Текст книги "Повинуйся зову желаний"

Линн Грэхем
Повинуйся зову желаний

His Quenn by Desert Decree

Lynne Graham

His Quenn by Desert Decree

© 2017 by Lynne Graham

«Повинуйся зову желаний»

© «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

* * *

Глава 1

Король Азраил аль-Шариф из Джалии читал заголовок британской газеты. Его темно-золотистые глаза были сердитыми, он плотно поджимал чувственные губы. Длинные, пышные черные волосы колыхнулись вокруг его лица бронзового оттенка, когда он резко выпрямился.

– Я не думаю, что вы должны волноваться по таким пустякам, ваше величество, – заверил его помощник, Бутрус. – Разве нам важно, что о нас думают другие страны? Мы знаем правду. Мы вовсе не отсталая страна. Просто инфраструктурой Джалии никто не занимался, пока у власти был диктатор.

Какая инфраструктура? Азраил едва не спросил об этом, потому что его маленькая страна, богатая нефтью, страдала от бездействия властей больше половины столетия. Хашем был жестоким правителем, любителем пыток и убийств. Недавно возведенный на престол монарх мучительно осознавал ожидания доверчивых подданных, которые сильно пострадали под властью Хашема. Иногда Азраилу казалось, что он не выдержит возложенной на него ответственности. И он приходил в ярость, когда другие страны пытались высмеять Джалию в СМИ.

В той газете поместили рисунок – телега и быки, идущие по главной дороге Йована – единственного города Джалии. Под рисунком был вопрос: «Неужели Джалия самая отсталая арабская страна?» Азраил был готов признать, что тем, кто ищет в его стране небоскребы, торговые центры или модные отели, придется разочароваться, потому что за исключением аэропорта и внушительной автомагистрали к бывшему дворцу диктатора в стране не было ничего современного. Но со временем Джалия войдет из Темных Веков в двадцать первый век.

К счастью, Джалия богата. Граждане Джалии уже съезжаются домой, чтобы помочь своей стране. Среди них медики, инженеры и учителя. Азраил, чьим единственным грехом был весьма непримиримый характер, который все-таки позволил ему стать королем в тридцать с небольшим лет, с облегчением подумал о всех тех людях, которые возвращаются домой, чтобы восстановить страну. Он любил Джалию больше собственной жизни. Такие люди, как он, верящие в религиозную терпимость и равенство женщин и желающие жить в современном, просвещенном обществе, имели доступ к образованию и здравоохранению.

– Ты прав, Бутрус. Я не буду волноваться из-за такой глупости, – отрывисто ответил Азраил. – Мы должны смотреть в будущее.

Испытав облегчение оттого, что монарх в хорошем настроении, Бутрус ушел, решив не упоминать еще одну потенциальную проблему. По словам сотрудников недавно открытого посольства в Лондоне, Тахир – младший сводный брат короля – влюбился в сексуальную рыжеволосую женщину. Тахир вырос в строгих традициях, когда мужчине запрещалось даже заговаривать с незамужней женщиной.

Азраил разглядывал стены своего кабинета, построенного в двенадцатом веке, а потом посмотрел на свой письменный стол. Он жил и работал в крепости. И он считал себя везунчиком. Он отказался поселиться в позолоченном дворце покойного диктатора, который в настоящее время перестраивался в роскошный отель. Во дворце был выход в Интернет и многие другие современные средства связи.

Но Азраил убеждал себя, что проживет без дополнительных удобств. Они были не нужны человеку, который большую часть жизни провел в солдатской палатке в пустыне. Он привык выживать. Он также знал, что его подданным не понравится, если он поселится во дворце Хашема, который стал символом людских страданий и эгоистичности диктатора. Он должен показать своим людям, что он другой, несмотря на родство с Хашемом. Отец Азраила – Шариф – был героем, и его казнили за оппозицию к Хашему.

В дверь постучали. Потом на пороге появился Бутрус, испуганный и бледный как смерть.

– Простите, что докучаю вам, ваше величество, но ваш брат сделал нечто… шокирующее. Разразится жуткий скандал, если мы быстро не решим проблему.

За день до того, как вера короля Азраила в разумность членов его семьи была уничтожена безумным поведением его брата, Молли оставалась в блаженном неведении о том, что вокруг нее сгущаются тучи.

На самом деле, Молли была счастлива. Невысокого роста, с пышной фигурой, красивыми длинными рыжими локонами, падающими на тонкие плечи, и зелеными сияющими глазами, она направлялась в интернат, где находился ее дедушка. В интернате звучали песни и пахло вкусными мясными пирогами, а его обитатели наслаждались развлечениями. Молли сжала морщинистую руку Мориса Девлина, улыбнулась, когда он принял ее за ее покойную мать, Луизу, и не стала его переубеждать. Ее дедушка страдал от старческого слабоумия и постоянно путал лица, даты и события. Однажды он вспомнил о каком-то давнем Рождестве, когда он срубил елку для своей маленькой дочери, и Молли была просто в восторге от того, что он признал в ней родственницу.

Уинтервуд был очень хорошим интернатом, где Морис получал лучший уход последние два года. К сожалению, проживание деда в интернате стоило дорого, но Молли считала, что деду лучше жить в знакомой ему обстановке. Внезапная смена жилья и новые лица просто собьют его с толку. Поэтому Молли делала все возможное, чтобы Морис оставался в Уинтервуде. Но, держа сейчас хрупкую руку деда, она понимала, что деньги от продажи последнего ювелирного изделия ее матери почти израсходованы. К сожалению, даже работая день и ночь, Молли не могла заработать достаточно денег, чтобы обеспечивать себя и вносить ежемесячную плату за проживание Мориса в интернате.

Она оптимистично убеждала себя в том, что обязательно что-нибудь придумает, потому что терзаться сомнениями – непродуктивно. Молли была очень практичной молодой женщиной. Сейчас она работала на трех работах, днем трудилась официанткой и два вечера в неделю убирала офисы в фирме Яны – своей подруги, которая владела химчистками. По выходным Молли давала уроки английского языка для арабского принца в посольстве Джалии; за эти уроки ей платили намного больше, чем за всю остальную работу. Возможно, ей предложат вести дополнительные занятия. Однако она вздрогнула от перспективы проводить больше времени с Тахиром.

Хотя следовало отдать должное принцу Тахиру, потому что он не домогался ее. Когда Молли сказала ему, что цветы и подарки, которые он посылал, неуместны, он прекратил это делать. Он также принял все возвращенные ею подарки и долго перед ней извинялся. Он ни разу не пытался прикоснуться к ней, но его кокетливая манера и пристальные взгляды немного раздражали ее. Она испытала облегчение, когда он согласился с ее просьбой о том, чтобы один из сотрудников посольства присутствовал на занятиях.

У Молли не было опыта общения с мужчинами, поэтому она, вероятно, относилась к молодому принцу предвзято. Ей пришлось бросить университет, где она изучала бизнес, после первого курса, чтобы вернуться домой и ухаживать за дедом. В последующие четыре года она была так занята, что ей было не до свиданий с мужчинами. Тем не менее за этот период она умудрилась получить диплом преподавателя английского языка как иностранного. Она ни разу не пожалела о жертвах, на которые пошла ради своего деда, потому что именно он помог ей в один из самых несчастных периодов ее жизни.

Мать Молли умерла, когда девочке было четыре года, а через несколько лет ее отец снова женился. Его вторая жена ненавидела сам факт существования дочери своей предшественницы. Отец отказывался перечить своей жене, поэтому жизнь Молли в новой семье постепенно стала невыносимой. Молли уехала к своему дедушке по материнской линии, и он с радостью ее принял. После смерти отца Молли все его имущество перешло к ее мачехе. Ювелирные украшения матери перешли к Молли только потому, что та написала об этом в своем завещании.

Снова оказавшись в посольстве Джалии, Молли удивилась, насколько очаровательно и старомодно это здание. Она давала уроки в официальной столовой за широким банкетным столом. Дверь столовой оставалась открытой, а сотрудница посольства сидела в прихожей рядом. Напротив Молли висел портрет привлекательного мужчины. Мистер Великолепие – именно так назвала его Молли, потому что он обладал чертами супермодели. Ей не хотелось думать о том, что этот мистер Великолепие часто ей снился. Она предположила, что его образ просто засел у нее в подсознании, а она мечтает о красивом мужчине, как многие одинокие женщины.

Слуга, кланяясь и расшаркиваясь, принес поднос с кофе, и Молли отвела взгляд от портрета. Работники посольства относились к молодому мужчине, сидящему напротив нее, как к божеству. Такое явное раболепие смущало ее, но она мирилась с культурными различиями в их образе жизни. Королевская особа в Джалии внушала страх и восхищение, даже если Тахир был королем другой страны.

Принц был достаточно высокого роста, поэтому возвышался над ней. Ей так и не удалось узнать его возраст. Казалось, ему немного за двадцать.

– Сегодня вы очень красивая, – сказал Тахир.

– Мы должны вести светскую беседу, ваше высочество, – напомнила ему Молли. – Личные комментарии неразумны.

Он покраснел и прищурил карие глаза.

– Простите меня, – тут же сказал он. – Чем вы сегодня занимались?

Улыбнувшись, Молли рассказала ему о визите к деду.

– Вам очень повезло, что у вас есть такой человек, – произнес Тахир. – Мой единственный дед был монстром.

Молли слегка нахмурилась.

– Это слишком личное замечание, если вы делитесь им с кем-то, кого не очень хорошо знаете.

– Я пытаюсь узнать вас лучше, – разочарованно сказал Тахир.

– Я ваш учитель, а не друг, – заявила Молли. – Скажите, что вы делали после нашего прошлого занятия?

– Ничего. – Тахир разглядывал стол почти виновато, когда слуга разливал по чашкам кофе.

– Я уверена, это неправда, – ответила Молли, напоминая себе, что она хорошо зарабатывает на этих уроках, и эта плата заслуженная, потому что учить капризного Тахира все равно что толкать воду на холм. – Вы ходили куда-нибудь? Вы в центре Лондона. Здесь так много интересных мест.

– Я не турист. Я здесь только для того, чтобы улучшить свой английский, – высокомерно ответил Тахир.

– Но если вы выйдете в город, у вас будет гораздо больше возможностей попрактиковаться в вашем английском, – мягко сказала Молли, беря чашку кофе.

– Мне не с кем выходить, – произнес Тахир, глядя на нее с нескрываемой досадой. – Я хотел, чтобы вы сопровождали меня, но вы мне отказали.

Молли не хотела говорить, что старший дипломат в посольстве посоветовал ей никуда не выходить с принцем Тахиром. Он должен был появляться на людях только с телохранителями, но присутствие телохранителей привлекало к нему повышенное внимание. По-видимому, были опасения, что у покойного диктатора Джалии остались сторонники в Лондоне, которые навредили бы члену королевской семьи. Кроме того, Молли радовалась тому, что никуда не выходила с Тахиром до того, как поняла, что он зациклился на ней. Выходя с ним, она только поощрит его интерес.

Молли отпила кофе. Он был приторно-сладким. Тахир уставился на нее через стол, не прикасаясь к своему кофе. Внезапно он заговорил о своих впечатлениях от Лондона. Молли почувствовала, что не может ему ответить. Она никак не могла сосредоточиться.

Ее голова отяжелела. Ее стало клонить в сон.

Она подперла подбородок рукой:

– Что-то я очень устала… Я как-то странно себя чувствую…

С огромным усилием воли Молли уперлась руками в стол и встала. Ее чашка и блюдце соскользнули с края стола и, упав на плиточный пол, разбились. Она разглядывала осколки, не ощущая своего тела.

– Я заболела, мне нужна помощь, – испуганно пробормотала она.

– Я помогу вам, – заверил ее Тахир, подходя к ней. – С вами все будет в порядке.

– Мне не нужна ваша помощь. – Молли с трудом ворочала языком. Закрыв глаза, она упала на стол.

Молли проснулась, чувствуя себя очень хорошо. Медленно подняв голову, она открыла глаза и в шоке уставилась на совершенно незнакомое окружение.

Она лежала на кровати в комнате с каменными стенами, которые походили на стены средневековой крепости. Она села, обнаружив, что на ней чужая белая хлопчатобумажная одежда. Молли с ужасом выпрыгнула из богато украшенной кровати и бросилась к окну. Пейзаж за окном заставил ее замереть на несколько ужасающих секунд. Перед ней была пустыня. Настоящая пустыня с высокими песчаными дюнами, которая напоминала ей фотографию Сахары. У нее пересохло во рту.

Как, черт побери, она перебралась сюда из посольства Джалии в Лондоне? Потом она вспомнила сладкий кофе и свои странные симптомы. Ее накачали наркотиками. Неужели ее похитили? Молли медленно вздохнула.

– Мисс Карлайл? – послышался тихий женский голос, и Молли вздрогнула от ужаса. Молодая женщина в длинном платье с тревогой смотрела на нее, стоя в дверях. – Я Гамила, и я пришла сказать вам, что вы в безопасности. Безопасность, – повторила она с акцентом. – Я не говорю по-английски, – подытожила она извиняющимся тоном.

– Безопасность? Где я?

Но молодая женщина уже открывала дверь ванной комнаты, поэтому не ответила. Молли нашла в ванной комнате новую зубную щетку, мыло и другие предметы первой необходимости. Неужели Тахир похитил ее? И если да, то где он сейчас? Он что, сумасшедший?

Переполняясь ужасом и выстраивая в уме худшие сценарии, Молли наполнила водой неглубокую ванну. Она снова и снова твердила себе, что она в безопасности. Кто-то научил Гамилу слову «безопасность». Однако Молли не чувствовала себя в безопасности в такой странной обстановке.

Она находится за границей без паспорта. Хотя загранпаспорта у нее не было в принципе, потому что она никогда не ездила за границу. Ее отец не был фанатом каникул за рубежом, а Молли никогда не хватало денег, чтобы запланировать для себя такую поездку. Но, учась на преподавателя иностранного языка, она мечтала работать и жить за границей. Тахир сказал, что его единственный дед был монстром. Вероятно, Молли следовало обратить на это внимание, потому что, похоже, Тахир унаследовал его характер. Только монстр мог опоить женщину нар котиками и увезти ее в чужую страну. Где полиция? Молли хотела сообщить о похищении. Только тогда она почувствует себя по-настоящему в безопасности.

На крючке на стене висело длинное платье, как у Гамилы. Молли ощущала себя слишком уязвимой в тонкой ночной рубашке. Она надела платье и вздрогнула от того, что ей было некомфортно без бюстгальтера. У нее была пышная фигура и не очень высокий рост, и Молли всегда ненавидела свое тело.

Она вышла из ванной комнаты и увидела, что Гамила принесла ей поднос с едой. Молли недоверчиво посмотрела на еду. Тахир обманул ее. Откуда ей знать, что еда безвредна? Молли покачала головой, хотя очень проголодалась, и вернулась в ванную комнату, где выпила воды из-под крана. Озадаченная Гамила поставила поднос на стол и вышла из комнаты.

Молли стояла у окна, пристально глядя на песчаные дюны. Солнце начинало садиться, и песок приобрел красивый золотой оттенок. Пора узнать, где она находится. Как только она подошла к двери, в нее постучали. Молли широко распахнула ее.

– Я… – Язык прилип у нее к небу, потому что перед ней стоял тот самый мистер Великолепие, которого она видела на портрете в посольстве.

На нем были длинные белые одежды и красно-белый клетчатый головной платок; мужчина был просто потрясающим. Он походил на знаменитого киноактера. Молли так изумилась, что едва могла дышать. Смущаясь, она быстро попятилась, и ее ноги уперлись в деревянную кровать.

– Мисс Карлайл? Я Азраил, сводный брат Тахира, – напряженно произнес мужчина, стыдясь поступка своего младшего брата. – Я должен принести вам глубочайшие извинения за то, что с вами случилось. И я уверяю вас, что вас как можно скорее отвезут домой.

Немного смягчившись от неожиданно смиренного обращения Азраила, который выглядел бы уместнее на коне с ятаганом в руке, Молли шагнула вперед. Он был невероятно высокого роста и обладал самыми удивительными темно-золотистыми глазами. У него были такие густые черные ресницы, что казалось, будто он подвел глаза черным карандашом.

– Вы говорите по-английски, – тупо сказала она.

– Да, – признал Азраил, осторожно разглядывая Молли. Он очень не хотел иметь что-то общее с младшим братом, который так непростительно поступил с женщиной. Однако у Тахира хороший вкус. По непонятной причине Азраил ожидал увидеть яркую и развязную блондинку.

Кожа Молли Карлайл была тонкой и прекрасной, как перламутровый шелк. У нее был удивительный цвет волос, какого Азраил не видел раньше, и глаза оттенка знаменитых изумрудов его покойной матери. Она была красавицей, необыкновенной красавицей. Понимая, что его мысли о ее прелестях совсем неуместны, Азраил приказал себе образумиться.

– Когда приедет полиция? – холодно спросила Молли.

Ее невинный вопрос сразу вернул Азраила в реальность. На самом деле в Джалии в настоящее время не было полиции; отдел полиции, созданный при Хашеме, был полностью коррумпирован. В настоящее время на роль полицейских готовилась большая группа молодых мужчин и женщин, но Азраил не собирался говорить ей об этом.

– Я надеюсь, мы решим эту проблему без привлечения властей, – честно сказал Азраил, решительно уставившись на Молли. Он знал, насколько авторитетным и пугающим он может быть, и был готов использовать эту силу против Молли, если потребуется. Он, во что бы то ни стало, должен защитить Джалию от международного скандала и не позволить остальному миру узнать, что произошло.

Молли поджала губы.

– Я хочу, чтобы вы вызвали полицию. Я хочу, чтобы ваш… сводный брат был наказан.

Ошеломленный ее неповиновением, Азраил резко выдохнул и категорично ответил:

– Полиции не будет.

– Меня опоили наркотиками и похитили. Я требую правосудия! – крикнула Молли.

– Я должен извиниться за свою неспособность удовлетворить ваши требования. Моего брата нет в Джалии, поэтому его невозможно привлечь к ответственности, – ответил Азраил.

– Я вам не верю, – ответила Молли, шокируя его откровенным признанием, потому что еще никто не осмеливался говорить ему нечто подобное. – Вы пытаетесь защитить его от последствий его поступка.

– Не в этот раз, – заверил ее Азраил, и это было правдой, потому что прямо сейчас он с радостью бросил бы Тахира на растерзание волкам.

– Вы не можете нарушать мои права, – начала Молли, ее лицо порозовело, она сильно сердилась.

Взгляд Азраила стал жестким, он стиснул зубы.

– Я могу…

– Не можете! – в ярости бросила она ему. – Существуют международные законы, защищающие женщин.

– Не в Джалии, – искренне сказал ей Азраил.

– Меня похитили…

– Но Тахира схватили, как только самолет приземлился, и вас сразу же привезли сюда. Вы в безопасности, – напомнил ей Азраил.

– Но я могла стать жертвой сексуального насилия! – Молли махнула в его сторону худыми кулачками. Она сильнее злилась, потому что Азраил отказывался сделать то, о чем она его просила.

– Сомневаюсь. Тахир совершает много глупостей, но он не насильник. Вероятно, он собирался привезти вас сюда, осыпать драгоценностями и подождать, когда вы, по волшебству, сочтете его привлекательным, – насмешливо произнес Азраил. – Он влюблен в вас, но он ни за что не причинил бы вам физического вреда.

– По-вашему, в порядке вещей накачать меня наркотиком и похитить?

– Нет. Он поступил отвратительно! – пылко сказал Азраил. – Я не спорю, он совершил преступление, но мы не будем привлекать к этому вопросу полицию.

– Это не вам решать, – сердито заявила Молли, ее зеленые глаза сверкали как драгоценности, а рыжие локоны подпрыгивали от ее беспокойных движений.

– Это решать мне, – мягко возразил Азраил, задаваясь вопросом, как именно называется оттенок ее волос. – И в Джалии мое слово – закон.

– Значит, Джалия довольно отсталая страна! – крикнула Молли.

Азраил застыл, словно его опалили огнем. Худые и красивые черты его лица напряглись от обиды и растущего гнева.

– Я не буду обсуждать с вами этот вопрос, пока вы не успокоитесь и не подумаете, – сказал он.

– Как я могу успокоиться после того, как проснулась и поняла, что я нахожусь в пустыне? – резко спросила Молли.

Когда он повернулся на каблуках, собираясь уйти, она крикнула:

– Не смейте уходить отсюда и оставлять меня одну!

– Сейчас вы не можете рассуждать здраво…

– А были бы вы в здравом уме, если бы вас похитили? – закричала Молли ему вслед и громко захлопнула дверь, врезав по ней ногой. Она больно ушибла обнаженные пальцы ног и, ругаясь, принялась прыгать по комнате, стараясь успокоиться.

Безумная семейка! Один привез ее в чужую страну, а другой хочет, чтобы она была разумной. В каком веке он живет? Что за страна эта Джалия, где женщины бесправны? И с какой стати этот красавчик заявляет, будто его слово – закон? Кем он себя возомнил? Возможно, у его соотечественников нет никаких прав, но она гражданка Великобритании, ставшая жертвой преступления.

Она хотела, чтобы Тахира наказали. Чтобы он никогда не смог сделать ничего подобного с другой женщиной. Она ни за что не поверит, будто Тахир совершил такой экстраординарный поступок только для того, чтобы осыпать ее драгоценностями. Она постарается сделать так, чтобы Тахиром занималась британская полиция.

Умиротворенная этой идеей, Молли с улыбкой встретила удивленную Гамилу, когда та принесла ей выстиранную одежду. Поблагодарив женщину, Молли скрылась в ванной комнате, чтобы надеть бюстгальтер, джинсы и свитер.

Выйдя из спальни, она прошагала в каменный коридор и с удивлением увидела старую винтовую лестницу. Молли спустилась в квадратную башню, заполненную вооруженными солдатами, которые поглядывали на нее с тревогой. Она покраснела и застыла и обрадовалась, когда с ней заговорил жилистый невысокий мужчина в халате.

– Мисс Карлайл? Чем я могу вам помочь?

– Я хочу поговорить с Азраилом, – сказала Молли. – Я хочу домой.

– Конечно. Пожалуйста, идите сюда. Я Бутрус. Я работаю на короля.

– Какой король? – почти прошептала Молли.

– Его величество, король Азраил из Джалии, – горделиво провозгласил Бутрус. – Наш славный вождь.

Славный вождь? При других обстоятельствах Молли рассмеялась бы, но сейчас опешила от удивления. Брат Тахира – король этой страны? Вот почему его портрет висит в посольстве Джалии в Лондоне. Но Тахир не упоминал о высоком статусе своего старшего брата, возможно, потому, что он жил в другой стране.

– Я не знала, что он король, – тихо сказала Молли, не желая признавать собственное невежество.

Теперь она понимала, почему Азраил заявил, что его слово – закон в Джалии. Она также понимала, что у него гораздо больше власти, чем она изначально думала. Ну, благодаря его влиянию, она, несомненно, быстрее доберется до Лондона. А ей надо вернуться домой, чтобы быть рядом с Морисом, если она ему понадобится. В конце концов, она его единственная родственница.