Текст книги "Строгий препод для одинокой мамы"

Глава 10

Демьян

Я говорил, что меня доведет до нервного срыва это кураторство? Говорил, только меня декан не слушал. А буквально принудил. И когда вчера поймал и сообщил о весеннем бале, что моя группа обязана представить какие-то самодеятельные номера, меня это вообще взбесило. Я понимаю, что это нужно и полезно, но не тогда, когда у них на носу сессия. Им бы сейчас дополнительные часы в сутках не помешали бы, а не тратить оставшиеся на выдумку развлекательной программы.

Но и ослушаться нельзя.

Вышел к машине и сразу решил набрать Дарьяну – предупредить, чтобы зашла ко мне. Пока ждал ответа, смотрел на корабль – показалось, что она там… Уже совсем крыша от нее поехала, везде мне она мерещилась. Она ответила, и мужской голос, обратившийся к ней, разозлил. Неужели вместо того, чтобы учиться, она развлекалась? И так со скрипом курсовую сдала. Хотя я смотрел по журналу – только отметки «отлично» у нее.

Я сам не понял, что рявкнул, и сбросил вызов, потому что убедился, что девушка на кораблике – она. Совсем обнаглела! Передо мной строит такую скромную, бедную овечку, когда сама та еще стерва! Я ей эту прогулку по воде припомню! Она у меня попляшет на зачете!

И сейчас сделал этой парочке замечание, потому что другие замолчали и увидели меня. Но эта фурия смотрела настолько дерзко, что хотелось прямо сейчас перекинуть через стол и наказать ремнем за плохое поведение.

– Дорофеева, все ради вас, – сказал, отрываясь от журнала. – Чтобы подготовить к зачету и экзамену.

И это того стоило: взгляд ее горел, щеки пылали и походили на спелый помидор. Я даже почувствовал этот гнев, направленный в мою сторону. И это повеселило. Я опустил голову и протер глаза пальцами, пытаясь не рассмеяться в голос.

– Это и правда будет очень полезно, – сквозь зубы добавила она.

Я посмотрел на нее, но эту особу уже интересовали ручка и тетрадь. Но я видел, как она часто дышала, как пыталась закрыться от моего взгляда за волосами, расправляя их как шторку. Смешная, но слишком высокомерная. И она умная, знает когда нужно прикинуться дурочкой, но когда кончается терпение – не прочь высказаться.

– Записываем темы, которые будут на зачете…

Сделал небольшую поблажку. Хоть бы их вызубрили, тогда хоть что-нибудь останется в их головах. Я диктовал по списку и посматривал на Дорофееву. Она хоть и записывала каждое мое слово, но ощущение, но будто на автомате.

О чем они говорили с Лидой? О тапках в зубах и что она будет кому-то их приносить? Может, ее кто-то обижал, поэтому так зацепили мои слова? Да нет, я видел ее в разных ситуациях. И ее поведение говорило, что это она будет манипулировать мужиком, чем кто-то ею. Странная она.

На секунду оторвалась от тетрадки и посмотрела на меня. наши взгляды пересеклись лишь на мгновение, но мне хватило, чтобы внутри начало гореть. Она была растеряна. И это чувствовалось. Такое нельзя подделать. Только вот остался один большой вопрос – с какого перепуга я вообще об этом сейчас думал?

Виталик прав, мне нужно развеяться, выкинуть из головы студенток.

– Так, – оставалось немного времени до перерыва, я решил им сам сообщить новость. – Думаю, Дорофеева не успела еще рассказать новости перед парой, – посмотрел на нее и вновь поймал злобный взгляд.

Я не хотел ее подкалывать, получилось само по себе. Но оно того стоило, мне нравилось видеть, как она вспыхнула. Внутри меня что-то отвечало на это.

– Вы просто слишком быстро пришли, – дерзко ответила, будто и не было той растерянности и буквально кричащего взгляда «я не понимаю, что мне делать»…

– Возможно, – не стал насмехаться над ней, а продолжил: – я понимаю, что на первое мая у многих свои планы. Но руководство университета ждет от нашей группы два номера самодеятельности.

– Ну, Демьян Давидович! – хором заныли студенты. Дорофеева была права, ее бы они сожрали и послали далеко с этими новостями.

– Не стоит так сразу все в штыки воспринимать. Во-первых, – поднял палец и обвел взглядом студентов. – Это будет проходить в клубе «Персона».

– Мм-м-м, – замычали одобрительно, а Дорофеева скрестила руки под грудью и зло смотрела на меня. Что я опять не так сделал?

– Поэтому, думаю, потерпеть будет несложно. Как мы все знаем, туда очень сложно попасть.

– Ну не вам же, Демьян Давидович, – Соколов выкрикнул и засмеялся.

Я ухмыльнулся и расслабленно откинулся на спинку стула.

– Я такой же обычный человек и так же могу не понравиться фейс-контролю, – не стал акцентировать на этом внимание и сразу перевел тему. – Поэтому давайте придумаем что-нибудь и через две недели хорошо отдохнем.

– А вы с нами будете? Серьезно? – спросила Лида.

И если у нее было радостное лицо, то Дарьяна стала бледной и опять кусала свои пухлые губы.

– Буду, можете не переживать, даже на такси всех посажу и особо буйных, Соловьев, – перевел взгляд на него, уже не шутил, зная о его боях и достижениях, специально выделил среди всех, – сразу выпровожу.

– Вы что, Демьян Давидович? Я никого просто так не трогаю. Только если кто-то наших красавиц обидит.

– Ну вот и отлично. Тогда жду от вас хороших новостей. Лида, делаю ответственной именно вас по сбору студентов, подайте, пожалуйста, список Дорофеевой, чтобы она сдала его мне. Явка обязательна, отсутствие только по справке от врача.

– Будет сделано, Демьян Давидович, – она немного насупилась, но все же глаза загорелись.

Мне почему-то показалось, что Дарьяна уже придумала способ слинять. Но мне хотелось посмотреть, как она будет себя вести там. Как на нее подействует клубная обстановка, в кого превратится эта девчонка, которая явно скрывала свое настоящее лицо…

Мне захотелось ее разгадать. Вытащить ту стерву, которая порой прорывалась. Это не бедная овечка… Далеко не простая девчонка, и она что-то скрывала.

Глава 11

Дарьяна

Я чувствовала на себе его взгляд всю пару. И мне этот интерес совершенно был не понятен. Что он хотел от меня? Какую цель преследовал? Это срочно нужно было выяснить, и сегодня после пар я это сделаю!

Вот козел! Если бы он мне сразу сказал про клуб, то не стала бы противиться и возмущаться у него в кабинете. Он специально меня донимал. Специально хотел подставить – это нужно сразу пресекать.

Одногруппники, конечно, расцвели, после того, как он сказал про «Персону». Сейчас все дружно перешептывались, девчонки довольно хихикали. Уверена, у них уже план, как напоить нашего препода и окрутить завидного холостяка универа. Что они в нем нашли? Красивый – да. Умный – ну, может быть. Накаченный – да. Ну и все. А минусов: придирчивый, дотошный, эгоцентричный, бессердечный и безумно вредный. Почему они этого не видели? Почему привлекательная внешность стоит выше, чем все эти минусы?

Мне не понять. Я Влада выбрала, потому что мы с ним много времени вместе, прошли многое. И его я знала, как облупленного. Да – он неидеален, но за все время ни разу не давал повода усомниться в нем… Только после рождения ребенка изменился…

Демьян Давидович отпустил нас. Я не слушала его, Лидка меня толкнула и выдернула из мыслей. Я всполошилась и выскочила, как пуля, из аудитории. Мне срочно нужно было подышать.

– Дарь, да стой ты! Куда так побежала? – догнала Лидка и схватила за руку. – Что случилось?

– В туалет хочу, – хмурясь, ответила.

– Слушай. А мне кажется, ты ему нравишься.

Я резко остановилась.

– Скажи, что ты сейчас имела в виду? – нахмурилась, встала напротив подруги и посмотрела ей прямо в глаза.

Она прикусила губу, но видно было, что сдерживала улыбку. Я почувствовала, как по коже побежали мурашки – мимо нас прошел тот самый человек, которого сейчас имела в виду подруга. И, слава богу, прошел молча. Ничего не сказал, но я всеми органами ощутила, что хотел что-то сказать, но сдержал себя.

– Я имела в виду его, – заговорщически прошептала Лида.

– Бред сивой кобылы! – прошипела я, как змея. Лида вырвалась и стукнула меня кулаком по плечу. – За что? – схватилась за ушибленное место.

– Я не кобыла! И не сивая! Будешь знать, как обзываться. А я, между прочим, правду сказала. Вот ты всю пару писала, кстати, дашь мне потом вопросы переписать? А я наблюдала. И вот прикол, он с тебя почти глаз не сводил, зыркал так, будто магнитом его притягивало. А взгляд такой… м-м-м-м…

Лида закатила глаза, а меня распирало от гнева. Развернулась и пошла от нее.

– Фантазируй про кого угодно другого, но не про меня.

– Я бы только за, – Лида опять застучала шпильками, догоняя меня. – Но он хоть и попросил меня список составить, номера подготовить, но сдать я все должна тебе. Так что буду твою личную жизнь налаживать, малышка.

Я опять затормозила так, что подруга врезалась в меня.

– А вот этого не смей делать. У нас с ним холодная война. И если ты что-то начнешь вытворять, то, боюсь, зачет я у него не сдам.

– Успокойся, успокойся, – она подняла руки, но глаза загорелись.

Теперь ходить и контролировать эту дурочку. Ведь и правда что-то натворит, и мне придется это расхлебывать.

– Ну что бы ты ни говорила, – Лида подхватила меня подругу и весело продолжила щебетать, – если между вами холодная война, значит, чувства уже есть. А теперь я верну твои слова тебе. Вокруг нас сказка, и каждый пишет свой сценарий.

Не хотела думать о ее словах, но они крутились в голове, как на повторе.

Я и Демьян? Да мы друг друга не переносим, он откровенно стебался надо мной! И там явно любовью не пахло. Между нами ничего не могло быть. Даже если что-то проскочило бы, у меня есть дочка. А мужчины не очень любят воспитывать чужих детей, если даже родному отцу пришло в голову нас выгнать. То чего ожидать от совершенно незнакомого человека?

Мне кажется, я больше никогда в жизни не смогу кого-то полюбить. Влад слишком больно мне сделал, внутри эта обида на мужчин будет теперь сидеть. Общаться с ребенком позволю, но к себе… Это большой вопрос. У меня никогда не было своего угла, в детском доме могли старшие прогнать из комнаты и поменять кровати. Не было своего места, где можно спрятаться ото всех. И сейчас от близкого человека получить такой удар в спину…

Но я выживу. Справлюсь. Одна.

Я еле высидела на парах. Все прокручивала этот разговор с Демьяном. Мне нужно было прямо сейчас поставить эту самую точку. Наша война и придирки дошли уже до самого пика.

Уверенно направилась к его кабинету, надеясь, что он будет на месте. Помня свои прошлые ошибки, не ворвалась в его кабинет, а громко постучалась.

– Черт, – прокричал Демьян Давидович, – войдите… – прорычал преподаватель, и у меня резко пропало желание туда заходить.

Я опять не вовремя, и, похоже, опять из-за меня там что-то произошло…

Сделала глубокий вдох и открыла дверь.

– Демьян Давидович, – вошла в кабинет, но его за столом не увидела.

– Дорофеева, опять ты? – как-то устало это прозвучало.

Я повернулась к окну и увидела, что он вытирает руки. В кабинете стоял четкий запах кофе, и на его футболке были пятна. Моя уверенность исчезала. Что я тут делала? Для чего пришла? Чтобы выяснить отношения с преподавателем? О чем я вообще думала? Ну, придирался он ко мне? Ну и пускай, в итоге же курсовую принял, значит, и экзамены примет…

– Я не вовремя? – неуверенно спросила, засмотревшись на его руки.

– Ты всегда не вовремя, Дорофеева. Что такое?

Он посмотрел как-то странно на меня, по его возгласу, когда я постучала, показалось, что тут как минимум потоп. А сейчас он так спокойно со мной общался…

Я прикусила губу и немного пожевала ее, решая, разговаривать с ним по поводу наших отношений или нет…

– Демьян Давидович, я не смогу прийти на мероприятие. У меня просто нет такой возможности.

Его грудная клетка от вдоха расширилась, футболка сильнее натянулась, выделив мышцы, и медленно-медленно сдулась.

– Дарьяна, – препод швырнул тряпку, которой натирал свои руки, она полетела комком на пол. – Могу я узнать, по какой причине? – спросил спокойно, но вот в глазах плясали огоньки даже не злости, а раздражения.

– По семейным обстоятельствам, – мой голос не дрожал, я стойко выносила его взгляд.

Я держала хорошо, потому что он стоял на приличном расстояние и не смотрел свысока или надменно.

– Знаешь, Дорофеева, мне даже хочется посмотреть в твое дело, чтобы узнать, какие-такие у тебя семейные обстоятельства. Дедушку, бабушку отвезти в больницу? Или срочно кошка рожает? Или ты думаешь, что я тоже буду вестись на твои красивые глаза и добрые слова? Небось, прошлому куратору в рубашку поплакала, а он тебе все с рук спускал?

С каждым словом он все сильнее злил меня. Да я никогда в жизни никому не плакалась! Да, могла сказать, что дочку оставить не с кем, и прошлый куратор шел на уступки и говорил, чтобы не переживала о других преподавателях.

– Не нужно говорить о том, чего не знаете. Я никого не просила… – хрипло сказала, сильнее сжимая ремешок сумочки.

– Да ладно?! То-то он ко мне вначале года подходил по поводу тебя, только вот я не буду слушать никого. Надо, Дорофеева, значит – надо. Почему я должен свое время тратить в этот день? У меня тоже семейные обстоятельства. Но только меня обязали присутствовать со своей группой в этом клубе. И от своих студентов я того же буду требовать.

Я стояла и обтекала, пока он выливал на меня тонную гадостей. Мне было противно, но ругаться не хотелось. Просто уйти и наплевать на все.

– Знаете… Уж лучше бы наш старый куратор остался, потому что с вами невозможно общаться, – тихо сказала, но по его лицу было видно, что слышал он каждое слово.

Улыбка расползлась, оголяя белоснежные зубы.

– Да? Потому что не поддаюсь на твое обаяние и не прыгаю перед тобой на задних лапках? А вот группа в восторге, как ты там говорила… – он нахмурился, сильнее фокусируя взгляд на мне. И в глазах его бушевал такой коктейль, что я даже преступила с ноги на ногу. Меня будто захлестнула эта волна.

Теперь я все ему выскажу. Он сам нарвался, и будь что будет, но такого терпеть не смогу.

– Нет, потому что вы высокомерный, заносчивый преподаватель. Никого не слышите, кроме себя. И у людей бывают действительно важные дела, которые нельзя отложить или перенести. И да, я вот тоже смотрю на них и думаю, что вокруг вас прыгать? Обычный мужик, даже не так…

– Дорофеева, ты переходишь на личности и забываешь о субординации, – стальным голосом перебил Демьян, но только меня было уже не остановить.

Я, как бронепоезд, медленно набирала обороты, но если разгонюсь, то тормозной путь слишком большой.

– Это вы перешли, когда стали меня донимать, – сделала шаг к нему, всматриваясь в светлые глаза. – И ладно бы действительно косячила, – еще шаг. – Но нет, я всегда сдавала все вовремя, даже больше – я рефераты приносила по пропущенным темам, которые, между прочим, писала сама, а не скачивала в интернете, – возмущенно взмахнула руками и приблизилась еще ближе. – Но вам мало! Я обязана присутствовать на каждой паре. А я не могу. Просто физически не могу везде успеть! Но вы же у нас слишком принципиальный.

Я коснулась каменной груди указательным пальцем и надавила с такой силой, что стало больно, но почему-то мне. Он как скала – сколько бы ни била ее, ольно только мне.

– Ты не забыла, что еще экзамен и зачет тебя ждет? – прорычал Демьян.

– Вы мне угрожаете? – еще сильнее надавила пальцем в его грудь, не отводя глаз от его бешеного взгляда.

Зрачки становились шире, а дыхание чаще. Он был похож на дракона, который сейчас сожрет меня живьем. Только вот и я не простая девочка. Давно уже выросла и никогда не стану грушей для битья.

Демьян Давидович приподнял руку, обхватил мой затылок и притянул к себе. Так быстро, что я даже не успела одуматься, как почувствовала его горячие губы. Они обжигали, разгоняли кровь сильнее. Но я не отвечала, меня будто парализовало. Но и он не наступал. Просто держал возле себя… Но стоило ему только размокнуть мои губы и углубить поцелуй, я надавила рукой на его грудь и отстранилась.

Телефон завибрировал в сумке и привел меня в себя. Я быстро убрала руку с груди преподавателя. На экране светилось имя воспитателя из детского сада. И внутри все перевернулось. Мне звонили всегда только в экстренных случаях. Я развернулась и сделала несколько шагов к двери, отвечая на звонок.

– Да, здравствуйте, Елена Михайловна, что-то случилось? – тревожно спросила, а в груди сердце барабанило с удвоенной силой.

– Дарьяна Дмитриевна, здравствуйте. Ничего не случилось, просто я знаю, что вы еще на учебе и поэтому решила позвонить и предупредить, чтобы вы не переживали, как вчера. Миру папа забрал.

Спокойнее мне не стало. Он опять меня не предупредил. И это уже было подозрительно.

– Спасибо. Но я знала об этом, – соврала, чтобы вновь скрыть правду и свое переживание.

– А, ну и отлично. Тогда я спокойна, хорошего вам дня.

– До свидания, – глухо отозвалась.

Меня сейчас волновало только одно, – где мой ребенок и почему бывший муж снова не предупредил? Я быстро позвонила этому индюку, но трубку никто не поднял. Меня уже потряхивало. Где мне их искать?

– Здравствуйте, можно машину к университету? – быстро протараторила адрес.

Ждать машину, которая согласится поехать с одного конца города на другой, было просто нереально долго. Я уже обзвонила все номера такси, но у всех одна и та же проблема – машин мало, а заказов много.

И мой заказ был не самым простым. На маршрутке я буду ехать целый час…

Я устало облокотилась на стену и закрыла глаза. Минутка, мне нужна минута, чтобы прийти в себя. Слезы начали меня душить, в носу пощипывать. Дверь, от которой я так и не отошла далеко, распахнулась, и я посмотрела на препода, которому несколько секунд назад высказала все.

– Поехали, отвезу тебя, – на выдохе сказал, развернулся и пошел на выход.

Я смотрела ему вслед и не понимала, почему он так себя вел… И если бы мне реально не нужна была помощь, то точно бы не села к нему в машину. Что его вообще сподвигло мне помогать? Отвозить неизвестно куда, неизвестно зачем… Неужели из-за поцелуя?

Боже… Я правда с ним поцеловалась? Этого нельзя было делать. Как это вообще могло произойти? Он мой преподаватель, я его студентка… На этом наши отношения и должны были строиться.

Я пошла за ним.

Мне нужно было в дом, где мы раньше жили с мужем. Он с дочерью должен быть там… По крайней мере, я надеялась.

Мы вышли с Демьяном на улицу, на служебную парковку. Автомобиль был уже заведен, поэтому, не теряя время, быстро запрыгнули и поехали. Демьян верно вбил адрес, который я ему не говорила. Я посмотрела на него в шоке.

– Ты слишком громко и эмоционально разговаривала с диспетчером, – спокойно пояснил.

Он был странно спокоен, в голове у меня это никак не укладывалось. Только что дышал, как паровоз. Пытался предостеречь меня, едва сдерживая себя в руках. А после поцелуя его напряжение испарилось…

Мы ехали почти тридцать минут, в салоне была тишина, даже музыка не играла. У меня голова лопалась от мыслей о муже и Мире, но стоило посмотреть на жесткий и красивый профиль Демьяна, как мысли менялись…

– Дарьяна, у тебя проблемы? – приглушенно спросил Демьян, когда мы почти приехали на место.

– Это мое дело, Демьян Давидович, – уклончиво ответила и отвернулась.

Уже показалась крыша нужного дома.

– Нам нужно будет кое-что обсудить, – спокойно сказал Демьян, останавливаясь.

– Спасибо огромное, что выручили, и… не нужно больше поцелуев, наши отношения должны держаться в рамках «студентка и преподаватель» и на этом заканчиваться.

Я вышла из машины и посмотрела в окно второго этажа

– Или наоборот – только начинаться, – приглушенно услышала голос Демьяна, но…

…моя дочь стояла на подоконнике открытого окна.

Где Влад? Это же опасно!

Я стала стучаться и колотиться в дверь, ведь ключей у меня не было.

Тяжелые шаги послышались в коридоре, а вскоре щелкнул замок, и открылась дверь.

– А вот и наша мамочка, – подбрасывая сидевшую на локте Мирку, весело говорил Влад.

Только вот у меня в голове была атомная катастрофа. Я перехватила дочку к себе на руки.

– Ты вообще головой думаешь?! – возмущенно прошипела и прижала Миру к себе.

Волнение немного отходило. Дочка жива, она рядом. Все хорошо…

– Дарьян, ты, наверное, забываешься?! – вроде вопросительно, но с таким упреком было сказано, что стало не по себе.

– В смысле? – напряглась, готовая в эту же секунду выйти из квартиры.

Я не стала разуваться, мне вообще хотелось сразу поехать к себе домой, к Вере Степановне, и просто успокоиться. Но Влад быстро обошел меня и закрыл дверь.

– Мы с Мирой приготовили обед, нужно поесть, а потом пойдешь. Да, дочка? Пойдем, мне поможешь, а мама пока руки помоет.

Дочка потянулась к папе и перебралась к нему. Перетягивать Миру было бы странно, поэтому я скрепя зубами, все же стянула балетки и прошла в квартиру.

В ней ничего не изменилось. Все те же обои, которые мы выбирали вместе, а потом клеили до пяти утра. Линолеум, который пытались уложить ровно, без пузырей. Диван, стол-книжка, над которым висел телевизор. Я вошла на кухню, которая все так же была ярко-красного цвета. Но только все это не радовало, а становилось грустно.

Мне хотелось узнать, что происходило у Влада, что он так поступил с нами. А с другой стороны – было очень страшно. Вдруг он решил нас вернуть? От этих мыслей невыносимо тяжело. И Влад действовал нечестно – он забирал Миру и держал ее на руках, как щит.

Я не ревела ему в трубку, не стояла под дверью, не кидалась в ноги и не умоляла вернуться… Я все это сделала, когда он меня выгонял, тогда пыталась до него достучаться. Но стоило оказаться за дверью – просто ушла.

Мы сели за стол, Мира раскладывала приборы, а Влад ставил тарелки с борщом. Я сегодня не обедала, но кусок в горле не лез. Дочка уплетала за обе щеки и мило причмокивала.

– Дарьян, а почему ты не ешь? Невкусно? Соли мало? – заботливо спросил Влад, все сильнее настораживая.

– Что происходит? Ты меня пугаешь…

Я посмотрела на него, а Влад медленно поднял на меня глаза, и в них не увидела никаких эмоций, они были пустыми. Передо мной сидел будто чужой человек, которого совершенно не знала.

– Давай не при дочке, – уклончиво ответил, а у меня мурашки побежали по коже.

Что он задумал…

И что мне делать? Молчать? Он ее специально забирал, чтобы нормально поговорить нельзя было… Еле-еле доела то, что приготовил Влад, помыла за всеми посуду, чтобы просто занять руки и не смотреть на то, как муж играл в счастливого семьянина. Мира попросилась в туалет, и Влад опять не дал мне ничего делать. На часах было почти пять вечера, и мне уже хотелось побыстрее отсюда уйти. Странно так, раньше я торопилась домой, обожала эту нашу квартиру, а сейчас душа не лежала тут находиться. Даже после того, как Влад меня прогнал, я хотела сюда вернуться. Но сейчас, когда он вроде пытался наладить отношения, становилось не по себе. И принимать его такое поведение было выше моих сил.

– Нам пора, дочка.

– Вела, к Веле, – захлопала в ладошки Мира, и Влад посмотрел на меня.

– А кто такая Вера? Подруга новая? Где ты сейчас живешь? – строго спрашивал, и его голос был таким серьезным, даже с упреком, что не менее поражало.

– Неважно.

– Я должен знать, где моя жена и дочка живут, – в том же тоне отозвался муж.

– Тебе пришла повестка из суда? – напрямую спросила и увидела, как руки его напряглись, а глаза заблестели и забегали.

– Ты подала на развод? – он удивился, причем так искренне, что я поверила.

Может, он и правда не из-за этого? А просто осознал свою ошибку?

– Мы сейчас поедем с Мирой туда, где живем. А завтра, Влад, давай встретимся и поговорим в кафе возле моего университета.

Он плотно сжал челюсть и отвел взгляд на Миру. Я не видела его рук, но была уверена, что он сжал кулаки.

– Хорошо. Пускай будет по твоему. Я вам вызову такси, скажи адрес, – вроде спокойно говорил, но у меня была полная уверенность, что это еще одна попытка узнать, где мы сейчас обитали.

– Не стоит. Такси сейчас долго ждать, мы на маршрутке доедем. Пошли, доча, погуляем, – улыбаясь, сказала малышке, и та хлопнула в ладоши и забралась ко мне на руки.

Я вышла из-за стола, прошла быстро в коридор, так и не заглянув в комнаты. Проскользнула мысль сделать это и посмотреть, может, тут кто-то был… Любовница, например. Но притупила это делание, натянула туфельки на дочку, шапочку и легкую курточку и обулась сама.

– Завтра увидимся, крошка, – Влад подошел к Мире и поцеловал ее.

Мне стало больно. Просто больно. Почему все это происходит со мной? Почему этот человек так поступает? И сколько вообще мне нужно вытерпеть, чтобы начать, наконец, нормально жить?

Я выскочила, чтобы больше не рвать себе сердце. Дочка спокойно легла мне на плечо, и мы пошли на остановку. Я только на секунду посмотрела в наше окно – Влад стоял и провожал нас взглядом. Слегка улыбнулся уголками губ и приподнял руку. Это был неловкий жест, будто и сам не знал, как поступить, то что-то должен был сделать на прощание. А у меня до сих пор стояла картина, как моя маленькая крошка одна возле этого чертового окна…