Текст книги "Ожерелье Онэли"

ГЛАВА 4

Утро было тихое. Солнце золотило небо и верхушки деревьев. Остаток ночи выдался спокойным, Вепрю даже удалось немного подремать. Очевидно, гибель двух вестал навела остальную нечисть на мысль, что нынешние лесные гости им не по зубам. Или это подействовало защитное заклятие, наложенное алхином еще накануне. Впрочем, в заклятия Вепрь сам не очень-то верил. Он затаптывал кострище, когда Хельви окончательно проснулся. Они обменялись короткими кивками, и Вепрь начал сматывать в клубок веревку, которой вечером оцепил место ночлега.

– Что это? – все еще сонно спросил мальчик.

– Веревка из шерсти вейской овцы. Хороший проводник для защитных заклятий. Злые духи не могут перейти, – нехотя ответил Вепрь. На самом деле веревку он постелил скорее по привычке, а не потому, что был уверен в ее силе. В Долине ведьм чудовища не пугались никаких веревок и перли через магический круг как по тропке. Самое надежное средство против любой нечисти – это верный меч и собственные мозги.

Хельви впервые слышал о таком странном ритуале с веревкой. Но он знал, что у алхинов свои методы защиты от Младших, которые трудно ставить под сомнение, учитывая прямую зависимость их действенности для жизни охотников за удачей.

– Ты всерьез хочешь найти ожерелье Онэли?

– Послушай, хороший мой, – Вепрь прищурился и пожевал губу. – Мы же с тобой не на придворном балу в королевском замке Ойгена играем в игру «правда – неправда». Меня немного достали твои вопросы, в которых используется слово «всерьез». Постарайся немного следить за собой, чтобы я больше не слышал этого словечка.

Остальные сборы прошли в тишине. Хельви обиделся, а Вепрь, казалось, был поглощен осмотром местности. Он крутил головой по сторонам, всматривался куда-то, принюхивался, прислушивался – точь-в-точь барсук, выползший на весеннее солнышко из норы: и кровь бродит, и опасность подстерегает на каждом шагу. В конце концов, никто не учил алхина хорошим манерам. А этот еще не самый плохой, решил Хельви.

Вепрь подал знак – опять знакомый Хельви знак, принятый между воинами, на который так легко попался вчера принц, – и мальчик, взяв свою сумку, котелок и большую флягу с водой, послушно пошел вслед за алхином вдоль живой изгороди. Солнце уже припекало, но когда они, быстро пройдя просеку, нырнули в лес, неприятный жар рассеялся. Шли быстро. Сквозь пышные кроны деревьев солнечные лучи казались зелеными. Лес просматривался далеко, так что Хельви начал насмешливо поглядывать на Вепря, который шел, постоянно крутясь и оглядываясь, словно дело было не в весеннем прозрачном лесу, а в подземелье свельфов. Но спросить, не перестраховывается ли алхин, принц не успел. Где-то за спиной мальчика раздалось совсем не дружественное рычание. Хельви резко обернулся.

Позади, между деревьев стоял огромного роста человек, одетый в шкуру, опоясывавшую его талию и спину. Длинные космы почти полностью закрывали его лицо. На его могучей шее Хельви успел разглядеть ожерелье то ли из чьих-то крупных зубов, то ли из мелких костей. В руках чудовище сжимало грубое копье – на толстый сук был крест-накрест привязан острый наконечник. Дикий!

– Дикий! – крикнул Хельви, оборачиваясь к Вепрю, вернее, к тому месту, на котором в последний раз он видел Вепря. Потому что алхина поблизости не было. Ноги у принца сразу сделались ватными. Несомненно, алхин сбежал, услышав приближение дикого. Физически дикие очень сильны, так что думать о том, чтобы победить чудовище врукопашную, было безумием. Хельви вновь перевел взгляд на врага. Тот издал гортанный крик и взмахнул копьем, готовясь к нападению. Известно, что дикие никогда не кидают свои самодельные копья, предпочитая подойти к противнику вплотную и, не торопясь, вырезать сердце. Дзинь – большая фляга выскочила из рук Хельви и разбилась о толстый корень, торчащий из-под земли. И тут дикий взревел так, что птицы, пересвистывавшиеся в кронах, замолчали. Это конец, решил Хельви. И наступила тишина.

Дикий стал медленно падать между деревьев. Из его широкой груди торчало несколько стальных крючьев, кровь заливала живот. Дикий, сжимая копье, молча упал на землю и больше не шелохнулся. Прямо над ним стоял алхин. Наверху вновь засвистели птицы.

Дурнота, нахлынувшая на Хельви в тот момент, когда он решил, что остался с диким один на один, отошла. Размахивая котелком, он подбежал к Вепрю.

– Флягу разбил? Эх ты!

– Я нечаянно… я испугался!

– Тут пугаться не надо. Тут думать надо. И беречь доверенное тебе добро. Такая хорошая фляга была. Когда мы в следующий раз дойдем до воды, ты подумал?

Ворча, Вепрь нагнулся над диким и стал вытаскивать из его спины кинжалы с необычными изогнутыми лезвиями. Хельви не помнил, видел ли он это оружие на поясе у алхина. Ему было стыдно за флягу. Пережитый страх тоже напоминал о себе.

– Ладно, не реви. Ты же не девчонка. Ты молодец. Увидеть в первый раз дикого и в штаны не наделать – это, я тебе скажу, очень и очень… И не убежать в лес куда подальше. Хорошо. – Алхин вытер кинжалы о шкуру убитого дикого и засунул их куда-то за спину. Затем взглянул на Хельви. Синие стекла его окуляров сверкнули на солнце, а большой щербатый рот ухмыльнулся.

– Ну, хороший мой? Сухие штаны-то?

– Ага, сухие. – Красный от стыда, Хельви быстро вытер слезы кулаком.

– Пошли, дружинник. Эх, не нравится мне этот Лес, с самого утра не нравится. Больно тихо. Птички поют. И дикий попался – один. Они же всегда стаей охотятся. Слишком уж нам везет, парень.

Мысленно порадовавшийся, что дикий был всего один, Хельви зашагал следом за Вепрем. Теперь он тоже старательно прислушивался к лесу, хотя и отдавал себе отчет, что, возможно, не слышит и сотой части того, что доступно уху опытного алхина. Лесная идиллия, так радовавшая его с утра, рассеялась, словно морок. Зеленоватый свет, заливавший темные стволы, уже не казался прозрачным и мягким. Он был каким-то зловещим, и черные деревья, казалось, специально заслоняли перспективу, предоставляя врагу возможность незаметно подкрасться практически с любой стороны. Из-под земли там и тут, как толстые змеи, торчали грубые корни, которые царапали ноги.

– На будущее – всегда старайся увидеть дикого раньше, чем он заметит тебя. Зрение у них плохое, нюх тоже не звериный, только слух отличный. Так что подходить нужно тихо-тихо сзади и бить. В область сердца, лучше – тремя ножами, чтобы сразу сосуды отсечь. Больно уж сильные они, – негромко сказал Вепрь, не оборачиваясь.

– Спасибо, Вепрь. Если бы не ты, он бы меня точно сожрал.

– Не за что. Кстати, о жратве. Пора сделать привал и осмотреться.

Хельв подумал, что алхин и так все время только и делает, что осматривается, но история с диким разубедила его в том, что это пустая трата времени. Опять же, если бы они шли где-нибудь в лесах у Зеркального озера, он бы посоветовал Вепрю не делать привала и постараться до темноты добраться до какого-нибудь крестьянского двора. Но тут, в Тихом лесу, торопиться, кажется, не имело смысла. Человеческого жилья поблизости нет, зато существ, которые спят и видят поживиться человеческим мясом, хоть отбавляй. Так что их маленькой команде нужно осматриваться и осматриваться. Вепрь прав.

Для привала алхин на этот раз нашел яму. Была ли это заброшенная ловушка диких или берлога какого-нибудь чудовищного зверя, Хельви понять не смог. Огромная, но неглубокая ямища, наполовину прикрытая старыми ветками с высохшими листьями. Вепрю схрон очень понравился, а принц решил довериться спутнику во всем, что касалось выживания в лесу. Они спрыгнули в яму, и Вепрь, слегка ополоснув руки из маленькой щегольской фляжки, висевшей у него на поясе, развязал мешок с припасами. Обед был скудный – сухари и по глотку воды.

– Ничего, к вечеру, может, положим зайца, – утешил Вепрь. Он сидел, упершись спиной в стену ямы, вытянув ноги, и казался очень доволен жизнью. Прожевав свой сухарь, он аккуратно собрал крошки, упавшие на грудь, и отправил их в рот. Затем сунул руку в карман и достал оттуда лохматую веревку, в которую были вплетены какие-то камушки. Да это же ожерелье дикого! Когда Вепрь умудрился его снять, Хельви не заметил.

– Видал? Это камушки Безумной Вади. Дикие всегда носят с собой ожерелье из них. Не то чтобы дикие поклонялись этой Вади, на то они и дикие, чтобы никому не поклоняться. Только убивать, жрать и размножаться умеют. Но камушки, говорят, и вправду непростые – лечебные, их лизать нужно. А еще говорят, кто за собой мужскую слабость замечает, камушки эти на ночь принять должен – в воде или в вине растворить и выпить. Слышал я, барон Бельвер с таким камушком троих сыновей зачал. Правда, двое идиотами оказались. В базарный день за один камень Безумной Вади по золотому дают, а то и по два.

Вепрь кинул раскрывшему рот Хельви ожерелье, и тот поднес его к глазам. В самом деле то, что юноша принял за зубы или кости, оказалось мелкими острыми камнями, на ощупь весьма хрупкими и пористыми, как известняк.

– А кто такая Безумная Вади?

– Ну, я думаю, это легенда еще времен короля Огена, да хранит земля его сон. Дочь то ли графа, то ли барона из местных влюбилась в князя из Младших, – Хельви присвистнул. Вепрь понимающе кивнул. – Да, совсем рехнулась девка. Ну, папаша ее, конечно, из замка выгнал, прямо в лес. Опозорила, говорит, ты меня, ступай к своему лягушонку. А тот тоже был не дурак, ему колдуны-то прямо сказали: или девица человеческая, или титул. Он и выбрал. И честно ей сказал: мол, люблю тебя, но должен править своим народом, как отец и дед мне завещали. Ну, про отца и деда точно не знаю – про наследование титула у Младших разное слышал. Только Вади прокляла Младшего, но и к папаше не вернулась. Ходила до скончания века по лесу, камушки собирала. Никто ее почему-то не трогал. Ладно, сухарь догрызай, а я пойду обстановку разведаю.

И Вепрь легко сорвался с места, выпрыгнул из ямы и исчез. Хельви еще раз потер пальцами коричневатые камушки. Несомненно, эта Вади была ведьмой. Как бы еще она выжила в Тихом лесу, если бы не колдовство? Полюбить Младшего – брр! Хельви часто разглядывал альбом с литографиями, который хранился у Айнидейла. Там были изображены Младшие – вид у них был совершенно нечеловеческий. Пожалуй, даже крыса по сравнению с некоторыми из них могла сойти за симпатягу.

– Вставай и пошли. – Вепрь резко склонился прямо над головой Хельви.

Юноша вскочил на ноги, протянул алхину ожерелье, а потом руку. Вепрь, спрятав камушки за пазуху, схватил принца за руку и рывком вытащил из ямы. Солнце уже ушло из зенита, так что в лесу стало светлее – косые лучи не задерживались в кронах и падали между стволами.

– Вперед. – Кажется, Вепрь торопился.

Они быстро, едва ли не бегом прошли между высоченными деревьями. Вепрь время от времени менял направление, руководствуясь какими-то своими ориентирами. Они несколько раз пересекали какие-то просеки, но Хельви не смог бы с уверенностью сказать, что ни разу не прошел по этим местам ранее, настолько однообразным было все вокруг. Перерыв на охоту, обещанную днем Вепрем, кажется, отменялся. В желудке у принца посасывало от голода. Теплые сумерки уже окрасили лес в сине-черные цвета, а они не останавливались. Хельви оставалось только удивляться, как он не сбил себе дыхание. На Зеркальном озере у Айнидейла ему с братом приходилось делать упражнения, связанные с тренировкой дыхательной системы, но этот забег не шел ни в какое сравнение с заданиями Учителя. Брат… Хельв усмехнулся. Он не вспоминал об Оме и о событиях в Нонге очень давно. Любопытно было бы посмотреть, что сейчас происходит в Ойгене. Если бы не случилось всех этих чудовищных вещей, если бы можно было повернуть время вспять, просто посидеть с Айнидейлом и Омасом где-нибудь в уголке и рассказать об удивительных вещах, которые произошли с ним за последние месяцы. Увы, этого никогда не будет. Как не будет больше и того мальчишки, который мог самоуверенно рассказывать страшилки, глядя в расширенные от восторга глаза брата.

Вепрь встал и подал знак Хельви. Принц повиновался команде и прижался к ближайшему стволу дерева, боясь вздохнуть. Только сейчас он обратил внимание на то, что в лесу было тихо. Было ли это связано с приближающейся опасностью, Хельви не знал. По крайней мере это не дикие. При появлении диких птицы не умолкают, это он знал точно. Дикие – это часть леса, часть природы, и лесные твари относятся к ним как к своим. Тем более омерзительны они для людей – такие похожие на нас животные, навсегда потерявшие разум по воле богов.

– Иди за мной, только тихо, – шепнул Вепрь и вновь круто свернул куда-то влево.

Они прокрались через небольшой овраг, проползли сквозь заросли высокой и жесткой травы. Дальше начинался бурелом. Алхин подозвал Хельви подползти ближе. Принц аккуратно перелез через гнилой ствол дерева и оказался голова к голове с Вепрем. Тот пальцем указал вперед. Хельви чуть приподнял голову. Прямо перед ними, окруженная буреломом, высилась башня. Вернее, это были остатки башни. Верхние этажи разрушились, однако валявшихся камней из кладки Хельви не заметил. Прекрасно сохранившийся фундамент и частично первый этаж были отчетливо видны. Деревья рядом с руинами не росли, зато поваленных сгнивших бревен – хоть отбавляй, они вплотную прижимались к разрушенным стенам, словно пытались их раздавить. С высоты полета башня, наверное, выглядела словно нелепая черная птица в гнезде, подумал Хельви. Видимо, Мудрые немало постарались, чтобы это место навсегда исчезло с поверхности земли, но и они не смогли полностью уничтожить сухую кладку Младших: каждый камень в этих стенах был скреплен с другим не раствором, а заклинанием. Башня Ронге, обиталище Халлена Темного, мог ли я подумать, что когда-нибудь увижу тебя!

Поужинали тут же, сухарями, причем на этот раз Хельви досталась двойная порция. Вепрь довольствовался одним сухариком, но не ворчал. Темнота уже опустилась на лес, но камни башни слегка светились в темноте, и этого света было достаточно, чтобы разглядеть лицо алхина. Закончив с едой и смахнув крошки в рот, Вепрь склонился к уху Хельви. Окуляры он снял и убрал в небольшую продолговатую коробочку, но его глаз юноша разглядеть не смог. В темноте они показались черными и совершенно нечеловеческими.

– Ну, как тебе такое приключение?

– Любопытно. Так ты собираешься искать ожерелье королевы Онэли в черной башне Ронге?

– Представь себе. Ходят слухи, что там лежит не только ожерелье, но еще парочка интересных вещичек. Половина от выручки, конечно, твоя. Нужно будет только немного поработать. Небольшая товарищеская услуга, так сказать.

– Ожерелья королевы Онэли никогда не было в башне Ронге. Ни в одном упоминании о нем я не встречал столь абсурдного предположения. Что касается самой башни, то она была проклята Советом Мудрых сразу после Последней войны. Ты имеешь представление, что такое по-настоящему проклятое место, алхин? Не какая-нибудь доморощенная магия Младших, а настоящее, наведенное проклятие Мудрых? Половина выручки – это просто смешно. Да я не подошел бы к этой башне ближе чем на сто шагов за все сокровища из подземелий Ойгена!

– Ты и впрямь решил, что я стану торговаться с тобой, малец? – Вепрь нехорошо усмехнулся и вдруг схватил Хельви за воротник куртки. – Я трижды спас тебе жизнь, щенок. Того дикого на тропе ты увидел, потому что я захотел, чтобы ты наконец понял: жизнь в Тихом лесу не для таких молокососов, как ты. Какого алхина тебя сюда занесло, я не знаю. Но сейчас у тебя есть только две возможности: умереть или пойти поработать. Выбирай, и побыстрее, потому что я тороплюсь. Я потерял с тобой и так слишком много драгоценного времени.

– А я-то гадал, отчего это вдруг алхин предложил первому встречному товарищество, – Хельви начал немного задыхаться, но ослабить хватку Вепря не мог. – Оказывается, ему нужен был кролик, которого закидывают в нору к змее, чтобы та нажралась и проспала появление охотника. Не удивительно, что ты так оберегал меня. Только стоило ли стараться? Поймал бы дикого и запустил в черную башню.

– Ну, дикого пришлось бы до башни тащить. Так уж сложилось, что зверье обходит эти места стороной, и добыть здесь кабана или дикого, к сожалению, невозможно, – рассудительно ответил Вепрь.

– А если я просто сбегу?

– Это верная смерть, хороший мой. Попробуй.

Вепрь отпустил горло Хельви, и тот отдышался.

Кинул взгляд на башню – она продолжала чуть светиться в темноте, черная, как самая темная ночь. Побег – это верная смерть, Вепрь прав. В Тихом лесу на каждом шагу можно стать обедом для сильнейшего. Особенно без оружия или магической поддержки. Но поход в башню Ронге может закончиться куда плачевнее – самое лучшее, если какие-нибудь чудовища сразу съедят его при попытке приблизиться к входу.

– Понимаю твои сомнения, хороший мой. В глубине сердца, может быть, даже разделяю. Но увы – время дорого. Согласно моему плану, проникнуть в башню нужно до полуночи.

С этими словами Вепрь ловко связал ему руки за спиной.

– Пусти, мерзавец! Ты мне ответишь! Негодяй!

– Поговорим после того, как ты выйдешь, – Вепрь легко взвалил брыкавшегося Хельви на спину и понес к башне. – Если ты на минуту перестанешь орать, то я смогу дать тебе пару дельных советов. Во-первых, постарайся не хвататься за дверные косяки. Во-вторых, не говори с неизвестными голосами из темноты. В-третьих, лучший выход – это вход, и ты всегда сможешь выйти из самого проклятого места по собственным следам, которые, даст Оген, ты сумеешь там оставить. И перестань кусаться – меня такие твари кусали, что усилие твоих зубок для меня просто как пощипывание за задницу для королевской кухарки.

Остов башни неумолимо приближался. Странным образом он порождал эхо – хруст под ногами алхина сделался громким и тягучим. Неужели Вепрь просто кинет его в стенной проем со связанными за спиной руками?

– Руки развяжи, – сквозь зубы сказал Хельви.

– Не трусь, конечно, развяжу. И нож с собой дам. Что я, изверг, что ли? – И Вепрь довольно хмыкнул.

Он посадил Хельви на очередное бревно. До камней Ронге можно было дотронуться, протянув руку. В двух шагах от людей начинался проем. Была ли в этом месте когда-либо дверь, или камни осыпались под воздействием колдовства и времени, было не понять. Вепрь поправил Хельви воротник, отцепил от своего пояса длинный нож и засунул за пояс принцу. Потом поднял юношу на ноги, развернул, быстро перерезал веревку, спутывавшую руки королевича, и легким пинком отправил Хельви в башню.

Хельви, зажмурившись, пролетел несколько шагов и упал на мягкий пол. Изнутри Ронге, видимо, заросла мхом. Если бы не он, принц бы здорово расшибся о камни. Ожидая неминуемую смерть, мальчик несколько минут пролежал на полу, не открывая глаз. Но страшные чудовища ничем не выдали своего существования: он не услышал ни кровожадного Рева, ни хруста тяжелых шагов, ни угрожающего Рычания. Хельви открыл глаза.

Если снаружи камни кладки не только светились, но и освещали окружающее пространство, то внутри башни было абсолютно темно. Снаружи тоже был мрак, как будто проемы в стенах были аккуратно занавешены плотной тканью. Тишина и темнота – вот и все.

Предатели, которые последнее время, казалось, только и окружали Хельви, пополнили свои ряды. Вепрь… А ведь он почти поверил этому странному человеку. И вот теперь алхин послал его на верную гибель. Хельви достал из-за пояса нож. Что ж, по крайней мере, за просто так он не сдастся. Поведя ножом перед собой, он убедился, что стены рядом нет. Одновременно Хельв осторожно пощупал рукой пол – кажется, никаких провалов. Похоже, снаружи стены еще стоят, но внутри башня совершенно разрушена. Продолжая тыкать ножом в темноту и настороженно прислушиваясь, юноша поднялся на ноги. Странное дело – он отчетливо помнил, что снаружи башня не имела крыши, поскольку верх здания был снесен, однако внутри потолок был так же черен, как и пол. Не иначе как здесь поработали сильные колдуны.

Что там Вепрь болтал про косяки и следы? Глупость какая – в такой темноте Хельви не видел даже своих пальцев, вплотную поднеся ладонь к самому носу. Он сделал небольшой шажок вперед, махнул ножом, стоя на одной ноге, другой слегка коснулся пола впереди и шагнул снова. Таким образом он сделал шагов десять. Идти он старался прямо, хотя знал, что слепой обычно ходит по кругу. Эх, захватить надо было какой-нибудь сук с улицы, там их столько валялось, можно было прощупывать им путь. С этой мыслью Хельви сделал еще один шажок вперед, под ногами что-то хрустнуло, и он, словно споткнувшись, рухнул вниз. Падение было достаточно долгим – Хельв успел ободрать спину и руку о стены колодца. Если хитроумные строители оставили на дне колья, то надежды на то, чтобы выжить, не оставалось.

Однако упал он сравнительно мягко. Пол был застелен чем-то, на ощупь напоминавшим хлопья пыли. Она мгновенно забилась принцу в нос. Хельви не выдержал и пару раз громко чихнул. Что ж, если какая-то нежить и оставалась в подвале, то сейчас ей самое время выползти. Он покрепче сжал нож. Темнота вокруг была такой же густой и непробиваемой, как и наверху.

– Сталь тебе не поможет. Кто держится за сталь, если ему благоволит судьба, – раздался свистящий шепот откуда-то сбоку.

Хельви огромным усилием воли заставил себя сидеть на месте. Было очень страшно, но бежать в кромешной тьме неизвестно куда было бы полным безумием. Он повернул голову, пытаясь обнаружить не видимого во мраке собеседника, и покрепче сжал нож.

– Умный мальчик. Вкусный мальчик. – Два желтых огонька вспыхнули там, откуда шел голос.

– Кто ты? Что тебе нужно?

– Невоспитанный мальчик. Приходит в чужой дом и спрашивает, что нужно. Что нужно тебе?

Хельви замялся. Ему не было нужно ничего. Вепрь бросил его в проем, чтобы отвлечь или накормить местных монстров, а самому не спеша найти искомые «вещички». Но что это за вещички и как нужно с ними обращаться, чтобы рук не оторвало, Хельви не знал. Даже пресловутое ожерелье Онэли, в существование которого принц не очень-то верил, было ему не нужно: если даже удастся вырваться отсюда живым, а шансов на это практически не было, кому нужны в чаще Тихого леса драгоценные, камни? Их на сухарь не намажешь.

– Я хочу выйти отсюда. Больше ничего не хочу,

– Всего-то? Если так, то стоило ли заходить?

Хельви обратил внимание, что желтые огоньки на протяжении разговора разгорались как будто все сильнее. Вепрь же предупреждал его не говорить с голосами из темноты! Принц попытался осторожно отползти подальше от светящихся глаз. Между тем их сияние отчасти вырвало из темноты худое изнеможенное лицо – вполне человеческое, если бы не цвет глаз. Глубокие морщины избороздили физиономию собеседника от лба до подбородка, седые волосы редкими пучками висели над бровями и на полуголом черепе.

– Не суетись. Говорю же, тебе повезло. Цепи надежно держат. Упади ты на шаг ближе, мы бы сейчас не разговаривали. – Существо поднесло к лицу костлявую руку. Запястье было заковано в тяжелый массивный наручник, от которого шла черная цепь, пропадавшая где-то во тьме. Хельви отметил, что рука была все-таки не совсем человеческая. Пальцы были слишком короткие, а когти длинные и узкие, как у большой кошки. В этот момент существо зевнуло и облизало длинным тонким языком свой высохший нос.

– Ты – гарпия?

– О, да ты учен. Что ж, умирать нам будет приятно: можно будет поболтать. За последние двести лет никто не заглядывал ко мне, я уже соскучилась. Но теперь недолго осталось.

– Где мы находимся?

– Нижний уровень подземелья башни Ронге. А ты думал где? На ромашковом лугу?

– Я не смогу отсюда выбраться?

– Ты? – Гарпия вдруг резко рванулась вперед, звякнули цепи, ее клыки клацнули у самого лица Хельви. Он отшатнулся, но напрасно – гарпия была права, натянувшаяся цепь не подпустила ее ближе. – Проклятая стена. Раньше там, где ты сидишь, проходила стена, она рухнула совсем недавно. Незваный гость шел по узкому коридору как раз мимо меня. Но ты все равно не сможешь выбраться. Ты слишком мал и слаб, ты не можешь проползти по стене наверх, а коридоры давно завалило камнями. Мы оба умрем от голода.

Хельви огляделся. От света глаз гарпии в помещении посветлело. Углы комнаты он разглядеть не мог, но понял, что она не так велика, как показалось ему вначале. Потолок был высок, разглядеть провал, который уходил вверх, Хельви не смог. Он осторожно, чтобы не приблизиться к прикованной гарпии, поднялся на ноги. Допрыгнуть до потолка было абсолютно невозможно, не говоря уже о том, чтобы выкарабкаться через колодец обратно на поверхность.

– Убедился?

– Да, влезть обратно наверх я не смогу. А ты сможешь? Я читал, что гарпии могут летать.

Чудовище оскалилось, обнажив клыки.

– Хочешь разбить мои цепи, малыш? По секрету скажу: это нетрудно. За века самая прочная сталь становится хрупкой. Если дернуть их как следует, то замок можно и вырвать. Но мне нужно поесть. Накорми меня, дружок, и я разорву оковы.

– Чем кормили тебя твои хозяева, гарпия? Не говори, что незваными гостями – их в этой башне не было никогда, – спросил Хельви, заранее зная ответ.

– Кровью, дружок, они кормили меня кровью. – И гарпия хрипло то ли захихикала, то ли забулькала в темноте.

– Я дам тебе поесть. Но прежде ты принесешь клятву верности. Потом ты поешь, разорвешь цепи, и мы поднимемся наверх. Но сначала клятва. Напомнить тебе слова?

Гарпия долго молчала.

– Будь ты проклят, человек. Четыреста лет назад я не по своей воле дала клятву верности одному из вашего проклятого племени и сейчас подыхаю от голода в разрушенной башне. К счастью, тот, кому я дала клятву, умер и не оставил наследников. Я свободна от слова, но я умираю. Ты хочешь освободить меня от моих цепей, но предлагаешь мне новые цепи. Беспомощный человечишка, какая жалость, что мы не встретились лет двести назад.

– Так ты отказываешься?

– У меня нет выбора. Давай свою клятву. И покорми меня.

Хельви вытянул вперед руку и слегка провел по ней ножом Вепря. Из тонкой царапины закапала кровь. Юноша хорошо знал заклятие, недаром Айнидейл всегда начинал утренний урок с повторения этого заклятия. Договор с Младшими должен быть обставлен самым тщательным образом, малейшее отклонение от правил будет стоить ему жизни. Хельви затрясло. Вообще неизвестно, подействует ли заклинание, выведенное почти пятьсот лет назад, на одичавшую и оголодавшую гарпию.

Хельви несколько раз сжал и разжал кулак, чтобы немного крови попало на ладонь. Попытка была удачной – несколько капель попали в горсть, и на ладони появились бледно-синие разводы и линии – королевская печать.

Гарпия шумно втянула воздух:

– Ты наследник короля Огена? – В ее голосе послышалось удивление. – Стара же я стала. Не узнала наследника королевской крови.

Хельви поднял ладонь, синие линии почти полностью покрывали ее.

– Я Хельв, сын Готара Светлого, принц королевства Синих озер, наследник короля Огена, клянусь своей рукой и именем предков отпустить тебя, гарпия, как только долг твой предо мной будет исполнен. Пусть накажут меня бессмертием, если я нарушу свою клятву.

– Я Наина, гарпия из башни Ронге, клянусь именем своих предков выполнить свой долг перед тобой, принц Хельв, в полной мере. Пусть накажут меня бессмертием, если я нарушу свою клятву, – прошептала старуха, не отводя глаз от ладони Хельви.

Понимая, что рискует как никогда, мальчик осторожно протянул руку с ножом к голове гарпии. Конечно, сияние королевской печати должно лишить чудовище воли, однако если он ошибся хотя бы в слове договора, ничто не помешает гарпии откусить ему руку. Но старуха замерла, глядя на синие разводы. Хельви осторожно поддел одну из жалких грязных прядей на ее голове. Острейшее лезвие мгновенно отрезало волосы. Теперь клятва была принесена по всем правилам, решил Хельви. Конечно, можно было бы подстраховаться и отрезать гарпии коготь – верный способ заставить ее прилежно служить человеку, но при мысли о том, что придется пилить ножом заскорузлые, почти окаменевшие когти, ему чуть не стало дурно. К тому же если клятва не приобрела достаточно силы, то гарпия съест его прямо в процессе пиления!

– Пей! – Принц, морщась, протянул чудовищу пораненную руку. Он закрыл глаза, потому что вид гарпии, гигантской пиявкой присосавшейся к его кисти, был отвратителен. Боли он не почувствовал, но голова закружилась. Что ж, последние дни он ел сухари, а это не сильно прибавляет крови.

– Убери, – раздался хриплый голос.

Хельви открыл глаза. Гарпия сидела у стены, теперь свет чудесным образом шел не только от ее глаз, но и от кожи. От молодой белой кожи. На Хельви с пола смотрела молодая женщина. Одета она была в лохмотья, однако они не могли убавить ее красоты. Густые темно-русые волосы спускались до земли, прекрасное, словно фарфоровое, лицо казалось нежным, как самый дорогой шелк, белые прекрасные плечи и изящные руки были обнажены.

– Нравлюсь? Убери руку, а то высосу все, помрешь, – хрипло произнесла жещина. – Твое счастье, что ты королевской крови, иначе съела бы тебя вместе с твоей дурацкой клятвой. Люди все-таки так наивны.

– Никогда не читал, что гарпии молодеют от крови хозяев! Ты сыта? Ты сможешь вытащить меня?

– Слово дала, вытащу. А ну. – И Наина резко дернула руками.

Хельви успел заметить, что кисти у гарпии стали человеческими. Никаких когтей. Темная стена за спиной женщины словно вздохнула, и Наина вскочила на ноги.

– Свободна, – выдохнула она.