Текст книги "Царство. Паника"
Автор книги: Лили Блейк
Жанр: Зарубежные приключения, Приключения
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Глава 2
– Объясни-ка мне еще раз, мы едем к черту на кулички, вместо того чтобы заниматься любовью в нашей теплой уютной постели? – спросила Кенна супруга, когда их лошади остановились перед ручьем. Баш не мог не улыбнуться своей красивой жене. Его красивой, дерзкой, смелой жене.
– Я еду в деревню Осер по приказу королевы, чтобы попытаться спасти жизнь девочки, – ответил он. – А ты едешь «к черту на кулички», потому что не можешь вынести мысли, что пропустишь драматические события, не важно, какие.
Кенна скорчила рожицу, надула губки и нахмурилась, но ее глаза все равно улыбались Башу.
– Мы вряд ли задержимся надолго, – пообещал он. – Конюх сказал, что Осер в четырех часах езды и даже меньше, если поскачем быстрее. Франциск, кажется, считает, что это лишь местные суеверия, но Мария, похоже, обеспокоена больше. Уверен, все быстро разрешится и мы вернемся домой еще до наступления ночи.
– Ты не можешь винить меня за то, что я не хочу выпускать тебя из виду, – сказала Кенна. – Каждый раз, когда ты уезжаешь из замка по одному из поручений Марии, ты возвращаешься, пронзенный стрелой или с еще более тяжелым ранением.
Баш рассмеялся.
– Так ты лишь беспокоишься о моем благополучии?
– Кому-то надо за тобой присматривать, – едко заметила Кенна, а ее лошадь покачала головой и заржала. – Очевидно, что ты о себе позаботиться не можешь. Если Мария попросит тебя спрыгнуть со скалы, ты только спросишь с какой.
– Да ты что, Кенна? – Баш потянул лошадь от воды и последовал за женой, которая начала удаляться от него рысью. – Ревнуешь к Марии?
Кенна глядела прямо, ее челюсть напряглась, она отказывалась отвечать.
– А теперь ты со мной не разговариваешь? – спросил Баш, придерживая лошадь рядом с ней. – Кажется, я наконец нашел способ, как заставить тебя замолчать?
– Всем вам пора понять, что я говорю, когда мне есть что сказать, а сейчас мне тебе сказать нечего, – ответила Кенна, щелкнула поводьями и понеслась вперед галопом.
И хотя Баш только рассмеялся в ответ, пуская лошадь легким галопом, он знал, что у его жены были сильные чувства к нему. Пусть их свели очень странные обстоятельства – это был вынужденный брак, устроенный его почившим отцом, бывшим любовником Кенны, королем Генрихом, но они нашли в друг друге страсть и понимание. Кенна и Баш были одинокими и потерянными и оба искали утешения.
Кенна была удивлена, как быстро она влюбилась в Баша. Да, он был и молод, и красив, и храбр, и обладал множеством других чудесных качеств, но Генрих разбил ей сердце, и она думала, что больше не сможет впустить в него другого мужчину. Однако Баш был добр и терпелив, и прежде чем она поняла это, их дружба превратилась в страсть, которая расцвела любовью, такой сильной, что иногда пугала ее.
Чаще всего Кенна не обращала внимания на флирт мужа с ее лучшей подругой. В конце концов эта история осталась в прошлом, сейчас Мария замужем за Франциском и разделила с ним трон. И Баш был полностью ее, Кенны. Но мысль о том, что они были вместе и причиной их расставания стала только политика, все еще причиняла боль. Хотя ее муж пришел в ее жизнь не так, как она бы хотела, Кенна отчаянно любила его и не могла представить, что однажды проснется, а его не будет рядом.
Когда ее гнев остыл, она придержала лошадь, позволяя Башу ее нагнать.
– Прости! – перекричал он звук цокота копыт. – Я лишь поддразнивал тебя. Ты же знаешь, я не хочу заставлять тебя молчать.
– И ты знаешь, что у тебя не получится, – сказала Кенна, когда они остановились. – Кроме того, я ревную. И у меня на это есть полное право.
– Но нет причин, – пообещал Баш. Он указал на горизонт и глубоко вдохнул. – Мы почти на месте. Видишь домики за следующим полем? Это Осер.
– Непохоже, что это проклятое место. – Кенна прищурилась, чтобы лучше присмотреться в спускающихся сумерках, и увидела лишь деревенские дома, окруженные лесом. – Для меня все выглядит совершенно нормальным.
– Внешний вид часто обманчив, – проговорил Баш. – А убийцы часто лгут. Давай разберемся, что здесь происходит.
Роскошные интерьеры дворца остались далеко позади. В них тоже не было покоя и таилось немало опасностей, но Кенна никогда не ощущала там такой тревоги, как сейчас, приближаясь к Осеру. В воздухе веяло холодом, который не имел ничего общего с переменчивой погодой. Что-то дурное витало над всей деревней, кроме того, Кенна чувствовала, что они встретятся с людьми, полностью утратившими надежду.
– Держись поближе ко мне, – приказал Баш, положив руку на меч. В отличие от жены он уже видел подобное. Деревни, уничтоженные чумой, и те, что страдали от Тьмы, были точно такими же. И это были самые опасные места на земле.
Они оба оделись тщательно для этого визита. Никаких украшений или нарядной одежды, но все же они так явно выделялись, что Кенна чувствовала каждую пару глаз, следящих за ними. Опыт посещения местных деревень для нее обычно был веселым приключением. Когда дамы сопровождали Марию в поездках, чтобы появиться на праздниках, народ Франции был счастлив видеть их, всегда встречая с теплотой и радостью.
Но в деревне Осер теплоты не ощущалось. На каждом доме висели кресты, а деревянные двери были помечены кровью. Кенна поплотнее завернулась в плащ и держалась поближе к Башу, уже жалея, что покинула дворец и настояла на том, чтобы сопровождать мужа. Хотя улицы были практически пустыми, пока они шли, напряжение в воздухе нарастало, и где-то в отдалении она слышала громкие голоса людей.
– Что это? – спросила Кенна Баша, пока они двигались по деревне в сторону шума. Лошадей они привязали в лесу, привычка на случай того, что придется бежать, от которой Баш не мог избавиться. – Вся эта кровь?
– Думаю, это козья кровь, – сказал Баш. – Они верят, что она защитит их от проклятия.
Кенна вздрогнула, увидев маленькую кучку костей рядом с одним из домов.
– Они убили козу, чтобы защитить себя от того, что, возможно, не существует?
– И похоже, что не одну. – Лицо Баша было мрачным. Он уже наблюдал подобные проявления суеверий, и ничем хорошим это не заканчивалось. Он уже потерял счет, сколько невинных расстались с жизнью из-за религиозных предрассудков и желания общества спастись. – Эти люди в отчаянии. Неудивительно, что они согласны на эту казнь.
– Но мы же можем остановить ее, да? – спросила Кенна, крутя обручальное кольцо на левой руке. Все внутри ее говорило, что им надо бежать от криков и воплей, а не идти туда. – Мы можем помочь этой девочке?
– Мы можем попытаться.
Он не хотел врать жене, но, даже имея королевское решение, которое он собирался донести народу, Баш не был уверен, что сможет остановить казнь. Все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал: пустые улицы, жертвоприношения. Он жалел, что Кенна настояла и присоединилась к нему, и мог лишь молиться, что она достаточно сильна, чтобы справиться с тем, с чем они столкнутся.
– Ну, по крайней мере мы знаем, где все, – выдохнула Кенна, когда они вышли на деревенскую площадь.
На крошечной площади набилось пятьсот человек, и каждый из них был охвачен волнением. Некоторые из них размахивали оружием – грубыми и ржавыми мечами, другие принесли метла и вилы, но все казались готовыми убивать. Кенна подобного еще не видела. Она никогда не видела такой злой и паникующей толпы, даже когда чума пришла в замок. Казалось, что может произойти что угодно, и она радовалась, что, покидая замок, заткнула за пояс кинжал.
– Господи, – прошептала она. – Это то, о чем я думаю?
Посреди толпы была куча дров с торчащим посредине длинным темным столбом.
– Баш, как мы остановим это? – спросила Кенна. – Они уже готовы убивать.
– Вот как мы это сделаем. – Он повернулся и крепко поцеловал ее в губы. – Держись рядом со мной.
Прежде чем Кенна успела отреагировать, Баш вытащил свой сверкающий меч и поднял в высоко воздух.
– По приказу Франциска Валуа, короля Франции и защитника католической веры, я приказываю показаться главе этой деревни.
Безумство в толпе прекратилось, люди повернулись к Башу. Единственное, чего народ Франции боялся так же, как и церкви, – это своего короля. Медленно люди разошлись, создавая проход для Баша и Кенны. Она держала голову прямо и помнила, кто они такие, хотя и боялась. Хотя уже и не могла вспомнить, зачем настаивала на своем, чтобы в итоге оказаться в такой опасной ситуации. В толпе людей стоял мужчина в темно-синей одежде. Кенна сразу же поняла, что именно его они искали. По сравнению с разозленной толпой он казался опрятным и спокойным, одежда его была новее и лучше.
– Меня зовут Антуан Дюкен, – говорил мужчина громко и четко, но не торопился представиться прибывшим. Он был высок, выше Баша, с густыми седыми волосами. По его поведению и одежде Кенна могла сказать, что у его семьи водились деньги, хотя титула не было – она никогда не видела его при дворе. Под нависшими веками темнели глаза, выражение лица оставалось спокойным, даже несмотря на безумство вокруг, так что тяжело было понять его намерения. – И я возглавляю деревенский совет. Какое дело может быть королю до моих людей?
– Я Себастьян, правая рука короля…
– Я знаю, кто вы, – Дюкен прервал Баша, прежде чем тот успел полностью представиться. – Но вот не знаю я, что вы делаете в моей деревне.
– Нас предупредили о казни, которую вы собираетесь совершить. – Баш убрал меч в ножны, но голос его по-прежнему был полон угрозы. – По приказу короля Франции меня послали расследовать дело о ведьме.
Кенна была впечатлена. Ее муж был храбрым и опытным воином, но он был молод, к тому же был бастардом короля, так что уважение ему оказывали не всегда. Она гордо стояла рядом с ним, глядя на старейшин деревни, пока он говорил.
– Как вы видите, жители деревни не сомневаются в вине этой ведьмы. – Дюкен указал на толпу людей, которая вернулась на место, отрезая возможный выход с деревенской площади. – Я сам провел допрос и испытания. Девочку привяжут к столбу завтра на рассвете.
– Испытания?! – громко воскликнула Кенна, не успев сдержаться.
Дюкен приподнял бровь, глядя на женщину, которая посмела заговорить с ним первой – так в его деревне не делали, но все равно ответил.
– Обычные, – сказал он. – Проверка прикосновением, проверка молитвой и проверка болью.
– Говорите точнее, – приказал Баш.
– При проверке прикосновением ведьма должна возложить руки на того, кого прокляла. Если он выкажет признаки одержимости, испытания она не выдержала. Говорят, при испытании молитвой ведьма не способна произнести слова Писания вслух. А при испытании болью тело ведьмы колют, но она не чувствует боли.
– Это варварство, – выдохнула Кенна. – И вы проделали все эти вещи с маленькой девочкой? Сами?
– При помощи и поддержке моего священника и жителей деревни, которые пострадали от ее злодеяний, – уточнил старейшина. – Хотя это и не ваше дело.
– Очень даже мое, – огрызнулась она в ответ. – Это должно быть делом каждого, когда человек пользуется своей властью, подвергая девочку опасности.
Поддерживаемый гордостью за жену, Баш сделал шаг вперед, а шокированный Дюкен отступил.
– Отошли своих людей назад по домам. – Он встретился взглядом со старейшиной деревни. – Я сам допрошу девочку, а потом мы поговорим.
– У вас богатый опыт в проверке ведьм? – спросил Дюкен.
– У меня богатый опыт в проверке лжецов, – отрезал Баш. – Распусти толпу.
Когда Баш протянул ему королевскую печать, Дюкен злобно оскалился.
– Выполняй немедленно. – Баш повторил свой приказ.
– Все возвращайтесь по домам! – прогремел полный ярости голос старейшины. От неожиданности Кенна вздрогнула, а люди вокруг начали немедленно расходиться.
– Мы снова соберемся. – Дюкен многозначительно посмотрел на Баша. – Завтра на рассвете.
– У него слишком много власти над этими людьми, – прошептала Кенна мужу, когда площадь быстро опустела и стало тихо. – Что-то здесь не так, Баш.
– Согласен, – сказал он. – Нам нужно забрать девочку и убраться отсюда до наступления ночи.
Кенна повернулась, чтобы посмотреть на огромную кучу дров за ней, и кивнула.
– Вы друг Марии? – Тревожные мысли молодой женщины оборвал тоненький голосок, и крошечная ручка взяла ее за руку.
– Ада! – Мадам Феврье подбежала к Кенне, оттаскивая свою младшую дочь. – Мои извинения, леди. Ада волнуется за сестру, она такая маленькая и пока не знает этикета.
– Алис – твоя сестра? – Кенна перевела взгляд с мадам Феврье на малышку. – А ты сегодня встречалась с Марией?
– Да, – ответила Ада, и улыбка осветила ее лицо. – Все будет хорошо. Мои родители переживают, потому что этот мужчина хочет сжечь Алис, но этого не случится.
Мадам Феврье повернулась к Башу.
– Мой лорд, – начала она, поднимая Аду и передавая ее убитому горем мужчине, который, видимо, был отцом Ады. – Я Мелани Феврье, мать Алис. Не знаю, как благодарить вас за то, что приехали. Я рассказала монсеньеру Дюкену об обещании королевы, но это не изменило его планов. Сможете ли вы остановить это?
– Сможем и сделаем, – сказал Баш. – Можете сказать, где Алис?
– Да, – Мелани указала на большой каменный дом на площади. – Они держат ее в хлеву за домом Дюкена.
– Кенн, – Баш положил руку на плечо жены, – отправляйся с Адой и ее родителями. Я вернусь за тобой, когда со всем разберусь.
Хотя ее беспокоило то, что придется разделиться, но Кенна взяла его за руку и кивнула.
– Узнай все, что сможешь, – прошептал Баш ей на ухо. – Мы докопаемся до сути.
Глава 3
Ранним вечером Франциск стоял на балконе своих покоев. Все окна были широко распахнуты, и тяжелые бархатные шторы шелестели на ветру. Он смотрел на поля, леса и реки, окружавшие дворец, в поисках скрытых угроз, не доступных обычному взору.
– Что-нибудь слышно от Баша?
Франциск повернулся и увидел Марию. Ее лицо выражало обеспокоенность и волнение.
– Не слышал, как ты вошла, – ответил он, скрывая свои чувства и отрицательно качая головой. – От Баша ничего. Скорее всего он еще не вернулся, потому и не пришел к нам.
– Я подумала, что, возможно, ты высматриваешь его, – сказала Мария, медленно подходя к мужу. Иногда она чувствовала, что Франциск, как необъезженный конь, если дотронешься до него, сбежит. С тех пор как умер его отец, что-то между ними изменилось, и она не знала, как это исправить.
Франциск нацепил свою самую яркую улыбку и попытался отбросить мрачные мысли.
– Нет, – сказал он. – Мне просто нужен был перерыв после тяжелого дня.
– А предстоит еще пережить ужин с твоей матерью, – пошутила Мария. – Ты такой красивый.
– И ты тоже очень красивая. – Франциск с легкостью вернул комплимент. Мария сменила свое жесткое парчовое платье на струящееся шелковое цвета слоновой кости, вышитое бледно-розовыми цветами, ее кожа светилась, и щеки порозовели.
– Что натворила моя мать, чтобы заслужить такое мнение?
– Ничего, – быстро ответила Мария, с трудом скрывая неприязнь. Франциск улыбнулся. Мария и его мать всегда были любезны друг с другом, но вряд ли их отношения когда-либо станут теплыми и семейными. – Ты же самый терпеливый и добрый муж, и мудрый и храбрый король.
– Мария, – Франциск слегка вздохнул. – Я не могу притворяться, что не рассердился на тебя днем. Я уже потерял счет тому, сколько раз просил тебя не обещать и не приказывать ничего, не обсудив сначала со мной. Я понимаю, почему ты так поступила, но не хотел, чтобы ты вовлекала в это Баша.
– Он лучше всех подходил для этой задачи, – не согласилась Мария. – Жителям деревни придется прислушаться к нему, потому что он твоя правая рука. И с его прошлым и его воспитанием Баш, возможно, лучше понимает вещи, которые мы можем и не заметить.
– Именно потому, что его растили в традициях язычников, ему не стоило давать это задание. – Франциск вошел в комнату, чтобы налить себе вина. – Баш и так находится под пристальным вниманием церкви.
– Но он католик, – возразила Мария. – Католик с глубоким пониманием веры, которая не является нашей. Его открытость дает этой юной девушке наибольший шанс, что ее признают невиновной.
– А что, если она виновна? – спросил Франциск. – Суждение Баша тоже может оказаться предвзятым, как и мнение священника, только с точностью до наоборот. Что, если она практикующая ведьма? Или, возможно, что еще хуже, именно она убила всех этих людей? Всех этих не рожденных детей?
Мария задумалась.
– Я не верю в это, – после небольшой паузы ответила она. – Я не верю, что она виновна.
– Ты не хочешь в это верить, – сказал Франциск, хотя его сердце сжалось. – Но люди способны на ужасные вещи. Даже хорошие люди идут на злодеяния, если их на это вынуждают.
Он крепко сжал золотой кубок, стараясь не вспоминать о том, как вонзил копье в глаз своего отца. Об этой тайне Мария никогда не должна узнать.
– Мне кажется, я совсем не голодна, – проговорила Мария, не глядя на мужа. – Передай, пожалуйста, Екатерине мои извинения. Я собираюсь навестить Грир. Я ее весь день не видела.
– Мария. – Франциск поставил кубок. – Давай не будем ссориться по этому поводу.
Уже приготовившись уйти, та повернулась и из последних сил улыбнулась мужу.
– Мы не ссоримся, Франциск. Пожалуйста, пошли за мной, когда Баш вернется.
– Конечно, – ответил он, опускаясь на стул. Он знал, когда битва с Марией проиграна. И это чувство стало очень знакомым.
– Эй? Алис?
Баш прокрался в темный маленький хлев, нагнувшись, чтобы не удариться о низкую остроконечную крышу. Солома под ногами была мягкой и пахла скотом, который еще недавно держали здесь.
– Алис, меня зовут Себастьян, меня прислал король, чтобы поговорить с тобой. – Внутри царил полный мрак, и Баш ничего не видел перед собой. Он осторожно ступил в темноту, нащупывая путь вперед, когда услышал тихий шорох соломы и как кто-то изо всех сил пытался задержать дыхание.
– Я не обижу тебя, я здесь, чтобы помочь. Твои родители ходили к королю и королеве, умоляли разобраться в твоем деле. Я собираюсь отвезти тебя во дворец, чтобы все выяснить. Этим вечером тебе не причинят вреда, клянусь.
Баш услышал, как в дальнем углу сарая кто-то резко вдохнул и тихонько всхлипнул, и он встал на колени на мерзкую солому.
– Я говорю правду, Алис, ты в безопасности, но мне нужно задать тебе несколько вопросов, прежде чем мы уедем.
– Вопросов, мой лорд?
В задней части хлева вдруг засветился маленький зеленый огонек. Глаза Баша расширились, когда перед ним возникли нежные черты совсем молоденькой девушки, почти девочки.
– Как ты это делаешь?
– Это разновидность мха, – ответила Алис тонким певучим голоском. – Если смешать его с конской мочой, он светится. Мне это показал Гийом. Помогает, когда ты ухаживаешь за людьми в лесу и не хочешь, чтобы тебя заметили. Свечение не такое яркое, как у факела.
Баш кивнул, подвигаясь ближе. Алис отшатнулась, держа мох у лица, чтобы ее можно было видеть.
– Я не причиню тебе вреда, Алис, – пообещал Баш. – Я просто хочу понять, почему деревенские жители считают, что ты повинна в этих ужасных преступлениях. Ты кого-то прикрываешь? Например, своего учителя? Он когда-нибудь учил тебя вещам, от которых тебе было неуютно?
– Гийом был самым добрым и мудрым человеком в деревне, – уверенно проговорила девушка. – Он учил меня никогда не причинять никому вред. Он бы даже маковым молоком не воспользовался, если бы думал, что пациент недостаточно силен. Он придумал особую смесь коры ивы и белладонны, которая не так сильно действует, и все всегда просыпаются. Каждый умерший, каждая мать, потерявшая ребенка, – все это разбило бы ему сердце. Как жаль, что его больше нет с нами, он бы знал, что делать.
– Алис, – сказал Баш, – я не хочу тебя расстраивать, но мне нужно спросить: ты знаешь, кто в твоей деревне мог бы сотворить это зло?
Девочка шмыгнула носом и замерла. Баш задержал дыхание, надеясь, что она скрывает какие-то сведения, которые могут помочь ее освободить.
– Нет, – ответила она. – Кто может захотеть навредить детям, которые даже еще не родились? Кто может захотеть навредить нашим старикам? Я пыталась им помочь, но мне не позволили. Гийом знал бы, что делать, его не боялись и не называли колдуном.
Посидев немного в тишине, Баш посмотрел на девочку. Она была хрупкой, светловолосой, с огромными зелеными глазами и, казалось, мухи не могла обидеть. И ничто из того, что она сказала, не убедило его в ином. Возможно, ее знания пугали старейшин – светящийся мох, снадобья из белладонны. Люди боялись того, чего не понимали. Он знал это, как никто другой, ведь его вырастили в традициях язычников. Возможно, дворцовый медик сможет установить причину смерти этих людей. Баш думал, что, как и Алис, хотел бы, чтобы этот Гийом был здесь и рассказал им больше. А еще лучше, если бы Нострадамус не покидал дворец. Если кто и мог добраться до самой сути этих страшных событий, так это предсказатель королевы.
– Я собираюсь поговорить со старейшинами деревни, – проговорил Баш, вставая и снова принимая полусогнутое положение. – Это займет примерно час. А потом мы поедем в замок.
– Спасибо, – прошептала девочка. – Гийом всегда говорил, что все равно случится что-то хорошее, но никто меня не слушал.
– Теперь я слушаю тебя, – сказал Баш. – Как и король, и королева Франции. Я скоро вернусь.
Выбравшись из хлева, Баш был убежден в невиновности девочки, но это только запутало его еще больше. Что происходило в деревне и чего хотел добиться Дюкен убийством девочки?
– У вас милый дом, – сказала Кенна Мелани, когда Джехэн бросился готовить еду для гостьи. – Сейчас мы живем во дворце, но я бы хотела собственный дом, похожий на этот.
Кенна подумала, что дом у Феврье был небольшим, но очень красивым. Он стоял в стороне от деревни и был окружен полями, лесами и красивыми садами. Она не могла представить более милого деревенского пристанища. Река бежала по их землям, по цветочным лугам, превращаясь в широкий прозрачный ручей, прежде чем снова устремиться в лес. Прикрыв глаза, Кенна видела маленькие версии себя и Баша, беззаботно бегающих по округе.
– Спасибо, – с улыбкой ответила Мелани, хотя ее лицо оставалось тревожным. – Этот дом принадлежал не одному поколению семьи моей матери. Он переходит к старшей дочери, как часть ее приданого. Однажды он будет принадлежать Алис.
При упоминании старшей дочери Джехэн слегка закашлялся.
– Ада – чудесная девочка, – быстро проговорила Кенна, меняя тему. – Такая уверенная в себе и такая милая.
– Слишком уверенная, – сказала Мелани со смешком. – Она с любым может заговорить. Эта девочка никогда не боится, и нет ничего, чего бы она ни попробовала. Не могу сосчитать, сколько раз Алис приходилось делать мазь для ее обожженных пальцев.
– Мать всегда говорила мне, что я должна быть сдержаннее, – призналась Кенна. – Что леди не пристало разговаривать с незнакомцами.
– Я рада, что мои девочки не леди, – сказала Мелани, наполняя три бокала вином. – Я всегда представляла себе, что жизнь при дворе должна быть очень тяжелой. Вдали от семьи, и у тебя столько обязанностей, и от тебя так многого ожидают.
Кенна приняла бокал и улыбнулась.
– Многие говорят мне, что мечтают о жизни при дворе, – сказала она, – думая, что это лишь красивые платья и пиры. Не многие понимают, как это может быть тяжело.
Мелани по-доброму кивнула.
– Скучаете по семье?
– Ужасно, – призналась Кенна. – После моей свадьбы с Башем, конечно, уже не так сильно, но Шотландия так далеко. Я часто пишу родным, но не знаю, когда увижу их снова. И увижу ли вообще.
– Не могу представить, что разлучусь со своими детьми. – Мелани прикрыла глаза. – Когда монсеньор Дюкен пришел за Алис, я знала, что надо ехать к королю. Я знала, что он поможет нам после всего, что я слышала о нем и новой королеве.
– А что ты слышала? – Кенне неожиданно стало любопытно. Ей пришло в голову, что она понятия не имеет, что о ее подруге думают простые люди. – Что говорят люди?
– Ой, ничего плохого, – быстро проговорила Мелани, вспомнив о статусе гостьи. – Только то, что они добрые и мудрые.
Кенна подалась вперед, решив разузнать побольше.
– И это все? Ты можешь мне доверять. Мы с Башем хотим вам помочь. Я знаю, что ты предана Марии и Франциску, иначе не искала бы их помощи.
Мелани оглядела комнату, будто думала, что кто-то может прятаться в темном углу.
– Говорят, что король Франциск гораздо добрее своего отца и что старый король был безумен, когда умер, – сказала она низким голосом. Кенна изо всех сил старалась не реагировать. В ее душе все еще были свежи шрамы от действий Генриха.
– А еще говорят, что королева Мария красива, но иногда чересчур смела. Но, думаю, людям это как раз нравится. Мы хотим сильную женщину на нашем троне рядом с мудрым мужчиной. Пусть король Генрих часто воевал, но иногда война – это не решение. Думаю, молодые король и королева принесут Франции пользу.
– Я верю, что ты права, – согласилась Кенна. – Я рада, что в деревне Осер о них такого высокого мнения.
– Мама! Папа! – Дверь распахнулась, и с вытаращенными глазами влетела напуганная Ада.
– Ада, ты забыла, что у нас гостья. – Мелани встала, и девочка обхватила ее ноги. – Что случилось?!
– Они забирают Алис сейчас, – взвизгнула малышка. – Пришли мужчины. Как только друг короля вышел из хлева, пришли мужчины и увели ее. В лес.
– Господи! – Мелани уставилась на застывшую Кенну. – Они же не могут так поступить, когда король сказал свое слово?
– Если мы не остановим их, то будет уже не важно, – сказала полная решимости Кенна. – Мне нужно к Башу. Где он встречается с Дюкеном?
– Может быть, в его доме? Или в церкви? – Мелани заметалась в панике, а Джехэн стоял как вкопанный. Малышка была как натянутая струна, сгусток энергии, готовой взорваться. – Я не знаю!
Кенна прикусила губу, заправляя свои длинные каштановые волосы за уши, и нагнулась, чтобы заглянуть Аде в глаза.
– Ты можешь отвести меня на то место, куда мужчины увели Алис? – спросила она. Ада кивнула. – Тогда мы идем туда. Вы же найдите Баша и приведите его в лес. Добейтесь у Дюкена, чтобы он сказал, куда потащили девочку, и торопитесь.
– Как мы найдем вас? – спросил Джехэн. – Если он нам не скажет?
Ада схватила Кенну за руку и повернулась, чтобы посмотреть на отца.
– Вы услышите крики, – спокойно проговорила девочка. – Вот как вы нас найдете.
Дюкен ожидал Баша в большой светлой комнате в задней части деревенской церкви, сидя за огромным деревянным резным столом. Хотя остальная часть Осера находилась в полной разрухе, все еще страдая от тяжелых лет, которые переживала Франция, церковь стала воплощением веры жителей деревни. Вдоль стен разместились золотые блюда и украшенные камнями чаши, и повсюду горели свечи. Их свет почти ослеплял.
– Уверяю вас, девочка виновна, – заявил Дюкен, когда Баш появился в дверях с одним из слуг старейшины. – Я сам провел испытания, она не выдержала ни одного из них.
– Твои испытания вряд ли могут служить полным подтверждением ее вины, – возразил Баш. – Я поговорил с девочкой, нет никаких доказательств присутствия черной магии. Я забираю ее под защиту короны и увезу для дальнейших допросов.
Дюкен откинулся на стуле, пальцами обхватив подбородок.
– Да неужели?
– Вы подвергаете сомнению власть короля? – Баш уставился на немолодого человека перед собой. Даже Нарцисс, который планировал заговоры против Франциска с того момента, как тот занял трон, склонился бы перед такой открытой угрозой. – Вы передадите ее под мою опеку.
Дюкен посмотрел на потолок, на его лице появилась легкая улыбка, которая, однако, исчезла при звуках борьбы за дверью.
– Где моя дочь?! – раздался громкий мужской голос. – Что вы сделали с моей Алис?!
Баш повернулся к Дюкену.
– Где она?
– Я не знаю, о чем вы говорите, – пожал тот плечами. – Вы же с ней только что говорили в хлеву. Я же ожидал вас и ваших бессмысленных вопросов.
– Если с ней что-то случится… – начал Баш.
– Что тогда? – спросил Дюкен. – Что произойдет, если умрет какая-то ведьма? Что бы ни случилось, ко мне это не имеет никакого отношения.
Вынув меч из ножен, Баш протиснулся мимо слуг старейшины. За дверью он обнаружил Джехэна Феврье, который держал меч у горла одного из мужчин, другой без сознания валялся у его ног.
– Феврье! – воскликнул Баш. – Опусти свой меч. Расскажи мне, что случилось.
– Они забрали мою дочь! – завопил Джехэн, острие его меча по-прежнему было прижато к шее мужчины. – Скажи мне, где она!
– Они на поляне. – Рядом с мужем появилась Мелани, ее волосы были растрепаны, руки и платье перепачканы кровью.
Баш оттащил Джехэна от его жертвы.
– Нам нужно идти сейчас же.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?