Текст книги "Прыжок в прошлое"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Знакомство с новой реальностью

Питер был без сознания и поэтому пока не знал, в каком опасном положении оказался. Ему снилось, что он провалился в длинный темный туннель без начала и конца. Мальчик чувствовал, как сквозь него проходили спирали света, а тело пощипывало. Ему казалось, будто он кружится на ярмарочной карусели, и карусель не хочет останавливаться.

Питер не видел, как к нему подошла черно-белая корова с длинными рогами, он только почувствовал на своей щеке ее теплый шершавый язык. Мальчик, не открывая глаз, погладил корову. Это неожиданное движение ее насторожило, и она отошла в сторону, продолжая поглядывать на Питера.

Не видел Питер и странной картины возле себя. В пяти метрах от него возвышалась грозная фигура высокого мужчины в потрепанном пальто и черной треугольной шляпе. Невдалеке, в густых зарослях кустов терновника, притаился молодой светловолосый человек. Он пристально следил за мужчиной в треуголке. Голова мужчины в пальто была странно наклонена, а его квадратные плечи сгорбились над деревянной телегой, запряженной пегой лошадью. Мужчина только что поднял на телегу большой тяжелый предмет и теперь ругался и пыхтел, стараясь привязать его веревкой. Скорее всего, это был какой-то аппарат или механизм. Ни с того ни с сего мужчина внезапно отпрыгнул от телеги, будто его ударило электрическим током. Несколько минут он, как завороженный, стоял на одном месте, явно боясь пошевелиться. Наконец он набрался смелости и снова подошел к телеге.

Было отчетливо видно, чего он так испугался: с одной стороны аппарата наброшенные веревки утонули в его основании, словно провалились в толстый слой грязи. И сам аппарат с этой стороны стал прозрачным, как темное стекло или леденец. Мужчина трясущимися руками вытащил огромный нож и ударил им в плотную сторону аппарата. Раздался резкий звенящий звук. Затем он ударил в прозрачную сторону. Лезвие ножа тут же вошло в глубину и застыло, будто окаменело. Человек изо всех сил пытался вытащить нож, но ему это не удалось. Он отпустил рукоятку ножа и в недоумении почесал голову. И вдруг нож стал выскальзывать сам, словно его выталкивало что-то изнутри.

Тем временем Питер начал выбираться из мира сна и сразу почувствовал нестерпимую, пульсирующую боль в голове. У него было такое чувство, будто мозгу тесно в голове. Питер не мог пошевелиться. Ему в лицо светило солнце, а прохладный ветерок трепал волосы. Мальчик понял, что лежит на чем-то остром. Он попытался приподняться, но ничего не получилось. Оставалось слушать щебетание птиц, жужжание пчел и стрекот кузнечиков. Когда раздалось какое-то сопение, он хотел открыть глаза, но веки отказывались подчиняться и оставались плотно закрытыми. И что-то странное случилось с ногами – будто их совсем не было. Очень хотелось пить. Хорошо бы кока-колы. Ой, да, лучше всего – ледяной кока-колы. Питер облизал пересохшие губы и решил спуститься в кухню посмотреть, что там можно найти.

Когда Питер стал с усилием открывать глаза, он почувствовал острую, щиплющую боль и понял, что они крепко залеплены какой-то липучкой. Он начал яростно протирать глаза, но, с трудом разлепив веки, зажмурился от слепящего сияния солнца. Мальчик открывал и закрывал глаза, пока они не перестали слезиться. Наконец он перестал моргать и широко открыл глаза… Это был не его дом, это был не Лондон, это было не то, что он ожидал увидеть. Нет, это определенно было не то, что он ожидал увидеть!

Перед ним стояла корова – она жевала большой пучок травы, сопела и размахивала хвостом, прогоняя круживших над ней мух. За коровой далеко, насколько хватало глаз, простиралась прекрасная долина. Вокруг поднималась высокая трава, колыхались колокольчики и пушистые головки чертополоха. Питер, к которому еще не совсем вернулось сознание, решил, что он видит сон. Солнце было ужасно ярким, и он прикрыл глаза рукой.

Питер сразу и не сообразил, что происходит, когда ему на грудь опустились шишковатые грязные руки и через куртку начали ощупывать его, как подозреваемого обыскивает полиция. Руки прошлись от шеи до кончиков ног, ловкие пальцы залезали в каждый карман, проверяя каждую складочку. Питер почувствовал, что с его шеи сдернули шерстяной шарф, и услышал, как звякнули монеты, вынутые из кармана брюк. Что-то подсказало мальчику: надо притвориться – Питер удержался и не закричал. Он окаменел. Он понял, что нужно закрыть глаза и сделать руку, которую подняли с его лица, безвольной и мягкой. Питер изображал из себя мертвеца, и ему удалось не вздрогнуть и затаить дыхание. Едкие запахи табачного дыма, пива и немытого тела были такими сильными, что его чуть не вырвало, но он смог удержаться. Он чувствовал, как невидимые глаза прожигают его насквозь. Сердце колотилось так громко, что он был уверен – напавший на него человек должен слышать этот звук, но еще через мгновение руку Питера отпустили, и она упала ему на лицо.

Питер медленно, как можно тише вздохнул и чуть приоткрыл глаза. Теперь пришла его очередь украдкой рассматривать противника. Человек присел рядом с ним, поочередно разглядывая и пробуя на зуб каждую украденную монетку. Затем он начал изучать кроссовки Питера, пощупал их, исследовал подошву, потянул за шнурки. У Питера еще сильнее забилось сердце – что может быть интересного в кроссовках? Это вор или сумасшедший? У мужчины был прямой длинный нос и черные волосы, собранные в крысиный хвостик, который торчал из-под странной треугольной шляпы. Особенно бросался в глаза ужасный шрам, невероятно белый по сравнению с темной обветренной кожей, он полумесяцем змеился по лицу от правой брови вниз до самых губ. Его голова была странным образом наклонена в одну сторону, вероятно, из-за поврежденной шеи.

Мужчина поднялся, резко ударил ногой по голени Питера и перешагнул через его ноги. К ужасу Питера, он почти не почувствовал боли. В его сознании пронеслись ужасные мысли. Он попал в аварию? Сможет ли он ходить?

– Никогда не пытайся обмануть обманщика, – медленно, хрипло произнес спокойный голос. – Я знаю, что ты проснулся.

Незнакомец нагнулся и снова поднял руку Питера. Солнце стояло низко, и когда Питер открыл глаза, ослепило. Он покосился на страшного человека, который теперь присел у его ног, исследуя зажатые в руке длинные ярко-рыжие волосы. Питер приподнялся на локте и увидел, что через его колени перекинуто тело девочки. Это были ее волосы. Питер чуть не закричал от страха. Кто это? Тем временем мужчина приподнял голову девочки и бесстрастно разглядывал ее лицо, а затем отпустил волосы, и голова упала обратно. Он вытащил длинный нож и потянул за рыжие волосы.

– Нет! Нет! – закричал Питер. – Пожалуйста, не надо!

Мужчина оглянулся, и когда Питер увидел его жуткое лицо, он уже не сомневался, что этот человек может сделать все что угодно.

– Жизнь – недобрая штука, молодой господин. И невеселая. Ты еще этого не понял? Нечего ждать добра от того, кто добра никогда не видел.

Затем он захохотал и ущипнул Питера за щеку. В этот раз Питер оттолкнул его руку. Мужчина снова засмеялся и, схватив прядь шелковистых волос, отрезал ее своим страшным ножом.

– Эти волосы кормили бы меня целый месяц, – сказал он. Потом помолчал и продолжил: – У тебя нет причин меня бояться – только поделись тем, что ты знаешь. Если бы я хотел, чтобы ты умер, ты уже был бы у врат святого Петра. Но скажи, что за хитрая штука закидывает полумертвых детей в такое заброшенное место?

Позади них из большого куста терновника невидимая рука целилась камнем в бок пегой лошади. Камень нашел свою цель, и старая кляча заржала от боли. Она потянула тяжелую телегу вверх по склону и вскоре исчезла за гребнем холма, при этом странная машина в телеге опасно накренилась.

Страшный человек смотрел то на Питера, то на убегавшую скотину, не зная, что делать. Потом он вскочил и бросился за лошадью. Он бежал на удивление красиво и быстро. Питер догадался, что, несмотря на изуродованное лицо, это совсем молодой человек. Он остановился на вершине холма и крикнул так громко, что его голос эхом разнесся по всей долине:

– У меня есть дела поважнее. Найди меня в таверне «Черный лев» в Ковент-Гардене, если хочешь еще раз увидеть свою адскую машину, но если в тебе есть хоть капля разума, не являйся с пустыми руками. Спроси Синекожего, хотя многие называют меня Дегтярник.

Дегтярник скрылся из виду, а Питер все прислушивался к отдаленному громыханию телеги, которое становилось все тише и тише. Голова мальчика упала обратно в заросли лютиков. Его тошнило, в голове стучала невыносимая боль, он чувствовал, что теряет сознание. Дегтярник – что это за имя? Какая адская машина? Питер смотрел на парящего над ним в бледно-голубом небе ястреба и совсем ни о чем не думал. Тело девочки все так же неподвижно лежало у него на ногах, ее рыжие волосы свисали на пыльную землю. И тут Питер выскользнул из реального мира и снова потерял сознание. В этот раз ему снилось, что он паук, сидящий на дне стакана, и каждый раз, пытаясь выбраться наружу, он соскальзывает на дно.

* * *

Когда доктор Дайер поднялся с пола и спустился в подвал, детей там уже не было. Вскоре появилась дрожавшая от страха Молли.

– Кэйт! Питер! – громко крикнул доктор Дайер. Ответом ему была жуткая тишина. Доктор Дайер интуитивно чувствовал, что произошло нечто ужасное. Он оглядел лабораторию Тима, и его опасения усилились. Исчез антигравитационный аппарат! В какой-то момент доктору Дайеру показалось, что в том месте, где он стоял, в воздухе плавает лезвие ножа. Он помотал головой и взглянул снова. Ножа не было.

– Кэйт! Питер! – закричал доктор Дайер. – Молли здесь! Где вы? Ланч остынет!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Расследование начинается. Первая ночь в лесу

– Ааааааааааааааа!

Питер немедленно проснулся. Он приподнялся на локтях и увидел на фоне неба, освещенного лучами заходящего солнца, силуэт девочки. Ее крик отдавался эхом, оно перескакивало с одного склона холма на другой и повторяло само себя. Питер следил за тем, как девочка в ужасе уставилась на прядь волос, которую держала в руке. Вид рыжих волос что-то напомнил Питеру… мучительное воспоминание пронеслось и быстро пропало. В голове еще сильнее сконцентрировалась боль, и Питер рухнул в высокую траву.

Кэйт никогда за всю свою жизнь не была так испугана. Она в недоумении озиралась вокруг, совершенно не понимая, что же с ней случилось. Где она находится? И что за страшное существо отрезало клок ее волос? И где теперь это существо? Она бросила отрезанные волосы, ветерок подхватил их и водрузил на гигантский чертополох, его острые листья поймали длинную рыжую прядь. Странно, но смотреть на это было неприятно. И Кэйт снова закричала:

– Аааааааааааа!

Питер зажал уши руками. У него так болела голова, что он не мог вынести этого крика.

Кэйт вовсе не собиралась умолкать, потому что, пока она кричала, она пыталась придумать, что же делать – а это было очень трудно. Где папа? Где Молли? Что…

– Замолчи! – перекричал ее Питер.

Рот Кэйт так и остался открытым, но оттуда больше не раздалось ни звука. Кэйт в недоумении смотрела на худого мальчика, который уставился на нее.

– Ой, нет, это ты! – воскликнула Кэйт.

– Я тебя не знаю! – крикнул Питер. – Кто ты такая? Что ты со мной сделала?

Кэйт перешагнула через Питера. Опустилась рядом с ним на колени, смахнула с лица прядь волос, открыв бледное испуганное лицо в веснушках.

– Что ты болтаешь? Как это ты не знаешь меня? – Ее голос охрип от крика. – Меня заставили провести с тобой почти все утро… правда, тогда была зима, а теперь лето, и тогда мы были с моим папой, а теперь мы… в этом месте. Как только я тебя увидела, я сразу поняла, что от тебя будут сплошные неприятности.

Питер молча, изумленно смотрел на нее. Он совершенно запутался и не мог понять, где сон, а где реальность. Девочка казалась знакомой, но он не мог вспомнить, кто она такая.

– С тобой все в порядке? – спросила Кэйт. – Ты такой бледный. Ты знаешь, что у тебя на лбу огромный синяк? – Она прикоснулась к тому месту, где расцветал этот синяк, и Питер вздрогнул. – И я потеряла Молли! Ох, Молли, Молли, где же ты?

Кэйт, уже готовая расплакаться, быстро отвернулась от Питера и полезла в карман за носовым платком. Она громко высморкалась и на минутку замолчала, чтобы собраться с мыслями. «Всему этому должно быть логическое объяснение, – думала она. – Но в данный момент я его не нахожу… Наверное, Питер не помнит, кто я такая, потому что его кто-то ударил по голове…»

Питер обернулся и стал рассматривать Кэйт. А она, прикрыв ладонью глаза от солнца, выискивала на горизонте хоть какие-нибудь признаки жизни. Потом свистнула сквозь зубы, как пастухи высвистывают своих собак.

– Молли, ко мне! – крикнула Кэйт. – Молли, ко мне!

Питер смотрел на эту сцену, словно со стороны. У него было ощущение, что все это происходит не с ним, а с кем-то еще. Но внезапно по ногам Питера побежала мучительная, покалывающая боль, похожая на электрический разряд, и он скорчился, перекатываясь с боку на бок. Теперь пришел черед Питера издать пронзительный крик, который эхом пролетел над мирным ландшафтом. Питер попытался встать на ноги и тут же упал. Он сильно ударился плечом о землю, и в этот момент раздался подозрительный хлюпающий звук. Но Питеру было слишком больно, и он не обратил на него внимание.

– Помогите! Кто-нибудь, помогите мне! Ой, ой, оуууу…

Кэйт тут же подскочила к нему.

– Ну что мне сделать? – закричала она, глядя на его скрюченное тело, на искаженное от боли лицо. И хотя Питер продолжал стонать, она вдруг повеселела.

– Я знаю, что произошло, – сказала Кэйт. – Я ведь лежала на твоих ногах, и они просто затек-ли – и Кэйт принялась тщательно растирать ноги Питера, как она делала, когда помогала маме с малышами Милли и Сиин на пляже. – Потопай ногами. Кстати, знаешь, что ты лежишь на коровьей лепешке?

Через несколько минут Питер наконец почувствовал свои ноги. Кэйт сидела на корточках, о чем-то напряженно размышляя. Питер поднялся и вытер куртку о высокую траву, внимательно поглядывая на незнакомую девочку. Она это заметила и нахмурилась, приподняв одну бровь выше другой. И Питер тут же вспомнил, кто она такая. Как будто на него вылили ведро холодной воды – он узнал девочку и вспомнил ее папу, и всех ее братьев и сестер, и генератор Ван дер Граафа, и как они с Кэйт бежали за Молли по длинному белому коридору. Одного он не мог вспомнить или понять – как он и эта девочка оказались здесь, в этой прекрасной пустынной долине.

– Ты – Кэйт, – сказал он.

– Да, это мне известно, – ответила Кэйт. – Почему бы тебе не рассказать мне о чем-нибудь, чего я не знаю, например – как мы здесь оказались?

– Но я тоже этого не знаю, – ответил Питер. – Не могу вспомнить.

– Ну, попытайся, – сказала Кэйт. – Вернись назад. Постарайся вспомнить, что было между сегодняшним утром и последним моментом, который ты помнишь, и поищи разгадку. Именно это я и пытаюсь сейчас проделать. С нами сегодня произошло что-то очень странное. Мы должны, в конце концов, догадаться.

* * *

Молли невозможно было вывести из лаборатории Тима. Когда доктор Дайер попытался вытащить ее оттуда, она оскалила зубы и залаяла на него, как на чужого. Встревоженный и испуганный доктор Дайер оставил ее в лаборатории и вышел в сияющий свет морозного дня.

– Кэйт! Питер! – снова и снова кричал он, пока не охрип. Но в ответ он слышал только завывание ветра в ветвях сосен. Доктор Дайер вернулся в лабораторию. Никогда он еще не слышал, чтобы Молли так выла. От этого жуткого воя у него мороз пробежал по коже. Что же случилось, отчего Молли в таком отчаянии?

Спустя полчаса доктор Дайер решил, что следует позвонить жене. Он очень старался не показать своей все нарастающей паники, но миссис Дайер немедленно почувствовала его тревогу. Когда она через десять минут появилась в лаборатории и глянула на лицо мужа, у нее внутри все похолодело от страха.

– О нет, – сказала она еле слышно. – О нет. После недолгих бесплодных поисков охранники позвонили в полицию. Родители Кэйт сидели в комнате охраны в таком ужасном напряжении, которое, казалось, невозможно вынести. И что они скажут отцу Питера? Они несут ответственность за мальчика… Они не могли ни говорить, ни плакать. Каждый раз, когда пейджер подавал сигнал или звонил телефон, оба вскакивали на ноги. Но новостей не было абсолютно никаких.

Через два часа полиция разыскала отца Питера. Он тут же прыгнул в автомобиль и помчался из центра Лондона в Дербишир. По дороге на ферму Дайеров он уговаривал себя, что Питер, в целости и сохранности, должен быть там. А вдруг нет? Как бы ему хотелось все изменить – устроить Питеру праздник вместо того, чтобы ехать на эту никчемную встречу, и никогда не слышать этих ужасных слов: «Я ненавижу тебя!»

Полицейские прибыли в лабораторию в два сорок пять. Оранжевые огни полицейских машин освещали хлопья падающего снега. Шесть полицейских провели обыск всех лабораторий и задали вопросы всем служащим, но не обнаружили следов Питера и Кэйт, и даже представить себе не могли, где искать детей.

Когда в половине шестого приехал мистер Скокк и ему доложили, что Питера все еще не нашли, он позвонил жене в Калифорнию и обрушил на нее эту новость. Она хотела сесть на первый же самолет, но муж остановил ее – надежда не покидала отца Питера, может, как только он положит телефонную трубку, сын вернется… Мать согласилась отложить отлет на три часа, но не больше.

Тем временем полицейский отвез миссис Дайер на ферму, а доктора Дайера повезли в полицию Бэй-куэлла, где он провел еще три часа. Были оповещены местные средства массовой информации, и к шести часам назначен старший по делу.

Детектив инспектор Уилер, шотландец по происхождению, собирался на пенсию. В свое время он расследовал множество серьезных дел, в том числе и об исчезнувших людях. Его очень уважали. Он славился дурным характером, но при этом отличался упорством и преданностью работе.

Во время беседы Тим Уильямсон подтвердил, что создаваемый им антигравитационный аппарат – это часть проекта, субсидируемого НАСА. Доктор Уильямсон был категорически не согласен с версией о похищении детей – зачем кому-то красть прибор, который находится в стадии разработки и пока совершенно бесполезен? Но по мнению детектива инспектора Уилера, с этой машиной было связано нечто большее. Инспектор Уилер чувствовал, что дело будет непростым, и с удовольствием начал расследование.

* * *

– Ты видел, что случилось с моими волосами? – спросила Кэйт.

– Значит, это был не сон! – воскликнул Питер, у которого наконец в голове прояснилось. И он рассказал Кэйт все, что смог припомнить о Дегтярнике и о том, что тот говорил.

– Он собирался продать мои волосы? – недоверчиво спросила Кэйт. – А как выглядел этот аппарат?

– Я не успел его рассмотреть. Когда лошадь понеслась галопом, я заметил на телеге что-то в форме куба. Да, куб, который чуть больше по высоте, чем по ширине.

– Похоже на антигравитационный аппарат Тима?

– Может быть…

– А что было до того, как ты очнулся здесь? Ты что-нибудь помнишь?

– Погоня за твоей собакой по коридору. Ты была передо мной. Потом как будто кто-то ударил меня по голове. А ты что помнишь?

– Как и ты, погоню за Молли. Она вбежала в лабораторию Тима. Помню изображения светящихся спиралей. Возможно, и меня ударило по голове. – Она ощупала голову.

Темнело. Питер и Кэйт замолчали, пытаясь понять, что же с ними произошло. Оба устали, их пробирала дрожь, им хотелось есть, особенно Питеру, от пережитого волнения у него даже осунулось лицо. Но заставить себя сесть они не могли, потому что оба чего-то ждали – вертолет или полицейскую машину, и тогда нужно будет прыгать и размахивать руками. Ведь это всего лишь вопрос времени, да?

Кэйт нагнулась и сорвала красный мак и синий василек. Что это за забытая богом долина? И как объяснить, что утром был день перед Рождеством, а к вечеру – середина лета? Она привыкла жить в деревне, но никогда не бывала в таком пустынном месте: не слышно отдаленного шума автомобилей, нет электрических столбов, дорог, даже намека на след самолета в небе. Кэйт была в бешенстве: почему она не может вспомнить, что случилось, пока она гналась за Молли по коридору? Почему, когда она пытается восстановить в памяти все, что произошло потом, она видит лишь длинные прозрачные спирали, которые проплывают мимо? И кто такой Дегтярник?

Кэйт посмотрела на Питера, сначала он кидал в воздух комья земли, а потом засунул руки в карманы и понуро опустил голову. Интересно, откуда им ждать помощи?

– Знаешь, что я думаю? – сказала Кэйт.

– Что?

– Я думаю, нас ударили по голове воры. Дело в аппарате – они хотели украсть его из лаборатории и прихватили нас с собой, потому что мы оказались свидетелями. Думаю, нас отвезли в Австралию.

– В Австралию? Ты это серьезно?

– Или, может быть, в Новую Зеландию… Ну объясни тогда, почему сейчас лето. Или ты думаешь, что мы были без сознания целых шесть месяцев?

Питер почесал голову.

– Ммм… но если они украли аппарат, то почему оставили его здесь? Специально для того, чтобы era нашел Дегтярник?

– Ну, я не знаю, – ответила Кэйт. – Может, не смогли его перевезти. Или им кто-то помешал.

– А почему они сначала взяли нас с собой, а потом бросили? Если нас ударили, то почему не оставили в лаборатории твоего отца? – спросил Питер.

– Не знаю. Но я все равно думаю, что мы в Австралии. Конечно, нас повсюду ищут. Не сомневаюсь, что нас спасут.

Питер кивнул.

– Хорошо бы… У тебя ничего нет попить?

– Думаешь, я не поделилась бы с тобой… За кого ты меня принимаешь?

Питер не ответил. Оба снова замолчали.

– Может, надо кричать и звать на помощь? – чуть погодя предложила Кэйт. – Дегтярник, наверное, уже далеко. Должен же кто-то быть… здесь… поблизости…

Питер пожал плечами.

– Хорошо… Давай попробуем.

– Помогите!!! – завопила Кэйт.

– Ничего себе голос, – вздрогнул Питер.

– Вот и хорошо, – ответила Кэйт. – А ты не присоединишься?

– По-мо-ги-те!!! – закричали оба. – Помогите!!!

Когда они замолкли, тишина стала еще более глубокой.

Тут Питер закричал фальцетом.

– ЙО-ДЛЬ-ООУ! ЙО-ДЛЬ-ООУ! Йо-дль-оо-уу йо-дль-о-уу йо-дль-оо-ууу!

Кэйт сначала засмеялась, а потом они снова стали кричать вместе, пока совсем не охрипли. И тогда Питер стал орать, что приходило в голову:

– Тотнэм Хулиган! Горящий провод! Диплодок! – И каждое его слово бумерангом возвращалось к нему.

Кэйт добавила:

– Манчестер Юнайтед! Суперкалифэкспиали-докус!

На вечернем небе появился серп луны. Ребята не видели таинственного незнакомца, наблюдавшего за ними все это время из зарослей терновника.

Теперь они решили поиграть в животных. Кэйт изображала корову, требующую дойки, а Питер сначала рычал, как лев, а затем завыл волком:

– Аа-ууууу!

В ответ раздался вой другого волка, и эхо разнесло его по всей округе.

– Аа-уууу! – Вой был слишком похож на настоящий.

– Это ты? – спросил Питер, насторожившись.

– Нет, – сказала Кэйт. – Ты хочешь меня напугать?

– Нет, правда, я не шучу. Давай прекратим эти игры. Скажи, это ты выла?

– Да нет, я не выла! – крикнула Кэйт.

– Аа-уууу! – Мирную тишину долины вновь нарушили звуки, издаваемые незнакомцем.

В ту же секунду Питер и Кэйт стремглав помчались вниз по склону, стараясь не упасть в густой траве. Прыгая по уступам холма, они спугнули кучку зайцев, бросившихся врассыпную. Оказавшись на опушке леса у подножия холма, они в изнеможении рухнули на землю, хватая ртом воздух.

В глубине леса стояла кромешная тьма. Только на опушке бледная кора берез светилась в лунном свете. Если там, наверху, были волки, думала Кэйт, то какие создания живут здесь, внизу? Наверняка тут водятся смертоносные пауки и ядовитые змеи. По своей воле она ни за что не пойдет в этот лес. Но потом она оглянулась на холм. Все сжалось внутри, когда она представила, как прыгает на спину волка, спасаясь от его острых белых зубов, как вцепляется в косматую мерзкую шкуру и колотит его изо всех сил… Она закрыла глаза руками, пытаясь выбросить все из головы, и сквозь пальцы потекли тихие слезы. Где ты, папочка, где ты?

Тем временем Питер прислушивался – вдруг волк вслед за ними спустился с холма? Он так напрягся, что ушам даже стало больно. Сначала он слышал только сопение Кэйт, но постепенно начал различать шорох листьев, колышущихся под дуновением ветерка, затем другие звуки… и вот он точно услышал, что рядом бежит ручей.

– Вода! – закричал он и, схватив Кэйт за рукав, потащил ее в темноту.

Никогда вода не казалась такой вкусной. Дети жадно пили холодную воду, пока не забулькало в животах. Наконец, тяжело дыша, они развалились на траве.

– Пойдем, – сказала Кэйт. – Нечего рассчитывать, что ночью нас кто-нибудь разыщет. Надо самим искать помощь.

Они пробирались через темный лес, спотыкаясь о поваленные стволы, невидимые ветки хлестали их по лицу. Кэйт было особенно тяжело. Как только ее касался лист или острая травинка, девочке казалось, что это паук, она останавливалась и начинала яростно чесаться и трясти ногами.

– Бесполезно! – наконец воскликнул Питер. – Ничего не видно – мы ходим по кругу.

– Хорошо, – сказала Кэйт. – Давай останемся здесь до утра. Хотя я вовсе не собираюсь спать.

– Ну и я тоже.

Питер рухнул на землю. Голова раскалывалась, он устал и хотел есть. Посмотрел сквозь кроны деревьев на ночное небо. Над долиной повис звездный ковер. Может, они и вправду в Австралии? Он начал себя убеждать, что небо повернуто другой стороной.

Чуть погодя Кэйт не очень уверенно заговорила:

– Знаешь, когда ты приехал на нашу ферму, я сказала, что от тебя будут одни неприятности…

– Да…

– Ну, возможно, это было несправедливо.

– Ох, ладно.

Кэйт лежала рядом с Питером на голой земле.

– Повернись, – сказала она. – Надо лечь спиной к спине, чтобы было теплее.

– Ни за что! – возразил Питер. – Я не сплю с девчонками.

Из-за усталости спорить не хотелось, Кейт отошла и легла спиной к березке. Оттуда ей было видно Питера, залитого лунным светом.

– Мой папа найдет нас. Он очень умный и не допустит, чтобы со мной что-то случилось. Он обязательно вернет нас назад, я уверена.

На самом деле Кэйт не была в этом так уж уверена. Тревога не покидала ее, хотя ей этого очень хотелось бы.

А Питеру было интересно, побеспокоит ли хоть кто-нибудь его отца на важной деловой встрече, чтобы сообщить об исчезновении сына.

– Ага, – сказал Питер. – Уверен, ты права.

Кэйт не отвечала. Она уже спала.