Текст книги "Любовь со вкусом шоколада"
Автор книги: Лилия Орланд
Жанр: Эротическая литература, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
16
Вздрогнув, я медленно обернулась, услышав рядом звук падения тела. Галухины испугались и выронили мажора.
В проёме распахнутой двери стояла сногсшибательная блондинка, высокая, стройная, в дорогом брючном костюме персикового цвета. Она вызывающе смотрела на нашу живописную группу.
Я растерялась, услышав слово «жених», и никак не могла сообразить, что она имела в виду.
– Никому не двигаться, – девица выставила на нас указательный палец правой руки, как пистолет. Кажется, Галухины за моей спиной подняли руки вверх.
Левой рукой блондинка извлекла из сумочки телефон.
– Алё, полиция? На моего жениха напали бандиты, он ранен или убит, записывайте адрес.
Ну вот опять это странное слово «жених», к кому оно относится? И зачем эта девица так часто его произносит?
– Мы хотели на кровать его положить… – подал голос кто-то из Галухиных.
– И… это… лёд приложить… – вторил ему другой.
– Не двигаться, я сказала! – девица была настроена серьёзно. – Сейчас приедет полиция и во всём разберётся.
Вечер явно переставал быть томным. Я опустилась на нижнюю ступеньку лестницы, приготовившись ждать полицию. Бежать не имело смысла. Я хотела удостовериться, что с мажором всё будет в порядке.
Он застонал и пошевелился, прикасаясь пальцами к уху, от которого к скуле и виску начинал расползаться синяк, обещая завтра стать красивого фиолетового цвета.
– Максик, дорогой, – заворковала блондинка, – ты в порядке?
Однако, попытки приблизиться к нему и к нам не сделала.
Никитин снова застонал и начал приподниматься. Я бросилась было к нему, чтобы помочь, но на полпути была остановлена грозным окриком:
– А ну стоять!
Я оцепенела.
– Элина, прекрати кричать. И так башка раскалывается, – пробормотал мажор. Обвёл нас всех мутным взглядом. – Что здесь происходит?
– Дорогой, похоже, к тебе ворвались грабители. Но я их вовремя остановила. Не переживай, полиция уже в пути. – кратко объяснила суть Элина.
– Грабители, значит? – тихо пробормотал мажор и посмотрел на меня. Я опустила взгляд. Не видела смысла оправдываться сейчас. Тем более при этой блондинке. Его… невесте?
Я вдруг по-новому взглянула на всё произошедшее между нами. Если у Никитина есть невеста, то он априори становился для меня… недоступным, то есть ещё более отвратительным. Хотя он мне и раньше не нравился. Особенно, его поцелуи.
Почему-то я испытывала досаду и разочарование. Ну как же так? Откуда взялась эта дурацкая невеста?!
Мажор поднялся с пола и сел на нижнюю ступеньку рядом со мной. Он двигался медленно и осторожно, стараясь беречь голову.
За окном раздалась сирена скорой помощи. Сверкание проблесковых маячков осветило тёмную улицу.
– Никому не двигаться!
В дом ворвались трое вооружённых полицейских, следом за ними спешили врачи с носилками.
– Что здесь произошло?
Понять действительно было трудно. Блондинка стояла у двери, чтобы не выпустить никого из преступников, то есть меня и Галухиных. Её, не заметив, полицейские оттолкнули в сторону.
Мы с мажором сидели на нижней ступеньке деревянной лестницы. Вид у обоих был потрёпанный и удручённый. Перовое больше наблюдалось у Никитина, второе – у меня.
Рядом с нами по стойке смирно застыли Ванька с Митькой, оба красные, испуганные и притихшие.
– Вика? – узнал меня один из полицейских, седой майор. – Объясни мне что тут стряслось? Нам вызов пришёл о разбойном нападении. Ложный?
– Это просто недоразумение, Пётр Егорович, – попыталась объяснить ситуацию старинному другу моего отца.
– Никакого недоразумения, – блондинка уже пришла в себя от потрясения, вызванного отпихиванием, и принялась голосить. – Они напали на моего жениха. Когда я вошла в дом, то увидела, как они тащили его бездыханное тело наверх. Хотели спрятать труп.
Бездыханное тело рядом со мной тяжело вздохнуло. Ему явно было плохо.
– Помогите ему, – махнула я медикам, наблюдавшим за происходящим с профессиональным спокойствием. – Он в ухо получил.
Мажора положили на носилки и вынесли из дома. Он не сопротивлялся. Мне было неловко, стыдно и очень жалко его. Хотя Никитин и пострадал из-за излишней самоуверенности и длинных ручонок, но всё-таки пострадал. Я тоже в какой-то степени виновата, что всё так получилось.
Да уж, не задалось у нас первое свидание…
– Так, прошу всех проехать с нами в отделение для дачи показаний, – майор Суслов спрятал пистолет в кобуру и махнул остальным проследовать его примеру.
– Наручники на этих бандитов наденьте, чтоб не сбежали! – потребовала Элина.
– Вы, гражданочка, тоже с нами поедете.
– Что? Это на каком ещё основании?! – возмутилась блондинка. – Это они на моего жениха напали. Это их в тюрьму надо посадить! А мы с Максиком просто невинные жертвы.
– Вот в отделении и разберёмся, кто – жертвы, а кого – сажать, – устало вздохнул Пётр Егорович, направляясь к выходу и делая нам знак следовать за собой.
– Можно мы на моей машине, Пётр Егорович? – попросила я. – А то потом домой не доберусь.
– Поезжай, – махнул рукой Суслов. – И Галухиных с собой прихвати. Вы, гражданочка, тоже можете следовать за нами на своём автомобиле.
– Какой произвол, я буду жаловаться в Москву, – возмущалась Элина, выходя на улицу и открывая дверцу огромного чёрного внедорожника. – Вы не знаете, кто я такая.
Майор молча проследовал к служебной машине. Скорая уже отъехала. Я села в свой «фордик», притихшие Ванька и Митька устроились на заднем сиденье, где им явно было тесно.
Полицейский автомобиль тронулся с места, следом за ним – внедорожник, а мы пристроились в хвосте.
И кто бы мог предположить, что наш ужин с мажором так неудачно закончится?
17
Максим проснулся в больничной палате. Он попытался приподняться, но голова была тяжёлой, а комната слегка кружилась. Никитин решил, что, пожалуй, ещё немного отдохнёт. Два его соседа справа и слева спали, или так же лежали, стараясь не совершать лишних движений.
Да, как странно устроена жизнь. Вчера он планировал проснуться в объятиях красивой девушки, а сейчас рядом стоят кровати каких-то незнакомых стариканов.
Макс попытался вспомнить, как докатился до такого состояния. Но почему-то воспоминания всплывали урывками. Ужин, возвращение в коттедж, поцелуй… затем темнота.
А потом всё как в тумане – Вика, какие-то незнакомые ребята, Элина… Откуда там могла быть Элина? Наверное, это сон. Но сейчас он в больнице. Значит, что-то всё же с ним произошло. Надо будет расспросить Викторию.
– О-о, вы уже проснулись? Замечательно. – дверь в палату открылась, и внутрь вошла невысокая полная женщина с милой улыбкой. А следом за ней… Элина. Так это снова сон?
– Привет, дорогой, – она тоже улыбалась, глядя на него. Но от этой улыбки Максу становилось неуютно.
– Что со мной случилось? – спросил он доктора или медсестру, так и не понял, кем была эта женщина. Она проверила его пульс, а затем начала светить в глаза маленьким фонариком.
– Ничего страшного, небольшое сотрясение мозга, через несколько дней всё придёт в норму, – снова улыбнулась.
– Ничего страшного?! – а вот лицо Элины перекосило от гнева. – Да его чуть не убили. Он жив остался только благодаря моему вмешательству. Я тебе жизнь спасла, Макс!
Никитин поморщился от её громкого голоса, срывавшегося от возмущения.
– Ты не могла бы так не визжать, голова болит, – произнёс Максим негромко, но девушка тут же замолчала.
– В десять обход, вас осмотрит доктор. Но, думаю, уже сегодня и выпишут. Серьёзных повреждений нет. Отдыхайте.
– Спасибо, – Макс проводил медсестру взглядом и, вздохнул, Элина осталась, а значит, ему предстоял неприятный разговор и выяснение отношений.
– Как ты себя чувствуешь? – проворковала девушка, осторожно, чтобы не помять дизайнерский костюм, опускаясь на краешек его постели.
Макс снова поморщился, ему было не слишком комфортно от того, что она вошла в его личное пространство. Но он промолчал, не желая скандала.
– Нормально. Ты зачем приехала?
– Я пригнала твою машину. Ты же просил.
– Но не тебя…
– Макс, какой ты всё-таки неблагодарный!
Ну вот, началось. А у него так болит голова. Ну почему мать вечно лезет в его личную жизнь? Наверняка это она сообщила Элине о том, где сейчас находится сын.
– Так зачем ты приехала?
– Хотелось тебя увидеть. Я соскучилась…
– Посмотрела? Можешь отправляться обратно.
– Но, Макс, не будь таким жестоким…
– Элина, мы уже всё обсудили, ещё там, в Москве. К тому же мне сейчас не до тебя. Я очень занят.
– Вижу, как ты занят, – она сделала жест, обводя рукой палату. – Тебе сейчас очень плохо, поэтому ты так неблагоприятно настроен. Я останусь и буду за тобой ухаживать.
– Элина, мы расстались, – Никитин почти стонал.
– Не расстались, а просто взяли паузу, пока ты остынешь, – зато девушка была настроена весьма решительно и просто сыпала позитивом. – Мы любим друг друга и должны попробовать ещё раз.
Пожилые мужчины на соседних кроватях проснулись и с любопытством начали прислушиваться к разговору. Максим решил больше не спорить с ней, по крайней мере, здесь, под прицелом чужих ушей. Поговорят дома.
И тогда он объяснит Элине, что они вовсе не брали паузу, как она почему-то считает. Они расстались навсегда, окончательно и бесповоротно.
Впрочем, девушка действительно оказалась полезной. У Макса всё ещё кружилась голова, и он не мог самостоятельно вести машину. Поэтому за руль села Элина.
Видимо, она боялась, что Никитин её прогонит, поэтому была мила и заботлива. Даже слишком. Забыла о своём неуживчивом характере, смирила гордыню и делала всё, чтобы Максиму было комфортно.
А он и не сопротивлялся, чувствуя себя крайне усталым, позволил ей помочь принять ему душ, отвести в спальню, уложить в постель и подоткнуть одеяло. Всё разговоры и выяснения будут потом.
Сейчас он хотел спать.
Когда Макс уснул, Элина осторожно прикрыла дверь комнаты и вернулась на кухню. Выражение её лица тут же изменилось. Стало хмурым и сосредоточенным.
Для неё в этой поездке решалось слишком много. Ей было просто необходимо помириться с Максом и добиться наконец от него предложения.
Ещё совсем недавно Элина была уверена, что Никитин от неё без ума, и вовсе это не ценила. Если честно, ей гораздо больше нравился его друг – Семён Миженский. Вот тот умел жить на полную катушку. Без этой дурацкой работы и ответственности перед предками.
И секс с Семёном был просто умопомрачительным, особенно, когда тот привозил немного белого порошка или маленьких таблеток, помогавших улететь на небеса. С Максом в постели тоже было очень даже ничего, но в этом отношении был чересчур серьёзным. Он даже почти не пил, так немного вина за ужином. И потом никогда не садился за руль, приходилось вызывать такси.
Эллине было с ним скучно. Неудивительно, что она увлеклась его живущим на полную катушку другом. Поначалу она даже не слишком огорчилась, когда Максим застал их целующимися и разорвал отношения.
Но затем Семён уехал в Европу. «Пожить там годик или два». А Элину с собой не позвал…
Пришлось возвращаться к Максу, объяснять, что он всё не так понял, что между ней и «этим глупым павлином» ничего не было. И этот «единственный поцелуй» Миженский вырвал у неё силой.
Но Никитин, несмотря на всю её настойчивость, был непреклонен. Единственное, чего Элине удалось добиться, это уговорить его не разрывать отношения, а сделать паузу и подумать.
Она решила дать ему пару недель, чтобы остыл и забыл о Семёне. Потом откуда-то нарисовался больной дядя, потом были его похороны, а потом Макс вообще стал наследником завода где-то в глуши.
Тут бы Никитин и затерялся, если б его мать, мировая женщина, не встала на сторону «бедной девочки» и не решила ей помочь. Их план был простым и одновременно беспроигрышным. Эллина приезжает в глухомань, где Макс уже киснет от тоски, устраивает ему романтический вечер, затем незабываемую ночь.
Любой мужчина не устоял бы. Но с самого начала всё пошло не по плану. И теперь Элине придётся ждать выздоровления Никитина, ухаживать за ним и жить в этом убогом коттедже.
Она сходила в машину и принесла приготовленную для романтика сумку. Открыла дорогое французское шампанское и, не найдя нормального бокала, налила в кружку. Отпила глоток и покачала головой.
На какие жертвы приходится идти ради любви…
18
Поскольку мажора увезли в больницу, Элина написала заявление за него. Краски она сгустила, что не видела, то домыслила и представила нас с парнями в самом неприглядном свете.
В отделении полиции мы пробыли больше двух часов. На обоих Галухиным не было лица, они явно крайне сожалели о данном отцу обещании приглядывать за мной.
Наконец нас отпустили, выпив при этом всю кровь и взяв честное слово, что утром мы вернёмся и продолжим признаваться в совершённых преступлениях. Думаю, если б Пётр Егорович не сжалился, мы и ночевали бы в участке.
Я развезла Галухиных по домам и, вместо того чтобы отправиться домой, поехала в больницу.
Разумеется, к мажору меня не пустили, сказали только, что он спит и серьёзного вреда его здоровью не нанесено. Его московской невесты там я не заметила. Может, она находилась в самой палате? Но на мой вопрос о блондинке дежурная сестра удивлённо приподняла брови. Похоже, ни о какой невесте здесь даже не слышали.
Ну и ладно, чего я зациклилась на ней? Мне сказали, что завтра, возможно, Никитина уже выпишут. Вот и заеду к нему домой. Заодно узнаю, какие отношения его связывают с этой Элиной. Хотя, если честно, мне до этого не было никакого дела.
Спала я мало и плохо. Мне снились огромные волны цунами, накрывающие наш город. Я пыталась удержаться на поверхности, ухватившись за проплывающий мимо кусок дерева. И вдруг увидела мажора в окне уносимого стихией дома. Он обнимал Элину, улыбался мне и махал рукой.
– Прыгай, прыгай! – закричала я и проснулась.
Брр, ну и кошмар. Приснится же такое.
Я взглянула на часы. Почти семь. Застонала от досады. Будильник зазвонит через несколько минут. Засыпать уже нет смысла. К девяти я обещала Петру Егоровичу приехать в отделение.
Сварила кофе, приняла душ, проверила почту и сообщения.
В субботу я любила поспать подольше. Но с появлением в моей жизни мажора всё пошло наперекосяк.
По дороге в отделение снова позвонила в больницу. Мажор всё ещё спал. Решила, что проведаю его после участка.
На входе я встретила хмурых Галухиных. Они пробурчали приветствие и сделали вид, что хотят покурить на улице. В здание я зашла одна. Ну вот, даже подельники не хотят со мной больше общаться.
Ну а дальше понеслось – вопросы, ответы, изложение фактов и так далее, и так далее… Весь день я писала объяснения произошедшего, потом переписывала, отдавала читать Петру Егоровичу и переписывала снова. Это длилось до бесконечности.
И когда наконец меня отпустили, я чувствовала себя выжатой как лимон. Отличный выходной!
День всё равно был потерян, да и сил на домашние дела уже не осталось, поэтому я решила заехать к мажору, узнать о его самочувствии. В больнице сказали, что Никитина уже выписали, и я прямиком отправилась к нему в коттедж.
«Астон Мартин», забрызганная снизу и припорошенная пылью поверху, по-прежнему стояла на обочине. Ближе к дому, почти у самого крыльца, расположился чёрный внедорожник.
Мне подумалось, что он больше отвечает личности Максима, нежели Элины, которая на нём приехала. Но не мне об этом судить.
Я поднялась по ступенькам и нажала на кнопку дверного звонка. Подождала несколько секунд и нажала ещё раз. Никто не открывал.
Я пошла по крыльцу вдоль фасада и заглянула в окно прихожей. Внутри никого не было. И где же эта невеста?
Вика, ты цепляешься к слову, которое вообще не должно тебя волновать!
Ладно, позвоню ещё раз и пойду. Я подошла к звонку, но, повинуясь какому-то наитию, нажала на ручку двери. Она неожиданно поддалась.
– Эй, есть кто дома? – я заглянула внутрь и, убедившись, что там нет Элины или других кусачих зверей, шагнула вперёд. – Максим Сергеевич, вы здесь? В больнице сказали, что вас уже выписали.
Я старалась говорить громко и отчётливо. Может быть, в первую очередь для самой себя. Потому что чувствовала себя весьма неуютно, как будто врываюсь на чужую территорию. Или не как будто?
– Что тебе тут нужно? – Элина выскочила как чёрт из табакерки, и я вздрогнула от испуга.
Она поднималась по лестнице с цокольного этажа, на ходу завязывая пояс короткого шелкового халатика. Её волосы были влажными.
Принимала душ, сучка. И это для неё я вчера включала котёл? Захотелось немедленно спуститься вниз и снова выдернуть шнур из розетки. Пусть моется холодной водой.
– Я пришла узнать о здоровье Максима Сергеевича, – постаралась, чтобы голос звучал уверенно. Но, кажется, вышло весьма жалко.
Неужели я боюсь эту кикимору? Ну уж нет. Не дождётся! Да и сейчас с мокрыми прядями, облепившими лицо, и без грамма косметики Элина уже не выглядела такой уж принцессой, хотя и старалась произвести на меня впечатление. Стояла молча с поджатыми губами и смотрела презрительно, задрав подбородок.
Ой, подумаешь, я тоже так умею, просто выше всех этих бабских штучек. И умнее.
– Где Макс? – я не собиралась отступать.
– Он не хочет тебя видеть? – процедила она, наступая и тесня меня к двери.
Вот же сучка московская. Я начинала злиться, обошла её и двинулась на кухню. Там на столе стояла открытая бутылка шампанского и рядом простая керамическая кружка.
– Что ты себе позволяешь? – блондинка подбежала, злобно уставившись на меня. – Опять врываешься в чужой дом без стука? Собираешься что-нибудь украсть?
– Не помню, чтобы мы с вами пили на брудершафт, – парировала я. – Максим здесь? Мне нужно с ним поговорить.
– Он в больнице, – соврала Элина, напрочь проигнорировав моё замечание. – Вы с дружками вчера на него напали и чуть не убили, не помнишь?
И тут я подумала, что, возможно, она прячет от меня Макса и не по своей инициативе. Может, он и сам не хочет меня видеть? И немудрено после того, как всё вчера получилось…
И зачем я вообще сюда припёрлась? У него есть невеста, которая о нём позаботится. Я здесь вовсе не нужна. Дура, что ты себе возомнила? И главное, на каком основании…
– Хорошо, передайте Максиму, что заходила…
– Виктория Владимировна? – раздался позади меня заспанный голос мажора. – Что вы здесь делаете?
19
– Приехала вас проведать. – оглянулась на него. – Как вы?
– Вашими стараниями, Виктория Владимировна, не очень, – он скривился.
Я разглядывала Никитина. Выглядел он, и правда, «не очень». На опухшей скуле налился ярко-фиолетовый синяк. Но только выше шеи. Ниже – он был весьма даже очень.
Видимо, забывшись или не до конца проснувшись, мажор выскочил к нам в одних боксерах. И теперь его красивое тренированное тело с рельефными мышцами было выставлено на наше с блондинкой обозрение.
Может, Элина всё это великолепие уже видела много раз и осталась равнодушна, а вот я оценила по достоинству.
Задумавшись, я взвесила «очень» и «не очень» и пришла к выводу, что, не считая синяка, выглядит мой босс весьма привлекательно. Так, что лучше на него не смотреть.
Я опустила глаза, но промолчать не сумела. К сожалению.
– А выглядите отлично.
Мажор опустил взгляд и, чертыхнувшись, скрылся в своей спальне. Через минуту он вышел в спортивных штанах, натягивая на ходу футболку.
– Вам уже можно вставать? – проявила я беспокойство. – В больнице сказали, что у вас сотрясение.
– Конечно, ведь твои бандиты напали на него и жестко избили! – не смогла остаться в стороне блондинка.
Пререкаться с ней не хотелось. Да и вообще, я пришла к мажору, чтобы объяснить ситуацию и извиниться. Надо как-то избавиться от этой невесты, чтобы поговорить с Никитиным наедине. Казалось, он услышал мои мысли.
– Элина, оставь нас, пожалуйста, на пару минут.
– А ты не боишься, что эта сумасшедшая опять нападёт? – блондинка отступать не собиралась.
– Элина, пожалуйста, – с нажимом повторил мажор. Его голос звучал устало. И нафига ему такая невеста? Что-то особой радости от воссоединения с любимой в нём не заметно.
Девушка фыркнула, но ушла, прихватив с собой бутылку шампанского и кружку. Словно боялась, что мы с Никитиным сейчас же начнём праздновать, лишь только останемся наедине.
Мы оба проводили её взглядом.
– Максим Сергеевич, – начала, когда блондинка поднялась по лестнице, – я пришла извиниться за вчерашнее. Это досадное недоразумение, поверьте. Галухин не нарочно съездил вам в ухо. Это они за мою честь беспокоились…
Звучало очень глупо. Может, поэтому я так тараторила, стараясь скорее выговориться.
Мажор усмехнулся.
– Так я пострадал потому, что покусился на девичью честь?
Действительно, это было смешно. И я улыбнулась. На втором этаже что-то упало и покатилось по полу.
Я подняла взгляд и тут же помрачнела.
– Ещё раз извините, Максим Сергеевич, я пойду. Ваша невеста беспокоится. – вот как есть дура! С чего мне переживать о том, что блондинка наверху чем-то швыряется с досады?
– Вика, – Никитин вдруг схватил меня за руку, – Элина мне не…
Но я не дала ему договорить, приложив пальцы к губам.
– Меня это не касается, извините.
Вытащила свою руку из захвата и, развернувшись, направилась к двери.
Я думала, что после отделения полиции настроение хуже уже быть не может. Оказывается, я глубоко заблуждалась. Но размышлять об этом и анализировать свои эмоции не стану. Это всё ерунда. Блажь. Наваждение. Глупость…
Я завела двигатель и взглянула на коттедж, мажор смотрел на меня из окна в прихожей. Только одно сейчас знала наверняка – мне нужно уехать отсюда как можно скорее и отвлечься. Всё равно чем.
По дороге домой радостно светился огнями гипермаркет. Вот. То, что нужно. Как раз собиралась затариться продуктами на неделю.
Я припарковала машину и покатила тележку меж высоких стеллажей. Выбирала, тщательно осматривая каждую упаковку, проверяла срок годности, состав, производителя. Но, несмотря на всю нудность этого занятия, внутри полыхал пожар.
То и дело я вспоминала его прикосновения, торопливые слова… Ну зачем я его перебила? Почему не дала договорить?
Может быть, он хотел сказать, что Элина ему не невеста? Может, он расстался с ней? По крайней мере, кольца у неё на пальце я не видела. Или он не хочет жениться, но родители настаивают?
Впрочем, это всё не имеет значения! Она живёт в его доме. Наверняка и спит в его постели. Они пьют шампанское. Ну или пили, пока он не уснул.
Или же… От последнего предположения внутри у меня похолодело. Что если они занимались любовью? Он выскочил из спальни почти голым. Она принимала душ…
А что, вполне реально. Пили шампанское, потом предавались любовным утехам, а потом он уснул…
Всё! С меня хватит! Не хочу больше об этом думать.
Я набила продуктами два больших пакета, загрузила их в тележку и покатила к машине. Против моей воли в голове вспыхивали сцены страсти с участием мажора и блондинки. Я злилась, скрипела зубами, но изгнать их оказалась не в состоянии.
Сунула пакеты в багажник и села за руль. Во что я влипла? Ведь он мне даже не нравится. Ведь не нравится же? Пожалуйста, пусть он мне не нравится…
Дома я поставила в духовку лазанью. Какая отличная вещь эти полуфабрикаты! Налила себе рюмочку вишнёвого ликёра и включила телевизор. Пощёлкала каналы, нашла какой-то сериал про расследование череды убийств жутким маньяком.
Духовка подала сигнал, что мой ужин готов. Я уселась за столиком, вооружившись вилкой. Перенесла сюда бутылку ликёра. Думаю, сегодня я имею право напиться. Исключительно из-за проведённого в полиции выходного и грозящего мне суда.
Маньяк по телевизору продолжал выбирать себе жертв, я ела лазанью и запивала её сладким ликёром. На душе было пасмурно.
Я чувствовала себя одинокой и никому не нужной. И тут, словно почувствовав моё состояние, зазвонил телефон. Наверняка это бабушка.
Я подняла трубку. Точно – она. Как можно на расстоянии почувствовать, что мне плохо?
– Ну что ты молчишь, Викуся? Мне же интересно, как прошло твоё свидание.
Я застонала. О нет, только не это.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?