадные конфеты и драгоценности…

Впрочем, украшения тоже нужно подарить. Все девушки их любят. Даже учитывая, что со временем Ева станет его королевой и будет носить фамильные драгоценности.

А пока лучшим, что он для нее может сделать – это выполнить обещание.

Бормиас чувствовал себя немного дураком, когда вызвал главу боевых магов и попросил проверить себя на предмет магического воздействия. Но ради Евы был готов пережить такие мгновения…

Майрин, пожилой седоволосый маг в традиционном темно-синем плаще, внимательно поглядел на Бормиаса.

– Чем обязан честью быть у вас в столь поздний час, ваше высочество? – с поклоном произнес он.

– Майрин, послушайте… – Бормиас чувствовал себя просто по-идиотски! – Скажите, вы… или кто-то из ваших магов может определить, было ли недавно осуществлено магическое воздействие… возможно, гипнотического характера, на человека?

– Разумеется, – невозмутимо ответил Майрин. – Мы корпус боевых магов. Но общие магические навыки присущи нам в той же степени, что и всем остальным. Единственно – если маг, осуществивший воздействие, очень силен, то заметить его сможет лишь еще более сильный или равный по силе. Кого необходимо проверить, ваше высочество?

– Меня, Майрин, меня… Проклятье! Думаю, вы достаточно сильный маг, чтобы увидеть все, что может быть. Впрочем… это просто формальность. Дань вежливости…

– Не очень понимаю, о чем вы, ваше высочество, но с радостью проведу проверку, если позволите.

Это «если позволите» было очень важно, ведь за несанкционированное воздействие на особу королевской крови полагалась смертная казнь.

– Позволяю. Более того – я приказываю! Давайте сделаем и закончим с этой глупостью! – сказал Бормиас.

Майрин осторожно подошел и поводил руками вдоль тела Бормиаса, возле его головы…

Бормиас при этом особенно сильно чувствовал себя дураком. Давно не проходил таких проверок и просто забыл, как смешно это, должно быть, смотрится со стороны. Майрин разве что не нюхал его, склоняясь к нему самым носом…

Хотя, наверняка, и нюхал тоже…

– Ну что там, Майрин? Мне следует забыть об этой ерунде?

Майрин, наконец, отстранился. На его лице отразилось что-то вроде исследовательского интереса.

– Вы знаете, ваше высочество, – произнес он задумчиво. – Боюсь вас огорчить. Забыть не получится. Тут очень интересно…

– И что же там, Майрин? – немного раздраженно спросил Бормиас. Вот уж никак не ожидал, что пожилой маг что-нибудь найдет. Наверное, ерунда какая-то, которой и на свете нет. – У меня прыщи на шее, которую вы так старательно обнюхивали?

Маг оценил шутку – шею он действительно осмотрел, но из-за высокого роста Бормиаса совершенно никак не мог достать до нее носом.

– Ну что вы, ваше высочество, – усмехнулся он. – До вашей шеи мне даже не допрыгнуть. Все намного интереснее и страшнее. Недавно на вас было наложено небольшое «ментальное заклятье», призванное немного подавить вашу волю и способность оценивать ситуацию здраво. Потом воздействие было старательно «стерто». То есть были убраны следы воздействия, очень тонко, настолько, насколько возможно. Боюсь, обратись вы к магу слабее и неопытнее меня – и он ничего бы не заметил. Автор этой работы мне неизвестен. Я знаю всех сильных магов нашей страны, распознал бы остатки их энергетики, а тут незнакомый почерк. Даже не знаю, ваше высочество, кто осмелился и зачем… Но это еще не все…

– Не все?! – сжав зубы переспросил Бормиас.

Бормиас ощутил странное. Резкое уважение к подопечной. Первый раз – почувствовал что-то вроде этого, когда она высказала свое предположение, ведь несмотря на всю браваду, Бормиас понимал, что она проявила необыкновенную логичность. Сейчас же чувство было намного сильнее.

Ева, оказывается, не просто молоденькая милая девушка, нежная и приятная в общении. У нее есть по-настоящему острый ум. Возможно, она обладает стратегическим мышлением. Из таких женщин получаются настоящие королевы…

Он неожиданно увидел ее с другой стороны. Впервые увидел ее по-настоящему! В голове встал образ ее лица, и Бормиас вдруг осознал, что в складке губ была какая-то грустная мудрость, странная для столь молодой девицы. А в глазах – ум и проницательность. И, да, если вспомнить, она весьма остроумно шутила, проявляла недюжинную сообразительность… Просто он не обращал на это внимания.

В то же время Бормиас ощутил досаду. Теперь действительно придется разбираться с этим со всем вместо того, чтобы ухаживать за Евой и получать удовольствие от общения с ней. Впрочем…

Если пошли такие игры, то следует отвергнуть чувства. Все чувства.

– А еще, ваше высочество, на вас… приворот. У нас это так называется. Некая… энергетическая программа, призванная обеспечить ваше влечение к определенной особе… Особу я не знаю, но, может быть, знаете вы? – спросил Майрин.

– Разумеется – знаю! – рявкнул Бормиас.

В этот миг его мир перевернулся. Его словно ударили.

Что?! На нем приворот, который должен привлечь его к Еве? Ах вот как…

Интересно. Первое, что приходило в голову – это она его поставила. Она сама темный маг. Очень искусный, коварный. И прекрасная актриса!

Все внутри у Бормиаса вспыхнуло гневом. Надо же, какова! Так играть…

…Но тут же погасло. Ему не хотелось верить в подобное. И не верилось на самом-то деле.

И в то, что необыкновенное, прекрасное чувство к Еве – лишь продукт насилия над его мужской волей – не хотелось верить тоже.

– И кто же сделал этот «приворот»? – поинтересовался он у Майрина. Был ведь шанс, что Ева тут ни при чем. – Эта самая особа?

– Нет, ваше высочество. Эта особа, вероятно, ни о чем не ведает. Приворот выполнен теми же руками, что и «ментальное заклятье». Только немного раньше. Буквально на несколько часов. При этом «почерк» мага столько же хорошо и тонко стерт…

– Понятно, – сказала Бормиас и отвернулся. Ему нужно было несколько секунд подумать.

Бормиас не был ни глупым, ни тугодумом. Когда нужно – он соображал и действовал очень быстро. Например, на поле боя. А сейчас ощущал себя как раз на войне.

Так… Ева ни при чем. Это хорошо. Она жертва какого-то мага, который решил добраться до одного из Живущих в Надежде. До самого перспективного из них – наследника престола.

Этот неведомый черный маг был тем, кто напал на Еву в магазине. Вероятно, увидел Бормиаса рядом и придумал таким образом обратить внимание принца на девушку. Одновременно он наложил на Бормиаса приворот.

Как раз сходится по времени.

Зачем? Чтобы через девушку как-то воздействовать на наследника престола. Возможно, даже использовать, как заложницу.

Чуть позже он представился господином Сурме (неизвестно, он это или нет, скорее, нет). Наложил на Бормиаса ментальное заклятье, чтобы вызвать его доверие. И дальше, видимо, собирался достичь своих неведомых целей, находясь возле принца и Евы.

И все было бы именно так, если бы Ева, такая умница, не попросила отправить господина Сурме куда подальше!

– Вы можете убрать эти заклятья? – Бормиас резко развернулся к магу.

– Ментальное заклятье уже не действует, следы воздействия сами окончательно рассосутся через пару часов. А приворот я могу снять прямо сейчас. С остальным… – спокойно ответил Майрин.

– Тогда снимите прямо сейчас, – велел Бормиас. – Что делать с остальным, я скажу после.

…Ему было жаль расставаться с необыкновенными чувствами к Еве. Да и не верилось, что они вызваны лишь приворотом. Но… принц не может ходить, увешанный заклятиями, как новогодняя елка.

Заодно проверим, действительно ли она мне нравится, невесело подумал Бормиас.

И, так или иначе, он несет за нее ответственность. Он в любом случае не даст в обиду эту хрупкую маркизу.

Майрин подошел к Бормиасу и снова принялся водить вдоль него руками, словно распутывал паутину… А Бормиас сосредоточился на мыслях о будущем.

Что делать дальше, он знал. Сейчас главное – избавиться от приворота, надеть родовой артефакт (Ева была права и в этом!) и отдать все необходимые распоряжения. Никакой маг не будет орудовать в столице, которую охраняет Бормиас.

Бормиас сжал зубы от злости при мысли о неведомом черном колдуне, осмелившемся пойти против Живущего в Надежде, а значит – против всей страны.

– Ну, вот и все, – сказал Майрин. – Как вы себя чувствуете, ваше высочество? Подумайте об этой «особе»… Какие чувства она сейчас у вас вызывает?

Бормиас усмехнулся и послушно представил себе Еву. Хрупкую, с ее невероятной длинной шеей, в легком зеленом платье…

Бормиас ожидал почувствовать что-то новое. Например, образ Евы мог стать ему безразличен. Или он вдруг перестал бы видеть ее сходство с Емой.

Но все было не так. Изменилось лишь одно – Бормиасу больше не хотелось написать стихотворение и превратить его в песню. И все. У него все так же немного трепетало сердце, когда он представлял себе Еву. Все также хотелось защищать ее. Разговаривать с ней, общаться – ведь теперь он убедился, что девушка не только очень хороша собой, но и обладает острым, проницательным умом.

– Не понимаю, – признался он Майрину. – Мне кажется, мало что изменилось. Может быть, что-то еще осталось от приворота?

– Нет, ваше высочество, – с легкой усмешкой заверил его маг. – Все, что осталось – это ваше. Идущее из глубины вашего сердца. Видимо, злодей перестраховался. А «особа» дорога вам самому.

– Отлично! – неожиданно для самого себя обрадовался Бормиас. Терять иллюзии ему не хотелось. Хотелось дальше ощущать непривычную золотую сладость в присутствии Евы.

Дальше Бормиас раскрутился, как огромный маховик. Начал действовать.

Буквально в течение часа к принцу доставили дрожащего господина Сурме. В смысле, настоящего Сурме. Полного лысого мужчину средних лет, понятия не имеющего о том, что он, оказывается, стал «поверенным» принца.

Затем корпус боевых магов получил четкие распоряжения, как именно искать загадочного мага. Впрочем, указания были лишними. Майрин лучше Бормиаса предсталял себе, как искать магическую «иголку» в гигантском «стоге» столицы и окрестностей.