Текст книги "Принцы и нищая, или Золушка на двоих"

– Хорошо, Грайнор, если вам так угодно! – Ева внезапно испытала ответный приступ раздражения и согласилась.

– Угодно, да. Так вот, Ева. Я все же хочу услышать твою версию происшедшего.

Ева вздохнула. По правде, она устала. Просто очень устала от всего. А ведь завтра утром наверняка к ней явится Бормиас со своим «списком особняков». Отдыха опять не будет.

Ну когда же это закончится! Как хорошо было, когда она просто жила и «училась» здесь!

Ева тоскливым взглядом обвела обстановку спальни Грайнора. Уютная. И практически такая же, как ее собственная. Та, что за потайной дверью. Та, в которой, она, вероятно, никогда больше не будет спать. А ведь немногих недель хватило, чтобы привыкнуть.

– Устала? – неожиданно заботливо спросил Грайнор.

А Ева в очередной раз удивилась. Он словно бы читал ее мысли. Или так хорошо замечает ее настроение?

– Да, Грайнор, я устала. У меня был тяжелый день.

– У меня тоже, – усмехнулся принц. – Рассказывай, потом я тебя отпущу. Мне, видишь ли, сложно отпустить тебя…

Ева снова вздохнула и максимально кратко рассказала о событиях со своей точки зрения.

– Хм… А как ты думаешь, эта шваль, что хватала тебя за локоть – кто-то из дружков твоего отца?

– Вероятно. Видимо, следил за мной, потом как-то прокрался в магазин и хотел припугнуть меня за ширмой, когда служанка ушла.

– Интересно. Какие настойчивые преступные элементы. Ладно, Ева, я подумаю, что с этим делать. Но больше ты никуда не пойдешь без охраны. И еще… Привыкай. Я буду регулярно вызывать тебя, чтобы получить твой отчет. Или буду появляться сам – в самых неожиданных для тебя местах. А однажды мы дадим Бормиасу возможность познакомить нас. И еще, Ева… Ты отказала мне. Теперь изволь беречь свою невинность до свадьбы.

Он встал, пересек небольшое разделявшее их пространство и навис над Евой.

– Поняла? Моему благородному брату придется жениться на тебе, чтобы тебя получить. Кстати, насчет благородства брата… Он действительно хороший человек. Не вздумай обижать его! – Грайнор рассмеялся. – Хотя, знаешь… Даже обидно, что у меня ты не можешь выделить таких ярких положительных качеств! У тебя, видимо, не было повода их увидеть.

– Почему же, – Ева опустила взгляд и принялась перебирать складки на платье. Когда Грайнор стоял так близко, над ней, в голове вставали образы, как он целовал ее, как жадно прижимал к себе. Это смущало. Делало ее маленькой, беззащитной и какой-то трепетной. – Я могу. Вы очень умны. И бываете… искренним. На редкость искренним.

– Надо же, и во мне есть что-то… положительное, – бросил Грайнор. Но Ева почувствовала, что ему намного приятнее, нежели он показывает. – Можешь ехать обратно. Если, конечно, не хочешь поспать в своей спальне, а в четыре утра вернуться в гостиницу.

– Нет, ваше… Грайнор, я предпочту сразу лечь спать в гостинице. Опасаюсь просто не проснуться так рано.

Глава 11

Грайнор задумчиво смотрел на дверь, закрывшуюся за его «маркизой». Вся беда в том, что он и сейчас был бы готов взять ее в постоянные любовницы и отказаться от изощренного плана по завоеванию престола.

Он нашел бы другой способ стать королем…

У него хватило бы на это разума.

…Если бы только он увидел в девушке нужный отклик. Увидел, что ее маленькое испуганное сердечно тянется именно к нему. Не к Бормиасу с его проклятым благородством!

А именно и только к нему.

Но она несколько раз за вечер облила его холодной водой. И не только в тот момент, когда действительно опрокинула на него графин.

Ладно. Она действительно не стоит трона. К тому же все равно рано или поздно будет его.

Его маленькой Евой. Невинной и испорченной одновременно. Потому что он очень изящно ее испортит.

Когда-нибудь.

Ведь принц Грайнор всегда получал желаемое. И ждать он на самом деле умел.

* * *

Сначала, когда Тайп получил дурацкое поручение от принца, он хотел обмануть наследника престола. Задание казалось почти невыполнимым, а главное – на редкость идиотским. И Тайп подумывал составить для принца список предпочтений маркизы на основе того, что сам Тайп знал о бестолковых молодых девицах.

Какие цветы любит? Разные. Особенно красные и пышные.

Чем любит заниматься? Как все – играет на фортемоне и рисует пейзажи.

Что еще… Пожалуй, иногда юной маркизе приятно прокатиться верхом. Ведь в последнее время это стало так популярно у дам!

Но по здравом размышлении Тайп отказался от этой идеи. Вдруг у юной маркизы были какие-то странные увлечения, и это всплывет. И тогда Тайп рискует полностью потерять расположение его высочества Бормиаса, которым он очень дорожил. Ведь если мужчина, который столько лет не обращал внимания на дам, вдруг заинтересовался девушкой… то все для него очень важно. А в любой ошибке теперь будет виноват Тайп.

В общем, бурча под нос о том, как одни влюбляются, а другим ночь не спать из-за этого, Тайп вскочил на свою лошадку Сиру и поскакал в маркизат Гуадор.

К утру, в рассветных лучах прибыл на место – как раз, чтобы попасть к маркизу и маркизе на завтрак.

Надо сказать, владения маркиза были весьма обширны, прекрасные поля, процветающие фермы арендаторов. Тайпу подумалось, что у старшего принца губа не дура, раз выбрал девушку из такого процветающего края.

Потребовалось еще пара часов, чтобы оказаться ближе к особняку самого маркиза. Там Тайпу встретились какие-то люди маркиза, они проводили его, постоянно низко кланяясь, когда узнали, что Тайп – посланец королевской семьи.

И вот, наконец, невыспавшийся Тайп предстал перед хозяевами особняка.

Маркиз Теарин Гуадор и его супруга Анжелина были среднего возраста. Он – невысокий коренастый мужчина, темноволосый, одетый с провинциальной безвкусной роскошью, и с хитроватым взглядом. Она – стройная женщина с добрым лицом. Редкий случай, когда сразу понятно, что хозяин в этом доме – мужчина.

– Я посланец от его высочества Бормиаса Живущего в Надежде, – с легким поклоном сообщил Тайп. – И я хотел бы… поговорить о вашей дочери.

Хитроватый маркиз как-то резко побледнел, мельком переглянулся с женой, что не укрылось от внимания Тайпа.

– Да, конечно… Пройдемте, мы будем рады угостить вас завтраком. Что натворила наша девочка?

– Позволю себе отложить объяснения до спокойного момента, когда мы утолим первый голод, – дипломатично ответил Тайп.

В сущности, ничего необычного. Ясно, что маркиз волнуется и недоумевает. Но все же… Тайпу показалась странной его внезапная бледность и столь растерянный тон.

Завтракали на крытой веранде. У Тайпа даже поднялось настроение от обильного угощения и солнечных лучей, заливающих вечнозеленые растения за стеклами.

– Признаюсь, дело щекотливое, ваша милость, – начал Тайп. – Понимаете ли… Ваша дочь привлекла внимание его высочества Бормиаса, наследника престола.

– В каком смысле привлекла? – напряженно спросил маркиз с какой-то… странной наигранной строгостью. – Надеюсь, она не…

– Насколько я понял, его высочество настроен очень серьезно, – успокоил «папашу» Тайп. – Не знаю, насколько далеко простираются эти серьезные планы. Женитьба или же должность официальной фаворитки… Как вы понимаете, второе тоже крайне почетно и выгодно. Может оказать весьма выгодно и для вас.

– Хм… – сказал маркиз. В его глазах мелькнуло понимание, и он с хитроватой улыбкой потер подбородок. – Пожалуй, вы правы. Так с какой именно целью, говорите, вы приехали?

Молчаливая жена с укором посмотрела на мужа, потом в ее глазах мелькнул страх – это тоже не укрылось от Тайпа. Но он списал ее реакцию на тревогу за доченьку, которая оказалась посреди светских интриг. Вполне понятный страх для провинциальной дамы…

– Я всего лишь прибыл по распоряжению старшего принца. Мне следует больше узнать о вашей дочери, чем она увлекается, что предпочитает… Как видите, его высочество весьма внимателен… – ответил Тайп.

– Ах, Таурина была такой хорошей девочкой! – вдруг всплеснула руками маркиза. – Она так любила рисовать и гулять в полях… Всегда собирала букеты полевых цветов…

Муж бросил на нее короткий сердитый взгляд, и внезапно разговорившаяся маркиза замолчала, опустив глаза.

– Вы так говорите, будто никогда больше не увидите вашу дочь, – улыбнулся Тайп. – Я же уверен, что с ней все хорошо. И внимание наследника престола принесет ей лишь пользу. Ведь его высочество не женат и столь давно не уделял внимание дамам.

– Простите мою жену, – сказал маркиз. – Расставание с дочерью было для нее большим ударом. Ведь прежде Евелина всегда оставалась рядом. Сердце матери с трудом принимает разлуку.

– Ах, понимаю и сочувствую вам, маркиза, – дипломатично сказал Тайп. – Еще я хотел бы – если это, разумеется, возможно – посмотреть на комнаты вашей дочери, чтобы составить более полное представление о ее личности.

– Разумеется, это возможно, – пожал плечами маркиз. – Пойдемте, я покажу вам их и расскажу, что за девочка наша Евелина… – маркиз встал, приглашая Тайпа следовать за ним. – Кстати, как вы полагаете… В перспективе, если все получится, могу ли я претендовать на… – маркиз склонился к уху Тайпа и шепотом произнес: – Титул герцога?

– Уверен, для его высочества нет ничего невозможного, если ваша дочь ответит на его симпатию… – таким же шепотом ответил Тайп.

В общем, в итоге Тайп все же жалел, что съездил. Пристрастия юной маркизы действительно ничего не отличались от обычных интересов молодой девушки. Ничего стоящего внимания.

Правда она хорошо рисовала – картины собственного исполнения, висевшие в ее личной гостиной, отличались прекрасным вкусом и великолепной техникой исполнения. К тому же тут было много альбомов с репродукциями. Должно быть, нужно подсказать принцу сводить эту девицу в галерею, на выставку, подумал Тайп.

То есть кое-что полезное ему все же удалось выяснить.

Но были и странные моменты… В апартаментах юной маркизы лежало слишком много пыли. Словно тут не убирались несколько месяцев, и хозяин дома лишь сейчас открыл их, чтобы показать Тайпу. Впрочем… кто знает, какой здесь климат. Есть районы, где за день в окно налетает столько пыли, что горничные сбиваются с ног…

А еще, когда Тайп уезжал, он заметил фамильный склеп, украшенный при входе свежими цветами. Словно в этом доме кто-то недавно умер.

Впрочем, Тайпу было недосуг с этим разбираться. Ведь ему предстояла скачка обратно в столицу. А уже сейчас так хотелось спать…

– Я напишу письмо своей дочери, – сказал маркиз Тайпу на прощание. – Дам указания вести себя с его высочеством благосклонно… но не пересекая границ приличий. А его высочеству вы можете намекнуть, что отец девушки на его стороне.

– Весьма мудро с вашей стороны, ваша милость, – ответил Тайп.

* * *

Ева еще только просыпалась после тяжелой ночи, когда горничная доложила, что в гостиной ее ожидает старший принц. И, судя по всему, готов ждать, сколько потребуется.

Ева вздохнула. Даже выспаться толком не удалось, уже снова в «бой»!. Впрочем, ей было не впервой одеваться и приводить себя в порядок очень быстро.

Когда она была готова и вышла в гостиную, принц поднялся ей навстречу, чтобы поцеловать руку.

– Даже утром вы свежи, как новобранец… простите… как роза, – сказал он.

Потом вдруг кивнул в сторону окна, где в тени штор стоял… кто-то.

Темная тень. Должно быть, камердинер принца.

– Это господин Сурме, он лучший специалист по недвижимости и поможет нам подобрать для вас прекрасный особняк, – сказал принц. – Я взял на себя смелость привести его к вам.

Мужчина у окна обернулся так, что свет залил его лицо и фигуру. Он ехидно улыбался.

И это был он.

Ева пошатнулась, сердце замерло, потом заколотилось в горле, в голове… Показалось, сейчас она точно потеряет сознание.

Не изменился, пронеслась у Евы в голове странно-отрешенная мысль. Хотя она привыкла видеть его в темном плаще, поэтому, одетый с иголочки, гладко причесанный, похожий на светского человека, он казался ей несколько незнакомым.

Все это время она больше помнила темный плащ, тьму подземелья, холодные руки, отвратительные поцелуи… Удары кнута.

Его истинный – просто человеческий облик – стерся из памяти.

Но ошибиться Ева не могла.

…На самом деле обладатель зловещего плаща и холодных рук был мужчиной чуть выше среднего роста. Средних лет – в прежде темных волосах пробивалась седина, а худое острое лицо уже пробороздили резкие морщины. Стройный, почти худой, то что называется «жилистого телосложения». С хищным лицом, отличавшимся орлиным носом, остро изломленными бровями, режущим взглядом холодных серых глаз…

Они встретились взглядами. Молча, на долю секунды. И Ева уловила его обычную издевательскую насмешку.

Он пришел за ней, как хозяин. Просто взял и пришел. Нашел способ приблизиться к Еве легально.

Она понятия не имела, как ему это удалось. Может, наложил на принца заклятие подчинения. Не сильное, а такое, чтоб никто никогда не заметил. И за непродолжительное время его воздействия внушил принцу знания о своей поддельной личности «господина Сурме».

Он вообще любил игры с заклятием подчинения… Что когда-то и дало Еве возможность сбежать. Ведь наложение этого заклятья требует некоторого времени.

Конечно, вряд ли он заберет ее при принце. Но… Тысяча мыслей пронеслась у Евы голове за мгновения, что он издевательски глядел на нее. А в глазах читалось: «Ну вот я и пришел, детка. Теперь все будет, как прежде – по-моему».

Он будет знать, в каком доме она живет, у него наверняка будут ключи или магия, чтобы открыть любую дверь…

Первая же ночь в чужом особняке – и он явится по ее душу. А она будет мечтать умереть, только чтобы не переживать эти мгновения. Не терпеть этот невыразимый ужас.

Или она умрет раньше – просто из-за его присутствия… Она не вынесет сидеть с ним в одной карете, дышать одним воздухом. Даже если рядом будет принц Бормиас!

Но как предотвратить это все?

Организм Евы сработал лучше, чем разум.

Словно бы нащупал одно-единственное верное решение, пока хозяйка металась в потоке панических мыслей.

Мгновение – и Ева совсем побледнела, пошатнулась, перед глазами потемнело.

Сквозь шум в ушах и подкатывающую тошноту, она ощутила сильные руки Бормиаса, как он опускает ее в кресло.

– Ева, милая девочка, что с вами?!

– Мне плохо… Матер Бормиас, прошу вас, пусть господин Сурме уйдет… Пусть чужой человек уйдет…

– Врача! Быстро! – услышала Ева. А вслед за этим прозвучало вежливое, но властное: – Сурме, простите. Боюсь, маркизе нужен покой. Дела подождут. Я вас вызову, если потребуется.

А дальше… Видимо, он ушел. Молча. Вероятно – с подчеркнуто-вежливым сухим кивком.

Прежде, чем вырубиться по-настоящему, Ева ощутила облегчение. В комнате стало легко дышаться, воздух очистился от его густого, пугающего присутствия.

Они не обмолвились даже парой слов, но болезненные последствия для здоровья Евы были самыми настоящими.

Глава 12

Вызванный Бормиасом врач нашел состояние Евы вызывающим тревогу.

Можно сколько угодно говорить о силе молодого организма, но…

Год странствий, постоянный голод, переохлаждения, сотрясение мозга и переломы, наконец – невероятное напряжение в последние сутки, да страшный удар, когда он явился перед ней во плоти.

Доктор Гнайс не знал обо всем этом, но констатировал сильное нервное и физическое перенапряжение. Некоторые проблемы с кровоснабжением головы – вероятно, сезонные. По-видимому, они вызваны переменой климата.

Велел лежать в постели, лично принес множество микстур и отваров, призванных поддержал силы приболевшей дамы. Они, кстати, были весьма вкусные, похожие на варенья и сладкие компоты. Ева подозревала, что это они и есть.

Принц Бормиас остался при своей подопечной. Словно у него разом исчезли все дела в гарнизоне. Словно слухи о его занятости были лживыми.

И если быть совсем честной с собой, Ева была рада, что он не уходит. Конечно, не самое лучшее для романтических отношений, что он видит ее бледной, обессиленной, да ее и так позорно потерявшей сознание (хотя в иных кругах это, напротив, считается самым романтичным…).

Но Бормиас сейчас – единственный щит между Евой и страшной тенью прошлого.

– Прошу, матер Бормиас…

– Напомню вам, Ева: для вас я – Бормиас, – поправил он, оглядывая красиво лежащую на диване девушку озабоченным взглядом. Он очень искренне волновался о ее здоровье.

– Хорошо, Бормиас… Прошу, дайте мне этот список с особняками, и пусть… мэтр Сурме больше не приходит…

– Чем он так не угодил вам?

– Он видел, как я упала в обморок. Мне стыдно…

– Я тоже видел. И не нахожу, что в этом было что-то постыдное или некрасивое. Впрочем, как пожелаете, Ева. Не хотите Сурме – справимся своими силами. Потом. Сейчас вы останетесь в гостинице до полного выздоровления. И я не покину вас, пока не буду уверен, что с этого дивана вы проследовали прямо в постель и заснули.

– Что заснула, тоже проверите? – слабо, но искренне и благодарно, улыбнулась Ева.

– Если потребуется! – лаконично ответил принц. – Вы оказались еще более хрупкой, чем я подумал. А ваш батюшка, отпустивший вас в неизвестность, заслуживает порки!

Может быть, маркиз Гуадор действительно заслуживал порки. Но Еве от этого было не легче.

Бормиас удалился, как только Ева проследовала в спальню, якобы чтобы отдыхать и получать примочки, назначенные доктором. На самом деле – нервничать и думать.

Потому что ситуация оставалась критической.

А какой ей еще быть, если он вышел из тени, почти открыто заявился к Еве?!

Причем теперь вообще не было непонятно, что делать. Ведь он знал, в какой гостинице Ева находится. А когда они с принцем выберут особняк (даже без участия «Сурме»), наверняка будет знать и о нем. Он явно неотрывно следит за Евой!

Как бы не пришел к ней прямо сегодня ночью!

Ева поежилась при этой мысли, хоть сил бояться по-настоящему у нее просто не было. Болела она по-настоящему, и обморок у нее был самый что ни на есть реальный.

Что же делать?!

Конечно, лакеи, а на самом деле охранники, приставленные Грайнором, неотрывно дежурили при входе в ее гостиничные покои. Но Ева была уверена, что при желании он легко проникнет к ней. Поэтому…

Поэтому промучившись пару часов бездельем в постели, она решила действовать смело. Время, когда она имела право сжиматься от тревоги прошло.

На свете есть лишь один человек, который может ей помочь… пусть чужими руками. Это – она сама.

И поэтому, когда вечером вернулся ее навестить Бормиас, она решила брать быка за рога.

– Бормиас… простите, я хотела спросить… – Ева сидела в кресле под чутким взором старшего принца, который явно собирался ее отправить обратно в постель при первых признаках слабости.

Он принес ей огромный букет каких-то белых цветов. Ева не очень любила такие, но была искренне благодарна. Ведь ей так давно никто не дарил букетов!

К тому же, белый цвет – свидетельство чистоты намерений. Это все знают.

– Я весь внимания, мо… Ева.

– Вы давно знаете этого господина Сурме?

– Недавно. Буквально со вчерашнего вечера, – еще ничего не подозревая, ответил принц. – Я распорядился, чтобы нашли человека, знающего все об элитной недвижимости в нашем городе. И ко мне доставили этого господина. Он произвел на меня благоприятное впечатление, и я счел возможным привезти его к вам…

– Скажите, ваше… Бормиас, а вы допускаете, что столь малознакомый человек может быть не совсем тем, кем представляется?

Бормиас удивленно посмотрел на нее. В его взгляде вдруг просквозило уважение. Прежде он смотрел на Еву ласково, порой – жадно, порой – с умилением.

Но уважения Ева еще не видела. Только заботливую вежливость.

Наверно, с самого начала нужно было показывать ему интеллект, а не милую безалаберность юной маркизы, подумалось Еве. «Он никогда не увидит тебя саму, только свою драгоценную Ему…» – вспомнились Еве слова Грайнора.

Он них стало немного больно и подумалось, что… вот и проверим, как отреагирует старший принц на признаки острого интеллекта и предусмотрительность у своей подопечной.

– Разумеется, так может быть, – задумчиво ответил Бормиас. – Но никто не осмелился бы обманывать меня…

Ева про себя хмыкнула. Весьма самонадеянно, ваше высочество.

Он осмелится! Еще как осмелится! Он ведь водил за нос и короля Мареты.

– И все же… Ваше вы… Бормиас, вы знаете, должно быть, что в последнее время появились слухи о том, что темные маги иных времен вылезли на свет Божий…

– Разумеется, я слышал об этом… Это бабкины сказки! – почти рявкнул Бормиас. Его практичному реалистичному интеллекту явно претила любая мистика. Но тут же успокоился, его взгляд на Еву стал привычно-ласковым. – Вам не стоит волноваться об этом, милая Ева. Королевские маги все держат под контролем. И мой корпус боевых магов всегда настороже. А этот Сурме… я могу навести о нем справки. Уверен, что он не имеем никакого отношения к этим отзвукам зловещей древности…

– А родовой артефакт вы носите? – осторожно спросила Ева, опасаясь, что ее вопросы уже выглядят как допрос.

– Мне приятно, что вы обо мне беспокоитесь… Но… разумеется – нет! – рассмеялся Бормиас. – Я не верю в магические воздействия и прочие эфемерные субстанции.

Ева вздохнула. Вот и объяснение, как именно он смог повлиять на принца. Родовые артефакты – крошечные сосуды с каплями крови Прежних – защищали от любой магии. Ведь Прежние были полностью устойчивы к любой человеческой магии. Но принц слишком крепко стоит ногами на земле, чтобы верить в «бабкины сказки».

– Бормиас… Я могу попросить вас? – Ева специально сделала свой голос обессиленным. – Ради меня…

– Да, моя до… милая Ева?

– Пройдите пожалуйста проверку у королевских магов, не было ли в последнее время магического воздействия на вас. Этот господин, выскочивший из ниоткуда, показался мне подозрительным. Слишком быстро он заслужил ваше доверие. И… прошу вас… умоляю! Впредь носите ваш родовой артефакт.

– Вам не все равно?! – жадно спросил Бормиас. Его глаза жадно блеснули.

– Да… Все мы, ваши подданные, желаем вам лишь блага, пусть кровь ваших предков охраняет вам от того, от чего не может защитить честное оружие… Либо просто простите провинциальной девушке ее предрассудки и каприз…

Ева понимала, что просто арестовать «Сурме» принц откажется. Это было бы слишком смелой просьбой. Но если у него будут доказательства…

Бормиас продолжительно и задумчиво поглядел на нее. Потом вдруг кивнул:

– Хорошо, милая Ева, я сегодня же ночью пройду проверку. Ради вас… Раз вам не все равно. Чтобы вы были спокойны. Мне слишком приятно, что вам небезразлично… И обещаю навести справки о господине Сурме.

– Вы обещаете?

– Да, моя… милая Ева.

– И артефакт наденете?

– Хорошо. Даже предоставлю вам возможность проверить, – усмехнулся принц. И в его усмешке Еве почудилось что-то… знакомое, Грайноровское. Все же непохожие друг на друга братья были братьями.

Ева выдохнула.

Сейчас, в очередной раз пройдя по лезвию ножа, ей удалось запустить процесс, который – возможно – хоть немного защитит ее.

Стало легче.

Она боялась оставаться в гостинице, поэтому попросилась на прогулку. Но Бормиас отказал ей, хоть клялся в том, что был бы просто счастлив сопроводить ее. Обещался сделать это завтра, если Ева достаточно окрепнет.

Кроме того, ее новоявленный «папочка» (как Ева начала про себя называть старшего принца) навязчиво настаивал на том, чтобы оплатить весь период ее пребывания в гостинице.

В итоге… соблюдая приличия, в девять вечера Бормиас ушел. А Еве тут же стало плохо. Каким бы навязчивым ни был Бормиас, он по-прежнему внушал ей чувство безопасности и надежности.

Теперь же… Ева опять подумала, что сегодня еще никто не гоняется за ним по городу. И он может прийти к ней…

– Трандир! – громко крикнула она.

Пожилой слуга послушно появился из-за двери.

– Да, матти, что пожелаете?

– Организуйте, как вы это вчера сделали… Мы едем домой… В смысле, в дом его высочества Грайнора.

Да, только там, где кишели знакомые ей слуги, а прямо за стеной жил ехидный младший принц, Ева ощущала себя в безопасности. Наитие подсказывало Еве, что особняк младшего принца – это последнее место, куда он сунется.

Почему-то… Хотя бы из-за близкого соседства Грайнора. Который, в отличие от Бормиаса, носит родовой артефакт – Ева сама это видела. Крошечный медальон, болтающийся на цепочке – заметила, когда принц стоял перед ней в расстегнутой рубашке.

И пусть Грайнор понимает это как хочет. Теперь Ева была почти уверена, что сумеет от него отбиться.

– Неожиданное решение, – пожевал губами Трандир – Насколько я знаю, принц не отдавал сегодня распоряжения привезти вас.

– Это я беру на себя, – ответила Ева. – Трандир… Поймите, я действительно неважно себя чувствую. И только в том доме я ощущаю себя дома…

– Дома и стены лечат… – задумчиво произнес Трандир. Потом кивнул. – Хорошо, поехали.

В этот момент вдруг вошел один из лакеев, дежуривших в коридоре.

– Ваша милость, к вам посетитель! – с поклоном произнес он.

В этот момент кто-то отодвинул его рукой в сторону.

И в комнату вошла высокая фигура в темном плаще.