Текст книги "В объятиях вечности"

Глава первая

Вечером в отсутствие родителей, ушедших на бал, девятилетняя Аня и тринадцатилетняя Маша пробрались тайком в их комнату.

На трюмо стояла шкатулка с драгоценностями.

– Давай померим, – предложила Маша.

– Маменька будет ругаться.

– Мы ей не скажем. Все равно все это потом будет нашим, как вот этот бабушкин перстень стал маменькиным, – девочка достала из шкатулки массивный перстень и надела на средний палец.

Перстень был велик, что не уменьшило восхищения обеих девочек.

Теперь и Аня стала доставать украшения и примерять их, любуясь собой в зеркале.

Девочки, обмениваясь украшениями, по очереди примеряли их. Они представляли себе, как мать подарит украшения им, как поедут в них на свой первый бал, как все будут любоваться ими.

Увидев жемчужные бусы на дне шкатулки, Аня с Машей ухватились за них одновременно.

– Дай мне первой надеть их, – кричала Аня.

– Нет, мне, – не уступала Маша. – Я первая увидела.

– А я предложила сюда пойти.

Девочки тянули бусы каждая на себя. Те не выдержали и порвались. Жемчуг рассыпался по полу.

– Что же мы натворили! – воскликнула Аня, схватившись ручками за щеки. – Влетит нам от маменьки.

– Мы ей не скажем, а жемчуг соберем и спрячем в своей комнате. Собирай.

Маша опустилась на колени и стала собирать жемчужины. Сестра последовала ее примеру.

– Маменька будет искать, – сказала Аня.

– Свалим на прислугу.

– Ее тогда накажут.

– Хочешь сама лежать под розгами?

– Нет.

– Тогда молчи.

Собрав жемчужины и положив другие украшения в шкатулку, девочки вернулись в свою комнату, спрятали найденное от бус на полу и легли спать.

Утром горничная Настя помогала Ольге Сергеевне – матери девочек – одеваться.

Женщина хотела, как всегда, надеть жемчужные бусы, открыла шкатулку и удивилась. Драгоценности лежали совсем не так, как вчера. Порывшись, Ольга Сергеевна обнаружила пропажу.

– Где жемчужные бусы? – нахмурилась женщина.

– Не знаю, барыня, – ответила Настя, еще не поняв произошедшего. – Переложили, наверное.

– Никуда я их не перекладывала, – повысила голос Ольга Сергеевна. – Я бы тогда помнила. Кто входил сюда?

Теперь Настя испугалась.

– Только я входила, прибиралась после вашего ухода с Николаем Андреевичем.

– Значит, ты взяла бусы! – женщина вскочила, гневно глядя на горничную.

– Что Вы, барыня-матушка, разве я бы посмела. Вот Вам крест, – Настя закрестилась.

– Кто же тогда?!

– Барышни…

Ольга Сергеевна не дала горничной договорить. Размахнувшись, отвесила звонкую пощечину.

– Да как ты смеешь обвинять девочек! Погоди, после завтрака при мне всю твою комнату перевернут. Ступай прочь!

Ольга Сергеевна появилась в столовой.

Муж с дочерьми уже сидели за столом.

– Где же бусы? – спросил Николай Андреевич, ухаживая за женой.

– Пропали.

– Как пропали?!

– Видимо, среди слуг завелся вор.

Девочки, слушая разговор, сидели как на иголках. Однако их состояния никто не замечал.

– Слуги много лет в доме, но ничего не пропадало, – возразил Николай Андреевич.

– Барыня! Вот бусы! – в столовую влетела Настя, за ней вошла Глаша – горничная девочек.

В руках Настя несла жемчуг.

– Где они были? – спросила Ольга Сергеевна.

– В комнате барышень, – ответила Глаша.

Женщина перевела взгляд на дочерей. Те опустили глаза.

– Как бусы оказались у вас да еще порваны?

– Мы вчера стали спорить, кому первой померить бусы и порвали их, – призналась Аня. – Прости нас, пожалуйста.

– Прости, – подхватила Маша.

– Так вы решили спрятать жемчуг и промолчать? – догадался Николай Андреевич.

Девочки кивнули.

– Прости их. Бусы мы починим.

– Дело не в бусах. Девочки совершили проступки, подлежащие наказанию.

Девочки съежились.

– Пусть сегодня они будут заперты. Большего наказания их действия не заслуживают.

Ольга Сергеевна покачала головой.

– Настя, нарежь свежих розог. После завтрака постегаю барышень.

Николай Андреевич с сожалением посмотрел на дочерей.

– Пустите меня! – раздался истошный женский вопль.

Снежана Захаровна вздохнула и пошла от трупов к ленте ограждения.

– Здравствуйте, – поздоровалась она с женщиной лет пятидесяти. – Майор – Барсова Снежана Захаровна, – достала удостоверение из нагрудного кармана. – Вы мать?

– Да. Наталья Валерьевна Дар. Можно мне пройти? – женщина всхлипывала и рукой вытирала глаза.

– Осмотр места преступления еще не закончен.

– Вы же ходите.

– Я знаю, где можно ступать.

Снежана Захаровна вздохнула. Ей часто приходилось объяснять, что нельзя находиться посторонним на месте преступления.

– Причина смерти?

– Видимых следов насилия не обнаружено. Возможно, отравление. Девушки болели чем-нибудь?

– Нет. Они были, – женщина всхлипнула, произнося слово «были», – абсолютно здоровыми. Можете проверить медицинскую карту.

– Обязательно проверим. Когда Вы в последний раз видели дочерей?

– Сегодня днем. Они собирались на дискотеку. Я ведь звонила им примерно в 8 часов. Раиса сказала, что они скоро вернутся.

– Какой у нее был голос?

Наталья Валерьевна пожала плечами.

– Веселый. Они мне всегда звонили с дискотеки, – женщина снова заплакала. Достала платок, вытерла слезы. – Простите.

Снежана Захаровна хотела отпустить несчастную мать, но следовало найти ниточку, руководствуясь которой можно приступать к расследованию.

– У них были парни? Девушкам же лет 25.

– Да, у Жанны есть парень, но не у нас в городе. Они вместе учились в ВУЗе с первого курса.

– Телефон?

– Номер только у Жанны.

– Он никогда не приезжал к Вам?

– Нет. Почему-то не хотел знакомиться со мной, как Жанна говорила.

– Странно. Не имел серьезных намерений?

– Жанна говорила, что он ее любит. Она казалась счастливой.

– Казалось или была?

– Сейчас мне кажется, что она хотела быть счастливой. Она имела такую черту характера – довольствоваться малым. Она, конечно, имела желание достичь большего, но при этом радовалась каждому шагу. Понимаете?

– Примерно.

– Последний вопрос: отец есть?

– Он погиб год назад.

– У меня пока нет вопросов. Девушек мы забираем. Будет вскрытие.

– Это обязательно?

– Да. Необходимо установить причину смерти. Не могли же девушки упасть замертво без причины. Вот моя визитка. Если что вспомните, звоните.

– Можно хотя бы сумочки дочерей забрать?

– Нет.

Наталья вернулась домой.

Впервые в жизни женщина вернулась в пустую квартиру, в которой никогда не зазвучат голоса ее дочерей. Никогда!

Наталья упала в кресло, закрыла лицо руками и дала волю слезам.

Всего год прошел со дня гибели ее мужа, ее обожаемого Вадима. Кажется, что она до сих пор не оправилась от горя. Кажется, что лишь вчера похоронила мужа. Через три же дня надо хоронить девочек. Или когда их там отдадут?

Наталья до сих пор не понимала, как сама не упала замертво, увидев дочерей. Она еще раз в 8:30 звонила Жанне, но та не ответила. Женщина сразу почувствовала что-то неладное и пошла по дороге к клубу, где происходила дискотека. Через десять минут она увидела ленту ограждения места преступления.

Увы, цыганка оказалась права: счастье Натальи оказалось недолгим.

Женщина вскочила. В разговоре со следователем она совершенно забыла о встрече с цыганкой 30 лет назад. В свои 20 лет она лишь посмеялась над ее угрозой лишить ее семьи. Теперь же Наталья вспомнила все до мельчайших подробностей. Лишь сейчас до нее дошли слова, что ее девочки упали и умерли без видимых причин. Такую смерть могла устроить только цыганка, наведя порчу.

Пройдя в прихожую и взяв сумочку, Наталья Валериевна достала телефон и визитку. Набрала указанный номер.

– Слушаю, – раздался знакомый голос.

– Добрый вечер, Снежана Захаровна.

– Добрый вечер, Наталья Валериевна. Вы что-то вспомнили?

– Да… То есть…, – женщина уже не была уверена в правильности своего предположения. – Это только моя фантазия.

– Какая? Говорите. Чем больше мы знаем, тем легче вести расследование. Наша цель – поимка убийцы. Надеюсь, что и Ваша тоже.

– Естественно. Когда-то я обидела цыганку, и она мне сказала, что лишит меня семьи. Думаю, только она могла убить девочек без видимых следов.

Повисла пауза.

– Когда это было?

– 30 лет назад. Я понимаю абсурдность моей мысли, – Наталья прошла в комнату, снова села в кресло.

– Не думаю, что ее обида может длиться до сих пор. К тому же в городе цыгане не появлялись.

– Простите, что отвлекаю Вас от расследования. Всего доброго.

– Всего доброго.

– Доброго в моей жизни уже не предвидится.

Женщина нажала кнопку.

Телефон сразу же зазвонил.

Это была коллега по работе и подруга Лида. Ей было 38 лет. Она совсем недавно приехала в город. Веселая, озорная, душа компании. Всякий мужчина, кто встречался с ней, кареглазой брюнеткой, сразу же влюблялся в Лидию. Она же только заводила со всеми дружеские отношения.

Наталья не понимала ее отчужденности от близости с мужчиной.

«Неужели ты не хочешь мужа, детей»?

«Я еще не нашла своего мужчину», – отшучивалась Лида. Однако, при этом в ее глазах стояла глубокая печаль.

Наталья умолкала, считая, что у подруги есть какая-то травма в прошлом, о которой ей говорить не хочется.

– Привет. Разбудила?

– Еще не сплю.

– Что с голосом? – насторожилась Лида.

– Девочек убили, – шепотом сообщила Наталья.

– О, боже! Когда? Где? Как?

Наталья рассказала.

– Как так, что следов насилия не обнаружено? Отчего-то же они умерли.

– Сама ничего не понимаю. Вскрытие покажет. Возможно, отравление.

– Чем?

– Коктейлем на дискотеке. Неизвестно, что они пили.

– Они не употребляли наркотики? – вдруг спросила Лида.

– Как ты можешь думать такое про моих девочек?! – возмутилась Наталья. – Ты же нас знаешь.

– Знаю тебя.

– Я знаю своих детей. Они никогда бы не стали себе вредить.

– Прости. Хочешь, приеду к тебе?

– Нет. Выпью снотворное и лягу спать. Мне завтра на работу.

– Тебе нужно взять отпуск.

– Завтра. Хотя дома одной не легче. К тому же подпадать под отдельный пункт договора не хочется.

– Он не посмеет. У тебя исключительная ситуация.

– Еще как посмеет. Я знаю его дольше тебя, – усмехнулась Наталья.

– Пусть только попробует что-то тебе сделать. Мы все заступимся за тебя.

– Говори за себя. Остальные ничего не будут делать. Ладно, я устала. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Прежде чем выпить снотворное и лечь спать, Наталья решила поискать дневник дочерей. Она как-то случайно услышала о нем из их разговора. Удивительно, но близнецы вели один дневник на двоих, настолько были близки. Женщина хотела найти подсказку сегодняшней трагедии.

Дневник нашелся на полке среди книг. Девушки не прятали тетрадь, доверяя матери. Наталья отвечала им тем же полным доверием. Сейчас она с трепетом и мысленной просьбой прощения раскрыла дневник на последней странице.

Николай Андреевич имел имение, доставшееся в наследство от отца. Было в нем 5 сотен крепостных душ. Барином он слыл среди соседей добрым, даже выкупал не раз перебежчиков из соседних имений с их семьями. Всегда раздавал хлеб в неурожайные годы. Даже построил школу для детей и больницу. Отстраивал за свои деньги сгоревшие дома.

Окружающие считали Николая Андреевича чудаком, предрекая скорое разорение.

Несмотря на подобное благополучие, из одной деревни убежали трое крепостных. Еще совсем мальчики. Шестилетний Егор, одиннадцатилетний Ваня и пятнадцатилетний Никита. Они были родными братьями и сыновьями старосты деревни. Староста сам поймал их, но не стал молчать о побеге, вверив судьбу сыновей Николаю Андреевичу.

Добрый барин пришел больше в недоумение и расстройство, чем в гнев. Он думал над поступком мальчиков и над их наказанием.

– Что ты мучаешься? – удивлялась Ольга Сергеевна. – Выпороть их надобно при всей деревне.

– У тебя всегда одно на уме. Мне же понять их хочется.

– Так одно не мешает другому. Сначала спрос, потом наказание. Как ты их еще можешь заставить бояться и уважать тебя?

– Возможно же уважение без страха.

– Не для русского мужика. Его нужно держать в строгости и страхе. Ты же всех готов отпустить. Каждый год даешь вольную молодой семье, – Ольга Сергеевна вздохнула. – Разоришь ты нас, прежде чем замуж выйдут дочки. Бесприданницами будут.

– Успокойся, пожалуйста.

– Так покажи им всем, что ты их хозяин.

– Ну, хорошо, – Николай Андреевич сдался.

Через день после обещания наказать мальчиков за побег Николай Андреевич отправился в деревню верхом.

Все было уже готово к его приезду. Перед собравшимися жителями стояли скамейка и бадья с розгами. Староста с сыновьями ожидали барина.

Между старостой и земляками шел разговор.

– Не надо было тебе, Степан, рассказывать про побег, – говорил один мужик.

– Все бы обошлось, – качал головой второй.

– Или ты не любишь детей своих? – спрашивала женщина.

– Как же можно их не любить? – отвечал Степан. – Дети же свои.

– Так наказал бы сам своих детей за глупость.

– Пусть барин наш наказывает. Он добрый, сильно не накажет.

Последнюю фразу услышал подъехавший Николай Андреевич.

Все поклонились ему в пояс.

– Доброта может и сильно наказать, Степан, – сказал Николай Андреевич, спрыгнув с лошади.

– Ты всегда хорошо относился к нам, барин.

– Твои же сыновья побегом мне за добро отплатили, – он хмуро посмотрел на Никиту.

– Свобода милее любой неволи, – мальчик смело смотрел ему в глаза.

– Куда же ты бежать собрался?

– К брату в город, которому ты, барин, вольную дал.

– Чтобы стал делать? Лишний рот в семье.

– Подмастерьем бы стал.

– Ты бы стал работать, а братья бы что делали?

Никита опустил голову, не зная, что ответить.

– То-то же. Им еще в семье расти следует. Тебе же помогать им. Примером им быть. Понял?

– Понял? – вздохнул Никита.

– А вы поняли?

Младшие братья закивали головами.

Николай Андреевич вдруг рассмеялся.

– Коли поняли, так ступайте домой. Не стану вас наказывать.

Староста обрадовался, поклонился до земли вместе с сыновьями. Жена старосты, стоящая впереди толпы, присоединилась к ним. На ее заплаканном лице сияла улыбка.

– Спасибо, барин, Николай Андреевич. На всю жизнь запомним милость твою.

– Помните, не то в другой раз не пощажу. Твоя жена?

– Да, Марфой звать, – ответила женщина.

– Как же вы могли мать заставить слезы проливать? Кажется, поторопился я простить вас.

– Нет, барин, – поспешно сказала Марфа, – я больше не буду плакать.

– Не возьму слова назад. Ступайте.

Дома Николая Андреевича снова ждало не удовольствие супруги.

– Громко ли кричали наказуемые крепостные? – спросила Ольга Сергеевна.

– Я их простил.

– Простил? Ты же мне обещал.

– Они осознали свою вину. Когда-нибудь за мое добро они добром отплатят. Вот увидишь.

– Тебе бы священником, а не барином быть.

– Так я и хотел сначала.

– Кто же помешал?

– Тебя увидел, – рассмеялся мужчина. Он хотел обнять жену, но та отстранилась.

– Надеюсь, что ты окажешься прав. Никто больше не посмеет сбежать.

Глава вторая

На следующее утро шел моросящий дождь.

Вставшей Наталье совершенно не хотелось ничего делать, тем более идти на работу. Лида оказалась совершенно права: ей нужно взять несколько дней отгулов. В таком состоянии нельзя работать даже с животными. Плевать на особый пункт договора. Она лучше уволится, чем выполнит его условие. Не важно, что в городе больше нет работы по ее специальности. Она уедет в другой город. Все равно после всего случившегося ее здесь ничего не держит.

С такими мыслями Наталья пошла на кухню. Войдя, закрыла глаза при взгляде на пирог, все еще лежащий на столе. Он был испечен девочкам на ужин. Вчера она не ужинала, так что напрочь о нем забыла.

Женщина повернулась и вышла из кухни. Есть не хотелось, а вид вчерашних планов на вечер в форме пирога усилил временную непереносимость еды. Насколько временную?

Наталья решительно пошла в прихожую. Оделась по погоде. Вышла, заперла квартиру. Сунула ключ в сумку.

Из квартиры слева вышел мужчина.

– Доброе утро, Наталья Валериевна.

– Доброе утро, Борис Павлович.

– Что-то случилось? Вы сегодня печальная.

Женщина промолчала, не в силах ответить на вопрос. Мужчина тактично промолчал, не став влезать в чужие дела.

Соседи сошли вниз. Борис открыл дверь. Наталья лишь кивнула.

– Вас подвезти? – спросил Борис.

– Нет. Хочу пройтись.

– В такую погоду.

– Ничего.

Снежана любила запутанные истории. Именно поэтому пошла в следователи, хотя родители категорически были против подобного выбора. Они не представляли себе хрупкую девушку, которая ищет преступников, невзирая на их вооруженность.

Много дел раскрыла следователь Барсова. Дел запутанных и метящих в глухари.

Сегодняшнее дело было загадочнее всех прочих дел. В нем отсутствовал даже способ убийства. По крайней мере, видимых следов было не видно. Такая вот тафталогия. Одна надежда на результат вскрытия.

В ожидании результата, Снежана просматривала телефоны убитых.

Некоторые номера совпадали. Подозрительных контактов, способствующих зацепке по поводу убийства девушек, Снежана не нашла.

– Значит, убийца им знаком не был, – вслух констатировала женщина.

Затем она открыла список сообщений. Возможность найти среди них смс с угрозами присутствовала. Снова ничего не было.

Для входа в почту нужно отдать телефоны специалистам. Снежана почему-то была уверена, что и там все чисто.

В дверь постучали.

На разрешение войти дверь открыл молодой мужчина лет тридцати.

– Привет, Снежок. Заждалась?

– Привет, Олег. Еще бы. Жду отчета. Кто же еще может сказать о причине смерти, кроме тебя.

– Боюсь, в этот раз я ничем тебя не порадую.

Патологоанатом подошел к столу. Достал отчет о вскрытии, положил перед Снежаной.

Женщина прочитала, все больше хмуря брови.

– Неужели все так и есть? – удивленные глаза оторвались от бумаги.

– Все чисто. Везде.

– Здоровые девушки упали замертво?

– Получается, что так, – развел руками Олег.

– Такого не бывает.

– Будь я экстрасенсом, сказал бы причину смерти.

– Какую? – Снежана даже подалась вперед от любопытства.

– Из девушек высосали жизненную энергию.

Следователь прыснула смехом.

– Сговорились?

– Ты о чем? – удивился Олег.

– Сначала мать выдала фантастическую причину смерти, теперь ты.

– Что она думает?

Снежана рассказала о встрече Натальи с цыганкой.

– Не лишено оснований, – утвердительно сказал Олег. – В качестве версии пойдет.

– Как ты себе представляешь убийство?

– Порча. Все цыганки немного колдуньи, раз умеют предсказывать судьбу.

– Ничего они не умеют, – отмахнулась от патологоанатома Снежана, – только деньги вымогают.

– Как знать. Мы же с тобой их умения не проверяли.

– Не проверяли, – согласилась женщина. – Мне что теперь искать ее по всему городу?

– Тебе решать, что делать, как главной среди нас, – Олег довольно расплылся в улыбке.

– Ты и рад, что ничего не решаешь.

– Мое дело – труп. Ваше же дело – поиск того, кто его создал.

Снежана фыркнула.

– В городе, между прочим, цыган не видели.

– Она могла приехать одна.

– Нет, подобную версию даже проверять не буду.

– С чего же начнешь расследование?

– Для начала расспрошу ди-джея, с кем были сестры на дискотеке.

– Удачи, Снежана. Чувствую, что на этот раз она тебе понадобится больше всего. Дело походит на глухаря.

– Очень сильно походит, – согласилась Снежана.

Алексей работал ди-джеем в местном клубе третий год. Работа, хотя и мало оплачиваемая, ему нравилась. Уехать из города он не мог из-за больного отца.

Снежана нашла его в клубе. Представилась и объяснила цель визита. Показала фотографии с места преступления.

Ди-джей выглядел ошарашенным.

– Скажите, Алексей, Вы видели девушек здесь?

– Да, они танцевали. Почти все время.

– Одни или с кем-то?

– Одни. Они всегда приходили одни и ни с кем не танцевали.

– Часто приходили?

– Каждую неделю.

– К ним кто-нибудь подходил?

Алексей задумался.

– Да, вспомнил. У них произошел спор с одной девушкой.

– Какой спор? Почему Вы решили, что это именно спор?

– Как только сестры ушли с танцплощадки, к ним подошла девушка. До этого она стояла у стены и наблюдала. Сначала они просто общались, потом начали толкать друг друга в грудь.

– Все трое?

– Нет, одна из сестер первая толкнула ту. Она ответила. Повернулась и ушла.

– Все?

– Да. Через некоторое время ушли и сестры.

– Вы раньше видели эту девушку?

– Нет, – не задумываясь, ответил Алексей.

– Вы уверены?

– Нигде и никогда я ее не встречал, но увижу – узнаю. У нее есть очень запоминающаяся примета.

– Какая примета?

– Нет левой руки до локтя. Рукав обрезан и зашит.

Снежана внутренне просияла. Вот та ниточка, за которую она может ухватиться. Такая примета просто подарок судьбы. Даже не нужен фоторобот для поисков.

– У вас есть камера?

– Нет.

– Спасибо за помощь, Алексей.

– Можно спросить?

– Да.

– Как их убили? На фотографии не видно. Сестры выглядят спящими.

– Хотелось бы и мне узнать способ убийства. До свидания.

Следователь пошла, оставив Алексея в еще большем недоумении.

Каждое утро Маша вставала на рассвете и тихонько, чтобы не разбудить домочадцев, выходила в сад. Она любила гулять по росе босиком. Собирала цветы на стол к завтраку.

Встав снова с первыми лучами солнца, заглядывающими в комнату, девочка самостоятельно оделась и, пройдя через дом, потянула на себя тяжелую входную дверь. Поежившись от влетевшего прохладного воздуха утра, вышла на крыльцо. Легко сбежала по ступенькам и тут же перешла с дорожки на мягкую, мокрую от росы, траву.

Маша пошла уже к пруду, но вдруг от конюшни с заднего двора послышалось тихое пение. Девочка остановилась, вслушиваясь в красивый мальчишеский голос.

– Никак у конюха новый помощник, – решила вслух Маша и направилась к конюшне.

Голос между тем запел новую песню.

Дверь была приоткрыта, благодаря чему девочка и услышала пение.

Маша вошла в конюшню так тихо, что певец не заметил ее, чистя лошадь в одном из стойлов. Вскоре голос смолк, и показался его хозяин.

Это был Никита – старший сын старосты. После неудачного побега и прощения Николай Андреевич распорядился отправить его на конюшню и обучить кучерскому делу.

– Доброе утро, барышня, – поздоровался Никита, увидев Машу.

– Тебя как звать?

– Никита. Сын старосты. Барин меня сюда определил.

– Так это ты сбежать пытался?

– Да.

– Чем же плохо у моего папеньки? Уж столько он для вас делает, – Маша поджала губки.

– Так всегда плохо, коли сам себе не хозяин, – просто отвечал Никита.

– Маменька кричала, что зря папенька вас простил, что стоило вас примерно наказать перед всей деревней.

– Что ж, барышня, ты так же считаешь?

– Да, так же.

Характером Маша была в мать. Считала, что с крепостными нужно быть строгим, иначе они не будут уважать хозяина.

Никита лишь пожал плечами.

– Воля твоя, барышня. Прощения барина Николая Андреевича никогда не забудем.

– Не верю я тебе, – прищурилась девочка. Повернулась и вышла из конюшни.

– Хорошая девка, – проговорил Никита, когда юная хозяйка скрылась из виду.

– Ты даже думать о ней не смей, – кучер подошел неслышно и взял паренька за ухо. Сжал больно.

– Да я ж просто так, дядька Фрол.

– Еще раз услышу – пройдусь по тебе плеткой, – пригрозил мужчина.

Легко давать приказ кому-то, а вот сможет ли человек выполнить его, никого не интересует. Должен подчиниться и точка. Хоть что с собой делай. Приказ старшего члена общества для младшего члена равен закону.

Никита все чаще и чаще думал о барышне Марии. Вспоминал их неожиданную встречу на конюшне. Рисовал в воображении новые встречи. Ему было без разницы, о чем вести разговор с юной хозяйкой. Лишь бы слышать ее прекрасный голосок и видеть ее прелестное личико.

Никита видел ее во время выездов, когда барышня, одетая в костюм для верховой езды, садилась на свою лошадь, выведенную им. Сколько же грации было в ее простых движениях. Иногда Мария бросала взгляд на своего крепостного. В ее взгляде не виделось ничего, кроме высокомерия. Однако Никиту высокомерие юной хозяйки не расстраивало, настолько он упивался счастьем нескольких минут лицезрения.

Умом Никита превосходно понимал разницу в их с Марией положении, но ничего не мог с собой поделать. Даже сны все наполнились ее присутствием. В них Никита спасал любимую в самых разных ситуациях. То лошадь вдруг понесла, а он ее остановил. То девочка, гуляя по берегу, падает в воду и тонет в своем платье, а он слышит крик о помощи и бросается в пруд.

В яви же Никита никогда не допускал мысли, чтобы с барышней случилось несчастье. Он желал ей всегда улыбаться и быть счастливой до конца жизни, которая должна быть долгой-долгой.

Как-то в конце лета Мария перестала выходить из дома. Никита больше недели не видел ее.

– Дядька Фрол, что случилось с барышней Марией? – спросил он кучера как можно спокойнее.

– Так сидит взаперти. Ты-то что спрашиваешь?

– За что же?

– Этого знать нам не положено. Видать, снова она наказана барыней.

– Чем же могла барышня провиниться?

– Мало ли чем дите перед родителями провинится. Ты ведь тоже побег совершил, чем заслужил строгое наказание. Я бы тебя выпорол вместе с братьями.

– Простил же барин нас, – напомнил Никита и мысленно поблагодарил Бога, что не сын кучера. Его дети часто попадались под горячую руку, хоть и были безмерно любимы отцом.

– Так ведь то барина воля. Моя воля его воле не противоречит.

Никита решил каждое утро радовать Марию букетом цветов. Тех, за которыми она вставала на рассвете. Он однажды подглядел за ней и теперь знал любимые цветы.

Мальчик встал раньше, чем обычно. Украдкой покинул комнатку, где спал вместе с кучером. Пробирался в сад и нарвал букет.

Комната барышни располагалась на первом этаже. Окно было открыто. Никита оставил цветы на подоконнике и быстро вернулся на конюшню.

Так прошло пять дней.

На шестое утро едва Никита положил букет, из-за шторы вышла Мария. Мальчик хотел убежать, но желание поговорить пересилило.

– Так вот кто приносит цветы! – воскликнула она шепотом.

– Ты перестала выходить, барышня, и я решил тебя порадовать. Тебе нравится?

– Маменька допытывалась, откуда цветы.

– Теперь ты знаешь.

– Вот скажу, так тебя накажут. Фрол знаешь, как сильно сечет?

– Не скажешь, барышня, – уверенно сказал Никита и даже мотнул головой.

– Ты совсем не боишься розог? – удивилась Мария.

– Ради тебя, барышня, – поклонился крепостной, – я готов выдержать любое наказание.

– Ступай.

Мария ничего не сказала матери.

Никита продолжил приносить цветы.

Выйдя от Алексея, Снежана позвонила Наталье. Она хотела узнать про однорукую девушку.

– Здравствуйте, Наталья Валериевна. Вы можете сейчас говорить?

– Здравствуйте, Снежана Захаровна. Да, могу. Выяснили причину смерти?

– К сожалению, она остается загадкой. Девушки не должны были умирать.

– Ваши слова укрепляют меня в моей версии с цыганкой.

– Не спешите с выводами. Я хотела узнать, есть ли среди ваших знакомых однорукая девушка?

– Однорукая девушка? – удивленно переспросила мать. Следователь сразу поняла, что ответ будет отрицательным.

– Именно с ней спорили девушки незадолго перед уходом из клуба.

– Даже не представляю, о ком идет речь.

– Девушки никогда о ней не упоминали? Вспомните, пожалуйста.

Повисло молчание.

– Увы, ничем не могу помочь, хотя очень хочется.

– Не расстраивайтесь. Всего доброго.

– До свидания.

Наталья работала на ферме. Сегодня она хотела взять отгулы, но с утра директор отсутствовал, о чем сообщила секретарша Галина. Пришлось работать до его возвращения.

Звонок следователя заставил Наталью крепко напрячь память. Действие оказалось бесполезным. Женщина не помнила, чтобы дочери упоминали однорукую девушку. Даже мимолетного упоминания о ней хватило бы цепкой памяти матери.

В обеденный перерыв Наталья снова пошла в кабинет директора.

Галина пила чай прямо на рабочем месте.

– Вернулся только что, – сообщила она с набитым ртом.

– Скажи обо мне.

– Он сегодня злой.

– Ничего. Не могу больше работать. С десяток яиц разбила.

– Вычтет из зарплаты.

– Пусть. У меня горе. Он же тоже детей имеет.

Галина нажала кнопку внутренней связи.

– Анатолий Борисович, Наталья Дар просит принять.

– Пусть войдет.

Наталья вошла в кабинет с некоторым трепетом.

– Здравствуйте, Анатолий Борисович.

– Здравствуйте. Что Вам?

Директор сидел в кресле за столом. Он никогда не приглашал сесть работника.

Наталья стояла с опущенными безвольно руками.

– У меня вчера убили детей.

– Глубоко сочувствую, – вздохнул мужчина.

– Прошу дать недельный отпуск.

– Вы помните особый пункт договора?

– Сейчас не та ситуация.

– Не помню в нем упоминание каких-то ситуаций.

– Это несправедливо, – сверкнула глазами женщина.

– Однако под ней стоит Ваша добровольная подпись, – напомнил директор спокойным голосом.

– Тогда я уволюсь.

– Куда же Вы пойдете?

– Уеду.

– Вам нельзя уезжать до конца следствия. Деньги Вам понадобятся. Вы и не захотите уезжать без имени убийцы. Ведь так?

– Отпустите меня так.

Из глаз Натальи предательски потекли слезы. Она достала платок и стала их вытирать.

– Не могу. У нас с Вами договор, который требует полного выполнения. Предлагаю компенсацию в размере пяти зарплат.

Наталья от удивления распахнула заплаканные глаза.

– Вы не шутите, Анатолий Борисович?

– Разве похоже на шутку?

Наталья отрицательно замотала головой.

– Лида, ты самая лучшая женщина на свете.

– Гоша, перестань. Мы же только друзья.

Гоша пытался поцеловать в губы Лиду, которая выворачивалась изо всех сил прижатая к стулу.

Он же стоял перед ней на коленях и не давал подняться.

– Мне надоели дружеские отношения.

Лида поняла, что слишком близко подпустила мужчину к себе.

– Не надо, пожалуйста, – ей, наконец, удалось оттолкнуть Гошу. Она вскочила и повернулась спиной.

Гоша остался сидеть на полу. Он облокотился правой рукой о пустой стул.

– Ты ни с кем не спишь. Почему?

– Ты уже спрашивал.

– Объясни хотя бы мне, – голос мужчины был настолько просящим, что Лида обернулась и вздохнула.

– Разве тебе плохо со мной в качестве друга?

– Сначала с тобой было хорошо, но потом я влюбился.

Гоша смотрел на Лидину грудь и представлял их в постели.

Женщина поняла его мысли.

– Тебе лучше уйти.

– Гонишь?

– Завтра трудный день.

– Для Натальи.

– Она моя подруга. Ей сейчас тяжело.

– Анатолий хорошо заплатит ей за особый пункт. В размере пяти зарплат.

– Пошел он со своими деньгами. Когда-нибудь нарвется и получит за все, – Лида сжала кулаки.

– Возможно, но пока он хозяин.

– Если я нарвусь, то ты тоже будешь его защищать?

Гоша расплылся в улыбке. Он стал похож на сытого кота.

– Я бы с удовольствием бы присутствовал при этом действии.

– Уходи уже, – фыркнула Лида.

Гоша встал.

– Я обязательно узнаю твою тайну, – шепнул он ей на ухо, выходя из комнаты.

Едва Снежана легла в постель, раздался телефонный звонок. Не включая света, следователь взяла мобильный. Номер был незнакомый, но она ответила.

– Слушаю.

– Скоро вернется твой муж с мальчиками. Береги их, – раздался мужской голос

– Кто это? – как можно спокойнее спросила женщина.

– Доброжелатель.

– Который угрожает.

– Разве в моих словах есть угроза? – искренне удивился голос, чем смутил Снежану.