Текст книги "Домочадцы и другие лоскутяне"

– Лукерьюшка, что с тобой, милая? – закричал он.

– Бочок я ушибла. И ещё он меня ногой сильно ударил, – сквозь рыдания произнесла она.

– Сейчас, сейчас, милая, потерпи немножко, – сочувственно забормотал Ансель, – сейчас я тебя на пуфик твой посажу, водичкой побрызгаю, хочешь – одеялком накрою, только не плачь! – Он вытащил тяжёлую тыкву, уложил её на любимый пуф и начал брызгать водой то на неё, то на собачку. Ансель метался между бесчувственной Чау и плачущей Лукерьей, и не мог понять, что же всё-таки произошло. Чаушка лежала в глубоком сне – он ощупал её лапы, потрогал нос, послушал дыхание, было очевидно, что она спит! Уложив её на диван, повернулся к Лукерье.

– Что случилось тут у вас? Что с Чау, и почему ты оказалась под столом, и кто это был здесь? Объясни мне, пожалуйста!

– Я прыгнула к нему под ноги…

– Да зачем же? Зачем ты прыгала?

– А как я ещё могла помешать ему? Он уносил Чау! Набросил ей на лицо какую-то тряпку, она потеряла сознание, схватил её и бросился с ней убегать. И… И я прыгнула ему под ноги, он споткнулся и упал, и меня ногой ударил сильно, – Лукерья снова громко всхлипнула, – а тут ты прибежал, и он не смог унести нашу собачку!

Ансель взглянул на Тыкву с большим уважением – от её пуфа до места падения странного вора было метра полтора! Отважная Лукерья не испугалась того, что может разбиться при падении, или быть раздавленной злодеем – она думала только о спасении Чау! Она никак не могла помешать похитителю собачки, но, не раздумывая, бросилась ему под ноги! Он погладил Тыкву по лакированному бочку

– Умница ты наша храбрая! Вот Чау обрадуется, когда в себя придёт! Скажи, а ты раньше этого человека видела? Может, он заходил сюда когда-нибудь?

– Нет, мне он незнаком. Он тихо отворил дверь и вошёл. Чаушка залаяла, но он сразу бросился к ней и усыпил её. А потом подхватил подмышку и побежал к выходу. Он ничего не искал, не прятался особенно, как будто ему была нужна именно собачка, и он точно знал, что дома нет никого, кроме нас с ней. А то, что ты пришёл, он, кажется, не видел…

– Так я пришёл не через ворота, а через заднюю калитку. Если кто следил за домом на улице, он меня видеть никак не мог. Но для чего кому-то понадобилась наша Чаушка? Она никому из соседей неудобств не доставляет, её все любят… Очень, очень странная история! Жаль, не схватил я его, да не до того было, за Собачку я очень волновался!

Во двор въехал экипаж с Домочадцами, и прихожая наполнилась движением и голосами.

– Ноги, ноги вытирайте! – командовала Бабушка Лина.

– Пойду скорее самовар поставлю, – торопилась Нина.

– Сейчас повнимательнее рассмотрим твои шпоры наградные, Ноель, уж больно колокольчики на них затейливые, – степенно басил Дедушка Бертик.

Дверь в гостиную раскрылась, и Домочадцы вошли в гостиную. Они сразу поняли: дома что-то произошло, слишком взволнован был Ансель, и слишком неподвижна Чау. Ди Ноель поднял и аккуратно поставил на место опрокинутый стул. «Ансель, что случилось?» – спросил он. Когда Ансель рассказал, мужчины переглянулись, а женщины заохали, запричитали. Бабушка Лина звучно чмокнула Лукерью в макушку:

– Милая, храбрая! Какое счастье, что ты была дома, иначе Собачку унёс бы неизвестный злодей, и никто из нас не узнал бы, что с ней случилось!

– Странные дела творятся! – сказал Симон, когда они с Апселем остались вдвоём. – Кто и почему хотел украсть Чау? Кто и почему следил за Домом и точно знал: нет никого, кто может помешать?

– Ты ещё не знаешь: в День Встречи Звезды Нину выслеживали и пытались похитить совсем рядом с Домом! Мы с Петером их спугнули.

– Слушай, это всё надо хорошенько обдумать. И с нашими посоветоваться. Но сейчас расскажи, что за дело у тебя?

Сима задумался над рассказанным Анселем. Потом сказал:

– В любом случае, посмотреть, что это за пират такой, и попытаться узнать, где он живёт, мы сможем только завтра к вечеру, ведь он на закате приходит к Красным камням. А сейчас, извини, мне надо заняться другими делами. Сегодня ночью у меня есть работа. А ты можешь пока подремать на моей кровати. Мне надо сосредоточиться, и здесь должно быть тихо.

Ансель кивнул головой и забрался на кровать – вздремнуть немного никогда не лишне! Симон сел в кресло и закрыл глаза. Через пару минут он стал слышать пролетающие мимо обрывки чужих мыслей. Вокруг него звучала симфония ночи. Вот зашелестели две хорошо знакомые темы – в них не было слов, но они были рядом с ним всегда. Ещё несколько времени прошло. Он отбрасывал ничего не значащие звуки, вертящиеся вокруг, как мотыльки над светляком. Вот начала пробиваться какая-то тревожная нота – Сима понял, что именно её он должен сейчас выделить из объёмного беззвучия ночи, принять, понять и идти на встречу с тем, кто попал в беду. Он заглушил все неслышимые шорохи, оставив только одну трагическую мелодию и стал сливаться с нею. Всё! Он её принял! Теперь вперёд!

Ансель проснулся, когда Спасатель уже набросил рюкзак на плечи и готовился открыть дверь.

– Я с тобой, хорошо? – утвердительно спросил он.

– Давай! – кивнул Симон.

Парой минут позже упряжка с Милушкой почти неслышно выехала со двора.

…Люси, пригорюнившись, сидела у стены. Они уже всё обсудили с Максимиллианом. Он до сих пор не знал, почему его бросили в подвал. Просто, какие-то люди ночью ворвались в его дом, спящего связали, бросили в повозку и притащили сюда – но для чего он понадобился похитителям, ему было неизвестно. Теперь он понял, что за это время пришлось вынести Лорелее. Дело было за малым – дождаться, пока его найдут и освободят, тогда он сможет рассказать Анселю, что Русалка тоже попала в ловушку. И тогда, возможно, помощь придёт и к ней. Но пока она решила не говорить ему об этом. Вдруг в гулкую тишину тоннеля ворвались шлёпающие звуки, какое-то фыркание, шум от потревоженной воды. Потом мужские голоса зазвучали одновременно и неразборчиво. Люси вжалась в стену – кто знает, что ей сулит это вторжение в подземный тупик? Потом вдалеке вспыхнул свет – у неё даже глаза заболели. Потом она услышала скрежет металла. И шаги, шаги, шаги. Наконец перед ней появился совершенно мокрый Ансель с незнакомым мужчиной.

– Люси? – изумлённо завопил Ансель, – как ты здесь оказалась?

– Заглянула из любопытства после того, как мы с тобой расстались, и оказалась запертой. А ты как сюда попал?

– Друг пришёл тебе помочь, вот, это Симон, – представил он русалке своего спутника.

– Так вы правда пришли меня вызволять? Вот спасибо! Я ведь совсем духом упала, думала, пропаду здесь. А я зато нашла Максимиллиана!

– Где? – в один голос спросили мужчины.

Люси показала им отверстие, через которое общалась с пленником пирата. Через мгновение спасатели принялись за работу.

– Брат, ты скажи, охранники близко от тебя? Часто к тебе заглядывают? – спросил Максимиллиана Симон.

– Они приходят ко мне раз в сутки, вечером. Сейчас ночь, значит, только к следующей ночи и придёт охранник – он еду приносит. А сидят они, кажется, далеко отсюда. Когда меня сюда тащили, я видел, что пост у них возле лестницы, а потом ещё спуск вниз и длинный коридор, в самом конце которого находится дверь в эту конуру.

– Отлично! – обрадовался Симон, – всё сделаем спокойно, не особенно таясь. Тебе сейчас отсюда тоже инструмент просуну, будем работать втроём! Пару камней из кладки вынем, и тебя сюда вытащим!

В тоннеле зазвучали молотки, заскрипела по плитам пила – в ход пошёл весь арсенал походного снаряжения Симы. Около часа ушло у них, чтобы выломать два камня. Но прежде, чем покинуть темницу, Максимиллиан привязал одну из верёвок, что была у Симы, к оконной раме и выбросил её конец наружу, чтобы стражники подумали, что он выбрался из окна. Затем аккуратно убрал всю каменную крошку с пола и поставил свой топчан так, чтобы закрыть место пролома. А потом Максимиллиан лёг на пол, протянул руки Симону и Анселю, и они бережно втащили его по эту сторону стены.

– Ну, здравствуй, брат! – обнял его Симон. – С возвращением тебя!

– Здорово, Макс, – хлопал его по плечу Ансель.

– Здравствуй, Максимиллиан! – улыбалась Русалка Люси, – как же здорово, что ты нашёлся, и что я нашлась, и что теперь мы на свободе! Вот Лара обрадуется, когда узнает!

Мужчины аккуратно заложили выломанные камни на прежние места так, что со стороны невозможно было понять: здесь есть пролом. Затем все вместе поспешили к выходу. Решётку они снова опустили и надёжно закрепили. Теперь они знали тайный вход в замок пирата!

Оказавшись на воле Люси вызвала сопровождение – ведь была глухая ночь, а ночью передвижение без сопровождения русалкам запрещено. Как только в чёрной воде вокруг Люси засверкали чёрные дельфиньи спины, мужчины простились с ней, сели в повозку и тронулись в Глиняный Дом. Максимиллиан должен был пару-тройку ближайших дней погостить у Симы – до того, как завершится история с Эль Треко.

История тринадцатая

Наутро Лукерья почувствовала себя в центре внимания. Сам Ди Ноель ещё до завтрака зашёл справиться о её самочувствии, Нина за ночь связала для неё замечательный кружевной чепец, а Чау вылизала ей щёки до блеска! Бабушка Лина, называя Тыкву «моя ж ты рыбушка», пообещала подробно рассказать ей всё, что происходило накануне во дворце короля Илии. Пожалуй, вернёмся туда и мы – тем более, что нам известно больше, чем Бабушке Лине.

В Большом зале королевских собраний дамы занимали кресла по правую, а мужчины – по левую сторону от прохода: таков был раз и навсегда установленный порядок. После того, как все приглашённые собрались, герольд возвестил появление короля Илии. Правитель Лантаны энергичной походкой прошёл к креслу под балдахином, расшитом гербами королевства, окинул взглядом зал, приветствовал своих гостей и знаком предложил всем сесть. Фанфары призвали ко вниманию.

– Сейчас, по прошествии некоторого времени после того, как я самым невероятным образом нашёл своих детей, принцессу Стэйси и наследного принца Зорина, мне хочется выразить признательность всем, кто пришёл на помощь похищенным малышам и оказал великое благодеяние королевству! Глашатай возвестит собранию указы Короля Лантаны о награждениях. Все они оформлены должным образом и внесены в архивы королевства. Но прежде хочу сказать: в моей власти сделать вас сэрами и пэрами, а также сэруньями и пэруньями, но не существует ни званий, ни наград, достойных мужеству, чести, доброте и благородству, которыми вы наделены от рождения! Я наградил вас за спасение принца и принцессы. Это долг короля. Но отныне моё сердце принадлежит вам. Это долг отца.

Затем глашатай огласил несколько королевских указов. Каждый из них предваряли троекратные фанфары. Никто из домочадцев не был забыт признательностью короля Илии, ведь детей не только вырвали у работорговцев, но и окружили всеобщей заботой и любовью. Бабушка Лина, например, получила в подарок шубу из красной лисы, Нина – дорогое ожерелье. Принцессе Алине был дарован Орден Сильного и Решительного Сердца, все мужчины, принявшие участие в спасении детей, тоже получили важные награды. Ди Ноель, в знак подтверждения его гениальных полководческих заслуг был награждён восьмым наконечником в косы с большим бриллиантом и двумя изумрудами, парадными шпорами с колокольчиками на сапоги и сандалии – смотря по сезону, и глобусом Королевства Лантана, с поверхностью, инкрустированной полудрагоценными камнями и минералами. А Гранечка была возведена в звание герцогини Глинянодомской, что приравнивало её к особам королевской крови. После торжественной части король Илия лично побеседовал с каждым из гостей, потом предложил дамам отправиться на обед в дом герцогини Аграфены, а мужчин попросил остаться и пройти в библиотеку для особых мужских разговоров. Впрочем, Инну король попросил быть готовой присоединиться к совещанию.

– Я пригласил вас сюда, – сказал король Илия мужчинам Глиняного Дома, – чтобы поделиться некоторыми своими мыслями о тех событиях последнего времени, которым мы все стали свидетелями. Прежде всего хочу сообщить, что арестованные мною за измену, убийство королевы Лантаны и князя Ковриго, похищение моих детей, графиня Калаччо и её доверенное лицо, некая Ипсель, бежали из-под стражи. Эта Ипсель выхватила ещё один нож, спрятанный в одеждах, и нанесла сильнейшие ранения обоим стражникам, которые сопровождали их в темницу. Потом они спокойно вышли из дворца, и, поскольку никто из дворцовой челяди не знал о происшедшем в детской столовой, вызвали карету графини и на ней покинули территорию замка. Когда о раненых стражниках стало известно, за экипажем беглянок выслали погоню, но им удалось скрыться – в палаччо Калаччо графиня не вернулась. Это совершенно точно, потому что с того времени в палаччо постоянно находится моя охрана, и из прислуги графини там никого не осталось.

Домочадцы переглянулись. Графиня и её странная подруга оказались не просто тайными отравительницами и похитительницами – они были чрезвычайно дерзки и могли преодолеть любые препятствия на своём пути!

– Естественно, я объявил их обеих в розыск, и приложу все свои силы, чтобы эти жестокие преступницы были найдены, пойманы и наказаны. До того времени моя душа не будет знать покоя! Я счёл необходимым рассказать вам об этом, чтобы просить присоединиться ко мне в борьбе со злом. Скажите, могу я рассчитывать на вашу помощь?

Мужчины одобрительно закивали, каждый из них был готов сражаться за правое дело. Король продолжил:

– Принцесса Алина передала мне дневник убитого по распоряжению графини Калаччо князя Ковриго. Как мне кажется, там есть то, что мы должны обсудить. Поэтому я попросил досточтимую Инну помочь нам ознакомиться с записями князя Елисея, а после этого мы сможем поделиться своими впечатлениями о содержании дневника.

Инну пригласили в библиотеку. Но прежде надо сказать, почему король Илия счёл нужным ввести её в это мужское собрание, хотя действия особ королевской крови обсуждению не подлежат: Инна была переводчиком и учителем иностранных языков. Она сама с трудом могла сосчитать языки, которыми владела в совершенстве. Инна знала даже тарабарский язык, сложный и многозвучный, а кроме того, древнелоскутный – его на Острове давно позабыли. И свой дневник князь Елисей Ковриго писал как раз на древнелоскутном – очевидно, он был правителем высокой культуры! Таким образом, только Инна и могла ознакомить короля и домочадцев с записями князя Елисея. Она села за отдельный стол, обтянутый тёмно – синим сукном, раскрыла дневник, помедлила немного и начала бегло переводить. В дневниковых записях князя было много интересного о государственных делах, но некоторые из них отразили жестокое разочарование князя в семейной жизни. Он был поражён дурным характером своей жены, её необузданным нравом, которые проявились без прикрас сразу же после свадьбы. Некоторые заметки покойного князя Ковриго заставили домочадцев не раз переглянуться друг с другом – такая безрадостная семейная жизнь развернулась перед ними.

Буквально через несколько дней после свадьбы князь уже делал такие записи:

– Сегодня княгиня надавала пощёчин служанке за то, что неплотно прикрыла дверь…

– Княгиня уволила повариху, которая тридцать лет служила при дворе, за то, что та, украшая десерт, поставила в торт три павлиньих пера, а не четыре, и положила у чайного прибора красную, а не жёлтую розу, тогда как княгиня вышла к чаю в жёлтых перчатках…

– Княгиня Матильда самым неприличным образом накричала на министра обороны за то, что не преклонил перед нею колено, хотя после ранения, полученного в жестоком бою, колено у него не сгибается уже семь лет…

– Княгиня отказалась поехать со мной на конную прогулку из-за того, что не готова новая упряжь с её вензелями, расшитыми бриллиантами. Я предложил ей из уважения ко мне прокатиться сегодня на лошади в упряжи, расшитой золотыми и серебряными рыбками, но она сказала: пусть в такой упряжи выезжают лошади вашей кухарки!

– На детей она не взглянула ни разу после их рождения, они ей откровенно неприятны. Сегодня наследники заболели, я спросил, почему она не у колыбели, ведь дети тяжело больны? Она ответила – на это есть слуги, есть врачи, пусть занимаются!

Ещё одна запись привлекла особое внимание слушателей.

– Сегодня я застал у себя в кабинете эту странную подругу княгини Матильды, Ипсель. Она держала в руках лютню и внимательно рассматривала её… Прежде всего, как посмела она войти в мой кабинет? Инструменты всегда хранятся тут в футлярах – и никто не имеет права доставать их без моего позволения! Я спросил её, почему она здесь, и Ипсель ответила, что это позволила княгиня! Я велел ей немедленно удалиться, тем более, что самой княгини рядом не было… Но что-то меня глубоко задело – то ли абсолютно свободное поведение этой женщины в стенах моего дворца, в моих личных покоях, то ли её молниеносный чёрный взгляд исподлобья, то ли беззащитная лютня в чужих руках… Мне стоит подумать о том, как в своём замке защитить наследство отца от чужих глаз и рук! Наверное, надо разделить коллекцию, держать инструменты в разных местах, сделать их недоступными для любопытствующих. А сегодня ночью я для начала тайно передам лютню и камертон на хранение няне Каре. Старинные же манускрипты, в которых содержатся сведения об этих инструментах, спрячу в одной из книг библиотеки… Почему-то мне очень не нравится явный интерес Ипсель к волшебной лютне!

И через несколько страниц князь Елисей записал следующее:

– Брак с графиней Калаччо оказался тяжёлой ошибкой. Я не могу допустить, чтобы мои дети, подрастая, получали дурные примеры поведения от женщины, которая к ним совершенно равнодушна, и не оказывает должного уважения мне, их отцу и правителю княжества Ковриго. После долгих раздумий, я решил сообщить графине Матильде, что она не может больше оставаться под кровом и на троне княжества Ковриго. На предложение развода ответила совершенно спокойно – буду счастлива! Дайте мне достойное содержание, и мы больше никогда не увидимся. Моя сводная сестра, дочь моей мачехи, вышла замуж за короля – почему я не могу? Не надейтесь, что я возьму с собой ваших детей. Но за то, что я отказываюсь от них, вы мне дорого заплатите. Золотом!

Инна перелистала весь дневник. Но больше никаких записей, относящихся к пропавшей коллекции музыкальных инструментов, ей не встретилось.

– А теперь я хочу, чтобы вы, досточтимые доны, выслушали ещё одну гостью, которую направила к нам принцесса Алина, – сказал король. Он сделал знак рукой, и в библиотеку вошла та самая Синяя Птица, которую Нина вывела из заточения в День Встречи Звезды. Поклонившись, она рассказала свою историю. Лидия была дочерью садовника, ухаживавшего за прославившимся даже на материке – далеко за пределами Острова – дворцовым садом князя Ковриго.

Каждый цветовод знает, что растения для букетов надо срезать на восходе, лучше даже до восхода солнца. Тогда они дольше остаются свежими. Поэтому садовник князя Ковриго изо дня в день, из года в год выходил в сад за цветами для дворца самой глухой ночью, чтобы ранним утром они наполнили помещения своим великолепием и благоуханием. Лидия частенько помогала отцу. Днём они выбирали цветы для срезки, а ночью выходили с фонарями и собирали наполненные ночной влагой и прохладным воздухом букеты. Когда садовник уехал на материк, его дочь продолжала каждую ночь срезать цветы для князя. Однажды, когда, поставив фонарь на маленькую трёхколёсную тележку, срезала ирисы редкой красоты, она увидела, как по мощёной дорожке от замка к дальним воротам движется неожиданная процессия. Трое мужчин тащили странной формы ящики, а следом за ними шла одетая по-дорожному княгиня Ковриго и её служанка – их девушка иногда видела в парковых аллеях и поэтому сразу узнала. Когда они поравнялись с Лидией, она поняла, что это были не просто ящики, а футляры для музыкальных инструментов. Двое несли клавесин, третий тащил арфу. Ещё два футляра – с флейтой и скрипкой – несла служанка княгини Ковриго. Дочка садовника склонилась в поклоне. В эту минуту княгиня подозвала её к себе. «Возьми эти инструменты и помоги донести их!» – приказала она. Лидия взяла скрипку и флейту и последовала за мужчинами.

Служанка княгини отворила ворота, за ними у ограды дворцового парка стояли два закрытых экипажа, один небольшой и изящный, другой просторный и строгий, в таких обычно перевозили грузы и людей простого сословия. Клавесин и арфу мужчины погрузили во вторую повозку. Лидия протянула скрипку и флейту в глубину тяжёлой колымаги, в эту минуту её рывком втащили внутрь, и дверца захлопнулась. Девушка даже не успела испугаться – ведь всё это происходило на глазах княгини, значит, всё в порядке, просто, нужно помочь куда-то отвезти инструменты. Мельком она успела заметить, что княгиня со служанкой сели в карету, и обе повозки тронулись. Они ехали довольно долго, дочка садовника даже начала волноваться, что не успеет вернуться ранним утром, чтобы доставить приготовленные букеты к служебному входу дворца, откуда их забирают горничные. Но выхода у неё не было. Когда, наконец, ей позволили выйти, она оказалась в совершенно незнакомом месте. Охранники, не говоря ни слова, заперли Лидию в маленькой каморке. А затем потянулись долгие однообразные и бессмысленные дни, пока однажды в зарешеченное отверстие на двери не заглянуло удивлённое лицо Нины…

– Ну вот, теперь мы точно знаем, что коллекция музыкальных инструментов, которой так дорожил князь Ковриго, находится в руках графини Калаччо и её сообщников. Кроме лютни и камертона, которые дона Кара смогла сохранить и передать принцессе Алине. Теперь, из записей князя, мы знаем, что эти инструменты волшебные. Понятно, что именно поэтому они так интересуют похитителей, – подвёл итоги король Илия. – Значит, нам надо приложить все усилия, чтобы найти украденные клавесин, арфу, флейту и скрипку, узнать их тайное предназначение, а главное – сохранить в неприкосновенности лютню и камертон. Нужно помочь принцессе! Ведь нам уже известно, что злодеи очень хитры и опасны!

…Принцесса Алина вошла в классную комнату, где в это время Мартин и Елизавета обычно занимались со своим учителем хороших манер и танцев – науками остро необходимыми для тех, кто будет в дальнейшем управлять государством. Дети радостно переглядывались и пересмеивались, и только что не подпрыгивали от восторга. Учитель по имени Кан де Лябр, сладко улыбаясь, держал в руках волшебную лютню, хранившуюся в малом кабинете принцессы, куда никто не мог входить без её позволения! При появлении Принцессы, он резко изменился в лице – сквозь сразу ставшую кислой улыбку отчётливо проглянул страх.

– Что здесь происходит? – строго спросила Алина. – Кто позволил взять инструмент из моего кабинета?

– Мы играли в разыскалки! – наперебой заговорили её племянники. – Мы уже несколько дней играем с доном Кан де Лябром! Он прячет свою лютню, а мы её ищем! Мы её искали по всему дворцу! И никак не могли найти! И вот сегодня увидели её в твоём кабинете, тётя!

– Нет, князь! Нет, княжна! Это не моя лютня, вы принесли мне совсем другой инструмент!

– Как не ваша лютня? Вы же сказали, что это она, что мы её всё-таки нашли! – воскликнул Мартин.

– Нет же, ваша светлость! Вы ошибаетесь! Моя лютня здесь, вот она, – с этими словами Кан де Лябр приподнял чехол кресла и достал из-под него лютню, абсолютно отличающуюся от той, что он держал в руках минутой раньше.

Дети разочарованно посмотрели друг на друга, а учитель хороших манер с поклоном протянул волшебную лютню принцессе Алине. «Детки увлеклись, а я и не знал, откуда они принесли этот инструмент! Прошу меня извинить! Мы иногда играем с ними в разные игры, чтобы оживить наши занятия! – жеманно произнёс он. – Впрочем, урок уже окончен!

С разрешения вашего высочества, если нет никаких приказаний, я хотел бы возвратиться домой».

Поразмыслив над этой странной игрой, Алина вечером написала два письма – Королю Илии и дону Симе.

…Зал был убран с безвкусной роскошью, а на тяжёлой скатерти красовалась дорогая разномастная посуда. Во главе стола сидел Эль Треко с массивным золотым, расписанным эмалевыми хризантемами кубком в руке. Компанию ему составляли дон Кардамон и дон Квадрильон, а также графиня Матильда и её то ли дуэнья, то ли управительница, то ли телохранительница, Ипсель. Пират смотрел на своих сотрапезников с нескрываемым пренебрежением и снисходительностью. Доны сидели на краешке стульев и ели торопливо и смущённо. Графиня Калаччо старалась держаться надменно и легко управлялась с ножом и вилкой, отправляя в рот маленькие кусочки ароматного мяса, Ипсель была непроницаема и невозмутима, однако Кардамон и Квадрильон, ненароком встречаясь с ней взглядами, моментально опускали глаза в свои тарелки.

– И что теперь? – спрашивал Эль Треко своих гостей. – Вы проиграли во всём и везде, и поэтому ищете укрытия в моём замке! Я, в общем-то, не против, но ведь, если вас начнут настойчиво искать и найдут здесь, моё благополучие окажется под угрозой. А я этого не только не хочу, но и не могу допустить! Хотелось бы выслушать ваши соображения по этому поводу!

Не получив ответа, после небольшой паузы, он продолжил:

– Вы все хотели получить всё и сразу. А я живу по пословице – курочка по зёрнышку клюёт, и сыта бывает. Мой доход, возможно, не слишком большой, но ежедневный! И если я буду расчётлив, мой достаток будет прирастать изо дня в день, со временем я куплю земли, а потом и титул, женюсь на родовитой барышне, и буду жить весьма почтенной жизнью. А вы что наделали? Ни одного удачного предприятия! Вы, дон Кардамон, решили сразу, из захудалых дворянчиков, стать правителем Кантилены, никак не меньше! И каков итог? Потеряли даже то, что имели, и теперь не можете носа высунуть за пределы моего замка! А вы, графиня? Уморили своего мужа, отравили сводную сестру, в итоге проиграли всё – за вами по пятам идут сыщики короля Илии, и если кто-то пронюхает, как вы скрываетесь под моим кровом, ни я, никто другой не сможет вас от них защитить. А там заслуженная казнь! Даже с этой дочкой садовника не смогли дело до конца довести! Не знаю, не знаю! Единственное, что я мог бы вам предложить в ближайшее время, это помочь выбраться на материк, когда к Острову подойдёт корабль с Ханом Гуссеем. Помогу одеться позатейливее, и ночью отправлю вас в закрытом экипаже в гавань.

– Не торопитесь, Эль Треко! Всё не так примитивно, как вы говорите! И принцесса Алина, и князь Елисей всего лишь ступени к достижению цели. А досточтимые доны Кардамон и Квадрильон работали по нашему плану, так что, они с нами с самого начала, и будут с нами до конца. И цель осталась прежняя, просто теперь придётся менять тактику, искать другие пути к её достижению. Пока не прибыл корабль хана Гуссея, продолжим начатое, и я уверена, нам повезёт! – холодно ответила графиня Матильда, не глядя на пирата. – К сожалению, королю Илии стало известно – инструменты у нас. Но теперь надо сосредоточить усилия на поисках лютни и камертона. Если мы соберём весь квинтет и сможем завладеть камертоном, то будем непобедимы.

– А что такого необыкновенного в этих инструментах? – заинтересовался пират.

– Об этом поговорим в другой раз! Сейчас надо ещё кое-что сделать, чтобы мы стали неуязвимы, – вмешалась в их разговор Ипсель. – Мы проникли во дворцы короля Илии и принцессы Алины, мы поставили своих людей в непосредственной близости от правителей, мы знаем всё, что там происходит, но нам так и не удалось подобраться к Глиняному Дому. А именно оттуда исходят все наши неудачи! Эти домочадцы отняли у нас детей, которых мы уже передали Гуссею и вот-вот должны были получить за них деньги. Они же освободили принцессу Алину, соединили Илию с наследниками трона, даже дочку садовника, которая была так долго и надёжно спрятана, вырвала у нас одна из них! Такая неудача, что нам не удалось схватить эту плясунью Нину – тогда никто не узнал бы, что инструменты в наших руках. Вот наши главные враги на сегодняшний день! Из-за них дорогая Матильда потеряла трон Лантаны, который уже почти был у её ног! Нам надо сосредоточиться, и нанести удар по этому Дому!

– Это вам надо, – уточнил Эль Треко. – А мне надо приложить все силы, чтобы отправить вас подальше от моего замка! Имейте в виду, у меня с вами нет общих целей! – он осушил кубок и не заметил страшный взгляд исподлобья, который в это мгновение бросила на него Ипсель. Хотя пират был неробкого десятка, он пережил бы весьма неприятные ощущения, если бы встретился с ней глазами…

Ипсель немного помолчала, успокаиваясь, потом её лицо приняло бесстрастное выражение, и она продолжила:

– Сегодня я отправила в Глиняный Дом Канабиса. Все домочадцы приглашены к королю Илии, он вручает им награды за великую услугу королевскому роду. А мне нужна собака, которая осталась в Доме одна, если не считать безрукой и безногой Тыквы. Канабис вот-вот должен притащить эту шавку сюда. Представляю, какие лица будут у награждённых, когда Тыква расскажет им, что никакой собаки больше нет! Жаль, что не могу увидеть сцену общего изумления своими глазами! – она рассмеялась.

– А собака-то вам для чего? – удивился Эль Треко.

– Узнаете в своё время, – отрезала Ипсель. – Мне не только она нужна. В Глиняном Доме ещё кое-кто очень для нас интересен, но начну я всё-таки с собаки, её заполучить проще простого. А там и до других очередь дойдёт! Кстати, Квадрильон, вы позаботились о том, чтобы мы сегодня узнали все подробности совещания у короля Илии?

– Я сделал всё, как вы хотели, досточтимая Ипсель. Надеюсь, в самом скором времени мы получим нужные нам сведения из первых рук!

В зал вошёл Канабис. Весь его вид выражал крайнюю робость – голова вдавлена в плечи, походка неуверенная, семенящая, руки, комкающие шапку, умоляюще прижаты к груди.

– Где собака? – прошипела Ипсель.

– Я не смог забрать её, ваша милость, – залепетал бандит. – Я схватил её, усыпил, но что-то круглое дико закричало и сбило меня с ног, а потом выскочил мужчина, которого там не могло быть, и мы с ним сцепились, а потом мне пришлось бежать – ведь вы строго наказали, чтобы всё было тихо, и чтобы ни в коем случае не попасться… А собаку он у меня отнял…

– Какой мужчина? Там же никого не оставалось, кроме тыквы и собаки! Откуда он взялся?

– Не знаю! Я несколько часов следил за домом – туда никто не входил! Но он набросился на меня, и отнял собаку!

– Опять неудача! И опять Глиняный Дом! Даже тыква в нём оказывает нам сопротивление! Ах, если бы не тот злополучный шкаф – я ни за что не потеряла бы её из виду! Ну, что поделать, придётся искать другие возможности, чтобы схватить собаку – забормотала Ипсель. И потом обратилась к Квадрильону: