Текст книги "Старые кости"

13

4 мая

Утро выдалось ясным и сияющим. «Идеальный день для начала экспедиции», – подумала Нора, слегка придерживая поводья лошади. Они ехали верхом вдоль горного ручья, журчавшего между гладкими камнями. По берегам росли ольха и ива. В зарослях чирикали птицы. Над головой со свистом пролетел беркут. Бёрлесон оказался прав: они отошли от ранчо меньше чем на милю, а уже попали в другой мир. Впереди над верхушками деревьев вздымались горные громады. Снег покрывал вершины.

Бёрлесон ехал впереди верхом на мерине семнадцати ладоней в высоту по имени Блэки. Нора скакала следом на коричнево-белом пегом коне по кличке Сторми, однако его кроткий нрав имени не соответствовал. Клайв ехал сзади. Нора невольно обратила внимание на то, как легко он управляется с лошадью, да и в седле сидит с идеально прямой спиной, будто аршин проглотил. Надо будет спросить, где он научился верховой езде.

Замыкали караван Мэгги с Джейсоном Салазаром и Брюсом Адельски. Салазар чувствовал себя в седле вполне комфортно, а вот Адельски – совсем другое дело. Начал с того, что вставил в стремя не ту ногу и стал залезать на лошадь задом, чем очень насмешил Мэгги. За караваном шли Уиггетт и Джек Пил. Они погоняли пять вьючных лошадей с запасами провизии и инвентарем в пластиковых корзинах и пристегнутых к седлам ящиках. Кроме того, мул вез сейф для украшений или других ценностей, которые обнаружатся во время раскопок… или для легендарного золота – если оно, конечно, существует и они сумеют его отыскать.

Мэгги рассказывала Салазару и Адельски что-то про недотеп, с которыми ходила в экспедицию в прошлом году. Слушатели то и дело разражались хохотом. До Норы долетали только обрывки фраз, но были там и пьяные идиоты, вываливающиеся из седла, и парень, простреливший себе ногу, и спасатели на вертолете, и счет на сумму в двадцать тысяч долларов.

Сначала шли проторенным путем, но миль через пять дорога начала сужаться. Потом Бёрлесон остановился. Они с Клайвом посмотрели на карту.

– Здесь они сбились с пути, – объявил Клайв. – Надо было ехать налево, но они почему-то свернули направо. Наверное, запутались из-за метели.

Судьбоносный правый поворот вел в широкий каньон между серыми скалами. Сначала продвигались вперед без особых проблем, но потом стены каньона начали сужаться. Они вздымались все выше, отбрасывая вниз темные тени. Воздух становился все холоднее. В нескольких местах – в основном среди густо растущих деревьев или в тени под скалами – Нора заметила сохранившиеся участки снега. Удивительно, как быстро цивилизация сменилась первобытными пейзажами.

В полдень экспедиция остановилась на привал возле груды обвалившихся камней. Вьючные лошади немного отстали, но Бёрлесон держал связь с Пилом по рации. Нора взглянула на мобильный телефон. Как их и предупреждали, они вышли из зоны действия сети. В ближайший месяц придется полагаться только на спутниковый телефон в седельной сумке – и надеяться, что Скип получит сигнал.

Нора жевала сэндвич с ростбифом, а Бёрлесон между тем завершил разговор с Пилом и дал отбой. Достал свой сэндвич, глубоко вздохнул и поглядел по сторонам:

– Люблю эти горы. Поднимешься сюда – и будто заново родился!

– Значит, ради этого вы бросили успешную карьеру адвоката? Отказались от судебных интриг ради жизни на природе?

– Я работал адвокатом по бракоразводным делам. Не очень-то приятное занятие – защищать интересы молодых пираний, которые только и ищут повод разорвать брачный договор и стрясти денег с муженька, богатого старого козла. Или наоборот… При таком роде занятий хороших людей встречаешь редко – и среди клиентов, и среди оппонентов. Но, откровенно говоря, ушел я не совсем по своей воле: повздорил с Калифорнийской ассоциацией адвокатов. Вот и получил пинок под зад – вежливый, но сильный. Но каждый раз, когда иду в эти горы, мысленно посылаю им благодарности.

– Повздорили? Из-за чего?

Бёрлесон рассмеялся:

– Не умею следовать правилам. Скажем так – слишком хорошо защищал клиентов.

Нору приятно удивила его честность. Прежде чем нанимать Бёрлесона, она кое-что о нем разузнала, но никаких упоминаний о скандалах, связанных с его карьерой, не нашла. Должно быть, история недостаточно громкая, чтобы просочиться в средства массовой информации.

Пообедав, они опять сели в седла и проскакали мимо еще одной серой каменистой осыпи. Склон спускался в глубокое ущелье и терялся в темном лесу из высоких елей. В тени лежало еще больше снега. К вечеру деревья уступили место окруженному скалами лугу.

– Да, здорово эти бедняги отбились от своих, – заметила Мэгги, оглядываясь по сторонам.

– А вот и место для нашего базового лагеря, – объявил Бёрлесон, спрыгивая на землю.

Нора придержала лошадь. Местечко не особо приятное: пустой участок земли с клочковатой растительностью, а посередине ручей. Однако Нора напомнила себе, что они задержатся здесь всего на пару дней. Как только отыщут Потерянный лагерь, переберутся поближе к нему.

Остальные спешились. Бёрлесон и Дрю Уиггетт подходили то к одному, то к другому участнику экспедиции. Помогали расседлать лошадей и стреноживали их на лугу. А когда закончили, появился Пил со своим вьючным караваном. Остановился у дальнего края луга, и они с Уиггеттом начали разгружать животных, расставляя ящики рядами.

– Огонь разведем здесь, – объявила Мэгги, указав на приподнятый участок на другом краю луга. Повернулась к Норе и Клайву. – А вы собирайте хворост. Подойдут береза, ольха или дуб. Никакой ели и пихты! Мы с Джейсоном выкопаем яму для костра. Ты, Джейсон, парень мускулистый, тебе такая работа как раз по плечу! И ты присоединяйся, Брюс.

– Извините, но в списке моих обязанностей такого пункта не припомню, – усмехнулся Адельски.

Сел на поваленное дерево, порылся в кармане, достал вейп и закурил. Оперся спиной о ветку и выпустил облачко дыма.

– Лучше послежу, как вы работаете.

– Бездельник, – отозвалась Мэгги. – Кстати, аризонские пауки-отшельники обожают откладывать яйца в стволах поваленных деревьев вроде того, на котором ты расселся.

Адельски торопливо вскочил и принялся лихорадочно отряхивать джинсы. Вейп упал на землю, а по лугу разнесся хохот Мэгги.

Нора и Клайв направились к леску у края луга и стали собирать хворост.

– Пока все идет как надо, – объявил Клайв. – Бёрлесон, похоже, свое дело знает. Вот только странно, что он бросил высокооплачиваемую работу ради того, чтобы водить по горам туристов. Поневоле задумаешься: что, если он не все о себе рассказал?

– Команда у него уж точно своеобразная, – заметила Нора. – Мэгги тараторит на скорости тысяча слов в минуту, из Пила слова не вытянешь, а Уиггетт – просто человек-загадка. Но по-моему, он такой… вечно голодный.

– В смысле?

– Знаете, есть такие люди – им всегда всего мало. Вечно им кажется, что хорошо там, где их нет.

– Не вижу ничего плохого в амбициях. Да вы и сами честолюбивы, разве нет?

– Надеюсь, мое честолюбие не настолько явное.

– А чего стесняться? – Клайв остановился и широко улыбнулся. – Разве не оно привело нас сюда? Амбиции, жажда знаний, желание оставить свой след…

Нора понимала, что в словах Бентона есть своя правда, и все же было в его прямоте что-то, из-за чего она почувствовала себя не в своей тарелке.

– Кстати, давно хотела у вас кое-что спросить. Когда вы в первый раз рассказали мне про Потерянный лагерь – помните, на раскопках? – про золото ни словом не обмолвились. Должна признаться, меня этот момент смутил.

Клайв рассмеялся:

– Я ждал этого вопроса. Во-первых, наш разговор слышал Джейсон, а я не хотел, чтобы он знал про клад. Но главное – мне нужен человек, которого этот проект интересует не только из-за золота.

– Поэтому вы дождались встречи с Фьюджит и застали меня врасплох?

– Поставьте себя на мое место. Просочись информация о золоте на двадцать миллионов, и вся затея заглохла бы на корню! Только ленивые не кинулись бы на поиски клада! А еще я беспокоился, что – простите, конечно, за выражение – у вас кишка тонка для такой работы.

Нора удивленно нахмурилась:

– В смысле? Мой послужной список вам известен. Вы сами меня нашли. Для меня это не первый сложный случай. Даже с каннибализмом дело имела.

– Знаю, – кивнул Клайв, подбирая с земли ветку. – Но там творились вещи еще пострашнее каннибализма.

Нора напряглась:

– Куда уж страшнее?

– Вы, наверное, уже заметили, что я решил умолчать о досужих грязных сплетнях относительно того, что творилось в Потерянном лагере. Но факт налицо: там произошло нечто из ряда вон выходящее и поистине пугающее.

– Что может быть хуже каннибализма?

Клайв некоторое время помолчал, глядя на луг.

– Я упоминал, что один человек, странствующий проповедник по имени Эшер Бордмен, сумел сбежать и добраться до лагеря Доннеров у Элдер-крика. Он объяснил свое бегство тем, что людей в Потерянном лагере охватило безумие. Позже Бордмен умер от голода, но Тэмзен успела записать его историю. Когда один из спасателей, человек по фамилии Бест, наконец дошел до Потерянного лагеря, то обнаружил всего одного выжившего, Питера Чирса. Тот пел песни и складывал горкой человеческие кости. На щеках кровь, она же в волосах. Бест вывез этого человека вместе с оставшимися переселенцами из лагеря Тэмзен. Путь обратно к цивилизации Чирс пережил, но вскоре после этого скончался. Ясный ум к нему так и не вернулся.

– Господи, – выдохнула Нора. – И откуда же вам известны эти подробности?

– Из исторических хроник. Конечно, многие источники недостоверны: раздутые сенсации в газетах, воспоминания людей, которые там не были… Но первоисточники – это уже серьезно. Кроме подробностей, описанных в журнале Тэмзен, есть мемуары одной выжившей женщины, миссис Хорн. Конечно, ее воспоминания полны преувеличений, и все же она рассказывает, как Бордмен, шатаясь, добрел до лагеря на Элдер-крике. Есть еще рассказ спасателя Беста. Сам Бест свои воспоминания не записывал, но обсуждал эту тему с несколькими людьми в лагере Тэмзен. Бест – мужчина не робкого десятка, но увиденное в Потерянном лагере даже его потрясло до глубины души. То, в каком виде сохранились эти кошмарные истории из вторых рук, специалисты считают ярким примером утраты исторической памяти и ненадежности устных источников. Чем дальше от первоисточника, тем меньше уверенности, что все подробности достоверны на сто процентов.

– Достоверны они или нет, – пробормотала Нора, обдумывая то, что сообщил Бентон, – но при первой встрече вы мне ни о чем подобном не говорили. Неудивительно, что Мэгги только и знает, что страшилки рассказывать.

– Кое-что из этих историй – не страшилки, а правда. Хотел убедиться, что вы достаточно крепки духом. Когда в процессе раскопок выяснится, что творилось в Потерянном лагере, подробности могут оказаться… не для слабонервных.

– Ну и как, убедились?

– Теперь я спокоен.

Нора покачала головой:

– Объяснили бы все раньше. Не люблю, когда меня просто ставят перед фактом.

– Извините. Вы правы. Прошу прощения.

– Извинения приняты. Но раз уж мы перешли от теории к практике, больше никаких секретов. Договорились?

– От всей души вас поддерживаю. Но только если это правило будет работать в обе стороны.

– Разумеется.

Почему Норе показалось, будто Клайв намекает на что-то конкретное?

Они притащили в лагерь охапки сухих веток и сложили у огня. Все уже почти готово: палатки поставлены, костер разведен, а Мэгги энергично роется в деревянном ящике с кухонной утварью, доставая две жаровни и раскладывая по местам кастрюли, сковороды, посуду и столовые приборы.

– Дуб! – одобрительно произнесла Мэгги. – Молодцы! Джейсон, бери топор – и за дело.

Мэгги сама схватила топор и порубила ветки так, чтобы они были нужной длины. Джейсон присоединился.

– Эх, парень, так ты себе ноги отрубишь.

Она подошла к Джейсону сзади, обхватила его полными руками и взяла за локти, показывая, как держать топор и как рубить. Оглянулась на Адельски.

– Видишь, от чего отказался? – спросила она с игривым смешком.

– Ах я несчастный!

Адельски махнул вейпом.

Раскладные стулья сложили под деревом, собираясь позже расставить их вокруг костра. Джейсон Салазар подтащил один к себе, разложил и плюхнулся на сиденье. По красному лицу градом катился пот.

– Погонщица рабов, – выдохнул он.

– Я все слышу! – отозвалась Мэгги, нанизывая стейки на вилку и укладывая на решетку.

Мясо аппетитно зашипело.

– Я на это и рассчитывал.

– Просто вам, ребята, мускулы нарастить не мешало бы, а то целыми днями сидите, уткнувшись в книги.

Вечерело. Остальные вернулись и собрались у костра.

– Вина? – предложил Бёрлесон. Достал бутылку из корзины и вытащил пробку. Разлил по стаканчикам и раздал всем присутствующим. – Отличное каберне из Напа-Вэлли. Надо пользоваться нашими национальными богатствами. В моем лагере никому не придется терпеть лишения.

Ужин оказался пределом мечтаний: идеально прожаренные стейки, хрустящий картофель, салат, все ингредиенты которого гармонично сочетались, и даже лаймовый пирог на десерт. Перед началом трапезы Джек Пил неожиданно начал читать молитву. На этих диких просторах она прозвучала на удивление уместно. Когда вымыли посуду, Мэгги достала гитару и спела «Tumbling Tumbleweeds» и «Lovesick Blues». Ее неожиданно чистое контральто поднималось над потрескивавшим костром к огромному черному небу, усеянному звездами. Свое скромное выступление Мэгги завершила очень прочувствованным исполнением «Ghost Riders in the Sky».

– В нашем небе призрачных всадников полным-полно, – произнесла Мэгги, опуская гитару на колени. – Я выросла в Траки. Если хотите, могу рассказать, какие у нас предания ходят.

– Ты еще на ранчо дала нам это понять. – Адельски оживился и подался вперед. – Хватит намекать, давай рассказывай! Или только обещать можешь?

– Ах ты, нахал мелкий, – добродушно протянула Мэгги. – Ладно, сам напросился. Слышали историю про призрак Саманты Карвилл?

Пил резко встал и направился к своей палатке. Вскоре он скрылся в темноте.

– Что это с ним? – спросила Мэгги, поворачиваясь к Бёрлесону.

Тот лишь плечами пожал:

– Табунщик он отличный, а вот насчет разговоров не мастак.

– Продолжайте, – попросил Клайв. – Что же за посиделки у костра без историй о привидениях?

– Итак, – начала Мэгги, таинственно понизив голос, – в моем родном городке старожилы до сих пор рассказывают, что здесь произошло на самом деле. Вспоминают и про Саманту Карвилл. Она умерла от голода в Потерянном лагере. Бедняжке было всего шесть лет.

Клайв кивнул:

– В партии Доннера была семья с такой фамилией.

– Ее тело зарыли в снегу. Там она и осталась, но ненадолго. Начался голод. Двое мужчин дождались ночи, тайком выкопали ее тело, отрезали часть ноги и съели.

– В исторических хрониках об этом ничего нет, – вставил Клайв. – Как-то слабо верится, что начали с ребенка.

– Тихо! – шикнула на него Мэгги. – Хорошую историю испортишь. – Она снова повернулась к Адельски. – Уж на что эти двое были отъявленными подонками, но даже они не смогли доесть ногу. Выбросили кость и снова закопали тело Саманты.

Мэгги выдержала паузу и продолжила замогильным голосом:

– Говорят, по сей день безлунными ночами в самой чаще леса кто-то бродит. Саманта ищет свою кость. Этот звук ни с чем не перепутаешь: шарканье и постукивание, будто одноногий человек ковыляет, опершись о палку.

Вдруг Мэгги поднесла ладони ко рту, словно собралась петь йодлем, и издала странный гулкий звук: ш-ш-ш-тук, ш-ш-ш-тук. От него кровь стыла в жилах. У Норы по коже побежали мурашки. Мэгги умолкла. Некоторое время все сидели, прислушиваясь. Потом Адельски расхохотался:

– Ух ты! Вот это я понимаю – страшилка так страшилка! Теперь всю ночь будем лежать без сна и слушать, не ковыляет ли к нам малышка Саманта в поисках своей ноги.

Надувая щеки и пыхтя, Адельски попытался воспроизвести звук, который издала Мэгги, но у него ничего не получилось. Тогда он снова рассмеялся, но уже не так весело, как до этого.

14

5 мая

В полдень Нора отдыхала в тени на плоском камне возле Хекберри-крика. Она достала из рюкзака сверток с обедом, приготовленным Мэгги. Клайв тоже сел рядом со своим пакетиком. Этим утром они обследовали местность вверх по течению ручья и продвинулись достаточно далеко. Скоро они приступят непосредственно к поискам Потерянного лагеря.

– Меня беспокоит один вопрос, – произнесла Нора.

– Дайте угадаю. Опять про золото?

Клайв развернул фольгу и достал сэндвич с беконом, салатом и помидорами.

– Когда найдем клад, неловко будет объяснять всем, что мы с самого начала именно его и искали.

– Вот и мне было неловко объяснять про золото вам.

– Может, сказать им сейчас? А то обидятся, что от них все скрывают.

– Мы ничего не знаем про команду Бёрлесона. Взять хотя бы Пила. Из парня слова не вытянешь. Если не считать вчерашней молитвы, рта не раскрывает. А ради двадцати миллионов долларов даже уравновешенный человек способен наделать глупостей.

– Уверена, Пил – нормальный парень. Ну а что касается молитвы, то он просто религиозный. Что здесь плохого?

– Согласен – ничего. Но если о золоте узнают до того, как мы его отыщем, ситуация запросто выйдет из-под контроля. А вдруг информация просочится за пределы нашего коллектива? Местные вооружатся металлоискателями и будут ползать по всей округе как тараканы.

Нора покачала головой:

– Не люблю всю эту секретность.

– Вы уже говорили. Но другого выхода нет. Вот спрячем золото в сейф, тогда и объясняться будем.

Некоторое время они ели молча. Наконец Нора спросила:

– А у вас не возникал соблазн оставить клад себе?

Клайв рассмеялся:

– Честно? Возникал. Поневоле задумываешься, как бы эти деньги преобразили твою жизнь. Но потом вспоминаешь, что не все так просто. Как обратить столько золота в наличность? А с налогами что делать? Попытаешься продать монеты по отдельности, и на рынке их накопится слишком много. Дилеры сразу поймут, что ты нашел клад. Даже если сумеешь сбыть золотые доллары с рук, попробуй-ка отмыть двадцать миллионов. – Клайв покачал головой.

– Да, эту тему вы явно обдумали всесторонне.

Бентон снова рассмеялся:

– Я все-таки живой человек.

Они доели бутерброды. Клайв достал из рюкзака GPS-приемник «Trimble» и сверился с цифровой копией карты, начерченной Тэмзен.

– Вот наши опознавательные знаки. Тэмзен нарисовала справа один ручей, но на самом деле их три. Но лагерь определенно располагался возле какого-то из двух мелких ручьев. Еще она упоминает несколько примет. Неподалеку от устья ручья каньон сужается. Тэмзен пишет: «Фургон Карвиллов расцарапало о стену каменистого ущелья, и они лишились подножки». А за ущельем – луг, где разбила лагерь третья группа поселенцев. Когда Бордмен кое-как дотащился до лагеря Тэмзен, она написала: «В лихорадке мистер Бордмен повторял, что есть только одна верная примета, по которой можно отыскать это ужасное место: каменный профиль старухи высоко на скале, такой же необычный, как знаменитый Старик-гора в Нью-Гемпшире».

– Вот на профиль и будем ориентироваться, – сказала Нора. – Пойдемте искать старуху.

Они доели обед и поднялись выше по течению Хекберри-крика. Прошли мимо пары каньонов по левую сторону от ручья, но заглядывать туда не стали: их интересовали только каньоны справа. Наконец Клайв кивнул на зазор между скалами, почти скрытый деревьями.

– Если верить моему навигатору, здесь устье первого ручья, Шугарпайна.

– Заглянем туда?

– Поступим так: углубимся внутрь мили на две. Если не найдем каменистое ущелье, поищем возле Покер-крика, а если и тогда потерпим неудачу – возле Доллар-Форка.

– Договорились.

Они собрали остатки обеда и взвалили на плечи рюкзаки. Нора последовала за Клайвом и его навигатором. Перешли ручей вброд и вскоре достигли места, где в него впадал Шугарпайн. Клайв и Нора побрели вверх по его течению. Но вместо одного узкого ущелья скалы выступали вперед вдоль всего ручья, угрожающе ощетинившись острыми краями. Фургону здесь в любом месте протиснуться непросто. Даже им, пешим путникам, пришлось несколько раз переходить то на один берег ручья, то на другой. Ботинки промокли насквозь. Ни луга, ни профиля старухи не видно. Наконец ущелье сузилось так, что тут вообще было невозможно проехать.

Они вернулись к Хекберри-крику и зашагали к следующему ручью – Покер-крику. Здесь местность выглядела куда более многообещающе. Милю спустя вокруг них оказалось узкое ущелье, очень похожее на то, которое описывала Тэмзен. С одной стороны – выпирающая скала, с другой – ручей.

– Чую, мы на верном пути, – произнес Клайв, ускоряя шаг.

Нора тоже оживилась. Ручей делал изгиб, они перешли на другой берег и прошли между засохшими деревьями туда, где каньон выходил на просторный, широкий луг. Со всех сторон его окружали крутые склоны, покрытые щебнем, и скалы из серого базальта. На фоне темнеющего неба эти каменные стены смотрелись особенно величественно.

– Похоже, мы нашли то, что нужно! – оживился Клайв и, подняв руки, медленно повернулся вокруг своей оси.

Этот влажный луг простирался акров на десять. Почти идеально ровный, он был окружен высокими елями и склонами с каменной осыпью. По обе стороны от долины высились темные скалы, покрытые ложбинами и трещинами. В небе сгущались черные тучи. Посреди долины журчал Покер-крик – глубокий узкий поток, почти полностью скрытый среди травы. Норе невольно стало не по себе.

Клайв подошел к ней:

– На одной из этих скал должна быть наша старуха.

Нора указала наверх:

– Погода портится.

– Да, надо спешить. Вы направо, а я налево.

Спустив с плеч рюкзак, Нора медленно брела и разглядывала скалы справа от себя. Прищуривалась, поворачивала голову то так, то этак. Время от времени замечала что-то, смутно напоминающее лицо, но при ближайшем рассмотрении убеждалась, что сходство этих камней со старухой далеко не очевидно. В дальней части долины, там, где ручей показывался из-под деревьев, Нора встретилась с Бентоном.

Тот покачал головой:

– Давайте поменяемся.

Они пошли в обратном направлении и встретились у входа в узкое ущелье, но так и не нашли нужную скалу.

Нора нахмурилась:

– Старик-гора в Нью-Гемпшире обвалился. Что, если старуху постигла та же судьба?

– Все может быть. Как-никак сто семьдесят пять лет прошло.

Во взгляде Клайва ясно читалось разочарование.

Ветер задул сильнее, пригибая траву к земле.

– Но скорее всего, мы просто не там ищем, – прибавил Клайв. – Пойдемте к Доллар-Форку.

На Нору упала дождевая капля, потом вторая. С другой стороны каньона к ним стремительно приближалась темная стена ливня.

– Ну, держитесь, – произнесла Нора.

Достала из рюкзака водонепроницаемый плащ и надела. Клайв последовал ее примеру.

Шторм налетел, обдав их холодным ветром и потоками дождя. Пики вокруг скрылись за водяной стеной.

– Уже половина четвертого, – заметила Нора. – Доллар-Форк проверим завтра.

– Точно не хотите наведаться туда сейчас?

Внезапный раскат грома почти заглушил вопрос Клайва.

– Ну, не знаю… Как вы думаете?

– Пожалуй, не стоит. Я видел, как опасны в здешних местах грозы. Если пройти дальше по этой тропе, сразу бросается в глаза высокая пихта. Молния расколола ствол до самой земли. – Клайв плотнее запахнул водонепроницаемый плащ. – Нет, я голосую за чашку горячего кофе от Мэгги.

Прежде чем Нора успела ответить, прогрохотал еще один раскат грома. Она просто молча кивнула.

К тому времени, как они вернулись в лагерь, ливень падал стеной. Температура понизилась до нескольких градусов. Нора и Клайв укрылись в полевой кухне, устроенной под брезентом, натянутым между деревьями. Они сняли плащи, с которых ручьем полилась вода, и повесили на ветки.

– Идите перекусите, пока еще что-то осталось, – произнесла Мэгги, склонившаяся над котелком, в котором побулькивало рагу. – Да садитесь поближе к огню. Наверняка ведь задницы отморозили. Прямо две мокрые курицы!

Чуть в стороне стояла жаровня. От нее доносился аромат свежеиспеченного хлеба. Салазар, Пил, Уиггетт, Адельски и Бёрлесон сидели вокруг огня и маленькими глотками потягивали горячий кофе.

– Извините, не стали вас ждать, – произнес Салазар.

– А я извиняться не собираюсь, – возразил Адельски. – Когда Мэгги звонит в колокольчик, надо все бросать и бежать за едой.

Нора с Клайвом взяли свои порции и расположились у огня.

– Ну как, нашли? – спросил Бёрлесон.

Клайв покачал головой:

– Пока нет, но завтра точно найдем.

Мэгги присоединилась к остальным.

– Ваш мальчик требует с меня еще одну страшилку. Как раз собиралась рассказать легенду про двух старателей. Случилось это в тысяча восемьсот семьдесят втором году. Ну или в семьдесят третьем. Может, вы ее уже слышали. Один старатель слепой на один глаз, у другого вместо руки крюк.

Далее Мэгги поведала леденящую кровь историю о двух верных друзьях, наткнувшихся в горах на золотую жилу. Тут их обуяла алчность, и однажды грозовой ночью – погода была примерно такая же, как сегодня, – бывшие друзья поставили друг на друга ловушки и в результате оба погибли. Мэгги с удовольствием добавила множество жутких подробностей, особенно о мужчине с крюком. Забавно было наблюдать за реакцией Адельски: он ведь сам просил страшную историю, но к финалу слегка позеленел.

Позже Нора, замерзшая и вымокшая насквозь, заползла в свою палатку. Но уснуть никак не получалось. В голову то и дело лезли непрошеные мысли о Клайве: о том, какой он упрямый, но при этом обаятельный и сколько в нем мальчишеского задора. Нора поняла, что обращает на него слишком много внимания, и дала себе слово держать строгую профессиональную дистанцию. В маленькой замкнутой группе любые близкие отношения могут нарушить равновесие. С этой мыслью Нора и уснула.

Проснулась она внезапно, посреди ночи. Ее разбудил странный звук: казалось, вниз по склону сбегало целое полчище гигантских крыс. Нора выглянула из палатки и осмотрелась по сторонам, но вокруг царила непроглядная тьма, а необычный звук уже почти стих. Похоже, больше никто ничего не услышал.

Дождь лил до самого утра.