Текст книги "Бренд. Повод для убийства"

Глава 16

Александр Иванович, к счастью, оказался на месте.

– Марина! – обрадовался он. – А я собирался тебе звонить…

Марина облегченно вздохнула. Она побаивалась следователя, хотя он и был ее давним другом. Очень уж грозным становился его голос, когда он одергивал ее, если она неуклюже вмешивалась в дела, связанные с его работой. Он никогда ей ничего не объяснял, опасаясь утечки информации, и Марина безоговорочно оправдывала его, принимая правила игры – или правила жизни? – которые заставляли его поступать так, а не иначе.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Марина, давая возможность следователю начать разговор. Свои проблемы Марина решила отложить на «потом».

– Не знаю. Может, и случилось, – ответил Магринов. – Я нигде не могу найти Николая Андреевича. Он тебе не звонил?

– Нет, – ответила Марина. – Но ведь ты сам запретил нам любые контакты…

– И правильно сделал! – Голос Александра Ивановича приближался к опасной черте, после которой Марина обычно прекращала разговор и становилась просто испуганной слушательницей.

– Ты можешь не кричать? Ты еще способен нормально разговаривать? – неожиданно для себя самой спросила Марина.

Магринов, похоже, растерялся. Несколько секунд длилось молчание, потом Марина услышала глухой вздох и слова:

– Извини, подруга, сорвался…

– Ладно, прощаю, – Марина говорила с грустью, одной только интонацией давая понять, что огорчена и расстроена тем, что Магринов пытался вести разговор на повышенных тонах.

– Скажи лучше, что я могу сделать, – сказала она совсем уж примирительно.

– Не могла бы ты съездить к нему на работу и на месте узнать, что все-таки происходит? – попросил Магринов. – А потом сразу же приезжай ко мне, нам лучше не общаться по телефону…

– Договорились. Съезжу, – сказала Марина.

– Только не откладывай, ладно? – добавил следователь. – У меня дурные предчувствия…

– Не будем о предчувствиях! – заметила Марина. – Они бывают связаны с переменой погоды…

– И ты туда же… – Магринову было не до шуток.

– Съезжу, сказала ведь… Как только с делами разберусь, сразу же и поеду…

– Я жду, – Магринов повесил трубку.

Марина поняла, что ему сейчас не до убийства Ершова. Что-то в плане по защите Серегина не сработало, что-то сложилось не так, как они задумали. Но что? Гадать было бесполезно, да и бессмысленно. Надо было срочно выяснять, где же Серегин, почему не звонит, что с ним случилось…

Она решительно сняла трубку и набрала номер Серегина на работе. Надя, любезная секретарша Николая Андреевича, ответила, что директора нет на месте, а когда будет – ей неизвестно. Марина позвонила на мобильный. «Абонент недоступен», – ответили ей который раз за это утро, и можно было подумать, что все абоненты отключили свои телефоны или объявили бойкот сотовой связи…

«Придется ехать, а вечером сидеть допоздна», – Марина убрала в стол деловые бумаги, выключила компьютер и накинула свою лиловую шубку. Уходя, она сказала Лене, что едет в Дом моды «Тренд» и вернется после обеда.

Ее машина стояла во дворе многоэтажного жилого дома, в котором на втором этаже, сразу над магазинами, располагались офисные помещения – редакции и торгового дома, которому эти магазины принадлежали, как, впрочем, и сам журнал. Машин во дворе парковалось так много, что Марина всегда со страхом думала, что ее машину запрут и она не сможет во время выехать. На сей раз все обошлось, никто не преграждал ей путь, и Марина без труда вырулила на остававшуюся свободной проезжую часть. Нырнула под арку и оказалась в потоке автомобилей, в несколько рядов мчащихся по шумному Садовому кольцу.

«Надеюсь, пробок не будет», – подумала она, радуясь тому, что может ехать, не сбавляя скорость. Но радость ее была преждевременной: уже через пару минут движение остановилось и она едва не влетела в затормозивший перед нею джип. «Надо быть осторожней, – подумала Марина. – Могла ведь и врезаться…»

Движение заклинило как раз возле Смоленского пассажа. Еще недавно здесь, на последнем этаже нового торгового дома, под стеклянным куполом крыши, проходила Неделя моды. Марина с удовольствием вспоминала приятную тревогу перед показом каждой новой коллекции, торопливые перемещения зрителей из одного зала в другой, короткие перекуры и мимолетное общение с коллегами, которое давало и новую информацию, и возможность посплетничать об успехах и провалах наиболее известных персонажей модной тусовки. Ее забавляло, с какой трогательной скрупулезностью организаторы занимались рассадкой в зале своих гостей – то, какие места были зарезервированы для звездных личностей и представителей тех или иных изданий, означало на самом деле не столько уровень их истинного авторитета и популярности, сколько надежды устроителей показов на то, что их оценки коллекций и самого мероприятия будут по меньшей мере доброжелательными. Увы, так бывало далеко не всегда: капризные звезды и мстительные журналисты не прощали обиды, главной из которых было недостаточное – как им казалось – внимание к их оправданным и даже заслуженным амбициям. В отместку они могли так ославить «обидчика», что он вынужден был потом долго и унизительно оправдываться и всячески заглаживать свою вину…

Ну вот, поехали… Марина вела машину осторожно, стараясь соблюдать дистанцию, хотя джип, ехавший перед ней, давно уже умчался вперед, искусно и нагло лавируя в потоке машин. Миновав Крымский мост, она выехала на Ленинский проспект и через пятнадцать минут была в Доме моды Серегина.

В нарушение всяческих правил, по которым Дому моды полагалось иметь роскошные витрины с шикарно одетыми манекенами, «Тренд» сдал свои витрины в аренду находящемуся в соседнем подъезде мебельному магазину. Еще недавно Марина считала это великой и ничем не оправданной глупостью, а теперь знала, что все это – естественное продолжение политики сиротства, которой Серегин следовал последовательно и неукоснительно. Вход в Дом моды был со двора: скромная дверь и скромная вывеска. Марина набрала код домофона и услышала басистый голос вахтера. Дверь открылась, и Марина вошла в холл, который отличался элегантной немногословностью.

Стены холла были окрашены не белой краской, как это теперь принято в большинстве московских офисов, а краской синей – того «королевского» оттенка, который так высоко ценят любители хороших картин: именно на этом глубоком, сияющем сапфировом фоне живопись оживала, а позолоченные рамы выглядели одновременно и роскошно и изысканно. В холле картин не было – не дворцовые покои! – зато висело огромное зеркало, заключенное в строгую, как бы позолоченную, раму. Вахтер размещался у самого входа – за элегантной стойкой, которая скрывала мониторы наружного наблюдения и другие современные устройства, обеспечивающие охрану Дома и связь, как внутри самого офиса, так и с городскими объектами. Когда-то Серегин демонстрировал Марине работу всех этих замечательных устройств, которые позволяли директору чувствовать себя в безопасности по крайней мере в своем офисе. Вахтер знал Марину и вышел ей навстречу, чтобы пожать руку.

– Хозяина нет, – сообщил он доверительно.

– Знаю, Надя сказала, – ответила Марина и решительно направилась к директорскому кабинету.

Надя, рослая энергичная брюнетка, всегда такая собранная и деловитая, пребывала в панике, которую даже не пыталась скрыть.

– Ничего не могу понять! – воскликнула она вместо приветствия. – Николая Андреевича нет уже второй день. Пришлось отменить все встречи… Даже не позвонил! И дома никто не отвечает… Как сквозь землю провалился…

Марина сняла дубленку, повесила ее на вешалку возле двери и сказала нейтральным, почти будничным тоном:

– Надя, попытайтесь успокоиться… Прошу вас… И давайте зайдем в кабинет Николая Андреевича, надо поговорить…

Надя приподняла голову, откинула назад длинные иссиня-черные волосы и внимательно посмотрела на Марину.

– Вы что-то знаете, Марина Петровна? – с надеждой спросила она.

Марина ничего не ответила. Вслед за Надей она прошла в просторный серегинский кабинет и сразу же направилась к письменному столу. Села в высокое вращающееся кресло – «кресло руководителя», как называлось оно в магазинах офисной мебели. У нее в кабинете было точно такое же…

Марина почувствовала, что Надя как-то странно смотрит на нее – осуждающе, ревниво, удивленно?

– Не осуждайте меня, Надя, за то, что я села на его место, – сказала Марина, стараясь снять возникшее напряжение. – Я хочу попытаться найти хоть какие-то следы, которые позволили бы объяснить причины странного исчезновения Николая Андреевича, понять, что же случилось… Я не меньше вас встревожена! Давайте вместе проанализируем ситуацию и решим, что делать…

Надя слегка успокоилась и тоже присела к столу.

– Не будем предпринимать ничего, что могло бы повредить делу… Сначала попробуем разобраться сами, – еще раз повторила Марина – не столько для Нади, сколько для себя.

– Попробуем, – согласилась Надя. И вздохнула.

Марина не поняла, чего было больше в этом вздохе – облегчения или безнадежности…

Стол Серегина был свободным от бумаг – как у всякого опытного руководителя, привыкшего хранить свои секреты от случайного любопытного взгляда. Марина и сама поступала так же, хотя ее – редакционные – секреты трудно было сравнить с тем, что называют «коммерческой тайной». Марина попыталась открыть ящики стола – они были заперты.

– А ежедневник он всегда носит с собой, – понимающе откликнулась Надя.

– Это я знаю, – ответила ей Марина. – Давайте посмотрим ваши записи, проверим, что у Серегина было намечено на этот день…

Надя стремительно поднялась из-за стола и вышла в приемную. Через минуту она вернулась с толстым потрепанным блокнотом в руках.

– Вот, – сказала она. – Вчера… С утра он должен был провести переговоры с поставщиками тканей, после обеда к нему пришли байеры – один московский, два – из Тюмени и один приехал из Самары… Все они думали, что Серегин опаздывает и вот-вот придет, но так и ушли ни с чем… Еще его ждали наш главный бухгалтер, экономист и начальник производства… А сегодня… Сегодня я позвонила Николаю Андреевичу домой, потом на мобильный и затем отменила все назначенные встречи…

– А что он планировал на сегодня? – спросила Марина.

– С утра – визит в банк, потом к нему должны были прийти из благотворительного фонда, позже – главный инженер швейной фабрики из Воронежа, вслед за ним – один известный модельер… Я всем уже позвонила… Сказала, что сообщу, когда ситуация прояснится…

– Вы так и сказали – «ситуация прояснится»? – уточнила Марина.

– Нет, конечно! – взволнованно воскликнула Надя. – Я просто сказала, что встреча переносится, принесла извинения, обещала, что обязательно позвоню…

– Вы все сделали правильно, – похвалила ее Марина. – Вы не дадите мне ваш блокнот – я хотела бы сделать кое-какие выписки…

– Пожалуйста…

Надя протянула Марине блокнот, и Марина переписала в свою записную книжку расписание Серегина на последние два дня. Перелистала несколько предыдущих страниц. На что она надеялась? Думала, что найдет ссылки на ЗАО «Эндшпиль»? Фамилии Говорова и Костина? Их в записях не было. Не было в блокноте и ее собственной фамилии – в планах на тот день, когда Серегин приезжал к ней в редакцию…

– Он сообщал вам о всех своих встречах? – спросила она Надю.

– Нет, что вы! – воскликнула Надя. – Он был такой таинственный…

– Таинственный? – удивилась Марина. – Что значит таинственный?

Надя смутилась.

– Я, наверное, неточно выразилась… Просто он никогда ничего не говорил о своих планах… О том, куда едет, с кем встречается… Говорил, если что-то срочное, звоните на мобильный… Или – буду после трех… И все. Никто ничего не знал. То ли Николай Андреевич никому не доверял, то ли просто не любил говорить о своих делах…

– У него ведь и зама не было?

– Не было. Каждый вел свой участок работы, а за все отвечал он сам… Только он и знал реальное положение дел… – В словах Нади чувствовалась некая давно отболевшая обида.

– Прелестная картина! – горько заметила Марина.

Ситуация казалась тупиковой. Скорее всего она и была такой – во всяком случае, для самого Дома моды. Он не просто остался без хозяина, что не так уж редко случается в нашей беспокойной, с криминальным оттенком жизни, он лишился общего руководства, что со временем несомненно парализует работу предприятия. «Умный, осторожный, а этого не предусмотрел», – Марина понимала, что и сама она – всего лишь человек со стороны.

Она вернула Наде блокнот.

– Ему кто-нибудь звонил? – спросила Марина, уже ни на что не рассчитывая.

– Звонков было много… Но все обычные, я даже перестала записывать… – Надя стремилась поскорее завершить разговор. – По личным вопросам ему звонят напрямую, минуя меня… Или на мобильный…

– Ясно… – сказала Марина. – Никакой информации! Думаю, завтра надо обращаться в милицию, объявлять Николая Андреевича в розыск… Если за это время ничего не прояснится…

– Скорей бы уж… – снова вздохнула Надя. – Я просто не знаю, что говорить людям… И навредить боюсь – сами понимаете, в бизнесе надо уметь соблюдать спокойствие. Да и Николай Андреевич не простит мне паники…

– Если случится что-то необычное, звоните… – сказала Марина. – У вас есть все мои телефоны…

– Спасибо, Марина Петровна, – поблагодарила Надя. – Буду ждать вашего звонка…

Марина накинула дубленку и вышла из серегинского офиса.

Да, все оказалось хуже, чем она могла предположить.

Глава 17

Марина села в машину и запустила двигатель. Ехать она не спешила – было неясно, что же теперь делать. Достав мобильник, Марина набрала номер Магринова и вскоре услышала его хрипловатый голос.

– Докладывайте! – сказал следователь таким пугающе требовательным тоном, что первым желанием Марины было как можно скорее прервать связь.

– Ну и шуточки у тебя, Александр Иванович! – сказала она, пытаясь изменить интонацию разговора. – Звонить расхочется…

– Правильно, – ответил Магринов. – На то и рассчитываю… Как съездила?

Марина вздохнула.

– Съездила… Никаких следов… Как в воду канул… – сказала она. – Вот сейчас стою возле его Дома…

– Ясно. Подъезжай ко мне…

– В Следственный комитет?

– А куда же еще…

– А конспирация?

– Какая еще конспирация! Его надо срочно объявлять в розыск… Если он жив, конечно…

– Даже так?

– А как же еще… Пропуск я тебе закажу…

Магринов отключился.

«Два визита в милицию – многовато для одного дня! – раздраженно подумала Марина. – Когда-то ведь и работать надо…»

Она решительно выехала со стоянки и направилась в центр. «Опять придется стоять в пробках», – Марина понимала, что день не задался, что впереди ее ждут и другие неприятности, и знала теперь – с Серегиным случилась беда, все пошло совсем не так, как они рассчитывали…

Ей повезло – пробок не было. Уже через полчаса она сидела в кабинете Магринова на третьем этаже Следственного комитета. Александр Иванович был готов к разговору – очевидно, успел проинформировать начальство о случившемся. «Случившемся? – спросила себя Марина. – Может быть, все это – просто недоразумение, и Николай Андреевич, «таинственный» Серегин, как говорила о нем Надя, просто не счел нужным проинформировать нас о своем внезапном отъезде?»

Этот вопрос она сразу же задала Магринову.

– Мы не дети… – возразил Магринов. – И в прятки давно уже не играем… Лучше расскажи, что тебе удалось выяснить у него на работе…

Марина рассказала.

– Пусто… – подвела она итог. – Все документы заперты… Ни одной бумажки на столе… Ничего такого, что могло бы свидетельствовать о его контактах с «Эндшпилем»… Даже о наших встречах – ничего… Осторожный!

– Да уж… – согласился Магринов. – А кто его замещает?

– А никто! – воскликнула Марина. – У него нет зама. Каждый отвечает только за свой участок работы, а общее руководство осуществляет он один… Никому не доверяет! Через пару недель, а то и раньше, вся его замечательная конструкция, основанная на подозрительности, рухнет… Некому принимать решения…

– Ну, это ладно… Коллектив соберется, что-нибудь придумают – временное, аварийное… Хуже другое – отсутствие информации о том, что случилось… Или он не успел, или не смог…

– Или – не захотел! – сказала Марина резко.

– Что значит – не захотел? Объясни! – потребовал Магринов.

Марина пожала плечами:

– Нельзя исключить возможность того, что Серегин попытался таким образом скрыться, уйти от своих преследователей…

Она замолчала, не решаясь, а скорее – не желая развивать свою мысль дальше.

– Нет уж, ты не молчи! – нервно сказал Магринов. – По-твоему, он просто использовал нас, чтобы скрыться?

– Ну зачем же так грубо! – возразила Марина. – Когда речь идет о спасении жизни… Не исключаю, что он мог выехать за границу, к жене и дочке… Свои капиталы он наверняка хранит в каком-нибудь свободолюбивом банке…

Магринов внимательно смотрел на Марину. Ей не нравился его взгляд, она вдруг поняла, скорее даже почувствовала, что именно он сейчас думает о ней и ее незадачливом приятеле.

– Да не смотри ты на меня так! – Марина нервничала. – Это не я разрабатывала операцию, это вы с Серегиным все просчитывали… Я даже не знаю, что вы там напридумывали! Может, это тоже входило в ваши оперативные планы?

Следователь отвел взгляд и вдруг сказал примирительно:

– Ладно, оставим споры… Надо объявлять Серегина в розыск… Позвони Надежде, пусть напишет заявление…

– Куда? На чье имя?

– Сюда, куда же еще… – проворчал Магринов. – На мое имя, разумеется…

– Это вроде бы не по правилам… – заметила Марина.

– Если мы будем действовать по правилам, то упустим время, а его у нас и так нет… – Магринов завелся, он действовал теперь четко и решительно. – Звони!

Марина набрала номер Надежды и продиктовала ей текст заявления: два дня назад генеральный директор ушел с работы и больше на работе не появлялся, никакой связи с ним не было… Незамысловатый текст звучал трагически. Надежда зарыдала.

– Пожалуйста, держите себя в руках! – потребовала Марина. – Успокойтесь… Напечатайте и привезите заявление сюда… Вас здесь встретят…

Она продиктовала адрес и рассказала, как их найти.

– А вдруг он у себя дома? Вдруг у него сердечный приступ? – всхлипывая, говорила Надежда.

– С чего это вдруг у него будет сердечный приступ? – раздраженно сказала Марина. – И чего ради он будет сидеть дома и не подходить к телефону? Вы сами подумайте… Впрочем, следователи все проверят… У вас что, есть ключ от его квартиры?

– Нет, – ответила Надежда, постепенно успокаиваясь.

– Вот именно, – Марина торопилась закончить разговор. – И поспешите, пожалуйста, мы вас ждем…

– Пусть она свой блокнот захватит, – попросил Магринов.

– Да, и захватите свой ежедневник, – передала Марина его слова.

Некоторое время Марина и Магринов сидели молча. Марина боялась о чем-либо его спрашивать – не хотела нарываться на грубость, машинально открыла портфель и неожиданно увидела журнал «Повеса», который она хотела отдать сыщикам из районного отделения милиции, но забыла и не отдала. Она вынула его и машинально стала листать…

– А это еще что? – заинтересовался Магринов.

– Мужской журнал… На презентации подарили. «Повеса» называется…

– Как же, слышал… Дай посмотреть!

– Могу подарить. Мне он даром не нужен, – сказала Марина.

Она протянула журнал Магринову.

– Есть женщины в русских селеньях! – мечтательно сказал следователь, разглядывая обложку. В словах его, однако, слышалась ирония.

– Тебе нравится? – ехидно спросила Марина.

– Нравится? Ну, знаешь…

– Здесь есть один любопытный сюжет… – Марина взяла у Магринова журнал и нашла съемку с Павлом Ершовым. – Видишь вот этого молодого человека?

– Вижу, ну и что? Молодой балбес пялится на голую бабу…

– Так вот, этот балбес и есть тот самый дворник, которого убили в нашем дворе! Помнишь, я тебе говорила? Когда ты с Серегиным встречался…

– Дворник? – удивился Магринов. – И по совместительству – фотомодель?

– Вот именно, – подтвердила Марина. – Спорим, ваши сыщики ничего об этом не знают!

– Может, и не знают, – согласился Магринов. – А тебе-то какая печаль?

– Да так. Странно все это, – Марина вернула журнал Магринову. – Читай, наслаждайся!

– А что, нельзя? Беспокоишься о моей нравственности? – Магринов засмеялся.

– Я этого не говорила…Слушай, Александр Иванович, может, я пойду? У меня номер горит, а я тут с тобой прохлаждаюсь…

Магринов отложил в сторону журнал и стал перекладывать лежащие на столе бумаги. Он казался громадным и неуклюжим и, похоже, был вовсе не создан для работы с документами. «Кулаки, как гири, ему бы не авторучку в руки, а нечто более увесистое», – подумала Марина. И все же она знала, что именно в работе с документами ему не было равных…

– Ладно, иди… – сказал он. – Ты действительно ничем не сможешь мне помочь…

Марина накинула дубленку и направилась к двери.

– Если что – звони. И вообще держи меня в курсе…

– Позвоню, не сомневайся! – пообещал Магринов. – Игорь-то вернулся?

– Вернулся. Только я его еще не видела…

– Увидишь!

Магринов, как водится, не сказал Марине ни «пока», ни «до свидания», он просто снял телефонную трубку и принялся набирать какой-то номер. Марина закрыла за собой дверь…

«Вот и Игорь куда-то пропал…» – подумала она, спускаясь по лестнице на первый этаж.