Текст книги "Нежные объятия оборотня"

❅ 9 ❅

Р-р-р!

В ее глазах смешались недоверие и ужас в равных пропорциях. Мне пришлось выставить вперед руку, хотя больше всего на свете хотелось прижать ее к своей груди, чтобы она услышала успокоительный стук моего сердца и приняла всю ситуацию, всю мою историю, все мои слова без слез и истерик.

– Не подходи, – выставила Аурелия вперед деревянную лопату для уборки снега, и я нахмурился – значит, теперь она будет меня бояться?

– Золотко, давай поговорим…

Она, чуть не плача, взмахнула лопатой еще раз, прямо перед моим носом.

– … Я не сделаю тебе больно. Никогда не смогу сделать, – голос звучал хрипло, и вся ситуация была не сказать чтобы нормальной: темный зимний лес, мертвый медведь под ногами, воинственно настроенная испуганная девушка. – Я – оборотень, волк-оборотень. Нас достаточно много, моя стая живет в деревне в лесу, многие волки, как и я, – в городе.

Она прикусила губу, и я понял, что девушка прислушивается к тому, что говорю, а не кричит и не бьется в истерике, не осматривается вокруг в попытке убежать.

– Я не причиню тебе вреда, я обещал тебе помочь, помнишь? – Вопросительно приподнял бровь.

– Ты меня съешь? – Буркнула она, не выпуская из своих рук лопату, и этот вопрос заставил меня рассмеяться.

Съесть… хотелось бы, но совсем в другом смысле. Я бы прикусывал ее сладкие, гладкие и выпуклые места, разгоняя кровь, подготавливая к себе, а потом зализывал место мелкого укуса, не причиняющего боли, а одно лишь удовольствие.

– Нет, золотко, нет, – снова выставил я вперед руку и расправил плечи. Ее взгляд заскользил по моему телу и, дойдя до талии, словно обжегшись, вернулся назад. И этот невинный показатель заинтересованности, от которого она покраснела, заставил моего волка внутри радостно оскалиться. – Ни в коем случае я тебя не съем и никому не позволю к тебе даже притронуться. Потому что…

Потому что ты – моя!

Моя!

Моя! – бесновался волк внутри, радостно подмахивая хвостом, но я был сильнее и не сказал этого вслух.

– … здесь холодно, нам нужно вернуться в дом, – миролюбиво обратился к ней, не делая резких движений, чтобы не напугать и дать ей почувствовать контроль над ситуацией. – Нам придется тут заночевать, потому что снегом замело дорогу, да и нам с тобой нужен небольшой отдых…

Она подозрительно шмыгнула носом.

– … И я бы не хотел, чтобы ты заболела, – пальцем покрутил в воздухе, обращая внимание, что девушка стояла в снегу в расстегнутом пальто, сквозь распахнутые полы которого пробивался холод.

– А ты? – Она кивнула на меня, явно удивляясь тому, что снежинки с неба падают на мою грудь и плечи и тут же испаряются, соприкоснувшись с горячей кожей.

– У волков совсем другой теплообмен. Нам не холодно даже самой морозной зимой, – усмехнулся я, понимая, что момент недопонимания, страха и ужаса прошел.

Конечно, ей нужно какое-то время, чтобы уложить в своей хорошенькой головке все, что она увидела, но… Как случилось, так случилось, и даже к лучшему, что она увидела все своими глазами. Иногда лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Тем более такую новость, которая перевернет все основы мироздания.

В дом я пошел первым, медленным, неторопливым шагом, чтобы не спугнуть свою девочку и в то же время давая ей возможность привыкнуть к моему обнаженному телу – мне бы хотелось, чтобы она поняла, что для меня это так же естественно, как завтракать по утрам. Между нами уже закручивались химия и физика, притягивающие друг к другу истинных, и дело в одном-единственном шаге, который должна сделать она.

И потому я не спешил найти что-нибудь из одежды и щеголял перед ней голышом. Аурелия смущенно отводила глаза, покрывалась милым румянцем, пока я готовил дом для ночевки, закрывал окна, включал везде свет, проверял воду и работу отопления, а когда поставил перед ней на стол чашку кофе с печеньем, вздохнула и зажмурилась.

– Я в душ, – усмехнулся я. – Хочу скорее смыть с себя запекшуюся кровь медведя.

Она кивнула.

– Если хочешь, можешь присоединиться ко мне, – закинул я пробный шар, и девушка вздрогнула, а после бросила на меня возмущенный наглым предложением взгляд, что заставило меня громко расхохотаться – до того в этот момент очаровательно она выглядела!

Вода в бойлере для душевой кабины нагрелась до нужной температуры, и комнату заволокли приятные клубы пара. Я специально не стал закрывать в ванную дверь, подтверждая действием свое предложение присоединиться, и когда встал под струи душа, почувствовал, что сделал это не зря.

По спине между лопаток и по рукам скользил скрытный, но очень заинтересованный взгляд. Я чувствовал его кожей и боялся спугнуть, понимая, что она должна ко мне привыкнуть на физическом уровне, привязаться до того, как я сделаю ее своей. До боли в пальцах хотелось повернуться, продемонстрировав ей то, к чему приводит ее такое близкое присутствие, такой чарующий аромат, который окутывает все пространство дома, заползает в закоулки и уголки и дурманит голову. Разгоряченная кровь пульсировала во всем теле, точечно билась возбуждением, пульсировала сдерживаемой страстью.

Но я не делал ничего, что могло бы спугнуть мою милую наблюдательницу.

Я ждал.

Ждал, когда она попадет в мои лапы.

Ждал, когда ей станет мало наблюдения.

Ждал, когда она сама почувствует то электричество, которое начало трещать между нами, взрывая пространство.

Медленно намылив руки, грудь, опустил голову под струи душа, видя, как мыльная вода, смешанная с кровью медведя, утекает в водосток.

Девушка должна понять и принять мою сущность, должна и сделает это!

Закончив, я обернул бедра полотенцем, чтобы не так смущать ту, что тут же отпрянула вглубь комнаты, тяжело дыша.

– Аурелия? – я изогнул вопросительно бровь. – Все в порядке?

Она стояла посреди комнаты и прижимала ладони к пунцовым щекам. Сердце ее билось, как у загнанного зайца.

– Да, все хорошо, – отозвалась она срывающимся голосом.

Сделав несколько шагов, я остановился прямо перед ней, заставив ее упереться в спинку дивана.

– Тебе чего-нибудь, – я опустил взгляд на край свитера, ниже, по джинсам, а после резко поднял его к ее глазам. – Тебе чего-нибудь нужно?

– Н-нет, – неуверенно протянула она, мелко и дробно дыша.

Поставил руки на спинку дивана по обе стороны от нее, будто закрывая в капкан, навис над ней всей своей массой, вдохнул чарующий аромат ее тела.

– Я могу дать тебе все, только попроси, – прошептал я ей прямо в розовую раковину ушка и почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь. – Я обещал: не притронусь, пока ты сама этого не захочешь.

❅ 10 ❅

– Я могу дать тебе все, только попроси, – шепчет мужчина в ухо, и по моему телу бегут мурашки предвкушения, возбуждения и желания. Тело не слушается, вернее… слушается?!

Я прекрасно помню его слова о том, что ради своей любимой женщины мужчина готов отдать жизнь, и его поступок, когда он бросился на медведя – противника, гораздо превышающего его в размерах и массе, грозности и дикости – это подтвердил.

И потому…

Все, что сейчас происходит между нами, кажется настоящим, правильным, верным. Есть я, и есть он, и больше ничего. Все, что было до него, подернулось зыбким маревом, и мне самой хочется преодолеть эти несколько сантиметров между нашими губами, нашими телами. Сама не понимаю, откуда берется это предвкушение, но чувствую, как на кончики пальцев покалывает электричество – так хочется провести ладонью по влажным волосам, сжать их, прильнуть к мощному горячему телу, которое буквально пульсирует жизнью напротив.

Никогда не верила в химию между людьми, но тут… Схлынувший после схватки с медведем, после увиденного превращения человека в волка адреналин оставляет после себя разводы на душе, как рисунки на песке от волны. И эти разводы, эти царапины буквально кричат о том, что их снова нужно чем-то заполнить. Чем-то очень важным, естественным, страстным, фактурным.

И мне кажется, я понимаю, о чем звенит мое тело.

Оно сигнализирует о недостатке любви, о том, что хочет оказаться в объятиях этого привлекательного волка, отринуть условности и покориться бурлящему цунами чувств.

И я делаю это.

Закусываю губу и тихонько стону, когда, опустив глаза, оглядываю идеальное, словно вылепленное талантливым скульптором из горячего мрамора тело, подаюсь вперед – не так видно, не так заметно, но очень чувствительно для внутреннего взора напряженного от ожидания мужчины.

Он понимает, что я капитулирую, и с рычанием и звериной радостью отзывается на мое предложение.

И тут же меня захватывает в настоящий водоворот вихрь эмоций.

Наши тела – это кипящие реки, горячая кожа. Пальцы – это инструмент для знакомства, умелые – его и несмелые – мои. Губы – это жаркое признание, одно на двоих разгорающееся безумие.

Я провожу дрожащим пальцем по его упрямым губам, тонкой линии носа, касаюсь щек с заметной щетиной и отмечаю для себя эту дорожку для поцелуев. Губы следуют тем же маршрутом – упрямые губы, тонкая линия носа, щеки с щетиной, до шеи с пульсирующей от возбуждения жилкой. Спускаюсь пальцем ниже, очерчиваю сильный, словно натянутый, выкованный из стали бицепс, касаюсь трогательной ключицы, трогаю вылепленный самой природой и явно усиленный тренировками пресс, и он позволяет моим губам последовать по этому маршруту, узнавая, принимая, привыкая к чужому телу, которое уже сейчас становится родным и знакомым.

Трогательная ключица, выкованный из стали бицепс, мощный пресс…

Напряжение между нами звенит и нарастает, еще немного – и сорвется в бешеном ритме, и он с мольбой в глазах смотрит сверху вниз на меня, желая, чтобы я нажала на спусковой крючок, позволив и ему делать своим телом все то, чего оно так яро жаждет.

И я соглашаюсь, касаюсь линии упругих волосков, уходящих под влажное после душа полотенце.

Лиам понимает, что будет дальше, и берет инициативу в свои руки с моего тихого согласия. Подхватывает, поднимает меня легко, словно пушинку, бросает на пол ненужное полотенце, перешагнув через него, проходит дальше в дом, поднимается по лестнице и укладывает на мягкую постель.

В темноте блестят его глаза, и голова немного кружится от предвкушения.

– Ты – только моя, – неожиданно для меня, или для нас обоих говорит он хрипловато и очень серьезно, веско. – Запомни это навсегда.

И тут же сметает, сминает поцелуем любые возражения, которые могут сорваться с губ.

.

❅ 11 ❅

– Золотко, вставай, – целую ее в нос и смотрю, как она пытается уклониться от яркого луча солнца, который целенаправленно светит ей в глаза.

День уже полностью вступил в свои права, метель улеглась, а Аурелия все еще приходит в себя после страстной ночи, в которой наши тела сплелись так уверенно, будто бы никогда и не расставались.

Наполненный зарядом бодрости, с утра я уже успел закопать тушу медведя, расчистить несколько ярдов тропы от снега по дороге в деревню и приготовить завтрак.

– Еще пять минуточек, – тянет девушка, но я не даю ей поваляться и мгновения – стягиваю с нее теплое одеяло и с удовольствием смотрю на великолепное, идеальное тело, которое открывается моим глазам.

– М-м-м-м, – мычит она, пытаясь поймать свое покрывало, но я не даю ей это сделать.

Хочется послать все к черту, но я уже обещал ей поездку к знахарке, а после рождества, после сегодняшней ночи, та может снова впасть в спячку на месяц или два – нам нужно поторопиться.

Найденная в шкафу одежда подходит только мне, но и своей паре я нашел стеганое пальто небольшого размера, в котором ей будет удобнее. С усмешкой смотрю, как она одевается, и не могу удержаться от глубокого поцелуя, который грозит перейти в долгую прелюдию.

– Ты сам говорил, что нужно спешить, – сдвигает на переносице она свои яркие брови.

– Ухм-м-м-м, – соглашаюсь и ловлю губами ее нижнюю губу.

Но каким-то образом наши роли сменились, и я даю ей возможность подержать узды правления в своих маленьких ручках.

– Тогда вперед!

– Только после вас, – даю ей дорогу спуститься первой по лестнице и тут же оглаживаю спину и все, что ниже, под ее возмущенное сопение.

– Ты сварил кофе? – Аурелия поднимает вверх брови.

– А что в этом такого? Я хочу и должен заботиться о своей паре.

Выкладываю в тарелку бекон, выставляю кружку с кофе, от которого идет пар. Она послушно принимается за завтрак, радуя своим здоровым аппетитом, и я думаю о том, что сегодня эта девушка так же мало похожа на себя вчерашнюю, попавшую под колеса моего автомобиля, как отличается копия картины, сделанная художником-любителем от оригинала. И этот оригинал намного лучше, ярче, сильнее, увереннее.

– Сегодня Рождество, и это лучшее время, чтобы познакомиться с моей стаей, – говорю, когда мы выходим из домика, плотно прикрываем дверь, чтобы никакое дикое животное не смогло попасть внутрь.

– Почему? Что такое? – Удивленно спрашивает Аурелия, и из ее рта вылетает облачко пара.

Ловлю его губами, прижимаю девушку к себе, на мгновение, чтобы не передумать и не отложить дорогу на неопределенное время. В конце концов, в деревне у меня тоже есть дом и огромная кровать, мягкость которой ей еще предстоит испытать.

– Потому что все будут в сборе, приедут из города, чтобы побыть с семьями.

Открываю ей дверь в машину, помогаю пристегнуться ремнем безопасности.

– Я… мне так неудобно, я, наверное, буду там лишней… и… Только поговорю со знахаркой и тут же уеду обратно, обещаю, не буду мешать, – она прикусывает нижнюю губу своими жемчужными зубками и немного краснеет.

Завожу мотор, выжимаю газ до упора, снимаю тачку с ручника. Машина плавно двигается вперед, и я выруливаю на расчищенную с утра дорожку, чтобы въехать в лес, туда, где снега не так много благодаря кронам деревьев, которые сдерживают снежный натиск с неба.

– Ты никогда. Я повторяю: никогда не будешь мне мешать, – говорю серьезно.

Неожиданно в салоне раздается звонок мобильного телефона.

– Грэй? – Отвечаю и я с усмешкой смотрю, как Аурелия оглядывает лес, который буквально расступается перед нами, как гора, полная сокровищ Али-бабы.

– Альфа! – Уважительно откликается моя правая рука, мой помощник, моя бета. – Ты вчера пропустил ужин с инвесторами? Что случилось?

В его голосе слышится не опасение текущими делами – в компании все идет так, как нужно, доход растет в геометрической прогрессии. Он больше удивлен, ведь такого прежде не случалось.

– Захотелось выгулять волка… – отвечаю уклончиво и протягиваю руку, чтобы потрепать за коленку причину своего опоздания.

– Надо же! Ты действительно вернулся в ипостась волка! Давно пора! Ему уже давно стоило освежить шкуру, погонять зайцев в лесу.

– И не только зайцев, – с усмешкой откликаюсь я.

– Что? – Он изображает шок. – “Не только зайцев”? Что я слышу? Кто эта волчица?

Я смотрю на покрасневшее от смущения лицо Аурелии и улыбаюсь ей открыто.

– Самая лучшая волчица, самая лучшая.

❅ 12 ❅

Р-р-р!

– Ну что же, – согбенная знахарка потирает свой крючковатый нос темным от сока трав пальцем и бросает алчущий взгляд на Аурелию, которая неуверенно переступает ногами в снегу. – Ты знаешь цену.

Знаю и все равно киваю. Один год жизни за любую помощь от старейшей и единственной ведьмы в стае. Огромная цена. Но, глядя на трогательную в своем смущении девушку, не могу не согласиться на такой обмен. Ради нее готов отдать гораздо больше!

Протягиваю ведьме руку и задираю рукав рубашки, обнажая вены. Сжимаю кулак – помню, как проходит такой ритуал.

Она хмыкает.

– Как удобно, альфа, что ты встретил свою истинную пару, которая тоже хочет ребеночка, правда?

Ежусь не от того, что холодная сталь ножа проходит вдоль вены, примеряясь, выискивая место, где будет сделан надрез, а от ее слов с подтекстом. Ведьма дотрагивается длинным черным ногтем до небольшого шрама, похожего теперь, спустя время, на тонкую белую нитку, и лукаво глядит из-под кустистых бровей.

– Немного магии, волшебства, и вот она уже рядом…

– Хватит! – Обрываю ее и поторапливаю взглядом. – Делай свое дело, старуха.

Она хрипло хихикает, понимая, что слышать правду мне не хочется.

– Да я ничего и не делала… только направила немного… – бурчит она и сильнее давит ножом на руку, под которым тут же расцветает бутоном алая капля крови. Знахарка радостно скалится, глаза ее блестят, горят молодецким огнем, и она быстро и жадно припадает к тому месту, откуда уже начинает стекать кровь. Слизнув последнюю каплю, сыто улыбается: – Веди свою ненаглядную.

Аурелия, услышав это, тут же пробирается через снег, запинаясь и увязая в сугробе.

– Здравствуйте, я…

– Все знаю! – Обрывает она. – Заходи! – И распахивает перед девушкой покосившиеся двери своей древней темной хибары. – А ты… альфа… оставайся тут!

Не в моих правилах слушаться женщин, да и вообще кого бы то ни было, но я отступаю на шаг, давая Аурелии проход. В который раз втягиваю в себя ее божественный аромат и сдерживаю довольное урчание волка внутри: ему больше хотелось бы прижать ее к себе, закинуть на заднее сиденье автомобиля и…

– Зачем ты пришла? – Хрипит старуха в доме, зная, что я прекрасно ее слышу – уши оборотня готовы ловить даже оттенки эмоций в голосе.

– Я… – Аурелия боится сделать даже шаг в сторону, но ее природное любопытство, ее настойчивость не дают свернуть с пути. Я же поглаживаю небольшой шрам на руке, который становится такого же белесого цвета, как его недавний собрат. – Я хочу излечиться от бесплодия. Мне нужен ребенок! Я хочу забеременеть.

Старуха чиркает спичкой, и я чувствую, как начинает пахнуть сухой полынью – кажется, она подожгла один из своих внушающих опасение венков со стены.

– Забеременеть… Пф… – ворчит она. – Но подумай, девочка, ты именно этого хочешь?

– Не понимаю, о чем вы… – несмело откликается Аурелия. – Это моя мечта, я всегда хотела ребенка…

– Девочка, – голос старухи немного меняется, я слышу какие-то неясные нотки в ее голосе, внушающие опасение – как всегда во время ее ритуалов. – Каждый человек – вершитель своей судьбы, помни об этом… не позволяй кому-то внушать тебе желания, которые тебе не принадлежат!

– Но я… – голос Аурелии становится тверже. – Это правда мое желание. И я не хочу предавать свою мечту.

В доме не слышно ни звука – будто каждая раздумывает о своем, а я нервно сжимаю пальцы. Аурелия – моя истинная пара, в этом нет сомнений, я ощущаю ее влекущий, чарующий аромат, он пробуждает моего волка внутри, и я легко готов его выпустить из клетки.

– Ты же знаешь, кто такой Лиам, – тихо и предостерегающе говорит знахарка.

– Он – оборотень. Я видела волка. И я этого не боюсь.

– А ты… его истинная пара, партнер, который подходит больше, чем остальные… И забеременеть от другого ты не могла… Только от него… от альфы стаи волков.

– А он знал об этом?

Старуха хмыкает.

– Чертовы оборотни. Делают все быстро, не думая, на инстинктах, а потом разгребают последствия… Конечно, знает! Более того, я скажу, что он должен был увидеть и сам – в тебе уже живет его семя! Оно наливается силой и жизнью и скоро станет плодом, будущим волчонком!

От радости едва не вою в небо. Новость оглушающая.

– Не может быть…

– Может, девочка, может, – старуха открывает дверь, показывая, что Аурелии уже пора. – У оборотней все немного иначе, чем у людей. Быстрее, сильнее, глубже.

– Спасибо вам! Спасибо!

Старуха выходит вслед за улыбающейся Аурелией и устало качает головой, глядя на меня:

– Ну что, альфа, ты вернулся?

– Теперь, – обнимаю свою будущую жену, мать моих будущих детей, мою истинную пару, – вернулся. Стае нужен альфа, а моему ребенку нужен пример оборотней рядом.

– Это не первая твоя попытка, альфа, – глаза старухи заполняются тьмой, и я не позволяю Аурелии обернуться, чтобы она не увидела, как вытягиваются черты лица знахарки. – Смотри…

– Это ее выбор! – Запальчиво отвечаю, не давая ей сказать лишнего слова, не предназначенного для ушей Аурелии.

И от этого окрика знахарка снова принимает привычный вид старой женщины. Главное условие ведьмы – чтобы приходящие к ней точно знали, чего хотят, были уверены в своем выборе. Я в своем уверен точно. И Аурелия тоже.

❅ 13 ❅

– Я тут подслушал кое-что, золотко, – ухмыльнулся Лиам, как только я вышла из домика знахарки.

Я улыбнулась: он узнал, что женщина только что рассеяла все мои сомнения, сказав, что бесплодие – не приговор. Оказывается, я уже в положении! И одна-единственная ночь в нежных объятиях этого невозможного, прекрасного, сильного оборотня вылечила меня.

Лиам сделал шаг навстречу.

– Знаешь ли ты, что я ещё никогда не был так счастлив в своей жизни?

– Значит, это всё правда? – Я тоже улыбнулась, но тут же сделала серьезное лицо. – И ты не рассказал мне про эти ваши пары?! У вас есть истинные пары?

– Подумал, что у нас ещё достаточно времени, – пожал плечами мужчина, а потом приблизился ко мне вплотную, чтобы поцеловать в лоб и нежно огладить мой живот. – У нас троих.

– Ох, – я всхлипнула от счастья, но почувствовала одновременно такую обиду! Он ведь мог сказать, когда мы ехали в машине. У него для этого было целое утро!

Лиам хрипло засмеялся, а потом нежно взял моё лицо в свои ладони и приблизился:

– Я весь в твоём распоряжении, золотко. Делай, что пожелаешь, но сначала… – он хмыкнул и обдал горячим дыханием мои дрожащие губы. – Я тебя поцелую.

Его поцелуй обжег губы, а юркий язык, скользнувший внутрь, пробудил что-то сильное, звериное внутри меня. Я закинула руки ему на плечи, чтобы стать еще ближе, прочувствовать каждую мышцу, каждый мускул, каждую горячую клеточку этого невероятного мужчины.

– Нет, нет, золотко, – он мягко отстранился и хитро улыбнулся.

Его темные глаза сверкнули желтоватым огнем из-под набрякших век, выдавая возбуждение. Кажется, кто-то почувствовал то же, что и я – желание обладать, сделать приятное и невероятное партнеру. Никогда бы не подумала, что способна на такие ощущения! Прежде с мужем я никогда не испытывала подобного, кровь не бежала быстрее по венам от мужских прикосновений, дыхание не перехватывало, сердце не падало в пятки, а в низу живота не закручивалась спиралью предвкушение. Но сейчас, с Лиамом все стало гораздо острее, сильнее, ярче. Мое тело с удовольствием отзывалось на все, что он мне давал, желая отдать больше.

Лиам с сожалением вздохнул – ему тоже хотелось жарких объятий, поцелуев, но сейчас у него явно были другие планы.

– Ну что, пришло время знакомства с моей стаей, – мужчина притянул меня ближе к себе, прижимая к своему бедру, жар которого я ощущала даже через джинсовую ткань его и своих брюк. Наверное, волшебная, оборотни чья кровь пульсировала быстрее, чем обычная человеческая, потому он и не мерз в одной фланелевой рубашке в клетку, которую достал из багажника машины, после того как лишился одежды во время схватки с медведем-шатуном. Я же куталась в его пальто, чувствуя, как морозец щиплет щеки и лоб.

– Даже не представляю, как это может произойти, – пробормотала, оглядываясь.

Покосившийся домишко знахарки находился в самом начале деревни оборотней. Он проглядывался среди елей и очень подходил старухе – был таким же старым и неухоженным. От крыльца юлила вперед тропинка, превращаясь дальше в большую дорогу между добротными одно– и двухэтажными домами. Красные, белые крыши кирпичных и деревянных строений покрывала белая шапка снега, и отсюда деревня оборотней походила на сказочный город фантастических существ.

– Тебе нечего бояться, – Лиам не удержался и легонько куснул меня за ушко, отправив россыпь мурашек по всему телу. – Ты им понравишься.

Он взял мою руку в свою большую горячую ладонь и уверенно повел вперед. Машина так и осталась стоять сбоку, припаркованная возле небольшой елки, укутанной белым рыхлым снежком.

Через несколько шагов мы вышли на дорогу к домам, навстречу выбежали мальчишки. Внутренне я готовилась к чему угодно, но только не к тому, что жителями деревни оборотней окажутся обычные на вид люди. Небольшая стайка подростков, одетых по последней моде, насколько я в ней понимала, вдруг остановилась прямо перед нами и молча принюхалась.

– Не может быть, – вдруг ошарашенно произнес один из них, и Лиам рассмеялся. – Это же альфа!

– Альфа! Альфа! Вернулся! Приехал! Альфа! – Загомонили они, окружив нас со всех сторон.

Лиам же только улыбался и прижимал меня к себе сильнее, демонстрируя мою принадлежность ему. Он провел ладонью по вихрам одного из мальчишек, и тот радостно осклабился – ему было приятно такое внимание.

Так мы и вышли вперед большой разношерстной толпой, над которой высился огромный сильный Лиам. Он остановился прямо посередине улицы, и к нам начали стекаться жители деревни – мужчины, женщины, дети. Все они с радостью и любопытством переговаривались, обменивались мнениями, указывая в нашу сторону. Наконец, Лиам поднял вверх правую руку и произнес громко и отчетливо:

– Приветствую, стая! Я здесь! Ваш альфа здесь!

– Альфа, альфа, – снова пробежал возбужденный ропотом между людьми.

– Я вернулся и, надеюсь, надолго! – Голос его покрывал шелест толпы и внушал уважение. – А со мной – моя избранная, моя истинная пара!..

При этих словах раздался изумленный вздох, а после – испуганное молчание. Лиам посмотрел на меня, пожал плечом, чмокнул в висок, успокаивая.

Меня же удивила эта внезапная тишина, которая вдруг накрыла площадь. Женщины смотрели на меня с нескрываемым сочувствием, сожаление было видно и в глазах мужчин. Только Лиам не обращал внимания на все эти метаморфозы.

– …Я работал на благо стаи в городе, пришло время поработать и здесь!

После этих слов мужчины завыли, подняв головы вверх, а женщина начали аплодировать.

– Альфа! – вдруг пронесся сильный мужской окрик.

И все повернулись на этот звук. Замолчали. Лиам нахмурился. Его рука на моем плече напряглась.

Толпа расступилась, как море перед Моисеем, и перед нами возник такой же высокий, плечистый, как и мой личный оборотень, мужчина. Он широко расставил ноги, как капитан на корабле, сложил руки на могучей груди, нервно дернул уголком рта, и только после этого я заметила главную отличительную особенность этого человека – некрасивый бордовый шрам, похожий на веревку, тянущийся от брови до виска.

– Альфа вернулся! – Он ударил ладонь о ладонь, и эти демонстративные аплодисменты сказали больше, чем любые другие слова – незнакомец был недоволен и крайне зол.

– Мар-р-р-к, – пророкотал Лиам. – Твое время прошло.

– Это мы еще посмотрим, – сверкнул черными глазами мужчина, и я поежилась от плохого предчувствия.