Текст книги "Мелодия страсти"

Потому что душу ее он не получит никогда и ни за что.

– Нет? – усмехнулся Чейз. – Тогда, может быть, начнем с ужина? Завтра вечером. И надень что-нибудь откровенное, потому что убеждать меня придется долго.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Чейз опустился на колени рядом с Кейт. Серебристый свет полной луны играл на листьях плакучей ивы, укрывавшей их, и освещал милое, улыбающееся лицо Кейт. Не торопясь Чейз расстегнул ее блузку и пробежал пальцами по нежным холмикам грудей, проглядывавших сквозь ткань бюстгальтера.

Кейт, его маленькое чудо. Сегодня они собирались заняться любовью отнюдь не впервые, но на этот раз Чейз не желал торопиться. Он хотел, чтобы Кейт сначала получила все возможное удовольствие. Сегодня он покажет ей… расскажет при помощи ласк и слов, какое место в его жизни она стала занимать.

– Я люблю тебя, Кейт, – прошептал он, целуя ее шею. – Ты для меня все.

– Чейз, – простонала она в ответ, – мне так хорошо. Но я должна кое-что сказать тебе.

– Да, chere, – пробормотал он. – Скажи мне, что ты чувствуешь.

Кейт приоткрыла рот, чтобы начать говорить, и Чейз задержал дыхание в ожидании слов любви, которых не слышал за все девятнадцать лет своей жизни.

– Ух ты! Смотрите-ка, кто тут у нас есть. Внезапное улюлюканье за спиной пронзило Чейза страхом, как копьем, но прежде чем он сумел закрыть собой Кейт и обернуться, грубые руки схватили их обоих и выволокли из убежища.

Чейз рывком сел на постели. Руки его были сжаты в кулаки, пот ручьем лился по лбу, и простыни под ним скручены в тугой узел.

Проклятье, ему уже много лет не снился этот сон.

Он обвел глазами гостиничный номер, пытаясь собраться с мыслями, пытаясь вспомнить, как дышать. Потом схватил брюки, натянул их и открыл створку двери, ведущей на балкон. В три больших шага он оказался снаружи, мертвой хваткой вцепился в поручни и невидяще уставился на жемчужно-серую предрассветную дымку, окутывавшую болота южной Луизианы.

Наконец Чейз глубоко вдохнул и выдохнул. Ему следовало бы предугадать заранее, что возвращение в этот город вызовет к жизни и давно забытый сон.

На самом деле Чейзу следовало бы радоваться, пусть даже старый сон и воскрешал в теле тоску по ласкам Кейт, а в душе – тоску по словам, которых он так и не услышал. И то, что он видел во сне, было далеко не самым страшным из случившегося той июньской ночью. Боль предательства терзала Чейза гораздо сильнее, и воспоминание о Кейт, распростершейся под ним, глядевшей на него с таким выражением в глазах, которое не могло быть ничем иным, как любовью… Это воспоминание было самым горьким.

И теперь, снова встретившись с Кейт, он не имеет права забывать о боли, мучившей его столько лет.

Кейт замедлила шаг и проводила взглядом цаплю, проплывшую над ее головой и направившуюся к заливу. Если ей придется покинуть город, по таким вот моментам она будет тосковать больше всего.

Кейт опустила голову и пошла дальше по древней тропе, пролегавшей между Оук-Холлом и фабрикой. Сколько раз еще ей удастся погулять здесь тихими предрассветными часами? Сколько раз еще ей доведется увидеть солнце, встающее над старым особняком?

Все теперь зависело от Чейза. Отец не желал слушать ее, когда Кейт заикалась насчет планов на будущее. А теперь, похоже, и Чейз собирается управлять ее судьбой по собственному почину.

Но тут в поле зрения Кейт появилась фабрика, и девушка выпрямилась, всеми силами пытаясь сделать осанку уверенной, но это было не так-то просто после длинной бессонной ночи, полной грез о том, как они с Чейзом занимаются любовью.

Долгие годы Кейт запрещала себе даже думать о чем-то подобном, но вчерашняя сцена на балконе пробудила в ней не только старые мечты.

Если Чейз собирается сделать ее своей любовницей взамен на разрешение для Шелби и ее малышки остаться в гостевом коттедже, Кейт согласится сразу и с радостью: а как еще она возместит ему всю ту боль, которую причинила когда-то давно?

Кейт вошла в вестибюль офиса, сняла жакет и прислушалась, пытаясь определить, приступил ли Чейз к работе.

Но вместо этого она услышала тихие всхлипывания, а завернув за угол, обнаружила плачущую за своим столом секретаршу.

– Роуз? Что случилось? – похлопала она ее по плечу.

– Он собирается разорить нас, – всхлипнула Роуз. – Мы все лишимся работы. Лишимся наших домов.

– Тихо, тихо, chere. С чего ты взяла? Кстати, Чейз уже приехал?

Роуз покачала головой и заглянула Кейт в глаза.

– Пока что нет. Кейт, весь город говорит об этом: он приехал, чтобы отомстить и поквитаться с Бейю-Сити за то, как с ним обошлись в юности.

Кейт наклонилась и обняла Роуз за плечи.

– Какая чепуха, Роуз. Ты всю свою жизнь прожила здесь. И уж в твоем-то возрасте давно пора перестать верить всяким глупым сплетням.

Кроме того, мрачно добавила Кейт про себя, единственными оставшимися в городе людьми, которых Чейз имел причину ненавидеть, были она и ее отец. А отцу теперь не страшен гнев кого бы то ни было из смертных.

– Чейз, по всей видимости, успешный бизнесмен. Вряд ли он будет швыряться деньгами только для того, чтобы свести старые счеты. Он же не такой дурак.

– Спасибо за признание, chere, – раздался голос Чейза у двери.

Кейт повернулась: Чейз стоял, прислонясь к косяку и сложив руки на груди.

– Я не слышала, как ты вошел…

– Но я не нуждаюсь в твоих извинениях. – Он прищурил глаза и впился в Кейт взглядом так, что у нее по всему телу побежали мурашки. – Вообще-то, судя по твоему внешнему виду, мне от тебя сегодня ничего не нужно. – Он обратился к Роуз:

– Милочка, а вы можете провести меня в архив без риска утопить в слезах?

Роуз еще раз шмыгнула носом и молча кивнула.

– Отлично. – Чейз снова повернулся к Кейт, и голос его стал похож на рычание. – Поезжай домой, Кейт. Надеюсь, ты отдохнешь и приведешь себя в порядок перед нашей встречей.

– Но Чейз…

– Домой. От тебя мне не будет никакой пользы – до вечера.

Кейт сжала кулаки и прикусила язык, прежде чем с него сорвались слова, о которых она могла впоследствии пожалеть. Чейз вел себя как последний подонок, но она знала, что под этой маской прячется другой человек. За десять лет люди так не меняются.

И ей придется смириться с последствиями собственных глупых ошибок.

Чейз запустил пальцы в волосы и откинулся на спинку кресла. Как он может вчитываться в документы, когда перед его взглядом стоят обведенные кругами глаза Кейт и ее поникшие плечи? Да, он вернулся в Бейю-Сити с намерением услышать ее мольбы… о фабрике… о доме… простить ее, наконец.

Но Чейзу совсем не понравился вид Кейт, просящей за подругу с ребенком. Он никогда не видел ее такой измученной и подавленной.

Чейз попытался соединить то, что он испытывал сейчас, с ненавистью, которую лелеял десять лет, когда думал, что Кейт презирает его. И у него ничего не получилось. А к полудню он понял, что не сможет разобраться без Кейт в некоторых расчетах, и значит, надо ждать до завтра, пока она не придет в себя.

Так что он отправил секретаршу домой, опустил верх у машины и поехал, как ему казалось, в гостиницу, чтобы переодеться к ужину, и не сразу понял, что направляется по дороге вдоль канала к старой халупе, где он провел свою юность.

Чейз знал, что дом пустует уже пять лет – с того момента, как он посреди ночи увез отца в Хьюстон в наркологическую клинику. Эта развалина была проклятием всей его жизни. Ребята в школе немилосердно дразнили Чейза из-за его бедности и пьяницы-отца. Родители не хотели, чтобы их дети водились со всякой рванью, и все дурное, что случалось в городе, так или иначе оказывалось связано с Чейзом или его отцом, «этим пьяницей Северином».

Нет, Чейз ни разу не попадал в серьезные неприятности: так, пара драк и несколько прогулов, когда ему приходилось приводить в чувство отца. Но все равно его считали окончательно испорченным мальчишкой. И вступиться за него было некому: ни братьев, ни кузенов, ни дядей, готовых прийти на помощь. Так что Чейз очень рано выучился надеяться только на себя – и никому не доверять.

Жаль только, что рядом с Кейт он позабыл обо всех уроках, которые преподнесла ему жизнь. Наплевав на то, что ее отец самый влиятельный человек в городе, к тому же особо недолюбливавший Северинов, Чейз открылся Кейт. И боль от ее предательства жгла его даже спустя много лет.

Проезжая по городу, Чейз заметил, что он мало изменился со дней его детства, по крайней мере к лучшему. По правде говоря, все как-то выцвело и обветшало.

Около последнего приличного дома на дороге Чейз увидел свою бывшую соседку, Ирэн Фортье. Она поднялась с крыльца и помахала ему рукой, так что Чейз подогнал машину поближе, чтобы поговорить с ней.

Если бы не Ирэн, Чейз не узнал бы, что его отец целые сутки лежит без сознания. Ирэн тогда зашла к ним в дом, обнаружила бесчувственного Северина и вызвала Чейза. Он приехал немедленно, потому что никакие дела не могли сравниться по важности с этим, но никто тогда не узнал, что Чейз был в городе.

– Привет, chere, – сказала Ирэн, когда Чейз вылез из машины. – Я вижу, слухи о том, что ты вернулся, правдивы.

Ее яркое ситцевое платье и запах выпечки воскресили в памяти Чейза воспоминания о том, как ему нравилось в детстве быть рядом с Ирэн.

– Хочешь пожить в родном доме?

– Нет, Ирэн. Я вообще не заметил, как заехал сюда. Похоже, подсознательно хотел посмотреть, сильно ли стихии потрепали отцову хибару.

– Да не особенно. Я следила, чтобы там не завелись термиты.

– Спасибо. – Чейз, правда, не был уверен, что стоит благодарить Ирэн за усилия. Возможно, если бы хибара сгорела, то и все обиды сгорели бы вместе с ней.

– Собираешься осесть в Байю? – спросила Ирэн.

– Только пока не избавлюсь от старых призраков.

Ирэн изучала его, глядя поверх очков.

– Я слышала, ты теперь владелец фабрики. Готовишься поквитаться со всеми?

Совсем недавно Чейз и сам так думал. Но воспоминания о доброте Ирэн, зрелище разрушающегося города, просьбы Кейт за подругу… Все эти события заставили его пересмотреть планы.

В очередной раз запутавшись в своих чувствах, Чейз проигнорировал вопрос Ирэн и в свою очередь спросил:

– А ты когда-нибудь встречалась с моей бабушкой Стил? Мальчишкой я ее не только не видел, но даже имени ее не слыхал.

Ирэн грустно покачала головой.

– Нет, мальчик. Твоя мама, Франсин, умерла в уверенности, что собственная мать ненавидит ее за то, что она вышла замуж за твоего отца. Я пыталась уговорить Франсин вызвать Люсиль, чтобы та приехала и присутствовала при твоем рождении. – Ирэн замялась и вздохнула. – Наверно, она бы в итоге так и поступила… если бы осталась жива.

Чейз помнил свою мать только по фотографиям и рассказам Ирэн, и у него не было причины горевать о женщине, которую он не знал. Но получив, благодаря ей, наследство и семью, Чейз начал жалеть, что они так ни разу и не поговорили друг с другом.

– Ирэн, а почему все-таки моя мать вышла замуж за отца? – Зная теперь, кто такие Люсиль Стил и ее семья, Чейз не мог понять, с чего бы девушке из хорошего рода вздумалось бежать из дома и выходить замуж за местного пьяницу.

Ирэн рассмеялась.

– Я бы сказала, что из-за любви. Но об этом тебе следует спросить собственного отца.

Мальчишкой Чейз постоянно интересовался своими родственниками, но вот ответов не получал. Отец только глубже погружался в обычный для него пьяный ступор. А если бы он захотел рассказать об этом сейчас, Чейз не стал бы слушать – слишком глубока была его обида, чтобы простить отца.

Так что он просто пожал плечами в ответ на реплику Ирэн.

– Как-нибудь спрошу.

После этого Чейз попрощался, развернул «ягуар» и поехал в гостиницу. Времени, чтобы рассматривать старую развалюху, не оставалось, но это, возможно, было только к лучшему: мысли и разговоры о детстве расстраивали его, а он хотел быть во всеоружии на предстоящей встрече с Кейт.

Лучший ресторан в округе находился не в Бейю-Сити, а на перекрестке двух шоссе в пятнадцати милях от города. Обычно столики в нем приходилось заказывать заранее, ибо ресторан пользовался популярностью, но Чейза его владелец поприветствовал, как старого приятеля, и усадил их с Кейт в отдельную кабинку.

Ресторан был оформлен эклектично, но очень мило: хрустящие от крахмала белоснежные скатерти, разномастные стулья и кабинки, скрывавшиеся в самых неожиданных местах. Шелби когда-то училась в ресторане готовить, пытаясь получить место повара, но сама Кейт никогда здесь не бывала.

Оглянувшись вокруг в поисках знакомых лиц, Кейт с облегчением отметила, что никто не обратил на них с Чейзом ни малейшего внимания. Трудно даже представить, сколько пищи и так непомерно разросшимся городским сплетням дало бы известие о том, что Кейт и Чейз ужинают вместе.

Официант принес бутылку дорогого белого вина и налил немного на пробу в бокал Чейза. Но тот лишь покачал головой.

– Предоставляю выбор даме. – Чейз повернулся к Кейт. – Ты аристократка и наверняка знаешь о вине больше, чем я смогу выучить за всю жизнь.

Кейт пригубила вино и молча кивнула официанту в знак одобрения. Похоже, Чейз не упустит сегодня ни одной возможности вывести ее из равновесия. Что ж, она справится.

Когда принесли меню, Чейз даже не заглянул в него. Список блюд был готов у него заранее. Он заказал пирог с раками, красные бобы и рис. Типичные блюда местной кухни, но в этом ресторане их готовили особенно хорошо.

Интересно, неужели слава заведения достигла и тех мест, где обитал Чейз?

– Э-э, – нерешительно начала Кейт, – ты уже знаешь, где я жила и чем занималась все эти годы, но мне интересно…

– Правы ли слухи? – прервал ее Чейз. – Слухи, что я добыл состояние, играя в рулетку?

– Нет… я хочу сказать… вроде того. Просто интересно, что ты делал все это время.

Чейз откинулся на спинку стула и вытянул ноги. В мерцании свечей трудно было разобрать выражение его лица, но Кейт чувствовала, как его взгляд обжигает ее кожу прямо сквозь одежду.

– Я игрок, Кейт. Я бы даже сказал, вся моя жизнь – игра.

Чейз замолчал – замолчал намеренно, давая Кейт время вдуматься в его слова. Неужели она для него всего ставка в игре? Или их отношения?.. Кейт почувствовала, как на щеках у нее выступает краска.

– После того, как я уехал… был выпровожен… из Байю-Сити, – снова начал Чейз, – я отправился в Новый Орлеан. Поигрывал здесь и там в покер, пока не накопил денег для серьезной ставки. Так я попал в Лас-Вегас. – Он умолк и отпил глоток воды, не обращая внимания на вино. – Пару раз сорвал банк, а потом выиграл казино в большой игре.

– Целое казино? Вот это да!

Чейз рассмеялся.

– Настоящее достижение для двадцатиоднолетнего парнишки. Тогда я бросил игру и сосредоточился на управлении казино.

– Дела у тебя, должно быть, ладились, – заметила Кейт, отпивая из своего бокала.

– В общем, да. Через пару лет я удвоил капитал и купил еще один игорный дом, а потом еще несколько в Рено и Атлантик-Сити.

– И чем ты занимаешься теперь? Управляешь всеми этими казино? – При мысли о том, как богат может быть Чейз, Кейт охватывала нервная дрожь.

– Казино, отелями, ресторанами. Некоторые из них я получил как уплату старых долгов, а большинство купил по дешевке и поставил на ноги.

– Ну, если ты решил восстановить фабрику, то это предприятие влетит тебе в копеечку.

– Ничего, деньги не проблема, chere. По правде сказать, на меня тут свалилось такое огромное наследство, что ты и не поверишь.

– Наследство? Ну не отцовское же. Ведь он жив?

Чейз покачал головой.

– Нет, не от моего отца. Оказалось, что со стороны матери у меня куча важных родственников. Моя бабушка недавно умерла, завещав мне большую часть своего состояния.

– О, cher, – сказала Кейт, искренне обрадовавшись за Чейза. – А я и не знала, что у тебя есть родня помимо отца.

– Я тоже, – признался Чейз. – Смешно, как иногда оборачиваются события, да?

Это что – новый намек на ее нынешнее положение? А, неважно. Кейт была рада за него. Чейз наконец-то обрел семью, достаток и уважение, пусть даже следствием этого стало то, что он получил власть и над ее судьбой. Он всегда был для нее самым лучшим, ее защитником, ее идеалом.

Она не сомневалась, что он поможет городу, и скоро весь остальной мир тоже в этом убедится.

Официант принес салаты и закуски. За едой время текло неспешно, и, когда принесли кофе, Чейз уже не раз пытался избавиться от навязчивых соблазнительных видений.

Кейт была слишком яркой… слишком нежной… все в ней было слишком притягательно. В черном платье на тонких бретелях и в изящных туфельках эта женщина походила на ожившую мечту.

А он собирался на этом первом ужине все выведать про нее, залезть к ней в душу, вытащить на свет божий ее маленькие секреты! Вместо этого сам разболтался, снова открылся ей и рассказал то, о чем знали немногие избранные.

Тупица! Ну что ж, придется начать все сначала. В конце концов, он ведь собирался заставить ее помучиться.

– Кейт, ты как – готова?

– Готова уезжать, ты имеешь в виду? А куда? Вечер уже окончен? Я хотела объяснить тебе…

– Ничего еще не кончено. Собирайся. Я оплачу счет, и мы поедем домой.

– Домой? В гостиницу?

Чейз встал и произнес, внимательно наблюдая за выражением лица Кейт:

– Ко мне домой, chere. Мы едем в Оук-Холл. Я приготовил для тебя игру, от которой ты не сможешь отказаться.

Чейз ждал, что Кейт начнет задавать вопросы, но она лишь упрямо подняла подбородок и не произнесла ни слова. Он разрывался между влечением к этой женщине и старанием воскресить былую ненависть. Ну почему все так запуталось? Почему она совершенно не похожа на отвратительную стерву из его кошмаров?

– У меня есть нечто, что нужно тебе, – тихо сказал он, – и это будет ставкой в нашей игре.

– Я не такой уж хороший игрок, – заметила Кейт.

– Пустяки, все равно мы оба получим массу удовольствия. – Чейз выскользнул из кабинки, повернулся и протянул Кейт руку. Не обратив внимания на этот жест она последовала за Чейзом. – Посмотрим-ка, на что ты готова, чтобы я согласился на твою просьбу. – Чейз взял ее за руку и, наклонившись к самому уху Кейт, прошептал:

– Как насчет маленькой партии в покер?

– Какой? Я не большой знаток карточных игр.

– А в данном случае это даже к лучшему, Кейт, потому что я предлагаю разновидность покера, в которую могут играть двое старых друзей и от которой я получу большое удовольствие. – Чейз чуть помолчал и закончил:

– Мы с тобой сыграем в стрип-покер[1]1
  Покер на раздевание. – Прим. перев.


[Закрыть].

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Так нечестно, Кейт, – притворно гневаясь, прорычал Чейз, хотя в глубине его глаз таились веселье и озорство.

– Туфля – тоже предмет одежды, – возразила Кейт. Она уже сняла часы, кольцо и сережки, так что у нее не оставалось иного выхода, как слегка слукавить. Она не хотела уступать. – Кроме того, если кто-то плутует, так это ты, – добавила она. – Мне идут просто отвратительные карты.

Чейз негромко рассмеялся и покачал головой.

– В этом нет необходимости. Ты, знаешь ли, играешь из рук вон плохо. – Он откинулся назад и, прищурившись, посмотрел на Кейт сквозь пламя свечей. – Но предметом одежды является пара туфель, так что ты не можешь снять только одну.

– Ну ладно, – неохотно согласилась Кейт и сбросила туфлельки.

Пытаясь отсрочить неизбежное, она неторопливо отпила большой глоток бренди. Руки у нее тряслись, но не от страха. Она просто не хотела, чтобы Чейз понял, как сильно он волнует ее. После десяти лет ожидания, тоски по его ласкам она отчаянно желала проиграть. А как же иначе, если у нее кровь кипела от одной близости Чейза?

Они сидели на ковре перед камином, в ее доме. Чейз разжег камин, чтобы разогнать ночную прохладу, принес свечи и напитки.

Наконец Кейт подняла глаза и увидела, что Чейз смотрит на нее с коварным и очень подозрительным огоньком в глазах. Он начал очередную партию. Карты с легким шелестом падали на ковер, молча моля Кейт взять их в руки и узнать свою судьбу.

– Твой ход, Кейт.

Усилием воли она заставила себя взять карты. И тут же поняла, что выиграла.

– Что… – Она прокашлялась и вспомнила, что, играя в покер, надо следить за своим лицом. – Каковы ставки на этот раз? У меня осталось только белье и платье.

– Пусть будет платье, – лениво протянул Чейз.

– Ладно, но пообещай, что подумаешь над моей просьбой оставить Шелби с девочкой в гостевом коттедже.

– Не умеешь ты блефовать, chere. Пришли хорошие карты? Ты мне напомни как-нибудь, я научу тебя не выдавать своих чувств, когда выпадает хорошая сдача. Но только не сейчас, – добавил он с кошачьей улыбкой. – Давай посмотрим, чем ты можешь похвалиться. Открываемся.

Деваться было некуда. Кейт молча разложила карты веером, пытаясь сдержать радость. Но тут Чейз торжественно открыл ей свои карты, и желудок Кейт подпрыгнул внутри и начал выделывать коленца.

– Четыре короля, – простонала она в изумлении. Потрясенная таким невероятным везением, она могла лишь молча сидеть и смотреть на карты.

Она поняла, что произошло, только когда Чейз протянул руку и коснулся тонкой бретельки ее платья. Потрясенная изысканно-эротическим ощущением его руки на своем плече, Кейт вздрогнула и отпрянула. Потом молча обругала себя. Какого черта она шарахается от Чейза? Она же не для этого согласилась на игру!

– Я честно выиграл, – хриплым шепотом сказал Чейз. – Но не собираюсь заставлять тебя делать что-то, что тебе не нравится. Тем более силой.

– О, Чейз, – с трудом выговорила Кейт. – Это были твои первые слова, тогда. Помнишь?

– Это было давно, – ответил Чейз. – Все изменилось.

Но только не для нес.

– Я помню все, как будто это было вчера. – Воспоминания до сих пор жгли ее душу. – Моя мать только что… сбежала. И когда мы поняли, что возвращаться она не собирается, отец просто пожал плечами и заявил: «Скатертью дорога». Я так и не смогла простить ему это.

– Да, ты тогда была еще та штучка, – согласился Чейз. – И решила тоже сбежать из города.

Он откинулся назад, в тень, и голос его стал глубоким, обволакивающим.

– Я помню темноволосую девчонку – кожа да кости, с царапиной на подбородке, которая зашла на пользующуюся дурной славой окраину города и потерялась там. Ты боялась каждого шороха и в то же время была готова сразиться со всем миром.

– Я не потерялась, – улыбнулась Кейт собственному детскому безрассудству. – Я просто была не в себе. Но ты и твой отец подобрали меня, накормили и мягко убедили вернуться домой. Никого добрее вас я, пожалуй, в жизни так и не встречала.

И с первого взгляда Кейт бесповоротно, безумно влюбилась в Чейза.

– А твоя мать так и пропала? Ты не знаешь, где она сейчас? – В хриплом голосе, донесшемся из тени, прорезалась нотка участия. – Ты могла бы нанять частных детективов, чтобы ее найти. Так поступили, например, душеприказчики моей бабки.

– Нет, это уже неважно, – ответила Кейт, но, когда что-то кольнуло в сердце, поняла, что безразличие ее, скорее, наигранное.

А потом от голоса Чейза повеяло холодом.

– Ну конечно, ты давным-давно опустила руки, перестала сражаться за то, что важно, так? – спросил он с неприкрытой усмешкой.

Кейт не сомневалась, что он говорит о той ужасной ночи, когда ее мир рухнул.

Но она не хотела говорить об этом. Не сейчас. Сегодня она мечтала ощутить прикосновение его рук, его губ. Она слишком долго ждала этого момента.

– Неважно, где сейчас моя мать, – вздернула она подбородок. – Если бы она любила меня, хотела меня видеть, то уже появилась бы. Но я выросла, и мне больше не нужна мать.

Повисла напряженная тишина, и Кейт встревожилась. О чем сейчас размышляет Чейз?

– Ты и про меня так думала, Кейт? Если бы я хотел видеть тебя, я должен был бы связаться с тобой? А тебе не приходило в голову самой попробовать найти меня?

Кейт грустно покачала головой.

– Я была уверена, что ты не захочешь со мной говорить… что ты ненавидишь меня. Я… я тебя за это не виню, но я не могла… – Она замолкла и уронила голову на грудь, пытаясь сдержать набежавшие слезы.

Она совсем не так представляла себе этот вечер. Неужели они не могут на одну ночь забыться в объятиях друг друга?

– Я не считал… не могу… ненавидеть тебя, chere. – На мгновение голос Чейза стал глухим от переполнявших его чувств, и Кейт, страстно желая оставить прошлые ошибки позади, едва не выпалила в ответ правду о том, что произошло той ужасной ночью. Но, вовремя одумавшись, поняла – подобное признание навсегда оттолкнуло бы от нее Чейза. А ей так хотелось провести хотя бы несколько часов, несколько дней, с мужчиной, которого она любила.

И вот поэтому она ничего не сказала, а поднялась на ноги и спустила с плеч тонкие бретельки своего платья. Потом начала расстегивать молнию, но слишком поздно поняла, что руки у нее трясутся, и ей не справиться с застежкой. От сознания собственной неуклюжести у Кейт краска прилила к щекам. К тому же на ней было самое сексуальное белье из ее запасов, из черного кружева. Ведь Чейз сказал, что хотел бы сделать ее своей любовницей, и она страстно надеялась, что сегодня это случится, и приготовилась как могла.

Но Кейт не предполагала, что придется исполнять нечто вроде стриптиза. Она чувствовала себя порочной… распущенной. Эти ощущения были так несвойственны ее скучной жизни, что Кейт чувствовала, как теряет почву под ногами и остатки разума.

Она услышала какой-то шорох в окружавших ее тенях, и легкий ветерок скользнул по ее коже.

– Тебе помочь, chere? – Низкий мужественный голос Чейза вдруг донесся из-за ее плеча, а не из другого конца комнаты. От неожиданности у Кейт встали дыбом волоски на руках, а по позвоночнику побежали мурашки. Ей захотелось развернуться и взглянуть Чейзу в лицо. Внезапно стало очень важно видеть его глаза, пока она будет раздеваться.

Но сильные руки Чейза легли ей на плечи и заставили остаться на месте.

– Тихо, – сказал он негромко. – Я расстегну, ты только подними волосы.

Он убрал руки, но по-прежнему стоял так близко, что его горячее дыхание обжигало кожу Кейт. Желая, чтобы эта часть вечера закончилась как можно быстрее и Чейз наконец-то отвел ее в постель, Кейт незамедлительно подчинилась.

– Как мило, – прошептал Чейз ей на ухо, когда она дрожащими руками приподняла волосы с шеи. Его голос пробежал по ее нервам, как ток, и желание вспыхнуло ярче.

Тихо прожужжала молния, словно рой насекомых над болотом летним днем, и у Кейт слегка закружилась голова, когда гладкий материал платья скользнул по ее коже, по бедрам и шелковой лужицей улегся у ног.

Она стояла неподвижно, обнаженная, если не считать бюстгальтера без бретелек и узких трусиков, и молила небеса, чтобы Чейз коснулся ее. Кейт слышала его тяжелое неровное дыхание и знала, что он стоит и смотрит на нее. Она чувствовала его блуждающий по ее телу взгляд, опалявший кожу, как огонь.

Она услышала собственное дыхание, такое же неровное, как у Чейза, и все ее укромные места заныли, тоскуя по ласке, но Чейз не двигался с места.

Кейт обернулась, готовая, если надо, первой поцеловать его, но Чейз куда-то исчез. Там, где он стоял, метались только призрачные тени.

– Чейз?

– Игра окончена, – донесся голос из темного проема двери в другом конце комнаты. – Ты выиграла. Шелби и ее дочка могут оставаться.

– Но, Чейз… – Кейт попыталась разглядеть его силуэт.

– В старом доме достаточно места для всех. Я переезжаю сюда завтра.

– В мою комнату? – Кейт затаила дыхание. ожидая ответа.

– Посмотрим, – грубовато ответил Чейз. – Возможно, я не захочу спать со старыми призраками.

– А как насчет сегодняшней ночи, Чейз?

– Иди спать. Я устал от игр. Спокойной ночи, Кейт.

В приглушенном пламени свечей и камина Кейт увидела, как он развернулся и вышел из комнаты. Подавив рыдание, она упала на пол и обхватила себя руками.

Он не испытывает к ней никаких чувств! О господи! Жить с ним в одном доме и не спать с ним станет гораздо более тяжелым наказанием, чем быть выброшенной на улицу. Даже за сто лет Чейз не смог бы придумать лучшего способа отомстить.

А самое главное – что бы он ни делал, как бы ни относился к ней, Кейт не могла разлюбить его. Она осуждена на вечные муки и не в силах что-то изменить.

Чейз уселся на высокий табурет у бара в прокуренной таверне, положил локти на стойку и заказал бутылку бурбона. Таверна скоро закрывалась, но Чейз решил, что прихватит спиртное с собой. Потому что сегодня он решил напиться до бесчувствия.

Первый глоток обжег ему горло и желудок, но Чейзу была приятна боль. Он вообще заслуживал того, чтобы гореть в аду.

Он не мог выбросить Кейт из головы. Десять лет он мечтал об этих темных глазах, горящих огнем страсти. Он хотел насладиться ее телом так, чтобы сводило внутренности, гладить фарфоровую кожу, длиннные-длинные ноги…

Но он не собирается делать что-то против ее воли.

И каким он был дураком, когда решил, что сможет раздразнить ее и просто переспать с ней. Его чувства к Кейт никогда не были такими поверхностными. И теперь он окончательно убедился, что дело серьезно.

Чейз потянулся за бутылкой, налил еще и выпил, даже не почувствовав вкуса.

– Собираешь перепить своего отца, Северин? Чейз повернулся и сфокусировал взгляд на старом бармене, а узнав его, оскалился и прищурил глаза.

– Роберт Гудри? А я думал, ты уже давно переселился на кладбище. Оставь меня в покое.

– Ну точно, – усмехнулся в ответ бармен. – Чарлз Северин говорил также. Как дела?

– Отстань.

Бармен несколько секунд пристально смотрел на Чейза.

– Сынок, у тебя, похоже, те же проблемы, что и у отца. Потерянная любовь. Но приходить сюда и заливать горе алкоголем – это последнее дело.

– Я здесь не поэтому, – проворчал Чейз, но кое-что в словах Роберта задело его. – А ты ведь знал моего отца? В юности?

– Верно, – улыбнулся бармен. – Умный был парень. Его мать рано осталась вдовой, и он стал главой семьи. Работал и учился одновременно. Его здесь почти все любили.

– Так что же стряслось? Почему он начал пить?

Роберт грустно покачал головой.

– Он очень сильно любил твою мать, и когда она умерла от родов… Чарлз… в общем, он не смог жить без нее.

Да, конечно, подумал Чейз. Отец обожал мать. Он не был жесток, он ни разу вслух не упрекнул Чейза в том, что тот, – причина смерти своей матери, но иногда у Чейза возникало ощущение, что отец не мог смотреть на сына, не выпив как следует.

Он снова потянулся за бутылкой, но помедлил. Выпивка не помогла отцу справиться со своими проблемами и равным образом не поможет и ему.

Проклятье!

Он поднялся на ноги и положил на стойку несколько купюр.

– Роберт, спасибо за урок. Я пошел.

– О, сынок, я много чего могу тебе порассказать. Ты приходи, послушаешь.

Чейз покачал головой и усмехнулся.

– Но только не сегодня.

Он развернулся, чтобы уйти, но Роберт положил руку ему на плечо.

– У тебя проблемы, сынок? Тебя околдовали, я же вижу.

– Околдовали? – Внезапно по спине Чейза побежали мурашки, но он тут же отругал себя за глупость. – Ты о чем?