Текст книги "Загадка Серебряного Змея"

Я посмотрела на него: мальчишка мальчишкой – пушистые светлые волосы, ямочки на щеках. Нет, даже представить себе его серьёзным не удавалось.

Он вытащил из папки, которую мне дала профессор, листок бумаги.

– Это вот доктор Элизабет Макдоналд, директор Национальной галереи, – сообщил он, показывая мне вырезанную из газеты фотографию пожилой дамы в твидовом костюме и лоферах. Она стояла перед «Подсолнухами» и на фоне большого полотна казалась совсем миниатюрной. Седые волосы были собраны в аккуратный пучок на затылке. В целом она скорее напоминала добрую бабушку из детской книжки, чем директора одной из самых знаменитых картинных галерей мира.

– Ага-а, – протянула я, разглядывая одежду, выражение лица и позу доктора Макдоналд. Конечно, я не верю, что вы можете многое узнать о человеке по фотографии – тем более официальной, когда человек позирует. Но выбор одежды уже кое-что говорит о том, каким человек хочет выглядеть в глазах окружающих. А по тому, каким человек хочет выглядеть в глазах окружающих, уже можно предположить, как этот человек сам себя ощущает. Элизабет Макдоналд, решила я, достаточно уверена в себе, своих искусствоведческих познаниях и опыте, чтобы не прятаться за дизайнерскими или экстравагантными нарядами.

Артур вытащил следующий листок: квадратную фотографию:

– А это Шейла Смит, старший куратор.

С фотографии смотрела блондинка с волнистыми локонами и ярко-алой губной помадой. Артур вытащил из-под фотографии какой-то явно официальный документ.

– А это вот заявление о её исчезновении.

Впервые за всё это время Артур утратил весёлый тон и заметно посерьёзнел.

– Об исчезновении?

– Именно. Вчера утром доктор Макдоналд заявила о её исчезновении – хотя, судя по всему, Смит никто не видел с вечера пятницы, когда она не села в самолёт, которым должна была лететь.

Я помолчала пару секунд, переваривая информацию.

– А ты давно работаешь над этим делом?

– Как раз только вчера начал, перед встречей с тобой у Ван Гога. Пришёл туда прямо от доктора Макдоналд. Собственно говоря, я думал, меня поставят в пару с Софией. Если честно – я здорово обрадовался, узнав, что ей пришлось подменять кого-то заболевшего. Она несколько… слишком свирепая, если понимаешь, о чём это я.

Я засмеялась.

– Так куда Шейла собиралась лететь?

Он вытащил из заднего кармана брюк записную книжку и проглядел заметки.

– В Колумбию, посмотреть какую-то картину, только попавшую на рынок. Национальная галерея заинтересована в покупке. Собственно, как раз посредник из Боготы и позвонил в понедельник доктору Макдоналд сообщить, что Шейла так и не приехала.

– А она села на рейс, кто-нибудь проверил?

– Доктор Макдоналд навела справки в аэропорту. Рейс был поздний – в одиннадцать вечера, – но Шейла на него даже не зарегистрировалась.

– А её семья?

– Она ни с кем не контактировала.

– А почему никто просто не позвонил в полицию? В случае исчезновения – самое очевидное решение.

– А. Ну, в полиции отнюдь не уверены, что дело нечисто. Сказали, мисс Смит имела полное право куда-то уехать, никого не предупредив. Они наскоро проверили её квартиру – там никаких следов борьбы нет. Кроме того, паспорта её тоже нет на месте – значит, она могла уехать куда угодно: не самолётом, так на пароме. Полиция сказала, что с радостью пока оставит это дело частному следователю – почему доктор Макдоналд с нами и связалась. По соглашению, если мы наткнёмся на что-то серьёзное – тут же сообщим полиции. И они пообещали сами заняться этим делом, если мы не отыщем её к вечеру пятницы.

– Тогда нам надо поторапливаться, – сказала я. – Что там у тебя ещё в папке?

– Да почти ничего. Ждёт пополнений. О… чуть не забыл тебе отдать. – Он протянул мне фальшивое удостоверение: моя фотография, имя и название компании.

– А что такое «Продигал инвестигейшнс»?

– Наш официальный работодатель, пока мы занимаемся этим делом. Фирма-прикрытие. Чтобы избежать неудобных вопросов про Гильдию. По легенде, нас рекрутировало детективное агентство, которое специализируется на работе с подающей надежды молодёжью. Просто чтобы показывать, если вдруг начнут задавать слишком много вопросов.

– Всё по-честному. – Я запихнула карточку в наружный карман рюкзака.

Артур пролистывал свои записи:

– В ходе своего тет-а-тет с доктором Макдоналд я выяснил, что ей уже скоро на пенсию, а родом она из старинного шотландского клана, владеющего большим количеством всяких земель. У них даже свой остров имеется! Называется остров Фэйхевен, и она собирается там жить, когда уйдёт из галереи. – Он довольно убедительно изобразил голос пожилой дамы с сильным шотландским акцентом: – Осень жизни я намерена провести на острове Фэйхевен.

Я засмеялась:

– Она действительно так разговаривает?

– Ага. И сказала ровно это, дословно. Вчера, когда я брал у неё показания. – Он снова включил шотландский акцент: – Она такая душечка, очень славная крошка.

Честно говоря, в глубине души мне было слегка неприятно слушать, как Артур передразнивает доктора Макдоналд – уж слишком часто меня саму дразнили в школе. Но я всё равно невольно засмеялась – очень уж он был смешной.

– Собственный остров, – сказала я, рисуя себе в воображении клочок земли посреди Серпентайна. Я иногда езжу туда на лодке. Интересно, а большой ли остров у клана Макдоналдов?

– С чего, по-твоему, лучше всего начинать? – спросил Артур.

Мне польстило, что он достаточно высокого обо мне мнения, чтобы спросить – ведь сам-то он явно куда более опытный агент. Я мысленно пробежалась по списку самых важных первых мероприятий – из книги «Руководство по всестороннему обследованию места преступления». Я прочитала эту книжку раз пять. Там говорится, что в первую очередь надо заниматься самыми очевидными местами.

– Ты уже был у Шейлы дома? Искал там улики?

Он покачал головой:

– Не-а. Я ещё толком не приступил к делу.

Я придвинула к себе фотографию Шейлы, чтобы рассмотреть получше. Лет пятьдесят с небольшим, одета в брючный костюм, одна рука в кармане брюк. Блестящие белокурые локоны до плеч придавали ей сходство с какой-нибудь кинозвездой, типа Греты Гарбо или Риты Хейворт.

– Когда Шейлу видели в последний раз? – спросила я. – В смысле я знаю, что в пятницу вечером – но где и когда именно?

– На работе. В пять тридцать она надела пальто и попрощалась со всеми сотрудниками. По всей видимости, она гордится тем, что помнит по именам всех коллег – как в отделе истории искусства, так и в администрации.

По описанию мне эта Шейла нравилась.

– Кто-нибудь видел, как она выходила через главный вход?

Артур снова сверился с записной книжкой:

– Нет. Дежурный на входе был занят с групповой экскурсией, поэтому никто не видел, чтобы она выходила.

– Выходит, её могли похитить прямо из галереи.

– Или она до сих пор где-то здесь, – прибавил он. – Или по каким-то причинам прячется, или её и правда похитили.

Мне эта версия показалась неправдоподобной.

– Если б её держали взаперти где-нибудь в здании, на неё бы уже кто-нибудь наткнулся!

– Хороший следователь никаких вариантов не исключает.

– Это верно. Значит, надо проверить записи с видеокамер, чтобы убедиться, выходила ли она и во сколько именно.

– Хорошая идея.

Я «переключила канал» и вызвала перед мысленным взором здание Национальной галереи, вид сверху, только без крыши – как будто я парила над ним. Будь я Шейлой Смит и пожелай там спрятаться – куда бы я пошла? Или, будь я похитителем, куда бы я её спрятала, живую или мёртвую?

Внезапно я с запозданием осознала, что Артур что-то мне говорит.

– Алло? Земля вызывает Агату…

– Прости.

– Где ты витала?

Я покраснела.

– Просто мысленно перенеслась из этой комнаты в здание галереи.

Когда я рассказываю о своём «переключателе», люди обычно смотрят на меня или просто вежливо, или со скрытым опасением. Но только не Артур.

– О, я тоже так делаю! – обрадовался он. – Я называю это «автофокус»!

Наши глаза встретились, и мы дружно расхохотались.

– Кажется, Гильдия притягивает определённый сорт психов, – сказал он.

– Я предпочитаю – оригиналов, – возразила я. – Ну, знаешь, которые любят всё делать на свой лад.

Он ухмыльнулся:

– Отлично. Тогда пусть будут оригиналы. Расследование начинается!

4. Все следы ведут в никуда

Мы с Артуром решили начать поиски в галерее. Он позвонил туда заранее, чтобы получить от доктора Макдоналд разрешение поработать с записями с видеокамер и поговорить со служителями, работавшими в пятницу.

– Значит, все сотрудники уже в курсе, что она пропала? – окликнула я его, пока мы ехали на велосипедах по лабиринту туннелей к Трафальгарской площади. В этой части всегда дует резкий холодный ветер, от которого мой велосипед издавал странный свистящий звук, точно живой.

– Должны, по идее. Доктор Макдоналд обратилась к персоналу с заявлением. Но на всякий случай лучше действовать осторожно – вдруг кто-то ещё не слышал.

Выбравшись на поверхность, я вернула свой велосипед на стойку проката, а Артур пристегнул свой цепочкой к фонарному столбу. Мы прошли через Трафальгарскую площадь, мимо Колонны Нельсона и стоящих на пьедесталах четырёх огромных чёрных львов, поднялись по ступеням галереи и вошли во вращающуюся дверь.

За стойкой служитель в футболке с эмблемой Национальной галереи отвечал на вопросы и направлял посетителей в разные залы и отделы музея.

– Добрый день, – сказал Артур, когда дошла очередь до нас. – Мы должны быть в вашем списке для посещения отдела безопасности.

Служитель, похоже, лишь слегка удивился появлению двух детективов школьного возраста. Должно быть, доктор Макдоналд его предупредила. Он сверился со своими записями:

– Как вас зовут?

Мы протянули фальшивые удостоверения.

– А, да, вот вы тут. Заведующая безопасностью сказала, чтобы вы сразу шли к ним в отдел. Это вот здесь. – Он развернул карту галереи и обвёл чёрным кольцом комнату в дальней части здания. – Она предупредила дежурных, что вам надо помочь во всём, в чём потребуется. – Он вручил нам два пропуска. – Покажете при входе.

– Спасибо, – вежливо поблагодарили мы.

Перед тем как уйти, я спросила его:

– А вы были тут в пятницу около половины шестого?

Он кивнул.

– А почему вы спрашиваете?

Я чуть понизила голос:

– Вы слышали про Шейлу Смит?

– Да. Очень тревожные вести. Как я уже сказал доктору Макдоналд, я был тут, за стойкой, но Шейлу не видел. Обычно она всегда прощается, когда уходит, но вечером в пятницу тут было полно туристов, и я не видел её. Было очень шумно и многолюдно, – добавил он.

– Не переживайте, – сказал Артур. – Похоже, вы и правда были очень заняты.

– Мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы её найти, – заверила я.

Дежурный посмотрел на меня скептически:

– Не хочу никого обижать, но вид у вас довольно-таки юный…

– А, – перебила я его, – не волнуйтесь, мы всё докладываем начальству.

Мы двинулись дальше, оставив его разбираться с успевшей выстроиться за нами очередью.

Мы повернули налево, потом направо, потом прошли по длинному коридору, потом через служебную дверь, где пришлось сканировать наши пропуска. В какой-то момент я осознала, что Артур не сверяется с картой, но и не бездумно следует за мной.

– Ты что, знаешь дорогу? – спросила я.

Он чуть заметно смутился:

– Ну… да. У меня, знаешь, такое свойство…

– …запоминать путь, который видел всего один раз?

Он резко остановился и повернулся ко мне:

– И у тебя?!

– Ага.

– Выходит, у нас обоих есть «автофокус», он же «переключатель», и ещё это умение запоминать карты… Как думаешь, что у нас ещё общего?

– Не знаю, – сказала я. Но мне не терпелось это выяснить.

Не помню, чтобы я когда-либо встречала человека, настолько похожего на меня. Обычно окружающие недолюбливали меня за необычный склад ума – а вовсе не ценили его. Даже Лиаму и Брианне я иногда старалась не афишировать, откуда что-нибудь знаю, и не возражала, когда они называли это наитием. Фотографическая память и мысленная картотека имеют смысл только для людей, у которых мозг работает таким же образом – а нас таких очень мало.

Отдел безопасности находился за высокими, от пола до потолка, чёрными двойными дверями, в одной из которых обнаружилась панель с кнопками. Мы нажали на звонок и покосились наверх, на направленные на нас камеры наблюдения.

На панели замигали огоньки, дверь отворилась, и нас встретил рослый мужчина – почти великан – в тёмно-синей форме. В нём, верно, было добрых семь футов роста, а из-за гребня волос он казался ещё выше.

– Вы… – строго начал он.

– …Агата Фрикс и Артур Фитцуильям, – быстро произнесла я, чтобы помешать своему коллеге выкинуть какую-нибудь штуку, из-за которой нас выгонят раз и навсегда.

– Я Даррен, – представился охранник и смерил нас долгим пристальным взглядом, под которым мне сделалось слегка неуютно. – Вам сколько лет, а?

– Не думаю, что это так важно, – ответил Артур. – Мы оба здесь по поручению доктора Макдоналд. Она нам доверяет.

(Должна признаться, когда он это произнёс, я преисполнилась чувства собственной значимости, выпрямилась и подняла голову чуть выше.) Артур протянул свой пропуск, но Даррен лишь пожал плечами и наконец отвёл глаза. Подойдя к столу, он склонился над компьютером, вводя туда требуемую информацию. Дружелюбием от него не веяло.

Я оглядела комнату. Окон здесь не было, в помещении царил полумрак. Одна стена была целиком отведена под несколько маленьких экранчиков, куда выводилась информация с камер наблюдения из разных мест музея.

– За какой день вам нужны записи? – спросил Даррен.

– Пятница, начиная с двадцати пяти минут шестого вечера, из вестибюля у главного входа, – сказала я.

– Это позднее время. Мы закрываемся в шесть, пускать новых посетителей перестаём за пятнадцать минут до этого. Не так уж много людей там будет перед закрытием.

– Нам всё равно хотелось бы посмотреть, – сказала я.

Даррен снова пожал плечами и вбил в компьютер дату и время.

– Готово. – Он показал на экранчик в правом нижнем углу, и мы с Артуром пошли смотреть.

– Вот это, наверное, та компания туристов, которые отвлекли служителя, – заметил Артур, показывая на толпу людей среднего возраста, забирающих сумки и плащи у каких-то мужчины и женщины – скорее всего, их гидов.

– А это кто? – Я показала на идущую мимо туристов фигуру в длинном плаще и мужской шляпе-федоре.

– Лица не разгляжу, – сказал Артур. – А ты?

Мы, прищурившись, впились глазами в экран, но заинтересовавшая нас личность, не поворачиваясь лицом к камере, стремительно прошагала к выходу и исчезла.

– Думаешь, это может быть Шейла? – спросила я.

Артур повернулся к Даррену, который деловито разглядывал архив с записями:

– Даррен, как нам отмотать назад? Это можно сделать прямо с экрана?

Охранник, подойдя к нам, показал кнопки перемотки и паузы, и Артур отмотал видео к моменту, когда загадочная фигура только появляется в кадре.

– Это Шейла Смит? – спросил он Даррена.

Даррен снова присоединился к нам у экрана и несколько мгновений вглядывался в фигуру.

– Возможно, – наконец произнёс он, – но точно не поручусь. А что?

– Вы наверняка слышали, что она пропала, – сказала я. – Мы пытаемся её найти.

– Вы?! – Похоже, он с большим трудом удерживался от смеха.

Артур закатил глаза:

– Ну да, мы очень молоды, зато очень опытные следователи.

– Это явно кто-то из сотрудников, – продолжила я, игнорируя вопрос Даррена. – Смотрите. – Я показала на кусочек ленточки, проглядывающий на шее неизвестной фигуры сзади над воротником. – Видите – это же от карточки сотрудника, да?

– Зоркий глаз! – одобрительно произнёс Артур. Я покраснела. (С каких это пор я стала постоянно краснеть?! До чего унизительно!)

– Ну, если это кто-то из сотрудников, то я бы сказал – точно Шейла, – протянул Даррен. – Больше у нас так никто не одевается! Я не видел такой шляпы со времён старых фильмов с Кэри Грантом.

– А у неё оригинальный стиль, – заметила я, любуясь шляпой и длинным плащом. – Прямо не терпится с ней познакомиться.

– Она интересная женщина, это точно, – согласился Даррен. – Надеюсь, с ней всё в порядке. Если с ней что-то случится, галерея уже не будет прежней. Может, доктор Макдоналд и директор, но со всеми бедами люди всегда идут к Шейле Смит. Она сердце музея, понимаете? – Он отвёл глаза и уставился на экран, точно вдруг застеснявшись своего всплеска чувств.

Я перехватила взгляд Артура.

– Ну, – сказал он, – мы узнали всё, что хотели. Спасибо большое.

– Пожалуйста, дайте нам знать, если вспомните или услышите что-либо, что может иметь отношение к делу, – сказала я. – И… спасибо за помощь.

Оказавшись за дверью, Артур поймал мой взгляд:

– Нехило вышло.

– Ой, да.

– Думаешь, он замешан?

Я помолчала, прикидывая.

– Не знаю. Да нет, он же за Шейлу горой стоит, так что вряд ли.

– Согласен. Думаю, он искренне переживает, что она пропала.

Мы побрели обратно по служебным коридорам и через некоторое время вернулись в открытую для публики часть музея.

– Пора выяснить, не знает ли кто из служителей, где Шейла, – сказал Артур. – С чего начнём?

– Как насчёт выставки Ван Гога?

– Отличный выбор.

Когда мы проходили мимо стойки у входа, нас подозвал администратор:

– Доктор Макдоналд спрашивала, не могли бы вы зайти к ней, когда закончите.

– Непременно, – пообещал Артур. – Спасибо. – Перед входом на выставку он повернулся ко мне: – Давай, ты возьмёшь на себя этот зал, а я пойду расспрошу кого-нибудь ещё.

– Отличный план. Встречаемся через двадцать минут у входа, да? И потом к доктору Макдоналд.

– Идёт. – Он зашагал по увешанному картинами коридору, а я снова вступила в потрясающий мир Ван Гога. Художник страдал от заболевания, которое называется «синестезия» – это когда восприятие одного органа чувств вызывает ощущения, связанные с другим органом чувств. Например, когда художник что-то слышал, ему сразу же виделись геометрические фигуры. Помните завитки в небесах на «Звёздной ночи»? Это всё результат синестезии.

Впрочем, сейчас у меня не было времени разглядывать и осмысливать картины. Мы должны раскрыть тайну и найти пропавшую женщину!

Смотритель сидел на деревянном стуле у двери в следующий зал, уставившись в пустоту прямо перед собой и кивая. Я не сразу сообразила, что он просто слушает музыку.

– Привет! – поздоровалась я.

Пока он возился с телефоном, отключая музыку, я смогла его разглядеть. Мои глаза скользили по нему, выискивая подсказки, говорящие о его личности и интересах.

Он улыбнулся мне:

– Привет! Чем могу помочь?

Я решила довериться инстинктам:

– На чём вы играете?

– В смысле?

– Я обратила внимание на ваши ногти. Вы играете на гитаре?

Он снова улыбнулся:

– Ух ты, какая наблюдательная! Да, я учусь на третьем курсе гитары в АСМ – Академии современной музыки в Клэпхеме.

Я посмотрела на него внимательнее:

– Рок?

– Мы изучаем всё – но да, я склоняюсь скорее к року, чем к классике или народной музыке. А ты играешь?

Я покачала головой:

– Не-а. Но слушать люблю.

Он махнул рукой на картины на стенах:

– Тебе что тут больше всего нравится?

– «Подсолнухи».

– Они клёвые, – кивнул он и показал на стену напротив того места, где сидел. Там бок о бок висели два портрета самого Ван Гога. – А мне нравятся автопортреты. Немного жутковатые, но завораживающие, да?

– Он был очень талантлив… – Я немножко выждала, а потом спросила: – Вы слышали об исчезновении старшего куратора?

Он нахмурился:

– А ты-то откуда знаешь?

– Я расследую её исчезновение.

– Ты?! Сколько же тебе лет?

Я вытащила фальшивое удостоверение личности, и он внимательно прочитал его:

– «Продигал инвестигейшн». Это частное детективное агентство?

– Именно. Они специализируются на работе с молодёжью… – объяснила я и быстро добавила: – Но мы всё равно отчитываемся взрослым. Так вы знаете Шейлу Смит?

Он вернул мне удостоверение.

– Её все знают. Она очень славная. И шикарная – всегда потрясающе выглядит… – Он помолчал. – Так что происходит? Полиция участвует в расследовании?

– В полиции решили подождать ещё несколько дней – говорят, пока нет никаких причин подозревать, что дело неладно, но они будут только рады, если мы попробуем поискать сами, поскольку семья уже сильно беспокоится.

У него на лице отразилась тревога.

– Как думаешь, с ней ничего не случилось?

Я пожала плечами:

– Надеюсь. Пока мы не нашли ничего, что бы свидетельствовало, что на неё напали. – Я вытащила ручку, чтобы делать пометки по ходу дела. – Итак, Роббо, – начала я, прочитав имя у него на бейдже, – когда вы видели её в последний раз?

Он немножко подумал:

– В пятницу, в конце дня. Она зашла попрощаться и проверить, не спятил ли я ещё от скуки, просидев тут всю вторую половину дня.

– Она была уже в пальто?

– Ага. – Он засмеялся. – В длинном таком, и в мужской шляпе. Прямо как Марлен Дитрих.

Значит, на записи была всё-таки Шейла!

– Она выглядела как обычно?

Он кивнул, но тут вспомнил кое-что интересное:

– Ну, может, немножечко нервная.

– В каком смысле?

– Обычно у неё всё внимание устремлено на тебя, а в пятницу она посматривала на телефон и словно бы думала о чём-то своём. Наверное, пустяки…

– Нет-нет, очень даже стоит упоминания. Спасибо. Ещё что-нибудь?

– Нет. Через несколько минут просто сказала: «До понедельника, Роббо».

– Спасибо за помощь. – Я вырвала из блокнота страничку и написала на ней номер моего мобильника. – Если вспомните ещё что-нибудь, прошу вас, звоните.

Он взял у меня листок.

– Непременно. Мне просто не верится… Чтобы Шейла пропала…

Я вспомнила, как Даррен и администратор прохаживались по поводу нашего с Артуром возраста, но мне всё равно захотелось как-то его приободрить:

– Обещаю, я всё доложу начальству, оно сделает всё возможное, чтобы её найти.

Прошло всего десять минут, но когда я добралась до условленного места, Артур уже ждал меня там.

– Давай найдём тихий уголок и поговорим перед визитом к доктору Макдоналд. Может, наверху, в зале средневекового искусства, где не так людно?

Мы поднялись по лестнице и вошли в зал, где на стенах висело множество картин на религиозную тематику: все сплошь тёмные со вспышками золота.

– Ну и что тебе удалось выяснить? – спросила я.

– Да почти ничего. А тебе?

– Роббо, смотритель, последний раз видел её в конце дня в пятницу, когда она, как всегда, обходила всех, чтобы попрощаться. Она казалась слегка рассеянной и всё время поглядывала на телефон. Кроме того, он подтвердил, что она была одета именно так, как мы видели на записи.

– Значит, это она вышла?

– Да. Хорошо, что мы хоть это выяснили.

Он кивнул и сверился со своими заметками.

– Эмма видела её в женском туалете в пять двадцать. Они друг другу улыбнулись и обменялись парой слов, не более того. Ещё я поговорил с двумя другими смотрителями…

– Ух ты, какой шустрый!

– Ну… им было нечего рассказать, так что и смысла долго расспрашивать тоже не было.

– Итак, никаких зацепок.

Он покачал головой:

– Пожалуй, пора к доктору Макдональд. Будем надеяться, она ещё не ждёт от нас результатов.

– Мне бы хотелось осмотреть кабинет Шейлы, если он у неё есть

Артур кивнул:

– Есть. Возьмём ключи у доктора Макдоналд.

Мы направились обратно к главному вестибюлю, а оттуда прошли в очередную служебную дверь и поднялись на второй этаж. Артур уже бывал там, поэтому он шёл впереди и показывал дорогу.

– Артур, – неуверенно спросила я на ходу, – ты не заметил ничего странного в «Подсолнухах» после того, как их повесили на новое место?

Он озадаченно покачал головой:

– Нет. А что ты имеешь в виду?

– Просто цветовая гамма… Да нет, скорее всего, мне просто померещилось. Забудь.

О невидимой букве «В» я решила пока не упоминать – чтобы это не отвлекло нас от главной задачи: Шейлы.

Лестничная площадка второго этажа была украшена висящими в рамках на стенах набросками рисунков. Я почти не сомневалась, что авторство принадлежит Генри Муру, скульптуры которого можно увидеть по всему Лондону, включая парк Баттерси и стену метро на станции «Сент-Джеймс-парк».

Артур провёл меня по выстланному мягким ковром коридору, на стенах которого висели ещё более ценные картины (неужели это и в самом деле эскиз Пикассо?!), и постучал в дверь в самом конце. Медная табличка на двери гласила:

«ЭЛИЗАБЕТ МАКДОНАЛД

ДИРЕКТОР»

– Войдите, – пригласил мягкий голос с заметным шотландским акцентом.

Доктор Макдоналд стояла у огромного письменного стола из красного дерева, заваленного репродукциями знаменитых картин. Бормоча что-то себе под нос, она раскладывала и перекладывала их, но при нашем приближении подняла голову:

– Добрый день, мистер Фитцуильям.

– Доктор Макдоналд, – учтиво начал Артур, – а это Агата Фрикс.

– Очень приятно, мисс Фрикс. – Она пожала мне руку и осмотрела с ног до головы. Я знала, что последует дальше. – Не слишком ли вы молоды, чтобы участвовать в расследовании, а?

На моё счастье, вмешался Артур:

– Агата уже доказала свои таланты, доктор Макдоналд. Благодаря ей были пойманы грабители в Английском банке.