Текст книги "Трон Шерданшара"

– Потому что он побежал от меня.

– Чего же вы хотели собственно от него?

– Узнать, откуда у него этот порошок.

Госпожа Горлин улыбнулась.

– Разумеется, из лавки торговца Шаанта.

– Этого не может быть.

– Почему?

– Со вчерашнего дня лавка закрыта, – госпожа Горлин сделала удивленное лицо. – Шаант умер, – пришлось пояснить младшему стражу закона.

– Он мог быть куплен позавчера или еще раньше.

– Да, конечно, – согласился Кондр.

– Тогда ваше преследование не имело никакого смысла.

– Его бегство насторожило меня.

– В любом случае, как видите, мальчика здесь нет.

– Госпожа Горлин, могу я осмотреть дом и территорию? – Ирин знал, что его требования прежде всего недопустимы в отношении знатной женщины. Даже будучи подозреваемой, она защищена законом от вторжения на частную территорию.

Госпожа Горлин выпрямилась в кресле, недобро прищурилась.

– У вас имеется соответствующая бумага от ее королевского высочества? Вам должно быть известно пожалованное еще моему отцу возвышение рода над остальными родами.

– Простите, госпожа Горлин, – низко склонил голову Ирин и замер в ожидании.

– Вашей неучтивости не достает воспитания. Кто ваш начальник?

– Господин Валейро Сорано, госпожа Горлин, – младшему стражу закона хотелось посмотреть в глаза женщины, но он покорно стоял в ожидании прощения.

– Достойный старший страж закона нашего города. Подбор же младших стражей закона он сделал опрометчиво в отношении вас. Однако, не мне рассуждать о его выборе подчиненных. Хорошо, вы прощены, – Кондр принял прежнее положение. У кого же он видел похожее лицо? – Передайте господину Сорано мое неудовольствие вашим поведением.

– Непременно, госпожа Арлин, – пообещал Кондр.

Вспомнился лежащий в кармане мундира приговор и обещанное прошение госпожи Архем. Ирину стоит перестать говорить все, что он думает и поступать так, как он считает нужным.

– Вы свободны.

– До свидания, госпожа Горлин, – Ирин почтительно склонил голову и пошел к двери.

– Надеюсь, мы более не встретимся.

Только выйдя на чистый воздух, Кондр почувствовал, насколько жарко было стоять спиной к горящему камину. Еще в большом холле ощущалось дыхание смерти. Нет, даже не так. Ирин чувствовал себя так, словно разговаривал с умирающим человеком. Женщина, конечно, была очень стара, но ничего не говорило о ее уходе из жизни в считанные минуты. Не прерывистого дыхания, ни смертельной бледности, ни замутненного сознания у женщины не наблюдалось. Младший страж закона явно ощущал наличие смерти за спиной госпожи Горлин.

В таком состоянии Кондр шел обратно к калитке. Только сейчас он сообразил, что не поинтересовался про некоего Аррека. Кем он приходится госпоже Горлин? Родственником? Слугой? Не он ли тот самый мальчик, за которым побежал младший страж закона? Ирину хотелось вернуться и спросить, но он решил этого не делать.

Расстроенный очередной неудачей и потерей времени, Кондр вышел за калитку и тут же остановился. Он никогда не заходил в эту часть города и теперь смутно представлял себе обратную дорогу. Посмотрев по сторонам, припомнил, с какой стороны прибежал сюда и пошел в том направлении. Дойдя до переулка, Кондр вспомнил, куда свернул в погоне за мальчиком. У Ирина всегда была отличная память, и он без особого труда вышел практически к тому месту, где остановил мальчика с вопросом о грозе.

Теперь Кондр решительно зашагал к дому плотских утех, думая о разговоре с Валейро и Алемом. На него могли повлиять магически. И подобное влияние оказывалось самым опасным. Наибольшая опасность состояла в том, что никакой маг не мог не то, что снять магического влияния, но даже заметить его у человека, кроме того, кто наложил. Ирин по сути становился марионеткой в руках мага. Следовало незамедлительно раскрыть убийство господина Архема. Оно несомненно связано с тем, что произошло в домике Укрощающих грозу.

– Вот ты где, – раздался голос Алема за спиной остановившегося в раздумьях Кондра.

– Что еще случилось? – обернулся Ирин.

– Не знаю, но тебя велено отыскать и сопроводить к Валейро. Посланы все младшие стражи закона.

– Странно. Неужели из-за моего неповиновения Сорано.

– Не думаю.

– Он страшно злился?

– Да, но дело точно не в этом, – уверенно сказал Алем. – К нему пришли две женщины, точнее женщина с племянницей. Через некоторое время Валейро вышел и лица на нем не было, настолько плохо ему стало. Собрал подчиненных и послал за тобой. Произошло нечто ужасное.

– Погоди, Алем. Возможно, произошло еще одно убийство, связанное со вчерашним.

– Зачем ему ты?

– Я веду это расследование.

– Ох, не знаю, Кондр, никогда не видел начальника настолько угнетенным, а ведь столько расследований провели. Нет, это касается лично тебя. Поверь моему пониманию людей.

– Хорошо, скоро узнаем.

– Лучше бы ты остался и пошел со мной по распоряжению Валейро.

– Зато мне встретился мальчик, у которого из кармана выпал пакетик веселящего порошка.

– Тот самый, что приходил к Шаанту?

– Уверен.

– Где же он? Что рассказал?

– Ничего. Он от меня убежал.

Кондр пересказал Алему все произошедшее после их расставания.

– Куда же он мог укрыться? – недомевал Алем.

– Не могу никак понять, но подозрения падают на сам дом.

Едва Кондр переступил порог кабинета начальника, как к нему повернулась девушка, сидевшая на стуле за столом Сорано. Рядом с ней на другом стуле расположилась женщина в возрасте. Ирин сразу догадался, что они и есть те самые посетительница с племянницей, из-за которых его искали. Девушка недавно плакала, о чем свидетельствовали красные глаза и припухший нос. Даже заплаканным лицо девушки, на вид не совершеннолетней, было красивым. Младший страж закона невольно залюбовался тонкими чертами лица, маленькими носиком и ротиком, в котором уже сейчас угадывалась чувственность будущей женщины. Высокий открытый лоб. Золото волос рассыпано по плечам. На женщину Ирин бросил мимолетный взгляд. Она ему не понравилась. Слишком накрашенная и ярко одетая.

– Это он! – воскликнула девушка и указала пальцем на Кондр.

Взгляд Валейро, с которым встретился младший страж закона, был тяжелым. В нем выражалась безысходность. Ирин не опустил глаза. Пока что он не видел за собой вины по отношению к обеим женщинам. Кондр видел их впервые в жизни.

– Вы уверены, Зайна? – спросил Валейро.

– Я не могу ошибиться, господин старший страж закона. Его ведь зовут Кондром Ирином, – голос девушки был таким же красивым, как и она сама. Вот только ее слова были странными. Не встречались они. Уж Кондр запомнил бы ее.

– Совершенно верно, – подтвердил Валейро. – Что скажешь, Ирин?

– Понятия не имею, господин Сорано, о чем идет речь, – ответствовал младший страж закона.

– Да как же так, господин старший страж закона? – подала голос женщина. – Моя девочка говорит, а ваш подчиненный отрицает.

– Я вовсе не отрицаю, – отвечал Кондр. – Я говорю о незнании сути дела.

– Как это ты не знаешь?! – всплеснула руками женщина. При других обстоятельствах она бы обращалась к Ирину также уважительно, как и к Сорано. – Признавайся немедленно!

– В чем именно мне нужно признаться? – Кондр искренне не понимал.

– Ты изнасиловал девушку. Ей еще нет двадцати лет, – Валейро говорил с трудом, мрачно глядя на младшего стража закона.

– Я этого не делал, – твердо ответил на обвинение Ирин. Так вот причина, по которой его вызвали.

– Ты еще смеешь врать начальнику! – вскочила женщина и пошла на младшего стража закона, гневно сверкая глазами.

– Где и когда это произошло? – спокойно спросил Кондр.

– Час назад в центре города, – наткнувшись на спокойствие, женщина остановилась и вернулась на стул.

– Да, я там был.

– Вот видите, господин старший страж закона, – обрадовалась женщина.

– Однако, не делал того, в чем меня обвиняют. Вскоре я ушел в другую часть города.

– Куда именно? – спросил Валейро.

– Находился в доме госпожи Арлоны Горлин, господин Сорано. Затем вернулся в центр города, где и был найден Алемом. Прошу проверить данные сведения.

Валейро вызвал дежурного и приказал направить младшего стража закона к указанному дому. Паниковать пока что не стоит. Госпожа Горлин сможет подтвердить нахождение Кондра в ее доме. Младший страж закона ожидал возвращения посланного с твердой уверенностью, что все закончится хорошо и нелепое обвинение будет снято, а посетительницы будут разоблачены. Жаль только красивую девушку, втянутую в некрасивую ситуацию.

– Можно мне стакан воды, господин старший страж закона?

– Да, конечно, – Сорано налил воды из графин, поставил перед женщиной.

– Благодарю, – женщина взяла стакан, выпила. – Его казнят, я надеюсь?

Девушка вздрогнул от вопроса, покосилась на Ирина, оставшегося стоять неподвижно.

– Нет, Зайнара, – Валейро первый раз назвал женщину по имени, – за изнасилование несовершеннолетней полагается пять лет на руднике.

– Слишком мало. Если бы моей девочке было двадцать лет?

– Тогда факт насилия должны доказать. Может и не быть никакого насилия.

– Оно было, господин старший страж закона, – упрямо повторила Зайнара.

– Хорошо, не спорю. Вы знаете, какое полагается наказание за клевету в отношение стража закона?

– Понятия не имею.

– Вы словно из другого государства приехали. Откуда такая не осведомленность?

– Так мы никогда и не сталкивались с необходимостью. Живем себе в городе. Правда, Зайна?

– Да, тётя, – подтвердила девушка.

– Так я вас с удовольствием просвещу, – сказал Сорано. – Вас выведут на площадь и дадут число плетей, двукратное вашему возрасту. Сколько вам лет?

– Мне пятьдесят, господин старший страж закона, – с запинкой ответила женщина. – Моей племяннице семнадцать.

– Вижу, уже подсчитали.

– Да, но можно ли избежать оного истязания? – Зарайна явно испугалась.

– Не думаю, что смогу хоть чем-то помочь, – серьезно ответил Валейро. – Вам ведь нечего бояться?

– Конечно, господин старший страж закона.

Вернулся посланный к госпоже Горлин и принес неприятную для Кондра новость. Старая женщина не помнит разговора с младшим стражем закона.

Перед глазами Ирина все поплыло. Это становилось началом падения, конца его жизни. Ноги отказывались стоять, подгибались колени.

– Что скажешь, Кондр? – вздохнул Сорано.

– То же самое: я не насиловал девушку. Госпожа Горлин настолько стара, что не помнит нашего разговора.

– Что вы намерены делать, господин старший страж закона? – подала голос Зайнара. – Кому вы верите?

– Вам.

– Рада это слышать.

– Назначаю расследование по делу изнасилования горожанки Зайны младшим стражем закона Кондром Ирином, – объявил Сорано. – Вам объявят о решении.

Попрощавшись с Валейро Сорано, женщины встали и пошли из кабинета. Проходя мимо Кондра, девушка с сожалением посмотрела на него и прошептала едва слышно об извинении. Может, Ирину только послышались эти слова. Все же он наклонил голову в знак принятия сказанного.

– Я не могу поступить иначе, – мрачно проговорил Валейро. – Ты же понимаешь, Кондр.

– Да, конечно, господин старший страж закона, – по – прежнему официально подтвердил Ирин.

– Перестань, пожалуйста, – поморщился тот. – Мне и так нелегко.

Кондр подошел к стулу, где сидела девушка и сел.

– Не сомневаюсь, что все это клевета. Видел, как испугалась женщина? Думал, сейчас во всем признается.

– У нас нет доказательств ее лжи. Госпожа Горлин начисто отрицает разговор с тобой.

– Ее старость тому причина, – уверенно проговорил Кондр.

– Зачем ты к ней ходил?

Ирин рассказал обо всем.

– Лучше бы ты выполнил мое приказание. Всякий раз, когда ты проявляешь своеволие, попадаешь в переплет.

– Зато я вижу, что ухватился за правильную ниточку. Меня испугались и таким способом от меня пытаются избавится. Очень, кстати, успешно.

– Что теперь будем делать? – Валейро вздохнул.

– Все, что требует закон. Ты проводишь расследование по моему делу и паралельно по убийству господина Архема.

– Кондр, мне придется подвергнуть тебя пытке.

– Я знаю.

– Признайся сразу и не мучь ни себя, ни меня, – Валейро говорил и смотрел на Кондра так умоляюще, что Ирин хотел было уступить.

– Мне не в чем признаваться.

– Кондр, пожалуйста.

– У Алема будет сегодня работа.

Солома колола тело Кондра, лежащего в тюремной камере. Он мог лежать исключительно на животе, потому что вся спина была истерзана плетью. Ирин не признался, хотя присутствовавший при допросе Сорано снова делал попытки убедить признать не существующую вину. Младший страж закона наотрез отказался становится преступником. Результатом упорства стала пытка. Она закончилась потерей сознания Кондра. Тогда его отнесли в камеру и оставили в покое до завтра. Завтра будет то же самое. Ирин снова начнет отрицать свою вину. Зачем он это делает? Да потому что иначе нельзя. Кажется, об этом понимает только он сам. Как только Ирин признается в преступлении, которого не делал, Сорано придется отменить расследование по этому делу. Младшего стража закона осудят и отправят на рудник на пять лет. После освобождения, которого может и не случится по причине высокой смертности из-за тяжелого труда, Кондр не сможет стать младшим стражем закона. Нарушивший закон не имеет права охранять его. Еще больше страшился Кондр дополнительного наказания. Как имеющий в роду подневольных, он мог быть возвращен в данное положение пожизненно. Никакие прежние заслуги перед государством не примутся в расчет. Неужели Валейро забыл об этом или надеется на свое заступничество.

В камере открылась дверь, прерывая размышления младшего стража закона.

По звуку шагов Кондр узнал начальника.

– Совсем плохо, – Валейро сел на корточки рядом с Ирином.

– Зачем пришел? Помешал впасть в забытьи и не чувствовать боли, – дыхание Кондра было прерывистым. Говорил он с трудом.

– Принес одно лекарство, поможет тебе, – Сорано достал из кармана пузырек.

– Лучше не надо.

– Почему? Облегчит боль.

– Тогда завтра буду лучше себя чувствовать. Тогда можно будет сильнее применить пытку. Что же здесь хорошего?

– Признайся, – снова умоляющий голос Валейро попадал в самое сердце Кондра.

– Мне нельзя этого делать.

– Не вижу препятствий.

Кондр обрисовал свое положение.

– Возвращение к подневольному положению давно не применяется. На своем веку не припомню подобного случая.

– Не отмененный закон однажды может обрести силу.

– Не в твоем случае.

– Именно мой случай может заставить судью вспомнить об этом дополнительном наказании для отпущенных на свободу, – Кондр упорствовал.

Валейро не мог признать его доводов. Ему было больно видеть лучшего своего подчиненного в таком положении.

Кондра поразила внезапная догадка.

– Вот оно, магическое воздействие на меня, – сказал он.

– Поясни.

– С меня сделали плотнейший энергетический слепок. Его и видела та девушка.

– Настолько плотный, что ощутила его прикосновение и услышала его речь. Магия может очень многое, но не настолько, чтобы сделать живого человека.

– Зайна сказала, что он разговаривал? – изумился Кондр. Прилагая усилия, он повернулся на бок, чтобы лучше видеть Валейро.

– Конечно. Он назвал твое имя. Как же иначе я узнал про тебя?

– По приметам. Я один такой среди младших стражей закона, – улыбнулся Ирин.

– Это уж точно. Мне ни с кем так не тяжело работать, как с тобой.

– Кто ведет расследование вместо меня?

– Аламер Сенар.

– Хороший выбор, – одобрил Кондр.

– Ты лучше.

– Нисколько не сомневаюсь.

– Мне пора принимать его отчет о проделанной работе.

– Конечно.

– Точно не хочешь использовать лекарство?

– Не хочу.

Валейро встал и направился из камеры.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Карника жила в доме плотских утех уже две недели. Жизнь изменилась так круто, что девушка не успела опомниться. Она жила точно во сне, выполняя даваемые ей приказы. Думать об Ошеро Карника себе запрещала даже перед сном. В противном случае слезы наворачивались на глаза. Плакать же категорически запрещалось управляющей Нефалией, когда-то бывшей проституткой, но состарившейся и теперь ответственной за прочих. По приезде Карники в дом плотских утех именно она встретила ее, оглядела с ног до головы и выразила удовлетворение новенькой. Нефалия всегда одобряла выбор госпожи Архем, чьей подневольной оставалась по-прежнему. В женщине пятидесяти семи все еще оставалась привлекательность. Она мечтала стать свободной и получить фамилию. Если не получится выйти замуж, то стать любовницей у нее могло получится. Тогда ее род продолжится и будет свободным.

Нефалия показала Карнике дом, познакомила с остальными. Нескольких девушек Карника знала с детства, живя с ними в одной деревне. Затем Нефалия показала ей ее комнату.

Они устроились на просторной кровати. Кроме нее в комнате стоял шкаф для одежды, трюмо с косметикой. Больше ничего иметь не полагалось.

– Тут ты и будешь заниматься работой, – сказала Нефалия.

– Когда?

– Сегодня же и начнешь. Клиенты любят новеньких. Ты ведь стала женщиной?

– Да, к сожалению, – Карника опустила голову. На глаза стали наворачиваться слезы.

– Тебя лишили девственности насильно? – Нефалия взяла Карнику за подбородок, подняла голову.

– Нет. Мы любим друг друга.

– Вас больше нет, – жестко произнесла Нефалия, до боли сжимая подбородок. – Для тебя началась новая жизнь, в которой нет места ни любви, ни слезам. Понятно?

– Да.

Управляющая отпустила побородок.

– Два раза в неделю есть возможность выходить в город. Однако за плохое поведение я запрещу это делать.

– Конечно.

– Не вздумай совершить побег. Тебе не скрыться, а по возвращении устрою тебе такую жизнь, по сравнению с которой клиент покажется родной матерью.

Карника вздрогнула. Снова угрозы. Хотя какого отношения еще ожидать к подневольному. Слезы против воли хлынули потоком.

Нефалия встала и, замахнувшись, отвесила Карнике пощечину.

– Вижу, не поняла.

– За что? – схватилась Карника за щеку.

– За слезы. Отними руку.

Рука была отпущена.

– Ничего. До вечера пройдет.

Нефалия покинула всхлипывающую Карнику.

Клиенты сменяли один другого. Многие выбирали новенькую, хотя она не умела ни завлечь мужчину, ни правильно обслужить его. Карника просто лежала и ждала насыщения ее молодым телом, лишь недавно познавшим мужчину. Одни мужчины оказались грубыми, рвавшими ее плоть. Тогда Карнике приходилось до крови закусывать губы и терпеть. Другие мужчины были нежными и ласковыми. Они больше походили на мужей. Для Карники было не важно. Все клиенты сплелись для нее в единый клубок боли и стыда. Стыда за то, что растившие ее родители и отчим растили дочь не для такой жизни. Они надеялись, что Карнику минует судьба некоторых подневольных девушек госпожи Архем. Надежды разрушились, и виновата в этом красота Карники, не сохранившей себя до совершеннолетия.

Лишь однажды Карника не выдержала боли и закричала.

Молодой мужчина отскочил. Он впервые пришел в дом плотских утех за время, проведенное в нем Карникой. Ему было едва за двадцать. Он был похож на Карнику лицом. Ей казалось, что она встретила старшего брата. Будь девушка свободной и не люби она Ошеро, непременно бы полюбила этого молодого человека. Теперь же Карника лежала под ним и не смогла дождаться окончания.

– Ты что себе позволяешь?! – возмутился он.

– Мне больно.

– Ты должна терпеть.

– С женой господин поступит также? – Карника задала вопрос вместо того, чтобы принести извинения и умолять не жаловаться управлящей.

– Жену должно уважать и беречь. Ты же преназначена для развлечения, за которое заплачено.

Карнику душили слезы обиды и отчаяния, но она не смела выпустить их на волю. В жестокости Нефалии она успела убедиться.

– Господин действительно так думает?

Мужчина сел на кровать.

– Мой отец всегда плохо поступал с матерью.

– Значит, ты копируешь его поведение.

– Я просто не умею иначе.

– Понимаю.

– Сядь рядом. Мне хочется поговорить, – неожиданно попросил мужчина.

Карника встала, оправила платье, села рядом.

– Моего отца не стало, когда мне восемь лет исполнилось. Мама второй раз замуж вышла, но я отчима так и не приняла.

– Плохой человек?

– Нет.

– Тогда что?

Карника пожала плечами.

– Маме не простила, что слишком мало папу оплакивала.

– Понятно. Ей же хотелось, чтобы у тебя снова отец появился. Наверно, трудно самой с хозяйством управляться.

– Я не думала об этом, – призналась Карника.

– Вот видишь.

Разговаривать с мужчиной оказалось легко и приятно. Они представились друг другу. Его звали Ангором Солном. Мужчина больше хотел поговорить с кем-нибудь, а пошел отчего-то сюда. Друзей в городе у него не было. Родители жили в соседнем городе, так что одиночество выгнало его из дома и привело к Карнике. Ангор сожалел, что в столь юном возрасте девушку отправили в дом плотских утех. Следовало бы защитить законом лишенных невинности и не приравнивать их ко взрослым женщинам. Карника поблагодарила за подобное предложение и сказала, что Ангору следует поселиться в столице, где он принес бы королевству немало пользы. Обмен любезностями еще больше показал молодым людям, насколько могут быть близки по духу живущие в разных сословиях.

– Ты приходи ко мне, и мы будем говорить сколько угодно.

– Я обязательно последую твоему совету, – обещал мужчина.

– Только платить за всю ночь очень дорого.

– Деньги у меня есть. Могу купить хоть весь этот дом.

Карника улыбнулась.

– Вместе со всеми.

– Ну, конечно. Ты сомневаешься? – лукаво подмигнул Ангор.

– Нисколько.

Ангор встал с кровати и, взяв руку Карники, прикоснулся к ней губами.

– К сожалению, мне пора. Сегодня у меня нет денег, чтобы провести с тобой всю ночь.

– Тогда встретимся после выходных дней.

– Целых два дня.

– Они пройдут быстро. Ты еще успеешь забыть меня.

– Я приду. Вот увидишь. До свидания, Карника.

– До встречи, Ангор.

Утро следующего дня оказалось ужасным для Карники. Она первый раз хотела выйти в город, который видела лишь мельком, но управляющая Нефалия запретила ей покидать дом.

– Разве я сделала что-то не так? – спросила Карника, стоя перед женщиной в ее кабинете.

– Вы вчера разговаривали с клиентом.

– Он сам захотел этого. Мне не говорил никто, что это запрещено.

– Здесь дом, где мужчины платят за другое развлечение.

– Клиент остался недоволен? – Карника знала ответ на поставленный вопрос.

– Нет. Он ушел в приподнятом настроении.

– Тогда в чем проблема? – в другой бы ситуации Карника промолчала, попросила прощения за свое поведение. Однако, разговор с господином на равных вернул ей достоинство.

– Ты молода и неопытна, Карника. Думаешь, только тебе улыбнулась удача в лице господина из высшего сословия. Многие были и есть не хуже тебя. Молодость и красота девушек сводила с ума состоятельных молодых мужчин. Они покупали их у госпожи Архем и делали свободными. Только вскоре после свадьбы мужья, выводя молодых жен в свет, сталкивались лицом к лицу с их бывшими клиентами. Представляешь себе ситуацию, когда посторонний мужчина рассказывает, как проводил немало ночей с женщиной?

Карника представила и ужаснулась. Лучше уж быть общей, чем видеть насмешливые взгляды. С другой стороны не все мужчины одинаковые. О том они убедились оба, сравнивая своих отцов.

– Ангор вовсе не такой. Он добрый и чуткий.

– Поэтому ты закричала на него, – напомнила Нефалия. Карника же почти забыла то, что предшествовало их разговору.

– У него были на то причины.

Управляющая встала. Вплотную подошла к подопечной.

– Я сейчас с тобой по – матерински разговариваю. Приди в себя и не строй невыполнимых планов.

– Я вовсе не думаю ни о каком будущем рядом с Ангором, – слова давались с трудом при осознании смысла сказанного, а ведь прошла всего лишь одна ночь.

– Вот и хорошо, – ласково улыбнулась Нефалия. – Ступай в комнату.

– Так мне нельзя выйти в город?

– Я же сказала о твоем неподобающем поведении.

Карника опустила голову и пошла к двери. Взявшись за ручку, она не выдержала несправедливости и обернулась. Хотела что-то сказать, но увидела гневный взгляд управляющей и вышла из кабинета.

Постояв в коридоре, Карника вдруг решила ослушаться. Девушке стало душно в стенах дома. Из него она не выходила целых две недели, чего не бывало в родной деревне. Карника вздохнула. Она очень скучала по матери и, что удивительно, видеть отчима ей тоже было бы приятно. После разговора с Ангором Карника внезапно почувствовала признательность к человеку, постаравшемуся заменить ей умершего отца и, по правде говоря, хорошо справившемуся с взятой на себя обязанностью. Своих же детей у них не было. То есть все четыре мальчика умерли в младенчестве. Отчим переживал больше матери, не имея с ней общих детей.

Карника решительно пошла к двери в том платье, одетом с утра. Она спешила, не желая ни с кем встречаться и врать, что Нефалия ее отпустила.

Холл оказался пуст. Большинство еще спало, кое – кто уже ушел.

Двухъэтажный дом плотских утех был окружен чугунной оградой. На территории имелась конюшня и еще одна небольшая постройка, походящая на маленький домик. Карника видела его при въезде, но до сих пор ни у кого о нем не спросила. Она знала, что кухня с прачечной находятся в самом доме, там же живут повара и слуги. Конюхи размещены в пристрое за конюшней для постоянного доступа к лошадям. Больше в голову не приходило мыслей относительно назначения строения.

Постояв в раздумье, Карника пошла к воротам. Отворила створку и как будто стала свободной. Позади остались клиенты с их домогательствами и ненасытном голодом плоти. Впереди лежала светлая широкая улица с вечно спешащими в обоих направлениях людьми. Ехали коляски: пустые и с хозяевами.

– Карника! – вдруг раздался голос из проезжающей мимо коляски. – Ты ли это?

– Ангор! – Карника узнала и обрадовалась ночному клиенту, ставшему знакомым.

– Можно тебя покатать?

– С большим удовольствием.

Ангор наклонился, подал руку Карнике, помог сесть рядом с собой, обнял за плечи.

– Куда поедем? Только прикажи.

– Я нигде не была, – ответила Карника. – Просто по городу.

– Трогай! – приказал Ангор извозчику.

Как же хорошо было ехать в коляске с молодым человеком. Карника забыла обо всем на свете, что она подневольный человек, что стала жить в доме плотских утех, что не будет у нее ни мужа, ни детей. Даже о любви к Ошеро удалось ей забыть. Утренний разговор с управляющей Нефалией казался теперь несущественным. Вот он Ангор. Разве может он стыдиться ее? Вспоминать о прежних мужчинах? Нет – нет, он совершенно другой. Рядом с ним Карника чувствовала себя настоящей барышней. Ее и по платью не отличишь от горожанки. Оно простое, но не выглядит по – деревенски. Таких на огороде не поносишь.

– О чем задумалась? – спросил Ангор, крепче прижимая к себе.

– Хорошо, что я тебя встретила. Стояла и думала, куда идти.

– Я тоже не знал, зачем сел на извозчика. Хотел ведь дома провести два дня.

– Что бы ты делал целый день?

– Ничего бы не стал делать, только бы вспоминал эту чудесную ночь.

Карника лукаво подмигнула.

– Так уж и чудесную?

– Ты еще и сомневаешься? Со дня приезда в город, милая Карника, ничего лучшего со мной не произошло, кроме встречи с тобой.

У Карники от радости замерло сердце. Ангор чувствует то же самое, что и она. Возможно, близок день, когда они будут вместе. Тут же припомнился Ошеро. Они больше не увидятся. Сердце Карники никак не отреогировало на мысль. Неужели, любовь, казавшаяся на всю жизнь, ушла столь быстро? Молодой богатый человек вытеснил ее одним своим появлением, ласковым словом и веселой улыбкой.

Карника положила голову на плечо Ангора.

– Что случилось? Ты какая-то странная.

– Какая именно?

– Не знаю. Вспомнила кого-то и погрустнела.

– Скучаю по родителям, – Карника не хотела говорить о прежней любви.

– Только-то.

– Разве этого мало?

– Далеко они?

– Недалеко от города моя деревня. Меня за два часа довезли.

– Так давай съездим туда, навестишь их. Весь день еще впереди. Насколько мне известно, Нефалия разрешает ночевать где-то в городе. Два дня она точно искать тебя не станет.

– Ох, Ангор. Как же мне повезло с тобой.

Карника и думать забыла, что покинула дом вопреки запрету Нефалии. Мысленно она уже обнимала мать с отчимом, рассказывала о своей жизни, спрашивала про их жизнь без нее.

Ангор остановился недалеко от деревни. Высадив Карнику, уехал обратно, пообещав вернуться под вечер.

Карника пошла пешком, вдыхая полной грудью воздух, наполненный ароматом трав. Подобного в городе не сыскать нигде. Цветы вдоль дороги не пахнут так душисто, как те же деревенские цветы. Нет, будь воля Карники, она ни за что не променяла бы тесноту города на свободу и раздолье деревни. Только здесь можно ощущать себя частью природы. Лишь здесь можно в полной мере насладиться жизнью.

Вот и первые деревенские дома. Одноэтажные и небольшие, не обнесенные чугунной оградой с запертыми воротами, обнятые деревянным забором с калиткой на засове. В ворота никак не войдешь без приглашения хозяина, а в калитку можно пройти. Горожане боятся своих же соседей, а деревенский житель рад приходу. Никто не станет красть у знакомого, боясь нарекания своих же.

Такие представления о городе и деревне были у многих жителей последней. Так думали родители Карники и, соответственно, она сама. Ангор же на время вытеснился прежними мыслям. Карника полностью погрузилась в свой прежний мир, еще немного детский, лишенный всей той свалившейся на нее тяжести большого мира, лежащего за порогом отчего дома.

По дороге к дому находился дом Ошеро. Прежняя любовь с новой силой хлынула в душу. Сердце радостно забилось от предвкушения встречи с любимым человеком. Нет, не по родителям на самом деле соскучилась Карника, а по Ошеро, по его ласковому взгляду, по его красивому лицу, по его нежным рукам и по его добрым словам. Как могла она увидеть все это в Ангоре, едва знакомом? Тогда как с Ошеро они знакомы с самого детства.

У забора стоял Олено – отец Ошеро. При взгляде на него Карника вздрогнула и сразу поняла о произошедшей в семье беде. Олено смотрел на нее и, похоже, не узнавал. Лицо мужчины осунулись, волосы и без того начавшие седеть, теперь стали словно снегом покрыты.

– Здравствуй, Карника, – еле слышно проговорил Олено подошедшей Карнике. – Не узнал тебя. На горожанку походить стала.

– Здравствуй, Олено. Что с тобой? Горе у вас в семье, я вижу. Где Ошеро?

– Здоровы твои родители. Горевали сперва, да ведь никуда от работы не денешься. Она и отвлекает от слёз да печалий.

– Не о том ведь спросила, Олено, – Карника готова была заплакать от неизвестности и нежелания мужчины отвечать на вопрос.

– Тебя отпустила госпожа Архем? – Олено продолжал разговор, как будто его ни о чем не спрашивали, а сам смотрел через плечо Карники в ту сторону, откуда она пришла.

– На два дня в неделю отпускают.

– Не обижают тебя соперницы?

– Какие же мы соперницы? Мужчины сами выбор делают.

– Всякой ведь хочется внимания да ласки.

Карника вспомнила грубость мужчин и не стала ничего говорить.