Текст книги "Эскиз нашей любви"

Глава 7

Аллея перед Университетом.

13.02.18. День.

Вечеринки в университете важны почти так же, как и сама учеба, если не больше. Быть другом члена общины означает, что тебе обеспечен вход на все лучшие вечеринки. Это не только дружба, но и взаимная выгода. Помогаешь общине – получаешь доступ к хорошему алкоголю, пока остальные пьют дешевое пиво, смешанное с водкой.

Мы с Джин ходим вдоль аллеи перед главным корпусом и помогаем раздавать приглашения на пижамную вечеринку, потому что Холли из «Теты Ви» попросила выручить ее и раздать часть листовок, чтобы она могла съездить за город на пикник со своей очередной «судьбой» – с Джереми.

– А что, если раскидать их прямо в коридоре? – Джин забирает мою половину стопки, так как свою уже раздала, и тут же протягивает флаер проходящей мимо девушке. – Или у стадиона.

– Стадион – не наша территория, а мы дежурим на посту Холли.

– Дежурим в тот момент, когда они с Джереми занимаются своим веганским сексом.

– Ты считаешь, если люди веганы, – говорю я, протягивая листовку проходящему парню, – то и секс у них должен быть веганским? Он какой-то особенный, с привкусом базилика или вроде того?

– Ну, не знаю насчет базилика, – Джин пожимает плечами. – Но я уверена в том, что они используют цукини или бананы.

– Фу, это мерзко.

– Это секс.

– С цукини и бананами.

– Я тебе серьезно говорю, веганы – те еще извращенцы. Попробуй как-нибудь на досуге поэкспериментировать с овощами вместе со своим плохим парнем.

Боюсь, что шутки на эту тему никогда не потеряют актуальность. Я рада, что не рассказала Джини о том, как Кэмерон застал меня перед унитазом, а еще я умолчала об одолженной им толстовке. Лишние шуточки и подтрунивания с грязными намеками мне ни к чему.

– Кстати, а где Нейт? Обещал помочь, а сам опаздывает. Надеюсь, на этой вечеринке он не будет вести себя так же, как в прошлый раз.

– Не будет, – уверенно отвечаю я. – Он уезжает домой на выходные.

– Почему? Он же так хотел пойти.

Ничего не ответив, просто пожимаю плечами и продолжаю раздавать флаеры.

– Я думала о словах Гарри в кафетерии. Он намекнул, что я нравлюсь Нейту. Он сказал правду, да?

Услышав этот вопрос, я замираю и боюсь обернуться, потому что знаю, что по одному моему взгляду Джин поймет все. Я не умею врать.

– Энди.

Прикрыв глаза, делаю глубокий вдох и оборачиваюсь.

– Что? – устало спрашиваю я. – Ну, что ты хочешь от меня услышать?

– Скажи, что Гарри ошибся, бредил, ляпнул чепуху, приревновал.

На последнем предположении я вдруг и фыркаю, но тут же понимаю, что совершила большую ошибку. Взгляд Джин резко меняется, становится холодным, а губы плотно сжимаются.

– Ну, и что это сейчас было?

– Джини, мы обсуждали это миллион раз, ты же знаешь, что я думаю насчет Гарри, поэтому не вижу смысла поднимать эту тему и вновь ругаться.

– А я, например, хочу обсудить это в миллион первый раз. Ты ошибаешься, потому что не знаешь его так, как я, – зажав флаеры под мышкой, она скрещивает руки на груди. – Наедине Гарри совсем другой.

– Он врет тебе, Джин, врет постоянно. А врет потому, что использует тебя. В погоне за Гарри ты упускаешь из виду человека, которому на самом деле небезразлична.

– Гарри со мной не только ради секса.

Она даже не слышит, что я говорю о Нейте. Это бесполезно, все равно, что кричать из комнаты со звукоизоляцией.

– Джини, прости, милая, но я скажу правду, – во рту пересыхает от волнения и нерешительности: говорить или нет? В итоге я решаюсь: – Гарри не с тобой, Джин, он вообще ни с кем. И он вряд ли создан для серьезных отношений, по крайней мере сейчас. Уж тебе ли не знать?

Джини вздрагивает, будто от пощечины. В уголках ее глаз собираются слезы, щеки краснеют, и я чувствую себя последней сволочью. Каждый раз разговоры о Гарри заканчиваются одним и тем же. Ненавижу говорить о нем.

Джин встряхивает головой, а затем ее лицо теряет всякое выражение, а взгляд становится равнодушным.

– Я бы восприняла эти слова всерьез, если бы услышала их от опытного человека. Прости, Энди, но у тебя за спиной лишь детские отношения, а вчера ты сочиняла сказки про воображаемого парня, так что не тебе давать советы.

Всучив мне оставшиеся листовки, Джин уходит не оборачиваясь. Я смотрю ей вслед, пока не теряю из виду в толпе студентов. Тихонько выругавшись, пинаю камень и бреду в сторону главного корпуса, вяло протягивая прохожим листовки.

На душе тяжело и гадко. И кто меня за язык тянул? Чего я добивалась?

У входа в главный блок стоит компания ребят, среди которых я сразу узнаю Кэмерона. Зажав сигарету между губ, он чиркает зажигалкой и, выдыхая дым, замечает меня. Взмахнув ладонью, он задерживает взгляд на стопке флаеров в моих руках. Ему любопытно, что это. Оглянувшись, Кэм останавливает девушку, которой я пару минут назад дала листовку. Пробежавшись взглядом по приглашению на пижамную вечеринку, он поднимает голову, и с наглой улыбкой смотрит на меня.

В эту минуту мне кажется, что я могу читать его мысли. Сейчас Кэмерон захочет упомянуть мои пижамные штаны, в которых я пришла в Скетч. Но после ссоры с Джин у меня настолько плохое настроение, что совсем не осталось сил на перепалки с Кэмероном, поэтому я стараюсь медленно скрыться. Но Кэм не отводит от меня взгляд. Он делает несколько коротких затяжек и, щелкнув пальцами, отбрасывает сигарету в сторону и спускается по ступеням.

Выругавшись, я разворачиваюсь и почти бегом стараюсь уйти как можно дальше от главного корпуса. Пройдя несколько метров, я решаюсь обернуться и замираю, потому что Кэм вовсе не преследует меня, как мне показалось изначально. Его вообще нет позади. Встав на цыпочки, пробегаю взглядом по толпе и, усмехнувшись, поворачиваюсь, но тут же сталкиваюсь с Кэмероном.

– Случайно не меня ищешь?

– Нет, и я спешу.

Делаю шаг в сторону, чтобы обойти его, но он преграждает мне путь. Шагаю в другую сторону – и он делает то же. Поджав губы, вскидываю брови в немом вопросе. Кэм молчит несколько секунд, а затем медленно поднимает руку с флаером, задерживая его на уровне своего лица.

– Ты же знаешь, – тихо говорит он серьезным тоном, – я просто, черт возьми, обязан сказать тебе что-то о тематике этой вечеринки.

– Нет, даже не думай.

– Пожалуйста, Банни. Я должен, – сжимая в пальцах листок, он качает головой. – Меня же сейчас просто разорвет, если я промолчу.

– Нет, Кэмерон, иначе я засуну эту листовку тебе в рот.

Мой ответ заставляет его рассмеяться.

– Можно я хотя бы спрошу, что ты наденешь в этот вечер?

– Знаешь, – вздохнув, я тру пальцами переносицу, – я не в том настроении. Мне нужно раздать всю эту пачку, а ты меня отвлекаешь.

Кэм забирает флаеры из моих рук и, не глядя, впечатывает стопку в грудь идущего навстречу парня, бросив ему короткое «раздай».

– Ну вот, я освободил тебя от работы, – он разводит ладони в стороны. – Разве я не солнышко?

– А как же «Я хороший парень»?

– Я хороший только для тебя, Банни.

Я решаю молча уйти. Кэм быстро нагоняет меня и закидывает на мое плечо руку, но я тут же ее сбрасываю.

– Что с настроением?

– Поругалась с подругой.

– С Текилой?

– Ее зовут Джин.

– Расскажешь?

– Я ляпнула кое-что обидное.

– О, не сомневаюсь, это ты можешь. Рассказывай, – словно не замечая моего раздражения, он снова закидывает руку на плечо и, поймав прядь моих волос, накручивает ее на палец.

Мы идем против плотного потока студентов, я хочу отойти в сторону, чтобы ни в кого не врезаться, но Кэмерон сжимает мое плечо и притягивает чуть ближе к себе, и люди вдруг сами начинают обходить нас, уступая дорогу. Кэм идет неспешно, будто аллея совершенно пуста, и я даже начинаю немного завидовать его уверенности в себе.

Хоть мне и очень хочется выговориться хоть кому-нибудь после ссоры, я все равно раздумываю, стоит ли вообще делиться с Кэмом проблемами. Он спросил это из вежливости или ему правда интересно? Но меня удивляет, что он молчит и не шутит уже пару минут, терпеливо ожидая, когда я заговорю.

– Мы поругались, – неуверенно начинаю я, опасаясь его будущих шуток, – потому что я сказала Джин то, что думаю, но не хотела ее обидеть.

– Никто не любит правду, Банни.

– Но, – говорю я, остановившись, и поворачиваю к нему голову, – ее использует парень, неужели мне молча смотреть и делать вид, что все нормально?

– Она ведь и без тебя знает, что ее используют?

– Да, но ей проще верить в ложь, которую она выдумала, чтобы оправдать его.

Вздохнув, Кэмерон опускает вторую руку на мое плечо и сцепляет пальцы в замок за моим затылком. На этот раз я даже не пытаюсь отстраниться и внимательно смотрю на него. Мне вдруг становится интересно, что думает Кэм, и даже хочется, чтобы он встал на мою сторону в этом споре.

– Самообман – тоже лекарство, Энди.

Солнце светит прямо в лицо Кэма, и под прямыми солнечными лучами его голубые глаза светятся особенно ярко. И как только этому парню удается быть настолько красивым? Таким, словно его обработали множеством фильтров в фотошопе.

Кажется, мои мысли словно написаны на лице, потому что Кэмерон усмехается, но сразу прикусывает губу, чтобы скрыть улыбку. И даже это действие выглядит как очередной платный фильтр. Кровь приливает к щекам, и мне становится стыдно за то, что Кэм понял, что я пялилась на него с восхищением.

– Знаешь, обычно я не хожу на свидания со своими фанатками, но для тебя могу сделать исключение.

У меня в легких заканчивается воздух. Самоуверенность Кэма злит меня, я выскальзываю из-под его рук и отстраняюсь, но это лишь вызывает у него очередной смешок.

– Так ты идешь на пижамную вечеринку?

– Нет, – сжав лямку рюкзака, я возобновляю шаг. – Планировала всю ночь провести в обнимку с твоей фотографией.

– Ты всегда можешь лично пожелать мне спокойной ночи, стоит только попросить.

– Знаешь, не думаю, что это лучше. Фотографии не так болтливы, как ты.

Как бы я ни ускоряла шаг, чертов Кэм все равно не отстает. Снова закинув руку на мое плечо, он склоняется ближе, и его теплое дыхание проскальзывает по моему виску.

– Я не из тех, кто любит болтать перед сном, Банни. Я немного по-другому желаю спокойной ночи.

По моему телу бегут мурашки, дыхание сбивается и я, как сумасшедшая, отскакиваю от Кэма. Поворачиваю голову и замечаю на парковке свой спасательный круг – Нейта. Прислонившись к капоту своей машины, он разговаривает по телефону, и я тут же указываю на него Кэму.

– Мне пора, меня ждет мой парень.

Глянув в сторону парковки, Кэм улыбается.

– Это ведь не так работает, Банни. Ты не можешь встречаться с любым человеком, на которого покажешь пальцем.

– Мы встречаемся.

– Правда? Может, познакомишь нас?

Конечно, я ни за что на свете не познакомлю их. Но меня так бесит самодовольное лицо и насмешливый взгляд Кэма, что я спешу на парковку лишь с одной мыслью – показать, что у меня есть парень. Знаю, что нет ничего глупее, чем устраивать это представление, но мне просто хочется, чтобы Кэмерон перестал так улыбаться.

Сжав кулаки, стремительно иду по парковке. Нейт все еще говорит по телефону, но заметив меня, он взмахивает рукой, а я подхожу вплотную и, схватив его за воротник толстовки, притягиваю к себе, чтобы поцеловать.

«Один, два, три. Достаточно».

– Энди, – замерев, говорит Нейт и глупо моргает, – Ты чего?

– Потом объясню, – выдыхаю я, направляясь к пассажирской дверце. – Подвезешь меня?

Несколько мгновений Нейт даже не шевелится, а затем неуверенно кивает. Плюхнувшись на сиденье, я хлопаю дверцей и, сложив руки на груди, смотрю на Кэмерона сквозь лобовое стекло.

Эффект получился совсем не таким, как я ожидала. У меня не только не получилось стереть наглую улыбку с его лица, – теперь он просто смеется. Постучав пальцами по груди, Кэм складывает ладони, жестом показывая сердечко, которое раскалывается напополам.

Глава 8

Общежитие, комната Энди.

16.02.18. Вечер.

Джин со мной не разговаривает, Нейт уехал домой на выходные, а моя соседка Рози заболела, поэтому лежит в горе носовых платков и злится из-за того, что я громко хожу по комнате и мешаю ей заснуть.

Нехотя наношу макияж, и, когда тушь ложится на ресницы комочками, я психую и всерьез задумываюсь о том, чтобы остаться дома и никуда не идти. Телефон на тумбочке вибрирует и, подхватив его, я сажусь на кровать.

Неизвестный номер: Знаешь, я был на сто процентов уверен в том, что это ты.

К смс прикреплена фотография с пижамной вечеринки, на которой девушка в плюшевом костюме кролика бросает шарик от настольного тенниса в стаканы с пивом. Она играет в пив-понг, и догадка почти верна, потому что это моя любимая игра, ведь нет ничего проще – кидай шарики в стаканы противника, да пей пиво.

Я: Откуда у тебя мой номер, Кэмерон?

Кэмерон: Он мне приснился.

Кэмерон: Где ты? Только не говори, что ты из тех девушек, которые куда угодно собираются по три часа.

Я: Конечно нет. Я опаздываю, потому что представляла, как ты принимаешь тропический душ, и совсем потеряла счет времени.

Кэмерон: Надеюсь, мы принимали этот душ вместе?

Ставлю экран на блокировку, но тут же приходит новое сообщение.

Кэмерон: Уже занесла мой номер в список контактов?

Я: Да, ты у меня записан как «Татуировщик № 2»

Кэмерон: Почему не № 1?

Я: Потому что я не хочу, чтобы ты был моим первым татуировщиком.

Кэмерон: Раунд. Молю, Банни, не забудь надеть те ошеломительные пижамные штаны.

Но последнее, что я надену в этот вечер – это те пижамные штаны. Выдвигаю ящик комода и, перебрав вещи, наконец достаю шелковые шорты цвета капучино и майку-сорочку на тоненьких бретельках. Затем распускаю косичку, которую заплела заранее, чтобы не прибегать к помощи плойки. Влезаю в кеды, накидываю джинсовую куртку и сумку через плечо и выбегаю за дверь. Сегодня практически весь кампус наряжен в пижамы, поэтому я не выделяюсь.

Пижамная вечеринка в доме «Теты Ви» ничем не отличается от обычной. Играет та же музыка, ругаются и танцуют те же люди, разве что голых задниц сегодня в два раза больше. Музыка ударяет по вискам, настроения нет, поэтому я наливаю в стакан побольше кокосового ликера с содовой и оглядываю гостиную в поисках Джин или хотя бы Гарри, но пока не вижу ни одного из них. С недовольством замечаю, что помимо друзей ищу и Кэмерона.

Выхожу на задний двор, чтобы отдохнуть от громкой музыки и сажусь на шезлонг у бассейна с подогревом, в который люди прыгают прямо в пижамах. Снова набираю Джин, но слышу только автоответчик. Начинаю злиться на себя за то, что вообще пришла. Кажется, помириться с Джин стремлюсь только я. Лучше бы я осталась дома и досматривала «Очень странные дела».

Мимо меня проносится Зейн, я машу ему рукой, но он даже не смотрит в мою сторону, направляясь к шумной компании, собравшейся за столом. Мне не требуется много времени, чтобы найти среди них Кэмерона. Его волосы лежат в привычном беспорядке. Сделав глоток из стакана, Кэм смеется над чем-то с друзьями. Кстати, он очень красив, когда смеется, и это почему-то раздражает меня. А может, меня раздражает девушка, которая стоит за его спиной в полупрозрачном пеньюаре и делает ему массаж плеч.

Наверное, я смотрю слишком уж пристально, потому что Кэмерон, словно чувствуя, что на него пялятся, поворачивает голову. Натянув улыбку, взмахиваю пальцами, но мой взгляд возвращается к женским рукам, что лежат на его плечах, и это, конечно же, не ускользает от внимания Кэма. Как только на его губах появляется идиотская улыбка, я тут же отворачиваюсь и, подняв стакан, делаю большой глоток.

– Что я только что видел? Это был ревнивый взгляд? – подойдя ко мне и остановившись напротив, Кэм прячет руки в карманы спортивных штанов и склоняется надо мной, чтобы заглянуть в глаза. – Пожалуйста, скажи «да», Энди, потому что мое сердце забилось чаще, и я буквально готов написать об этом песню.

– И как она будет называться? Ревность фригидной пьяницы?

– Так все-таки это была ревность.

– Не все ли равно?

Кэмерон садится на шезлонг напротив и, сцепив пальцы в замок, быстро оглядывает меня с ног до головы, чуть задерживаясь лишь на вырезе майки.

– Рад что ты здесь, Банни, я ждал, когда ты придешь.

– Зачем? – я прячу взгляд за краем стакана, пока делаю долгий глоток. – Тебе вроде было чем заняться.

– И чем же таким я по-твоему был здесь занят?

– Ну, – отвечаю я и киваю в сторону стола, за которым собрались его друзья, – например, сеансом массажа.

– Правда или действие, – говорит он, и я некоторое время непонимающе смотрю на него. – Мы играли, Арчи загадал Мие сделать массаж плеч каждому, кто в игре. Обернись.

Оглянувшись, я вижу, что та самая Мия в полупрозрачном пеньюаре делает массаж девушке, одетой в пижаму в горошек. Нехотя поворачиваюсь обратно и встречаю улыбку Кэма.

– Ладно, – произношу я, поморщив нос. – Возможно, шутки про ревность я заслужила.

Кэм потирает переносицу и, кажется, он снова готов рассмеяться надо мной. Клянусь, если это произойдет, я сбегу отсюда, сгорая со стыда, чтобы не видеть этого.

– У меня нет девушки, Энди, – внезапно говорит он. – Все, с кем ты можешь меня увидеть – мои подруги или знакомые, не больше.

– Об этом я не спрашивала.

– Но подумала. Просто хочу прояснить, когда мне кто-то по-настоящему интересен, я не смотрю на других.

Кэм произносит это медленно и без намека на улыбку. Не хочу признавать, но мне приятно слышать это, хоть я и не верю ему. Но самое ужасное – мне почему-то хочется поверить в то, что он со мной искренен.

От ответа Кэмерону меня спасает звонок телефона, на экране мигает имя «Джин». Я беру трубку, но Джини не может ничего сказать и только плачет, снова и снова повторяя мое имя.

– Что случилось? – взволнованно спрашиваю я.

– Гарри кинул меня, уехал с этой… С этими… Черт, он просто уехал, бросив меня одну в Яме.

– Скоро буду, никуда не уходи.

Отставив стакан, я бросаю телефон в сумку.

– В чем дело? – спрашивает Кэм.

– В Гарри. Оставил Джин одну в Яме и уехал куда-то. Зачем она вообще поехала с ним на эту свалку?

– Я подвезу, – поднявшись, Кэм протягивает мне руку. – Пойдем.

Я, не раздумывая, соглашаюсь. И, если честно, если бы Кэм не предложил свою помощь, я попросила бы его об этом сама, потому что мне жутко страшно ехать одной в эту Яму. Я опускаю пальцы в теплую ладонь Кэмерона и следую за ним сквозь толпу.

Городской пейзаж за окном быстро сменяется темными полями, оранжевые фонари мелькают один за другим, освещая лишь дорогу перед нами, и у меня создается впечатление, что по краям асфальта разверзлась черная бездна.

Без остановки дергая ногой, я барабаню пальцами по крышке телефона. Если бы я не полезла к Джин со своей правдой, то мы бы не поссорились, и она сейчас не оказалась бы одна на свалке.

– Энди, – отвлекает меня от размышлений тихий голос Кэмерона. – Ты не виновата в том, что произошло сегодня с Текилой.

– Знаю, но от этого не легче. И ее зовут Джин.

– Ты не сможешь всегда быть рядом и работать подушкой безопасности между ней и Гарри, – он поворачивается и рассматривает мое лицо. – Не вини себя.

– Постараюсь, – вздохнув, откидываюсь на спинку кожаного сиденья. – Спасибо тебе за то… За то, что помогаешь.

– Пустяки, милая.

Когда мы подъезжаем к Яме, Кэмерон просит меня остаться в машине, но мне совсем не нравится эта идея.

– Ты даже имя ее запомнить не можешь. Уверена, что ты даже не узнаешь Джин!

– Банни, – заглушив двигатель, он закидывает руку на подголовник моего сиденья, – в Яме сегодня не пижамная вечеринка, так что ты в своих коротких шортиках посидишь здесь.

Но как только он выходит из автомобиля, я тут же вылезаю следом. Услышав хлопок дверцы, Кэмерон останавливается. Не оборачиваясь, он запрокидывает голову и тяжело вздыхает.

– Черт, а я все думал, чего это у тебя нет парня? Но теперь понял: ты слишком упрямая, такое мало кто выдержит.

– У меня вообще-то есть парень, если ты забыл.

– Действительно. Извини, и как я мог забыть?

Мы тратим на глупые споры еще пару минут, но в итоге Кэм уступает и, взяв меня за руку, ведет вперед.

– От меня ни на шаг, поняла?

– Поняла, я ведь приехала сюда не играть с тобой в догонялки.

Мы проходим по мокрой траве, останавливаемся у ржавого сетчатого забора и находим в нем дыру. Кэмерон опускает ладонь на мою поясницу, помогая мне пробраться сквозь нее.

Перебравшись через разбросанные бамперы, мы попадаем на кладбище машин. Ночью здесь по-настоящему жутко: изможденные ржавчиной и временем автомобили лежат друг на друге, а разбитые фары, словно глаза, бездушно следят за каждым движением. Под ногами хрустит разбитое стекло то ли от машинных окон, то ли от бутылок. Недалеко слышится музыка и раздаются радостные возгласы. В паре метров от нас замечаю движение на капоте раздавленной машины.

– Кэм, – шепчу я, сжимая его ладонь, а второй рукой хватаюсь за его локоть.

– Не бойся, Банни, все нормально, – тихо успокаивает он. – Просто продолжай идти.

Тяжело сглотнув, переставляю ноги по земле и чувствую, что дрожащие колени вот-вот подведут меня. Уже жалею, что не послушалась Кэмерона и не осталась ждать в машине. Словно чувствуя, как я напугана, он поглаживает мою ладонь большим пальцем, без слов говоря: «Все хорошо».

– Ребята, – доносится с капота скрипучий мужской голос, когда мы проходим мимо. Вдруг он заходится сухим кашлем, что заставляет меня поежиться и сжать ладонь Кэма изо всех сил. – Есть пара лишних баксов?

Голос будто звучит из сломанных наушников: шипит и хрипит. У меня от этого звука кровь стынет в жилах.

– Прости, друг, – приветливо отвечает Кэм. – Мне бы самому кто помог.

Как только мы минуем это место, Кэмерон останавливается, чтобы посмотреть на меня.

– Ты в порядке?

– Да, просто немного испугалась.

– Ты вся дрожишь, иди сюда.

Обхватив за плечи, он притягивает меня к себе. Я теряюсь на пару секунд, но затем неуверенно поднимаю руки, чтобы обнять в ответ. Как только я прислоняюсь щекой к его груди и вдыхаю свежий запах стирального порошка, исходящий от футболки Кэмерона, я, к своему удивлению, замечаю, как беспочвенный страх тут же испаряется. Я слышу равномерное биение его сердца, и этот звук вместе с теплыми объятиями дарят мне чувство безопасности, словно я дома, а не на богом забытой свалке машин.

– Ну как, – тихо спрашивает он, покачивая меня в объятиях. – Чувствуешь фанатскую эйфорию?

Рассмеявшись, я тут же отстраняюсь.

– Слушай, нам ведь еще обратно через него возвращаться. Может, стоило дать ему денег?

– Милая, если дать одному из них хотя бы цент, из всех щелей полезут его друзья.

Мы идем дальше, за поворотом стены из машин виднеется свет огня, разведенного в металлических бочках. Пламя отбрасывает резкие танцующие тени на автомобили, и кажется, что в каждой из них кто-то сидит.

Спустя пару минут мы доходим до самой безопасной части Ямы. В воздухе витает запах травянисто-удушливого дыма, кто-то танцует на крышах и капотах машин, мимо бегают парни со светящимися мечами из «Звездных войн», а еще повсюду разгоряченные целующиеся парочки.

Джин сидит на земле вместе с собравшимися у горящей бочки ребятами. Громко подпевая парню с гитарой, она смеется и, крепко сжав губами сигарету, затягивается и передает ее дальше по кругу. Что ж, она хотя бы больше не плачет.

– Сделай погромче, – просит Джин и подается с заднего сиденья вперед, – это моя любимая песня!

– Это сводка новостей, – Кэм делает звук радио погромче.

– Эй, – Джин треплет его по плечу, – у тебя в машине найдется что пожевать?

– Прости, солнышко, но нет. По пути будет закусочная, заедем туда. Банни, ты голодна?

– Эй, Банни, – Джини хихикает и тычет пальцем мне в щеку, – долго ты будешь делать вид, что тебе не нравится этот умопомрачительный парень, на которого ты пялишься, как только он отводит взгляд на дорогу?

Кэмерон сжимает губы, скрывая улыбку, а я шлепаю Джин по руке.

– Обкуренных не спрашивали. И ни на кого я не пялилась.

– А вот и пялилась, – Джин откидывается обратно и ненадолго затихает. – Прости меня, Энди. – Тихий голос звучит надломленно и подавленно. Настроение Джин резко меняется, словно переключили радиоволну.

– Эй, тебе не за что извиняться.

– Ты была права, – говорит она, сползая по спинке сиденья, а потом и вовсе забирается на него с ногами, чтобы лечь на бок. – Гарри предложил поехать в Яму вместо пижамной вечеринки. Все шло хорошо, а потом пришли две девушки, которые словно сошли с обложки «Плейбоя», и Гарри уехал с ними, бросив мне: «Ну ты же не в обиде, Джини, ты ведь все понимаешь».

Джин переворачивается на спину и, невесело усмехнувшись, прикрывает веки.

– Я только улыбнулась, потому что у меня не было другого выбора, я хочу быть понимающей для него. Хочу быть легкой. Хочу быть той, которая все понимает и прощает, той, к кому он будет приходить, когда плохо. Я злюсь на него, когда он уходит, но когда он рядом, я просто рада тому, что смотрю на него. Мне больно любить его, но ненавидеть еще больнее, потому что если я ненавижу Гарри – это значит, что он не рядом. Головой я понимаю, что ему просто весело проводить со мной время, ему нравится, что я всегда готова отдать ему всю себя без остатка. Но если бы я могла не идти на поводу у своего сердца, Эндс, если бы только могла.

В горле словно встает сухой ком, и, сморгнув слезы, я протягиваю руку и сжимаю ладонь Джин. Не понимаю, как Гарри может так обращаться с ней и не отвечать взаимностью? Она ведь мечта любого парня. Добрая, с хорошим чувством юмора, обожает вечеринки и футбол. А еще Джин – очень красивая. Стройная, высокая блондинка. Когда мы только познакомились, Джин любила себя, а теперь она постоянно сидит на диетах, плачет и полностью зависит от мнения Гарри.

– Давно она так сохнет по нему? – спрашивает Кэм, глядя вслед удаляющейся в сторону общежития Джин.

Она идет, пошатываясь и прижимая ведро жаренных во фритюре крылышек к груди, и оборачивается, взмахивая одним из них, зажатым между пальцев. Улыбнувшись ей, мы с Кэмом машем в ответ.

– Кажется, что целую вечность, – отвечаю я, положив ладони между коленями. – Больно смотреть на нее.

– Гарри знает об этом?

– Конечно, знает.

– Я не о том, Банни, – он барабанит большим пальцем по рулю. – Знает, насколько ей плохо?

– Он не понимает, потому что сам не испытывал такого, у Гарри всегда были проблемы с эмпатией. Моментами мне вообще кажется, что он – не способен чувствовать. Нужно ввести наказание за использование влюбленного в тебя человека.

– Выглядит жутко, – тихо произносит Кэмерон, глядя на горящие окна общежития. – Жутко зависеть от человека и любить кого-то настолько сильно.

– Знаешь, мне страшно от одной лишь мысли, что я когда-нибудь буду испытывать к кому-то нечто подобное.

– Могу тебя понять, потому что это и правда выглядит безысходно. Нужно позвонить всем своим бывшим и еще раз извиниться.

Усмехнувшись, я качаю головой.

– Ты когда-нибудь испытывал что-то похожее?

Он замолкает ненадолго, погружаясь в свои мысли. И мне нравится, что Кэм не отвечает сразу: он действительно размышляет над моим вопросом.

– Нет, никогда.

– Думаю, тебе это и не грозит, – говорю я, и выражение лица Кэмерона тут же принимает удивленный вид. – Ты уже влюблен в себя настолько сильно, что я не уверена, что в твоем сердце найдется место для кого-то еще.

– Разве что для твоих штанов.

Мы невесело усмехаемся, а потом замолкаем, продолжая сидеть в машине перед общежитием Джин, потому что на душе у обоих паршиво настолько, что даже не хочется шевелиться. Странно, но сегодня мне не только нравится говорить с Кэмом, а приятно даже просто молчать рядом с ним.

Не знаю, сколько мы просидели так, но за это время я убедилась в том, что была неправа по отношению к Кэмерону. Я осуждаю Гарри, хотя сама сочиняю небылицы о том, что у меня есть отношения. Я вру человеку, который не сделал мне ничего плохого.

– Кэм? – тихо зову я.

Он откидывается на сиденье и поворачивает голову, его челка спадает на лоб, и мне вдруг до жути хочется прикоснуться и поправить ее своей рукой.

– Нет у меня никакого парня.

– Не может быть, – без тени удивления произносит он, и я толкаю его в плечо. – Кстати, как там Нейт, доехал до дома?

– Да, доехал еще днем…

Стоп, я не говорила ему, что моего парня зовут Нейт, а тем более – о том, что он уехал домой. Резко выпрямляюсь и, раскрыв рот, смотрю Кэму в глаза. Пару долгих секунд он сохраняет серьезное выражение лица, а затем прыскает со смеху.

– Ты еще тогда на парковке знал, что он не мой парень!

– А у кого, ты думаешь, я взял твой номер? Мы с Нейтом вместе ходим на общественное право, он вечно рассказывает о Джин, в которую безответно влюблен давным-давно. И о своей лучшей подруге Энди он тоже говорил не раз.

Рассмеявшись, я закрываю руками пылающее от стыда лицо.

– Какова вероятность того, – я чуть раздвигаю прижатые к глазам пальцы, чтобы взглянуть на Кэма, – что ты поверишь в то, что у Нейта есть плохой брат-близнец, с которым я встречаюсь?

– Черт, Банни, твоя фантазия просто не знает границ.

Подавшись вперед, он поворачивает ключ в замке зажигания, а я едва скрываю свое разочарование от нежелания ехать домой. Несмотря на то, что мне стыдно перед Кэмероном, мне правда понравился этот вечер.

– Покатаемся немного перед сном? Как на это смотришь?

Он будто прочитал мои мысли, но я не хочу показывать свою радость тому, что Кэм тоже не настроен расходиться по домам.

– Куда поедем?

– Давай работать в команде: на каждом перекрестке будем по очереди выбирать направление и посмотрим, куда нас занесет. Только парню своему не говори.

– Пошел ты, Кэмерон.

Он лишь тихо смеется, поворачивая руль.

– Знаешь, – говорю я, поджимая под себя ногу, – я рада, что мы познакомились.

Кэм смотрит на меня с недоверием.

– В чем подвох?

– Ни в чем, – улыбнувшись, пожимаю плечами, – я правда рада.

Приподняв уголки губ, он переводит взгляд на дорогу.

– Я тоже, Банни, я тоже.