Текст книги "Поцелуй под дождем"

Глава 7

В своей комнате на свежайшем постельном белье с ароматом горной лаванды, на комфортном матрасе и удобной ортопедической подушке «с памятью» я всё же не могла уснуть.

Думала о нём.

Вспоминала прошедший вечер до мельчайших подробностей. Как Егор вошёл, как посмотрел, его взгляды, мимика, интонации. Я никак не могла понять: неужели он меня не узнал? Или всё же, как и я, притворился?

Отчего-то эта мысль меня смутила.

Нет, не то что бы я притворялась или хотела кого-то обмануть. Просто Егор не подал виду, что мы знакомы, поэтому и я промолчала. А что мне нужно было делать? Броситься ему на шею? Или сказать: «Привет, Егор, помнишь, меня? Я Вера, та самая фея, которую ты целовал под дождём четыре года назад. А потом лишил меня девственности. Ах, не помнишь? Ну тогда ладно».

Этот монолог окончательно лишил меня сна. Я отбросила одеяло и выскользнула из постели. Подошла к окну. На холме темнели деревья, разбитые дорожками и скамьями, белевшими в полумраке летней ночи.

Поддавшись соблазну, я открыла створку и выглянула в сад. Розы одуряюще пахли. Где-то невдалеке пел соловей. А может быть, кто-то ещё. В птицах я не слишком разбиралась. Но ночь была упоительна, это сложно отрицать.

Мне вдруг очень захотелось выйти наружу, пройтись по росе, чувствуя касание травинок босыми ступнями. Ощутить себя уездной барышней, о которых писал Пушкин. Встретить своего Берестова, влюбиться и выйти замуж, родить кучу детишек и разводить борзых.

А не вот это вот всё!

Егор снова заполнил мои мысли, как было когда-то. Четыре года назад. Я так старалась, столько усилий приложила, чтобы выбросить его из головы. И получается, всё зря? Все старания насмарку?

Он снова здесь. В моих мыслях.

Я забралась на широкий подоконник и обхватила руками колени. Ветерок был довольно прохладным, и скоро по коже побежали мурашки. Но я упрямо продолжала сидеть, надеясь, что сейчас хорошенько замёрзну, а потом закутаюсь в одеяло и быстро усну.

Надо было купить снотворного. Видела же в аэропорту аптеку. Но проблем со сном у меня не было, а предположить, что снова увижу Егора, я не могла.

Сидела долго, стараясь расслабиться, позволить своим мыслям растечься по парковым аллеям, заполнить скамьи, заползти на лужайки…

Но у меня не выходило. Всё равно, как только теряла концентрацию, возвращалась мыслями к нему.

Ладно, толку с этой медитации никакого, а замёрзла я уже достаточно.

Но только собралась слезать, как услышала голоса. Кто-то вышел на террасу, где мы ужинали. Я сразу узнала голос Егора и замерла. Вторым был его отец. И они говорили… О ком они говорили?

Неужели обо мне?

– Зачем ты пригласил её сюда? – голос Егора звучал раздражённо.

– Чтобы она могла побыть с сестрой, – а Илья Егорович, напротив, был спокоен и говорил расслабленно. – Тут они обе под присмотром. Ничего не натворят, и с Максом твоя Любушка не встретится и не сговорится.

Нет, они говорят о Любане, поняла я, как вдруг услышала:

– Она не моя…

– Теперь твоя.

– Зря ты это затеял, пап.

– Зря? Ты же не хочешь всё потерять? Или предлагаешь пристукнуть её и закопать в саду?

Я знаю, что подслушивать нехорошо. В детском доме за такое могли так оттаскать за уши, что те горели несколько часов. Но сейчас, мне казалось, от того, что я услышу, зависят наши с Любаней жизни.

Но ведь он же не всерьёз сказал про закопать в саду? Против воли взгляд скользнул по извилистым аллеям, устремлявшимся на холм. Тут есть где спрятать пару трупов. Даже пару десятков. И никто не найдёт.

Что за ерунду я думаю?!

Пока подслушивала, окончательно замёрзла. Мурашки уже не просто бегали по коже, а слились с нею. Если продолжу сидеть здесь дальше, внизу услышат клацанье моих зубов.

Я решительно соскользнула с подоконника и схватила с кровати одеяло. Завернулась в него, как будущая бабочка в кокон, и пошлёпала обратно к окну. Оперлась локтями о подоконник и высунулась наружу, так далеко, как смогла. Но сколько ни прислушивалась, так больше ничего не услышала. Внизу было тихо.

Наверное, они ушли, пока я бегала за одеялом.

Признаюсь, подслушанный разговор дал мне новой пищи для размышлений. Только теперь я думала не о Егоре, а о том, что натворила моя сестрёнка. Конечно, про закопать в саду Илья Егорович пошутил. Надеюсь. Но то, что здесь что-то не так, и моя Любаня в этом участвует, я уже поняла.

Завтра с самого утра вытащу сестру на откровенный разговор. Хватит водить меня за нос. Ей не нужно, чтобы я производила впечатление на Егора. А если и нужно, то вовсе не для того, чтобы на моём фоне и самой выглядеть лучше.

Люба что-то задумала. И мне это совсем не нравилось.

И кто такой Макс, с которым она должна сговориться? Или, наоборот, не должна?

Я понимала, что… ничего не понимала. И от этого чувствовала себя раздражённой. Ну Любка! Принимаешь меня за дурочку? Я бросила всё и примчалась к тебе не для того, чтобы ты рассказывала мне сказочки. Не ожидала, что ты станешь со мной играть…

Завтра устрою ей допрос с пристрастием, и пусть только попробует и дальше юлить. Мало не покажется.

* * *

Всю ночь мне снился Егор, наша первая встреча и вчерашний вечер. Проснулась от ужаса, потому что кто-то крепко держал меня за ноги, и я не могла убежать. Оказалось, что во сне перекрутилась с боку на бок, и меня несколько раз обмотало одеяло, крепко спеленав.

Да уж, выдалась ночка.

И теперь я не могла утешиться даже тем, что это лишь на пару дней. После подслушанного ночью разговора я не могла уехать и бросить Любаню среди найденных ею неприятностей. Как старшая сестра, ответственная за младшую, я должна была разобраться в происходящем. Должна была решить, что делать дальше: оставить Любку с женихом и родителями, которые вызывали у меня всё больше вопросов, или забрать отсюда, пока не поздно, и она чего-нибудь не натворила.

В дверь постучали.

Я напряглась, совершенно не представляя, кто там может быть, и чего ожидать от этого визита, но всё же накинула халат, туго подвязала пояс и после этого подошла к двери, открывая замок.

– Доброе утро, – это оказалась Афина, которая сообщила, что меня ждут к завтраку через полчаса, и сразу же вышла.

Второй день на родине, а уже становлюсь параноиком. Почему-то была почти уверена, что это Егор, узнавший, что я подслушивала его разговор с отцом ночью, пришёл… поговорить.

Выбралась из-под одеяла и направилась в ванную. Хорошо, что она у меня своя, отдельная, не нужно бояться, что встретишься с кем-то в коридоре.

Время близилось к десяти. Уже давно я не позволяла себе столько спать. Но, видимо, вчера перенервничала, и этот ночной разговор… В общем, организм потребовал законные часы отдыха. И ладно, у меня же всё равно отпуск, пусть не отдохну, так хотя бы высплюсь.

Завтрак был накрыт в столовой, через которую я вчера проходила на террасу. За столом сидела одна Любаня.

– Наконец-то, – при виде меня она отложила в сторону телефон, «Айфон» последней модели, кто бы сомневался. – Ну ты и поспать.

– Долго не могла уснуть на новом месте… – начала оправдываться и тут же себя одёрнула: я же собиралась подвергнуть её допросу с пристрастием, а сама мямлю. – Люб, нам нужно серьёзно поговорить.

Постаралась, чтобы мой тон был максимально строгим. И сестра это уловила, потому что выражение лица у неё изменилось, но Любаня ничего не ответила, только покачала головой.

– Не здесь, – произнесла она.

– Где и когда? – я не отступала. В конце концов, может старшая сестра проявить настойчивость?

Любаня улыбнулась:

– Давай поедим и поедем со мной к доктору. У меня плановый осмотр, – пояснила в ответ на вскинутые мной в испуге брови.

Ладно, плановый осмотр у гинеколога я переживу. И убежать от разговора у сестрицы уже не получится.

Прислуги в столовой не было. Наверное, потому что члены семьи позавтракали намного раньше. А если гостьям угодно долго спать, то и обслуживают себя пусть самостоятельно.

И хорошо, мне немного неловко от того, что за спиной кто-то стоит и смотрит, как я ем, следя, чтобы моя тарелка была полна. Уж лучше сама, по старинке, ручками, как обычный человек.

Я подошла к явно антикварному буфету, представляющему собой музейную ценность, но в отличие от такого же в музее имевшему идеальное состояние. На буфете и на столике рядом стояло несколько широких серебряных блюд, накрытых крышками. Я решила проявить любопытство и открыла все по очереди. Вафли, оладьи, сырники, блины, запеканка, разные каши на выбор.

Хорошо тут завтракают. Я бы сказала, масштабно.

Положила себе две рельефных мягких вафли и две оладьи, полила клубничным джемом, налила кофе из серебристого кофейника, забелила сливками. Обычно я так богато не завтракаю, но раз уж здесь заведено, почему бы не воспользоваться гостеприимством.

Вафли были сочные, с нежным ванильным вкусом, а оладьи таяли во рту. Впервые за долгое время я ела не спеша, получая настоящее удовольствие от еды.

К хорошему быстро привыкаешь.

Любаня с кем-то активно переписывалась. Я наблюдала за мимикой сестры и решила, что её собеседник – мужчина. У неё глазах разгоралось нечто такое, отчего они начинали мерцать. Этот мужчина ей явно нравился.

А как же тогда Егор? Он же её жених.

Нет, я должна как можно скорее всё узнать. Быстро доела завтрак, особо не думая о манерах. А вот кофе посмаковала, такой в обычном супермаркете не купишь. Даже американском.

После завтрака Любаня попросила час на сборы. Я тоже вернулась в свою комнату, приняла душ, уложила волосы и переоделась.

Дом словно вымер, его наполняла та же тишина, что и в день моего приезда. Интересно, где пропадают его обитатели, семья Воиновых?

Егор и его отец, наверное, на работе. Один решает наши судьбы в государственной думе, или где там он работает? А Егор… Его я представляла в высотном здании из стекла и бетона. Офис на одном из последних этажей. Перед ним раскинулась Москва. А Егор сидит к ней спиной и напряжённо смотрит в экран новенького лэптопа.

Вот почему все мысли у меня всегда сводятся к Егору? По крайне мере, последние сутки.

В конце концов, он жених моей сестры. И через (бросила взгляд на экран мобильного) пятнадцать минут я собираюсь узнать во всех деталях, какие отношения их связывают, и что за тайны они скрывают. Все свои секреты Любаня мне расскажет, как миленькая, не будь я старшей сестрой.

Глава 8

Мы чуть-чуть не успели. Поймали нас уже на спуске с лестницы.

– Добрый день, – раздалось позади. Причём сказано это было таким тоном, что сразу становилось понятно – сама Зоя Максимовна встала с первыми петухами, поэтому крайне осуждает привычки плебса спать так долго.

– Доброе утро, Зоя Максимовна, – мою сестру недовольными интонациями было сложно пронять. Любаня обернулась к королеве с такой ослепительной улыбкой, что я, стоя рядом, чуть не ослепла. – А мы собрались на приём к гинекологу, – она погладила свой пока ещё плоский живот. – Привезти вам фотографию УЗИ вашего внука.

– Всенепременно, – в лице королевы ничто не шелохнулось, несмотря на неприкрытый сарказм Любани. – Я сообщу Егору, чтобы он вас сопроводил.

– О-о, спасибо, Зоя Максимовна, что бы я делала без вашей заботы… – сестра послала будущей свекрови воздушный поцелуй.

Я растерянно пробормотала «до свидания», и мы спустились вниз, сопровождаемые неодобрительным взглядом.

Такси как раз подъехало, и я с облегчением закрыла заднюю дверь, как щитом отгораживаясь ею от Зои Максимовны.

– Зачем Егору нас сопровождать? – спросила, когда машина выехала за ворота.

– Контроль, – Любаня так легкомысленно пожала плечами, что мне захотелось её встряхнуть.

– Люб, хватит держать меня за дурочку, – вспыхнула я. – Либо ты мне всё объясняешь, либо я возвращаюсь обратно в Нью-Йорк. Я не хочу играть в эти игры, правил которых не знаю и не понимаю.

– Прости, Вер, – но в голосе я не услышала раскаяния. – Понимаешь… я кое-что знаю о Воиновых. И это может стоить карьеры Илье Егоровичу и обрушит акции их компании…

– Что ты знаешь? – я напряглась. Неужели моя маленькая сестрёнка шантажирует Воиновых?

– Младший брат Егора, Максим… стал виновником аварии, в которой погибла целая семья. Илья Егорович, пользуясь своими связями, сумел его отмазать. И Макса только заставили пройти лечение в клинике от наркозависимости и алкоголизма. Но эта информация страшно секретная. Егор специально познакомился со мной и соблазнил, думая, что сможет уговорить меня молчать. Но я забеременела и решила выйти за него замуж. Ребёнку ведь нужен отец. Да и это семейство сумеет обеспечить нас с малышом. Поэтому я терплю…

Она замолчала, переводя взгляд в окно, где бежали вдоль дороги зелёные насаждения, давая тень проезжающим автомобилям.

Рассказ Любани меня потряс.

И даже больше всего не поступок незнакомого мне Максима или гибель неизвестной семьи, а то, что Егор способен на такую подлость. Или у меня было о нём неверное представление? А почему нет? Разве я знала Егора? Мы были знакомы меньше суток, а потом…

Потом он просто не позвонил.

– Люб, – я всё решила в один миг и повторила своё предложение: – Давай не будем с этим связываться. Полетели со мной в Америку? Там Воиновы тебя не достанут. Зачем тебе их деньги? Я смогу обеспечить вас с малышом. Мы хорошо устроимся…

– Я не могу, – сестра отвела взгляд, мне показалось, она чувствовала себя виноватой. – Я должна выйти замуж за Егора. У моего ребёнка будет отец…

Это было бесполезно. Я не могла её заставить или вложить в её голову свой мозг и заставить думать.

Поэтому просто отвернулась к окну, глядя на дорогу.

Москва началась издалека. Каждый раз, подъезжая к огромному мегаполису, внутри меня маленькая девочка из Порхова трепетала от страха и восхищения. И лишь въезжая в сам город, окунаясь в атмосферу суетливых улиц, выдыхала. Я уже давно взрослая, давно живу в крупном городе и ничего не боюсь.

Даже встречи с Егором.

Потому что после Любиного рассказа я не могла думать о нём по-прежнему. Теперь образ моего первого мужчины уже не был окутан романтическим флёром наивной любви. Егор Воинов – подлец, как и его младший брат Макс.

Они с детства росли во вседозволенности, и вот что из этого вышло.

Разочаровываться было больно, но я обрадовалась, потому что разочарование размывало тоску по нему. Уж лучше презирать, чем мечтать об этом человеке и представлять себя с ним. Пусть и во сне…

В самом начале нашего пути Любаня назвала таксисту адрес. Он мне ни о чём не говорил, поэтому полной неожиданностью для меня стало, когда машина остановилась на парковке у реабилитационного центра.

– Сдачи не надо, – Любаня двумя пальцами протянула водителю свёрнутую купюру и выбралась наружу.

Я последовала за ней.

– Люб, что мы здесь делаем?

– Подожди меня, – она указала на скамейку в тени цветущего каштана и двинулась к входу в клинику для наркозависимых.

– Стой! – меня пронзила внезапная догадка, и я схватила сестру за руку: – Здесь лечится Макс Воинов? И ты идёшь к нему?

– Да нет же! Что ты меня дёргаешь?! – Любаня резко выдернула руку, посмотрела на меня со злостью. – Здесь лечится мой… моя близкая подруга. От неё я и узнала о Максе. Я думала, ты приехала, чтобы помогать мне, а не вставлять палки в колёса.

Она ушла, раздражённо цокая каблуками, а я растерянно смотрела ей вслед. Почему сестра так со мной? Я же просто пытаюсь понять, что происходит. Я волнуюсь за неё, поэтому и расспрашиваю.

Мимо проходили люди, и мне стало неловко, что стою посреди прохода. Поэтому я подошла к указанной Любаней скамейке и тяжело опустилась на неё.

Моя сестра очень изменилась. И это я виновата, что бросила её, оставила без присмотра…

– Что вы здесь делаете? – ещё один раздражённый голос застал меня врасплох.

Я подняла голову и столкнулась с хмурым взглядом Егора. Он возвышался надо мной, излучая опасность и внушая страх. Сразу вспомнились слова Любы, что он соблазнил её, чтобы заставить замолчать.

– У вас плохо со слухом? – произнёс он жёстко.

И я разозлилась. Почему сегодня все только и делают, что грубят мне?

Закинула ногу на ногу и сложила руки на груди, подсознательно защищаясь от Егора. Но вскинула голову и с вызовом заявила:

– Я здесь с сестрой, она пошла повидаться с подругой. А что, это запрещено?

Воинов медленно выдохнул. Мне даже показалось, что у него из ноздрей пошёл пар. Неужели я его так сильно раздражала?

Но затем он молча развернулся и направился к входу в реабилитационный центр, так вбивая каблуки в асфальт, что, казалось, он сейчас расплавится под ногами у Егора.

Похоже, в этой семье все заражены вирусом невоспитанности. И сестра от них нахваталась.

Они вышли через пару минут. Причём Егор держал Любаню за локоть и что-то ей выговаривал. Она кривила губы и готова была расплакаться.

– Эй, – я двинулась им навстречу и встала на пути, заставляя Егора остановиться, – отпустите мою сестру. Вы делаете ей больно.

Он посмотрел на меня как на таракана, с явным желанием раздавить. А потом усмехнулся одной стороной рта и произнёс:

– Люба – моя невеста, и боль, которую я причиняю, доставляет ей удовольствие. Не правда ли, дорогая?

Он демонстративно сжал её руку ещё сильнее. У Любани на глазах выступили слёзы, но она кивнула:

– Да, дорогой…

– Козёл, – не сказала, выдохнула сквозь зубы.

Мы стояли друг напротив друга, а наши взгляды сцепились как шпаги дуэлянтов, готовых проткнуть друг друга и посмотреть, какого цвета кровь у противника.

В этот момент я ненавидела его почти по-настоящему.

Егор первым отвёл взгляд. Затем отпустил Любаню, слегка оттолкнув, и произнёс, цедя слова:

– Поиграли – и хватит. Садитесь в машину. Обе.

Я думала, Любаня начнёт возмущаться, но она молча проследовала за женихом.

Я осталась на месте, глядела, как Егор открыл заднюю дверь, ожидая, когда невеста заберётся в машину. Потом повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза хмурым взглядом. Я ответила ему точно таким же, с трудом сдержалась, чтобы не сложить руки на груди, в жесте психологической защиты. Всё же взгляд у Егора был тяжёлый.

Совсем не так он смотрел на меня четыре года назад.

Наконец что-то в лице у него переменилось, он словно принял какое-то решение. Одна бровь насмешливо изогнулась, и Егор усмехнулся своим мыслям.

– Вам лучше сесть в машину, – произнёс, однако, сдержанно. Я почему-то ожидала, что он начнёт язвить насчёт моего упрямства, но Егор просто стоял и ждал. Впрочем, выражение лица у него стало нечитаемым, каким-то невыразительным, что ли, и на нём не отражалось никаких эмоций.

Одна секунда сменяла другую. И я наконец решилась. Не оставлять же сестру с ним. Кто знает, из-за чего Егор так разозлился? Может, считает, что беременным вредно посещать подобные места?

Я подошла к нему, ощущая аромат его парфюма. Что-то изысканное, чуть горчащее на языке, с лёгкими нотками цитруса, щекочущими в носу.

Как назло сделала глубокий вдох, и лёгкие наполнились его запахом. Сердце встревоженно забилось, а из тайных глубин памяти, сменяя друг друга, всплывали воспоминания. Меня бросило в жар, тут же сменившийся ознобом. Кожа покрылась мурашками. Я рвано выдохнула и снова подняла глаза, встретившись с насмешливым взглядом.

Казалось, Егор всё понял. Или ощутил, что со мной происходило в эту секунду.

Я смутилась, краснея как первоклассница.

Только этого мне и не хватало!

Резко наклонилась и села на заднее сиденье машины, но не рассчитала движение, ударившись виском.

– …! – со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы. Как же больно!

– С тобой всё в порядке? – вдруг переходя на «ты», участливо поинтересовался Егор. Впрочем, скорее всего, мне послышалось волнение в его голосе. С чего бы ему переживать за меня? Так, обычная вежливость.

– Всё нормально, – ответила я сипло, не отнимая ладоней от лица. Смотреть на него сейчас было выше моих человеческих сил.

К счастью, Егор не стал настаивать. Он захлопнул дверь и направился к водительскому месту.

– Ты как? – тихо поинтересовалась Любаня, пока мы были одни.

– Жить буду, – буркнула ей в ответ и замолчала, потому что в этот момент открылась водительская дверь, и Егор занял своё кресло.

Боль постепенно стихала. Я осторожно ощупала растущую под волосами «шишку» и обнаружила на пальцах кровь. Как же это не вовремя! Если я собираюсь остаться с Любаней и помочь ей, мне придётся научиться спокойствию и перестать так реагировать на Егора. Ведь это просто смешно. По крайней мере, со стороны.

Когда чуть отпустило, я смогла оглядеться. Впрочем, запах дорогого автомобиля ощущался сразу. Кто бы сомневался, что Егор Воинов выбирает только самое лучшее.

Наверное, он ошибся только однажды. Четыре года назад. Со мной.

Хотя, может, на один раз я вполне ничего.

В груди сжался невидимый кулак. И я силой воли заставила себя перевести взгляд в окно и рассматривать город, который сейчас волновал меня меньше всего.

До клиники мы ехали молча. Не было даже звуков радио, на которые можно было бы отвлечься. Поэтому мысли о Егоре то и дело прорывались сквозь заслон моей воли, не такой уж и крепкий, как оказалось.

Автомобиль остановился на парковке. Любаня не двинулась с места, и я последовала её примеру. Мы так и сидели, выпрямив спины, пока Егор не открыл дверь. Почему-то снова с моей стороны. Может, в противоположной что-то заело? И она не открывается?

Я выбралась наружу, следом за мной Любаня. Мигнула жёлтым светом сигнализация, и Егор двинулся к входу в здание. Мы хвостиком за ним.

Я наблюдала за Любаней. В присутствии Воинова она становилась совершенно другой. Молчаливой, послушной и спокойной.

Разве так себя ведут в присутствии жениха? То, что она его не любит, я уже поняла, но ведь должна же быть какая-то близость? Они же занимались сексом. Занимались же? Ну да, иначе как Любаня смогла бы забеременеть?

Так почему их тела ведут себя как совершенно незнакомые друг с другом? Ни прикосновений, ни нарушения личного пространства. Только холодная вежливость на грани грубости – со стороны Егора, и полное повиновение – со стороны Любани. Как будто она дрессированная собачка.

Вот только собака смотрит на хозяина с немым обожанием, даже если он груб. А во взглядах сестры, иногда искоса бросаемых на её жениха, я замечала только холод. И никаких чувств.

С обеих сторон.

Всё-таки здесь что-то нечисто. Ну не может Любаня так сильно стремиться замуж только ради денег. Или может?

Когда-то мне казалось, что я хорошо знаю сестру. Сейчас же я уже не была так сильно в этом уверена.

Администратор на ресепшен встретила Любу и Егора с улыбкой, назвала их по именам. Либо это суперсервис элитной клиники, либо они здесь часто бывали.

Любаню увели на осмотр. Егор перехватил медсестру в холле и куда-то с ней ушёл. А я отыскала взглядом зону ожидания и направилась к удобным на вид креслам рядом с автоматами, думая о том, что успею выпить чашечку кофе.

Но не успела…

Меня схватили за локоть и развернули на сто восемьдесят градусов. Я собралась возмутиться, но наткнулась на хмурый взгляд Егора.

– Идём со мной, – скомандовал он и потянул меня куда-то по коридору.

Я попыталась затормозить и вырвать свою руку.

– Отпустите меня, – зашипела сквозь зубы. Почему-то подумалось, что в его присутствии во мне просыпается что-то змеиное.

– Не отпущу, – вдруг заявил он и впихнул меня в какой-то кабинет. Закрылась дверь, в тишине как-то слишком громко щёлкнул замок. И я оцепенела.

Нервы были напряжены до предела. Сердце трепетало, рвано стуча о грудную клетку. Я так остро ощущала присутствие Егора, его пальцы на своём предплечье, что мне даже не нужно было смотреть на него.

Я и не смотрела.

В это мгновение я не думала ни о своей сестре, которая была невестой Егора, ни о том, что он так и не дал о себе знать за все четыре года. И уж точно я не думала о том, что мы находимся в медицинской клинике, и сюда в любой момент может кто-то войти.

Веки опустились сами собой, губы приоткрылись. Всё моё существо жаждало поцелуя. Я ни секунды не сомневалась, что он сейчас будет. Иначе, зачем Егор привёл меня сюда?

Я была так уверена, что он меня поцелует…

И то, что Воинов вдруг сказал:

– Вот, я её привёл, – стало для меня полной неожиданностью.

Кто здесь?

Я мгновенно открыла глаза, внутренне коря себя за глупость, и обернулась. У окна стояла кушетка, рядом с ней стол, а у стола… та самая медсестра, с которой уходил Егор.

Зачем он привёл меня сюда?

– Здравствуйте. Проходите, пожалуйста, – медсестра приветливо улыбалась, указывая на кушетку. – Меня зовут Инесса.

Я почувствовала, что пальцы на предплечье ослабли, отпуская меня, и сделала шаг вперёд. Женщина продолжала улыбаться, терпеливо ожидая, пока подойду.

– Здравствуйте, – произнесла неуверенно, с какой-то вопросительной интонацией.

Я шла, но медленно, разглядывая медсестру, помещение, реквизит в нём, и пытаясь понять, для чего используется это место. Вряд ли Егор задумал причинить мне вред. Может, хочет, чтобы у меня взяли кровь для анализов? Кто знает этих богатеев, вдруг у них заведено проверять человека, прежде чем пустить к себе в дом. Но меня Любаня сама привезла из аэропорта, вот Егор и решил проверить. Пусть и с опозданием.

Догадка меня почти успокоила, и я подошла к медсестре.

– Садитесь, – произнесла Инесса, видя мою неуверенность. Вблизи она оказалась моложе, слегка за тридцать, но в коротких тёмных волосах белели частые паутинки ранней седины.

Я осторожно опустилась на кушетку и вытянула вперёд руку. Кто бы сомневался: стоило поднять глаза, тут же наткнулась на насмешливый взгляд Егора. Уж лучше смотреть на медсестру или в окно, только не на руку – не переношу вида крови.

А ещё лучше вообще закрыть глаза и подождать, пока всё закончится. И я зажмурилась.

– Где болит? – участливо спросила Инесса, снова вводя меня в ступор. Причём тут боль? Она же ещё меня не уколола.

– Что? – переспросила я, начиная чувствовать себя глупо.

– Покажите, где вы ударились, – ласково, как ребёнка, попросила медсестра.

Я хлопала ресницами, переводя недоумевающий взгляд с медсестры на Егора, которого моё замешательство, похоже, порядком забавляло.

И тут вспомнила… Точно, я же ударилась головой, когда садилась в машину. Но причём здесь это? Автоматически вскинула руку, касаясь пальцами ссадины, под которой уже выросла приличного размера «шишка».

– Ага, уже и сама вижу, ну и досталось же вам, – посочувствовала Инесса, и тут же голос её переменился, в нём зазвучала профессиональная резкость. – Смотрите сюда, – скомандовала она.

Я подчинилась, часто заморгав от света тонкого фонарика, направленного мне прямо в глаза.

– Следите за рукой, – продолжала командовать Инесса, водя ладонью из стороны в сторону. – Теперь закройте глаза и дотроньтесь указательным пальцем до кончика носа… Так, хорошо, теперь другой рукой.

Проделывая все эти странные телодвижения, я думала только о том, что Егор стоит в нескольких шагах, скрестив руки на груди, и смотрит на меня. Его взгляд – тяжёлый, тягучий, как каштановый мёд – я ощущала всей кожей.

Зачем он привёл меня сюда в заботливые руки Инессы? Какое ему дело до моей «шишки»?

– Так, всё хорошо, сотрясения нет, – прервала мои раздумья медсестра, улыбаясь, – просто ушиб. До свадьбы заживёт. Сейчас обработаем, и будете как новенькая.

Я снова встретилась взглядом с Егором. При слове «свадьба» почему-то смутилась и покраснела. И тут же обругала себя дурой. У него будет свадьба с моей сестрой, и мне пора прекращать строить воздушные замки. С такой высоты слишком больно падать.

Уж кто-кто, а я должна хорошо это помнить!

Тем более ему всё равно. Я безразлична Егору, в этом можно не сомневаться. А то, что он привёл меня сюда, показать «шишку» Инессе, это… ничего не значит. Егор – воспитанный мужчина из интеллигентной семьи. Он просто проявил вежливость, позаботился о сестре своей невесты.

Я не должна обманываться, надеяться на невозможное. Не стоит искать тайные знаки там, где их нет. Да, признаваться в этом больно, но так будет лучше. Не стоит тешить себя иллюзиями.

– Ну вот и всё, – Инесса закончила обрабатывать мою ссадину и снова улыбнулась. – Будьте осторожнее.

– Постараюсь, и спасибо вам, – я тоже ей улыбнулась. Приятная женщина.

Как только я поднялась, Егор направился к выходу. Даже не обернувшись на меня, вышел из помещения. Дверь закрылась почти перед самым моим носом.

Ну вот, а я только подумала, что он из интеллигентной семьи. Очередной пример, как опасно поддаваться заблуждениям и придавать маленьким поступкам слишком большое значение.

Догонять Егора я не стала. Так и шла в нескольких шагах позади.

Любаня изучала содержимое автомата с шоколадками. Заметив жениха и идущую следом меня, она нахмурилась.

– Вы где были?

– Твоей сестре обрабатывали рану, – ответил Егор и, не останавливаясь, прошёл мимо к стойке администратора.

– Какую рану? – по-прежнему хмурясь, спросила меня Любаня.

Я показала пальцем на свою голову. Похоже, она, как и я, уже успела об этом забыть. Только Егор помнил. Неужели я всё-таки ему небезразлична?

Стоп! Хватит уже!

Как бы запретить себе думать? Где мой сундук с ржавым замком?

– Вер, ты слушаешь?

– А? Да, конечно, слушаю, – я переключилась на рассказывавшую мне что-то сестру.

– Хочешь посмотреть?

– Хочу, – быстро ответила, даже не вникая в сам вопрос.

Любаня сунула мне в руку кусочек фотобумаги, на котором были изображены какие-то светлые штрихи и полоски на тёмном фоне.

И тут до меня начало доходить.

– Это что, мой племянник?

На фото было ничего не разобрать. Может, слишком рано, а может, я плохо всматривалась.

– Не могу разглядеть ребёнка, – расстроенно призналась я, – где именно смотреть?

– Да какая разница, – отмахнулась Любаня, забирая фото, – я тоже не вижу ничего. Это для королевы, она очень хотела на внука посмотреть.

Не до конца оформившаяся было мысль, что Люба и Егор не любовники и ребёнок не от него, отправилась в утиль, где складировались остальные глупые и несбыточные надежды.

Не стала бы Зоя Максимовна требовать фото УЗИ чужого ребёнка. Зачем ей? Только сейчас я поняла, что эта семья не так проста, что у Воиновых есть возможности, чтобы выяснить правду. И будь Любаня обычной обманщицей, её бы давно погнали из дома.

Значит, это их, Воиновых, внук и сын.

И мне придётся с этим смириться, а не надеяться, что моя младшая сестра мне нагло врёт. И вообще, почему я стала думать о ней плохо? Неужели из-за Егора? Мне хотелось, чтобы он был со мной, чтобы Любаня не стояла между нами. Чтобы у меня снова появился шанс…

На что?

Что мной попользуются ещё разочек? Где гарантия, что в этот раз будет иначе?

Пора признаться самой себе – Егор выбрал мою сестру, он женится на ней, потому что она беременна его ребёнком. У меня нет никаких шансов. И более того – я не встану между ними, не разрушу их брак, их зарождающуюся семью.