Текст книги "Шепот фиалок"

– Зато я сам принимаю всерьез любые обвинения в адрес Деррингтонов, – не глядя на друга, отозвался Николас. Еще в детстве Гэвин с легкостью забывал их мальчишеские раздоры, а вот он, Николас, терзался обидой неделями. – Если бы против меня было выдвинуто официальное обвинение, я хотя бы получил возможность доказать свою невиновность в суде.

– Но даже и без суда ты твердо решил доказать свою невиновность, верно?

– Для этого я и принял приглашение в Тьюк-Эбби.

– Не верь ему, Треффорд. Не верь ни единому слову, – заявил дядя Джордж. – По мне, так Ник начинает входить во вкус светской жизни. Скажу больше – я подозреваю тут влияние некой леди из высшего общества.

Гэвин остановил на друге пристальный взгляд.

– У дяди Джорджа имеется собственное мнение относительно моей личной жизни – совершенно ошибочное, но он в него верит, – шепотом объяснил Николас.

Гэвин ответил понимающей улыбкой и повернулся к дяде Джорджу:

– Итак, что за общество ожидается на приеме в Тьюк-Эбби?

– Я слышал, там будет Кэррингтон-Смит, – принялся перечислять дядя Джордж. – Затем очаровательная вдовушка Санридж, граф Сэддер с супругой, барон Ситон…

Николас весь этот длинный список пропустил мимо ушей; главное, что на прием в Тьюк-Эбби приглашена Дориан. Правду сказать, он был немало удивлен, увидев в холле своего особняка личного лакея герцога Тьюина с приглашением на этот прием для узкого, избранного круга. До той минуты он не был уверен, что Дориан сдержит обещание.

Николас сразу сел писать Дориан письмо с выражениями благодарности, да так и застыл, занеся перо над листком. Он вдруг понял, что безотчетное желание вновь увидеть Дориан преследовало его буквально с момента их расставания. И желание это вовсе не было связано с необходимостью найти рукопись Шамьера. Николасу нравилось общаться с Дориан, любоваться ее изящной фигуркой, да хотя бы просто смотреть, как загораются гневом ее фиалковые глаза в ответ на его поддразнивания. Признаться, роль защитника Дориан от чересчур назойливых воздыхателей – роль для Николаса совершенно неожиданная – пришлась ему по душе. Он наслаждался при виде разочарования и зависти на лицах мужчин, опасающихся заигрывать с Дориан в его присутствии, и был не прочь продолжить эту игру в Тьюк-Эбби.

– …Мистер Сент-Джон с сестрой, мисс Дориан Сент-Джон… ну и еще кое-кто, – закончил наконец дядя Джордж. – Славная компания. Я так понял, там будут музицировать.

– Опять музыкальные вечера? – удивился Гэвин. – Это что-то новое в твоей жизни, Ник.

Николас закинул ногу на ногу, устроился в кресле поудобнее. Он еще не решил, стоит ли посвящать Гэвина во все подробности своих поисков.

– Ты ведь тоже был на музыкальном вечере у Сент-Джонов?

– Только чтобы не огорчать Дэвиса отказом, – пожал плечами Гэвин. – Но ты? Неужто в тебе открылся новый талант? – Ну это вряд ли… – протянул Николас. Какое-то безотчетное чувство удерживало его от откровенности даже со старым другом. – Однако почему бы и не расширить кругозор?

Гэвин вновь обернулся к дяде Джорджу.

– Думаю, вы правы, Джордж. Здесь явно замешана женщина.

– Даст бог, я вычислю, кто это, – расцелую на радостях! – клятвенно провозгласил дядя Джордж. – Я так счастлив, что Ник отказался от своего затворничества.

– Я еще здесь – не забыли? – Грозный тон Николаса смягчила улыбка. – Что это вы взялись меня обсуждать, словно я для вас пустое место?

– А ты не забыл то время, когда нам казалось, что вместо тебя и впрямь пустое место, хоть ты и сидел здесь вместе с нами? – парировал Гэвин.

– Хвала Всевышнему, это время уже позади, – поднимаясь с кресла, добавил дядя Джордж. – Прошу извинить старика, джентльмены, но после прекрасного коньяка, принесенного Треффордом, меня что-то клонит в сон. Пожалуй, отправлюсь-ка я на боковую. Спокойной ночи.

Дядя Джордж поднялся к себе в спальню. Николас тоже встал, чтобы подбросить очередную порцию угля в камин. Гэвин без лишних слов плеснул еще коньяка в бокалы.

– Значит, твои поиски продолжаются? – подождав, пока Николас вновь устроится в кресле, спросил он.

– Мое имя опорочили. Кто восстановит справедливость, если не я? – Николас пожал плечами. – С другой стороны, жизнь идет вперед, несмотря ни на чью запятнанную репутацию. Проходят дни, недели, месяцы.

– Это верно, – задумчиво протянул Гэвин. Поднес ко рту бокал, пригубил. – Мне тоже очень не хватает Джонатана. Но я рад, что ты наконец понял – сколько ни убивайся по погибшему другу, его все равно не вернешь. Тяжко было видеть, как ты два года подряд прячешься в своей раковине. К счастью, это время прошло. Ты не представляешь, как я рад за тебя. Надеюсь, и появление новой графини Сикум, а там, глядишь, и наследника, не за горами.

– Это подождет. – Мысли Николаса вновь вернулись к Дориан. Ей каким-то образом удалось добиться для него приглашения в Тьюк-Эбби. Но как ему самому добиться от нее главного – отрывка партитуры романса Франца Шамьера?

Странно, однако, что Гэвин завел разговор о женитьбе. Николас и сам с недавних пор об этом подумывал. Виной тому, видимо, неудачное сватовство Дэвиса и непреодолимое очарование Дориан. Посвятить эту девушку в тайны любви… о чем еще можно мечтать?

Супружество обеспечило бы ему куда больше прав, чем тайный роман; будучи его женой, Дориан должна была бы поделиться c ним всем, что имеет, – в частности и своим отрывком рукописи. С другой стороны, отрывок принадлежит тете Шарлотте, и Дориан вполне могла бы, сославшись на этот факт, заявить, что не вправе им распоряжаться. Да и вообще – брак, пожалуй, мера крайняя…

– Ник, где ты, черт возьми, витаешь? – Гэвин, наклонившись, заглянул другу в глаза. – В жизни не видел такой мечтательной улыбки у тебя на лице!

– Извини. – Николас в один присест прикончил коньяк, пытаясь избавиться от волнующих его образов.

– Я говорю, когда ты женишься…

– Где ты видел родителей, готовых отдать дочь в жены предателю? – с горечью выпалил Николас. Когда он вспоминал о негодяе, распустившем подлые слухи, ярость закипала в нем с новой силой.

Гэвин откинулся на спинку.

– Так вот что тебя останавливает? Поверь мне, в свете найдется немало мамаш и девиц на выданье, которые в погоне за громким титулом с радостью закроют глаза на все эти грязные сплетни. Ты граф – вот что для них самое главное. Вот если б ты позволил себе заявиться на прием в костюме от захудалого портного – тогда, конечно, они немедленно вычеркнули бы тебя из списка достойных кандидатов.

– Я не пойду под венец, пока останется хоть намек на сомнение в чести рода Деррингтонов, – мрачно поклялся Николас, про себя подумав, что женитьба – далеко не единственная и даже не самая важная причина его возмездия.

– Очень благородно, Николас… – заметил Гэвин. – Но, я бы сказал, чересчур возвышенно.

– Может быть, – повел плечом Николас.

– В один прекрасный день какая-нибудь хорошенькая мисс завладеет твоим сердцем, и ты забудешь обо всех несчастьях. Они растворятся в прошлом. – Гэвин поднял бокал. – За даму сердца Николаса Деррингтона!

– Не сомневайся – я доведу до конца то, что задумал.

6

Тьюк-Эбби, величественный древний особняк, вырос на землях прежнего аббатства, которое король Генрих VIII от щедрот своих передал в дар одному из преданных ему вассалов. Скромное деревенское жилище с течением веков перестраивалось, превратившись теперь в настоящий дворец – загородную резиденцию герцога Тьюинского. Здесь свято чтили древние традиции, не допуская никаких новомодных излишеств, столь дорогих сердцу лорда Хэлторпа. Как и столетия назад, коридоры были полны слуг, возникающих на пороге при первых звуках ручного колокольчика. И для принятия ванн каждому гостю по-прежнему приносили в спальню огромную лохань; выложенные мрамором ванные комнаты вроде той, что составляла предмет гордости Торп-Холла, в Тьюк-Эбби не признавали.

Дориан пришлись по душе слегка мрачноватые интерьеры старинного замка, громадные арки, выложенные резным камнем, гулкие сумрачные коридоры и особенно – прелестная, вся увитая розами, крытая галерея.

Однако более всего Тьюк-Эбби славился своим концертным залом, пожалуй, единственным в загородных поместьях английской аристократии. Центральная часовня аббатства – самое сердце замка – использовалась прежними поколениями в качестве библиотеки. Нынешний же герцог Тьюин решил, что для серьезных занятий музыкой обычный музыкальный салон слишком мал. А потому книги были перенесены в специально отведенное под библиотеку помещение, в одном углу бывшей часовни возвели хоры для исполнителей, а все остальное пространство заняли ряды удобных кресел.

Именно в этот роскошный зал первым делом и повел герцог своих гостей. Некоторые из них уже бывали здесь прежде, а вот Дориан знала о нем лишь по рассказам.

– И специально для вас, мисс Сент-Джон, я буквально сегодня приказал настроить наш рояль, – обратился к Дориан хозяин замка. Низенький, с довольно объемистым брюшком, герцог тряхнул седеющими длинными буклями. Эта прическа придавала ему сходство с великими композиторами, и потому он никогда ей не изменял.

– Я признательна вам за такую предусмотрительность, ваша светлость. – Дориан ответила благодарной улыбкой и присела в реверансе.

Все предыдущие приглашения в Тьюк-Эбби она вежливо отклоняла, поскольку была наслышана о деспотизме герцога по отношению к исполнителям. Единственное, что смогло заставить ее играть под руководством герцога, – это шанс отыскать в Тьюк-Эбби драгоценную рукопись и доставить радость тете Шарлотте.

– Здесь, должно быть, превосходная акустика.

– Не скрою, так и есть, – горделиво кивнул герцог. – Завтра же начинаем репетировать.

– Его светлости не терпится занять вас всех работой, – со смехом вставила герцогиня. Высокая, сухопарая и нескладная, она словно вся состояла из острых углов и выглядела полной противоположностью своему приземистому кругленькому супругу. – Я же со своей стороны обещаю, что угощения и развлечений будет предостаточно. Итак, если вы насмотрелись на любимое детище его светлости, то прошу всех следовать за мной. Ужин подан.

Процессия гостей во главе с хозяйской четой направилась в обеденный зал.

Дориан было отведено место рядом с герцогом, напротив Николаса. Дэвис же оказался по правую руку от герцогини на противоположном конце стола.

– Не могу выразить словами, как мы с ее светлостью были рады, узнав, что вы приняли наше приглашение погостить эту неделю в Тьюк-Эбби, – обратился герцог к Николасу, пока слуги подавали первое блюдо.

– Благодарю вас, ваша светлость. Это для меня большая честь, – отозвался Николас, бросив быстрый взгляд на Дориан. – Я уже предвкушаю удовольствие от прекрасной музыки.

– И от охоты, надеюсь, а? – раздался с другого конца стола скрипучий голос герцогини.

Дориан невольно заморгала. Похоже, у герцогини отменный слух, если ей удалось расслышать этот разговор среди общего гула голосов, звона фарфора и серебряных столовых приборов.

– Разумеется. – Николас чуть наклонился над столом, повернувшись к герцогине. – Я большой любитель охоты.

– Вот и хорошо, – с довольным видом кивнула герцогиня.

В свете ходили легенды о ее мастерстве наездницы и страстной любви к охоте на лис. Дориан подозревала, что лишь это обстоятельство и склонило Дэвиса к согласию приехать в Тьюк-Эбби. Поначалу, узнав, что леди Элизабет на приеме не будет, он категорически отказался ехать.

– Лошади у меня отменные, – продолжала герцогиня. – Я покажу вам конюшни, и вы в этом сами убедитесь. А заодно и выберете себе подходящую.

– Мы с ее светлостью рады представившейся возможности сообщить вам, что не верим ни единому слову из того, что в последнее время рассказывают о Деррингтонах, – снова заговорил герцог, явно не желая упускать инициативу из своих рук. – Правда, мы вращаемся в разных кругах – что вполне понятно, учитывая немалое расстояние от Линкольншира, где расположено родовое поместье Деррингтонов, до нашего Сассекса, – однако все мы тут в ужасе от этих недостойных слухов.

– Очень любезно с вашей стороны, ваша светлость. – Николас, помрачнев, уставился в тарелку.

Дориан собралась вмешаться, но герцог уже и сам решил сменить тему.

– Даже не будем вспоминать об этом, лучше расскажите мне, на каком инструменте вы играете? – примериваясь ножом и вилкой к аппетитно зажаренному бараньему боку, поинтересовался он.

Николас метнул еще один быстрый взгляд на Дориан. Та стала лихорадочно соображать, что бы такое придумать для Николаса. Нужно же было так опростоволоситься, корила она себя в душе. Уж кто-кто, а герцог Тьюин не мог не задать этот вопрос!

– Я всего лишь скромный ассистент мисс Сент-Джон, – раздался голос Николаса. – Переворачиваю для нее ноты.

Дориан едва не подавилась мятным пудингом. Хватая воздух ртом, она почувствовала довольно ощутимый толчок под столом по своей туфельке.

– Так и есть, ваша светлость. Лорд Сикум настолько искусен в выполнении этой задачи, что я просто не в силах отказаться от его услуг.

– Что вы говорите! – Герцог вскинул на Николаса одобрительный взгляд. – Как интересно. Слышали, а, леди Ларетт?

Вдовствующая леди Ларетт Кашинг, полногрудая, неопределенных лет брюнетка, снискала славу лучшей виолончелистки среди любителей Сассекса. В свете поговаривали, что, несмотря на неприязнь герцогини к этой даме, леди Кашинг была частым гостем в Тьюк-Эбби. Поймав жадный взгляд пышнотелой вдовы на Николаса, Дориан моментально прониклась сочувствием к хозяйке дома.

– О да, ваша светлость, еще бы не услышать, – расплылась в жеманной улыбке леди Ларетт. – Вы просто кладезь талантов, Деррингтон! Морской флот, охота, да еще и музыка!

На другом конце стола герцогиня, привстав, вытянула шею:

– О чем это вы там беседуете, дорогой?

– О многочисленных талантах графа Сикума, золотко, – бросил в ответ герцог, словно перебрасываться репликами через весь стол было для него обычным делом.

– Я еще и коллекционер, ваша светлость. Как и вас, меня интересует наследие известных композиторов, – продолжал Николас. Уж больно удачной оказалась тема разговора, чтобы он мог позволить откровенным заигрываниям леди Кашинг или репликам герцогини сбить его с толку.

– Вот как? Я слышал, что мисс Сент-Джон собирает работы Шамьера, – отозвался герцог, – а вот о вашем увлечении не знал. Что ж, в таком случае, вам непременно нужно взглянуть и на мою коллекцию.

– Будем счастливы! – воскликнула Дориан. – Когда же вы окажете нам честь? Может, сегодня вечером?

– Нет-нет, на сегодня у меня другие планы. – Герцог знаком приказал слуге убрать тарелку. – Ведь завтра мы уже начнем репетировать. Гостям в Тьюк-Эбби скучать не придется, это я вам обещаю. Вот увидите, душа ваша за эту неделю возвысится…

– А тело окрепнет на свежем воздухе! – эхом откликнулась с другого конца герцогиня.

– Здоровый образ жизни – это прекрасно, – скрывая разочарование, пробормотала Дориан.

В ответ на ее мимолетный взгляд Николас лишь передернул плечами и сделал знак слуге наполнить бокал. Осмотр дома и концертного зала ничего им не дал – они так и не сумели обнаружить, где герцог хранит свою коллекцию. Действовать на свой страх и риск, как в Торп-Холле, в этом огромном замке было невозможно.

Дориан вздохнула. Неделя обещала быть очень длинной.

* * *

На следующее утро мрачный, как туча, Дэвис появился на пороге комнаты для завтрака. Он опоздал не случайно и был рад, обнаружив залитое солнцем помещение пустым. Остальные уже позавтракали и ушли, так что светские беседы ему не грозили. Сегодня он был к ним не расположен.

Откровенно говоря, Дэвис еще вчера пожалел о своем согласии провести целую неделю в Тьюк-Эбби. Игра Дориан и тети Шарлотты ему нравилась, но он отнюдь не был страстным поклонником симфонической музыки.

Приглашение герцога он принял, поскольку надеялся встретить здесь Элизабет. Обладая приятным голосом, а главное, обожая быть центром всеобщего внимания, она охотно пела на домашних вечерах. И Дэвис решил, что она не согласится пропустить один из знаменитых музыкальных приемов герцога.

Однако Элизабет предпочла провести эту неделю в Брайтоне, где, по слухам, ожидался принц Уэльский. И теперь Дэвис клял себя в душе последними словами. Нужно было тут же послать герцогу письмо с извинениями, а самому вслед за Элизабет отправиться на побережье.

Он эту возможность упустил – и вот, пожалуйста, застрял на всю неделю в компании музыкантов-любителей. Среди гостей не было ни одной мало-мальски интересной дамы, исключая разве что эту рыжеволосую крошку леди Санридж… да и та со своим провинциальным очарованием нисколько не привлекала Дэвиса. Он вообще не готов был уступить место Элизабет в своем сердце кому-нибудь другому и по-прежнему лелеял надежду, что она предпочтет его всем остальным. Сам же он собирался хранить ей верность.

«Ну а пока Элизабет разбирается в своих чувствах, – решил Дэвис, – нужно постараться провести время с максимальной пользой». В Тьюк-Эбби по крайней мере гостям обещали прекрасную охоту. Недавнее приобретение Дэвиса, великолепный чистокровный жеребец, на охоте у графа Хэлторпа показал себя с наилучшей стороны. Но то была, считай, разминка. Здесь же, в Тьюк-Эбби, можно будет проверить его в деле по-настоящему.

Дэвис направился к буфету, где безмолвный слуга с подносом в руках терпеливо ждал указаний. Дом герцога и герцогини Тьюин всегда славился отменно вышколенной прислугой. Дэвис в душе считал, что слуги здесь уж больно навязчивы, однако он давным-давно научился обращаться с ними, выработав особый снисходительный взгляд и скучающий, чуть раздраженный тон.

Буфетная стойка была уставлена блюдами с сыром, яйцами, фруктами и сладостями, ветчиной, беконом, лососем… Дэвис, прикидывая, что бы ему изо всего этого изобилия взять на завтрак, пропустил появление в комнате еще одного опоздавшего гостя.

– Доброе утро, мистер Сент-Джон, – приветствовала его Сюзанна Санридж.

– Леди Санридж… – коротко бросил Дэвис, надеясь, что его не слишком любезный тон отобьет у дамы желание продолжать беседу.

Впрочем, он не мог не признать, что ее теплый грудной голос ласкает слух. Но вот платье ее показалось Дэвису вульгарным. Он терпеть не мог цвет весенней зелени, а на рыжеволосой и белокожей леди Санридж этот цвет вообще выглядел кричаще-ярким.

– Похоже, сегодня мы с вами завтракаем последними. – К вящему неудовольствию Дэвиса, его попытку уклониться от общения леди Сюзанна просто не заметила.

– Похоже на то. – Дэвис обернулся к слуге: – Мне вон тот кусочек лосося.

– О-о! – расстроенно выдохнула леди Сюзанна, переводя взгляд с пустой тарелки на Дэвиса. – Вы тоже любите на завтрак лососину?

Дэвис разочарование дамы проигнорировал; утро и без того выдалось отвратительное, а тут еще будьте любезны делиться с кем-то лососиной! Нет уж, не выйдет.

– Уверен, вам сию же минуту принесут с кухни другую порцию.

Сюзанна бросила полный надежды взгляд на слугу, но тот бесцеремонно повернулся к ней спиной и понес тарелку Дэвиса к столу.

Дэвис хотел было последовать за ним, но заколебался. Подобное пренебрежение к гостье его возмутило.

Он сердито нахмурился.

– Все в порядке, уверяю вас, – в смущении забормотала леди Сюзанна. – Мне что-то сегодня и не хочется лосося.

Дэвис сверлил взглядом провинившегося слугу. Это же Тьюк-Эбби, резиденция герцога Тьюина, чье состояние вошло в легенду. Если гостья герцога желает получить на завтрак лосося, она его получит!

Дэвис откашлялся, вскинул подбородок и процедил самым высокомерным тоном из своего арсенала:

– Приятель!

– Слушаю, сэр? – мгновенно обернулся слуга.

– Закажи свежую порцию лосося для леди Сюзанны. Для меня тоже. Поторапливайся.

Поклонившись, слуга опрометью бросился на кухню.

– Эй, ты! – Дэвис еще выше задрал подбородок и ленивым, демонстративно приказным жестом поманил маячившего у двери второго слугу: – Прибор для гостьи его светлости, леди Сюзанны! Ну! Одна нога там, другая здесь!

Слуга в буквальном смысле поскакал к буфету.

– Что еще желаете заказать, мадам? Я бы предложил вам свою порцию лососины, но, боюсь, для вашего тонкого вкуса она уже слишком остыла.

Леди Сюзанна смущенно зарделась.

Через несколько секунд Дэвиса и леди Сюзанну уже усадили за столиком у окна и подали дымящееся блюдо с лососиной.

Сюзанна наклонилась к Дэвису через стол:

– Благодарю вас, сэр. Вы просто волшебник.

– Ну что вы! – Дэвис чуть не улыбнулся при виде написанного на ее лице детского восторга. – Боюсь, по утрам я не слишком приятный собеседник, леди Сюзанна, оттого и спустился к завтраку так поздно.

Она выпрямилась.

– О, конечно, я понимаю. Сэр Роджер… мой покойный муж… тоже бывал не слишком разговорчив по утрам. Все, больше ни слова.

Какое-то время оба молчали. Наконец Дэвис, мучимый совестью за невежливость по отношению к даме, поднял глаза от тарелки. На лице леди Сюзанны он не увидел ни намека на обиду или раздражение. Право, она заслуживала лучшего собеседника!

– Откуда вы родом, леди Сюзанна? – Дэвису пришлось сделать немалое усилие, чтобы завести ненавистную ему светскую беседу.

– Из Девоншира, – отозвалась Сюзанна. – Сэр Роджер, мой…

– Да-да, ваш покойный муж, я это уже понял.

Она снова зарделась.

– Так вот… мы вели довольно скромное хозяйство близ Эксетера.

– Как насчет слуг? Вы и у себя дома позволяли им хамить? – С трудом, но Дэвис изобразил-таки улыбку.

– Мы держали только экономку… Она же и готовила. Я… – Сюзанна, замолчав, виновато улыбнулась. – Должна признаться, она и впрямь особенно со мной не церемонилась.

– И что теперь? Эта самая экономка по-прежнему служит у вас?

– Мне пришлось закрыть дом и отказаться от ее услуг.

– Очень хорошо, – с довольным видом произнес Дэвис. Он был искренне рад за леди Сюзанну. – Судя по всему, она это заслужила.

– А, вот вы где, Дэвис! – громогласно окликнула его герцогиня прямо с порога комнаты.

Сюзанна от неожиданности вздрогнула.

– Кажется, и тишине, и завтраку настал конец, – с сожалением прошептала она.

Сюзанна вскинула голову, приветственно улыбаясь герцогине, а Дэвис еще на несколько мгновений задержал взгляд на лице своей собеседницы. Кажется, он впервые увидел тонкие черты, задорный блеск глаз и изящную линию улыбающегося рта – и вдруг пожалел, что их совместному завтраку, как верно заметила Сюзанна, настал конец.

Герцогиня, в расшитом золотом, но забрызганном грязью наряде для верховой езды размашистым шагом двинулась к столику, на ходу помахивая хлыстом.

– Я вас всюду ищу, сэр. Одна из моих лучших кобыл недавно ожеребилась. Держу пари, этот жеребенок превзойдет даже вашего превосходного вороного.

Дэвис неохотно поднялся.

– С удовольствием взгляну на это чудо, ваша светлость. Но уверяю вас, соперника моему вороному во всем свете не найти.

– Посмотрим. Охота еще впереди, – заявила герцогиня. – Не возражаете, если я украду у вас мистера Сент-Джона, леди Сюзанна? Я давно хочу показать ему свои конюшни.

– Разумеется, ваша светлость, – с улыбкой ответила хозяйке дома Сюзанна.

– Прошу извинить меня, леди Сюзанна…

– Благодарю за компанию, мистер Сент-Джон. – Она вновь улыбнулась и наколола вилкой кусочек лосося, дав понять, что не забыла его недавнюю поддержку.

– Рад услужить, мадам. – Дэвис напоследок поклонился и зашагал вслед за герцогиней, чувствуя себя до смешного довольным жизнью, словно он только что совершил подвиг.