Текст книги "Ангел-хранитель"

Мел вместе с двумя работниками направилась к конюшне, а Джордж остановил повозку перед домом. Гейбриел уже собрался спрыгнуть на землю, как вдруг почувствовал твердую руку на своем плече и оказался лицом к лицу со стариком.

– Парень, ты мне нравишься, – начал Джордж. – Поэтому я дам тебе совет. – Он понизил голос. – Она одета, как мужчина, стреляет, как мужчина, ездит верхом, как мужчина… словом, даже лучших многих. Половину времени она хочет, чтобы с ней обращались, как с мужчиной, но… – Он заговорил еще тише и придвинулся ближе, словно раскрывая некий секрет: – Она не мужчина. – Он погрозил Гейбриелу скрюченным пальцем. – Смотри, не прозевай другую половину времени.

Гейбриел поправил шляпу и недоуменно взглянул на Джорджа. Не мог же он сказать старику, что собирается делать как раз все то, чего женщины, подобные ей, терпеть не могут. Это самый простой путь. Единственный. После их беглого обмена любезностями, вероятно, ему и не придется особенно усердствовать.

– Благодарю за совет, – он соскочил с повозки в тот момент, когда Мел огибала угол дома. – Умираю с голоду, – объявил он, подражая своему кузену. – Еда в поезде была ужасной.

Гейбриел поднялся по ступеням, опять оставив Такера тащить весь багаж, пока Мел не подошла и не взяла у него два чемодана.

Он оглянулся через плечо как раз в тот момент, когда Мел посмотрела на него с удивлением, а Такер кисло улыбнулся. Позади них он увидел Джорджа, который, укоризненно покачав головой, отправился прочь.

ГЛАВА 4

Экономка, она же кухарка, пожала плечами и неодобрительно прищелкнула языком, обращаясь к девушке, которая бродила по комнате:

– Мелани, он видный мужчина. Не понимаю, зачем ты пытаешься отпугнуть его. Брось. Узнай его получше. Может, ты…

Взгляд Мел заставил ее замолчать. Кармелита, скрестив руки, упрямо смотрела на Мел, пока та одевалась все в ту же заношенную одежду, в которой накануне встречала Максвелла.

Даже несмотря на то, что ее собственный брак с ирландцем, обладавшим таким же взрывным темпераментом, как и она сама, не был счастливым, тридцатилетняя привлекательная Кармелита не могла представить себе жизнь без мужчин. Ей с трудом верилось, что существуют женщины, которые могут без них обойтись. Хотя она пришла работать на ранчо, когда Мелани была в Филадельфии, Кармелита внимательно слушала все то, что мистер Барнетт и старый Джордж рассказывали о Мелани. Единственная женщина на ранчо, она подружилась с Мел и сейчас чувствовала, что должна помочь девушке сбросить маску печали и забыть прошлое.

– Надень какое-нибудь красивое платье из тех, что прислала твоя тетя, и дай мне уложить твои волосы. Они такие густые и будут прекрасно смотреться, если на затылке мы уложим их локонами.

– Кармелита, – Мел повернулась к полумексиканке, полуамериканке, затягивая ремень, на котором держались ее мешковатые брюки. – Сколько раз тебе надо говорить…

– Знаю, знаю. Но я же не предлагаю тебе выходить за него замуж. Неужели ты не хочешь позволить ему поцеловать себя разочек? Пусть он обнимет тебя, поцелует твои губы, шею…

– Кармелита! – оборвала ее Мел. – Если он тебе так нравится, что же ты сама не поцелуешь его в вечно ноющие губы?

– Вчера вечером за обедом он не ныл. Тебе следовало бы там быть.

– Мне не хотелось есть, – надулась Мел.

– Ну, если бы не Том, я с удовольствием позволила бы ему поцеловать меня и все такое.

– Итак, на этой неделе у тебя Том, – презрительно произнесла Мел. – Не потому ли у него такое скверное настроение? – Она усмехнулась, довольная тем, что сменила тему разговора и тем, что Кармелита потупила глаза.

– У нас была размолвка, но вчера ночью мы помирились. – Она интригующе улыбнулась: – Примирение стоит ссоры.

Мел закатила глаза:

– Ты невозможна.

Кармелита выхватила шляпу Мел, когда та собиралась ее надеть:

– Это отвратительный головной убор. Не думаю, что он понравится мистеру Максвеллу.

– Кармелита Мария Смит О'Брайен, отдайте мою шляпу, – Мел, похоже, растеряла добродушное настроение. – Мне наплевать, что нравится мистеру Максвеллу. Этот напыщенный тип с востока не выдержит тут и двух дней.

Кармелита кивнула:

– Возможно, ты права. Но он красивый мужчина. Мел потянулась за шляпой, но Кармелита проворно убрала ее.

– Мелани, дорогая моя. – Кармелита говорила, прислонившись к двери и держа перед собой злополучную шляпу. – Я много думала и решила, что тебе нужен мужчина.

– Ты совсем как мой отец, – с обидой произнесла Мел.

Кармелита медленно покачала головой:

– Нет, не муж. Любовник.

Мел с кошачьей грацией шагнула вперед, зло прищурив глаза:

– Я наряжалась и флиртовала, и меня целовали в шею. Спасибо, но мне не нужен ни муж, ни любовник. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.

Кармелита постаралась не показать, что довольна. Это все, что Мел хотела рассказать о своих чувствах и о мужчинах.

– В покое, – повторила Кармелита. – Звучит как… одинокой.

– С меня довольно стараний очаровать прекрасных мужчин с восточного побережья, которые умеют обволакивать сладкими речами каждую девушку на своем пути и… и лгать с ангельским видом.

Кармелита открыла дверь и отступила:

– Мне нужно снять печенье с плиты.

– Моя шляпа, – напомнила Мел.

В ответ Кармелита резко повернулась и выбежала из комнаты. Смеясь, она сбежала с лестницы и внизу чуть не столкнулась с Максвеллом.

Мел, которая бросилась за Кармелитой, испытывая одновременно и злость, и радость, на полном ходу врезалась в Максвелла, смотревшего снизу на лестницу.

Мел вспыхнула. У Максвелла была мускулистая грудь и руки – она почувствовала это сквозь его тонкий городской костюм, – и сам он слегка покраснел.

Он растерянно смотрел на нее – если бы не он, оба они упали бы – и продолжал крепко держать ее.

– Уже можете меня отпустить, – произнесла она холодно, но без того безразличия, с которым она представилась ему при первой встрече.

– Минуточку, – ответил он с четкой городской интонацией. – Меня еще чуточку качает.

Прошло несколько секунд, прежде чем он неохотно отпустил ее. Она решила, что он наверняка боится упасть.

– Простите, – коротко сказала Мел, – надеюсь, я не ушибла вас.

Максвелл улыбнулся:

– Все в порядке, спасибо. Боже, ну и беспокойный дом. – С этими словами он поднялся по лестнице к себе в комнату.

Кармелита молча изучала выражение обоих лиц. Она покачала головой. Ну и парочка! Хотя… К ее удивлению, Мел схватила старую шляпу:

– Ну, видишь? Неуклюжий идиот.

Кармелита уступила, позволив Мел водрузить бесформенную шляпу на свои прекрасные волосы. В конце концов, это всего лишь небольшая стычка накануне предстоящей войны.

Из краткого признания Мел было ясно, что какой-то мужчина причинил ей боль. Сама Кармелита считала, что от этого есть только одно лекарство – другой мужчина.

ГЛАВА 5

Медленно и небрежно Гейбриел поднялся по лестнице, повернул направо. Он открыл дверь в свою комнату, потом плотно притворил ее за собой. Войдя, он закрыл глаза и привалился к двери. Проклятье! Он был готов к любым передрягам, но к такому…

Мел, летящая ему навстречу, ее развевающиеся золотые волосы. К тому, что она окажется в его объятиях, он не был готов. Это была настоящая женщина, мягкая и теплая. Перед ним все еще стояли ее глаза, смотревшие с ненавистью. Голубые глаза – он запомнил.

– Что с тобой? – спросил Такер, стоявший у двустворчатой двери. – Ты бледен. Только не говори мне, что ты болен. Я согласился притворяться твоим слугой, одному Богу известно зачем, но ухаживать за тобой, если ты…

– Заткнись, Такер, – зарычал Гейбриел, чувствуя, что краснеет. Он быстро овладел собой. – Ты согласился участвовать в моей затее, потому что это даст тебе пищу для разнообразных историй, которыми ты будешь развлекать дам, когда вернешься домой. Ведь ты больше всего на свете любишь поговорить о самом себе.

– Кое-кто сегодня очень чувствителен, – запальчиво парировал Такер. – У тебя утром была схватка с маленькой мисс Мел.

– Схватка, – повторил за ним Гейбриел. – Называй это так.

– Расскажи, – потребовал Такер.

Гейбриел вкратце изложил то, что случилось. Его рассказ звучал вполне буднично, но Такер знал его лучше, чем кто-либо, и усмешка на его лице становилась тем явственнее, чем больше он замечал смятение Гейбриела.

– Не говори мне, что эта… чертовка совсем не привлекательна, – Такер стремительно шагнул от двери и оказался лицом к лицу со своим кузеном.

– Не знаю. Было что-то… Она другая. – Гейбриел пятерней взъерошил свои тщательно расчесанные темные волосы.

– И на этом спасибо! – воскликнул Такер.

– Забудь это.

Такер улыбнулся при виде испуганного лица кузена:

– Такого поворота я не ожидал.

– Все в порядке.

– В порядке? Не думаю. Мне кажется, тебе нужна маленькая пастушка. – Он не обращал внимания на сердитый взгляд Гейбриела. – Мне бы это подошло. Но не верю, что ты, который так старательно держался подальше от прекрасного пола в Бостоне, здесь пленился чарами…

– Я не пленился чарами, – перебил его Гейбриел. – И почему ты считаешь, что я сторонился женщин в Бостоне? Это глупо.

– За несколько дней до нашего отъезда я водил в театр Пенелопу Пендерграсс. Ты не представляешь, как обидно провести вечер с очаровательной женщиной, которая только и делает, что жалуется на моего бессердечного, но такого замечательного кузена, который совершенно не обращает на нее внимания. Какой удар по моему самолюбию!

– Представляю, – с насмешливым сочувствием ответил Гейбриел. – Но кто такая, черт возьми, эта Пенелопа Пендерграсс?

Такер вздохнул.

– Небольшого роста, темноволосая, довольно хорошенькая, этакая невинность. Думаю, лет семнадцати. До сих пор на все таращит глаза. – Он покачал головой, видя, что Гейбриел не помнит. – Ты встречал ее на вечеринке в доме моей матери меньше месяца назад, ведь тетя Кэролайн в своей обычной, так сказать, ненавязчивой манере пыталась познакомить тебя с каждой подходящей девицей в Бостоне, которую ты еще не успел отшить.

– Все равно не помню.

– У нее еще была такая огромная красная шляпа. Такая жуткая.

Гейбриел кивнул:

– Сейчас припоминаю. – Лучше было бы не вспоминать. Девушка была племянницей кого-то из друзей матери, настолько же глупая, насколько и хорошенькая.

Негромкий стук в дверь прервал их разговор.

– Мистер Максвелл? – раздался сладкий голосок Кармелиты. – Завтрак готов, и мистер Барнетт рад вас видеть.

Она удалилась, не дожидаясь ответа; отзвук веселого мотивчика, который она мурлыкала, замер внизу в холле.

Несколько минут спустя Гейбриел, оставив Такера, вошел в столовую. В глаза ему бросился длинный деревянный стол и дюжина простых стульев. На столе он увидел яичницу, ветчину, соус, печенье и дымящийся кофейник: Все выглядело и пахло божественно.

Ричард Барнетт сидел во главе стола, Мел – по правую руку от него. Свободное место находилось слева от Барнетта напротив Мел, волосы которой полностью скрывались под отвоеванной ею шляпой. Еда на тарелке приковала к себе все ее внимание, и Гейбриел для девушки как бы не существовал. Он и сам не был уверен, что готов общаться с ней в данный момент.

Барнетт сердечно приветствовал его, широко улыбаясь. Фермер был одет в рабочую одежду, шестизарядный револьвер устроился на боку. Он тяжело вздыхал, поглядывая на дочь. Его она тоже игнорировала.

Кармелита налила кофе в чашку Гейбриела, напевая себе под нос. Затем она наполнила чашку Барнетта. Гейбриел заметил, как, проходя мимо стула Мел, она быстро и бесцеремонно сняла с девушки бесформенную шляпу. Кармелита перестала напевать и необычно тихим голосом заметила:

– Невежливо сидеть за столом в шляпе. Барнетт кивнул, а Мел, слегка тряхнув головой, рассыпая волосы по плечам, опять сосредоточилась на своей тарелке.

В этот момент Гейбриел решил, что ее волосы ему нравятся. Длинные и густые, слегка завивающиеся на концах, они были восхитительного золотистого цвета. Он решил для себя, что именно они и поразили его в то утро. Всего лишь ее восхитительные волосы. Всего-то навсего.

Тут в столовую вошел Такер. Он недоуменно хмурился, пока Кармелита вела его на кухню, объясняя по дороге, что слуги не едят вместе с хозяевами. Гейбриел едва удержался от смеха при взгляде на потрясенного кузена.

Мел жалела, что не пропустила завтрак, как она сделала с обедом накануне. Каждый раз, когда она поднимала глаза, Маленький Макс пялился на нее, словно впервые видел, как люди едят. Он отводил взгляд, как только она опускала глаза.

– Боюсь, мне придется вас покинуть, – нарушил молчание отец.

– Почему? – Мел оторвалась от глазуньи, на которой до этого полностью сосредоточилась.

– Не люблю уезжать, когда у нас гости, но заболел Сет Холдерфилд. Внезапно ушел его главный погонщик, и он остался с несколькими неопытными работниками и стадом, которое нужно перегнать, пока не поднялась река.

В этот момент Мел забыла о Маленьком Максе.

– Ты столько лет не работал на выгоне скотины. – Она озабоченно нахмурилась, сморщив лоб.

– Я доведу их только до Форт-Уорта. Управлюсь недели за три, в крайнем случае, за месяц.

Мел вспомнила об их госте. Не оставит же отец ее одну с ним в доме на столько времени!

– Может, Маленький Макс захочет отправиться с тобой? – предположила она.

– Нет, – в один голос ответили оба.

– Не хочу вас задерживать и боюсь, я неважно держусь в седле. Честно говоря, я боюсь коров. Они больше, чем мне казалось, – быстро заговорил Гейбриел.

Во взгляде Мел читалось отвращение. На самом деле в отсутствии Барнетта Гейбриел рассчитывал узнать о смерти своего отца. Он сможет говорить с Джорджем сколько захочет.

Барнетт покачал головой.

– Старый я дурак. – Он перевел взгляд с дочери на сына своего старого друга, который был очень похож на отца, но, кажется, лишен его твердости и решительности. – Когда-то я думал… – Он запнулся. – Когда Мел была совсем маленькой и был жив твой отец, мы с ним решили, что когда-нибудь вы поженитесь. Глупая затея, после стольких лет. Все же, думаю, вы могли бы отложить в сторону то, что вас разделяет, и стать друзьями. Маленький Макс… Макс, – он повернулся к молодому человеку. – Надеюсь, я застану тебя здесь, когда вернусь. Пожалуйста, оставайся здесь сколько захочешь.

Гейбриел откашлялся:

– Не знаю, смогу ли пробыть так долго. Наверное, мне следовало бы сказать об этом раньше, я помолвлен и женюсь, как только опять вернусь в Бостон.

– Неужели? – удивился Барнетт. – Твоя мать ни разу не упомянула об этом в письмах.

– Мы объявили об этом как раз перед моим отъездом, – солгал Гейбриел. – Ее зовут Пенелопа. Пенелопа Пендерграсс.

– Замечательно, – объявила Мел. – Но если вы собираетесь жениться, что же вы здесь делаете? – Это прозвучало как упрек.

Гейбриел резко отодвинул тарелку и подался вперед.

– Я хотел взглянуть на места, где вырос. Я плохо помню это время, и с недавних пор это не дает мне покоя. – Он чувствовал, что во что бы то ни стало должен убедить Мел, что не представляет для нее угрозы, даже если он сам так не думал.

– Конечно, после свадьбы мы с Пенелопой не захотим расставаться, а сейчас для нее эта поездка оказалась бы слишком трудной.

– Почему? Она нездорова? – выпытывала Мел. Гейбриел самодовольно усмехнулся:

– Пенелопа очень нежна. Она не такая… крепкая, как вы.

Гейбриел заметил, что напряженность Мел исчезла.

– Я уверена, что вы рветесь вернуться назад, поэтому, пока папы не будет, я немножко покажу вам окрестности.

Барнетт допил остывший кофе.

– Мел знает тут все. Может быть, даже лучше, чем я.

Гейбриел вытянул правую руку и неловко согнул пальцы:

– Может быть, вы могли бы поучить меня стрелять из револьвера? Я слышал, вы это хорошо умеете.

– Конечно, – кивнула Мел. – С удовольствием.

Она взглянула на него и улыбнулась. Улыбка началась с кончиков губ и, словно пробежав по лицу, засверкала в глазах.

«У нее на щеках ямочки», – отметил про себя Гейбриел.

– Не беспокойтесь, – весело уверила его Мел, приняв выражение его лица за страх. – Обещаю обращаться с вами бережно. Вы не прострелите себе ногу, я позабочусь.

Гейбриел отвел взгляд от сияющих голубых глаз и ямочек на щеках. Он сосредоточенно разглядывал черный кофе в своей чашке. Все дело в том, что хотя она была не такой, как все, может быть, немного загадочной, но все же такой же женщиной, как любая другая. Он всегда контролировал свои отношения с женщинами: здравствуй и прощай. Конечно, этот девиз больше подходил Такеру, но в нем был смысл.

От этой особы определенно лучше держаться подальше. Она слишком агрессивная, пылкая и ранимая.

Точно, лучше держаться подальше. Если только он сможет.

ГЛАВА 6

Мел смотрела, как Билли Уилсон верхом подъехал к дому. Он одарил ее очаровательной улыбкой, привязывая лошадь к столбу перед крыльцом. Она не ответила на его улыбку, даже не пошевельнулась в своем кресле-качалке.

– День добрый, Мел. – Он снял шляпу, поднимаясь к ней по ступеням. – Как поживаешь?

– Прекрасно, – холодно ответила она. – Что тебе нужно?

Никого из четырех братьев Уилсонов нельзя было назвать уродливым, хотя все они унаследовали высокий лоб отца и длинный нос матери. Билли, младший, был самым приятным из них. Мел заметила, что он уложил волосы и надел новенькую рубашку, жесткую и колючую.

– Пришел к тебе. – Он обольстительно улыбнулся. – Скучал по тебе, пока ты была на востоке.

Мел медленно качнулась в кресле, отбив такт каблуками по деревянному полу. Она знала Билли всю жизнь, или почти всю, и видела его насквозь.

– Билли, я здесь с января. Должно быть, ты не так уж сильно скучал. Зачем ты пришел?

– Знаешь, мы были заняты в Бар-Уи. Жена Алберта, Сисси. Она родила ребенка в феврале. Мальчик. И Франк, ну, ты ведь знаешь, он запряг меня, когда ранило отца. Но сегодня я ему сказал: Франк, я еду повидать Мел Барнетт, и если тебе это не по вкусу, очень жаль.

Билли захлебывался словами и почти перешел на лепет, пока Мел продолжала лениво раскачиваться в кресле. Вдруг он схватил ее за руки, стащил с кресла и прижался к ней лицом, неловко стараясь поцеловать. Он промахнулся, прижавшись губами где-то около ее носа.

– Ты знаешь, зачем я здесь на самом деле, Мел. – Голос его звучал глухо. – Я много думал, пока тебя не было. Выходи за меня.

Мел отпрянула назад, сбросив его руки:

– За тебя? Какого черта?

– Мне все равно, что говорят. По мне, ты замечательная. – Отпустив комплимент, Билли улыбнулся. – Мел, я люблю тебя и смогу заставить тебя тоже любить меня.

Мел, скрестив руки, смотрела на него с изумлением:

– Ты очень великодушен, Билли. Как раз вовремя. Я поссорилась с папой, и он лишил меня наследства. Мы могли бы пожениться и жить в Бар-Уи.

Билли поперхнулся:

– Твой отец не сделает этого.

– Боюсь, уже сделал, – возразила Мел.

Билли попятился от нее:

– Не хочу вставать между тобой и твоим отцом. Давай все обдумаем, и я заеду в другой раз.

Мел перестала притворяться.

– Как же ты низок, Билли Уилсон. Я знаю, зачем ты явился. Ты хочешь жениться на мне, чтобы получить это ранчо, когда мой отец умрет и оставит его мне. Слышал, что я сделала в Филадельфии? – Она не отступала от него ни на шаг, пока он пятился от нее по ступенькам. – Не боишься, что я так же поступлю с тобой? – Она положила руку на револьвер на боку.

– Я, я… не верил в это. Мел кивнула.

– Ты же не застрелишь меня? – спросил Билли, отступая к своей лошади.

Мел наблюдала за ним, стоя в футе от лестницы.

– Нет, Билли, я не застрелю тебя. Только потому, что это рассердит папу.

– Мел, ты совершаешь ошибку. Наверное, на сотню миль отсюда нет человека, который бы женился на тебе. Черт, я хотел оказать тебе честь.

– Честь, – тихо произнесла она.

– Да посмотри на себя, Мел! И раньше-то было неважно, а сейчас… Там на востоке они сгубили тебя. Все говорят, что ты окончательно свихнулась… сумасшедшая… Теперь я с ними спорить не буду. Ты еще пожалеешь, что прогнала меня. Никто больше на тебя не польстится, – сказал он со злостью.

– Лучше убирайся, пока я не забыла о том, что могу рассердить папу, и не показала тебе, какая я сумасшедшая, – произнесла она холодно.

Билли схватился за поводья своей лошади:

– Где Джордж? Франк прислал ему большую бутылку виски.

Мел повернулась к нему спиной:

– Сам его ищи.

Когда Билли, ведя под уздцы лошадь, исчез за углом, Мел опустилась на верхнюю ступеньку и уронила голову на руки. Она никогда бы не показала Билли, что его слова ранили ее. «Свихнулась. Сумасшедшая. Никто на тебя не польстится», – звучало у нее в голове. Ее это не должно трогать. Сколько раз она уверяла и отца, и саму себя, что никакой муж ей не нужен.

Она взглянула на солнце. «Если бы моя жизнь сложилась иначе», – подумала она. Если бы Эдвард не оказался всего-навсего… но это в прошлом. Она снова почувствовала боль, ноющую боль под ложечкой при мысли о нем. Хватит. Хватит слабости, убеждала она себя, превозмогая боль и охватившую ее беспомощность. Она выпрямилась, ее лицо приняло непроницаемое выражение.

С возрастающим негодованием Гейбриел наблюдал за этой сценой. Он смотрел и слушал у открытого окна с момента появления незадачливого ковбоя. Он не удивился тому, как Мел спугнула парня. У Билли не было шансов. Конечно, Гейбриел не верил, что она могла выстрелить в Билли, но попугать его стоило.

Но он рассердился, когда она подняла лицо и он увидел на нем боль и нежность, которую она так старалась скрыть. Его гнев нарастал по мере того, как он видел, что она ожесточалась, пряча свои чувства. Гейбриел тихо отошел от окна и покинул дом через кухонную дверь.

Когда Билли не спеша зашел в конюшню, Гейбриел схватил его, одной рукой прижал к стене, другой быстро выхватил его кольт и бросил на землю.

– Ты очень плохо воспитан, Билли. – Гейбриел нос к носу придвинулся к беспомощному парню.

– Что? – пролепетал Билли. – Кто ты?

– Ты очень меня расстроил. Ты был не слишком любезен с мисс Барнетт, а?

– Простите. Хорошо? Пожалуйста, не бейте меня. Гейбриел слегка ослабил руку:

– Ты должен просить прощения у мисс Барнетт, а не у меня. Я прослежу, как ты это сделаешь.

Билли с готовностью закивал.

– И еще, Билли… – Гейбриел снова ослабил руку. – Не говори ей, кто напомнил тебе, как надо себя вести.

Гейбриел отпустил Билли и шагнул в глубину конюшни. Он смотрел, как Билли нашел свой кольт, оглянулся на вход и, никого не увидев, засунул его за пояс. Билли медленно побрел к дому, поминутно оглядываясь. Гейбриел, не отрываясь, следил за ним.