Текст книги "Берега озера Эри"

Глава 5. Костер

Алиса ездила в Сандаски по средам, когда Эйприл давала ей выходной, и один раз я напросилась с ней. Мне интересно было посмотреть город, а, кроме того, у нас с Аленой было одно серьезное дело. Вопрос денег стоял довольно остро, пэйчеки мы пока не обналичивали, поэтому экономили буквально на всем. Как-то вечером мы с Аленой сели посовещаться. Выяснилось, что у обеих были с собой рубли, а у меня еще пятьдесят евро. Мы хотели поменять это все на доллары, но нам ни разу не встретился обменный пункт. Когда мы обратились к соседке за помощью, она вытаращила глаза. Оказывается, в Америке меняют деньги только в банках. Итак, Алиса взялась сопроводить меня в банк и помочь организовать обмен рублей и евро на доллары.

Поскольку Алиса уехала в Сандаски рано, а у меня была утренняя смена в кафе, мы договорились так: я приеду на «Джет Экспрессе» в два тридцать, а она меня встретит на пристани.

День выдался ветреный, народу в кафе было мало. В двенадцать мы с Дэнни совершенно не знали, чем себя занять. Большой Папа ушел в бар и стал болтать с Хейли, а нам нашел дело – мне – вымыть полки стола, а Дэнни – помыть дверь. Я с тоской взялась за дело – одни полки были на уровне пола, другие – немного выше. Согнувшись в три погибели, я принялась тереть нижнюю полку. Покончив с ней, я стала ставить обратно утварь, Дэнни в это время закончил мыть дверь и предложил:

– Пойдем покурим?

Я отрицательно качнула головой.

– Не хочу.

Дэнни, чуть сощурившись, снова мотнул головой в сторону двери:

– Пойдем, выйдем…

Я поняла намек и улыбнулась.

– Нет-нет.

Мне становилось все труднее удерживать Дэнни на расстоянии. Алена говорила, что я сама его провоцирую: отвечаю на подколки, шалю в ответ на его шалости.

– На что ты жалуешься? – пожимала плечами она. – Если бы ты не реагировала на его выходки, Дэнни перестал бы тебя задирать.

Но, во-первых, я такой человек, которого легко вывести из равновесия, а во вторых – Алена не знала про поездки на озеро, про то, что Дэнни пытался взять меня за руку, про воздушные поцелуи и про тот разговор насчет «побыть вместе». Даже если бы Дэнни перестал баловаться на работе, он не перестал бы ко мне клеиться в свободное время. Я не знала, как к этому всему относиться, трагедии, правда, из этого не делала, но и рассказывать подруге пока не спешила.

Вообщем, я сделала вид, что не слышу Дэнни, и пошла слоняться по кухне. Мне очень нравилась кухня в «Поймай Луну». Она была просторная, светлая и уютная по сравнению с «Вест Доком». Слева от входной двери был наш «моечный» комплекс – железный стол для грязной посуды, большая раковина, дальше посудомоечная машина, а за ней еще три раковины поменьше для железной утвари. Направо от входной двери шли холодильники, в них хранились креветки, рыба, мороженое, а холодильнике меньшей мощности – хлеб, «панини» – разновидность сэндвичей, соусы, маффины. Место на холодильниках тоже не пустовало – вообще на кухне каждый сантиметр был пущен в дело, – стояли пластмассовые ведра для грибов, какие-то коробки, соковыжималка… между двумя холодильниками была втиснута стремянка. Потолки здесь были высокие, некоторые полки висели прямо под потолком, так что мне частенько приходилось пользоваться стремянкой. В самом углу стояла высоченная конструкция из полок. Железные полки начинались от пола и шли до потолка. На одной из полок рядом с картонной коробкой постоянно стояли чьи-то видавшие виды кроссовки.

Противоположную от входной двери стену полностью занимал «лайн» – комплекс плит. Он представлял собой две большие плоские поверхности для жарки, далее шел гриль, а за ним, почти примыкая к входу из обеденного зала (откуда прибегали за заказами официантки), стояли три фритюрницы. Там же висела веревка с прищепками, куда официантки прикрепляли желтые листочки заказов. Напротив выхода в обеденный зал стоял еще один холодильник – там находились молоко, сливки, соусы, разложенные для сервировки в маленькие пластмассовые баночки, туда же ставили готовые салаты, предварительно обмотав тарелки пищевой пленкой. Возле этого холодильника на специальной доске Эйприл вешала расписание работников на неделю. Кроме того, на той же доске шеф-повар каждый день писал цветными фломастерами, какое блюдо является «спешл» – то есть, на что сегодня скидки и что необычного в этот день предлагает кафе.

Я остановилась у расписания и стала бездумно его рассматривать. Потом двинулась к двери, ведущей на задний двор. У стола стоял Дэнни и курил.

– Дина, – позвал он.

– М?

Он помолчал секунду, словно решаясь, а потом сказал:

– Я люблю тебя.

– Че-его?

– Ты слышала, – произнес он, бросив окурок и входя в кухню.

– Нет, Дэнни, – как можно тверже сказала я, – ты меня не любишь. Ты любишь Стейси. А она любит тебя.

– Сомневаюсь, – грустно ответил он.

– Почему?

– Мы все время ссоримся.

– Ну и что? Это ничего не значит. Тем более, вы ведь всегда миритесь.

На кухню зашла Эйприл, и мы сразу перевели разговор на другую тему.

– Это вам, ребята, вы сегодня хорошо поработали, – сказала Эйприл, протягивая нам по семь долларов.

Я немного растерялась – кухонным рабочим ведь не дают чаевые. Но Дэнни держался спокойно, и я, тоже поблагодарив, убрала деньги в карман.

– Почему она дала нам деньги? – спросила я, когда Эйприл ушла.

– Иногда люди оставляют «общие чаевые» в баре, не кому-то конкретно, а просто, заведению. И тогда Эйприл делит их на всех, – пояснил Дэнни.

– Хорошая традиция, – одобрила я.

Часы показывали половину второго. Я отметила на своем листке, что закончила работу и стала собираться.

– Ты куда? – спросил Дэнни.

– Погуляю. Мне еще час ждать до катера.

– Хочешь, съездим куда-нибудь?

Я понимала, что он подразумевает под «куда-нибудь», поэтому качнула головой:

– Нет. Ну все, увидимся, – взяла сумку и вышла на улицу.

На пристани я купила билет и отправилась гулять по даунтауну. Мне было грустно. Кажется, я снова влезаю в чужие отношения. Зато я все меньше думала о человеке, который ждал меня в России. Наши отношения были инвалидскими с самого начала, просто я слишком к нему привязалась, чтобы их прекратить. Но, если я так была влюблена в него – как тогда я могла разлюбить всего за пару недель? Или не разлюбила, а просто немного увлеклась американцем, у которого есть девушка? Затылок начал болеть от всех этих размышлений.

Вдалеке показался двухэтажный катер, и вскоре, сойдя на пристани в Сандаски, я увидела за ограждением Алису. Она трещала как сорока, и я отвлеклась от своих мыслей.

– Я думаю так, – говорила Алиса, выезжая со стоянки, – сначала мы поедем в молл. Мне надо попасть сегодня кое-куда, сегодня ведь десятое июля, верно? – так что я быстренько покажу тебе, что тут к чему, и оставлю в молле часика на два, хорошо? Ты сможешь не торопясь походить по магазинам, купить все, что тебе надо. А потом я тебя заберу, и мы поедем за продуктами.

– А банк?

– Ах, да. Тогда сначала банк, потом молл, потом продукты. Если успеем, покажу тебе долларовый магазин. Ты хочешь есть?

– Нет. Я ела в «Луне».

– Хорошо. Тогда – в банк.

Алиса ненадолго замолчала, видя, что я неотрывно смотрю в окно – решила дать мне время посмотреть город. В глаза бросались очень широкие дороги – гораздо шире, чем в нашем городе. И мне понравились светофоры – это были не столбы у переходов, а висящие над дорогой табло.

Здание банка было небольшим, а внутри и вовсе напомнило мне наши отделения Сбербанка. Отличие было только в прохладе (я бы даже сказала – в холоде от кондиционера) и странных перегородках между сотрудниками. Оказывается, в таких учреждениях люди в очередь не становятся – в том смысле, что не дышат в затылок друг другу, как это было бы у нас; они останавливаются у специальных отметок, и ждут, когда освободится сотрудник и пригласит их.

Подошла наша очередь, и вслед за Алисой я двинулась к полной афроамериканке с бейджиком на светлой блузке. Алиса принялась объяснять нашу проблему, сотрудница банка слушала, кивая головой, а потом сказала то, что я никак не ожидала услышать:

– Мы не можем поменять русские деньги, мне очень жаль…

Я открыла было рот, но Алиса меня опередила. Она быстро узнала все, что нужно, и, отведя меня в сторону, принялась объяснять подробно. Оказалось, рубли здесь меняли только в одном банке, и то, сотрудница не уверена, что все еще меняют. Она сейчас позвонит и узнает. И, чтобы получить деньги в долларах, надо открывать счет. Глядя на мое унылое лицо, Алиса предложила воспользоваться ее счетом.

– То есть, – уточнила я, – мы отдаем им наши деньги, и они через какое-то время перечисляют их на твой счет в долларах, а потом ты их снимаешь.

– Да. Что касается времени, то это займет недели три.

Да уж, оказывается здесь все так сложно с деньгами… Тут Алису позвала сотрудница банка:

– Простите, мисс, – сказала она, – я позвонила в другой банк, но они уже тоже не меняют русские деньги. Знаете, возможно, в Акроне есть отделение, где это возможно. Мне жаль, что не смогла вам помочь.

– Спасибо вам большое за участие, – поблагодарила Алиса, и потянула меня на улицу.

Женщина улыбнулась и сказала:

– До свидания. Хорошего вам дня.

Усевшись в машину, Алиса сказала:

– Мы едем в молл. Ты точно не голодна?

– Точно. Что она там говорила про Акр… что это такое?

– Акрон. Это большой город. Она сказала, что там, скорее всего, можно поменять деньги, и возможно, сразу, без всякого открытия счетов. Я, если честно, не очень в этом во всем разбираюсь, но у меня есть друг, он часто ездит в Акрон по денежным делам. Я могу попросить его помочь.

– Спасибо, Алиса… мне надо сначала поговорить с Аленой.

– Конечно.

– Ты ведь на следующей неделе поедешь в Сандаски?

– Да, наверняка.

– Как раз мы и решим, – улыбнулась я.

Алиса привезла меня к невероятно длинному одноэтажному зданию, на фасаде которого сверкали большие буквы «Молл Сандаски». Именно об этом молле с таким придыханием говорила Бри – что там я могу найти столько косметики, сколько пожелаю. Мы с Бри как-то разговорились по поводу косметики, и она показала мне свои запасы. Я все перепробовала, восхитилась рассыпчатой пудрой Эсте Лаудер, и Бри сразу же подарила ее мне. Она сказала, что всю косметику она покупает в молле, в отделе магазина «Мэси», и настоятельно рекомендовала там побывать. Так что я, оставшись в гордом одиночестве до шести вечера, стала бродить по магазинам. Глядя на одежду, я быстро заскучала, потому что, во-первых, я не любительница шмоток, а, во-вторых, половина вещей была откровенно тинэйджеровского стиля, а вторая половина – бабского. Я пошла в обувной отдел и удивилась ценам. Таня Дыбенко говорила, что все чрезвычайно дешево, но обычные балетки стоили семнадцать долларов, туфли на шпильке – тридцать пять. Модели обуви мне тоже не понравились: большая часть витрин была завалена различными шлепанцами, сабо были либо очень цветастыми, либо грубо сделанными, выбор туфель тоже не отличался разнообразием. Для интереса я попробовала разобраться в размерах, и у меня это быстро получилось – все как у нас, только без первой цифры: тридцать восьмому размеру соответствовал восьмой, тридцать девятому – девятый, и так далее.

После обувного отдела мой путь лежал в «Macy’s», где продавалась одежда и аксессуары элитных марок: Ральф Лорен, Эсте Лаудер, Келвин Кляйн, Донна Каран… Одежду я снова смотреть не стала, зато ради интереса побродила между рядами сумок. Сумки были потрясающие, особенно одна, коричневая, довольно большая, с золотыми пряжками, но не вульгарная, одним словом, просто сумка мечты. И стоила она двести сорок долларов. Пообещав себе, что когда-нибудь я смогу себе такую позволить, я отправилась за косметикой.

Консультант предложила мне посмотреть, что есть у них на витринах. Было только самое распространенное: Шанель, Диор, Элизабет Арден, Герлен… Но в настоящий шок меня повергло другое: марок уходовой и декоративной косметики было только четыре. Я читала, что любимые марки у американок – это Эсте Лаудер, Элизабет Арден и Клиник. Вот именно они и были в отделе «Мэси», плюс еще Ланком.

Я купила лосьон для лица Клиник, про любимый Кларанс даже спрашивать не стала, и направилась в отдел нижнего белья. Это было едва ли не единственное, что приятно поразило меня в молле. Отдел был громадный, равно как и выбор. Меня покорило все: фасоны, расцветки, ткань… в общем, если бы не контрольное время, назначенное мне Алисой, я провела бы в этом отделе остаток дня. У меня была задача купить белый бюстгальтер с поролоном – в Америке мне было банально нечего надевать под белую водолазку. Я стала смотреть нужный размер, но на ярлыках стояло что-то странное. Я покрутила в руках лифчик с биркой «34С». Что за тридцать четыре? Еще тут были «32С», «36С», «38С» и так далее. Сначала я хотела позвать консультанта, но потом передумала: чем он мне поможет? Я ведь не знаю, какой размер ищу – они какие-то тут не такие. И вдруг до меня дошло: если они все измеряют в дюймах, то сейчас я просто разделю свои российские семьдесят пять сантиметров на два, и получу как раз тридцать с чем-то. Я приблизительно прикинула, что брать надо тридцать четыре или тридцать шесть.

Подходящим оказался тридцать шестой размер. Уже на кассе я увидела, что такая модель идет со скидкой и обрадовалась: если в России такой лифчик стоял бы полторы тысячи, то здесь я купила его за четырнадцать долларов. Если соотнести с нашей зарплатой, можно сказать – поработал два часа – купил отличное белье.

С пакетом в руках я направила свои стопы в книжный магазин. Книжный мне тоже понравился. Светлый, просторный, с богатым выбором различной литературы. Я увидела книгу Александры Рипли «Скарлетт», и открыла на первой странице. Всегда интересно почитать на другом языке то, что читал на родном. Однако время уже поджимало, я вернула книгу на полку и пошла к выходу: Алиса должна была ждать меня на стоянке. Она и правда уже приехала, так что мы отправились в большой супермаркет, в котором она обычно покупала продукты: «Волл-Март». У меня было два списка: мой и Аленин. Аленин был совсем короткий: в нем значились яблоки, йогурт и хлопья. Мне нужно было гораздо больше: молоко, мясо для супа, те же йогурты и хлопья, сыр, потрясающе вкусная нарезка из индейки, да еще и заканчивался раствор для линз… Алиса показала мне целый стенд с хлопьями: выбор был огромен. Я попросила:

– Покажи те, которые покупаешь ты. Нам они очень понравились.

Алиса показала, и я стала думать: Алене куплю классические с ванилью. А сама возьму попробовать с орехами, с корицей и с карамелью.

Закончив с продуктами, мы с Алисой перебрались в отдел с одеждой. Женщина хотела купить себе шорты на смену, а поскольку ее шорты приглянулись и мне, то я выбрала себе такие же, но не черные, а бежевые. Стоили они девять долларов, так что был грех их не купить. Короткие, из очень легкой ткани, они были находкой для жаркой погоды. Потом я забрела в отдел купальников, и присмотрела себе еще одну обновку. Этот купальник покорил меня с первого взгляда: лиф был в тонкую диагональную белую полоску на черном фоне, с вышитой розовым бисером пальмой, розовые трусики были с низкой посадкой, причем одна сторона их была на завязках – тоже черно-белых. Стоя у кассы, Алиса немного нервничала: «Джет Экспресс» – через час, а еще следовало заехать к ее бойфренду. Я же к концу нашего посещения супермаркета немного замерзла – кондиционеры были повсюду.

Бойфренд Алисы жил прямо на берегу реки.

– Питер! – позвала она, бегом поднимаясь по ступенькам на второй этаж.

Я шла следом.

– Я здесь, – послышался низкий голос. Ступив на лестничную площадку, я увидела невысокого мужчину лет под семьдесят. По словам Лисы, ему было пятьдесят пять, но выглядел он плохо: мешки под глазами, нависшие веки, взгляд – все в нем выдавало алкоголика со стажем.

– Питер, мы уезжаем, отвези нас на пристань! – Алиса сунула в рот кусочек дыни, и мы вернулись к машине: упаковывать вещи в заранее приготовленный Алисой чемодан. Еды у нас было столько, что чемодана не хватило, и пришлось задействовать еще два пакета.

Наконец мы были готовы, Питер сел за руль. Он довез нас до «Джет Экспресса», и мы поволокли нашу поклажу к катеру.

– Давай не пойдем в каюту, – предложила Алиса, – знаешь, как здорово стоять на корме и смотреть на волны!

Я была не против, оперлась на поручни и сняла солнцезащитные очки – брызги из-под мотора летели с такой силой, что залепляли стекла.

Двадцать минут мы наслаждались видом озера, скоростью катера, свежим ветром и живописными берегами. Сойдя на остров, мы поволокли баулы вверх по склону. Алиса тяжело дышала, и я предложила:

– Давай лучше я потащу чемодан, а ты – пакет.

Все-таки, Алиса хоть и разговаривает и ведет себя как девчонка, по факту она немолодая женщина.

– Нет-нет, Дина, все нормально. Сейчас мы загрузим вещи в мой «трак».

Мы вошли во внутренний двор «Луны» и увидели Дэнни, который точил ножи, устроившись за столом-курилкой. Я снова подумала – что за странная манера торчать на работе в нерабочее время?

Мы с Алисой быстро загрузили сумки в «трак» и пошли в «Луну» через кухню. У Алены как раз был «брейк», так что мы немного поболтали. Я доложила, что привезла все заказанные ею продукты, рассказала про банк и похвасталась покупками. Алиса тем временем выпила соку, и позвала меня:

– Дина! Ты едешь?

– Да, бегу! – отозвалась я. – Ладно, Ален, увидимся дома!

Часы показывали восемь. Уставшая Алиса молча вела машину. Оказавшись в Коттедже, мы разгрузили сумки, убрали продукты в холодильник, и я принялась мерить обновки. Надев купальник, я просто не смогла оторвать взгляд от своего отражения в зеркале.

– Алиса, – позвала я, выходя в центр комнаты, – посмотри!

Алиса повернула голову и тоже остолбенела.

– Потрясающе, – восхищенно выговорила она наконец.

– Спасибо, – скромно ответила я и снова отошла за трюмо. Купальник и в самом деле сидел идеально. Пожалуй, это самый красивый купальник из всех, что у меня когда-либо были. Я надела новые шорты и снова уставилась на себя в зеркало. С шортами верх купальника тоже смотрелся превосходно. Поворачиваясь к зеркалу то одним боком, то другим и наслаждаясь видом своего загорелого тела и умело наложенным макияжем, я услышала громкую музыку со двора. «I don’t go nowhere without my pistol, pistol!» – орал Эминем.

– Наверное, это Дэнни, – предположила Алиса, раскладывая продукты по полкам.

– Может быть, – отозвалась я. Музыка стала еще громче, и я поняла – Дэнни хочет, чтобы я выглянула.

– Он всегда так громко слушает свою отвратительную музыку! – возмутилась Алиса. – Когда-нибудь он оглохнет.

– Я посмотрю, что ему надо, – рассмеявшись, сказала я и, не надевая топик, вышла на террасу в лифе и шортах.

– Привет, Дина! – закричал Дэнни, высовываясь из машины. – Спускайся!

Я сбежала по ступенькам.

– Привет… – и, не удержавшись, чисто по-женски кокетливо спросила: – как тебе мой новый купальник?

– Очень сексуально, – одобрительно отметил Дэнни и добавил: – у нас сегодня вечером будет костер. Вы с Аленой тоже можете прийти.

– Костер? – с придыханием переспросила я. Боже мой, что может быть лучше костра теплой июльской ночью?!

– Да… слушай, а не хочешь посмотреть одно классное место?

– Что? – не поняла я.

– Ну, здесь есть еще одно отличное местечко, очень красивое. Хочешь прокатиться?

– Дэнни, – четко разделяя слова, сказала я. – По-моему, я тебе все объяснила днем.

– Дина, – с упреком ответил он, – у меня хорошая память.

И я подумала: а почему бы и в самом деле не погулять? Все равно Алена еще не вернулась. Конечно, Алиса этого не одобрит, но она ведь мне не мама. Размышляя таким образом, я заметила, что Дэнни не отводит взгляда от моей груди, и решила его не провоцировать:

– Ладно, поедем. Я только возьму сумку.

Я забежала в комнату, надела прямо поверх купальника майку, схватила сумку и пошла обратно к двери.

– Ты куда? – спросила Алиса.

– Погулять, – неопределенно ответила я, чувствуя некоторое смущение. Я приехала в Америку глотнуть свободы, а тут меня спрашивают таким тоном – хуже чем дома.

– С Дэнни? – подозрительно спросила Алиса. Она не любила его, и считала в высшей степени разболтанным необязательным субъектом, и самое главное – неконтролируемым бабником.

– Да, – ответила я спокойно, – он хочет показать мне какое-то озеро. Я вернусь через час.

Алиса смерила меня недоверчивым взглядом, но ничего не сказала, лишь предупредила, когда я выходила на лестницу:

– Будь осторожна.

– Конечно.

Я села рядом с Дэнни в машину, и мы поехали.

– Вы часто устраиваете костер? – спросила я.

– Нет, не очень.

– Много будет гостей?

– Нет, только наши друзья.

Рука Дэнни словно ненароком оказалась на моем колене. Я оторвалась от созерцания своего лица в зеркале заднего вида и сказала:

– Не надо.

– Что не надо? – деланно удивился он.

Я в упор посмотрела на свою ногу.

– Извини, – неискренне покаялся Дэнни и переместил руку на руль.

Тут мне пришла в голову мысль, что наличие у меня бойфренда сможет его отрезвить, и сказала:

– Я скучаю по своему парню. Сейчас покажу его фотографию.

Я достала из сумки снимок и протянула Дэнни.

– Это ты? – удивленно спросил он, глядя больше на мое лицо, чем на лицо человека рядом со мной.

– Да.

– Ты здесь совсем другая.

– Это из-за челки.

Дэнни отдал мне фото и прикурил сигарету.

– Ты его любишь?

– Да, – сказала я без особой уверенности, и сама удивилась, как равнодушно прозвучал мой голос.

– Сама-то веришь в то, что говоришь?

Дэнни явно был не дурак, но пришло время дать ему отпор.

– Верю, конечно. А во что веришь ты?

– В судьбу, например… в то, что все случается так, как должно случиться

– А в любовь с первого взгляда? – поддела я.

– Да, и в любовь с первого взгляда, – серьезно ответил Дэнни.

– Как-то это странно в твои годы, – заметила я, – мне двадцать, но я не верю. Дай мне сигарету на минутку.

Дэнни молча протянул мне сигарету. Машина свернула на грунтовую дорожку, по обе стороны был лес.

– Приехали, – сказал Дэнни, – идем.

Я затушила окурок о банку с пивом и захлопнула дверь.

Дэнни привел меня на берег озера. Я и в самом деле еще здесь не была. Берег, как мне показалось сначала, был каменистым, но, присмотревшись, я поняла, что это насыпь из мелких ракушек. Справа и слева от лесной дорожки стояли врытые в землю таблички «Частная собственность».

– Разве мы можем здесь находиться? – спросила я, оглядываясь на Дэнни.

– Да. С этой стороны частная собственность начинается от ручья, а с этой – от проволоки.

Из леса действительно выбегал ручеек и прокладывал узенькую дорожку между ракушками и частным песчаным пляжем.

– Хочешь искупаться? – больше для смеха предложил Дэнни.

– Нет, – ухмыльнулась я, но все-таки присела и попробовала воду рукой, – холодная!..

– Спускайся пониже, к воде, – посоветовал Дэнни, и я последовала за ним. Совсем близко, практически у берега, в воде лежали большие валуны, озеро казалось бескрайним, и все это очень здорово напоминало Балтийское море.

– Тебе нравится? – спросил Дэнни у меня из-за спины.

– Очень! – ответила я, глядя в синюю даль. Это было потрясающе. Солнце садилось, и небо у самого горизонта понемногу окрашивалось в нежный розово-сиреневый цвет. Легкие волны тихо окатывали берег, и ракушки уютно шелестели, когда отходила волна. Дэнни прыжком перебрался на большой плоский камень и позвал меня:

– Иди сюда!

Я примерилась и прыгнула. Приземляясь, я оступилась, и Дэнни схватил меня буквально в охапку. Я вежливо попыталась высвободиться со словами: «Ой, спасибо, я бы упала…», но он не отпускал меня. Я повернула голову и в упор посмотрела на него укоризненным взглядом. Дэнни словно ждал момента, когда я повернусь – он в мгновение ока еще крепче прижал меня к себе и поцеловал.

– Эй, что ты делаешь! – я все-таки вырвалась и перепрыгнула обратно на берег.

– Дина, ты мне очень нравишься, – серьезно сказал он.

– Я тебе сказала, что мы можем быть только друзьями! Ты что, меня не слышишь?! У тебя же есть девушка! Ты предаешь ее! – я перевела дух.

– Я слышу, – Дэнни тоже перебрался на берег.

– Поехали обратно, – сказала я и пошла к машине.

Сначала мы ехали в тишине, но Дэнни долго молчать не умел.

– Ты когда-нибудь видела, как взлетает самолет? – неожиданно спросил он, когда впереди показался знак «Look ahead!» – Мы сейчас можем остановиться и посмотреть.

– Давай, – согласилась я. Аэродром на острове был маленький, да и самолетик выглядел каким-то игрушечным. Но я всегда любила самолеты, и потому с интересом высунулась в окно. Самолет сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее поехал по взлетной полосе, и, наконец, легко поднявшись над асфальтированной площадкой, полетел в малиновый закат.

– Как красиво! – сказала я, поворачиваясь к Дэнни. Он, улыбаясь, смотрел на меня, а я чувствовала его настроение… и я знала, что сколько угодно могу повторять «нет», в моем взгляде все равно читается поощрение. И если я отталкиваю его – это вовсе не потому что я не хочу никаких отношений с ним – а потому что я пытаюсь сохранить хоть какие-то крохи морали в своей душе. Я закрывала эту дверь от самой себя, но крепления уже трещали по швам. Первый шаг к взлому замков на своих моральных устоях я сделала еще прошлой осенью, когда начала встречаться с несвободным человеком.

Я кожей чувствовала флюиды желания, исходящие от Дэнни и понимала, что он тоже ощущает такие же флюиды, исходящие от меня. И когда он нагнулся, чтобы поцеловать меня, я уже не протестовала. Мои губы ответили на поцелуй еще прежде, чем я успела это осознать.

– Дэнни, хватит, – прошептала я, едва владея собой.

– Еще один поцелуй, – прошептал он, и наши губы снова встретились…

– Все, надо ехать, – сказала я, отстраняясь и поднимая упавшую сумку.

– Тебе понравился мой поцелуй, – заметил Дэнни, поворачивая ключ зажигания.

– Нет, с чего ты взял, – как можно более спокойно ответила я, глядя в окно. Жар в груди начал ослабевать, и я подумала: не надо было мне поддаваться минутному порыву.

– Я почувствовал это по твоим губам…

– Что, правда? – вскинула брови я и повернулась к Дэнни.

– Прекрати, – улыбнулся он, и я, не удержавшись, засмеялась.

Когда мы подъехали к Коттеджу, я увидела Аленин велосипед.

– Мы придем на костер, – пообещала я и вылезла из машины.

Алена сидела за столом и ужинала. Из ванной слышался шум воды, и я поняла, что Алиса принимает душ.

– Где ты была? – поинтересовалась Алена.

– Ездила с Дэнни на озеро, – ответила я, поливая руки средством для мытья посуды.

– А мне Робин сказал, что у них сегодня костер.

– Да, Дэнни приглашал, – сказала я, – пойдем?

– Пойдем, – пожала плечами Алена.

– Может, надо что-то взять с собой из еды, раз мы идем в гости, – вслух подумала я.

– И что ты возьмешь – йогурт?

– У Алисы есть «Маршмеллос».

– Незачем. Сами потом съедим.

Я подвела глаза посильнее черным карандашом. Пожелав Алисе спокойной ночи, мы вышли из дома.

Вечеринка только начиналась, было тихо – даже стереосистема не включена. На софе слева от двери мирно спал незнакомый парень. На диване перед телевизором полулежал какой-то смутно знакомый молодой мужчина и почти упирался ногами в Макса, который вперился взглядом в экран и упоенно жал на кнопки игровой приставки. В холодильнике рылся Тони, а сзади его подгонял тощий паренек с хитрым лицом. Открылась задняя дверь, и в гостиной появился Робин.

– Привет, – заметив нас, поздоровался он, – идемте на задний двор, костер мы почти развели.

Мы вышли за ним и увидели Дэнни и еще нескольких незнакомых парней и девчонок.

Дэнни принялся представлять нам всех, но мы почему-то запомнили только круглолицего парня по имени Боб. Наконец появился Тони с пивом и тощий парнишка, которого звали Брайан.

– А где Стейси? – спросила я у Дэнни.

– Спит, – отозвался он, подкидывая в костер дров.

– Она не хочет повеселиться? – удивилась я.

– Стейси не любит вечеринки, – дернул плечом Дэнни. Он взял у Тони бутылку пива и протянул ее мне.

– А мне? – возмущенно спросила Алена. Дэнни оглянулся по сторонам, но еще одной бутылки не нашел.

– Возьмите в доме.

– Во нормально, – проворчала Алена, когда мы поднимались по ступенькам, – пригласили, называется.

Пока она вытаскивала пиво из коробки, я от нечего делать открыла морозилку.

– Ален! Тут мороженое.

– Мороженое? – обернулась Алена. – Какое? Как на работе?

Я вытащила упаковку.

– Кажется, нет. Но очень похоже.

Дверь хлопнула, и снова появился Робин вместе с очень высоким, крепким парнем, который валялся на диване, когда мы пришли.

– Робин! – сказала Алена. – Мы хотим мороженое.

– Это Стейси, – ответил Робин, взял пачку чипсов и снова вышел на задний двор.

– Ну, наверное, Стейси не очень обидится, если мы съедим совсем чуть-чуть? – неуверенно спросила Алена, глядя на меня.

– Думаю, нет, – решила я, – давай поищем тарелки.

Тарелок в доме не оказалось, а вот ложки мы нашли – правда, только столовые.

– Дин, ну как мы без тарелок?.. Из одной пачки, что ли, выковыривать?

Я в задумчивости распахнула дверцы кухонного шкафа.

– Все, что здесь есть – это рюмки, – я вытащила одну и повертела в руках, – и они хотя бы чистые…

Алена посмотрела в мойку, где громоздилась гора грязной посуды с засохшей едой, вздохнула и сказала:

– Ладно, давай рюмки.

Я наполнила рюмки мороженым, и мы вернулись к костру. Оказалось, вечеринка у костра – это совсем не так весело, как мы думали. Ребята расставили вокруг огня стулья, и просто сидели, потягивая пиво и практически не поддерживая разговор. Теперь я не удивлялась, почему на мой вопрос касательно продолжительности вечеринок Дэнни ответил: «Мы обычно расходимся около полуночи». Конечно, скучно ведь. Надо было брать дело в свои руки.

– Даже музыки нет, – протянула Алена.

Я наклонилась к сидящему слева Робину:

– Слушай, а вы сосиски или мясо на костре не жарите?

– Нет, – даже удивился он.

Я глубоко вздохнула.

– А «Маршмеллос»? У нас есть пачка дома.

– М?

Робин как-то туго соображал, и тогда я повернулась вправо, к Дэнни.

– Дэнни! У нас есть «Маршмеллос» дома. Может, я принесу, и мы их пожарим?

– Можем, – кивнул он, и я вскочила со стула.

– Я с тобой! – Алена тоже встала.

Алиса уже спала. Мы на цыпочках прошли по комнате до холодильника.

– Достань «Маршмеллос», а я найду шампур, – шепотом сказала я.

Шампуры отыскались в первом же ящике, который я открыла, но достать их без шума не представлялось возможным.

– Не шелести упаковкой, – зашипела Алена, когда я начала отдирать бумагу от пластика, – возьми всю целиком!..

– Я тихо. Не хочу тащить десять штук.

В результате, кое-как выковыряв два шампура, мы вернулись к костру. Народу там за десять минут нашего отсутствия стало значительно меньше: Дэнни, Робин да Боб.