Текст книги "Путь Дракона. Вызов"

Линда Е. Леусс
Путь Дракона. Вызов. Хроники семи миров 2

Глава 1
Ник

Я сидел на каменном выступе, похожем на ладонь великана, простертую над бездной, и смотрел на темно-лиловые горные пики с белоснежными шапками, ярко-синее небо и пушистые кучевые облака. Вокруг меня расстилалась Земля Драконов, Дрэклау, родина моей Эсмириль. Небо в их мире было цвета ее глаз.

Шерданн, столица Дрэклау и родовой замок клана Тули, располагались в обширной высокогорной долине в северо-восточной части страны. Через Шерданн-тва, Врата Шерданна, два широких прохода в скалах, перекрытых массивными воротами, проходил, пересекая долину с востока на запад, Гайлас Турвал, Восточный торговый тракт, один из четырех главных караванных маршрутов континента. С раннего утра и до заката солнца в обе стороны по тракту двигались груженые телеги, заполненные различным товаром, ехали кареты, запряженные четверками лошадей, проносились всадники, или шли пешком те, кто не мог себе позволить купить или нанять средство передвижения. С пеших и конных взималась так называемая воротная пошлина, которая давала право пересечь долину в течение трех суток и посетить харчевни, бордели, бани и лавки, растянувшиеся вдоль широченной, мощеной темно-серым камнем дороги. Самая южная оконечность долины пестрела россыпью домов, складов, лавок, шатров и палаток. Там круглый год шумел, торговал, заключал сделки один из самых больших торгов семи миров, знаменитый Мирх Тавал, Срединный Торг, известный наличием любого товара на любой вкус.[1]1
  Мирх Тавал йорт, мирт гавал лорт – (квэнне, поговорка), если этого нет в Мирх Тавале, значит, это не существует.


[Закрыть] Купцы Мирх Тавала бойко торговали и зимой, и летом, прерываясь лишь трижды в год: на праздник Единения, Гирек Тха'ль[2]2
  Гирек Тха'ль – (квэнне) дословный перевод, день без имени, Праздник наступления нового года


[Закрыть] и Маррэх Кэррах Тха’ль[3]3
  День принесения даров – считается днем основания Мирх Тавала. Купцы принесли дары Повелителю Драконов Рауху Твердому за то, что тот позволил обосноваться на своей земле и пообещал покровительство. Согласно летописи, Раух обещал дать согласие только если дары купцов удивят его. Купцы преподнесли Повелителю в дар желтый аллиант для супруги (исключительно редкий вид аллиантов, до сих пор найдены и огранены лишь пять камней), живого куэрри для детей (полное имя Свариливый Пуэ из Варраха – последний из существующих куэрри, прожил в Шерданне двадцать пять лет, после смерти был кремирован и помещен в отдельной урне в Зале Предков у ног статуи Фелкса Второго, третьего сына Рауха), а для самого Рауха легендарный меч Адельгирс (считался потерянным), который служил Повелителю верой и правдой и упокоился в Зале Предков после его смерти.


[Закрыть], которые традиционно отмечались с большим размахом и помпой. Каждая торговая гильдия старалась перещеголять друг друга в размахе устраиваемых торжеств, каждый год придумывая новые увеселения, приглашая знаменитых трубадуров, скальдов, танцовщиц, акробатов, разного сорта сказителей и артистов, а также в изысканности и ценности подарков, преподносимых королевской семье.

Мы с Эсмириль посетили Мирх Тавал вскоре после приезда, прошлись по нескольким рядам и прогулялись по площади Путешественников, на которой толпились очереди желающих воспользоваться грузовыми и пассажирскими порталами, работающими на три мира и сотню направлений в пределах Дрэклау и континента. Не смотря на немалую цену за услуги перемещения, очередь к порталам не иссякала. На меня Мирх Тавал произвел довольно сильное впечатление, я был им оглушен, ослеплен и некоторое время не мог решить, понравилось торг или нет. После некоторого размышления, я решил, что все-таки подобные места не в моем вкусе. Эсмириль, услышав мои соображения, лишь пожала плечами и сказала, что все дело в привычке, и уверила, что после третьего посещения я буду ориентироваться в организованном хаосе Мирх Тавала, как в собственном замке и наверняка отыщу в нем пару-тройку лавок по моему вкусу и заведу знакомства среди купцов.

Собственно город Шерданн и замок были расположены в северной части долины, довольно далеко от шумного и запруженного народом Тракта и Мирх Тавала. От врат из разных концов долины к городу вели отдельные дороги, которые были вымощены длинными брусками белого камня и сходились воедино метрах в ста от массивных ворот в высокой крепостной стене, подковой окружавшей город. Стена и горы образовывали подобие чаши, на северной стороне которой нерушимой громадой возвышался замок, отгороженный от города еще одной стеной, пониже внешней, но не менее внушительной. В паре часов драконьего лета на северо-восток за острыми пиками горной гряды начинался океан.

Полюбившийся мне выступ находился примерно в полутора километрах от замка, но я почти каждый день приходил сюда, чтобы побыть в одиночестве и помедитировать, Эс по старой привычке меня не сопровождала.

Сегодня в небе надо мной кружила одинокая птица, казавшаяся снизу черной точкой, хотя обычно мое одиночество никем не нарушалось. Сидя на выступе, я буквально пропитывался величественной красотой гор, вдыхал хрустальной чистоты воздух и вбирал в себя теплоту этой земли, которая наполняла меня силой и абсолютным спокойствием. Мне казалось, что я знаю эти горы и это небо с рождения. Чаще всего я просто сидел, не двигаясь, погружаясь в подобие медитативного транса, но иногда мне хотелось оттолкнуться от уступа и упасть в бездонную пропасть, раскинувшуюся под ногами, перекувыркнуться в воздухе, как это делала Эс, и расправить драконьи крылья.

Я часто думал о своей прежней жизни, и мне казалось, что все годы до этой зимы я не жил, а существовал, только для того, чтобы встретить Драконов. То, что со мной происходило, выглядело настолько фантастично, что мне до сих пор не верилось, что все происходит со мной и наяву.

Оказалось, что становиться Драконом намного сложнее, чем я думал. До встречи с Геланом я наивно полагал, что нахожусь в хорошей физической форме, но мой наставник в два счета доказал мне обратное. Первую неделю тренировки в буквальном смысле убивали, Гелан гонял меня до изнеможения, до судорог в мышцах и треска в костях, изматывая до последнего предела, прекращая тренировку ровно за минуту до того, как я был готов умереть от усталости. Были моменты, когда я думал, что сорвусь, что мне не стать Драконом, что я – слабак и неудачник, но стискивая зубы, из последних сил, через боль и внутренне сопротивление организма, продолжал тренироваться. Руки не держали тренировочный меч, ноги не могли бегать, тело отказывалось подчиняться. Временами мне казалось, что Гелан просто издевается надо мной, если бы мне хватило сил, я бы его убил, но в те дни мне было трудно даже удержать в руках вилку за ужином. Несколько раз я засыпал прямо за столом и вагары на руках уносили меня в кровать, а утром, просыпаясь от чувствительных тычков Гелана, не мог вспомнить, как оказался в постели. В первые недели тренировок меня охватывало отчаяние, хотелось плакать от того, что у меня ничего не получается, что мне никогда не достигнуть мастерства Гелана, Гора или той же Эс, но через какое-то время тело привыкло к бешеным нагрузкам и мне стало легче. Примерно в это же время я почувствовал поддержку моего дракона, когда мне становилось совсем невмоготу, он подпитывал меня своими невеликими пока еще силами и грел спину, подбадривая, давая понять, что мои усилия не напрасны, что мучения – явление временное, и они стоят конечного результата. Ощущение еще одного существа внутри себя было до того странным, что я не на шутку перепугался, решив, что от нагрузок у меня сорвало крышу, но через несколько дней я привык к его присутствию и помощи. В те дни, когда дракон помогал мне, я ел за пятерых и не мог насытиться, поначалу стесняясь попросить дополнительную порцию и оставаясь голодным. Впрочем, вскоре Гелан заметил, что мне не хватает съеденного и посоветовал не мучить дракона и есть вволю. В дни моего обжорства он, улыбаясь, смотрел, как я сметаю все, до чего могу дотянуться и уверял, что так и должно быть.

Я на удивление быстро привык к поместью и его обитателям, к своей комнате, и даже к Сикве. Наши занятия с Геланом шли по расписанию, тренировки чередовались с уроками истории, языка и географии, в которых я особо не преуспел. История давалась мне с трудом, уж слишком древними были их цивилизации, слишком много событий происходило, слишком много дат приходилось запоминать. Гелан не настаивал на зубрежке, говорил, что пока мне надо получить общее представление о мирах, а изучить историю подробнее я смогу после того, как стану Драконом, если у меня возникнет подобное желание. География тоже воспринималась со скрипом, хотя мой наставник показывал карты и подробно объяснял, что и где находится. Существование шести обитаемых миров в дополнение к миру, в котором существовал я, не укладывалось в сознании, пока все они были для меня лишь листами бумаги, расстеленными на столе в кабинете Гелана. Я упорно продолжал путаться в географических названиях и большую часть информации благополучно забывал через несколько дней после урока.

– Ник, не быть тебе путешественником, – смеялся Гелан, в пятый раз показывая мне, где расположен удел Шейсмар, – ты потеряешься в лиге от дома.

Меньше всего усилий я прилагал для изучения квэнне, язык давался на удивление легко, словно я знал его раньше, но забыл и теперь не учу, а просто вспоминаю. Вскоре Гелан разговаривал со мной только на квэнне, лишь изредка переходя на мой родной язык.

Однако, самое большое удовольствие из всех занятий я получал от медитации. Когда Гелан начал учить меня ее основам, я решил, что сидеть на песке и смотреть на море – глупая трата времени. Научившись расслабляться, я просто засыпал и валился на песок, Гелан безжалостно будил меня, и мы начинали медитировать заново. Освоив основные техники достижения сосредоточения, я сумел отрешиться, медленно погрузился в требуемое состояние покоя и неожиданно услышал голос моего дракона. Когда это случилось в первый раз, я выпал из медитативного состояния, решив с перепугу, что теперь-то уж точно сошел с ума. Дракон подумал то же самое о себе, потому что, как выяснилось впоследствии, он понятия не имел, что может со мной общаться, и разговаривал сам с собой, и мой внутренний нецензурный вопль стал для него полной неожиданностью. На следующий день я постарался достигнуть нужного состояния как можно быстрее, чтобы выяснить, то ли я действительно слышал голос, то ли мне показалось и пора обратиться к доктору на предмет лечения слуховых галлюцинаций. Достаточно расслабившись, я услышал бодрое, хотя и не очень мелодичное пение, с музыкальным слухом, что у меня, что у дракона наблюдались явные проблемы.

Наше общение напоминало разговор по телефону, как если бы этот самый телефон был встроен мне прямо в голову. Его звали Ральха. Голос у дракона был молодой и совершенно не похожий на мой собственный. Он говорил на квэнне, а если я чего-то недопонимал, то переходил на мой родной язык, но говорил на нем с сильным акцентом и путал слова. Освоив новый способ коммуникации, мы стали понемногу общаться. Дракон был молодой и очень любопытный, в отличие от меня он чувствовал все, что чувствовал я, и общаться со мной у него получалось гораздо лучше, чем у меня с ним. Я никак не мог привыкнуть к тому, что для разговора мне не обязательно использовать речь, а достаточно просто «думать» слова. Дракон, смирившись с моим тупоумием, поначалу комментировал то, чему меня учил Гелан, советовал, как лучше приспособиться к тренировкам и пытался объяснить, как научиться «думать». К сожалению, на медитацию мой наставник отводил всего несколько часов в день, из которых мне требовалось минимум полчаса, чтобы достигнуть достаточного уровня сосредоточения и поэтому наше общение было возмутительно коротким. Дракон предложил общаться по вечерам, но я так выматывался за день, что проваливался в сон, едва успев раздеться и лечь в кровать.

– Гелан, а вы общаетесь со своими драконами? – мне было до чертиков любопытно узнать, как это происходит у других Драконов.

– Что ты имеешь в виду? – Гелан посмотрел на меня с недоумением, не понимая сути вопроса.

– Я хотел спросить, как вы общаетесь со своим драконом, когда вы люди? – глядя на удивленное лицо моего наставника, я понял, что о существовании способов общения с драконами он до этой минуты не подозревал.

– Никак, – удивленно сказал он, подтвердив мои догадки, – ты или дракон или человек, такого не бывает, чтобы одновременно и то, и другое. Мы едины и разум у нас один на двоих, с той разницей, что в драконьем обличье в поведении иногда преобладают инстинкты. В человеческой ипостаси мы можем чувствовать эмоции дракона, особенно негативные.

Гелан смотрел на меня с большим подозрением, и я счел за благо прекратить расспросы. Тем не менее, вопреки утверждению Гелана о том, что дракон и человек едины, я точно знал, что мой дракон – отдельная личность, которая существует в моем теле, а я буду существовать в его, когда смогу перевоплощаться. Сознания, память и разумы у каждого из нас свои, а инстинкты он прекрасно контролирует самостоятельно, не требуя моего вмешательства и бормотания всяких мантр. Примерно через неделю я научился «думать» слова и теперь мы оба с нетерпением ждали часов медитации, чтобы немного пообщаться.

Через несколько недель после начала наших занятий, их размеренное течение было нарушено нападением отщепенцев, ранением Драка и его странной болезнью. Пока он находился в реанимации, Гелан старался придерживаться привычного распорядка тренировок и занятий, конечно, переживая за брата, но надеясь на лучшее. Гораздо больше волнений моему наставнику доставляли мысли об инкаре, который напал на нас. Растерянность и шок от произошедшего пришли через неделю, после того как Драк вышел из комы. Навестив его в клинике в день, когда он пришел в себя, мы еще надеялись на то, что его амнезия пройдет и скоро Драк станет самим собой. Но следующим вечером, когда мы попытались забрать его из больницы, стало ясно, что прежнего Драка можно считать умершим, его место занял незнакомец, внешне неотличимый от него. Я не знал Драка так же близко, как братья и Эс, но даже нашего недолгого знакомства хватило, чтобы понять, насколько сильно он изменился. В отличие от остальных членов семьи и вагаров меня не смущало то, как он относится к Анне, что он без конца целует и обнимает ее, больше пугало то, что Драк стал другим, потерял себя. У него не осталось ни воспоминаний, ни привязанности к близким, ничего, что ему было дорого и вот это было по настоящему страшно. Его жизнь разделилась на две части: до ранения и после. Драк не прилагал никаких усилий, чтобы вспомнить свою прошлую жизнь, его ничего не интересовало, кроме Анны, нас он воспринимал как некую досадную данность, с которой приходится делить жизненное пространство. Драк не тренировался, не курил драгон флай, не медитировал, не стряпал. Мы больше не слышали его шуток и смеха, только безразличный голос, крики, когда уходила Анна, или хриплые стоны боли, когда его скручивал приступ.

– Я не могу на него смотреть, это не мой брат! – кричала Эс, я как мог, утешал ее, думая о том же.

Первые дни после возвращения Драка домой мы старались не попадаться ему на глаза, чтобы лишний раз не злить. Впрочем, Драк и сам не стремился общаться с нами, проводя большую часть времени в своих покоях с Анной. В глубине души я считал, что оставлять их наедине не совсем правильно и не очень-то порядочно по отношению к девушке, но Мейге убедительно попросил нас постараться не нервировать Драка, дать ему время привыкнуть к его новому состоянию и нашему присутствию.

– Гелан, как ты думаешь, Драк поправится? – как-то спросил я своего наставника.

– Не знаю, хочется верить, что он станет прежним, но мне кажется, этого не произойдет. – При любых напоминаниях о причине болезни Драка Гелан начинал заметно злиться. – Клянусь, я найду этого Коула и он сдохнет самой страшной смертью за то, что он сделал с моими братьями!

– Еще бы добраться до гада, который придумал этот яд. – Я следил глазами, как Гелан меряет шагами комнату.

– Не беспокойся, ученик, прежде, чем убить этого вампира, я все выспрошу и он пожалеет, что вообще появился на этот свет. – Гелан судорожно сжал кулаки, а я невольно вспомнил кучу обломков, в которую превратились манекены в зале.

Через некоторое время Драк смирился с тем, что ему приходится делить жизненное пространство с нами и даже не отказывался от общения, но большую часть времени был замкнут в себе, временами излучая такие негативные эманации, что ни у кого не возникало желания находиться с ним в одном помещении.

А после Совета старцев у нас вообще ни на что не осталось времени.

Мое близкое знакомство с отцом Эсмириль случилось в тот вечер, когда мы с Гором и Геланом поделились с ним нашими военными планами. Не взирая на опасения Гелана, что они не найдут поддержки Бруна, он их одобрил, активно подключился к нашей военной кампании и поднял по тревоге всех наличествующих в третьем мире Драконов. Со следующего дня поместье превратилось в штаб по отражению возможной оккупации отщепенцев, Брун лично внес в план несколько дополнений, которые мы не учли при планировании, и играл роль некоего противовеса, соотнося наши военные планы с внешней политикой Дрэклау и гася порывы разгромить отщепенцев в пух и прах во всех мирах. Ранение Драка и его последствия, как и мои занятия историей и географией, отошли на второй план, нам всем было просто не до того. Гелан увеличил время моих тренировок на несколько часов, чтобы я не расслаблялся и привлек к муштре Гора, так как у него самого не всегда хватало времени заниматься со мной лично. Медитацию я отвоевал самостоятельно, чувствуя необходимость хоть на время расслабиться и пообщаться с драконом. После всех тренировок, встреч, обсуждений и совещаний на сон у нас оставалось не больше четырех-пяти часов. Мейге варил для нас какие-то травяные сборы для поддержания сил и сокрушенно качал головой, глядя на наши осунувшиеся лица и покрасневшие глаза, но высказывания касательно необходимости полноценного отдыха держал при себе. Квэнне я совершенствовал по ходу дела, так как почти все время говорил на языке Драконов.

Не смотря на то, что наш план уже начал реализовываться, оставалось несколько моментов, которые вызывали яростные споры.

– Нам нужно достать оружие, – в который раз убеждал я.

– У нас полно оружия, – возразил Гор.

– Оно не подходит, надо достать человеческое, – я пытался переупрямить трех возмущенных Драконов.

– Ник, мы не воюем человеческим оружием, – непререкаемым тоном сказал Гор.

– Это глупо, Гор, надо использовать все средства, – настаивал я.

Они смотрели на меня, как на полоумного. Брун кричал, что это немыслимо, Гелан говорил, что они никогда не воевали человеческим оружием, Гор шипел, что такого никогда не было, чтобы Дракон взял в руки людские стрелялки.

– Того что происходит, тоже никогда не было! – орал я в запале – Чем мы будем вести войну? Мечами и луками? В городе? Или вызовем их в чистое поле и сразимся как былинные герои? Мы даже не знаем, с кем будем воевать! А вдруг кроме ядов они создали супервоинов? Или супероружие? А что если на них не подействуют ваши заклинания и не возьмут мечи? Вы собираетесь перевоплощаться каждый раз, когда они будут нападать? Или привезем сюда шаманов, применим магию, и о нас станет известно людям? – я перевел дух и понизил голос. Этот спор мы вели не первый раз, и мне так и не удалось переубедить Драконов о необходимости как следует подготовиться к грядущей войне. – Судя по тому, что мне рассказывал Гелан, вы не сильно преуспели со своим оружием и боевой магией в пятом мире! Если ваша военная тактика такая правильная, то почему вы так и не подавили их мятежи? Вы считаете их отщепенцами и изгоями, но они осмелились первыми бросить нам вызов! Нельзя недооценивать противника!

Они кричали на меня и ругались друг с другом, но, в конце концов, я смог их переупрямить. Мы договорились для начала обзавестись небольшим арсеналом огнестрельного оружия примерно для тридцати воинов, чтобы обеспечить безопасность поместья, а в случае необходимости увеличить его. Драконы уступили моему напору, но своего мнения касательно эффективности пистолетов не поменяли. Гелан и Гор обсудили процесс вооружения с учетом конфиденциальности, трудностей финансирования подобных закупок и укрытия своей не вполне легальной деятельности от властей.

Вторым этапом нашего плана было привлечение союзников из числа не-Драконов. К моему неприятному удивлению, это оказалось сложнее, чем убедить Тули вооружиться человеческим оружием. Я-то наивный, думал, что к нам выстроится очередь из желающих повоевать! Не тут-то было! Молодые оборотни смущенно отводили глаза, но твердо отказывались начинать какие-либо боевые действия без согласования со старшими, которые полным составом отбыли домой после Совета старцев. Инкары откровенно пугались и блеяли, что они не воины, что у них работа и, вообще, то, что мы придумали, неправильно. Нерешительность резидентов доводила нас до белого каления, но сделать мы ничего не могли. Реальная возможность встать под наши знамена пугала резидентов гораздо больше, чем гипотетическое нашествие отщепенцев. Предприняв несколько неудачных попыток, мы оставили оборотней и вампиров в покое.

– Что делать-то будем, братья? – спросил Гелан после особо тягостной встречи с несостоявшимися союзниками.

– Нам не остается ничего другого, как начать действовать своими силами, придерживаясь нашего плана. Надеюсь, Драконы не отколются от нас в последний момент, – пробурчал я.

– Драконы будут с нами до конца, – уверенно отозвался Гор. – В этом можешь не сомневаться.

– Значит, пора начинать искать их логово, – подытожил Гелан, разворачивая карту города.

Я подавил раздражение и снова окинул взглядом заснеженные вершины и облака над головой, чтобы успокоиться. На мой взгляд, если бы мне позволили остаться на Земле, от меня было бы больше толку, а обряд можно было бы провести после окончания военных действий. Я предпринял несколько попыток уговорить Бруна оставить меня в поместье, на что получил категоричный отказ и уверения, что Гелан и Гор вполне справятся самостоятельно, а моя первостепенная задача – встреча с шаманами. Пришлось смириться и начать паковать вещички.

Ранним погожим утром наша большая компания отправилась в длинное путешествие до портала во второй мир, который располагался на другом конце планеты. Частный самолет, вылетев из аэропорта города, перенес нас с континента на континент и через двенадцать часов комфортабельного полета мы вышли из прохладного салона в жаркую духоту тропической ночи. Переночевав в роскошной вилле, на следующее утро мы отправились на маленький аэродром, где нас уже ждал зафрахтованный вертолет. Пилотом был немолодой инкар по имени Тильс, к этому времени Эсмириль уже научила меня различать их по зеленоватому отблеску в глазах, очень бледной коже и ослепительно-белым зубам, неестественный цвет которых был побочным эффектом использования морока, который скрывал их истинную форму и количество. Из пояснений Эсмириль я знал, что места расположения порталов обслуживались только резидентами, люди к объектам повышенной секретности не допускались, мало того, резиденты тщательно следили за тем, чтобы мои соплеменники не приближались к порталам ближе, чем на пару километров. Персонал специально обучался умениям управлять различным транспортом, потому что многие порталы располагались в глухих и безлюдных участках планеты. Мы расселись на твердых скамейках и приготовились к взлету. Вампир завел двигатель, и вертолет взмыл над джунглями, развернувшись носом на запад. Примерно через час полета мы приземлились на небольшую замощенную большими гранитными плитами посадочную площадку.

Портал был расположен в заброшенном храме метрах в ста от места приземления. Вход в храм круглосуточно охранялся куммами, лесными охотниками, выходцами из маленького племени второго мира, которые днем и ночью патрулировали окрестности. По словам Эсмириль они постоянно жили около храма, охотясь и отводя глаза случайным людям, которые попадали в этот глухой уголок джунглей и могли случайно найти храм. Сложная сеть заклинаний создавала иллюзию непроходимого леса для желающих исследовать местность с воздуха. Несколько стражников бесшумно появились из-за кустов, вежливо поклонились нам и, удостоверившись, что все в порядке, снова растворились в непролазных дебрях. Джунгли плотно обступали древнее здание со всех сторон, стены храма были увиты лианами, а сквозь плиты небольшого двора пробивалась трава и несколько низкорослых деревьев. Мы пересекли запущенный двор и поднялись по широкой, местами разрушенной лестнице. Створки массивной деревянной двери с позеленевшими медными полосами сами собой бесшумно распахнулись при нашем приближении. Вступив во влажный полумрак, я с любопытством огляделся, храм был старым, но не производил впечатление заброшенного, стены были расписаны полустертыми фресками, едва видными в таинственной полутьме, но пол был чисто выметен, а остатки статуй неизвестных богов сложены в аккуратные кучи. Крыша храма в нескольких местах была разрушена, сквозь дыры внутрь лился золотистый солнечный свет, в котором плясали пылинки. В храме было тихо и очень торжественно. Мы пересекли храм, и подошли к двери из светло-коричневого дерева с темным квадратом посередине, к которому Брун приложил ладонь, после чего дверь послушно открылась. Мы с Эсмириль вошли внутрь вслед за Бруном и Сарром. Комната была размером примерно десять на десять метров, без фресок и всяких художественных излишеств, а ее темно-серые гладкие стены напоминали бетонный бункер.

Как-то раз, рассказывая о магии, Гелан объяснил мне, что межмировые порталы это сложные и уникальные энергомагические коридоры, способные перемещать физические тела в пространстве. Их открывают специально обученные шаманы в определенных местах, где расположены узлы схождения магических и геомагнитных потоков. Узлы сил тщательно изучаются, шаманы рассчитывают энергию и ширину каждого потока, их взаимодействие и возможные искажения переноса. Каждый портал имеет точку выхода в одном из миров, перенастроить однажды открытый портал на другой мир невозможно. Данный портал имел точку выхода в Шерданне и использовался только кланом Тули, остальные Драконы пользовались другими порталами.

Портал представлял собой столб радужно переливающегося марева размером примерно два на два метра выходящего из угольно-черного квадрата в полу и упирающегося ярко-зеленый квадрат на высоком потолке. Брун и Сарр вошли в портал первыми, марево на несколько секунд загустело, налилось опаловой белизной и снова стало прозрачным.

– Боишься? – с улыбкой спросила Эс, я отрицательно качнул головой, обнял ее, и мы вместе сделали шаг в радугу. Едва осязаемые щупальца оплели тело, голова закружилась от ощущения падения, а желудок сжался, как на американских горках. Портал сменил цвет, и я тут же ощутил твердый пол под ногами. Эсмириль потянула меня за руку, освобождая место для остальных.

– Добро пожаловать в Дрэклау! – торжественно провозгласила она, все еще держа меня за руку. Я с интересом огляделся вокруг, мы находились в большой комнате со стенами из матового белого камня с вкраплениями ярко-синего, пронзительно красного, бледно-зеленого и темно-фиолетового цветов. Сам портал был точно таким же, как тот, который мы только что видели в джунглях, в одной из стен виднелась точно такая же дверь из светлого дерева. Мы дождались, пока все выйдут из портала и направились к выходу.

Первые дни в Дрэклау пролетели как одно мгновение, я был буквально раздавлен множеством новых впечатлений и никак не мог отделаться от ощущения, что мне все это снится. Несколько дней спустя, Эсмириль провела для нас с Анной экскурсию по родовому гнезду, показав несколько местных достопримечательностей, но бродить по Шерданну в одиночку первые пару дней я все-таки опасался, боясь просто-напросто заблудиться в хитросплетениях коридоров, переходов и залов.

Громадный и величественный Шерданн возвышался над одноименным городом, вознося свои башни к голубому небу, и был похож на грозного стража, охраняющего покой долины. Городские кварталы, расположенные на широких террасах каскадом спускались вниз, замок возвышался над городом и был виден практически отовсюду. Эсмириль рассказала, что строительство города началось с центрального здания замка и продолжалось около двадцати лет. В разное время Шерданн достраивался, но главное здание было лично спроектировано основателем клана Тули, Верелом Зодчим, который, впрочем, прославился не столько архитектурными талантами, сколько воинскими доблестями. Собственно говоря, Шерданн стал единственным архитектурным шедевром ее предка. Согласно преданию, Верел случайно обнаружил эту долину во время одного из своих полетов и влюбился в нее с первого взгляда. Так как он был в драконьей ипостаси, у него сразу же возник инстинкт гнездования, означавший, что эта конкретная долина идеально подходит этому конкретному Дракону и его потомкам. Облетев долину и отметив для себя место, где бы он хотел видеть замок, Верел улетел, но вскоре вернулся с шаманами. Исследовав долину вдоль и поперек, он еще раз убедился в правильности своего чутья и немедля принялся обустраиваться на новом месте. По легенде замок Шерданн возник в воображении Верела при первом взгляде на горы в северной части долины, и он перенес его образ в реальность. По словам Эс, Верела постоянно отвлекали от строительства, иначе оно бы не затянулось на долгие годы. Оказалось, что у чудесной долины уже были хозяева, которые категорически не желали делить ее с наглым Драконом и потому основателю династии и его товарищам пришлось немного повоевать, чтобы доказать обоснованность своих притязаний. В конце концов, все недовольные отправились в загробный мир, с остальными Верел договорился, и долина стала принадлежать клану Тули. Новый хозяин долины и замка мечты прожил в Шерданне тридцать шесть лет, счастливо женившись, родив семерых детей и расширив свои владения на сотни лиг. Скончался он как истинный воин, в бою, отражая нашествие на свои земли орд степняков, которые вознамерились отхватить у Драконов часть южной территории.

– Вы так хорошо знаете историю собственной семьи! – восхитилась Анна, выслушав этнографическую лекцию Эсмириль. – Человечество не может похвастаться тем же.

– Да разве это срок! – отозвалась польщенная Эсмириль. – Нашей расе много тысяч лет и каждый клан хранит летописи собственной истории. Мы даже знаем, как выглядели наши предки!

– Да ты что! Было бы любопытно посмотреть на Верела! – глаза Анны загорелись любопытством – А как вы храните изображения? С помощью магии? Или пишете портреты?

– Если хотите, я могу показать вам Верела прямо сейчас, – предложила Эс. Мы с Анной с энтузиазмом подтвердили свое желание безотлагательно познакомиться с основателем династии, а Драк равнодушно пожал плечами. Эсмириль строго посмотрела на брата и повела нас на нижний уровень Шерданна. Мы спустились по широкой лестнице, и дошли до высоких дверей, ведущих в большой зал. Воины, стоявшие на карауле возле этих самых дверей, распахнули их перед нами, и нам в лица пахнуло теплым, насыщенным благовониями воздухом.

– Это Зал Предков. – Эсмириль приглашающе махнула рукой, и мы дружно последовали за ней.

Зал оказался достаточно большим помещением без окон, но наполненным скульптурами, на каждую из которых лился луч желтоватого света, исходящего из маленького диска, установленного примерно в метре от головы каждой статуи. Потолок же наоборот терялся в темноте, скупо подсвеченный лишь небольшими гроздьями осветительных шаров. Освещение каждой скульптуры позволяло рассмотреть ее во всех подробностях.