Текст книги "Индукция страсти"

Глава 16

– Сэр, к вам посетитель. Я предупредил, что вы заняты, но он не желает уходить…

– И я сам могу, идиот. – Гамильтона отталкивают с прохода, и на пороге моей спальни появляется обозленный Декланд, вызывающий скуку и не пробуждающий ни одной эмоции. Возвращаюсь взглядом к экрану ноутбука и прокручиваю страницы.

Потасовка у двери продолжается, и это раздражает. Под громкие возмущения выдвигаю ящик стола и достаю пистолет. Не глядя, куда целюсь, направляю его в сторону и снимаю с предохранителя. Они не слышат опасного щелчка, но последовавший выстрел сообщает о моем явном недовольстве.

– Хватит! Гамильтон, принеси поесть, а ты, – указываю дулом на побледневшего Декланда, – входи. У тебя пара минут на то, чтобы меня заинтересовать.

Гамильтон ретируется, а друг отца приближается к столу.

– Ты хоть понимаешь, как мы переживали? На тебя напали, ты пропал на двое суток, твой шофер ничего не знает, затем его находят мертвым. Черт возьми, Эйс, что ты натворил, раз тебя решили ликвидировать? – Истерические нотки в его голосе меня не трогают, отворачиваюсь к ноутбуку и кладу пистолет рядом с собой на стол.

– Утверждение ошибочно, старик, как и волнение бессмысленно. Со мной все хорошо, – сухо отвечаю я.

– Ты лицо свое видел?

– Да, в этом доме зеркало предусмотрено.

– Эйс, что случилось? – Декланд пытается привлечь мое внимание, нажимая на крышку ноутбука, и я вновь наставляю на него оружие.

– Не мешай мне, – предупреждаю, ощущая его страх и непонимание, но мне все равно.

– За что тебя так? – с жалостью повторяет он вопрос. – Что с тобой?

– Это называется гипотимия. Стойкое снижение настроения, сопровождаемое уменьшением интенсивности эмоционального восприятия, интереса и угасанием психической и в некоторых случаях двигательной активности.

– Мне не нужны определения из учебника, Эйс. Я приехал позавчера, как только узнал о твоем появлении, но ты спал, и этот идиот меня не впустил. Вчера мне даже ворота не открыли, а сегодня такой прием… Ты должен сказать мне, я отвечаю за безопасность твоей семьи. Если им что-то угрожает, моя задача найти возможность избежать опасности.

Тяжело вздыхаю, бросаю пистолет в ящик и откидываюсь в кресле. Раны вновь дают о себе знать, но многолетние тренировки позволяют не показывать это моему гостю.

– Обычное нападение.

– Ложь.

– Хорошо, у меня вновь появились симптомы психического расстройства и агрессии, которые помогли притупить. Это лишь способ вернуть меня и заставить жить дальше, никакой опасности. – Возвращаю свой взгляд на монитор.

– И чем они были вызваны? – Декланд подтаскивает стул, чтобы сесть напротив стола.

– Наука не знает. Закроем тему. – Прокручиваю страницу и щелкаю по нужному товару.

– Надеюсь, Нейсон знает, что делает. И как ты себя чувствуешь? Выглядишь ужасно.

– Я уже описал тебе свое настроение, – хмыкаю на его замечание, – а сейчас мне нужно окончательно определиться.

– С чем?

– Выбираю машину. Думаю, «Ауди» или «Мерседес». А может, «ягуар»? Что думаешь? Какая наиболее презентабельная для меня? – Поднимаю взгляд на Декланда. Он удивлен моим спокойствием, еще немного – и рот откроет. – «Ягуар», решено. У тебя есть еще вопросы? Я могу продолжить покупку? – интересуюсь.

– Меня не впускали в дом, значит, ты не мог встать и не желал, чтобы кто-то видел твою слабость. Выходит, в этот раз Нейсон наказал тебя сильнее. Что-то случилось, и ты это скрываешь. Что между вами произошло, Эйс? Ты же осознаешь, что это было предупреждением, чтобы не мешал им делать свою работу? Куда ты лезешь, Эйс? Зачем? Тебе мало того, что и так ходишь по тонкому льду, ввязавшись в эту службу? У тебя был выбор, а ты пошел по заведомо опасному пути.

Старик качает головой, вызывая еще большее раздражение.

– Тебе лучше уйти. Сообщи родителям. Не требуй позвонить, не хочу говорить с ними. Поэтому выполни свою работу и отвали от меня, иначе придется вновь воспользоваться оружием, чтобы выгнать тебя. Ты меня утомляешь. И у меня по расписанию обед, не рассчитывай на приглашение.

Красноречивым взглядом указываю на стол, где лежит пистолет, вызывая в Декланде страх. На это и рассчитывал, у меня нет желания говорить ни с кем. Мое сознание вышло из-под контроля, и я не нашел ни одного подтверждения тому, что Бланш была в моей спальне, хотя помню все до мельчайших подробностей. Раньше существовал только я, разгадывающий тайны, а теперь появилась женщина, и это усугубляет мое состояние.

– Ладно, но, пожалуйста, будь осторожен. Я держал тебя на руках, когда ты родился, менял тебе подгузники и кормил. Я наблюдал за тобой и объяснял все, что тебя интересовало. Пожалей хотя бы меня, я уже не в том возрасте, чтобы так нервничать.

Декланд давит на жалость, но во мне пустота, чистый лист, как обычно бывает после наказания. Уговоры не воздействуют, только надоедают.

– Еще, – добавляю, безэмоционально глядя на гостя, – Молли должна находиться в доме отца. Ни шагу из поместья, и к ней никого не пускать. Это приказ.

– А при чем здесь Молли? – удивляется Декланд.

– Ты понял, что я сказал?

– Да, но это невыполнимо, Эйс. Молли совершеннолетняя девушка и может…

– Если ее не будет там, где я приказал, то это вызовет новый всплеск агрессии, и я прикончу всех, кто мне помешает. Стало яснее, что я хочу? – грубо перебиваю его.

Старик снова бледнеет и сглатывает, прочищая горло. Быстро кивает.

– Где она? – рычу и ударяю ладонью по столу.

От пронизывающей боли в пальцах рука дрожит, и я прячу ее под стол.

– Она уехала… к себе, как только мы узнали, что ты пропал. С ней все хорошо, вчера она была у отца, и они ужинали вместе, пока мисс Фокс болеет. Что она-то натворила? – сдавленно бормочет он.

– Привези ее в поместье и, если понадобится, посади на цепь. Как только найдешь ее и выполнишь мои указания, сообщи мне.

– Но…

– Тебе все ясно, Декланд, или достать оружие, чтобы убедить тебя не перечить мне? – прищуриваясь, зло шиплю я.

– Хорошо, я понял. До встречи.

Он ретируется из комнаты, а я, закрыв на секунду глаза, растираю руки, чтобы унять дрожь, последствия действия наркотика, полностью еще не вышедшего из организма. Вчера было хуже, мне хотелось еще, поэтому я никого к себе не впускал. Раны заживут быстрее, чем пройдет ломка.

Наблюдаю, как трясутся потемневшие пальцы с буро-синими ногтями, и сжимаю их в кулаки. Да, это было не только наказанием, но и предупреждением. Они ожидают, что я вновь стану ведомым идиотом. Я все помню, как и то, о чем говорил с Бланш. Мне повезло, что это было только вспышкой разума, а не на самом деле, иначе проиграл бы раньше, чем хотелось бы. Я был слаб, изнурен и подавлен, ее аромат, который я теперь чувствую везде, въелся в мою кожу. По моим данным, она до сих пор в Париже, посетила открытие какого-то ювелирного бутика и получила подарок от любовника. Но сегодня пароли уже изменили, отрезав возможность слежки за ней и другими людьми, как и видеть данные и отчеты о выполненной работе. Меня отстранили официально.

– Сэр, ваш обед. Суп, салат, жаркое. Чай принесу позже. – В комнату входит Гамильтон и ввозит столик с едой.

– Хорошо. Скажи, ты умеешь покупать машины? – интересуюсь, поднимаясь из кресла. Неприятно сводит мышцы.

– Конечно, сэр.

– Тогда купи для меня любую спортивную машину, которую можно забрать сразу из салона, и пригони сюда. Документы внизу, в кабинете. И проследи, чтобы к ней никто не приближался, проверь на датчики слежения на всякий случай. Это выполнимо?

– Да, сэр, я же бывший пехотинец, так что увижу ненужные приборы, – заверяет он.

– Отлично, выполняй, – киваю ему и подхожу к передвижному столику.

– Могу я задать вам вопрос, сэр?

– Попробуй.

– Почему вы решили водить самостоятельно? Люди вашего уровня предпочитают не терять время на дорогу, используя его более приятным образом.

– Захотелось что-то изменить в жизни, – усмехаюсь, – да и не желаю больше быть виновным в чьей-то смерти. Поэтому мне нужна машина.

– Давно пора, сэр. Нет, не потому, что люди умирают, они знают, на что идут. Любого поступающего на службу предупреждают, что это может быть их последним делом. Так что вам не стоит переживать насчет шофера, это было его решение. А вот вам, как человеку особенному, необходим личный транспорт, чтобы не зависеть от других.

Его слова вызывают во мне проблеск уважения.

– Приступай к заданию, Гамильтон, и постарайся побыстрее. Завтра меня вызовут в парламент.

– Вы так в этом уверены?

– Абсолютно.

Он улыбается и выходит из спальни, оставляя один на один с обедом. Нужно поесть, иначе наркотик выиграет, а я ему этого позволить не могу.

– Мистер Рассел, вас ожидают.

Киваю, когда секретарь указывает мне на дверь и кладет трубку. Стучусь, считаю до десяти, прежде чем войти в прокуренное помещение.

– Эйс, рад тебя видеть в добром здравии, – насмешливый голос Нейсона вызывает отвращение, но я смотрю в одну точку и продолжаю молчать.

– Я знал, что вытерпишь наказание, но ты вынудил меня это сделать. Едва не натворил глупостей, чуть не прикончил Бланш Фокс, напугал ее. Это могло сорвать нам операцию. Ты же понимаешь, что я поступил правильно? – Босс приближается и взглядом сканирует мой костюм, руки в перчатках и лицо без единой эмоции.

– Да, сэр. Вы поступили верно, сэр, – четко отвечаю я.

– Хорошо. Ты мне как сын, Эйс, я ведь забочусь о тебе и не хочу, чтобы тебя из-за небольшого недоразумения отправили в психиатрическую клинику, – продолжает он рассыпаться в извинениях. Все фальшь. Ему не жаль, он насладился властью и думает, что я вновь солдат без чувств и эмоций, готовый убивать по его приказу. Пусть, это моя тактика, мнение о выбранной стороне не изменилось.

– Благодарю за заботу, сэр. Такого больше не повторится, сэр.

– Прекрасно. Значит, ты готов вернуться к заданию? – Он потерял интерес, получив то, зачем меня вызвал. Обычно люди, пережившие насилие, долго приходят в себя. К физической боли добавляется моральная и психологическая травма. Ну и ломка в случае введения допинга или наркотика. Теперь стало ясно, что со мной это делали не раз.

– Да, сэр, – киваю, продолжая смотреть в одну точку.

– Итак, Бланш Фокс возвращается завтра утром на частном самолете. Переговоры сорваны, как она и планировала. Как только засланный нами человек увидел Бланш, а позже она сама пришла к нему в номер поздороваться, он испугался, и наши планы сорвались. Мисс Фокс не шантажировала, ни о чем не напоминала, только выпила чая и ушла, чтобы потом на закрытом ужине появиться с французским представителем. Мы сами отказались от переговоров и вернули посла. Следующая встреча в ноябре. Твоя задача – не позволить ей появиться там. Ты не должен позволять себе отходить от плана, Эйс. – Он замолкает, требуя повиновения.

– Да, сэр. Приношу извинения. Вы верно указали на серьезность дела, сэр, – отрывисто отвечаю. Удовольствие во взгляде Нейсона столь гадко, что становится едва терпимым.

– Молодец, солдат, ты готов. Тебе остается только покаяться перед ней и заслужить прощение за погром в ее доме. Придумай что-то, цветы, подарки, украшения… Все что угодно, но Бланш Фокс должна поверить, что ты удручен своим поведением и до сих пор желаешь стать ее клиентом, – наставляет он.

– Да, сэр. Будет выполнено, сэр.

– Я слышал, ты купил машину и сам водишь. Откуда такое желание, Эйс? Воспользуйся лучше услугами нового шофера, его предоставят в соответствии с твоим положением. – Мягкость в голосе наигранная, он мне не доверяет и пытается вывести на чистую воду. Не реагирую, продолжая смотреть вперед.

– Небезопасно, сэр, – сухо произношу я.

– Что ж, тогда свободен. Если хочешь, можешь поехать домой и подготовиться. Находиться здесь нет необходимости.

Теперь отсылает уже откровенно. Но не так быстро.

– Нелогично, сэр. Если я не буду появляться в парламенте и на совещаниях, все решат, что меня отстранили или уволили. Интерес Бланш Фокс угаснет, и это плохо скажется на деле. Пока я здесь, оберегаю вас, сэр, от вмешательства в вашу работу, – замечаю я.

– Хм, ты прав, эти стервятники не преминут проникнуть к нам, чтобы узнать побольше. Да, ты мой тыл, и я полностью поддерживаю твои слова. Мое желание было вызвано заботой о тебе, Эйс. Ты еще слаб, хотя физическая боль никогда не была для тебя препятствием при выполнении задания. Но все же я беспокоюсь, не хотел бы, чтобы тебе стало хуже. На сегодня свободен, а завтра жду тебя с новым отчетом и планами. – Нейсон указывает взглядом на дверь.

– Есть, сэр, – резко киваю и, развернувшись на пятках, выхожу из кабинета.

Направляюсь в свой, минуя Сьюзи. Оказавшись в затемненной комнате, подхожу к окну и отдергиваю шторы. Камеры. Здесь поставили две камеры слежения, раньше их не было. Контроль. Меня полностью отрезали от работы отдела, оставив лишь Бланш. Ничего, она знает больше, чем они все, без информации я уж точно не останусь. Для начала должен поговорить с Молли, чтобы прекратить ее общение с Нейсоном. Не хочу даже думать о том, что вызвало в ней такой страх, противно. Вижу ответ, но не желаю принимать его.

Нахожусь в кабинете сколько положено. Ровно до шести вечера, ни минутой больше. Они наблюдают, как проявлю себя, а я просто просидел все время за столом, даже компьютер не включал. Пусть будут довольны, что я вновь стал роботом и с точностью исполняю приказы.

– Сэр, вы уходите? – Сьюзи поднимается из-за стола, когда я появляюсь в приемной.

– Да, – сухо бросаю секретарю и набрасываю пальто. Мышцы болят до сих пор, руки трясутся, раны пришлось замотать, чтобы не испачкать рубашку сочащейся кровью. Бинты придется отрывать в душе, иначе сделаю еще хуже.

Сажусь в «Ягуар» и наслаждаюсь, самому управлять машиной намного интереснее. И времени достаточно, если никуда не спешить, а некоторые ожидаемые события должны произойти независимо от моих поступков или скорости мышления.

– Молли наверху. Твой отец уехал к матери по ее просьбе, так что вас никто не потревожит. – Встретивший меня Декланд протягивает ключ от комнаты сестры.

– Как ты объяснил ему? – интересуюсь.

– Нападение сыграло свою роль, мне даже уговаривать не пришлось, хватило намека, что если покушались на тебя, то примутся и за членов семьи, – с кривой ухмылкой отвечает он.

– Примитивно, но для них сойдет, – киваю ему и направляюсь на второй этаж.

Предполагаю, у матери закончились деньги и она решила надавить на отца. Но сейчас главное – увести Молли от Нейсона и уберечь, чтобы никто не смог использовать сестру в своих целях.

Отпираю замок и вхожу в спальню. Светло-персиковые стены, цветочки и какие-то детские рисунки, уже не соответствующие возрасту Молли, подавляют своим весельем, но она запретила здесь что-то менять. Кровать с белоснежным балдахином, мягкие игрушки и – девушка, сидящая у окна. Она зла, обижена, готова кричать и… боится. Меня.

– Как ты мог?! Я знаю, это ты заставил Декланда притащить меня сюда! За что ты так со мной? Мало тебе врезали, надо было больше! Ты не имеешь права! – Сестра подскакивает с кресла-качалки, глаза ее блестят от слез.

– Имею, Молли, имею. Видимо, мне действительно мало врезали, потому что я до сих пор хочу защищать тебя.

От моего спокойного голоса она распыляется еще больше.

– Защищать? От чего? Это ты набросился на Бланш и чуть не убил ее! А потом хотел прикончить меня! Ты болен! Чудовище! – Она обвинительно тычет в меня пальцем.

– Я не собирался убивать Бланш, и ее сложно напугать выстрелами, не из того она теста. А вот ты была на грани помешательства, что я узнаю правду, поэтому осталась ждать, пила чай и прислушивалась, боясь, что Бланш получит за тебя наказание. Но его получил я.

Снимаю пальто и бросаю на кровать. Руками в перчатках сдираю с себя галстук.

– Что ты делаешь? – Глаза Молли распахиваются от ужаса, она пятится назад.

Мои подозрения подтверждаются, и это больно. Да, именно больно в груди, но я обязан себя контролировать ради будущего моей сестры. Молча вытаскиваю рубашку из брюк и демонстрирую темные борозды на боку. И этого зрелища хватает, чтобы она расслабилась и поняла, я не буду нападать на нее. Никогда.

– Господи… боже, Эйс, это тот, кто убил твоего шофера? Это он сделал? – Ее трясет от жалости и раскаяния за свои слова, по щекам катятся крупные слезы.

– Неважно, Молли, но ты должна знать – я вытерпел, – тяжело вздыхая, опускаю рубашку. – Я смогу выстоять, тебе нет необходимости бояться за мою жизнь, понимаешь?

Она бегает взглядом по моему лицу, шмыгает носом.

– Нет, не совсем, – качает головой, больше не в силах смотреть на меня.

– Присядь, Молли. Хочу поговорить с тобой и помочь осознать, что я всегда буду тебя защищать. А вот ты не должна этого делать, у тебя нет таких навыков. И поверь, я справлюсь, если ты не будешь мешать. Когда у нас был пес, которого притащил Стэнли, ты любила играть с ним во дворе, ведь мать запрещала собаке находиться в доме. Ты всегда ее слишком тискала, а собаке это не нравилось. И вот однажды ты бегала за ней, а она искала еду, но никак не ласку, которую ты хотела ей навязать, она же просто животное! Я тогда интуитивно почувствовал, что собака готова наброситься на тебя, и предотвратил это, убив ее у тебя на глазах, из-за чего меня отправили к психологу. Но именно этим я отличаюсь, Молли, моя интуиция развита намного больше, чем у обычного человека. И сейчас происходит то же самое: ты в опасности не из-за своей глупости, а из-за страха вновь пережить насилие. Я прав?

Сестра трясется, смотрит затравленно и слабо кивает, словно боится, что ее увидят. Она отходит на шаг назад и опускается в кресло-качалку, всхлипывая и вновь переживая тот ужас. Все встает на свои места: ее появление у Бланш, страх, стремление избежать встреч с Нейсоном и с Ларком. Нежелание проводить время с семьей, частые путешествия… Она пряталась от того, кто причинил ей самую страшную травму.

– Мне было шестнадцать… мой день рождения, – тихо начинает она. – Все шло прекрасно, подарки, дорогое платье, музыка, я была королевой праздника. После полуночи за нами уже никто не приглядывал, мы добрались до алкоголя, вся компания подростков, в том числе и Стэнли. Я выпила немного, боялась, что родители заметят, а брат продолжал. Ты не приехал, был в закрытом военном училище. Я болтала с папой, когда мама попросила принести из спальни таблетки от головной боли. Наверху я заметила, что дверь в твою спальню открыта. Так обрадовалась, думала, ты решил мне сюрприз сделать, но… Тебя там не было, а был Стэнли, и он… я видела, как…

Она не может договорить, передергиваясь от отвращения, вызывая во мне жуткое желание убить его, разорвать голыми руками. Но нельзя, пока нельзя.

– Нейсон имел в рот нашего брата, – заканчиваю за нее, и Молли кивает.

– Я продолжу, – предлагаю, заправляя рубашку в брюки. – Ты увидела, как Стэнли делает минет Нейсону, и это тебя ужаснуло. Ты не могла двинуться с места, не потому, что было интересно, а из-за шока. Брат был пьян и вряд ли понимал, что делает, хотя его привлекают оба пола, он получает наслаждение от любого, насколько я знаю, таких людей называют «би». Но вернемся к прошлому. Через некоторое время ты осознала, что можешь бежать, спряталась в комнате матери, не понимая, что делать дальше, и решила забыть об этом. Принесла ей таблетки и весь оставшийся праздник держалась рядом с родителями. Когда ты вернулась в свою комнату, дядя ждал тебя. Зажал тебе рот и сказал, что если ты пикнешь, то он убьет меня. Запугав, он тебя изнасиловал, лишив девственности, и оставил отпечаток власти – предполагаю, наслаждался тем, как его сперма стекает по твоему лицу, повторяя произошедшее ранее со Стэнли. И этим превратил тебя в марионетку.

Молли потрясенно закрывает рот рукой и беззвучно плачет. Я не хотел думать, почему сестра боится Нейсона, списывая на его угрюмую внешность, грубость и редкое появление. Не желал копать, но всегда знал, что он сделал с ней. Я не имел права ненавидеть его, потому что он мой начальник, я подчиняюсь и безукоризненно выполняю его приказы. Но теперь понимание, что все мы двигаемся по шахматной доске, направляемые его рукой, делает меня еще безумнее и добавляет уверенности, что я принял верное решение.

– Он обещал… обещал, что убьет тебя и отца, если я хоть кому-то скажу. Он постоянно напоминает об этом. За что он так с нами, Эйс? Откуда столько жестокости? – рыдает Молли, стирая бегущие слезы.

– Чтобы держать всех под контролем. Семья – слабость любого человека. Ею можно манипулировать, особенно если занимаешь такую должность, как Нейсон. Поэтому проще всеми руководить, зная тайны, или же самому создать их, оказывая на разум психологическое давление и держа в постоянном страхе. Он шантажирует Стэнли, но наш брат далек от понимания этого. А вот ты умнее, и дядя опасается, что ты расскажешь, и если информация просочится выше, его посадят за растление несовершеннолетних. Отца он убрал с поста, чтобы самому иметь доступ к казне и, возможно, красть. И остаюсь я, сильный, наблюдательный, готовый защищать единственное, что для меня важно. Тебя. Все связано, Молли. Эта цепочка, если ее разрушить, приведет к громкому падению Нейсона. – Я хватаю стул и опускаюсь рядом с плачущей сестрой. – И не было никакого урока по имитации оргазма, верно? Бланш соврала, а ты нелепо подыграла, чтобы я ничего не узнал. Боялась, что я убью Нейсона и меня посадят за предательство, а потом казнят. Узнав о моем исчезновении, испугалась и сбежала отсюда, подозревая, что он придет и за тобой. У тебя нет комплексов, а есть страх интимной близости с мужчинами, вот почему ты ходила к Бланш. Она помогала тебе не бояться и справляться с психологическим отрицанием возбуждения, – добавляю я.

– Да, когда Ларк сказал, что отец завел любовницу, я не поверила. Но папа подтвердил, сообщив о разводе, и затем показал всем Бланш. Я записалась на прием, чем вызвала ее удивление. Она предложила выпить чая и просто поговорить, а в итоге разложила все по полочкам, как и ты. Я испугалась, но Бланш убедила меня, что готова помочь, она даже денег не берет, просто разговаривает и принимает меня вот такой. Рассказывает о разных приемах и смешных случаях из жизни, поэтому, когда ты приехал, я не боялась – она была рядом. Бланш не позволила бы ему подойти ко мне близко, она обещала. И он обходил меня стороной, даже не заикался о прошлом, словно ничего не было. Не знаю, почему ты так ее ненавидишь. Она хороший человек, просто профессия у нее такая. Она помогает мне, Эйс, и тебе поможет. Я положила карточку, чтобы ты пошел к ней, и она увидела, чего тебе не хватает. И вы так красиво смотрелись вместе, когда ты провожал ее.

Молли улыбается сквозь слезы, а я вновь удивляюсь предусмотрительности Бланш. Она все распланировала лучше Нейсона и держит его за яйца. Он боится ее и того, что она знает. Вот причина, по которой дядя практически не выходил из спальни, и поэтому же уверял меня, что никакой опасности от нее не исходит, пока терпение Бланш не закончилось. Точнее, терпение того, кто теперь ею управляет.

– У тебя было расписание посещений, и ты даже не скрывала, что ходишь на сеансы к Бланш, – утвердительно произношу я.

– Три раза в неделю, – кивает сестра. – Бланш присылает сообщение, когда у нее перерыв. Иногда бывает час-два, а иногда мы с ней ходим по магазинам, и она подсказывает, как перебороть страх перед парнем, который на меня смотрит.

– И Нейсон воспользовался вашей встречей. Он хочет знать, рассказала ли ты ей о насилии. Поэтому Бланш подстраховалась и заставила тебя лечь. Уверен, что в спальню она никого не впускает. У нее есть еще две комнаты для встреч с клиентами. Спальня место неприкосновенное, а ты там была, значит, считает тебя ближе других, – вслух размышляю я.

– Ты тоже там был, – вытирая нос, замечает Молли.

– Да.

– Выходит, между вами что-то есть? Я правильно поступила, подкинув тебе карточку? – Глаза сестры светятся надеждой, и мне остается только кивнуть. – Но ты стрелял…

– Так нужно, не думай об этом. Сейчас мы должны понять, как переиграть Нейсона. Если он начнет пытать тебя, ты все расскажешь. Не убеждай меня в обратном. Я видел, как матерые воины выдают все тайны, – боль импульсивно пробуждает инстинкт самосохранения. Ты, хочешь не хочешь, все скажешь. Поэтому нельзя позволять приближаться к нему. Если я тебя спрячу, он все поймет, а если позволю ходить к Бланш, он использует тебя для ее уничтожения. Пока оставайся здесь. Даже если кто-то сообщит тебе, что я погиб или пропал, будь уверена: со мной все хорошо, пока жива Бланш. В доме отца Декланд не позволит дяде подойти к тебе, а ты не позволяй собой манипулировать. Мне нужно время, чтобы собрать документы и якобы отправить тебя за границу. Ты должна быть в Лондоне, на моих глазах, я не в силах разорваться на две страны, поэтому лучший вариант – обмануть Нейсона. Когда он кинется тебя искать, это отнимет у него время, и я успею подготовиться. Но пока я не придумаю верный вариант, прошу, оставайся в этом доме. Если он приедет, то сразу же напиши мне или Бланш. Ты поняла?

– Поняла, но ты все время упоминаешь Бланш, когда сам терпеть ее не можешь…

Усмехаясь, поднимаюсь со стула.

– Порой враг необходимее союзника, а женщина мыслит иначе, чем мужчина. Ненависть никогда не рождает противоположное чувство, как бы это ни доказывали. Можно употреблять это слово, чтобы передать иные эмоции, но при этом не ощущать внутри гадкого состояния. Да, я терпеть не могу эту женщину, но она вызывает во мне сильный интерес. – Подхватываю пиджак и пальто.

– Это значит, что она тебе нравится, Эйс. Тебе нравится женщина, – хихикает Молли.

– Или я хочу, чтобы все так думали, – оборачиваясь к ней, бросаю ключ, который она ловит, и киваю.

– Когда ты дома, мне спокойнее, братик. Спасибо, что не осудил меня, – шепчет она.

Выхожу из спальни сестры и с тяжелым вздохом закрываю дверь, осознавая, что готов вырвать грязное сердце Нейсона прямо сейчас. Необходимо успокоиться, чтобы продолжать играть по его правилам. До тех пор, пока не приму свои.

Бланш работала на Нейсона. Они встретились в этом доме, он от нее прятался, потому что ему поставили условие: или он прекратит третировать Молли, или Бланш его выдаст. Поэтому дядя сидел у себя, подослав к ней Ларка. Сам дал ему кокаин и ждал, что будет дальше. Я заставил его забрать сына, а самого уехать отсюда. В эту же ночь Бланш сообщила Нейсону, что больше на него не работает, и автоматически превратилась во врага. Чуть раньше мать рассказала дяде, что Бланш поцеловала меня на прощание в щеку, и получила за это деньги. Теперь она будет требовать средства от отца, и, если он ей ничего не перечислит, мать, хотя больше ничего не знает, снова пойдет к Нейсону и придумает что-нибудь еще. Или по его указке обратится к Бланш, за что тоже может получить гонорар. И мне придется самому предоставить Нейсону информацию, чтобы он окончательно убедился в моем подчинении.

Напомнив Декланду, что Молли в критическом эмоциональном состоянии и к ней лучше никого не пускать, выхожу из дома и сажусь в машину. Телефон, оставшийся на приборной панели, мигает, информируя о сообщении. Беру его в руки и вижу конвертик.

Мистер Рассел, приглашаю вас на чай завтра в полдень.

Б.Ф.

Качаю головой, внутри рождается желание рассмеяться, но я лишь поджимаю губы.

– Спасибо, Бланш, ты как раз вовремя. – Нажимаю на кнопку «удалить» и набираю номер Нейсона.