Текст книги "Эмма и незнакомец"

ГЛАВА 4

– Как обычно, мисс Эмма? – спросил Этан Петере, главный редактор «Витнивилльского оратора».

В это солнечное утро пятницы Эмма была печальна. За все время она отпечатала тысячи, возможно сотни тысяч объявлений, но не услышала ни слова о Каролине или Лили. Иногда она думала, что никто не читает ее объявлений.

– Да, мистер Петерс, – вздохнула она.

Добродушный мужчина средних лет улыбнулся, беря карандаш, чтобы записать заказ. У него были нафабренные длинные черные усы, а то, что осталось от его шевелюры, он искусно зачесывал поперек макушки. Эмме казалось, что лучше уж быть лысым, чем пытаться скрывать очевидное.

– Я очень надеюсь, что вы не настроены сдаваться, мисс Эмма. Ваши сестры где-то здесь и наверняка кто-нибудь увидит ваше объявление.

Эмма вымученно улыбнулась.

– Надеюсь, вы правы.

Мистер Питерс кивнул.

– Это просто дело времени.

Эмма вышла из редакции газеты и пошла в библиотеку. Невезучее «Желтое чрево» сгорело дотла, и даже разговоров не было о его восстановлении. В заведении Хлои, единственном месте в городке, где подавали спиртное, гремели музыка и смех.

С легкой улыбкой покачивая головой, Эмма прошла мимо «Звездной пыли» степенным шагом, хотя ей очень хотелось заглянуть внутрь. Ей особенно любопытно было бы посмотреть на второй этаж, где девушки, подобные Келли, принимали посетителей.

Роясь в сумочке в поисках ключа от библиотеки, Эмма еще раз призналась себе, что вряд ли когда-нибудь увидит «Звездную пыль» изнутри – вверху или внизу. Хлоя поклялась, что сдерет с нее живьем кожу, если Эмма ступит туда ногой. Хотя Хлоя была нежнейшей из приемных матерей, Эмма знала, что легендарная мисс Риз была непоколебима в этом вопросе.

Девушка как раз вставляла ключ в замок, когда появился Фултон, одетый в свой обычный костюм и шляпу. Он выглядел очень взволнованным.

– Я должен поговорить с тобой, – серьезно прошептал он, словно весь город прислонил свое общее ухо, чтобы подслушать их разговор.

Во второй раз за утро Эмма вздохнула.

– Войди, Фултон.

Он проследовал за ней в прохладный сумрак витнивилльской библиотеки, которая была основана мисс Хлоей Риз и опекалась людьми, которые не заговорили бы с этой женщиной даже под страхом мук ада.

– Эмма, – начал Фултон, снимая шляпу и вертя ее нервно в руках, – надо что-то делать со слухами.

– Какими слухами? – спросила Эмма, хотя хорошо понимала, почему Фултон оказался здесь. Она догадалась, как только увидела его, что он будет читать ей нотацию по поводу Стивена.

Фултон сделал паузу, чтобы пробежать оценивающим взглядом голубых глаз по ее нарядной зеленой юбке и белоснежной блузке.

– Ты настоящая красавица сегодня, – признал он. Эмма скользнула за стол, чтобы оградить себя от него, и притворилась, что занята картотекой, – Благодарю. Фултон решился:

– Это про этого разбойника, которого приютили вы с Хлоей. Ему надо уехать, Эмма.

Она вспомнила, как Стивен с неподдельным интересом слушал накануне вечером очередную главу «Маленьких женщин», и опустила глаза, чтобы Фултон не разглядел их выражение.

– Этот человек совершенно безвреден, – солгала Эмма.

Она понимала, что Стивен не просто мелькнет в ее жизни, он, обладая упрямством, способен разрушить ее.

– Я разговаривал с людьми, которые были в «Желтом чреве», когда он приехал, Эмма, – бушевал Фултон. – Они говорят, что у него был сорок пятый, и там не было ни одного человека, который стал бы связываться с ним.

– Возможно, там просто не было ни одного достаточно трезвого для этого, – с легким нетерпением возразила Эмма, перебирая карточки.

– Он вооруженный бандит, – заявил Фултон, кладя руки на стойку и наклоняясь к Эмме. – Я настаиваю, чтобы ты попросила его уехать.

У Эммы начала болеть голова. Фултон не имеет права ни на чем настаивать, так как они еще не сделали официального сообщения о браке.

– Не знаю, как он может уехать, – сказала она, – когда он даже не может самостоятельно ходить.

– Тогда отошли его к Ваверли.

– Великолепная мысль, Фултон. Когда доктор будет трезв, он сможет присмотреть за ним.

Ирония Эммы не прошла незамеченной и задела его. Он сжал руку в кулак и с силой ударил по стойке.

– Черт побери, Эмма, люди говорят, что ты в близких отношениях с этим человеком – что ты купала его! Ей-богу!

Голова уже раскалывалась от боли. Так, Ваверли распустил слухи. Ну, когда она увидит его в следующий раз, то выскажет старому сплетнику все, что о нем думает.

– Мне кажется, тебе лучше обратиться к Хлое, – сказала она, вытаскивая из-под стойки коробку с порошками от головной боли.

Оба знали, что скажет Хлоя: что Фултону следует считать свои деньги и не лезть в ее дела. Только она скажет это не так вежливо.

Эмма сделала глубокий вдох, чтобы набраться храбрости.

– К тому же, мне кажется, что нам не следует так много времени проводить вместе. Нам обоим нужно время, чтобы подумать о будущем.

Фултон пристально посмотрел на нее, весь бурля от негодования, потом выбежал из библиотеки, громко хлопнув дверью.

Эмма набрала стакан воды из крана в задней комнате и приняла порошок от головной боли. Все утро она была занята, а когда пришла домой в полдень, то обнаружила на кухне тарелку с сандвичами с курицей, покрытую клетчатой салфеткой. Других следов присутствия Дейзи не было.

Удостоверившись, что коса не растрепалась, и пощипав себя за щеки для румянца, Эмма понесла тарелку наверх и постучала в комнату Стивена.

Раздраженным голосом он разрешил ей войти.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

Он захлопнул книгу, которую утром принесла ему Эмма.

– Прекрасно, – произнес он, сердито глядя на нее.

Эмма рассмеялась, садясь в свое кресло и ставя тарелку на колени.

– Я знаю, что вы можете быть любезным, если постараетесь, мистер Фэрфакс. Вы были настоящим джентльменом, когда я вчера читала вам.

Взгляд Стивена, брошенный на тарелку с сандвичами, заставил Эмму протянуть ее. Он взял одно из произведений Дейзи с какой-то неохотной благодарностью.

– Мне нужен сорок пятый, – сказал он.

Эмма пригладила юбку; сатин скользил и блестел под ее пальцами. Движения в горле Стивена, когда он жевал и глотал еду, вызывали у нее странное теплое чувство.

– Кажется, сегодня у меня день невозможных требований, – сказала она.

Стивен нахмурился, продолжая поглощать сандвич, и Эмма подавила желание обмахнуться рукой, так ей стало жарко.

– Что это значит? – резко бросил он.

– Мне кажется, это очевидно. Это означает, что я не собираюсь давать вам оружие.

Он не взял второй сандвич, но, когда он быстро облизал губы, Эмма почувствовала приступ желания.

– Вам когда-нибудь говорили, что вы упрямая маленькая злючка?

– Да, – чопорно ответила Эмма, – и это не принесло им ни капельки пользы.

Стивен откинулся на подушки, и по его невольной гримасе и бледности Эмма прияла, что он испытывает сильную боль.

Нежно, не раздумывая, Эмма коснулась его лба. Он взял ее за запястье, пальцы были тверды и нежны.

– Иди сюда, – резко сказал он.

Он был как те таинственные сверхчеловеческие существа, о которых Эмма читала, способные покорять свои жертвы взглядом. Она поставила тарелку на столик возле кровати и позволила ему притянуть себя поближе, присев на край кровати.

Ее грудь поднималась и опадала под строгой блузкой, когда он проводил мозолистым большим пальцем по внутренней стороне запястья. Она задрожала, перевела дыхание, чувствуя себя полевой мышкой перед коброй.

Рука Стивена отпустила ее запястье, чтобы нежно взять толстую золотисто-рыжую косу. Потом он провел пальцами по ее подбородку и полным влажным губам. Она затрепетала и стала отодвигаться.

Он не позволил ей уйти. Взяв в ладонь, сложенную чашей, ее подбородок, он произнес тихим завораживающим голосом:

– Под этой одеждой библиотекарши прячется тигрица, Эмма Чалмерс.

Когда ее темно-синие глаза расширились от удивления и обиды, он улыбнулся и продолжил:

– Я докажу, что это правда.

Он притянул лицо девушки к своему и дерзко поцеловал. Сладкая дрожь пронзила ее, когда он пробежал языком по ее губам, прося что-то, чего у нее никогда не просили.

Чувствуя, как разгорается пламя в глубинах ее женственности, Эмма решила вырваться, но вместо этого приоткрыла рот. Стивен мгновенно завладел им, и Эмма беспомощно вздохнула, прильнув к нему.

– Стивен, – запротестовала она, когда он каким-то образом сумел уложить ее рядом с собой на кровать.. Ее волосы выбились из косы и тонкой золотой паутиной окружали лицо.

– Сладкая, – сонно пробормотал он перед тем, как снова прижаться губами к ее рту.

Эмма чувствовала себя так же, когда пятнадцатилетней выпила липшее на Рождество. Казалось, что она в нереальном мире, голова кружилась. Когда Стивен нежно положил руку ей на грудь, она откинула голову на подушку и простонала.

– Твой банкир касается тебя так, Эмма?

– О Боже, – прошептала Эмма, настолько потерявшая рассудок от восхитительных ощущений, что ее не интересовало, что знает Стивен о Фултоне. Стивен наклонил голову и захватил зубами сосок под тканью. Наслаждение было так велико, что Эмма выгнулась навстречу ему, чтобы усилить удовольствие. Он целовал ее шею, покусывая, дразня языком ложбинку, где бился пульс, начал расстегивать крохотные перламутровые пуговицы ее блузки.

– Мистер Фэрфакс!

– Не бойся, – тихо успокоил он ее, и девушка поверила. – Я хочу только показать тебе, какая ты в действительности.

Он говорил, лаская ее горячую шею, и когда Эмма почувствовала, что на ней ничего нет, кроме тонкого лифчика, он опустился ниже, пока его лицо не оказалось у ее напрягшихся грудей.

С необыкновенной нежностью он обнажил одну, восхищенно вздохнул, прежде чем почувствовать ее тяжесть в своей руке и прикоснулся языком к соску.

Эмма задыхалась от наслаждения, пока он сосал, ее голова металась в исступлении на подушке. Его слова звучали в ее воспаленном сознании: «Я хочу только показать тебе, какая ты в действительности…»

Он обнажил вторую грудь и ласкал сосок. Эмма едва сдерживалась, чтобы не разнести постель. Когда он поднял юбку и положил ладонь на мягкое место, где ее штанишки стали влажными, она испугалась, быстро села, а затем, спрыгнув с кровати, встала в другом конце комнаты.

В глазах Стивена были понимание и смех. Он с нескрываемым интересом наблюдал, как Эмма поспешно прикрывала свою еще возбужденную грудь.

– Понимаю, – вздохнул он с лукавой, дразнящей улыбкой. – Вы не такая девушка.

Эмма знала, что ее лицо было пунцовым от смущения и обиды, и только потом, когда было уже поздно, она сообразила отвернуться, чтобы застегнуть свою блузку.

– Конечно, нет!

– Но тебе это понравилось, – сказал Стивен, с самодовольным смешком откидываясь на подушки. – И с этой минуты и до того дня, когда я возьму тебя, ты будешь думать, что ты еще, могла испытать со мной.

– Вы самонадеянны, мистер Фэрфакс!

– Но, тем не менее, я прав, – весело откликнулся он. А потом у него хватило нахальства широко зевнуть. – Ты вся горячая и влажная, и разочарованная, признаешь ты это или нет.

Слабый протест замер у нее на губах. Все, что говорил Стивен, было правдой, и она не могла это отрицать, понимая, что он увидит ложь.

– Эмма-библиотекарша, – хрипло произнес он. Он хмыкнул, как будто находил ее занятие необыкновенно смешным.

У Эммы дрожали колени и к горлу подкатил ком от бесстыдной правды его слов. Она сглотнула.

– Вы переоцениваете свою привлекательность, мистер Фэрфакс, – сказала она. А потом повернулась на одной ножке и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Только когда она посидела на своем любимом камне у озера, она начала остывать и дыхание пришло в норму. Ей хотелось остаться в постели со Стивеном, даже позволить ему дальнейшие вольности – и это ужасало ее. Больше всего на свете, не считая соединения с сестрами, Эмма хотела, чтобы ее считали скромной и приличной женщиной.

Она приложила руки к пылающим щекам. Она вела себя как распутница. Девушка еще ощущала теплую влажность его рта у себя на сосках. Она чувствовала себя глубоко несчастной, хотя воспоминание об испытанном наслаждении заставило ее вцепиться обеими руками в ткань юбки.

Не скоро, когда совсем успокоилась, Эмма вернулась в комнату Стивена.

– Как ты смеешь так трогать меня? – выдохнула она.

Он, уютно устроившись, сидел среди подушек и отметил место в книге, которую читал, указательным пальцем.

– Подожди и увидишь, как я еще собираюсь трогать тебя, – протянул он.

Лицо Эммы стало ярче волос.

– Вот уж нет, – рассвирепела она.

Стивен кивнул на кресло.

– Садись, Эмма, – мягко пригласил он. – Пожалуйста.

Эмма села, отодвинув кресло на безопасное расстояние.

– Перестань вести себя, как будто тебя испачкали или что-то в этом роде, – добродушно пожурил он. – Ты не первая девушка, у которой целовали грудь.

– Пожалуйста, – задохнулась Эмма, отворачиваясь.

Стивен рассмеялся.

– Мне бы хотелось встретить твоего кавалера, – сказал он, снова открывая книгу. Прищурившись, он уставился на страницу. – Кажется, он представляет из себя нечто странное.

Негодуя, Эмма вскочила и едва сдержалась, чтобы не вырвать у него книгу.

– Фултон – джентльмен, – сказала она, не понимая, почему чувствует себя обязанной так сильно защищать человека, с которым совсем недавно порвала. – У него хорошие манеры, он образован и совсем не «нечто странное».

Больной вежливо улыбнулся и перевернул страницу.

– Он никогда не заставлял тебя почувствовать себя женщиной, – сказал он с оскорбительно точным пониманием. – Ты соблазнительна, как спелый персик, а этот дурак оставил тебя сохнуть. По-моему, он такая же диковина, как мумия индейца, которую я как-то видел.

Он задумчиво перевернул страницу.

– Его можно выставлять на показ за плату.

Эмме хотелось подойти к кровати и дать Стивену Фэрфаксу хорошую пощечину, но ведь он был ранен. Кроме того, она не осмеливалась подходить к нему слишком близко. Не говоря больше ничего, она резко повернулась и убежала, доставив себе удовольствие так хлопнуть дверью, что закачались картины и фотографии, висевшие в коридоре.

Внизу Эмма с грохотом поставила чайник на плиту и встала рядом, кипя от бессильной ярости. В кухню из маленькой гостиной вошла Хлоя. Она удивленно посмотрела на растрепанные волосы девушки и помятую юбку, потом спросила: «С тобой все в порядке?»

– Нет, – ответила Эмма, сдерживаясь. – Нет, не в порядке, совсем не в порядке!

– Могу я спросить, что случилось? Ты выглядишь, как будто тебе снова одиннадцать или двенадцать лет и ты весь день играла на острове.

Эмма была в полном отчаянии, видя, как Хлоя начинает понимать случившееся. Ее зеленые, как ирландский луг, глаза искрились юмором.

– Ну, Эмма Чалмерс, ты позволила Стивену поцеловать себя. И очень основательно, судя по твоему виду!

– Я не лучше своей матери! – потерянно прошептала Эмма.

Хлоя сразу посерьезнела. Она подошла к плите, потрогала чайник, чтобы посмотреть, можно ли заваривать чай.

– Чепуха, – ответила она, доставая с полки фарфоровый чайник и жестянку с черным чаем. – Ты никогда не бросишь никого, кто нуждается в тебе, как это сделала она. Ну, посмотри хотя бы, как ты разыскиваешь своих сестер.

Эмма упала на стул у стола. Она не представляла, как сможет вернуться в библиотеку в таком состоянии. Она судорожно держала тонкую фарфоровую чашку, которую перед ней поставила Хлоя, горло перехватило от бушевавших переживаний, она не могла произнести ни слова. Хлоя мягко улыбнулась, садясь рядом.

– Почему бы тебе завтра не закрыть библиотеку и не провести день легкомысленно? Ты слишком практична.

– Что я буду делать? – потерянно спросила Эмма.

Хлоя пожала полными плечами под боа из розовых перьев, которое хорошо оттеняло ее платье клюквенного цвета.

– Я поеду днем к Большому Джону. Ты могла бы поехать со мной.

Подумав о Джоэллен, Эмма поморщилась.

– Нет, спасибо. Вам с Большим Джоном только не хватает, чтобы я путалась под ногами.

Сказав эго, Эмма закрыла лицо руками и заплакала.

– Эмма, что случилось наверху? Ведь просто поцелуй не мог так расстроить тебя!

Впервые за всю свою жизнь у Хлои Эмма была не в состоянии довериться этой женщине. Ей было очень стыдно признаться, что она разрешила Стивену делать с ней или как ей это понравилось.

– Со мной будет все хорошо, – неожиданно сказала она, вскакивая из-за стола и забыв о чае.

В своей комнате она расчесала волосы и заплела косу, потом уложила ее старомодной короной на голове. Она не стала щипать щеки или брызгаться духами.

Когда она уходила, решив, что лучше вернуться в библиотеку, чем оставаться в этом доме и вспоминать, какой она была распутницей, Эмма вдруг застыла в холле. Ею овладело сильнейшее желание заглянуть к Стивену, и это после того, что он сделал.

Эмма подкралась к двери и потянулась к ручке, но потом заколебалась. Собравшись с духом, она тихо постучала и вошла.

Стивен надел то, что она купила и, схватившись одной рукой за спинку кровати, пытался встать. Рот был крепко сжат и глаза закрыты от невыносимой муки. Он не обратил на нее внимания.

Эмма поспешно бросилась к нему, взяла за руку.

– Не надо вставать! – выпалила она.

Стивен сердито посмотрел на нее, как будто это была ее вина, что он не может двигаться, как ему бы хотелось, и упал на постель. Он привалился к подушкам, лицо посерело от напряжения, на щеках четко обозначились желваки, показывающие степень его раздражения.

Эмма немного расслабилась и даже сумела улыбнуться. Просто, как она воображала себя Жанной д'Арк, будучи девочкой, так сейчас она притворялась, что никогда не лежала рядом с этим человеком и не позволяла ему расстегивать верх ее одежды.

– Как вы себя чувствуете? – спросил она тем же голосом, каким читала сказки некоторым городским ребятишкам, которые приходили летом на озеро посидеть рядом с ней и послушать.

Он все разрушил, сказав:

– Мне не нравится твоя прическа. Ты выглядишь старой девой.

Эмма не могла не рассердиться.

– Вам никогда не приходило в голову, что мне, может быть, хочется выглядеть настоящей леди?

– Зачем? – проворчал Стивен, доставая книгу.

– Я не буду стоять здесь и выслушивать оскорбления! – взорвалась Эмма, обиженная, потому что больше всего ей хотелось стать настоящей леди. – Честно, мистер Фэрфакс, – вы самый наглый, невозможный человек!

Он лукаво улыбнулся.

– Мне бы хотелось, чтобы вы называли меня теперь так, по крайней мере, на людях, – мистер Фэрфакс, – он сделал паузу, смакуя имя. – Да, мне очень нравится.

Если бы в руках Эммы что-нибудь было, она бы швырнула в него.

– Вы воображаете, что я буду с вами разговаривать после того, что случилось!

Он засмеялся.

– Вы будете делать намного больше, чем просто разговаривать, мисс Эмма.

Эмма издала приглушенный яростный крик и снова убежала из комнаты, пробежала по коридору и вниз по черной лестнице. Хлоя ушла, но Дейзи откуда-то вернулась и раскатала тесто для пирогов.

Она рассмеялась, когда в кухню ворвалась Эмма.

– Что случилось, детка? За тобой гонится дьявол?

Эмма остановилась, чтобы перевести дух и прийти в себя.

– Да, – сказала она. – Ты знаешь, куда Хлоя положила револьвер мистера Фэр… Стивена?

– Она заперла его в ящике своего стола с маленьким пистолетом. А что? Ты собираешься отдать его?

Эмма кивнула и прошла в коридор.

– Конечно.

– Зачем? – испугалась Дейзи, идя за ней из кухни в кабинет Хлои.

Достав из потайного места ключ, Эмма открыла ящик и осторожно достала запретный револьвер сорок пятого калибра.

– Всегда есть надежда, что он сам застрелится, – весело сказала она.

Дейзи отшатнулась к порогу.

– Мисс Эмма, сейчас же положите эту вещь обратно, или я отшлепаю вас!

Эмма подняла револьвер и направила на книжную полку в другом конце комнаты. Ей было интересно, каково это выстрелить из оружия, и в следующее мгновение она это выяснила – раздался выстрел, и несколько книг Хлои в кожаных переплетах превратились в бумажный мусор.

Дейзи вскрикнула, Эмма в ужасе выронила револьвер, отчего он снова выстрелил, на этот раз расщепив ножку любимого кресла Большого Джона.

– Не смейте прикасаться к этой штуке! – завизжала Дейзи, когда Эмма наклонилась, чтобы поднять револьвер.

Эмма оставила его на ковре и снова выпрямилась, в волнении закрыв рот ладонью. Обе долго стояли, боясь пошевелиться. Эмма представляла, какие жуткие вещи могли бы произойти.

Ее удивило появление Стивена, который с трудом вошел в комнату. Он был почти полностью одет, но босой, и обливался потом от усилий, которые потребовались, чтобы быстро спуститься по лестнице. Глаза смотрели настороженно и зло, почти по-бандитски.

– Что за дьявольщина здесь происходит? – выдохнул он.

Эмма показала на револьвер, словно это была змея, свернувшаяся для нападения.

– Он выстрелил, дважды.

Чтобы не упасть, Стивен схватился за край стола.

– Осторожно подними его и отдай мне, – сказал он.

Эмма закусила губу, вспомнив, что случилось, когда она брала револьвер в руки.

– Ты можешь это сделать, – настаивал Стивен, – просто следи, чтобы не дотронуться до курка или затвора.

Девушка наклонилась и осторожно подняла револьвер. Его дуло обжигало ладонь.

– Давай, – сказал Стивен, протягивая руку.

Эмма передала ему револьвер и, опершись о стол, Стивен умело разрядил его, высыпав оставшиеся четыре патрона себе в ладонь. Он сердито вздохнул, потом просто постоял, баюкая револьвер в руках, точно это был котенок или щенок.

– Я собиралась отнести его тебе, – созналась Эмма виноватым голосом.

– Она надеялась, что ты вышибешь себе мозги, – пробормотала Дейзи, поворачиваясь и уходя на кухню. Стивен заговорил зловеще тихим голосом:

– Почему ты передумала, Эмма? Когда я в последний раз просил револьвер, ты отказалась вернуть его мне.

В волнении Эмма облизала губы. Правда заключалась в том, что она совсем не была уверена, почему ей захотелось потрогать и подержать это страшное оружие. Ей казалось, что, возможно, оно так же опасно притягивало ее, как и его владелец.

– Ответь мне, – настаивал Стивен.

– Я не знаю, – ответила девушка.

– Где кобура?

На негнущихся ногах Эмма подошла к столу Хлои и достала кобуру из ящика. Она была из простой потрескавшейся кожи и явно старая.

– Ты преступник, да? – прошептала она, протягивая кобуру.

Стивен взял ее и сразу засунул в нее револьвер. Он быстро терял силы – Эмма видела, что он едва стоит на ногах.

– Это зависит от того, с кем вы говорите, мисс Эмма.

Она снова облизала губы.

– Отдай мне револьвер, Стивен. Мы уберем его. Он покачал головой, отказываясь от предложения.

– Ты поможешь мне подняться по лестнице?

Эмма кивнула, и Стивен положил руку ей на плечо. Вероятно, она стояла на ногах не крепче его, так как все еще дрожала от страха, но каким-то образом сумела довести его до комнаты.

Стивен вытянулся на постели, положив револьвер рядом с собой, и закрыл глаза.

– Я не бандит, мисс Эмма, – устало произнес он. – Со мной вы в безопасности.

«Безопасность» едва ли было тем словом, которое употребила бы Эмма, особенно после того, чем они занимались, но у нее не было сил спорить. В парадную дверь громко застучали, и Эмма поняла, что это шериф и кто-нибудь из горожан пришли выяснить, почему в доме мисс Хлои Риз прозвучали два выстрела.

Когда Стивен открыл глаза и посмотрел на нее, в них была мольба.

– Солги, если надо, – попросил он, – но не упоминай обо мне.